Текст книги "Призывающий ветер"

Автор книги: Энн Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

     На рассвете Лейси проснулась, услышав, как Митч возится в кухне. Она приподнялась на локте, смущенная и раздраженная, и поглядела на него. Из-за того, что он ушел, она почти всю ночь не спала. И наконец уже после пяти утра провалилась в прерывистый сон.

  И теперь, два часа спустя, он вроде бы намеренно опять разбудил ее.

  – Что вы делаете? – еще не совсем проснувшись, спросила она.

  – Простите, ваше высочество. – Он хлопнул дверцей буфета и стукнул ножом о хлебную доску. – Я готовлю себе сандвичи. Простите, если потревожил ваш девственный сон. Я уезжаю.

  Лейси рывком села.

  – Что вы имеете в виду? Куда уезжаете? С острова?

  – Вы чертовски правы. С острова.

  – Но это же невозможно. Каким образом?

  – На шлюпке. Буду грести.

  – Но ведь там мили и мили.

  – Значит, буду грести мили.

  – Но ведь идет дождь. И шел всю ночь.

  Ясно, она не сообщила ничего такого, чего бы он уже не знал. Куртка и джинсы промокли у него насквозь. Волосы тоже. Митч продолжал намазывать арахисовое масло на хлеб.

  – Скоро прояснится. Полоса низкого давления, кажется, уже прошла.

  – Там ветер. – Она слышала завывание ветра даже сквозь их голоса.

  – Он дует на северо-запад, – пожал плечами Митч. – Он мне поможет.

  – Но ...

  – Я уезжаю, и с этим покончено. Я не останусь здесь еще на одну ночь. – Он обвел глазами комнату, задержался на кровати и встретился с ее взглядом – не менее, надо сказать, разъяренным.

  Лейси с трудом сглотнула. Конечно, он прав, после того, что произошло, нельзя оставаться им наедине. Даже до субботы. Она назвала имя Денни только затем, чтобы унять его. Она не рассчитывала на такую острую реакцию. Видимо, не совсем понимала, что это для него значит.

  Но и теперь, мрачно подумала Лейси, разве она что-то понимает? Разве можно что-то понять, когда речь идет о специфических отношениях между мужчинами?

  Она вздохнула и отрывисто кивнула.

– Да. Правильно.

  Ее согласие явно ничего для него не значило. Он даже головы не повернул. Приготовив сандвичи, сунул их в пластмассовый пакет, который бросил в рюкзак.

  – Буду грести на запад, когда пройду через пролив. Отсюда до большой земли не больше восьми-десяти миль.

  Oн произнес это так, будто восемь миль – пустяки. Наверно, подумала Лейси, для человека с его характером это и вправду пустяки. Но ветер по-прежнему стучал в оконные рамы, и она сильно сомневалась, правильно ли он поступает.

  – Я пришлю кого-нибудь за вами. – Он вскинул рюкзак и направился к двери.

  – Подождите, – пропищала Лейси. – Я... я пойду с вами к бухте.

– Нет нужды.

– Все равно пойду.

Он бросил на нее болезненный взгляд и, пожав плечами, вышел на крыльцо.

– Тогда поторопитесь.

  Лейси впопыхах натянула на себя джинсы и свитер, на ходу схватила куртку, пригладила пятерней растрепанные волосы и, выскочив под дождь, поискала его глазами.

  Он накачивал в термос воду из колонки. Не взглянув на нее, завинтил крышку и, ни слова не говоря, пошел к тропинке. Лейси почти бежала, стараясь не отставать от него. Счастье еще, что он прихрамывал, но все равно шаги у него были намного длиннее, и Лейси, пока они добрались до берега, успела запыхаться.

  Высоко над головой стремительно проносились облака, сильный ветер, как и предсказывал Митч, дул в нужную сторону. И даже осеннее солнце выглянуло на какое-то время из-за облаков. Но Лейси по прежнему опыту помнила, как ведет себя ветер вроде нынешнего. Начавшись утром, он дует весь день, опасно вздымая волны. Ее беспокойство росло.

  – Вы уверены, что хотите?.. – рискнула она задать вопрос.

  – Чертовски уверен, – отрезал он.

  – С таким же успехом можно грести и к Гибралтару, – пробормотала Лейси.

  – Гибралтар в другом направлении, – буркнул Митч, забрасывая в шлюпку рюкзак.

  – Но смысла столько же.

  – В таких обстоятельствах можно плыть хоть куда глаза глядят. Все же лучший выход, чем оставаться здесь. – Повернувшись к ней спиной, он ухватился за корму лодки и столкнул ее с узкой полоски берега в воду. Затем влез в нее, устроился на деревянной скамье и закрепил весла в уключинах. На секунду он поднял глаза и встретился с ней  взглядом. Выражение  угрюмое,  непроницаемое. Ссадина на лбу еще не прошла и темнела под прядью волос.

  – Я не заводила вас, Митч, – держа себя в руках, сказала Лейси. – Я никогда не...

  – Забудьте об этом. – Он быстро, будто боялся продолжения, кивнул. – До свидания.

  Лейси, сжав губы, тоже кивнула.

  – До свидания. Будьте... будьте осторожны.

  На скулах у него вздулись желваки. Вроде бы он хотел что-то сказать – или ей показалось? – но промолчал, взялся за весла и начал грести.

  Лейси стояла, ломая пальцы и закусив нижнюю губу.

  Вернись! – хотелось крикнуть ей. Вернись! Пожалуйста, вернись!

  Но она не крикнула. Не могла. Он не любит ее. И вряд ли способен вообще кого-нибудь любить. Так же, как она не способна просить – неважно что.

  Лейси смотрела, как он гребет. Смотрела не так, как смотрят, когда провожают кого-то в аэропорту – человек уходит в туннель и скрывается с глаз. Или когда провожаешь на автобус. С полминуты машешь рукой, а потом автобус исчезает из виду.

  Митч сильными гребками продвигался в открытое море, а она стояла и смотрела.

  Все смотрела и смотрела.

  Влажный ветер взлохматил волосы. Она прижала руки к груди, пытаясь прикрыться от холода. Куртка совсем не грела. Митч все махал веслами, вот он миновал поворот бухты и вошел в пролив. Непрерывно, неодолимо отдаляясь от нее. А она все еще стояла и смотрела

  Он не вернется.

  Наконец он доплыл до мыса, который скрывал из поля зрения пролив, откуда она добиралась, когда плыла обратно с острова Блюберри.

  Все к лучшему, сказала себе Лейси. Затем поморгала, чтобы избавиться от мокрой пелены на глазах, сунула руки в карманы и направилась к дому.

  Как хорошо остаться одной, воинственно убеждала она себя. Приятно. В тысячу раз свободнее. Даже комната казалась больше. Быстро, не позволяя себе посидеть и подумать, она застелила кровать, вымыла посуду и убрала все следы, напоминавшие о пребывании здесь Митча. Потом с удовлетворением оглядела комнату.

  И увидела Джетро. Он лежал на плетеном ковре, умывался и, как показалось Лейси, с упреком смотрел на нее.

  – Это он начал, – в неопределенных выражениях объяснила она коту.

  Но Джетро только смотрел на нее и продолжал умываться.

  Вздохнув, Лейси отвернулась от него и пошла вскипятить себе чай. Подбросив дров, схватила, не глядя, с полки книгу и села читать.

  «Отважный капитан». Она захлопнула книгу и поставила ее назад на полку.

  На этот раз Лейси тщательно выбирала себе чтение и остановилась на Юлле Гиббонсе, с завидным увлечением описывавшем флору и фауну Новой Англии. Но едва она прочла несколько страниц в главе о диких злаках и травах, как его советы напомнили ей о морской траве, похожей на шпинат, которую она подала на стол к их первому с Митчем обеду.

  Проклятие! Надо ли было убегать от него?

  Лейси положила Гиббонса на место, допила свой чай и, как была в свитере и джинсах, забралась в постель. Надо выспаться. Ночью от злости и смятения она почти не спала. Лейси закрыла глаза, прижала к груди подушку Митча и провалилась в сон.

  Разбудил ее Джетро.

  Он стоял у дверей и мяукал, просясь выйти. Лейси зевнула, потянулась и с тревогой прислушалась к стуку, который шел от сосновых веток, бившихся о крышу.

  Нахмурясь, она выбралась из постели, открыла дверь – и ее захлестнул арктический ветер, холодный и пронизывающий до мозга костей. Обычно акварельное на заре солнце поднималось нестерпимо слепящим шаром. Над головой проносились зловещие тучи. Легкий бриз, который, как надеялся Митч, должен бы помогать ему в плавании, определенно превратился в сильный ветер. И Лейси поняла, что этот ветер дует отнюдь не в нужном направлении. Он переменился и теперь почти с ураганной силой устремлялся назад к острову.

  Джетро неторопливо проскользнул у нее между ног и мягко протопал с крыльца вниз. Потом обернулся, посмотрел на нее и замяукал своим характерным писклявым тоном, будто говоря: «Пойдем».

  Она сунула ноги в туфли, накинула куртку и поплелась за ним. Джетро направлялся к скалам. Встревоженная Лейси вышла наконец к холму над бухтой.

  В бухте, конечно, никого не было. Даже след на камнях, где Митч сталкивал в воду лодку, исчез от накатов прилива. Лейси повернулась спиной к солнцу, сощурилась, но все равно на море ничего не увидела.

  Ветер дул прямо в лицо и стегал ее, чуть не сбивая с ног. Теперь, если бы даже Митч вернулся, ему пришлось бы бороться с бушующими здесь волнами. Нежные утренние барашки к полдню превратились в оскалившиеся гребни и прожорливые ущелья.

  Он не мог еще добраться до пристани, если, конечно, его не подобрало какое-нибудь судно. Но если его подобрали, разве не приплыли бы за ней? Следовательно, его не подобрали. Нет, он все еще болтается где-то в море, волны накрывают его в шлюпке и швыряют как щепку. Если не...

  Она пыталась не думать об этом, но совладать с собой не могла. Если он уже не утонул.

  – Нет, – шептала она, и горло сводило судорогой. – Пожалуйста, о Боже, нет! – Она ломала пальцы, моргала и щурилась от хлеставшего в лицо ветра, надеясь и молясь. – Митч, возвращайся. Черт тебя подери. Возвращайся.

  Но сколько она ни стояла, ничего не выстояла.

  В конце концов, нет смысла торчать у берега. Кроме белого оскала волн, далеко уходящей линии прибоя, набежавших зловещих туч да случайной птицы, ничего она не увидит.

Митча нет. Нет Митча. Был – и нет его.

  Она насквозь промерзла. Если он добрался до большой земли и послал кого-то за ней, то ее найдут превратившейся в глыбу льда, мрачно подумала Лейси. А если не добрался?

  Не смей думать об этом, приказала она себе.

  Не было смысла стоять дольше, но и уходить не хотелось. Закусив губу и закрыв глаза, чтобы не видеть пустого, безжалостного моря, Лейси молилась.

  Потом с ноющим сердцем медленно побрела к дому.

  Возле дверей стоял Джетро и негодующе замяукал, заметив, что она вышла из леса. Ему не терпелось спрятаться от ветра. Лейси открыла дверь, он проскочил вперед и сразу бросился к огню. Потом оглянулся и посмотрел на нее, хвост трубой, уши торчком, а в глазах вопрос, в своем ли она уме, разве можно так долго торчать на холоде.

  – Что же ты не поплыл с хозяином? – спросила Лейси.

  Но она и так знала ответ. Когда погода портилась, Джетро предпочитал сидеть в тепле, хоть и был мейнкунским котом, призывающим ветер. А может, именно поэтому.

  Вздохнув, Лейси покачала головой, сняла куртку и уселась рядом с Джетро на ковер. Кот толкнулся головой ей в колени, и она почесала ему за ушами, за что и была награждена еще одним довольным толчком.

  – Что ты думаешь, Джет? Он справится?

  Джетро уверенно заурчал. Как ей хотелось быть такой же уверенной!

  Она встала и пошла в кухонный угол, заглянула в буфет, проверила запас консервов. Наконец решила приготовить суп, подумав, что надо будет резать морковь и лук, а это отвлечет ее.

  Но любой звук ее настораживал. Каждые несколько минут она оставляла доску для овощей и шла к дверям, чтобы взглянуть на бухту. Ее неудержимо тянуло к морю.

  По небу неслись темные тучи, закрывая слабые проблески осеннего солнца. Ветер усилился. Ей показалось, что она слышит стук дождя. Расплывшиеся капли на окне подтвердили ее опасения. Лейси поежилась.

  – Ох, Митч, – пробормотала она.

  Добавив в кастрюльку немного оставшейся рыбы, она поставила ее на плиту. К ужину рыба будет готова, а раньше и не понадобится. Сейчас Лейси и думать не могла о еде.

  Но время шло, и она намазала себе ломоть хлеба арахисовым маслом – скорее для того, чтобы чем-нибудь заняться. Пошла с бутербродом к стулу, села у огня и откусила кусочек. Но не смогла проглотить.

  Читать она тоже не могла. Посидев немного, вскочила и принялась шагать по комнате.

  Джетро подошел к креслу и, понюхав ее сандвич, недовольно сморщил нос и вернулся к огню. Но почему-то не улегся, а стал слоняться кругами. Его беспокойство подстегиваю ее собственное, усиливало чувство вины – да-да, зачем лукавить, она виновата.

  Неужели он не вернется? Несколько часов назад ты убеждала себя, что он поступил так, как и следовало поступить, напомнила себе Лейси. Теперь она сердцем знала, что ошибалась.

  Пытаясь защитить себя, она упустила, проглядела самое важное – она любит его.

  – Я люблю Митча Да Сильву.

  Лейси тихо проговорила эти слова, проверяя их на слух, пробуя на вкус, заполняя ими тишину комнаты. Каких-нибудь два часа назад она бы подавила в себе эти слова в зародыше, откусила бы язык, лишь бы не произнести их, закрыла бы уши, лишь бы не слышать. Тогда любовь к Митчу Да Сильве представлялась ей величайшей катастрофой, какая только может с нею случиться.

  Наверно, так оно и есть. Но факт остается фактом. Она любит его. Лейси тяжело опустилась на стул, покорно признавая этот факт. А страх с каждой минутой усиливался.

  Что, если?.. О Боже милосердный, не дай ему утонуть!

  Наконец Лейси не выдержала. Неважно, что ничего это не даст, но она сейчас пойдет к бухте и будет до изнеможения всматриваться в горизонт, надеясь увидеть среди волн крошечное суденышко Митча. Она любит его.

  Лейси надела куртку, подхватила протестующего Джетро и сунула его за пазуху.

  – Прости, но ты мне нужен, – туманно объяснила она ему и вышла на крыльцо.

  Дождь стал еще сильнее. Она спешила по тропинке между деревьями к бухте, а ветер почти горизонтально швырял ей в лицо капли, застилая глаза, заставляя наклонять голову. Один раз она споткнулась, и Джетро вцепился когтями ей в плечо. Не замечая боли, она крепче прижала его к себе и побежала дальше.

  Вода даже в бухте была мрачной и серой, словно металл. Волны высотой в три, четыре фута свирепо бились о скалы. Ветер свистел в ушах. Штормило сильней, чем час назад, когда она ушла с берега.

  Надо возвращаться. Глупо стоять здесь попусту, глупо чего-то ждать. Он добрался до берега... или не добрался. Такого кошмара, как сейчас, шлюпка бы не выдержала. Лейси сморгнула с глаз слезы и повернулась, решив возвращаться домой.

  И в этот момент увидела шлюпку.

  Или ей показалось, что увидела.

  В отчаянном волнении она смахнула с глаз упавшие волосы, сощурилась, вытянула шею. Секунду что-то такое темнело на море, а в следующую исчезло в высоких волнах.

  Что это? Шлюпка? Конечно, нет. Суденышко вроде того, в каком уплыл Митч, никогда бы не выдержало такого шторма.

  Но вот завеса дождя чуть поредела, и Лейси, неимоверно напрягая зрение, снова стала вглядываться. И наконец разглядела.

  Шлюпка!

  Не помня себя, Лейси понеслась вдоль прибрежной полосы к скалистому мысу, который закрывал край бухты. Она карабкалась по скользким камням, спотыкаясь и оступаясь, пытаясь сохранить равновесие, и не спускала глаз с точки, прыгавшей в океане.

  Джетро, раздраженный тряской, высунул голову из куртки, и Лейси на секунду остановилась.

  – Смотри! Видишь? Ты видишь? Это он? Это Митч? – Голос ее звенел от возбуждения, хотя для надежды, и она понимала это, было мало оснований, меньше, чем для страха.

  Добежав до конца мыса, она ничего не увидела. Точка исчезла. Лейси встала на цыпочки, сощурила глаза, вытянулась вперед навстречу ветру, шаря взглядом по гребням водяных валов, и почувствовала, как пушистая голова Джетро ткнулась ей в подбородок.

  – Митч, где ты? – пробормотала она. – Где ты, черт возьми?

  В море. Да, это он.

  – Митч!

  Ветер унес ее вопль и бросил снова ей в лицо. Сколько ни кричи, не докричишься. Но главное – Митч там, в волнах. Или это не он? Это шлюпка, тут сомнений нет. Едва мелькнув на гребне волны, она исчезала в гигантской пучине между валами высотой с дом, а потом снова выскакивала на поверхность, как пробка. И в ней виднелся гребущий к берегу человек.

  Прижав одной рукой Джетро к груди, другой она отчаянно махала навстречу шлюпке, хотя и понимала, что человек не видит ее. Он сидел к ней спиной, нагибаясь и выпрямляясь при каждом взмахе весел.

  Но вот высокая волна накрыла его, и Лейси затаила дыхание. Когда лодка вновь вынырнула из пучины, человек не греб, а вычерпывал воду. Чтобы укрыться в бухте, надо было еще плыть и плыть. Хотя ветер и помогал, волны, откатываясь, сносили шлюпку назад.

  – Давай, Митч! Давай! – призывала она его. Перелететь бы к нему на крыльях, помочь что-то сделать для него. Но приходилось быть только подбадривающей стороной, да и то он ее не слышит. Ведь их разделяет четверть мили ледяной, бушующей воды.

  Она следила, какими бесконечно малыми рывками продвигался он вперед, пока не поравнялся с выступами скального пояса, подковой огораживающего бухту.

  Наконец, когда до берега оставалось футов сто, Митч внезапно упал вперед, перестав грести и вычерпывать воду. Лейси почувствовала, как ее охватывает паника.

  – Митч! – снова завопила она. – Митч!

  На этот раз он услышал. Поднял голову, чуть обернулся и увидел ее. Ничто не дрогнуло в его лице – остекленевшем, сером, будто неживом. Но он снова взялся за весла и стал медленно, нестерпимо медленно грести. Ему мешал отлив. Вздыбленные шквальным ветром гребни пенились, закручивали суденышко, как скорлупку, и снова и снова относили от берега.

  Лейси изнемогала от нетерпения. Наконец, когда Митчу до берега осталось футов пятьдесят, она посадила Джетро на камни и побрела по воде ему навстречу. Вода оказалась обжигающе ледяной. Холод сковывал движения, поднимаясь по икрам и выше – к коленям, бедрам. Когда вода достигла пояса, у нее перехватило дыхание, но она все равно продвигалась вперед.

  – Митч, бросьте мне канат!

  Он продолжал грести.

  – Митч! – Она уже почти не могла дышать. Шлюпка была совсем близко. Футах в пятнадцати. Едва ли дальше. – Митч! Бросьте мне канат! Я вытяну вас.

  Он опять чуть повернул голову. В глазах что-то сверкнуло.

  – Бросьте канат, – почти в отчаянии настаивала Лейси.

  Вода, откатывавшая от берега, сбивала ее с ног. Закусив губу, она напрягла все свои мышцы, чтобы устоять.

  Митч медленно пошарил по дну лодки и выпрямился с концом каната в руке. Казалось, движение, каким он бросил канат на те несколько футов, что разделяли их, отняло у него последние крохи оставшихся сил. Она с благодарностью схватила конец и начала тянуть.

  Наверно, прошло всего несколько минут, но Лейси они показались часами. Наконец, борясь с волнами, она выбралась на узкую полоску берега и вытащила лодку на мелководье. Трясясь от холода, закрепила канат за валун и снова побежала в воду, навалилась всем телом на борт лодки и стала выталкивать ее на песок.

  Митч встал, споткнулся и упал. Она поддержала его, подставив плечо. Он был тяжелый как камень, насквозь промокший, холодный как лед. Дрожь сотрясала его, мокрая голова бессильно уткнулась ей в шею.

  Горячие слезы, смешиваясь со студеным дождем, побежали у нее по щекам.

  – Ох, Митч! – причитала она, целуя его. – Вы спасены... Ох, слава Богу...

  Лейси обхватила его за пояс и отвела вдоль берега к сухому месту. Как убитый, рухнул он на камни. Голова откинулась назад, глаза были закрыты, губы синие, сквозь загорелую кожу лицо светилось каким-то серо-голубым цветом. Пряди мокрых волос свисали на лоб. Руки со скрюченными пальцами раскинулись в стороны. Казалось, он не дышит и вообще неживой, вот только на шее тяжело и неровно бился пульс.

  Лейси опустилась на камни рядом с ним.

  – Митч?

  Веки дрогнули, но он не открыл глаз. Она погладила его по щекам, взяла его руки в свои. Он вздрогнул. Глаза приоткрылись.

  – Пойдемте, не надо вам здесь лежать.

  – Со мной все в порядке, – прохрипел он.

  – Нет, вам нельзя тут оставаться, – покачала головой Лейси. – Вы замерзнете. Пойдемте. – Она обхватила его за плечи и попыталась приподнять. Он начал кашлять. Кашель был глубокий, надрывный. Она почувствовала, как он весь дрожит. – Митч! Пошли! Здесь холоднее, чем в животе у полярного медведя!

   Не дождавшись никакого отклика, Лейси начала тормошить Митча. Наконец он кое-как встал с ее помощью на ноги. Она закинула его руку себе через плечо, и они пустились в долгий, мучительно долгий путь к дому.

   Шли пошатываясь и не разговаривая. Джетро держался впереди и мяукал, будто подбадривая их. Время от времени он останавливался, оглядывался и затем снова медленно вышагивал по тропинке.

  В доме Лейси усадила обессилевшего Митча на стул и сразу же поставила на плиту кастрюльки с водой. Потом втащила в комнату корыто и освободила для него место перед огнем. Сняла с себя мокрые джинсы и свитер и надела длинные трикотажные штаны, потом принялась стягивать одежду с Митча.

  Он пытался помочь ей, но его ледяные, одеревеневшие пальцы только мешали.

  – Позвольте мне, – сказала Лейси, отводя его руку в сторону. В другое время она не преминула бы втихомолку полюбоваться его атлетической фигурой. Сейчас она раздевала Митча почти бесстрастно, потом налила ему в корыто горячей воды и помогла влезть в него.

  Восхищаться его мужской красотой она будет потом. Потом будет наслаждаться видом его крепких мышц, плоского живота и твердых ягодиц, всем тем, что делает внешность Митчелла Да Сильвы такой сексуальной. Сейчас же надо просто его согреть.

  – Я не находила себе места. Боялась, что вы утонули, – лепетала она, пока он полулежал в корыте. Его поджатые острые коленки казались такими же беспомощными, как и измученное лицо. – Я думала, вы там погибли.

  – Почти так и было. – Он медленно открыл глаза и встретился с ее взглядом.

  – Согласитесь, это же несусветная глупость – пуститься в такую даль на шлюпке, – побледнев, проворчала Лейси.

– Нет.

  – Митч, вы поступили по-дурацки, – стояла она на своем. – И я была дурой, что позволила вам.

  Он снова приоткрыл глаза.

  – Да?

  – О, да, – кивнула Лейси, не отводя взгляда, хотя и пыталась, – она чувствовала, что в глазах у нее сейчас отражается сердце, что они говорят о том, чего не могут выговорить губы.

  И Митч прочел все сказанное ими. Внезапным рывком он вскочил на ноги, едва не опрокинув корыто, вода струйками потекла с тела. Лейси отпрянула.

– В-вам нужно полотенце.

Митч схватил ее за руку.

– Какое полотенце! Мне нужна ты!

  Лейси не стала переспрашивать, раздумывать. Она ведь любит его.

  Без лишних слов она раскинула руки и приняла его в свои объятия. Он дрожал, и она вытерла его перед огнем. А когда он протянул руки к кнопкам ее длинных штанов, помогла ему расстегнуть их. И пальцы ее торопились не меньше, чем его пальцы. Она нуждалась в нем так же, как и он нуждался в ней.

  Сегодня она чуть не потеряла его – и заглянула в будущее, такое же мрачное, как штормовое море. В будущее без Митча. И пускай любить его опасно, пускай. Он ведь и сам сказал, что она нужна ему. Он не сказал, что любит ее.

  Но сейчас это совершенно не тревожило Лейси. Сейчас он рядом с ней, в ее объятиях. И она оптимист. Если Бог дал ей такой шанс, у Него были основания. Она не станет спрашивать, какие.

  Лейси взяла Митча за руки и повела к кровати.

  – Я так боялась, – бормотала она, укладывая его и согревая в своих объятиях, прижимая тем крепче, чем ярче всплывала у нее перед глазами картина бушующего моря и беснующихся волн, готовых вот-вот поглотить утлое суденышко. Просто чудо, что он не утонул. Голос ее сорвался, и Митч остановил ее причитания поцелуем.

  – Тшш, – прошептал он. – Не надо. Теперь тебе будет хорошо.

  – Не мне, – возразила она. – Тебе. Я... Ты... – У нее не хватало слов объяснить. Глаза наполнились слезами.

  – Знаю, – повторял он, слизывая ее слезы, целуя, покрывая все лицо поцелуями. Все это время его руки лихорадочно блуждали по ее телу, будто он пытался убедить себя, что она и вправду рядом. – Знаю.

  Она спала рядом с ним и раньше, прижимаясь к его теплому боку, и теперь ожидала знакомого уже ощущения. Как бы не так. То, что она испытывала сейчас, не шло ни в какое сравнение с прежним. Вот, оказывается, что такое страсть. Это когда от одного лишь прикосновения его голой кожи к твоей ты испытываешь несказанное блаженство и вместе с тем мучительную неутоленность. Такое чувство, будто ей нужно сейчас же, сию секунду, иначе она умрет, вобрать в себя Митча – всего целиком, с душой и плотью. Вобрать – и в то же время самой раствориться в нем. И когда его колено проскользнуло между ее ног, когда его рука неуверенно коснулась живота, а потом и пушистых завитков, проверяя, ждет ли его влажное тепло, она жалобно взмолилась:

– О да, Митч, пожалуйста!

  Ее рука приглашающим жестом коснулась его нетерпеливо восставшей плоти. И Митч вошел в нее с безоглядностью, с какой входят во врата иной жизни, и слился с ней с такой совершенной полнотой, в возможность которой она бы никогда не поверила, если бы не испытывала ее сейчас на себе.

  Сначала его движения были осторожными, он старался быть нежным. Но вскоре тело его подчинилось безудержной страсти и резкими, стремительными рывками заторопилось ее утолить. И Лейси с таким же алчным нетерпением ответила ему. Через мгновение она ощутила взрыв, наполнивший ее таким блаженством, о каком она и не подозревала. Слезы брызнули у нее из глаз, когда Митч, в последний раз содрогнувшись от не меньшего наслаждения, кротко затих в ее объятиях, и это были слезы радости, а не боли.

  Лейси поцеловала его в щеку, потом в плечо и умиленно вздохнула. Без сомнения, ни Дональд, ни Гордон, ни любой другой мужчина не дали бы ей такого чувства полноты, каким одарил ее сейчас Митч Да Сильва.

  Она лежала, обнимая его, и изумлялась чуду, которое они вместе пережили. Следовало ожидать, что она будет застенчивой, смущенной, боязливой. Оказалось же, что ее отвага не знает границ, и от своего открытия она, как ни странно, не почувствовала никакой неловкости.

  Наверно, это должно изменить ее навсегда. Да что там – она уже изменилась.

  В любви к Митчу, которая свалилась на нее внезапно, как снег на голову, для нее вдруг сосредоточилось слишком многое. К сожалению. Нет, она будет только наслаждаться, ни на что не претендуя, благодарить судьбу и плакать счастливыми слезами оттого, что есть в ее жизни мужчина, которого она чуть не потеряла и который стал для нее благословенным подарком. Боже, как она любит его!

  Лейси повернулась к Митчу, чтобы видеть его лицо в тот момент, когда она скажет ему об этом.

  Он крепко спал. Она улыбнулась. Ничего. Утром она все ему скажет. Объяснит, как на самом деле все обстоит с Денни. Ему будет приятно. Это уж точно. Он будет счастлив, что у Денни тоже кто-то есть. И подумать только, рассуждала Лейси, она могла бы никогда не встретить Митча, если бы Денни не влюбился в Нору, если бы ему не понадобилась ее помощь, если бы она не решила проучить дядю Уоррена.

  – Милый старина Денни, – сквозь сон пробормотала она. – Милый старичок дядя Уоррен. – Лейси улыбнулась и прижалась к мужчине, которого любила.

Дверь с треском распахнулась.

– Лейси?

  Лейси как раз наслаждалась самым прекрасным сном в своей жизни: она и Митч любили друг друга, и даже с еще большей страстью, чем накануне. Она вскочила, прижимая к груди одеяло.

  – М-митч? – Язык спросонок заплетался, сон путался с явью.

  Она могла бы поклясться, что еще чувствует вокруг своих бедер ноги Митча, его руку, крепко прижимавшую ее к себе.

  Лейси поморгала, вглядываясь в направлении двери. Она увидела Стюарта. И дядю Уоррена. И Денни.

  – Слава Богу, с тобой все в порядке, – услышала она голос Денни. – Я не поверил, когда они сказали мне! – Он бросил гневный взгляд в сторону смущенного дяди Уоррена. – Я заставил их сейчас же поехать за тобой. И...

  Он запнулся и остолбенел, только сейчас увидев, что Лейси не одна, что в комнате есть еще кто-то. Перед зеркалом стоял мужчина, прикрытый только полотенцем и мыльной пеной для бритья. Мужчина, которого он меньше всего ожидал здесь увидеть.

  – Митч?!

  Для Митча такая встреча была столь же неожиданной. Увидев перед собой сводного брата, он оцепенел. Лицо его стало белее пены, еще оставшейся на подбородке.

  – Да Сильва? Это вы? – Голос дяди Уоррена прозвучал так же ошеломленно. Он с изумлением переводил взгляд с Лейси на Митча и обратно. – Что здесь происходит?

  Не дожидаясь ответа, дядя Уоррен бросился к Лейси и рывком вытащил ее из постели, закутал в халат и обмотал одеялом. Бросая на Митча испепеляющие взгляды, он жалобно причитал:

  – Ох, детка! Дорогая моя! У меня и в мыслях не было... Я так ужасно... О, я никогда даже...

  А Лейси все никак не могла прийти в себя. Извернувшись, она вырвалась из рук дяди Уоррена и кинулась к Денни. Тот крепко прижал ее к груди, темные глаза впились ей в лицо.

– Как ты? Ничего не случилось?

  Лейси неуверенно кивнула, все еще как во сне. Голова у нее шла кругом.

  – Все в порядке. Я... – Она взглянула на Митча, но он с окаменевшим, каким-то потерянным видом смотрел на Денни.

Денни так и кипел гневом.

  – Какого черта? Тебе не кажется, что ты зарвался? – хрипло спросил он у брата. Его ярость даже превосходила возмущение дяди Уоррена.

   Митч не ответил. Метнув быстрый взгляд на Лейси, он снова уставился на Денни. Выражение лица у него стало еще более одеревенелым и отчужденным.

  Митч... – начала было Лейси, испугавшись, что мужчина, которого она любит, сейчас прямо у нее на глазах исчезнет.

  – У меня ничего такого и в мыслях не было, ты же знаешь, – глядя Денни в глаза, бесцветным голосом сказал Митч. – Ни тогда ... – он помолчал, – ни сейчас. – Тяжелым шагом подойдя к шкафу, он сгреб свою сухую одежду и, даже не посмотрев на Лейси, ни разу не оглянувшись, вышел за дверь.