Текст книги "Сквозь стены"

Автор книги: enahma [[email protected]]

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

enahma [[email protected]]
Сквозь стены

Проект «Поттер-Фанфикшн»

http://www.fanfics.ru

Пэйринг: СС, ГП

Рейтинг: PG-13

Жанр: Drame/Angst

Размер: Миди

Статус: Закончен

Предыстория:

«Счастливые дни в аду»

«Освобождаясь от пут»

Глава 1. Как быть магглом?

– Ты шутишь, Квайет. Я уверен, мы не можем расплатиться КАРТОЧКОЙ! Это же магия, а не маггловское изобретение! – отчаянно прошептал Блэк Гарри на ухо. Гермиона, услышав его замечание, усмехнулась.

Гарри опустил руки в притворном раздражении и подмигнул девочкам. Энни не заметила этого – она была слишком занята своим мороженым, но Гермиона подмигнула в ответ. Гарри улыбнулся радостнее, отметив безмятежное выражение лица девушки – в первый раз с момента смерти родителей на ее лице не было выражения боли и потерянности.

– Не могу поверить, что ты до сих пор не понял, Сириус, – вздохнул Гарри. – Я же говорил тебе, что у этого автомата постоянный телефонный контакт…

– Стоп! – Блэк покачал головой. – Мне не нужны очередные скучные объяснения насчет маггловской… техники, – он бросил косой взгляд на женщину, что стояла рядом и удивленно разглядывала их.

– Можно мне еще мороженого, Сириус? – спросила Энни. Блэк взглянул на нее и замер в шоке. Гарри проследил за его взглядом и хихикнул. Все лицо и одежда Энни были в шоколадных разводах.

– Господи всемогущий, – пробормотал Блэк и стал обшаривать карманы в поисках платка, но Гермиона оказалась быстрее. Она вытерла коричневые разводы с лица Энни своим собственным платком и слегка помотала головой Блэку, когда тот хотел разрешить девочке взять еще сладостей.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – сказала она и Блэк быстро согласился:

– Да, Гермиона права, Энни.

– Почему? – большие карие глаза Энни умоляюще смотрели на взрослого. – Я…

– Мы поедем домой на автобусе, Энни. Я не думаю, что туда пускают с тающим и капающим мороженым, – ответила ей Гермиона и Блэк согласно кивнул.

Гарри улыбнулся, глядя на них. Эта сцена была ему хорошо знакома – она повторялась каждый раз, когда они отправлялись по магазинам, с тех пор, как он и Гермиона вернулись из Хогвартса.

«Изучение магглов» – называла это Гермиона. Однако Гарри это напоминало тренировочный курс на тему «Как быть хорошим мужем» или «Как должны себя вести родители». Гермиона постоянно упрекала Сириуса за его снисходительное поведение с Энни и каждый раз с момента приезда старалась поправлять его упущения.

Глядя на слегка беспомощное выражение лица Блэка, женщина, стоящая за ними в очереди, понимающе улыбнулась ему:

– С детьми всегда нелегко, не так ли?

Гермиона выпрямилась и бросила на нее негодующий взгляд, но Блэк был просто шокирован этими словами. Гарри, напротив, наслаждался ситуацией.

– Я не ребенок! – оскорблено сказала Гермиона.

– Конечно, нет, – ответил Блэк. Гарри снова тихонько хихикнул. Женщина закатила глаза.

– Подростки, – понимающе сказала она, обращаясь к Сириусу. – У меня их двое.

Теперь Блэк был определенно испуган:

– Э…

Гарри едва удалось подавить смешок. Он поперхнулся. Гермиона повернулась к нему и на ее лице появилось понимание.

– О… – она слегка покраснела.

– Они не мои, – удалось, наконец, пробормотать Блэку. Женщина взглянула на него пристальнее, но Гарри не мог понять – удивленно или подозрительно.

– Он наш опекун, – торопливо добавил мальчик. В самом деле, Блэк всегда ведет себя так глупо! Почему он просто не может сказать как есть?

– Да, точно, они сироты, – поспешно подтвердил Сириус.

Выражение лица женщины смягчилось.

– Благородная задача, – она торжественно кивнула. – Растить этих бедняжек….

Блэк неуверенно кивнул. Гермиона вспыхнула.

– Идем, Сириус. Мы следующие, – прошептал Гарри и кивнул в сторону банкомата. – И не забудь: зеленая кнопка, твой пин-код и снова зеленая кнопка.

Блэк был чрезвычайно доволен собой, когда они отошли от автомата.

– Это как будто снова использовать магию, – объяснил он Гарри и они направились к автобусной остановке.

– Вот увидишь, в маггловском мире много волшебных штучек, – сказала Гермиона. – На следующей неделе в твоем доме установят телефон и проведут электричество.

– И он станет типично маггловским домом, – грустно буркнул Блэк.

– Это будет не так уж плохо, Сириус, – вдруг сказала Энни. – Мы сможем включать и выключать свет без помощи Квайета или Гермионы, или чьей-то еще. И мы сможем позвонить дедушке.

Дамблдор обнаружил, что дед девочки был жив, но слишком болен и стар, чтобы заботиться о ней. Энни и Сириус уже побывали у него в больнице и пообещали звонить, и навещать его регулярно. Старик был потрясен, узнав, что его внучка жива – он считал себя единственным выжившим из всей семьи. Его жена умерла, не вынеся смерти их дочери (матери Энни) и это же совершенно подорвало его собственное здоровье.

Дедушка Энни в больнице вдруг заставил Гарри вспомнить о Северусе. Даже мысль о папе (сейчас для Гарри было ужасно странно думать о Северусе, как о «папе») опечалила его. Состояние Северуса было совсем не обнадеживающим. Гарри уже две недели не разрешали видеть его: когда бы он ни пришел в Св. Мунго, целители отлавливали его и отсылали обратно, в Имение Блэков. Ему не позволяли даже взглянуть.

– Когда? – всегда спрашивал Гарри.

– В свое время, – следовал ответ.

– Почему?

– Ему нужно время, чтобы прийти в себя, – говорили они и провожали мальчика к ближайшему камину, вручая пригрошню дымолетного порошка.

Каждый раз, слыша эти слова, Гарри чувствовал, будто холодная рука сжимает его горло.

– Квайет? Ты в порядке? – теплое прикосновение к руке выдернуло его из оцепенения.

– Да. Нормально, – прошептал он.

Они уже сидели в автобусе, направлявшемся к дому Блэка. Гарри поднял глаза – Гермиона смотрела на него заботливо и немного обеспокоенно.

– Это Северус, да? – тихо спросила она.

Гарри перевел взгляд на Сириуса и Энни, погруженных в разговор о каком-то Майке, который, как сообщила ему Энни несколько дней назад, был ее школьным приятелем. Гарри снова повернулся к Гермионе.

– Я не думаю, что он сможет восстановить память, – так же тихо сказал он.

Гермиона кивнула:

– Да, ты уже говорил. Ты уверен?

– Да.

Гермиона ободряюще сжала руку юноши:

– Все будет в порядке, вот увидишь.

Гарри покачал головой:

– Я не знаю.

Но участие Гермионы почему-то облегчило его печаль.

С тех пор, как они прибыли в Имение Блэков, их дружба стала намного крепче. Это началось с первой ночи в Имении, когда ужасный ночной кошмар разбудил Гарри. После пробуждения он даже не пытался снова заснуть, хорошо зная, что ему не удастся. Вместо этого он поднялся и побрел на кухню, выпить кружку горячего шоколада или чая, прежде, чем снова засядет за чтение. Чтение стало его постоянной привычкой с тех пор, как он покинул их с Северусом апартаменты и был вынужден противостоять монстрам из своих кошмаров в одиночку.

Проходя мимо гостиной, по пути на кухню, он услышал приглушеные всхлипы. Там, свернувшись клубочком в уголке кушетки, плакала Гермиона. Плакала без слез. Это было так знакомо Гарри – он сразу вспомнил молчаливые страдания Северуса. Он не раздумывая сел рядом, немного напуганный, не зная, что делать. Ему совершенно не хотелось разговаривать, по крайней мере, не сию минуту и он знал только один способ успокоить горюющего, помочь, – он тихонько обнял девушку за плечи и через секунду она уткнулась ему в плечо, приняв его поддержку, прижалась к нему. Гарри захлестнула тошнота от такого тесного физического контакта, но он заставил себя продолжать поддерживать горюющую подругу, обнял ее еще крепче, и ужасное ощущение пропало.

– Я больше не хочу жить, – сказала Гермиона, дрожа и уткнувшись ему в грудь. – Жизнь отвратительна.

Гарри пробормотал в ответ какую-то успокоительную ерунду и, наконец, Гермиона всхлипнула и зарыдала. Она плакала и плакала, много минут, может, много часов, пижама Гарри насквозь промокла от ее слез. Они сидели так, пока девушка не уснула, изнуренная плачем. А на следующий день она призналась, что в первый раз позволила себе горевать.

После они провели в гостиной много похожих часов, беседуя, читая – только чтобы не оставаться одним в своих спальнях. Обычно Гермиона засыпала на кушетке и Гарри левитировал ее в ее комнату (он мог использовать магию в Имении, потому что там располагался штаб Ордена и защитные чары, наложенные на здание, были слишком сильными, чтобы Министерство могло уловить даже слабый след волшебства), и сам отправлялся спать.

Их разговоры были только о Гермионе – Гарри пока был не готов говорить о Северусе.

До этого момента.

– Я скучаю по нему, – прошептал Гарри и Гермиона наклонилась к нему, крепче сжав его руку.

– Он вернется, – ее глаза блестели. – Он снова научится любить тебя.

– Мне приходится лгать ему. Дамблдор заставляет меня. Я думаю, как только он узнает правду, то тут же откажется от меня – раз и навсегда. Он поверит, что я его предал.

– Ты уверен?

– Я знаю его, – ответ Гарри был слишком определенным, чтобы продолжать спор.

Позже они вернулись в Имение, пообедали с несколькими людьми из Ордена и Гарри отправился в госпиталь, как делал каждый день.

Сегодня, однако, Главный Целитель поймала его первая.

– Мистер Снейп, прошу вас, на два слова, – сказала она тихо, но строго, так что Гарри даже не пытался протестовать. Он послушно последовал за женщиной в ее кабинет. – Присаживайтесь.

Гарри сел, но не отваживался понять глаза, пока она не села напротив него за свой стол и он не почувствовал на себе ее пристальный взгляд.

– Что-то не так? – спросил он слабым, испуганным голосом, молясь об ободряющем ответе.

– Э… Нет, не совсем. Твой отец, в общем, в порядке, но… Знаешь, Квайетус, – ее тон вдруг смягчился и стал более теплым, официальность исчезла. – Альбус сказал мне, что вы будете жить вместе с отцом с первого августа…

– Подождите! – воскликнул Гарри. Это было что-то новое. – Я смогу… Мы будем… Он…

Ведьма улыбнулась ему:

– Да, мы выпишем его к тому времени, – сказала она, но Гарри снова перебил ее:

– Это значит, что он выздоровеет и восстановит свои воспоминания к тому времени?

Улыбка исчезла с доброго лица ведьмы, и вместо нее Гарри увидел усталость и печаль:

– Нет, не думаю… Именно поэтому я хочу поговорить с тобой. Но! – она запрещающе подняла руку, так как Гарри снова хотел ее перебить. – Сначала я прошу тебя внимательно меня выслушать и потом, если ты что-то не поймешь, я объясню это еще раз. Хорошо?

Гарри просто кивнул и облокотился на спинку кресла. Целительница глубоко вздохнула, вытащила палочку и наложила несколько запирающих, противоподслушивающих и заглушающих заклинаний. Встав из-за стола, она погасила огонь в камине и повернулась к юноше:

– Чтобы способствовать выздоровлению Северуса, Альбус рассказал мне все, что по его мнению я должна знать о нем и, конечно же, о тебе. Он также открыл мне кто ты на самом деле, попросив быть крайне осторожной.

– Почему он доверяет вам? – вырвался у Гарри вопрос. Женщина неодобрительно посмотрела на него, но неодобрение тут же исчезло.

– Ну… это понятно, что ты никому не доверяешь, но знаешь, приятель, мы с Альбусом знакомы лет пятьдесят или больше, так что я лечу здесь людей с момента выпуска из Хогвартса восемьдесят лет назад.

– Но вам не дашь больше сорока! – воскликнул удивленно Гарри. Женщина снова улыбнулась.

– Мне девяносто шесть, юноша. И спасибо за комплимент.

Смущенный Гарри бухнулся обратно в кресло, пробормотав:

– Извините.

– Ничего, – ее улыбка мелькнула и исчезла. – Так, с чего я начала? – она на секунду задумалась и продолжала говорить:

– Я лечу Северуса не в первый раз. Он был моим пациентом почти шестнадцать лет назад, когда Альбус привез его из Азкабана, так что я много знаю о нем. Я знаю о его семье, его брате, его прошлом как Пожирателя Смерти и как шпиона Альбуса и даже о его проблемах со школьными коллегами, потому что все это было и есть его худшие воспоминания, которые он проживал снова и снова в тюрьме. Альбус не так уж много смог рассказать мне о нем – только о последнем годе, о котором я не знала ничего, потому что раньше он вел очень спокойную жизнь в школе, посвятив себя профессии. Но важно не это.

Она присела в другое кресло, напротив Гарри.

– Как ты знаешь, он наложил на себя очень сложное заклятье забвения. Оно коснулось только двух вещей: он забыл весь последний год и, чтоб не выдать что-то важное своим тюремщикам, все воспоминания о своем брате. Восстановить воспоминания о событиях последнего года не так сложно при определенных обстоятельствах. Даже если их невозможно восстановить, это похоже на обычную амнезию. Ты знаешь, что это такое? – когда Гарри кивнул, она продолжила:

– Намного серьезнее другое – слишком много вещей и событий в жизни и в воспоминаниях Северуса связано с его братом. Квайетус, твой биологический отец, всегда был для него самым главным человеком, занимая чрезвычайно важное место в его жизни. Едва ли есть воспоминания, так или иначе не связанные с ним. Это значит, что все эмоции, которые Северус переживал в своей жизни, пострадали. Его детские воспоминания смешались, – он помнит родителей, но лишь как образы, картинки, безо всякого намека на их отношения, потому что в детстве Квайетус всегда был с ним. Он не знает что чувствовал по отношению к родителям – ребенком он их уважал, затем уважение превратилось в ненависть, но и то, и другое – только отдельные фрагменты его жизни, в которой было слишком много связано с Квайетусом, чьи чувства чрезвычайно сильно влияли на собственные чувства Северуса. Он почти забыл причины своих прошлых действий. Он едва понимает себя. Он много знает о себе, но не понимает, почему поступает так, а не иначе.

– Но… это же не значит, что он сойдет с ума, ведь нет? – выдавил Гарри. В горле вдруг пересохло, он отчаянно вцепился в подлокотники кресла.

– Нет, не думаю. Он очень сильный человек и сейчас ему нужно некоторое время, чтобы он смог обрести контроль над собой, но кроме этого он почти в порядке.

– Он был …. безумен? Поэтому мне не разрешали навещать его?

– Нет, – строго сказала женщина. – Он не был безумен никоим образом. Он был подавлен и не хотел никого видеть. Потом он был слишком раздражен и я не разрешала тебе его навещать, потому что он мог невольно ранить тебя – эмоционально, конечно же. Он повздорил с Альбусом и со мной, и стоило немалых трудов убедить его в необходимости дальнейшего лечения. Наконец он согласился, но все еще не спрашивал ничего о тебе. В конце концов Альбус предложил привлечь тебя и я согласилась с ним.

– Он не хотел видеть меня, – Гарри закрыл глаза, чувствуя, как они наполняются слезами. Северус снова превратился в его врага вместо…. кого? Отца? Друга?

– Он не знает тебя, Квайетус, он…

– Но это же не моя вина, черт возьми! – воскликнул Гарри. Целительница только согласно кивнула:

– Я знаю. Я понимаю, это слишком несправедливо по отношению к тебе, но едва ли мы можем что-то поделать. Тебе придется снова заслужить его доверие. Летом ты будешь частью его восстановительного процесса и весь август вы проведете вместе – у тебя будет шанс.

– Как он воспринял то, что я буду участвовать в этом?

– На удивление хорошо. Он было начал ворчать насчет юных безмозглых мальчишек, но Альбус сообщил ему, что ты лучший студент в своей параллели и это заставило его задуматься. И наконец, он не был против, чтобы ты навестил его сегодня – я знала, что ты придешь, как приходил все время.

– Так… я могу навестить его, – непонятно, был ли это вопрос или утверждение.

– Да, ты можешь навестить его. Только запомни одно, Квайетус, – сказала ему женщина, поднимаясь. – Ты не можешь рассказывать ему ничего о прошлом.

– Ничего? – неверяще переспросил Гарри. – Но тогда… Почему?

– Твои рассказы могут помешать восстановлению собственных воспоминаний Северуса и эти препятствия могут быть настолько серьезны, что его память будет невозможно восстановить. Любое воспоминание тесно связано с остальными, так что это может вызвать среди них эффект домино.

– Может вызвать или обязательно вызовет? – быстро уточнил Гарри.

– Это возможно, юноша, но никогда нельзя быть уверенным, что может произвести на него такой эффект.

Внезапно она показалась Гарри старше – он увидел несомненные следы возраста в ее глазах и морщинках.

– Значит, мне нельзя говорить с ним, – безнадежно сказал мальчик. – Я могу сидеть с ним молча, наслаждаясь вспышками его темперамента, или как?

– Не нужно огрызаться, мистер Снейп, – мягкий тон стал холоднее. – Вы можете разговаривать о многих вещах, не связанных с его воспоминаниями. Вы можете говорить о фактах, например, но не о событиях.

Гарри смутился.

– Я не понимаю, мадам, – чуть вежливее сказал он.

– Вы можете сообщать ему просто факты, без разъяснений, если предмет разговора касается непосредственно его воспоминаний или ситуаций с его участием. Но вы также можете рассказывать ему все, что не было связано непосредственно с ним.

– Я понял. Мне нельзя давать ему мысленные образы, чтобы не помешать восстановлению его собственных.

– Именно. И нельзя намекать ему о его чувствах в прошлом. Лучше будет вообще не говорить о его прошлых чувствах и переживаниях.

Гарри помассировал виски и потер ноющие глаза.

– Это будет чертовски трудно. Почти невозможно.

– Альбус считает, ты достаточно умен, чтобы сделать это.

– Ну… есть какие-нибудь советы на этот случай?

– Считай до десяти, прежде чем задать вопрос.

– О! Наконец сын вспомнил, что у него есть отец! – Снейп поднял голову и усмехнулся. Слышать от него «сын» было как удар. Гарри замер в дверях и попытался проглотить комок в горле:

– Я приходил каждый день. Целители не позволяли мне видеть тебя, – его голос был чуть громче шепота.

– К счастью, – ухмыльнулся Снейп. – Ну, что ты здесь делаешь?

Гарри вдруг почувствовал себя очень глупо. Действительно, что?

– Я просто хотел увидеть тебя, – проскрипел он, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты увидел. Теперь можешь идти, – в словах мужчины звучал ядовитый сарказм.

– Нет, – Гарри вошел и закрыл дверь. – Мы снова будем жить вместе, начиная с августа. И до того я хочу, чтобы ты привык видеть меня рядом.

– Почему я должен жить вместе с тобой в мое свободное время? – Снейп пожал плечами. – Тебе есть где жить, разве нет? Ты можешь оставаться там и в августе.

– Да, но ты мой официальный опекун, Северус, – Гарри надеялся, что не сказал ничего угрожающего лечебному процессу.

– Северус? Кто позволил тебе называть меня по имени?

Теперь Снейп выглядел возмущенным. Гарри глубоко вздохнул:

– Ты мой отец. Как еще мне тебя называть? – этот вопрос прозвучал достаточно нейтрально.

– О, снова эти отцовские штучки! Кто сказал, что я твой отец?

Ну и как на это отвечать? Мысли Гарри смешались.

– Посмотри на меня, – наконец сказал он с хорошо отрепетированной насупленностью, которой научился у Северуса.

Тот посмотрел на мальчика долгим, испытующим взглядом и его напряжение ослабло:

– Ну, судя по твоей внешности, ты действительно мой сын. Тем не менее, я совершенно уверен, что никогда не производил ребенка.

– Но я здесь и я, несомненно, Снейп, – возразил Гарри.

– Внешность может легко сбить с толку, мальчик, – спокойно произнес Снейп.

Услышав холод в знакомом голосе, Гарри внезапно почувствовал себя смертельно уставшим.

– Ты всегда можешь попросить сделать проверку крови, – предложил он, наконец. – Ты можешь даже сварить зелье, чтобы идентифицировать меня, или наложить на меня Идентификационное заклинание.

«В конце концов ты узнаешь, что я сын твоего брата и мне не придется больше лгать» – подумал он.

– Идентификационные заклинания имеют право накладывать только работники Министерства, – сказал Снейп, ухмыляясь. – А зелье или проверка крови могут установить возможное отцовство, но их достоверность не абсолютна.

Гарри пожал плечами:

– Я никому не скажу, если ты захочешь использовать что-нибудь из этого. Или ты можешь ознакомиться с документами, хранящимися в Министерстве, если не веришь мне.

– А ты не так умен, как говорил Альбус, – мужчина скрестил руки на груди.

– Почему? – Гарри постарался говорить ровно. – Потому что сказал, что ты можешь наложить на меня заклинание? Я знаю, что его использование запрещено и даже работникам Министерства разрешено накладывать его только на мертвое тело, потому что…

– Стоп. – Снейп предупреждающе поднял руку. Гарри замолчал и снова пожал плечами. – Мне нужна проверка крови и я сам ее проведу. Не спорь.

Мальчик не стал спорить.

– Она покажет, что я твой сын, – безропотно предсказал он.

«И ты поверишь, что ложь – это правда» – грустно сказал он про себя.

Северус встал и махнул Гарри:

– Идем.

Тот послушно последовал за ним, удивляясь, как хорошо мужчина знает госпиталь. Он повел мальчика к лестницам, совершенно не выказывая неуверенности.

– Откуда ты знаешь, где в госпитале находятся лаборатории? – полюбопытствовал Гарри, когда они дошли до подвала.

– Ты не собираешься стать Мастером Зелий, не так ли? – высокомерно спросил тот.

– Я еще не знаю, – честно ответил Гарри. – А что?

– Лаборатории всегда располагаются в подвале, – снова хмыкнул Северус.

Гарри злорадно ухмыльнулся в ответ:

– Ясно. Если что-то стрясется в подземелье, все здание немедленно будет уничтожено, так что не придется возиться с его восстановлением и ремонтом.

– К счастью, в профессиональных лабораториях нет Лонгботоммов, – холодно возразил Снейп.

– Пока нет, но все может измениться, – Гарри едва удалось подавить смех. Мужчина повернулся к нему:

– Что ты имеешь в виду?

– Если не ошибаюсь, Невилл Лонгботтом будет в твоем классе по продвинутым Зельям уровня Т.Р.И.Т.О.Н. уже в сентябре, – сказал Гарри так дерзко, как мог. Они пошли дальше.

– Невозможно, – строго сказал Снейп через несколько шагов. – Я не думаю, что он прошел даже уровень С.О.В. по Зельям, но даже если и так, в мой класс попадают только с отметками «Великолепно», – он хмыкнул. – В уровне Т.Р.И.Т.О.Н. слишком много опасных зелий и я совсем не хочу, чтобы Хогвартс был разрушен до основания.

– Поглядим, – таинственно улыбнулся Гарри.

– А как насчет тебя? – Снейп внезапно сменил тему и постучал в дверь лаборатории.

– Ты имеешь в виду меня и Зелья? – спросил Гарри. Когда Снейп кивнул, он ухмыльнулся. – Я не знаю. Еще не получил мои результаты С.О.В.

– А что ты предполагаешь? – мужчина казался заинтересованным.

– Ты не избавишься от меня так просто, – сказал ему Гарри.

Дверь внезапно открылась и они увидели большую угрожающую фигуру ведьмы, стоящей на пороге.

– Что надо? Читать не умеете? – рявкнула она и ткнула пальцем в клочок бумаги на двери, на котором было нацарапано: «Стучать запрещено».

– Отойди, Ламар, – рявкнул Снейп. – Мне нужна лаборатория на час.

– Профессор Снейп, – угрожающая фигура съежилась и стала почти кроткой. – Конечно, но я должна проинформировать…

– Так иди и скажи, – Снейп вошел в лабораторию с Гарри, следующим за ним по пятам.

– Но сюда нельзя приводить…

– Он мой сын, – сказал тот ядовито.

– О, я не знала…

– Как и я.

Гарри внезапно очень захотелось хихикнуть. Он ненавидел такого Северуса – бесцеремонного, типичного мерзавца, но поведение миссис (или мисс?) Ламар было достаточно раздражающим, чтобы вызвать у Северуса отвращение.

– Ты можешь пользоваться их лабораторией?

– Как Мастер Зелий этого заведения, конечно, могу.

– Но ты… – Гарри тряхнул головой. Очевидно, было много того, чего он не успел узнать о Северусе за последний год, что они провели вместе.

– Я не работаю здесь, – тот закончил свое предложение. – Но я работаю на них. И они используют многие из моих зелий.

Пока говорил, он зашел в кладовку и вынес оттуда пузырек с официальной печатью, внутри которого плескалась прозрачная оранжевая жидкость. На наклейке была надпись: «Проясняющее зелье». Северус откупорил пузырек, вылил его содержимое в маленький котел и поставил на огонь.

– Ты не знал этого, так?

Гарри уставился на него, размышляя над подходящим ответом.

– Думаю, есть много вещей, которых я не знаю о тебе, – наконец сказал он. – Того года, что мы провели вместе, очевидно, было недостаточно, чтобы узнать все друг о друге. И ты не болтун…

Снейп скривился.

– Естественно! – недовольно сказал он. – Итак, давай посмотрим, – он склонился над дымящимся содержимым котла. – Достаточно, – сказал он и вылил жидкость в два маленьких стаканчика. – Дай свой палец.

Гарри протянул руку и Снейп уколол его палец аккуратно продезинфицированной иглой. Чуть сжав палец мальчика, он позволил одной капле крови упасть в один из стаканчиков. Затем проделал то же самое со своей рукой.

– Что дальше? – спросил Гарри, чувствуя усиливающуюся нервозность. Северус и он всегда принимали факт, что он сын Квайетуса, но сейчас он чувствовал себя немного взволнованным. Благодаря прошлому году он знал, что заклинание принятия в семью, которое использовал Северус после его фальшивых похорон, сработало бы даже если бы он не был его настоящим племянником – так же, как заклинание Джеймса Поттера прекрасно работало все пятнадцать лет, – но теперь его охватили сомнения.

– Теперь мы подождем несколько минут. Думаю, пяти будет достаточно, – ответил Северус. Его голос был полон скрытого любопытства.

Гарри кивнул и попытался подумать о палочке, которую они сделали вместе, или о палочке Квайетуса, его дневнике, рассказе Дамблдора, но все вдруг показалось сомнительным и неправдоподобным. Что, если он не был племянником Северуса? Тот Северус, которого он знал по Поместью Кошмаров, принял бы его как сына даже если бы результат теста крови был отрицательным. Но этот человек не был тем Северусом. Он был Снейпом, которого Гарри знал все первые четыре года: хмурым, угрожающим и довольно … противным. Мерзавцем. Гарри крепко зажмурился.

– Нервничаем, а? – дразнящий тон заставил мальчика содрогнуться от отвращения.

«Возвращение Мерзавца» – подумал он. Ему опять придется начинать все сначала. У него опять не было ощущения какой-либо определенности – опять вверх-вниз, туда-сюда, вечная гонка.

– Вовсе нет, – ответил он, чуть погодя. – Я просто не знаю, как реагировать на твое новое Я.

Гарри поднял голову и увидел, как неприятная усмешка исчезает с лица мужчины, сменяясь беспокойством. Северус, очевидно, думал, что его сын никогда не сталкивался с этой его стороной. В конце концов, Снейп отвел глаза и начал яростно искать что-то в ящиках. Найдя то, что искал, он снова ухмыльнулся. Затем поднял стаканчики и поднес их к свету, сравнивая цвета. Гарри немного расслабился. Он не видел разницы в оттенках нежно-голубой жидкости в стаканчиках.

– Тебе нужно проверить их сходство контрольной бумагой, да? – спросил он.

Он знал о ней из своих прошлогодних экспериментов. Это была обычная практика работы с зельями: когда нужно было сравнить два, на первый взгляд одинаковых зелья, использовали эти маленькие полоски бумаги. Однажды даже Снейп использовал ее для сопоставления состава зелья одного из учеников и своего собственного. Полоску бумаги надо было на одну минуту опустить в зелье, которое считалось правильно сваренным, – на ней появлялась отметка 100%, а затем ее опускали в другое зелье и ждали, сколько процентов она покажет на этот раз. Если результат был 95 % или больше, зелья считались идентичными, при результате более 90 % – почти идентичными (и во многих случаях этого было достаточно), при результате более 80 % – похожими, между 70 и 80 % – сходными.

– Должно быть около 70, да?

Северус покачал головой:

– 70 % показывает просто родственную близость крови. В нашем случае, чтобы отцовство могло считаться доказанным, должно быть не менее 83, – он аккуратно опустил полоску бумаги в свой стаканчик. – Наилучший результат – почти идентичны, потому что количество крови в зелье слишком мало.

Он проверил мокрую полоску. Она показывала 100 %. Он кивнул и аккуратно опустил ее в стаканчик, куда ранее добавил кровь Гарри.

– Поглядим, во что ты и Дамблдор хотите заставить меня поверить, – Снейп позволил себе удовлетворенно улыбнуться. – Ну, что ты мне расскажешь?

Гарри внезапно захотелось окунуть голову Снейпа в еще дымящийся котел и оставить так. С другой стороны, он мог понять его подозрения. Он, Гарри или Квайетус Гарольд Снейп, не был сыном Северуса. В какой-то момент мальчик захотел, чтобы полоска показала меньше 83 % и он смог перестать лгать, но тут…

– О! – услышал он удивленный возглас Снейпа. Гарри даже не посмотрел на влажную бумажку. Судя по тому, что он услышал, результат был больше 90 %.

– 94 %! – воскликнул тот удивленно. – Но Альбус сказал, твоя мать была магглорожденной.

Гарри слегка содрогнулся от отвращения. Грязнокровки! Замечательно!

– Хуже, – мстительно сказал он. – Она не была грязнокровкой, отец. Она сама была куском дерьма, простой магглой! – последние слова он выкрикнул изо всей силы своих легких, повернулся и умчался, захлопнув за собой дверь.

***

Вернувшись домой, Гарри думал, что ничего хуже уже не может произойти. Он ошибся. У него было чрезвычайно болезненное и долгое видение – он наблюдал удовлетворенного и безумно хохочущего Темного Лорда, и долгие часы физических истязаний. Гарри терпел боль и старался собрать как можно больше информации, когда ему пришлось столкнуться с двумя невыносимыми вещами. Одной было первое убийство Леи и ее инициация, за которой появился Эйвери… Гарри попытался выдержать пытку, но после первой вспышки лезвия вся его кожа взорвалась болью и к тому времени, как Сириус и Гермиона разбудили его, вся пижама и простыни были в крови.

– Гарри, – как в тумане он слышал два встревоженных, испуганных голоса и чувствовал руки, обнявшие и крепко державшие его.

– Он весь в крови, Сириус, – услышал он голос Гермионы. – Он весь в крови!

– Не кричи, – прохрипел он. – Мы не глухие.

Но прижался к ней, как привык доверчиво прижиматься к Северусу после своих ночных кошмаров.

– Что случилось? – голос Сириуса прозвучал откуда-то сверху.

– Эйвери и его лезвие, – ответил Гарри, подозревая, что они совершенно его не поняли.

Тишина.

– Это бывало раньше? – неуверенно прошептала Гермиона.

Когда Гарри выдохнул «Да», она спросила:

– Что делал профессор Снейп в этих случаях?

– Кровеостанавливающее зелье с теплой ванной и несколько других зелий чтобы расслабить мускулы и вылечить порезы, но их у меня нет. Но, – он открыл глаза, – Сириус, большая бутылка кровеостанавливающего зелья стоит в третьем шкафу, – ты увидишь, оно пурпурное, пожалуйста.

Он сел и взял бутыль из рук Сириуса.

– Ты часто им пользуешься? – спросил Сириус, глядя на Гарри, глотающего зелье.

– Нет, – ответил Гарри, вытирая рот рукавом пижамы. – Только когда порезы снова открываются. Это был третий раз.