Текст книги "Светлый остров"

Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Энн Хэмпсон
Светлый остров

Глава первая

– Не могу сказать, что я одобряю твои визиты к Эстелле; мне кажется, она недолюбливает тебя. Ты и впрямь собираешься к ней во вторник? – поудобнее устраиваясь на диване, спросила тетя Сью.

– Да, думаю, сразу же после работы. Так не хочется сидеть дома, – засмеялась Эллин. – В конце концов, Эстелла – моя сестра, и что бы нас ни разъединяло, я не хочу терять с ней отношения. – Ее большие глаза наполнились тоской – ведь совсем недавно они с сестрой были неразлучными подругами. Как приятно вспоминать веселые проделки, которые они выкидывали со своими друзьями!

– Вы стоите друг друга, – сказала тетя, нахмурив седую бровь. – Такие похожие и такие разные. Неужели это возможно? Что-то есть в Эстелле распутное! – Эллин промолчала. – Я знаю, что тебе все равно, что я скажу, но все-таки считаю нужным довести это до твоего сведения!

– Милая тетушка, времена меняются. Иметь любовников сейчас – вполне нормальное явление.

– И сразу нескольких?

– Да, – тяжело вздохнув, Эллин принялась поднимать спустившуюся петлю на чулке. – Если бы у меня был любимый, он наверняка приодел бы меня и мне не пришлось бы заниматься сейчас вот этим. Как не хочется чинить чулки!

Тетушка сразу же заподозрила что-то неладное.

– Я уже не в первый раз слышу это от тебя. Какая же ты несерьезная, – погладив племянницу по голове, сказала она. – Нет, не могу себе даже представить тебя в роли чьей-то любовницы: у тебя такие высокие запросы.

– Дни бегут, – нахмурилась Эллин и тяжело вздохнула. – Я пробуду у нее до следующей недели. Все мои деньги можно будет потратить на Джинкс.

– Прежде чем лететь к ней сломя голову, тебе следует хорошенько подумать.

Эллин укоризненно посмотрела тете в глаза.

– Как ты можешь так говорить, ведь ты любишь ее не меньше, чем я.

– К сожалению, это правда. И мы все еще стараемся оградить ее от мужчин! – воскликнула тетушка, ударив маленьким кулачком по дивану. – У тебя доброе сердце, Эллин. Кто сейчас пожелает воспитывать чужого ребенка? Только в твоем возрасте это и возможно. Тебе ведь было всего семнадцать, когда ты взяла Джинкс! Что ты могла знать о жизни? – тетушка помолчала. Потом, не выдержав, заговорила опять:

– С тех пор прошло уже пять лет! Как быстро летит время. – Как ни странно, в ее голосе не было слышно ни малейшего сожаления. – Пять лет…

Эллин промолчала. Ей вдруг стало страшно – тетушка Сью сказала как-то соседке, что чувствует приближение смерти. Старушка долго сидела молча; затем с серьезным видом посмотрела на Эллин и спросила, не сможет ли Кит помочь ей хоть чем-нибудь.

– Думаю, что нет. После смерти Ребекки мне стало его очень жалко, только поэтому я и взяла ребенка. Ты ведь знаешь, что Кит оплачивал мне работу, которую я оставила, чтобы ухаживать за Джинкс, а потом предложил выйти за него замуж. Я согласилась только ради ребенка. Она была просто прелесть. Я всегда обожала детей, тебе это хорошо известно. Но в последний момент перед свадьбой он меня бросил.

Перед глазами Эллин стали проплывать незабываемые картины прошлого. Немного успокоившись, она погрузилась в воспоминания. Ей семнадцать лет! Смерть самой близкой подруги, которая всего на восемнадцать месяцев была старше ее, поразила Эллин в самое сердце. Кит, несчастный и жалкий, этот внезапный удар, она, пытающаяся помочь ему, – одно за другим прошлые события мелькали в ее памяти, хаотически перемешиваясь, наводя еще большую тоску и печаль.

«Будь ей матерью! – умолял он; слезы катились у него по щекам. Эллин не могла выдержать этого. Ее сердце сжалось, и она согласилась. – У тебя не останется времени на работу, но я зарабатываю достаточно, так что тебе не надо волноваться», – обещал Кит.

– Я тогда получила ребенка, но не мужа, – из мягкого и нежно звучащего голос Эллин превратился в резкий. – Я не думала, что Кит бросит меня со своим ребенком. После такой измены я поклялась отомстить ему за предательство, но время залечивает все раны. – Хотя в глазах ее не было и следа злобы, Эллин сильно разволновалась, чего никогда не позволяла себе раньше. Но сейчас она не могла сдержаться, вспоминая о Ките, который обманул не только ее, но и свою жену, и крошечную дочку.

– Девчонка, с которой он гулял, самая настоящая сучка – она ведь знала, что он бросает своего ребенка на тебя! – старушка пришла в ярость, впервые высказав все, что у нее наболело. Эллин попыталась остановить ее, зная, как это вредно для нее, но тетушка не унималась. – Он знал, что делает, и был уверен, что ты не пойдешь в полицию!

– Как, впрочем, и ты, – не сдержалась Эллин. – Мы ведь обе прекрасно знали уже тогда, что Кит убежал с этой девчонкой навсегда. Не ты ли испугалась, узнав, что Джинкс могут забрать в приют, и потребовала оставить ее у нас дома?

– Да, – попыталась оправдаться тетя, – но ведь она была такая очаровательная!

– Вот именно, тетя!

– Ты всегда говорила так. А какие прелестные веснушки, а курносый носик, а эти веселые и светлые глазки – как же можно не любить такое существо… Да, на чем я остановилась? А, вот, просто изумительное существо. Мы и горя с ней не знали.

– Пока она не начала бегать. Теперь-то мы знаем, что это за ребенок.

– Если бы знать, что все так произойдет. Хоть бы его прибили, что ли, тогда мы могли бы надеяться на получение пособия, – заметила тетя. – Но, к сожалению, мы никогда не услышим о его кончине, ведь с тех пор прошло уже три года.

Эллин недовольно покачала головой.

– Мы не можем ничего требовать, тетушка. Вам хорошо известно, что, распоряжаясь судьбой Джинкс, мы тем самым нарушали закон. Нам следовало сразу же сообщить об исчезновении Кита в полицию или хотя бы местным властям. То, что мы сделали, – противозаконно. Если бы мы тогда хотя бы обвенчались с Китом, я смогла бы оставить ее у себя на законном основании.

– Все может случиться, – неумолимо возражала тетя. – Все равно, ты просто обязана получать пособие как вдова и деньги на содержание Джинкс. Это же просто беззаконие какое-то! Работать не покладая рук, заботиться о чужом ребенке столько лет – и после всего этого ты боишься рискнуть чего-то потребовать! Ты меня просто сведешь с ума, Эллин.

– Не волнуйся, дорогая тетя, – обеспокоенная Эллин принялась утешать старушку. – Дело сделано. Возможно, по своей неопытности и молодости, но я не жалею и не буду жалеть.

Несмотря на все старания Эллин, тетушка не унималась.

– Все равно, пособие тебе не помешает… Ты всегда была маленькой глупышкой, готовой на всякие жертвы. Поверь мне, что это никогда не доводит до добра. Ты еще вспомнишь мои слова, – поудобнее усаживаясь и продолжая хмуриться, заметила тетя, но тут же замолчала. Ее внимание привлек неаккуратный шов на чулках, которые она чинила. Склонив голову, она успокоилась и занялась работой.

В свете солнечных лучей, пробивающихся сквозь окно, прекрасные волосы Эллин цвета золотистого меда переливались и искрились, спадая длинными локонами, пряча и лаская ее лицо.

Эллин едва исполнилось шестнадцать, когда она осталась с тетей после смерти отца. Мать умерла пятью годами раньше. Эстелла перебралась к своим друзьям в Лондон, и, хотя они были неразлучными подругами, последнее время что-то не клеилось в их отношениях.

Эллин посмотрела на тетю. Глаза старушки слипались.

– Что-то случилось, дорогая? – спросила тетушка.

Преданно, с любовью Эллин заглянула ей в лицо.

– Нет-нет, ничего, я просто думаю, что хорошо бы мне подцепить богатого мужчину. Черт возьми, как это прекрасно, когда можно хоть чуть-чуть расслабиться!

Нахмурившись, тетя вновь стала убеждать Эллин, что порядочные девушки не говорят о том, как бы «подцепить» мужчину, тем более, что богатые всегда женятся на богатых.

– В конце концов, – продолжала тетя дрожащим голосом, – чего ты можешь ожидать? Ты никогда не избавишься от неприятностей, пока будешь возиться с этой дерзкой девчонкой!

– Вы же знаете, тетя, я не могу оставить ее. Просто мне сейчас нужны, во-первых, приличные платья, а во-вторых, деньги. Конечно, можно найти и другой способ.

– Эллин! Как ты можешь так говорить!

– Джинкс стоит этого! – воскликнула Эллин. Ничего не сказав в ответ, тетя молча смотрела на картину, стоящую на серванте. – Возможно, я смогу познакомиться с богатым мужчиной у Эстеллы, – улыбаясь, добавила Эллин, чтобы успокоить тетю.

Всякий раз, приезжая к Эстелле, Эллин оставалась одна. Сестра часто ходила на всякие вечеринки, но никогда не брала Эллин с собой.

– Я все-таки надеюсь, что ты не станешь рассчитывать на это, – защебетала тетя, успокоившись. – Эстелла тебе не пара, и ни к чему хорошему такое знакомство не приведет. Все ее знакомые – грязные соблазнители!

Эллин молча пожала плечами.

– Что тебе нужно, так это хороший преданный юноша, которому бы ты доверяла.

– Доверие? – Эллин с досадой тряхнула головой. – Можно ли найти преданного человека в наши дни, когда кругом сплошь интриги и разврат?

– Настоящий мужчина может сдерживать себя. Ты еще встретишь того единственного, моя дорогая, который ради любви будет готов пожертвовать всеми животными страстями.

Эллин засмеялась.

– Какие высокие идеалы! – поддразнила она тетушку, но тетя в ответ ласково потрепала ее по голове.

– Тот, кому посчастливится встретить тебя, будет вечно благодарен Богу за такой бесценный подарок, и если у него найдется хотя бы грамм сообразительности, он не упустит своего шанса.

– У меня такое предчувствие, что я никогда не выйду замуж, – положив иголку с ниткой в коробочку, сказала Эллин, – поэтому незачем думать о доверии.

На какое-то время она почувствовала, что теряет контроль над собой. В голове стали возникать фантастические образы и идеи. Если бы не Ребекка и Кит, она была бы свободной, и могла гулять с шумной и веселой толпой сверстников, и, возможно, быстро вышла бы замуж. У двух подруг уже были дети. Еще одна подруга вышла замуж за канадца и живет интересной жизнью на ранчо, а четвертая подруга заимела мужа-дипломата и живет сейчас в Египте.

– Не выйдешь замуж? – переспросила тетя Сью. – Что за чепуха! Тебе всего двадцать два, рано еще терять надежду. У меня есть кое-какие украшения, я продам их, и у тебя будут деньги.

– Я не позволю тебе сделать это. Неужели ты хочешь, чтобы я промотала их?

– Как я не люблю это слово, – поморщилась тетя. – У тебя вообще все, что не касается меня, Джинкс и нашего дома, проматывается. Что это вообще за слово? Ты стала пользоваться им с того момента, как купила себе новую пару туфелек. И это ты называешь проматыванием денег? У тебя еще все впереди, тебе надо заботиться о себе. – Не произнеся в ответ ни слова, Эллин встала и положила коробочку на полку. – Не теряй лучше времени, – поднимаясь, сказала тетя.

Эллин задумалась. Ей показалось, что голос тетушки взволнован, хотя тут же засомневалась в этом. Но через несколько мгновений тетя произнесла слова, в которых Эллин усмотрела реальную пользу для себя.

– Я присмотрю за Джинкс. – Тетя никогда не ложилась спать, пока не уснет малышка.

В ответ Эллин лишь благодарно взглянула на нее. После того как Кит бросил ее со своим ребенком, Эллин вынуждена была вернуться на работу, и в роли няни оказалась тетя. Это случилось через два месяца после того, как Эллин взяла ребенка. А сейчас Джинкс уже шесть месяцев ходит в подготовительную школу; ей уже четыре с половиной. Тетушка легко и с удовольствием справлялась с обязанностями няни, за что Эллин была ей очень признательна, однако в последнее время тетя стала немного уставать, поэтому могла только встретить и накормить Джинкс, когда та приходила из школы в половине третьего.

– Джинкс спит беспокойно и может проснуться, я не хочу обременять тебя, тетя. – В саду послышались какие-то звуки, и Эллин замолчала, подняв голову. Сегодня целый день не было покоя. Это началось с момента, когда она по дороге на работу встретила почтальона. С тех пор прошло уже полдня. Обычно в это время она чувствовала себя намного веселее, чем по утрам, но сегодня ей пришлось разбирать счета в автобусе, а она всегда от этого сразу терялась, не понимая, сколько и кому платить и даже куда ехать. К тому же сегодня Джинкс разбила окно. Потом пришлось прочищать от сажи дымоход, и вдобавок ко всему сломался электрический счетчик! Тетя Сью получала только пенсию, половина которой уходила на оплату аренды дома, поэтому вся тяжесть содержания семьи ложилась на плечи Эллин.

– Это дочка, – услышав стук двери, счастливо улыбнулась Эллин.

– Твоя дочка! – с возмущением произнесла тетя, но как только ребенок вихрем ворвался в комнату, лицо ее засияло так же, как и у Эллин. Блестящие озорные глазки, веснушчатое личико, вымазанное в шоколаде, курносый носик – все это придавало Джинкс довольно смешной вид.

– Мама! Я достала тебе приглашение на Пасху! Учительница сказала, что мой подарок – лучший из всех, а Маргарет Кершоу плакала. Она хотела, чтобы ее подарок был лучшим. Вот! Там будут утки, то есть я хотела сказать – куры, – выпалила Джинкс, захлебываясь от желания рассказать все и успевая при этом быстренько слизывать шоколад, которым она уже порядком измазалась.

Бережно взяв в руки приглашение, Эллин окинула взглядом маленькую фигурку дочери.

– Откуда у тебя шоколад? У тебя ведь нет денег! – рассматривая подарок, спросила Эллин.

– Пол Хэддон дал его мне. Я сказала, что поцелую его, и не поцеловала. Мне пришлось от него убегать, но он оказался быстрее и догнал меня, а потом ударил. Все равно он не забрал шоколад, потому что я его надкусила. – Увидев хмурое лицо Эллин, Джинкс остановилась, но вряд ли это могло ее удержать. – И я быстро положила его в рот. – Не успев закончить свой рассказ, она наклонилась, пытаясь что-то показать. – Смотри, какой синяк! Завтра я разрисую ему все книжки, а учительница поставит его в угол, и все ребята будут над ним смеяться.

– Его в угол? – нахмурив брови, спросила тетя Сью. – Это тебя нужно поставить в угол! Почему Пол должен страдать из-за твоей выходки!

– Ты думаешь, он ябеда? Нет, он не такой, – снова выпалила Джинкс, вытаращив глаза и доедая шоколад. Тетушка вздрогнула.

– Посмотри, Эллин, на ее поведение. Мне кажется, надо уделять ей больше внимания. Нельзя допустить, чтобы она делала все, что ей вздумается. – Но Эллин не обращала внимания на тетушкины замечания. Она была полностью занята изучением приглашения. Заметив пассивность племянницы, тетя вновь переключилась на Джинкс. – А где твои ленточки? Кому они достались на этот раз?

– Дэвид Кебишли сорвал их с моей головы и бросил под решетку, – еле сдерживаясь, протараторила Джинкс. В ее маленьких глазках загорелись огоньки. Сжав кулачки, она готова была броситься в драку, показывая всем свою удаль. – Но я схватила его за волосы и не отпускала, пока он не завопил. Жаль, что одна тетка проходила мимо. Увидев нас, она потребовала, чтобы я отпустила его, а я не послушалась и показала ей язык. Тогда она пригрозила, что отшлепает меня, а я ей еще раз показала язык. Какая смешная тетка, ты слушаешь меня, мама?

– Конечно, дорогая, я вся внимание.

– У нее такой огромный нос, а зубы! Она ими так щелкает, вот так, вот так… О-о-о! У меня даже не получается. А ты так можешь, мама?

– Ну что ты, я не могу, – положив приглашение, ответила Эллин. – Мне очень приятно, какая ты у меня молодец.

От радости глазки Джинкс загорелись еще ярче. Ловко прыгнув к стулу, она обхватила шею Эллин своими маленькими ручонками и прижалась к ее щеке.

– Тебе правда понравилось? Все для моей любимой мамочки и еще сорок семь поцелуев! Ты можешь посчитать, – и она схватила приглашение, так что с обеих сторон остались следы ее грязных пальцев.

– Хорошо, хорошо, но почему сорок семь?

– Я, конечно, могла и сто, но так получилось, что карандаш мой сломался, а учительница сказала, что больше не будет точить. Я хотела взять у Сюзанны Фостер, но он оказался весь обслюнявлен и обгрызан! Просто гадость! Поэтому получилось только сорок семь. Но если ты хочешь, я поцелую тебя по-настоящему.

– О нет, только когда ты пойдешь и вымоешь лицо.

– Хорошо, мамочка. Да, я совсем забыла тебе сказать, что Янис Питс заболела, – остановившись у двери, крикнула Джинкс.

– Янис? Малышка твоей учительницы?

– Да, она, – и Джинкс так надула щеки, что они стали похожи на шар. – Ой, мамочка, Янис подняла руку, а миссис Питс надо было поменять у нее… ой, это такое слово, даже не знаю, как и сказать, но ты понимаешь, мама? – Еле сдерживая себя, Эллин кивнула в ответ головой. – Миссис Питс положила их сушиться на батарею, но скоро пришел директор и, конечно, увидел. Миссис Питс ему все объяснила. Директор посоветовал ей забрать Янис домой, что она и сделала. Вместо нашей учительницы пришла взрослая девочка и стала с нами заниматься. Ой, мама, это такая длинная история! Ты себе представить не можешь, какая она симпатичная, у нее такие красивые черные волосы, и они блестят. Ей очень понравилось, как я рисую. А как она сама рисует! Я знаю, она показывала мне свой рисунок. С шестнадцати лет она училась рисовать в художественной школе, где учится ее брат. – Джинкс остановилась, чтобы снова набрать воздух. Тетушка и Эллин переглянулись. По лицу Эллин было видно, что она смущена. Тетушка была на грани отчаяния. Она с трудом сдерживала себя при каждой очередной выходке своей подопечной. – Мама, можно я пойду в художественную школу, когда вырасту?

– Ты будешь работать, моя девочка, и приносить маме денежки, – сказала тетя Сью.

Эллин нахмурилась. Джинкс стало грустно, но она старалась не подавать вида. Эллин тяжело переживала за свою дочь. Она не переставала питать надежду, что когда-нибудь сможет платить за обучение Джинкс до тех пор, пока у той будет желание продолжать образование.

– Я не хочу идти работать, – вдруг заупрямилась Джинкс. – Я хочу выйти замуж. В школе мы всегда играем в пап и мам. Это совсем несложно. Нужно только целовать пап, хотя я не люблю этого. Миссис Питс знает об этом. Она предупредила Пола и Дэвида, чтобы они не лезли ко мне. Ах да, мама, ты представляешь, Эврил родила ребенка, и мы написали об этом в наших новостях. Девочку. Как жалко, ведь она хотела мальчика. Ты знаешь, она совсем не пищала! Но это продолжалось недолго, потом как закричит, так что мне пришлось ее кормить. Я сказала, что у меня есть братик, а миссис Питс почему-то удивилась. Я никогда не обманываю и сказала ей об этом, а она засмеялась и только пожала плечами.

– Ух, и какая же ты болтушка, – наконец высказалась тетя. – Скажи завтра учительнице, что у тебя нет никакого братика, ты меня слышишь?

Джинкс недовольно скривилась.

– Я очень хочу братика или сестренку! У нас в классе почти у всех есть, – чуть не плача, взмолилась Джинкс, глядя на мать. – Почему я не могу иметь кого-нибудь?

– Потому что, дорогая, у тебя нет папы. Видишь, у мамы нет мужа.

Джинкс задумалась.

– А разве ты не можешь найти его?

Эллин улыбнулась, погладила ее по голове и посмотрела на тетю.

– Хорошо! Я пойду на поиски мужа, но только если вы пойдете со мной.

– У Дэррил Сомс такой замечательный папа, – убрав с глаз волосы и выпачкав лицо, заявила Джинкс. – Его раньше не было, ее мама вышла замуж недавно. Однажды я была у них в гостях. Он громко смеялся и катал Дэррил на коленях. Я тоже хочу, чтобы мой папа держал меня на коленях.

– На коленях? – оторопела Эллин. – Да ты потом не слезешь с него всю свою жизнь.

Джинкс хихикнула.

– Нет, я буду послушной. Ты ведь хочешь, чтобы у меня был папа? – И она повернулась к тете, ища у нее поддержки. Тетушка недовольно посмотрела на выпачканный лоб и щеки и тяжело вздохнула. – Тетя, ты ведь хочешь? – снова спросила Джинкс без всякой боязни. – Только запомни, что с папами надо себя хорошо вести, потому что они мужчины. Когда мама велит Дэррил, прекратить баловаться, она не слушает ее, а когда говорит папа, она сразу подчиняется.

– Будь так любезна, пойди и умой лицо и руки, – перебила ее тетя Сью, – а то ты будешь болтать до конца света! Живо в ванну и дай отдохнуть своему языку!

Джинкс, резко изменившись в лице, схватилась за живот.

– Ой, как хочется кушать. Сегодня в школе на обед давали рис и каридж, но я совсем не хотела есть.

– Каридж? – засмеялась Эллин, погладив дочку по голове. – Может быть, кэрри? Удивительно, чему они учат детей в школе, – переглянувшись с тетей, добавила она.

– Миссис Грей так сказала, вернее, ее новая повариха. Она такая хорошенькая и вечно смеется. Я не рассказывала тебе о ее собаке, которая всюду бегала? Ее так и не убили…

– Нет, ты не рассказывала, да нам это и неинтересно! – Тетя Сью начинала сердиться всерьез, так что Эллин пришлось прервать Джинкс и подтолкнуть ее к двери.

– И все это было перемешано с желтым соусом. Так невкусно, просто гадость! А что, если нам выпить чайку?

– Есть яйца и гренки.

– Чудненько! Можно мне два яйца и кусочек гренки?

– Нет, – ответила Эллин, – одно яйцо и два кусочка гренки.

– Хорошо, – остановившись у двери, Джинкс подняла вверх палец, – и немножко джема на один кусочек.

– Ладно, – вздохнула тетя, но дверь уже захлопнулась. – Спасибо небесам за несколько минут передышки! – Через некоторое время тетушка успокоилась, хотя ей действительно было не до смеха. – Эллин, мы обязаны взять ее в руки, – с серьезным видом обратилась она к племяннице, – ты же видишь, она становится невыносимой. Ты только посмотри, что она говорит, а ведь ей нет еще пяти лет, что же будет в десять? – После недолгой паузы она добавила: – Иногда мне становится страшно, но я не могу ее тронуть пальцем, а слова, как ты видишь, на нее совсем не действуют.

– Может быть, Джинкс со временем перерастет? – сама сомневаясь в своих словах, сказала Эллин, бросив взгляд на тетю.

– Нет, Эллин, сомневаюсь, что она исправится. Тебе придется с ней изрядно повозиться. Где это видано, чтобы ребенок показывал язык взрослому. Ты только представь себе! Очень интересно, кто же это был?

– Похоже, что миссис Аркврайт. Можно вообразить, что она будет рассказывать о нашей девочке!

– Что мы будем делать? – спросила тетя, хотя по ее виду нельзя было сказать, что она в чем-то сомневается. – Прежде чем ругать ребенка, надо было все досконально выяснить. Если мальчишка действительно сорвал с ее головы ленточки и бросил их на землю, то Джинкс поступила правильно, схватив его в ответ за волосы.

– Ты не заметила новые ссадины на ее коленях? – Эллин, все еще держа пасхальную открытку, автоматически передала ее тете. – Она, должно быть, снова упала сегодня.

– Я уже стараюсь ничего не замечать, – нетерпеливо вздохнула тетя Сью, взглянув на открытку. – У нее около полудюжины постоянных ссадин в разных стадиях заживления. К тому же ее платье порвано, и я видела грязь на ее штанишках. Она снова скатывалась с той горы прямо в грязную канаву.

Тетя Сью вернула открытку племяннице, и та положила ее на буфет.

– Ну ладно, – вздохнула пожилая леди, взглянув на Эллин, – как кто-то когда-то сказал: если вы завели ребенка, он будет вашим утешением, когда вы состаритесь.

«Когда состаритесь», – Эллин уже чувствовала себя старой.

В ее памяти запечатлелись дни, когда от них с Эстеллой словно исходило сияние. Они с радостью воспринимали жизнь и все то забавное, что было в ней. Бывало, они подолгу смеялись, особенно над стараниями своих друзей, которые не могли отличить их друг от друга поодиночке, ибо они всегда одевались одинаково. Они были счастливы в те беззаботные дни, которые пролетели так быстро, и в последние годы Эллин, как никогда, осознала всю тяжесть ноши, которую она добровольно взвалила на себя. Часто ей хотелось знать, что несет будущее, но она представляла себя лишь старой девой, заканчивающей свои дни в одиночестве, как тетя Сью, слушающей радио, много читающей и передвигающейся уже лишь с помощью палки. Но даже когда она была в самом подавленном состоянии, Эллин никогда, ни секунды не жалела, что взяла Джинкс.

Но что-то нужно сделать, чтобы изменить ее манеры и речь. Эллин была полностью согласна в этом со своей тетей. Природная живость ребенка не должна быть подавлена, но ее следует каким-то образом направлять. Но как это лучше сделать? Как сказала сама Джинкс, дети больше прислушиваются к замечаниям своих отцов, нежели матерей. Слова мужчины достаточно для немедленного подчинения, в то время как слово женщины будто бы и не имеет никакого веса, тем более для такого энергичного ребенка, как Джинкс. Джинкс… Это имя удивительно подходило ей.

– Люблю я среды, – сказала Джинкс позднее, когда они все трое сели за стол. – Потому что мама дома, когда я прихожу из школы. Как бы я хотела, чтобы ты была дома каждый день!

Эллин улыбнулась, а тетя Сью поджала губы на подобный детский недостаток такта. В шестнадцать лет Эллин пришлось бросить школу и найти работу, ибо хотя тетя предложила ей дом, оно не могла содержать ее. Эллин устроилась на первую же подвернувшуюся работу и больше не меняла ее, будучи уже достаточно счастливой тем, что ее снова приняли на работу после ухода, когда Кит убедил ее взять Джинкс. Она работала в большом городском магазине – одном из тех мест, где нечего было и рассчитывать на повышение, поскольку люди, занимавшие более высокие должности, все были молодыми, когда Эллин пришла на работу, и с тех пор никто не ушел. Часто Эллин думала о том, чтобы попробовать найти что-нибудь получше, но городок был небольшим, и, следовательно, у нее не было никаких шансов. Она предпочла бы работать секретарем в Лондоне, но у нее не было денег на поездки, и она так и оставалась на этой бесперспективной службе, работая пять с половиной дней в неделю и имея не более пятнадцати дней отпуска в год.

Обычно она тратила их на работу по дому, который к этому времени оказывался запущенным, поскольку тетя почти ничего не могла делать. Иногда Эллин принималась оклеивать комнаты обоями или проводила время за швейной машинкой, залатывая изношенные простыни или покрывала. И все это время ее мысли неизменно возвращались к Эстелле и к той легкой жизни, которую она вела. Подруга, в чьей квартире она жила, познакомила Эстеллу с одним из своих друзей, который тут же устроил ее работать манекенщицей. Она за несколько часов получала столько, сколько Эллин зарабатывала за неделю. Теперь Эстелла имела собственную квартиру, обставленную, по мнению Эллин, чересчур расточительно и ярко. А когда у Эстеллы подходил отпуск, она всегда отправлялась в какое-нибудь экзотическое местечко, где со своим очередным любовником жила по три-четыре недели, а порой даже и дольше.