Текст книги "Хэн Соло и мятежный рассвет"

Автор книги: Энн Криспин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Я осторожен, тетя, заверяю тебя. Я никогда не поступлю, как Дурга.

– Хорошо. Дурга скоро обнаружит, что открыл дверь, которую не так-то просто закрыть. Если он шагнет в нее… он больше не будет хозяином самому себе.

– И мы должны надеяться, что он это сделает, тетя?

Джилиак немного сузила глаза.

– Вряд ли, племянник. Ксизор не тот враг, с которым я хочу тягаться. Он, очевидно, имеет свои виды на Бесадии, но охотно приберет к рукам и Десилийк тоже, в этом я не сомневаюсь.

Джабба молча согласился. Будь такая возможность, Ксизор захватил бы всю Нал Хутту.

– К слову о Бесадии, тетя, – заговорил он, – что насчет этих илезианских доходов, о которых мне сообщили? Что мы можем сделать, чтобы остановить Бесадии? У них на Илезии теперь девять колоний. Они готовятся создать новую колонию на Нирвоне, еще одной обитаемой планете этой системы.

Джилиак задумалась на секунду.

– Возможно, стоит снова использовать Тероензу, – сказала она. – Дурга, похоже, и не подозревает, что он причастен к смерти Арука.

– Использовать? Но как?

– Пока не знаю… – сказала Джилиак. – Может быть, нам удастся подтолкнуть Тероензу к тому, чтобы объявить свою независимость от Дурги. Если они подерутся, прибыль Бесадии неизбежно пойдет под откос. А потом… мы подберем остатки.

– Замечательно, тетя! – Джабба был счастлив слышать прежнюю Джилиак, плетущую интриги, как раньше. – Теперь, если я смогу просто доложить об этих цифрах, а ты внесешь свой вклад в уменьшение наших затрат на…

– А-ах!

Джабба осекся, прерванный материнским воркованием Джилиак, и увидел, что детеныш-хатт подполз к своей матери, протягивая вверх крошечные недоразвитые ручонки и таращась на нее выпученными глазками. Детеныш открыл рот и что-то требовательно прочирикал.

– Смотри, племянник! – умильно пропела Джилиак. – Малыш знает маму, правда, прелесть моя?

Джабба закатил глаза так, что они чуть не выпали из орбит. «Поглядите – так угасают величайшие криминальные умы этого тысячелетия,» – уныло подумал он.

Джилиак подобрала ребенка и посадила обратно в свою сумку. Джабба взглянул на маленькое существо с выражением, очень близким к откровенной ненависти…

* * *

Следующую пару дней Хэн провел с участниками подпольного движения вуки, завершая с ними сделку. Он открыл отсеки «Сокола» и вместе с Яриком выгрузил разрывные стрелы из потайных отсеков. Катарра, Кичиир и Мотамба столпились вокруг ящиков, обмениваясь возбужденными восклицаниями о своем новом приобретении.

Тем временем другие подпольщики проследовали на корабль, сверкая его броней штурмовиков. Туда поместилось около сорока полных костюмов и с десяток шлемов. Если качество брони соответствовало рыночным ценам, прибыль в два раза превысит траты на путешествие. Сделка получилась действительно неплохая.

К тому времени когда вся броня была упрятана так, чтобы экипаж «Сокола» мог свободно перемещаться по кораблю, наступила ночь. Хэн решил, что для выхода из пещеры и прямого полета сквозь деревья лучше будет дождаться рассвета. Он и Ярик попрощались с хозяевами и растянулись в пилотских креслах, чтобы немного поспать.

Но еще до восхода солнца Хэна разбудил громкий – и знакомый! – рев вуки. Кореллианин открыл глаза и подскочил, чуть не сбив сонного Ярика. Активировав трап, он сбежал вниз.

– Чуй!

Хэн был так рад видеть мохнатого друга, что даже не возражал, когда вуки сгреб его в охапку и встрепал волосы, пока они не встали дыбом. Все это время Чубакка не переставая изливал потоки жалоб. О чем Хэн думал, собираясь покинуть его? Как ему пришло такое в голову? Чего же еще ожидать от человека?

Когда вуки, наконец, отпустил его, Хэн воззрился на Чуи в полном недоумении.

– Что ты хочешь этим сказать? Я возвращаюсь на Нар Шаддаа, приятель. Если ты еще не заметил, Чуй, ты теперь женатый мужчина. Твое место здесь, на Кашиийке, рядом с Маллой.

Чубакка с протестующим воем и возражениями покачал головой.

– Долг жизни? Друг мой, я знаю, ты поклялся мне долгом жизни, но давай мыслить разумно! Теперь ты должен быть со своей женой, на родной планете! А не удирать вместе со мной от имперских крейсеров.

Вуки только собрался продолжить возмущаться, когда громкий рассерженный рев из-за спины заставил Хэна подпрыгнуть и дернуться в сторону. Большая лохматая рука схватила его за плечо и развернула так, словно он был легче перышка. Над ним возвышалась Маллатобук. Жена Чуи была в гневе – обнаженные зубы сверкали, голубые глаза сузились и горели яростью. Хэн поднял обе руки и прижался к волосатой груди своего друга.

– Ты что, Малла! УСПОКОЙСЯ!

Маллатобук снова взревела, потом разразилась гневной тирадой: «Люди! Как они могут так пренебрежительно относиться к чести и традиции вуки? Как посмел Хэн предположить, что Чубакка откажется от долга жизни? Ничто не может оскорбить вуки сильнее! Ее муж – хранитель великой чести! Он отважный воин, опытный охотник, и если он дал свое слово, он держит его! Особенно если речь идет о долге жизни!»

Опешивший от благородной ярости Маллы, Хэн поднял вверх обе ладони и пожал плечами, но не смог вставить ни слова. Он умоляюще обернулся на своего друга. Чуби, пожалев своего кореллианского товарища, вмешался. Он встал между Маллой и Хэном и быстро заговорил, убеждая ее в том, что Хэн, несомненно, не хотел нанести ни оскорбления, ни обиды. Его слова были сказаны по неведению, а не по злому умыслу.

Наконец Малла успокоилась, и ее рык упал до тихого рокота. Хэн виновато улыбнулся.

– Послушай, Малла, не обижайся. Я знаю, что Чуй здесь просто лучше всех, что он замечательный, храбрый, умный и все такое. Я просто не знал, что для вуки долг жизни – превыше всего.

Он повернулся к своему другу.

– Хорошо, значит, ты летишь с нами, и мы вместе еще помотаемся по космосу. Так что попрощайся с невестой.

Чубакка и Маллатобук ушли, оставив Хэна и Ярика проводить предполетные проверки. Несколько минут спустя Хэн услышал лязг закрывающегося трапа «Сокола». Еще через несколько секунд Чубакка уже устроился в кресле второго пилота. Хэн посмотрел на него:

– Не волнуйся, брат, клянусь, мы вернемся сюда… скоро. Я заключил хорошую сделку с Катаррой и ее подпольем. Твоим людям понадобится много больше боеприпасов, прежде чем они смогут хотя бы надеяться дать импам отпор и освободить твою планету. И я получу это вооружение для них.

Из передатчика раздался голос Ярика, сидевшего на правой турели.

– И собственную прибыль разумеется.

Хэн рассмеялся.

– Да… конечно! Чуи… готовься! Вперед!

«Сокол Тысячелетия» поднялся на репульсорах и неторопливо, с достоинством, выплыл из ветки-пещеры. Внезапно всех вжало в сиденья, и корабль со свистом понесся прямо вверх, сквозь туннели деревьев. Они мчались в небе, залитом красно-янтарным светом. И чем выше поднимался «Сокол», тем больше тонула планета в рассветном золоте.

«Куаррр-теллеррра, – думал Хэн. – Златовласая воительница, женщина, которую он знал как Брию… Как она сейчас? Думает ли обо мне хоть иногда?»

Мгновения спустя Кашиик превратился в стремительно уменьшающийся зеленый шар, и корабль вонзился в непроглядную звездную тьму…

* * *

Боба Фетт сидел в трущобах на Тэте, планете Внешних территорий, и слушал выступление Брии Тарен перед местными лидерами восстания. Известнейший в Галактике охотник за головами обладал множеством источников информации, включая шпионскую сеть, которой позавидовало бы большинство планет. С тех пор, как время от времени он стал выполнять имперские поручения, он часто был в курсе таких данных и сведений, за которые любое командование отдало бы многое.

Но, несмотря на то что Бриа Тарен была офицером повстанцев, награда за нее была назначена не Империей. Нет, вознаграждение было гораздо выше имперских расценок и составляло пятьдесят тысяч кредиток за живую, невредимую жертву – никакого уничтожения. Изначально награду выставил Арук, старый предводитель клана Бесадии, но его наследник Дурга продлил ее после его смерти, пообещав бонус за выполнение заказа в течение трех месяцев.

Боба Фетт искал Брию тут и там уже больше года. Женщина выполняла миссии под глубоким прикрытием, из-за чего ее было крайне сложно выследить. Она порвала все связи с семьей – возможно, для того, чтобы уменьшить опасность для них в случае поимки ее Империей. Во время визита на свою родную планету – Кореллию – она жила на нескольких тайных базах мятежного командования, с усиленной безопасностью и серьезной охраной.

Высокие меры безопасности были объяснимы… в конце концов, повстанцы жили в страхе полномасштабной атаки имперских войск. Поэтому расположение своих баз они держали в строжайшем секрете и постоянно их перемещали. У охотника за головами – при всех его навыках и умениях – было мало шансов подобраться к добыче достаточно близко, чтобы захватить ее живьем.

Если бы Бесадии устроила смерть Брии, Фетт был вполне уверен, что сумел бы убить ее, даже посреди базы повстанцев. Но живая, невредимая добыча – это гораздо труднее…

Тем не менее несколько дней назад он узнал, что на Тэте запланировано собрание мятежников. Приняв во внимание весь риск, он рассудил, что Бриа явится туда, и два дня назад прибыл на Тэт. Риск был оправдан – вчера вечером объявилась добыча.

Нынешнее месторасположение штаба повстанцев обнаружилось в старых канализационных туннелях под портовым городом. Через древние водостоки и вентиляционные шахты охотник беспрепятственно проник на базу, незамеченный камерами слежения и сенсорами, отловил нескольких дроидов-уборщиков, разместил на них миниатюрные датчики и отправил свободно разгуливать по помещениям, собирая все, что определялось как «грязь». Оставалось лишь следить за показаниями, и сегодня его ожидания были вознаграждены.

Бриа Тарен проводила встречу с двумя тэтскими повстанцами высокого ранга. Крошечный уборщик, следуя запрограммированным инструкциям, шустро пробежал мимо них, когда они вошли в комнату, и неприметно затих в углу.

Боба Фетт не видел пользы в мятежных организациях любого толка. Идею бунта против любого законного правительства он считал криминальной. Империя хранила порядок, а Боба Фетт порядок ценил. Тэтское сопротивление не было исключением… кучка заблудших идеалистов, вознамерившихся создать анархию…

Глаза его презрительно сузились за визором шлема. Возглавляли движение коммандер Уинфрид Дагор и ее помощник, лейтенант Палоб Годальи. В данный момент Тарен спорила с ними о необходимости объединения различных мятежных групп в единый альянс. Есть сведения, говорила она, что идея альянса получила поддержку в высоких кругах.

Известный сенатор, Мои Мотма с Чандрилла, недавно провела тайные переговоры с командованием Брии на подпольной базе кореллианских повстанцев. Сенатор согласилась, что кровавая резня, устроенная Империй на таких планетах, как Громан, Деварон, Рампа 1 и 2, показала, что Император либо патологически безумен, либо безмерно жесток и должен быть свергнут здравомыслящими людьми.

Тарен говорила увлеченно, ее чистый голос слегка подрагивал от сдерживаемых эмоций. Было очевидно, что ее действительно заботил этот вопрос. Когда она замолчала, Уинфрид Дагор откашлялась. Ее голос был резок – причиной тому были и возраст, и напряжение.

– Коммандер Тарен, мы сопереживаем нашим братьям и сестрам на Кореллии, Алдераане и других планетах. Но здесь, на Внешнем кольце, мы так далеки от Центра, что едва ли можем оказать вам действенную помощь, даже объединившись с вашими группами. Мы идем своим путем. Император обращает на нас мало внимания. Мы совершаем набеги на имперские корабли и многими средствами противостоим Империи – но мы ценим нашу независимость. Мы вряд ли намерены вступить в более крупную организацию.

– Коммандер Дагор, ваша политика изоляциониста только усилит беспредел в Империи, – сказала Тарен с прорезавшейся тоской. – Помяните мои слова, это случится, Палпатин не будет вечно закрывать глаза на вас.

– Может быть… а может быть, и нет. Я все же сомневаюсь, что мы можем сделать больше, чем делаем сейчас, коммандер Тарен.

Боба Фетт услышал скрип стула и шорох ткани: кто-то пошевелился. Потом Тарен заговорила снова:

– Коммандер Дагор, у вас есть корабли. У вас есть войска. Оружие. Ваша планета одна из ближайших к Корпоративному сектору. Мы понимаем, что это долгий путь. Но все же вы можете оказать помощь. Вы можете помочь с приобретением оружия в Корпоративном секторе и направлять его сюда для отправки в другие организации. Не думайте, что если вы далеко, то ваша помощь не нужна.

– Коммандер Тарен, вооружение стоит денег, – сказал лейтенант Годальи. – Откуда мы возьмем средства?

– Что ж, если тэтанцам удастся найти несколько миллионов, чтобы нам помочь, мы, несомненно, будем признательны, – сухо сказала Бриа. По комнате пробежал грустный смешок. – Но мы работаем над этим. Финансирование сопротивления – очень сложная вещь, но есть достаточно недовольствующих граждан, которые если и не имеют смелости открыто выступить за повстанцев, то секретно передают нам свои деньги. Некоторые из хаттов также могут внести вклад… тайно, конечно.

«Интересно…» Для охотника это было новостью, хотя, если подумать, хатты были известны тем, что играли на обе стороны, при этом соблюдая собственные интересы в любом конфликте. Если где-то назревала выгода в деньгах или власти, хатты были тут как тут…

– Хаттское пространство не далеко от нас, – задумчиво произнесла Дагор. – Возможно, мы сможем наладить контакты с другими хаттами… посмотрим, захотят ли они помочь.

– Помочь? – голос Брии брызнул смехом. – Хатты? Они могут вложить деньги, и некоторые это уже сделали, но они делают это по собственным причинам, не имеющим, поверьте мне, ничего общего с нашим целями. Хатты далеки от нас… но иногда наши и их намерения совпадают. И вот тогда они дают нам деньги. В половине случаев мы не можем даже предположить, какую выгоду они могут извлечь из такого «пожертвования».

– Вероятно, лучше и не догадываться, – сказал лейтенант Годальи. – И все же, коммандер Тарен, здесь есть и свои плюсы. Наш новый имперский мофф гораздо менее… бдителен, чем был Сарн Шильд. Нам сходит с рук гораздо больше, чем это было при правлении Шильда.

– Это совсем другое, – сказала Бриа Тарен. – Мы изучали этого нового моффа, Ирефа Оргеджа. Большинство новых мер, введенных им на Внешних территориях, были так нелепы, что мы начинаем думать, нет ли у него в родне гаморреанцев.

По комнате прокатился смех. Бриа продолжила:

– Оргедж самонадеян и туп. Он утверждает, что не повторит ошибки Шильда, и собирается держать личный контроль над своими военными силами. Эта политика значительно уменьшила имперскую угрозу здесь, на Внешних территориях. Имперское командование вынуждено сверяться с Оргеджем в каждой мелочи. Он довел их до паралича, коммандер Дагор.

– Мы знаем об этом, коммандер, – согласилась Дагор. – Каких действий вы хотите от нас?

– Увеличьте свои набеги на имперские суда, поставляющие военное снаряжение на Внешние территории, коммандер. Нам нужно это оружие. А к тому времени, когда с Оргеджем свяжутся и он отдаст приказы, вы и ваши люди будете уже далеко.

Дагор на мгновение задумалась.

– Думаю, мы можем обещать вам это, коммандер Тарен. Что до остального… мы примем это к рассмотрению.

– Поговорите со своим людьми сегодня, – сказала Бриа. – Завтра я улетаю.

Боба Фетт навострил уши, мысленно уговаривая ее раскрыть планы. Но больше не последовало ни звука – только скрип стульев, когда повстанцы встали и покинули комнату.

Он держал под пристальным наблюдением все близлежащие космопорты, но на следующий день не мог заметить ни малейшего следа Брии Тарен. Должно быть, она проскользнула на корабль повстанцев каким-то тайным образом.

Охотник за головами был немного разочарован своей неудачей, но важнейшей чертой любого охотника – а Боба Фетт этим жил – было терпение. Путешествие на Тэт не оказалось напрасным. Фетт связался с Гильдией и обнаружил незанятый заказ – богатый, уединенно живущий бизнесмен, у которого было надежно охраняемое и «защищенное» имение в горах Тэта.

Защищенное – да, от обычных охотников, но Боба Фетт был единственным в своем роде. Деятельность бизнесмена была столь предсказуема, что составить план было до смешного просто. Он был человеком привычки. Фетту не нужно было даже разбираться с его телохранителями, так как этот заказ допускал уничтожение. Требовалось только убийство.

Боба Фетт выбрал удобную позицию на дереве, позволявшую ему создать временную засаду, совершить убийство и ускользнуть прежде, чем телохранители или охрана смогут хотя бы вычислить это место. Требовался лишь один выстрел.

5. Через всю галактику

За следующие пять месяцев контрабандистская удача вознесла Хэна Соло и его первого помощника до небес. Каким-то чудом Хэну удалось сберечь выигранные деньги достаточно долго, чтобы осуществить на «Соколе Тысячелетия» большую часть запланированных модификаций.

Шуг Нинкс, полугуманоидный мастер-техник и судовой механик, позволил ему разместить «Сокола» в своем «Космоангаре». Об ангаре Шуга в кореллианском секторе Нар Шаддда ходили легенды. В его многочисленных отсеках и нишах торговцы, пираты и контрабандисты трудились над своими кораблями и всячески улучшали их, стремясь выжать из них последнюю каплю скорости и огневой мощи. В конце концов, чем быстрее контрабандист доставит груз, тем скорее он сможет взяться за другое дело. Для контрабандиста время – деньги.

Значительную часть работы Хэн, Ярик и Чубакка делали сами, прибегая иногда к помощи Саллы, которая была экспертом в технике, и Шуга, признанного мастера.

Первым делом он поменял и улучшил броню – теперь ни один самый меткий имперец не уничтожит «Сокола», как это случилось с «Брией», предыдущим кораблем Хэна. Затем он принялся за двигатели и вооружение. Разместил под носом корабля легкую лазерную пушку, затем сдвинул счетверенные лазеры так, чтобы турели у «Сокола» располагались как сверху, так и под днищем. Потом он вместе с Саллой поставил две ракетные установки на носовую часть корабля.

Все это время, пока он занимался вооружением и броней, Ярик, Шуг и Чуи работали над двигателями «Сокола» и другими системами. «Сокол» пока что не мог похвастаться гипердвигателем военного класса. Хэн и Шуг вместе наладили гиперпривод и субсветовые двигатели, значительно увеличив их мощь и скорость – в контрабандных полетах это не помешает.

Следующими на очереди были новые сенсорные и заглушающие системы. Однако первая проверка постановщика помех в деле оставила желать лучшего. Импульс при его включении оказался так силен, что заглушил собственные внутренние коммуникации «Сокола», сбив все сигналы от кокпита до корабельных систем. Произошло это ни раньше ни позже – когда «Сокол» нырнул в гравитационный колодец планеты, пытаясь стряхнуть с хвоста имперский фрегат. Корабль практически бесконтрольно рухнул вниз, пронзая верхнюю атмосферу, а Хэн и Чубакка могли лишь в ужасе смотреть на приборы. От сгорания в атмосфере их спасло только то, что из-за своей чрезмерной мощности заглушающая система выгорела почти моментально.

Наконец настал день, когда Хэн удовлетворенно взглянул на «Сокола», потом обнял Шуга Нинкса за плечи.

– Шуг, старина, ты просто лучший из механиков. Не думаю, что кто-то во всей Галактике понимает в гипердвигателях больше тебя. Он теперь урчит, как тогорянин, и мы увеличили его скорость еще на два процента.

Мастер-механик улыбнулся другу, но покачал головой:

– Спасибо, Хэн, но я не могу носить этот титул. Я слышал, в Корпоративном секторе есть парень по имени Док, так он со связанными руками заставит гипердвигатель танцевать. Если хочешь, чтобы твоя птичка летала еще быстрее, тебе придется обратиться к нему.

Хэн выслушал его с некоторым удивлением, но принял информацию к сведению. Его всегда тянуло взглянуть на Корпоративный сектор, а теперь у него была причина там побывать.

– Спасибо, Шуг, – сказал он. – Я подумаю о том, чтобы разыскать его, если окажусь в тех краях.

– Судя по тому, что я знаю о Доке, ты его не разыщешь. Он сам найдет тебя, если решит, что дело стоящее. Спроси о нем Арли Брона. Он долго болтался в Корпоративном секторе и может знать, как связаться с Доком.

– Спасибо за информацию, – сказал Хэн.

Арли Брона он знал, как знал и большинство контрабандистов, обретающихся в кореллианском квартале Нар Шаддаа. Брон был коренастым мужчиной в возрасте, с веселым нравом и острым языком. Он любил над кем-нибудь подшутить, но был достаточно скор на оружие, чтобы оставаться в живых, и это кое-что говорило о его быстроте и меткости. Летал он на потрепанном стареньком фрахтовике под названием «Отзвук эха».

Теперь, когда у Хэна был быстрый и сравнительно надежный «Тысячелетний сокол», он мог браться за самые рискованные дела. Он по-прежнему работал, в основном на Джаббу, нынешнего фактического главу Десилийков, но не отказывался и от других нанимателей. Кореллианин и его напарник-вуки стали почти легендой на Нар Шаддаа, побив рекорд скорости на Кессельской Дуге и ухитряясь ускользать прямо из-под носа имперских патрулей.

Никогда в жизни Хэн еще не был так счастлив. У него был быстрый корабль, такие друзья, как Чуи, Ярик и Ландо, привлекательная и остроумная подруга Салла и карманы с деньгами. По правде говоря, кредиты текли у него сквозь пальцы, как он ни старался их удержать, но для Хэна это не было головной болью. Что такого в том, что он любит играть, гулять и жить в свое удовольствие? Надо будет – заработает еще!

Но, несмотря на то что личная жизнь Хэна шла превосходно, темные тучи уже клубились на горизонте. Император продолжал сжимать хватку, и его руки уже дотягивались даже до Внешних территорий. На Мантуине, в Секторе Атривис, произошла жестокая битва, и мятежники, которым удалось захватить имперскую базу, были стерты с планеты практически до последнего.

Кровавые бои служили регулярными уроками внутренним мирам Империи. Поставщики вооружения выбивались из сил и скоростей, доставляя свой груз. Когда Хэн только начинал полеты по Кессельской дуге, засечь имперский корабль на своих сенсорах было странным делом. Теперь же странно было не засечь хотя бы один. Для поддержки флота и армии Палпатин вздернул налоги так, что жители Империи стонали под финансовым гнетом. В эти дни среднему жителю Империи было трудно даже обеспечить себе пропитание.

Хэн и его друзья, естественно, налогов не платили. Никакие инспекции не появлялись на Луне контрабандистов – сбор налогов с разношерстных обитателей Нар Шаддаа был столь пугающей задачей, что спутник каждый раз предпочитали просто «пропускать».

Раньше Хэн мало интересовался сообщениями новостей о борьбе между империями и подпольными группами повстанцев. Но теперь, зная, что там может оказаться Бриа, он обнаружил, что слушает новости с безраздельным вниманием.

«Палпатин, должно быть, свихнулся,» – уже не впервые подумал Хэн. С такой тактикой не далеко до массовых бунтов… резня, убийства, жителей выгоняют из домов посреди ночи, и они исчезают без следа… Ты досаждаешь людям слишком сильно и слишком долго, ты сам напрашиваешься на бунт…

Разногласия в Сенате ширились и росли. Одна из наиболее видных сенаторов, Мон Мотма, не так давно была вынуждена бежать после того, как Император приказал арестовать ее за измену. Мон Мотма была престижным членом Сената, и своевольный жест Императора вызвал ропот на Чандрилле, ее родной планете, – ропот, который окончился еще одним жестоким кровопролитием для жителей Империи.

Угнетение Императором финансового благополучия и личной свободы имело и другой эффект, который Хэна особенно тревожил. Все больше и больше подавленных, обнищавших людей бросали старую жизнь и отправлялись на Илезию, чтобы стать паломниками или – как Хэн знал, – рабами.

Многие из новых паломников шли с Суллуста, Ботавуи и Кореллии – миров, которые недавно пережили репрессии за гражданские беспорядки и демонстрации против сбора налогов. Однажды, прибыв домой с очередной контрабандной перевозки, Хэн обнаружил, что т'ланда Тиль впервые проводили свою операцию «возрождения» на Нар Шаддаа. В результате многие обитатели кореллианского сектора Нар Шаддаа собрали вещи и теперь ожидали посадки на корабль, летевший, кроме прочих мест, и на Илезию.

Услышал об этом, Хэн взял транспорт и помчался к очереди опустошенных, изможденных кореллиан, ждущих посадки на транспорт.

– О чем вы думаете? – выкрикнул он. – Илезия – это ловушка! Разве вы не слышали, что говорят о ней? Они заманят вас туда и превратят в рабов! Вы помрете на рудниках Кесселя! Остановитесь!

Пожилая женщина бросила на него подозрительный взгляд.

– Помолчите, юноша, – сказала она. – Мы отправляемся в лучшее место. Жрецы Илезии говорят, что позаботятся о нас, и жизнь наша будет лучше… благословенная жизнь. Здесь я не могу больше сводить концы с концами. Проклятая Империя лишает нас возможности жить честно.

Он ринулся в другой конец очереди, взывая к кандидатам в паломники, но и там бормотали те же слова и осыпали его руганью. Наконец, Хэн остановился с желанием зарычать от ярости, как вуки. Чубакка в отличие от него так и сделал.

– Чуй, у меня руки чешутся поставить бластер на парализацию и расстрелять их всех – иначе их не остановить, – горько заметил кореллианин.

Чуби выразил солидарность грустным ревом.

В последней отчаянной попытке Хэн попробовал поговорить с некоторыми из молодежи, дойдя даже до того, что предложил им работу. Никто его не слушал. В досаде он скоро оставил это занятие. Так уже было с ним однажды, на Аэфао – далекой планете на другой стороне Галактики. Туда тоже прибыли илезианские миссионеры, и Хэн пытался предупредить тех, кто отправлялся на эти корабли, но он не мог противостоять восторженным речам о Возрадовании. Только единицы низкорослых оранжевокожих гуманоидов-аэфанцев послушали его. Более сотни взошли на борт илезианского корабля миссионеров…

Хэн смотрел на очередь кореллиан, битком набивавшихся в ожидающий их транспорт, и покачал головой.

– Некоторые люди слишком глупы, чтобы жить, Чуй, – сказал он.

– Или слишком отчаялись, – добавил вуки.

– Да… Что ж, еще одно напоминание мне о том, что, если ты высунул голову, не жалуйся, что тебе ее отрубили, – с досадой сказал Хэн, поворачиваясь спиной к обреченным кореллианам и шагая прочь. – Когда я еще раз соберусь это сделать, ты меня огрей по-братски, чтобы я на землю грохнулся. Пора бы за эти годы научиться…

Чуй заверил его, что непременно так и сделает, и они вместе ушли.

* * *

Невзирая на то что его короткие ручки были полностью заняты кланом Бесадии, Дурга Хатт не собирался оставить поиски убийцы его родителя. Шестеро из его домашних работников умерли под жестокими допросами, но не было абсолютно никаких признаков, что кто-то из них мог быть в этом замешан.

Если домашний персонал был невиновен, то как оказался отравлен Арук? Дурга провел еще одну беседу с Миком Бидлором, в этот раз подтвердившим, что следы Ксеша-1 были обнаружены и в пищеварительном тракте Арука. Смертоносное вещество действительно было им проглочено.

Дурга отключил связь и долго ползал, в размышлениях блуждая по залам своего дворца. Выражение его лица было столь зловещим, что его прислуга – и без того, по понятным причинам, взведенная и на нервах – разбегалась при его приближении, словно он был злым духом из Вечной Тьмы.

Молодой господин Бесадии мысленно перебирал последние месяцы жизни своего родителя, отсчитывая каждый момент каждого дня. Все, что ел Арук, приходило из их кухонь и было приготовлено поварами – включая тех, кто теперь мертв. (Он сделал себе мысленную заметку нанять двух новых поваров…)

Дурга обследовал всю кухню и комнаты слуг на наличие хотя бы малейших следов Ксеша-1. Ничего. Единственное место, где он заметил след этого вещества, был пол офиса Арука, не далеко от того места, где обычно стояло его репульсорное кресло. Да и то, там были лишь крошечные частицы.

Дурга нахмурился, его от природы уродливые черты превратились в некое подобие демонической маски. Что-то шевелилось в нем. Воспоминание. Шевелилось… извивалось… копошилось.

Шевелилось… извивалось! Нала-квакши!

Картинка внезапно всплыла, четкая и ясная. Арук, тянущийся за очередной нала-квакшой. До этого момента Дурга ни разу не допускал возможность того, что яд мог проникнуть через живое существо – в конце концов, казалось разумным, что это существо умрет от яда задолго до того, как оно будет поглощено.

Но что, если нала-квакши невосприимчивы к действию Ксеша-1? Что, если их ткани накапливали в себе Ксеш-1 без вреда для них?

Арук любил этих амфибий. Он ел их каждый день, иногда не меньше дюжины за день.

– Осман! – заорал Дурга. – Подай сюда сканер! В офис Арука!

Чевин на миг появился, подтверждая приказ, и исчез. Звук его топота растворился вдалеке. С максимальной быстротой Дурга отправился в офис своего родителя.

Он лишь на несколько секунд опередил запыхавшегося слугу, несущего сканирующее устройство. Дурга выхватил прибор у него из рук и поспешил в кабинет. «Где оно?» – мысленно спрашивал он, дико оглядываясь вокруг.

«Вот здесь!» – озарила его догадка, и он кинулся в угол. Там стоял забытый старый аквариум Арука. Он использовал его для того, чтобы живая еда оставалась свежей, и в последние несколько месяцев его жизни этой живой едой были нала-квакши!

Опустив зонд сканера в аквариум, Дурга включил прибор. И несколько мгновений спустя, получил то, что искал. Минеральные отложения на стеклянных стенках шара содержали заметное количество Ксеша-1.

Дурга издал яростный вопль, от которого задрожала мебель, и в бешенстве разнес аквариум одним мощным ударом хвоста, круша мебель и уничтожая все на своем пути. Наконец, тяжело переводя дух, он остановился в развалинах кабинета Арука.

Тероенза. Лягушек прислал Тероенза.

Первым порывом Дурги было полететь на Илезию и лично превратить т'ланда Тиль в кровавое месиво, но после секундного размышления он подумал, что будет ниже его достоинства в этом мараться. Кроме того, он не мог просто так покончить с верховным жрецом. Тероенза хорошо исполнял свои обязанности, и его было бы непросто заменить. Господин Бесадии с беспокойством понимал, что, если он убьет Тероензу, т'ланда Тиль могут отказаться играть свою роль священников на Илезии. Тероензу ценили подчиненные. Кроме того, он был хорошим администратором, приносившим Бесадии стабильно растущий доход от фабрик спайса.

«Мне нужно будет найти ему достойную замену прежде, чем покончить с ним,» – подумал Дурга.

Плюс ко всему, продолжал размышлять Дурга, улики против верховного жреца зависели от обстоятельств. Существовала небольшая вероятность, что Тероенза был невиновен. Дурга пристально следил за расходами Тероензы, и большие суммы денег не уходили с его счетов. Он не мог приобрести яд, если только не каким-либо сверхсекретным путем… у него не было денег на большое количество Ксеша-1.