Текст книги "Жаркий поцелуй"

Автор книги: Энн Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

К таким вещам ей придется привыкнуть, другого выхода нет. По крайней мере пока они не смогут переселиться в дом. Вряд ли стоит ему говорить об этом – ей станет еще более неловко, если он начнет оправдываться. Еще решит, что она дурочка или что у нее какие-нибудь психологические барьеры… Будет над ней смеяться или, что еще хуже, станет вести себя с подчеркнутой скромностью, усиливая неловкость положения.

Нет, она справится сама.

Кэл в полицейской форме тоже достаточно смущал ее воображение. Но Кэл без формы, в одних белых «боксерах» запечатлелся в ее воображении так четко, как если бы она смотрела на фотографию. Нет, надо организоваться, надо работать, работать, работать. Сейчас ее задача – сделать все, чтобы они скорее переехали в дом, а пока не жаловаться и не роптать.

Решение было принято, и Скотти постаралась отключиться от цветущего и жужжащего весеннего утра. Вскинув голову, она уверенно зашагала назад к своему «аквариуму».

– Иггз! Даффи! Живее! Домой, домой, нечего копаться.

После обеда Кэл наконец оторвал лист фанеры, которым была забита парадная дверь и, удовлетворенно крякнув, прислонил его к каменной стене дома. Стянув футболку и вытирая ею пот со лба, он почти физически ощущал присутствие Скотти, которая сидела на балюстраде за его спиной.

Почему она вдруг сделалась такой раздражительной и напряженной? Соскользнула с перил и отвернулась, смотрит в сторону… Какая муха ее укусила? Помня о вчерашнем выговоре и решив не искушать судьбу снова, Кэл предпочел заняться треснутым дверным косяком, который предстояло заменить.

– Может, вызвать кого-нибудь? – Она снова развернулась к нему лицом, теперь с подчеркнуто деловым видом.

– Сам починю. Дверь, похоже, выбили ногой. Вот след от удара каблуком.

– Ты думаешь, Титч прав? Что они ушли из-за запаха кошек?

– Разве мы с тобой не сделали то же самое? – ответил вопросом на вопрос Кэл.

Скотти подошла к нему и тоже заглянула внутрь. За просторной гостиной она увидела лестницу, ведущую наверх, и раздвижную дверь на кухню. Скотти немного постояла рядом с ним, затем снова отодвинулась. До чего же она сегодня беспокойная…

Иггз и Даффи мирно дремали на веранде с внутренней стороны дома, сонные глаза прикрыты, мягкая шерсть нагрета на солнце. Все утро собаки с интересом наблюдали, как Кэл и Скотти выносят мешки с мусором. Но даже сейчас, хотя все двери и окна были открыты, удушливый запах сохранялся. Не спасал даже свежий весенний воздух, даже легчайший ветерок, несущий с собой ароматы цветущего майского дня.

– Похоже, доктор Мур прав, – сказал Кэл. Он разговаривал с ветеринаром утром, когда отвозил к нему волка. – Придется выкинуть всю мягкую мебель и вообще все, что нельзя отскоблить.

– Чтобы вынести отсюда старый диван, придется опять звать Рино. И стол со стульями тоже нет смысла оставлять, они такие исцарапанные. Как ты думаешь, Рино сможет еще раз приехать? Он же уже приезжал с утра. Тогда я бы начала скоблить и красить как можно скорее.

– Сейчас попробую ему позвонить. Может, и уговорю приехать еще раз ближе к вечеру.

Скотти поджала губы. Кэл хорошо знал это выражение ее лица, при котором самое лучшее – оставить ее в покое. Скоро она опять станет той веселой и жизнерадостной Скотти, к которой он привык. Он старался не обращать внимания ни на ее аккуратно заколотые волосы, ни на холодный взгляд.

– Короче, – подытожил он, – план ясен. Я еду покупать все, что мне нужно для двери и окна. Заодно куплю порошок, которым доктор Мур советует все здесь помыть. Могу заехать куда-нибудь еще, если надо.

– Нет. Лучше я составлю список, а потом сама съезжу еще раз. Мы в любом случае будем мотаться в Аргонн по десять раз на дню – за краской, потом еще за чем-нибудь, – сказала Скотти.

– Кстати, городок очень славный. Я его уже полюбил.

Скотти перевела взгляд на одно из тех невысоких цветущих деревьев, которыми она любовалась утром; деревце росло прямо за крыльцом и оказалось, как сказал Кэл, дикой яблоней. Утро уже давно прошло, и день был в самом разгаре – их с Кэлом первый день в «Приюте у Мод», – а они еще ни на шаг не приблизились к тому, ради чего, собственно, и приехали сюда, к их настоящей работе: к помощи бездомным собакам. Если не считать прихода Титча и поездки в Аргонн с обреченным волком в собачьей клетке, что, по правде говоря, шло вразрез с политикой «Приюта у Мод», больше никаких дел у них не было. Телефон молчал.

Ее мысли прервал голос Кэла:

– Ты знаешь, Скотти, доктор Мур тоже считает, что беспокоили нас ночью Кейхиллы. Они тут известные хулиганы, а их отец и не думает заниматься воспитанием сыновей. Сам Бут Кейхилл враждовал не только с Мод. Доктор Мур говорит, что он вообще человек несдержанный и мстительный, и советует быть поосторожнее на дорогах. Кейхиллам, судя по всему, просто нравится отправлять других в кювет.

– Я могу сделать то же, что и ты, – съехать на обочину и пропустить их, если увижу.

– Скотти, я серьезно. Доктор говорит, Кейхилл может просто вот так взять и вильнуть рулем в твою сторону, если ты ему не уступила дорогу немедленно. Такие случаи уже были. К тому же он пьет. В общем, без тормозов человек, имей в виду, тем более что мы его ближайшие соседи.

Скотти прекрасно понимала, что Кэл хочет сказать. Она уже собиралась ответить, как давно она не слышала его нотации, но, к счастью, не успела: из-за изгороди во двор въезжала машина.

Кэл скорее всего подумал о том же, о чем и она: сейчас они совершенно не готовы предоставить кому-либо помощь и защиту. Но их посетила Ширли Стейнмен – самая большая активистка и самый преданный волонтер «Приюта у Мод». Она вышла из машины и спешила к ним с букетом, сияя улыбкой:

– Здравствуйте, здравствуйте, мои дорогие. Какое счастье, что мы наконец нашли подходящую пару! И какую! О лучшей и мечтать не приходится!

Скотти взяла букет и с трудом выдавила из себя несколько слов благодарности, но Ширли Стейнмен продолжала как ни в чем не бывало:

– Так нехорошо получилось, что дверь заколочена, ведь в дом пытались залезть, вы уж не сердитесь. Да еще кошки. Мы не смогли закончить уборку, потому что дом уже запирали, и мы… о Боже!

Последнее восклицание явно относилось к запаху, который чувствовался даже на улице рядом с открытой дверью.

– Боже, Боже. Послушайте, вы должны мне сказать, чем я могу вам помочь. Мы просто не можем вас потерять, нет, нет, ни за что, вы нам здесь слишком нужны! Вы ведь, наверное, уже знаете, что наша волонтерская сеть практически распалась.

Сердце Скотти екнуло при ее словах: она больше всего боялась потери волонтеров.

Волонтерская сеть «Приюта у Мод» не была организацией в строгом смысле слова. Людей, которые в нее входили, объединяла единственно любовь к собакам. Они руководствовались только собственным стремлением помогать несчастным животным. Конечно, существуют и другие гуманитарные организации по защите животных и различные городские службы, но их усилий не хватает на то, чтобы справиться с проблемой роста численности бездомных собак. Да и цели их не совсем совпадают с теми, которые ставились «Приютом у Мод».

«Приют у Мод» не только подбирал бродячих псов, но и прилагал все усилия, чтобы восстановить их здоровье и, главное, найти им новых хозяев. Каждому, сегодня одному, завтра другому. Собак почти никогда не истребляли.

Когда случалось, что в «Приюте у Мод» не было ни одной свободной конуры, собак временно брали такие энтузиасты, как Ширли Стейнмен, люди занятые, но всеми силами старающиеся выкроить время, чтобы помочь.

Ветеринары лечили собак бесплатно, а питание и сопутствующие товары предоставляла крупная фирма, производящая корма для животных. Одна известная сеть зоомагазинов, которые торгуют здоровыми чистопородными щенками, даже согласилась в рекламных целях раздавать собак из «Приюта у Мод».

Пенсионеры брали собак выхаживать, затем после необходимой стерилизации и прививок тоже пристраивали их в хорошие руки одну за другой. В выходные дни люди приезжали к Мод целыми семьями, с удовольствием возились с собаками, которые с поразительной готовностью откликались на ласку и заботу, и помогали приюту, работая в конторе или в собачьих загонах. Многие, как Скотти и Кэл, приезжали, чтобы пообщаться с единомышленниками и почувствовать свою причастность к нужному и благородному делу.

Никто специально не проводил собраний, но люди постоянно перезванивались и обменивались информацией. Скотти просто поверить не могла, что такая сплоченная группа могла вдруг распасться; Кэл, судя по выражению его лица, тоже.

Нет волонтеров. Нет «Приюта у Мод». Одно невозможно без другого. Просто, как дважды два.

Ширли Стейнмен привезла плохие новости. Но надо отдать ей должное, в последовавшие несколько дней она делала все от нее зависящее, чтобы помочь Кэлу и Скотти устроиться на новом месте. Самое главное сейчас, сказала она, поскорее переехать в дом. Когда у каждого будет своя комната, жизнь сразу предстанет совсем в другом свете.

Что правда, то правда, подумал Кэл, услышав бодрый голос Скотти:

– Кэл!

– Что? Тебе помочь? – Кэл заглянул в комнату.

Скотти была в третьей спальне наверху, которую они пока оставили как есть. Бог знает, когда еще до нее дойдут руки… Пока же Скотти, сдвинув всю мебель, разложила на полу детали разобранной старинной кровати с пологом, которую она обнаружила в сарае, и теперь чистила и полировала их.

– Да, помочь, – ответила она и улыбнулась совсем как его прежняя Скотти. – Посмотри, как здорово отполировалось, правда?

Кэл взглянул на сияющее ровным блеском темное дерево.

– Я мало разбираюсь в антикварных кроватях, – сказал он, пожимая плечами.

– Ничего, скоро разберешься. – Скотти продолжала улыбаться. – Я в тебя верю. Ты у нас, оказывается, сказочный мастер на все руки собственной персоной. И как только умудрялся столько времени скрывать свои таланты!

Кэл не смог сдержать улыбки:

– Зазнаюсь сейчас и буду сиять, как твоя полированная кровать. Ну, говори, подлиза, что надо сделать. Небось тащить такую махину в комнату старушки Мод?

– В мою комнату, Кэл. Теперь она стала моей комнатой. Да, угадал, кровать готова занять свое место. Только осторожно, там краска еще не везде высохла.

Кэл взялся за массивное деревянное изголовье кровати; Скотти подошла и взялась за другой край.

– Оставь, я один донесу.

– Нет, я хочу помочь. Как можно одному нести такую огромную штуку?

Да, вот на чем теперь держится их союз, подумал Кэл. Прошло всего четыре дня, но и он, и Скотти уже влюбились в дом, где им предстояло жить вместе, где они были готовы работать день и ночь, бок о бок, как и полагается напарникам. «Приют у Мод» вернул им прежние партнерские отношения, если не прежнюю дружбу. Скотти была непривычно тихой, но уже не казалась такой скованной, как в первый день. Кэл признавал, как многим они обязаны Ширли Стейнмен – ее энергия и оптимизм, ее влияние среди бывших волонтеров помогли им сделать решающий первый шаг.

– Куда ставить будем? – спросил Кэл, входя в пустую спальню и держа навесу тяжелое изголовье.

Как и во всем доме, оконные рамы и деревянная отделка здесь были только что выкрашены – несколько волонтеров приезжали помогать Скотти скоблить и красить. К счастью, старомодные обои Скотти решила оставить, и их не пришлось сдирать. Рисунок обоев привлекал пастельными красками: беспорядочно рассыпанные букетики розовых розочек и бело-желтых ромашек с зелеными листочками и голубыми ленточками выглядели очень трогательно. Поначалу обои показались Кэлу блеклыми, но сейчас в сочетании с нежным кремовым цветом деревянной отделки и с новенькими тюлевыми занавесками они смотрелись просто замечательно. Комната была теперь уютной и домашней и, следовало признать, как нельзя лучше подходила Скотти.

Теперь, слава Богу, у нее появится свое место, где она сможет уединиться.

А у него – свое.

Жизнь с ней в конторе превратилась для Кэла в сущий ад. Нет, его не удивляло, что он хотел ее так сильно, – его всегда безумно влекло к ней, с самого первого дня. Но ночевать с ней в одной комнате, лежа буквально в двух футах от ее кушетки, и день за днем наблюдать ее в утренней неухоженности, естественности, постепенно узнавая ее привычки и маленькие секреты… было выше его сил.

Вот и сейчас, ненакрашенная, в мешковатой полицейской рубашке и не менее мешковатых шортах, она казалась ему еще желаннее, а очаровательное пятнышко краски у нее на носу сводило его с ума.

Больше всего он боялся случайно выдать себя, обнаружить свое жгучее желание. Скотти казалась пугливой, как необъезженная лошадка. Если бы у нее появилось хоть малейшее подозрение, она могла бы просто выставить его вон. Или даже уйти сама.

– Ну, – сказал Кэл, когда все части кровати были аккуратно сложены на чистом полу в ее комнате, – теперь только собрать раму, желательно не обрушив на себя изголовье и спинку, и уложить решетку.

Скотти весело улыбнулась и шутливо отдала честь:

– Так точно, сэр! Осторожнее только, здесь краска не досохла.

Кэл занялся кроватью.

– И матрас есть?

– Заказала. Завтра привезут. Удобный, жесткий, как я люблю.

Кэл судорожно проглотил поступивший к горлу комок, напряженно глядя на раму кровати, которую он как раз соединял со спинкой. Ему показалось вдруг, что вся ситуация с кроватью подстроена нарочно, чтобы проверить его выдержку или даже чтобы заставить его переступить черту. Как же ему хотелось схватить ее в объятия прямо здесь, как велико было искушение прижаться губами к ее мягкому чувственному рту… Чур, чур, надо возвращаться к реальности. Иначе он может ее потерять.

– Как же все замечательно подходит одно к другому, – сказала Скотти несколькими минутами позже. – Каждая деталь так аккуратненько вставляется в следующую, одно удовольствие собирать.

Кэл только хмыкнул, смахнув со лба капельки пота.

К счастью, в комнату как раз забрела Даффи. Приветственно вильнув хвостом, собака направилась в дальний угол комнаты, где стояла большая картонная коробка, и с любопытством сунула в нее нос.

– Что там? – спросил Кэл, хватаясь за первую же возможность отвлечься.

– Остатки вещей Мод. Мы тут с Ширли разбирали ящики и нашли, знаешь, старые фотографии, газетные вырезки о ее работе, семейные реликвии. Не знаю, что со всем этим делать.

Закончив собирать кровать, Кэл подошел к коробке и погладил собаку. Наклонившись, он поднял одну фотографию, которая лежала сверху. Все остальное выглядело скорее как хлам.

Скотти подошла к нему совсем близко, взглянула на фотографию.

– Почти все снимки подписаны на оборотах. Мод, когда ей было двадцать, с родителями и с дедом, здесь на веранде. Она родилась в 1922 году, в этом самом доме и прожила здесь всю жизнь. Насколько я поняла из того, что мне удалось просмотреть, у нее не осталось никаких родственников, которым бы можно было все передать. Может, ее вещами заинтересуется местное историческое общество? Все-таки семья жила здесь многие годы. Три поколения…

– Правильно, – сказал Кэл, положив фотографию на место. Ему не терпелось поскорее выйти из комнаты и заняться чем-нибудь другим. – Пойду-ка вниз, посмотрю, как там Рино и остальные «маляры».

– Передай ему от меня большое спасибо, – улыбнулась Скотти. – Какой же он молодец.

– Все молодцы, Представляешь, ребята уже разобрали все коробки в сарае.

– Нашли что-нибудь, кроме банок, бутылок, газет и веревок? Может, там еще есть мебель? Может, еще одна кровать? Для тебя.

– Меня устраивает моя кровать, – ответил Кэл довольно резко.

Его вновь захлестнули эмоции; полет фантазии набирал обороты. Огромная, полностью застеленная кровать уже ждала их, его и Скотти, в уютной старой спальне…

– А Ширли где? Все еще в сарае? – спросила Скотти, определенно не поспевая за уносящим его ввысь воображением. И слава Богу.

– Была там, когда я последний раз ее видел. Сказала, что обе ванные в состоянии полной готовности.

– Она классная, правда? – Скотти снова заулыбалась. – Любит всякие планы и списки еще больше, чем я. Пишет их сотнями, потом яростно расчеркивает.

– Да, классная.

– Кэл, да что с тобой? Все налаживается, а ты такой сердитый. Дело движется!

– Я не сердитый, просто дел еще много. Пойду.

И как ни сильно он хотел ее сейчас, еще больше он хотел, чтобы Скотти осталась с ним здесь, в «Приюте у Мод», навсегда.

Глава 5

Скотти уже не верилось, что они приехали сюда всего неделю назад. Дом, конечно, был еще далеко не закончен, но переезжать можно было уже завтра.

Скотти опустила стекло, и машина наполнилась теплыми запахами цветущей сирени и свежевспаханной земли. Они поднимали настроение и укрепляли надежду, Дай Бог, чтобы можно было завтра переехать! Жить вместе с Кэлом в конторе, которую Скотти окрестила «аквариумом», стало совсем невмоготу. Невозможность побыть одной действовала на нее угнетающе. Тяжелая работа и заботы по восстановлению волонтерской сети оставляли совсем мало времени на отдых, а отдохнуть, по сути дела, не представлялось возможным. Они даже стали отдельно питаться, чтобы хоть немного друг от друга отдыхать.

Но самым ужасным, конечно, было время ночного сна. Даффи упорно продолжала спать на кушетке со Скотти, навалившись на нее сверху. Кэл спал в обнимку с телевизором, но каждые несколько часов его будил Иггз, забираясь к нему в спальник после очередного обхода «охраняемой территории».

Конечно, и Кэл, и Скотти предполагали, что первое время будет трудно, но не до такой же степени. Кэл ходил хмурый и озабоченный, Скотти из последних сил пыталась сохранять крупицы оптимизма и составляла огромное количество планов и таблиц, которые помогали ей не терять почву под ногами.

К тому же ей волей-неволей приходилось регулярно видеть Кэла полураздетым, когда он забирался в свой спальный мешок или вылезал из него в своих белоснежных «боксерах». У него их, похоже, была целая пачка. Сколько же он их накупил!?

Мысли перегоняли друг друга, и Скотти уже не останавливала их.

Внезапно ее внимание привлекло что-то на обочине дороги, и она машинально замедлила ход. Края дороги и сточные канавки густо заросли травой и полевыми ромашками, но она разглядела велосипед, брошенный на выступе старого потрескавшегося асфальта. Она даже узнала его по маленькому американскому флажку, пришпиленному к рулю.

Сколько раз она видела высокого нескладного мальчишку лет двенадцати-тринадцати, несущегося на нем, и рядом его рыжую колли, мчащуюся следом. Остановившись, Скотти увидела знакомую светловолосую голову мальчика, и сердце ее сжалось. Мальчик сидел на земле, склонившись над собакой, лежащей в неестественно застывшей позе.

– Тебе помочь? – крикнула Скотти в окно.

– С моей собакой… что-то случилось! – ответил он срывающимся голосом.

Без лишних разговоров Скотти выскочила из машины и бросилась в заросли, на ходу стягивая джинсовку.

– Ты далеко отсюда живешь? У меня, к сожалению, нет с собой телефона…

– Как вы думаете, она умрет?

Его светло-голубые глаза смотрели на Скотти с мольбой.

– Честно говоря, не знаю. Но мы с тобой сейчас сделаем все для того, чтобы такого не случилось. Снимай куртку.

Мальчик явно боялся отойти от своей собаки и даже встать, чтобы снять куртку; тем не менее он повиновался. Сбросив джинсовку, он протянул ее Скотти.

– Свяжем их вместе, – объяснила она, – чтобы отнести ее в машину. Меня зовут Скотти, я хочу тебе помочь, если, конечно, ты согласен.

Мальчик посмотрел на нее с явным недоверием. Потом все же кивнул и отдал ей куртку.

Скотти быстро соорудила импровизированные носилки, и вдвоем они осторожно перекатили на них неподвижную собаку. Мальчик беспрекословно выполнял ее указания. Скотти, откровенно говоря, сомневалась, что животное еще живо, но не представляла, как можно сказать такое убитому горем ребенку.

– Я сейчас открою заднюю дверь, и мы ее положим.

Мальчик кивнул.

– Подожди, я освобожу место в багажнике.

Скоттивытащила ключи и открыла заднюю дверь хэтчбэка [1]1
  Хэтчбэк – тип кузова легкового автомобиля, у которого небольшой багажник совмещен с салоном. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть]. Быстро перекладывая вещи, она краешком глаза наблюдала за мальчиком, который, снова опустившись на колени рядом с собакой, шепотом упрашивал ее не умирать, не оставлять его одного.

У Скотти разрывалось сердце. Когда они наконец благополучно подняли собаку и поместили ее в машину, мальчик отказался садиться на сиденье – он хотел ехать сзади вместе со своей любимицей. Скотти не нашла в себе сил возразить, и он втиснулся в узкий багажник хэтчбэка.

– Только держись крепче, ладно? Я поеду очень осторожно, но вообще-то непристегнутым ездить нельзя.

Мальчик кивнул, и они плавно выехали на дорогу. В открытые окна врывались ветер и шум мотора. Поглядывая в зеркало, Скотти чувствовала, что ее попутчик избегает смотреть на нее. Ему с трудом удается сохранять невозмутимое выражение лица. По долгу службы Скотти не раз сталкивалась с чрезвычайными ситуациями, но привыкнуть к ним так и не смогла.

– Я везу вас в Аргони, – сказала она. – Сегодня суббота, доктор Мур должен принимать. Может быть, даже придется ехать в Кирквуд, на станцию Скорой ветеринарной помощи. Если бы у меня был телефон, я бы позвонила твоим родителям и спросила разрешения, но…

– Папы нет дома, – ответил мальчик. – Тем более ему все равно.

– А мама?

– О ней уж точно можно не беспокоиться.

Слова прозвучали резко, но за внешней грубостью угадывалась, скорее, глубокая печаль. Скотти не нашлась что ответить; оставалось просто ехать дальше.

– А как зовут твою собаку?

– Голди.

– Сколько ей лет?

– Она у меня с рождения.

– Значит, ей столько же, сколько тебе?

– Тринадцать.

Скотти улыбнулась ему в зеркало.

– Наверное, Голди уже когда-нибудь лечилась у доктора Мура? В Аргонн ведь нет другого ветеринара?

Мальчик молча повернулся к Голди.

– Мы не ходим к ветеринару.

– Ну не важно, я уверена, он сделает все, что сможет. Сейчас приедем, послушаем, что он скажет.

Скотти сосредоточила внимание на дороге – они как раз въезжали в город. Была суббота, и на улицах, прилегающих к старомодной центральной площади, было полно машин. Но им повезло, и на стоянке оказались свободные места.

– Подожди здесь с Голди, – сказала Скотти мальчику. – Да, и еще скажи мне, как тебя зовут. Может быть, здесь все же знают твою семью.

– Джейсон. – Он с осторожностью поднял на нее глаза и упрямо выпятил подбородок, приготовившись к обороне: – Джейсон Кейхилл.

На мгновение Скотти остановилась, но лишь на одно мгновение.

– Ладно, Джейсон, ты подожди здесь, я сейчас. Ты держишься молодцом.

Скотти представить себе не могла, что мальчик, которого она взяла под свою защиту, окажется сыном Бута Кейхилла. Более того, все, что она слышала о Кейхиллах за последнюю неделю, не располагало искать с ними встреч. От них нельзя было ожидать ничего, кроме неприятностей. Подумать только, мальчишка, который сидел сейчас в ее машине, возможно, вместе с братьями взламывал дверь дома Мод и светил фонариком ей в лицо в ту первую ночь в конторе.

Но, даже узнав, кто он, Скотти не могла оставить его в беде. Стремление помогать другим было у нее в крови, а Джейсон Кейхилл и его драгоценная Голди сейчас нуждались в помощи больше, чем кто бы то ни было.

Без дальнейших церемоний она распахнула дверь ветеринарной приемной и прошла без очереди. Через минуту доктор Мур уже был у ее машины и осматривал собаку, а Джейсон, волнуясь, стоял рядом. Всем своим видом ветеринар излучал доброту, но Скотти поймала адресованный ей взгляд, который подтвердил ее худшие опасения.

– Вам с Джейсоном лучше пока пройтись по площади. Погуляете немного, а мы занесем Голди в кабинет и посмотрим.

– Нет. Я ее не оставлю, – решительно сказал мальчик. На его лице вновь появилось упрямое выражение. Скотти со знанием дела вступила в разговор. Работая в паре с Кэлом, она всегда обеспечивала первоначальный контакт; напарник же поддерживал ее, изредка вставляя нужное слово, подтверждая правильность ее аргументов одним своим спокойным присутствием.

Скотти удалось убедить Джейсона, и вскоре они уже вместе переходили оживленную улицу, направляясь к небольшому прямоугольному скверу, расположенному на пересечении тротуаров.

– Доктор Мур знает, где мы, – сказала она мальчику. – Как только он сможет нам что-нибудь сообщить, он пошлет кого-нибудь сюда. Ты уверен, что не хочешь позвонить домой? Здесь есть автомат.

– Нет! – повторил он упрямо, чуть не топнув ногой, как маленький ребенок. При других обстоятельствах такое упрямство выглядело бы комично.

Его манера замыкаться в себе и постоянная готовность к обороне вызывали удивление. И все же что-то в мальчике привлекало Скотти. Она предложила ему присесть на скамейку, но он отказался. Скотти мягко настаивала, и так они постепенно двигались к центру площади, где возвышалась конная статуя генерала Первой мировой войны, который вырос в этом городке. После того как генерал геройски погиб в Аргоннском лесу, городок и переименовали. Величественный всадник благосклонно взирал па них с высоты пьедестала.

Аргонн не был похож на типичный фермерский городок прошлого столетия, поскольку фермеров с тех пор здесь почти не осталось. Местные жители в своем большинстве работали на предприятиях Сент-Луиса и его пригородов. Кроме традиционных магазинов на площади города располагались кафе-мороженое в викторианском стиле с полосатыми матерчатыми козырьками над большими окнами, книжный магазин, в витрине которого была выставлена неплохая подборка путеводителей, и магазин кухонных принадлежностей, в котором также проводились занятия кулинарией.

Скотти полюбила Аргонн и его славных жителей. Все здесь знали «Приют у Мод» и с уважением относились к его деятельности. Кэла и Скотти приняли очень доброжелательно, и они быстро почувствовали себя среди них своими. А ведь Джейсон – такой же «свой», как и все, кто здесь живет, подумала Скотти. Искоса поглядывая на него, она надеялась, что здесь, в привычной и знакомой обстановке, он, возможно, почувствует себя спокойнее. Но мальчик, напротив, казался еще более бледным, чем раньше, губы его были плотно сжаты.

Скотти понимала, как сильно ему хотелось остаться рядом с Голди, но она согласилась с доктором, что мальчика следует на время увести. Сейчас она мучительно пыталась найти подходящие слова, чтобы как-то его поддержать, но ей ничего не приходило в голову. Из бара напротив вышел высокий лысеющий мужчина и направился прямо к ним широкими уверенными шагами. Остатки его редеющих волос были точно такого же соломенного оттенка, как у Джейсона, и Скотти мгновенно догадалась, что перед ней отец мальчика, Бут Кейхилл.

Увидев отца, Джейсон буквально застыл на месте. Скотти почувствовала, как он напрягся. Вдвоем они молча ждали неминуемой бури, которая была готова вот-вот разразиться. Лицо идущего навстречу Кейхилла не предвещало ничего хорошего.

– Так. Что ты делаешь в городе, а, парень?

Джейсон встретил отцовский взгляд спокойно и твердо, точно так же, как он смотрел на Скотти, но немедленно замкнулся в себе, как моллюск в своей раковине.

– Я прошу прощения, – начала Скотти, но Кейхилл едва удостоил ее взглядом. – Я Мэдлин Скотт, и это я привезла Джейсона в город, потому что…

– Потому что что? С какой стати вы привозите его в город, когда я запретил ему выходить из дома?

– Уверяю вас, сэр, он не собирался ехать в город. Но, видите ли, Голди…

– Голди? – рявкнул он.

– Голди заболела, папа, – осипшим голосом проговорил Джейсон, храбро вступая в разговор, – Я ехал на велосипеде, а она бежала, и вдруг ей стало плохо. Мимо проезжала мисс Скотт, и она привезла нас к доктору Муру.

– К Муру?! Ты что, совсем сдурел?

Скотти видела, что Бут Кейхилл определенно выпил лишнего. Его злость, слегка остекленевший взгляд и заплетающийся язык не оставляли сомнений, что он пьян.

– Чем ты думаешь, Джейсон, а? Пойти к паршивому шарлатану Муру!

– Доктор Мур – прекрасный специалист, – сказала Скотти. – И уверяю вас, Голди в самых надежных руках.

Не удостоив ее ответа, Бут Кейхилл ухватил сына повыше локтя и грубо потащил его обратно по направлению к ветеринарной приемной. Скотти ничего не оставалось делать, как молча пойти следом, хотя она и считала такое обращение с ребенком совершенно недопустимым.

– А вы не лезьте не в свое дело, мисс Скотт, – бросил Кейхилл через плечо, как будто прочитав ее мысли. – Думаете, я не знаю, кто вы такая? Решили, раз вы теперь живете тут вместо Мод, так можете спокойно распоряжаться моим ребенком и моей собакой? Ну так вот, считайте, что мы вам не соседи.

И он направился через дорогу, подталкивая Джексона. Скотти пошла к своей машине, бросив последний взгляд на мальчика, которого отец просто втолкнул в дверь приемной доктора Мура. Сердце Скотти разрывалось от жалости; неудивительно, что мальчик растет замкнутым и подозрительным. Неудивительно, что о нем и его братьях идет дурная слава. И неудивительно, что самого Бута Кейхилла соседи предпочитают избегать, опасаясь его буйного права.

Кэл почти бегом взлетел по пыльным ступенькам лестницы, ведущей со второго этажа на чердак.

– Скотти! Ты здесь?

– На чердаке, Кэл.

Было воскресенье, то есть со дня их приезда в «Приют у Мод» прошла неделя и один день. Кэл обнаружил удивительную находку, которая, по его мнению, имеет некий символический смысл: буквально минуту назад он, наткнувшись на невысокую каменную кладку, увидел за ней настоящий розарий, запущенный и неухоженный, но тем не менее цветущий. Он нес в руках букет изящных кружевных розочек классического розового цвета, точно таких же, как миссис Си подарила Скотти перед отъездом.

Вид цветущих роз привел Кэла в благоговейный трепет. Волна тончайших ароматов захлестнула его, мгновенно стирая из памяти все невзгоды прошедшей недели. Хрупкие и нежные розочки в его пальцах были воплощением возрождающихся надежд. Ведь несмотря на все сложности, с которыми он и Скотти здесь столкнулись, его не покидало ощущение, что здесь его дом. Ему хотелось, чтобы Скотти разделила его чувство, и сейчас он нес ей цветы, уверенный, что при виде их она поймет: их дом – тут.

Подходя к открытой двери, которая вела в почти полностью отделанную мансарду, Кэл на какой-то миг утратил ощущение реальности. Пылинки, поблескивая, плясали в полосе солнечного света, льющегося сквозь небольшое чердачное окно, наполняя узкое длинное помещение странным мерцанием. Даже в такой солнечный весенний день душноватая мансарда хранила неуловимую атмосферу прошлого. Казалось, сам воздух слегка потрескивает, как высохший старый пергамент.

Скотти, одетая в шорты, сандалии и белоснежную футболку, сидела на полу, пытаясь развернуть нечто напоминающее свернутый плетеный ковер. Рядом с ней стоял открытый чемодан, из которого потоками струились старинные простыни цвета топленого молока. Вокруг громоздились коробки с посудой. Кэл обратил внимание, что блюда и тарелки расписаны крошечными розовыми розочками и зелеными листочками, Очень кстати.