Текст книги "Чрезвычайные обстоятельства"

Автор книги: Энджи Рей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Сэм? Поможешь?

Она замешкалась. Честно говоря, она не ожидала, что все выйдет так гладко. Ей казалось, что он будет сопротивляться. Разве в нем не возникает чувства вины уже при мысли о том, чтобы целоваться еще с кем-то, кроме невесты? Но с другой стороны, с какой стати? Ясно, что Сэм его абсолютно не привлекает.

Она посмотрела на него. У него был очень серьезный вид. Взгляд ее скользнул на его губы. Какие красивые губы – твердые, с тонкой верхней и мягкой, полной нижней...

Он положил ей руку на плечо, и она подскочила.

– В чем дело? – спросил он.

– Ни в чем.

Большой палец его руки покоился у выреза ее платья, касаясь голой кожи.

– Который час?

– Двадцать минут одиннадцатого. А что?

– А... ничего.

Еще десять минут. Не рановато ли? Сможет ли она продлить их поцелуй на целых десять минут? Глубоко вздохнув, она вскинула лицо и прикрыла глаза.

– Ладно. Давай. Целуй.

На какое-то время воцарилось молчание. Его губы так и не коснулись ее губ. Он не вымолвил ни слова.

Она чуть приоткрыла глаза. Он неотрывно смотрел на нее со странным выражением в глазах.

– Что-то не так? – спросила она.

– Нет, ничего, – ответил он, но так ничего и не предпринял.

Он, видно, страдает от чувства вины, догадалась она. Ну, нет! Стремительно, не дав ему заявить, что он передумал, она поднялась на цыпочки, обвила руками его шею и поцеловала его.

Он напрягся. Руки вскинулись к ее рукам, и ей показалось, что он хочет убрать их с шеи. Он сжал ее запястья. Но неожиданно его руки скользнули ей за спину, опустились к бедрам и крепко прижали ее к себе, а губы приоткрылись под ее поцелуем.

На миг мрак под прикрытыми веками озарился кружащими искрами. У Сэм перехватило дыхание, а он целовал ее все крепче, так что искры хороводом закружились перед глазами. Он целовал ее, будто утопающий, которому не хватает воздуха; как изголодавшийся в поисках пищи; как страждущий в пустыне.

А она... Она вдруг приникла к нему, задыхаясь, истомившись и изголодавшись, как и он. Ей хотелось, чтобы поцелуй длился вечность. Она и представить не могла, что поцелуи бывают такими. Ей не хотелось прерываться... Он оторвал свои губы.

– Ну как? – пробормотал он.

– Здорово, – с трудом выдавила она.

– Брось, Сэмми. Мне нужно, чтобы ты была откровенна со мной. Думаешь, нужно еще что-нибудь?

Он поцеловал ее в щеку, в ухо.

– Нужно ли при этом разговаривать с ней? Говорить, что она пахнет как сладчайшая из жимолостей, что губы у нее, как мед с красным вином? Что от прикосновения к ней, от объятий я пьянею, у меня голова идет кругом, я ничего не соображаю...

Слова его прошелестели по ее коже, как крылья бабочки. Она вся расслабилась, по жилам растекалась медлительная, тяжелая лава.

– Думаю, было бы неплохо.

– Можно мне сказать ей, что я день и ночь думаю о ней? Что от встречи с ней, от ее вида меня бросает в жар, что от звука ее голоса, касания ее руки во мне пробуждается желание? Что я мечтаю о том, чтобы она оказалась в моей постели? Я не хочу испугать ее. Мне всего лишь хочется прикоснуться к ней...

Его рука нежно скользнула по ее спине, неторопливо, чувственно, и вновь вернулась на бедра.

– Мне хочется прижать ее к себе, чтобы она почувствовала, что творит со мной.

Она чувствовала это.

– Скажи, что мне делать теперь, Сэмми, – пробормотал он. – Скажи, как ублажить тебя...

Она невольно пошевелилась и услышала его стон. Руки его обхватили ее за талию, он тяжело задышал ей в ухо.

– Сэмми...

В голосе его вдруг почувствовалась нерешительность. Вот сейчас он оттолкнет ее, подумала она с внезапным, пронизывающим страхом. Он оттолкнет ее, и ей этого не вынести! Она выгнулась, прижавшись грудью к его груди.

– Сэмми... – Он крепче сжал ее талию – Ах, черт!..

Он приник к ее губам. Приподнял ее и посадил на край стола на развернутый ею рулон атласа. Ее пылающей коже он казался скользким и прохладным. Он придвинулся к ней и прижался.

– Господи, Сэмми. Я забыл... как ты умеешь заводить меня... – Он чуть касался губами ее шеи. – Скажи, что я должен теперь делать? Прикоснуться здесь? – Рука его обхватила ее грудь. – И так? – Другой рукой он погладил ей внутреннюю сторону бедра. – Я так хочу тебя. Я всегда тебя хотел...

– Брэд... я...

Ей нужно было сказать ему что-то, но мысли путались. Да ей и не хотелось думать. Ей хотелось...

Она приникла к нему, задыхаясь, пораженная. Ей не верилось... не укладывалось в голове... кто бы мог подумать, что Брэд доставит ей столько радости? Брэд, ее наилучший, наипрекраснейший друг...

Ее друг...

О боже милостивый!

Она напряглась и внутренне содрогнулась.

– Шш, – пробормотал он ей в волосы. – Все хорошо, Сэмми, все хорошо...

– Нет. – Она едва могла говорить. – Пусти меня!

Он прижал ее крепче.

– Что случилось, Сэм? Разве тебе не нравится, когда я тебя ласкаю?

Чувство вновь охватывало ее, разгораясь сильнее, чем прежде. О боже. Ей и вправду было хорошо. Даже слишком. Она схватилась за его запястье и отвела руку.

Он упорствовал, и ей показалось, что он не уступит. Но потом, медленно, нехотя, он вернул руку ей на талию и посмотрел на нее.

– Что случилось, Сэмми?

Она не могла смотреть ему в лицо.

– Ничего... я... который час?

Он властно поцеловал ее в губы.

– Кому, черт возьми, до этого дело?

Она оттолкнула его плечи.

– Мне! Сколько сейчас?

– Без четверти одиннадцать, а что? Где же Кристин?

– Так.

Ее начала бить дрожь. Что это такое с ней? Ее целовали и раньше. Но прежде какая-то частичка ее всегда оставалась начеку, давая знать, когда дело заходило слишком далеко. Но на этот раз что-то не сработало. Он мог бы опрокинуть ее на стол и предаться с ней любви вместо ласк, и она не смогла бы ему противиться. Она абсолютно не владела собой, чего никогда прежде не бывало. Что это с ней?

Сэм спустилась со стола и отошла от него, оправляя платье дрожащими руками.

– Думаю, тебе лучше уйти.

Он протянул к ней руку.

– Сэмми... все хорошо. Не надо так огорчаться. Я не хотел напугать тебя. Я немного увлекся...

– Немного! – Она отвернулась, скрестив руки на груди. – Этого не должно было случиться.

– Так ли?

Она бросила на него быстрый взгляд. Глаза его все еще были темными от страсти. У нее екнуло сердце, и она поспешно отвела взор. Что произошло? И как только ему удалось настолько лишить ее рассудка, самоконтроля? Как мог он так вести себя с ней? Тем более, что он влюблен в Хизер...

Хизер.

– Ты ведь не любишь Хизер? – тотчас спросила она, положив свою руку на его. – Невозможно, чтобы ты любил ее и так целовался со мной. Ты не можешь жениться на ней. Пожалуй, хорошо, что все так получилось. Лучше уж тебе понять это сейчас, чем после свадьбы. Не надо огорчаться. Уверена, ты найдешь еще кого-нибудь со временем.

Его рука под ее ладонью напряглась.

– Кого-нибудь? Кого, например?

– Я... я не знаю. Того, кто любит тебя и думает о тебе. У Хизер этого и в мыслях не было.

Он неотрывно смотрел на нее с выражением полнейшего... изумления? Разочарования? Гнева?

– Оставь Хизер в покое. Давай поговорим о тебе. О том, какие чувства ты испытывала несколько мгновений назад. Ведь ты испытывала что-то, Сэм?

– Я... я...

– Ну же, признайся. Хоть раз в жизни признай правду.

Она отступила.

– Не понимаю, о чем ты...

– Понимаешь.

Он пошел за ней, прижимая ее к вешалке.

– Признайся, Сэм. Что нас влечет друг к другу, что так было всегда, но ты слишком боялась сознаться в этом. Что предпочла скорее удрать в Нью-Йорк, а потом в Европу, чем признать это.

– Ты с ума сошел, – прошептала она. – Между нами ничего не было...

– Разве? Тогда скажи, почему ты уехала не простившись?

– Тебя не было дома, ты уезжал по делам... решение было спонтанным, импульсивным...

– Да-а, как же. Весь месяц до этого «импульсивного решения» ты подскакивала, стоило лишь мне коснуться тебя рукой. Краснела от каждого моего взгляда...

– Не понимаю, о чем разговор, – вновь повторила она, поправляя волосы. – Мы были друзьями, и ничего больше. Должно быть, тебе почудилось.

Он отступил на шаг и сунул руки в карманы.

– Ладно. Пусть будет так, если тебе так хочется. И тебе почудилось все, что было сегодня. Я всего лишь совершенствовался в технике поцелуя ради Хизер. И для меня это так же неважно, как и для тебя. Ведь тебе, правда, все равно?

– Я... безусловно, да.

Ведь правда... разве нет? Брэд ей друг. Но он уже не казался другом. Все изменилось. Он изменился. Где он научился так целоваться? Так ласкать? Она меньше всего ожидала от него такого. Ей думалось, что он скорее будет мягким и внимательным, чем властным и настойчивым. Как это он так изменился? И почему он так смотрит на нее? Будто собрался задушить. Будто ненавидит.

У нее так перехватило горло, что она едва дышала.

– Хорошо. – Он сдержанно улыбнулся. – Тогда мне лучше уйти.

Он сделал шаг к двери, а Сэм стояла бессильно, с полнейшим хаосом в голове. Она шаталась, будто на ногах было коньки. Она была в замешательстве, словно вновь потерялась в лабиринте. Ей было ясно только одно – он уходит. Уходит, и она понимала, что если не остановит его, то навсегда потеряет...

– Брэд... – позвала она, – погоди...

Не обращая на нее внимания, он распахнул дверь.

– Погоди...

Он вдруг остановился. А в следующую секунду она увидела на пороге двух женщин.

Кристин стояла неподвижно с поднятой рукой, чтобы взяться за ручку, и с вытаращенными глазами.

Холодный взгляд другой женщины обегал беспорядок в одежде Сэм. Она повернулась к Брэду.

– О, Брэд! – трагическим голосом произнесла Хизер. – Как ты мог!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Все проблемы, связанные с антимонопольным законодательством, улажены, и сегодня нужно провести заключительную проверку документов. Выплаты можно начать со следующей недели. – Джордж Йорита открыл папку и просмотрел содержимое. – Я поручил Льюису разработать схему выплат в зависимости от стажа работы и заработной платы. Выходит в среднем по 58 тысяч на каждого и... Господи, Брэд, что это с тобой?

Брэд оторвал взгляд от окна в своем кабинете и аварии на автостраде 405, от которой его отделяли двадцать этажей, взглянув через плечо на своего делового партнера и друга.

– Ничего.

Джордж презрительно фыркнул, бросая папку на стол Брэда. Бумаги выскользнули и пролетели по полированному дубовому столу, пока не наткнулись на основание позолоченной статуэтки.

– Да брось. Я уже трижды побывал у тебя в кабинете, а ты хоть бы раз взялся полировать свой кубок. Так в чем дело? Проблемы с невестой?

Брэд оставил без внимания саркастическую интонацию, с которой было произнесено последнее слово.

– С Хизер все отлично. – Он спокойно посмотрел на друга. – Я знаю, что делаю, Джордж.

– Да уж, – тот направился к двери, но замешкался. – Может, надо было просто открыться ей.

Джордж вышел, а Брэд вздохнул. Они с Джорджем старые друзья. Соревновались в школе за лучшие оценки по математике и очки в теннисе. Они были обычными подростками, не всегда облекавшими свои чувства в слова, однако беседовали о девчонках. У Джорджа было несколько коротких связей до того, как он женился на Лоре. Брэд любил и уважал его, но на этот раз Джордж ошибался...

Взгляд Брэда вновь обратился к окну. Где-то далеко внизу «скорая» спешила к месту аварии, обгоняя еле ползущие машины. Звук сирены приглушался толстым стеклом.

Такой же сигнал тревоги прозвучал в его голове, когда он вошел в свадебный салон прошлым вечером. Увидев Сэм в этом прозрачном платьице, ощутив ее аромат, он понял, что попал в беду. Он беспечно не внял своим предчувствиям, уверяя себя, что сумеет держать себя в рамках, можно не сомневаться, и чуть не сорвался. Он знал, что не надо целовать ее. Не в этот раз и, уж во всяком случае, не так. Но не смог устоять. Ему хотелось поцеловать ее с тех самых пор, когда ей было четырнадцать, и прошлой ночью наконец ему выпал шанс. Кто бы стал винить его в том, что он ухватился за него обеими руками?

Он помнил их первую встречу, словно это было вчера. Он уже было хотел послать этого осла Пита Митчела в двух словах точно по адресу, когда внезапно влетела она, ощетинившись, как малютка дикобраз. Он видел лишь ее спину и непослушный черный «конский хвост», когда она налетела на Пита, обозвав того нахалом и забиякой.

Пит тихо ретировался, а Брэд, раздосадованный ее вмешательством, чуть было не послал ее домой, к своим куклам, как она повернулась и улыбнулась ему. И у него отчего-то сжалось сердце. Она была чертовски хороша. В больших зеленых глазах были золотистые искорки, бледную кожу усыпали веснушки, точно жженый сахар. Ее макушка с взъерошенными кудрями едва доходила ему до плеча, однако из-под формы капитана болельщиков виднелись поразительно длинные ноги и чертовски миленькие грудки. В свои семнадцать, все еще во власти гормонов, он тут же завелся, но ему хотя бы хватило ума скрыть это, уж больно она казалась юной.

Что и подтвердилось, когда он узнал, что ей четырнадцать. Он был полон решимости не замечать ее, но она, будто мошка, так и вертелась перед глазами. Задерживалась у его шкафчика, плюхалась рядом за обедом, плелась следом, возвращаясь домой из школы, болтая о школьных делах, своих приятелях и родных. Она вызвала у него улыбку, впервые после гибели родителей и Молли.

Он позволил себе так расслабиться, что как-то поведал Сэмми о своей маленькой сестренке. Молли была на шесть лет моложе. Обычно он терпимо относился к тому, что она ходит за ним хвостом, но однажды утром, после бессонной ночи, проведенной за подготовкой к выпускному по математике, терпение его лопнуло, и он рявкнул, чтобы она сгинула с глаз долой. Через несколько часов директор со слезами на глазах вошла в его класс и попросила его пройти в ее кабинет.

Он тогда не плакал, не плакал и тогда, когда рассказывал Саманте, хотя она и ревела за двоих. Но в ту ночь, когда он вернулся к бабушке и лежал в темноте на своей жесткой узкой кровати, комок в горле, стоявший там все эти шесть месяцев, начал расти и рос до тех пор, когда уже нечем стало дышать и из груди не вырвалось хриплое рыдание. А затем еще и еще, пока лицо и подушка не стали совсем мокрыми от слез. Потом слез уже не было, он чувствовал себя измученным, но спалось ему в ту ночь лучше, чем когда-либо за долгое время, а проснулся он, чувствуя облегчение, безнадежно, бесповоротно влюбленным в Сэмми.

Брэд пытался уверить себя, что она напоминает ему сестренку, и держался с ней соответственно. Но сокровенным уголком души понимал, что ждет, когда она подрастет, чтобы жениться на ней.

Но все складывалось не так, как задумывалось. В ближайшие за тем годы разошлись ее родители, ее сестра поспешно вышла замуж, отец ее ушел в мир иной. Стечение обстоятельств работало против него, формируя в ней крайне настороженное отношение к мужчинам. Она меняла парней, точно платья. И бросала каждого, кто проявлял настойчивость. И Брэд понимал, что стоит лишь заикнуться о чем-то большем, чем просто дружба, и его постигнет та же участь. Нужно лишь проявить терпение, думал он. Своенравие ее пройдет, и у него появится шанс.

Но, к его отчаянию, ее вполне устраивали дружеские отношения, и она по-прежнему уклонялась от более близких отношений, от всего, что хотя бы в малейшей мере предполагало чувственные отношения. Он ждал, пока уже стало невмоготу, и тогда начал искусную кампанию, чтобы исправить сложившееся положение.

То обняв как бы невзначай, то погладив, он пытался сломить ее сопротивление, вызвать ответные чувства к себе. Это и вправду сработало – настолько, что он купил дом и пригласил ее посмотреть. Он надеялся, что ей понравится. Так оно и случилось, это было видно по ее глазам.

Но несколько дней спустя она уехала в Нью-Йорк.

Он решил умыть руки, заняться своей жизнью. Создал свое дело, встречался с другими женщинами. Уверял себя, что с ней уже кончено, что сумел заставить себя разлюбить ее. Да, как же!

Прошлой ночью она поцеловала его, ответила ему так, как ему мечталось. Целовать Сэмми, касаться ее было подобно разряду молнии, выбивающему предохранитель.

Трудно было представить что-нибудь обиднее, бессердечнее ее слов. Слава богу, Хизер появилась как раз вовремя. Она была актрисой. Он объяснил ей ситуацию. Она уверяла, что поняла его. Она была поразительной – добрая, сочувствующая и невероятно добродушная.

Надо бросить заниматься самообманом, бросить прикидываться, что ему доступно все, что только пожелает. В жизни все не так, и ему надо бы знать это лучше других.

Пора посмотреть фактам в лицо и задуматься о будущем. Сэм никогда его не полюбит. Нужно забыть о ней.

Раздался телефонный звонок. Он взял трубку и услышал голос своего помощника.

– На проводе Саманта Джиллеспай, – сообщила ему Мэрилин. – Будете говорить с ней?

Брэд уставился на мерцающий огонек. Уверена, ты найдешь еще кого-нибудь со временем.

– Нет, – хрипло ответил он. – Скажите, что я занят.

Он положил трубку и уткнулся взглядом в папку, пробегая глазами по колонкам цифр. Вновь раздался звонок.

– Да? – резко ответил он.

– Извините, – сказала Мэрилин, – но мисс Джиллеспай просила меня передать вам, что хочет встретиться с вами в ресторане напротив в полдень. Сказала, что будет ждать вас.

– Позвоните ей и скажите, что у меня не получится, – приказал он, но остановился. – Нет, я сам займусь этим.

Он набрал номер телефона. Через пару гудков ответил приятный женский голос:

– Алло?

– Привет, Хизер, это Брэд, – придерживая трубку шеей и плечом, он выдвинул ящик в столе и вытащил тряпку. Он взял приз и смахнул с него пыль, принявшись тереть маленькое пятнышко. – Не могла бы ты оказать мне услугу?

* * *

Сэм сидела в кабинке ресторана, делая вид, что потягивает свой напиток, и то и дело поглядывая на часы. Было уже почти без двадцати минут час. Она пришла рано, в половине двенадцатого, чтобы не упустить Брэда.

Где же он?

Она ткнула соломинкой клубнику в лимонаде. Он не может не прийти. Ей нужно поговорить с ним. Нужно разобраться, что же произошло в салоне.

Если это вообще возможно.

Тот поцелуй потряс ее до глубины души. Можно было бы отмахнуться от этого, как от временного помрачения, если бы не дальнейшее поведение Брэда. Он пришел в ярость и обвинил ее в... В чем именно?

Она не знала. Она лишь знала, что они друзья, и ей хотелось бы, чтобы все так и было. В противном случае все будет иначе. Иначе и пугающе. Лишь Брэд неизменно оставался в ее жизни в последние десять лет, единственный человек, к кому можно было обратиться, когда все вокруг рушилось. Ей не хотелось терять его. И все же...

Она все не могла избавиться от воспоминаний о том, как он целовал ее до изнеможения. И ласкал... о господи... как он ласкал ее! Но явилась Хизер. Хизер, которой и дела не было до того, что ее жених целовался с другой. О, блондинка вдоволь наплакалась и накричалась, чтобы стать героиней мелодрамы, однако Сэм почувствовала фальшь в ее пустых словах, подметила расчетливый блеск во взгляде ее голубых глаз, когда Брэд пообещал «все исправить».

А Брэд ничего не замечал. Сэм хотелось накричать на него. Разве он не видит, что Хизер нужны только деньги? Разве не видно, как легко и быстро просохли ее слезы и на губах заиграла лукавая улыбка, стоило ему сказать, что Сэм ничего для него не значит, что Сэм ему вроде младшей сестры, друг и не больше того?

Сэм и сама заявляла что-то вроде этого бессчетное число раз. Нечего так обижаться на эти слова. Ей бы порадоваться, почувствовать облегчение. Но на деле было не так. У нее возникло странное чувство, будто ее предали, будто в сердце вонзили нож.

– Ждем кого-нибудь?

Сэм вскинула голову, услышав насмешливый голос, и в ужасе уставилась на стоявшую у кабинки женщину.

Хизер! В золотистого цвета брючном костюме с пиджаком нараспашку, из-под которого щедро выглядывала ложбинка на груди, украшенной бриллиантовым колье, блондинка выглядела совершенно потрясающе.

– Ты ведь не против, если я составлю тебе компанию? – спросила Хизер, торопливо присаживаясь на стул напротив.

– Ну, честно говоря, я жду... кое-кого, – с запинкой произнесла Сэм.

– Ах да, знаю. Брэд мне поведал о твоем трогательном звонке. Он застрял на совещании, а потому просил меня прийти и объясниться.

Она согнула палец, и таинственным образом возник официант.

– Мне пиццу с тайским цыпленком, салат и охлажденный чай.

Почувствовав, что у нее голова пошла кругом оттого, что Брэд рассказал Хизер о ее звонке, Сэм отложила меню, даже не взглянув.

– Мне лишь лимонад, – сказала она.

Официант ушел, а Сэм сказала, не глядя на Хизер:

– Спасибо за то, что передаешь слова Брэда. Думаю, мне лучше уйти. Вот деньги за лимонад.

– Не торопись уходить, – Хизер откинула пятидолларовую бумажку Сэм. – Нам надо поговорить.

– О чем?

– Не смотри на меня таким невинным взглядом, – блондинка взяла в рот сигарету и достала зажигалку, несмотря на развешанные на видных местах объявления «Не курить». – Хочется узнать, что ты затеваешь.

Сэм уставилась на свой лимонад.

– Не понимаю, о чем ты.

Хизер поставила локти на стол и наклонилась, чтобы закурить.

– Послушай, меня не проведешь. Ты ведь бегаешь за ним?

– Нет!

Это вышло безотчетно и помимо ее воли. Лицо Сэм зарделось.

– О, не надо. Думаешь, не видно?

Сэм отпила немного лимонада, пытаясь остудить горячую кожу.

– Ошибаешься.

– Я всегда точно определяю возможности соперницы. Не сказать, чтобы ты могла составить особую конкуренцию. По сути, ты скорее помогаешь, чем препятствуешь. Мне бы, пожалуй, надо поблагодарить тебя.

Сэм посмотрела в холодные голубые глаза блондинки.

– За что?

– За тот трюк в салоне, конечно же. Брэд жутко раскаивается. Он умилительно благодарил меня за прощение и доверие и из кожи вон лез, чтобы все уладить. Как только пожелаешь повеситься ему на шею – милости просим!

Сэм сжала салфетку, сильно скомкав ее. Актриса была самой презренной особой из всех, кого ей довелось знать. Брэд такого не заслуживал.

– Есть кое-что, что тебе надо бы знать, – сказала Сэм и смолкла, когда официант принес Хизер заказ.

Она лихорадочно соображала, что бы сказать. Сказать что-нибудь спокойным и уравновешенным тоном, чтобы довести до сведения Хизер, что Сэм не позволит ее брачным планам осуществиться. Что она не позволит Хизер сломать Брэду жизнь.

Но глядя в невозмутимое лицо Хизер и ее ироничные глаза, Сэм, похоже, не могла выдавить из себя ни слова. У нее было жуткое предчувствие, что Хизер высмеет ее. Сэм охватили паника и отчаяние.

– Есть что-то, что мне нужно знать? – подсказала Хизер.

– Да, тебе нужно знать, что... – Сэм глубоко вздохнула и выпалила: – Брэд храпит во сне!

Хизер спрятала незажженную сигарету в сумку и взяла кусочек пиццы.

– Это будет превосходным поводом спать порознь. Я сама было хотела притвориться храпящей во сне.

– Это еще не все. – Сэм отпила лимонада, чтобы выиграть время и придумать еще что-нибудь. – Он любит одеваться в женское платье!

Хизер зевнула.

– И что с того?

Сэм сдержалась.

– Просто подумала, что тебе следует знать об этом. Кое-кто может и не понять...

– Послушай, Сэм. Я актриса. Мне привычно видеть людей разных типов и со всякими индивидуальными отклонениями. С этим я справляюсь.

– Что ты хочешь сказать? Я думала, между вами ничего нет...

Хизер помолчала немного, словно тщательно подбирая слова, и звонко рассмеялась.

– Это Брэд сказал тебе такое? Он настолько старомоден, что старается сохранить мою репутацию. Я провела с ним ночь месяц назад. Должна признаться, меня поразила его искусность.

Сэм пригорюнилась. Так, значит, они придавались любви. Ей захотелось плакать. Хизер вновь рассмеялась.

– Брэд даже поверил мне, что я девственница. Вот как я заставила его сделать предложение.

Внезапно у Сэм пропало желание плакать. Ей захотелось выцарапать Хизер глаза.

– Тогда тебе надо еще кое-что знать, – неожиданно для себя проговорила она. – Прошлой ночью мы с Брэдом предавались любви.

У Хизер изумленно выгнулись брови.

– Дорогуша, не надо дальше затруднять себя. Если Брэду хочется иметь на стороне потаскушку, я не возражаю.

Потаскушку! Сэм сжала бокал с лимонадом, стараясь подавить непреодолимое желание плеснуть содержимое на прекрасно уложенную головку Хизер.

– Послушай, Саманта, – сказала Хизер, откинувшись на спинку стула. – Хватит молоть вздор. Почему бы просто не признаться, что тебе самой нужен Брэд?

– Потому что это не так.

Хизер фыркнула.

– Можешь лгать, если тебе так нравится, мне все равно. Хотя Брэд когда-то тобой увлекался, все это позади, поверь мне.

– Брэд мной увлекался? – выпалила Сэм, не успев опомниться.

– Не притворяйся, что не знаешь, – сказала Хизер. – Но все это дело прошлое. Теперь он любит меня. Твои признания в любви ничего не изменят.

Любви? Сэм не любила Брэда. По крайней мере...

– Мы с Брэдом друзья, – сказала она то ли себе, то ли блондинке.

– Ах, брось, – ответила Хизер. – Просто признайся. Признайся, что влюблена в него.

Сэм уставилась в не знающие пощады голубые глаза блондинки, не в силах произнести и слова,

почувствовав вдруг, что у нее свело желудок. В голове слышался голос Брэда, произносящий слова, до жути похожие на сказанное Хизер.

Признайся. Хоть раз в жизни признай правду.

Сэм прошиб холодный пот. О боже...

– Прошу прощения, – раздался резкий мужской голос.

Сэм подняла глаза и увидела черноволосого мужчину. Испугавшись, она слегка отпрянула, но тут же поняла, что его внимание приковано только к Хизер.

– Мисс Лавлейс, можно поговорить с вами?

– Н-нет. Я занята.

Сэм в удивлении взглянула на Хизер. Та побледнела под своим искусственным загаром и прямо-таки сжалась в кресле. Сэм не видала ее такой испуганной.

– Думаю, вам лучше пойти со мной, если имеете представление о том, что для вас хорошо. Хотя я с удовольствием побеседовал бы в присутствии вашей подруги.

Казалось, Хизер вот-вот упадет в обморок.

Помимо желания у Сэм тотчас сработал охранительный инстинкт. Как бы она ни ненавидела Хизер, все равно не станет сидеть и наблюдать за тем, как терроризируют женщину.

– Сэр, – сказала она, выпрямившись. – Уйдите, пожалуйста, или я позову менеджера.

Мужчина впервые обратил на нее внимание. Сэм поежилась под яркой голубизной его холодных глаз. Потом он вновь обратил свой взгляд на Хизер.

– Ну?

Губы Хизер скривились в вымученной улыбке.

– Саманта, договорим как-нибудь в другой раз. Извини.

Нахмурившись, Сэм смотрела, как Хизер уходит с незнакомцем. Хизер шла деревянным шагом без своего обычного раскачивания бедрами. Сэм не знала, что и думать. У Хизер явно не было желания идти, но они точно знакомы. Кто он? И почему казался таким злым? Почему пытался обидеть Хизер?

Сэм поднялась из-за стола и подошла к входной двери. Выглянув, она увидела мужчину с Хизер на стоянке для машин. Мужчина угрожающе размахивал руками.

Сэм открыла дверь и вышла. Она быстро юркнула за пальму и осторожно выглянула. Если мужчина попытается ударить Хизер, Сэм позовет на помощь.

– Ты, чурбан здоровенный, почему бы тебе не заняться своими делами? – накинулась Хизер на мужчину.

Испугавшись, Сэм спряталась за пальмой. Ей не доводилось слышать, чтобы Хизер впадала в такой раж.

– Это меня как раз и касается. Это могло бы сказаться на твоей работе.

– Тебя только это и волнует, моя работа? Говорю в последний раз, отчаливай. Видеть тебя больше не хочу, ты, самовлюбленное, эгоистичное...

– Мисс...

Сэм подскочила и повернулась, увидев официанта из ресторана, хмуро смотревшего на нее. Она поспешно выпрямилась.

– Я... просто любовалась пальмой. Подумываю изменить ландшафт в своем саду, и оно бы подошло...

– Вы не заплатили, – прервал он.

– Ах, – безучастно отреагировала она.

Она порылась в сумке, вытащила кредитную карту и протянула ему.

Он уставился на нее, словно на недоумка.

– Вы не собираетесь вернуться?

– Нет. Я... э-э... жду кое-кого. Не могли бы вы вынести чек сюда, чтобы я подписала?

Он промямлил что-то, взял карту и ушел.

Сэм снова осторожно выглянула из-за дерева. Хизер с мужчиной все еще спорили. Незнакомец уперся руками в машину, зажав Хизер посредине.

– Тебе надо быть осторожной, раз ты беременна, – говорил он. – Я поговорю с врачом...

– У меня всего лишь месяц, болван. Пройдет еще столько месяцев, прежде чем это может сказаться на моей работе.

Сэм застыла за пальмой. Хизер беременна?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В тот вечер Сэм стояла за гладильной доской в своей гостиной, тщательно разглаживая наряд подруги невесты и отчаянно борясь со слезами.

Брэд женится на другой день, и тут уж уже ничего не поделать.

Все вторую половину дня и весь вечер она все мучилась догадками, как бы сорвать свадьбу и тем успокоить свою совесть. Подслушанный разговор не шел из головы.

– Ты сказала Риверсу? – спросил Хизер незнакомец.

– Еще нет. Сообщу в брачную ночь. Он придет в восторг. Он мечтает о детях.

– Так же, как и ты? – съязвил незнакомец.

– Не смейся, – парировала Хизер. – Может, я и не думала о ребенке, но постараюсь быть хорошей матерью.

– Думаешь, поверю, что ребенок для тебя превыше собственных амбиций?

– Мне плевать, что ты там думаешь.

Сэм не замечала прежде такой решимости в Хизер.

– Может, раньше я что-то такое и говорила... но теперь понимаю, что есть кое-что поважнее карьеры актрисы...

В этот момент вернулся официант с чеком, и, пока Сэм подписывала его, Хизер с незнакомцем ушли.

Сэм вновь испытала шок от жуткой истины. Хизер ждет ребенка. Ребенка! От Брэда. И это, похоже, полностью изменило перспективы блондинки. Она уверяла незнакомца, что изо всех сил постарается быть хорошей матерью, что есть кое-что поважнее карьеры.

Может, Хизер и лгала, в отчаянии подумала Сэм. Но едва ли. В словах блондинки было столько искренности.

А если у Хизер и вправду такие чувства к ребенку, то Сэм надо отступить. Было бы верхом эгоизма пытаться разбить пару, коль речь идет о ребенке.

Нужно бросить попытки сорвать свадьбу. Если она и правда друг Брэду, то нужно так и сделать – даже если уже и не хочется оставаться просто другом. За ланчем ей наконец открылась истина. Она поняла, что и ключик к лабиринту, и все дороги вели к одному – ее любви к Брэду.

Она любит его давно, но не хотела в том признаться. Хотя подсознательно и понимала это с того лета, когда сбежала в Нью-Йорк. Она была на заднем дворе у родителей, вежливо выслушивая Дейва, пока он показывал авокадо, когда к ним подошел Брэд. Она заглянула в его смеющиеся глаза и чуть сама не рассмеялась. Но потом он небрежно обнял ее за плечи, и сердце у нее вдруг забилось с удвоенной силой, и занялось дыхание.

Она пыталась отмахнуться от этого, как от случайности, но на другой день все повторилось, когда он обхватил ее за талию, чтобы провести через улицу. И еще раз, когда заправлял выглядывающий ярлык воротничка на спине. Были и другие прикосновения, случайные, которых она прежде и не замечала, но от которых теперь кровь в жилах приходила в волнение и к щекам подступал румянец. А потом он купил дом.