Текст книги "Сквозь стены"

Автор книги: enahma [[email protected]]

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Горечь сдавила горло.

Рон думал, что Гарри влюблен в Гермиону. Все думали, что они встречаются. А Гермиона… Она волновалась за него все лето, она не спала несколько ночей вместе с ним, иногда спала у его дверей, беспокоясь. И не только летом. До этого. Она порвала с Роном только из-за него. И если Гарри хочет быть честным с собой, то он должен признать, что с Аресом она порвала тоже из-за него.

А как он отреагировал, впервые увидев Гермиону и Ареса вместе? Что это было за холодное и далекое тоскливое чувство в груди и в сердце?

А его облегчение, когда он снова увидел ее сидящей за библиотечным столом в арабской секции? Он почти видел это сейчас: ее улыбку, когда она смотрела на него, ее приглашение присоединиться, его желание этого; и сердце Гарри заболело – но на этот раз от жгучего желания. Желания снова увидеть ее, сказать ей, признаться ей после всех совершенных глупостей, что он не просто сожалеет, но что он любит ее – любит уже давно.

Его тело дрожало, но не от холода. Он был идиотом, неправдоподобным тупицей и даже не знал, почему был так слеп! Если бы он мог рассказать ей о своих чувствах! Или послать ей сообщение, что он любит ее – хотя после этого он мог бы показаться ей еще более отвратительным, успокоил себя Гарри.

Он любил Гермиону, он был влюблен в нее уже давно и теперь унесет этот секрет в могилу. Может быть, так будет лучше для всех.

Он закрыл глаза и подумал о ней снова. О ее улыбке, ее заботе о нем, как ее лицо светлело, когда она смотрела на него… Его лучшая подруга.

Нет, сейчас Гарри не хотел думать, как он ее предал. Он хотел умереть, вспоминая ее улыбающееся лицо и голос, когда она говорила «Квайет» и улыбалась, улыбалась, улыбалась…

Он больше никогда ее не увидит.

Гарри поднял голову, услышав голоса в коридоре. Итак, они пришли за ним. Он поднялся. Он не будет сопротивляться. Он умрет с достоинством, даже если не смог так жить.

Но когда дверь открылась и он шагнул вперед, в камеру вдруг вошла высокая фигура.

Северус.

С громким стуком дверь закрылась за ним.

Они снова были в аду, вместе.

Гарри упал на пол и истерично захохотал.

***

Северус ненавидел первое апреля и был по горло сыт дурацкими шутками и забавами, которыми наслаждались студенты. Идиоты!

Он промаршировал в свой кабинет и облегченно вздохнул, не застав там своего ассистента. Ему хотелось немного побыть одному, а потом пойти домой и ничего не делать – может быть, вместе с Гарри. Он улыбнулся себе – «Ты изменился, Северус». Да, он изменился. По крайней мере, его чувства к мальчику изменились.

Гарри Поттер. Гарольд Квайетус Снейп. Это все еще звучало глупо.

Он быстро сдернул тяжелую уличную мантию и повесил ее на дверь: в кабинете было не так холодно, как в коридорах. Когда он повернулся, его глаза отметили что-то необычное. Ну, в последнее время он находил довольно много необычных вещей в кабинете: Уизли часто оставлял там то мантию, то книгу, то стопку эссе или рецептов зелий. Но Мастер Зелий часто повторял юноше не оставлять ничего на его столе. И главное, ничего не трогать.

Но, видимо, Уизли был ничуть не лучше идиотов, которых он учил. Как он посмел оставить эту глупую газетенку Ежедневный Пророк на его столе? Северус ненавидел эту газету и читал ее только если случалось что-то важное.

Ну, возможно, опять что-то случилось, подумал он и от этой мысли его прошиб холодный пот. Предложения, которые начинались с «Что-то случилось» обычно заканчивались так: «с Гарри».

Он обошел стол, чтобы прочитать заголовки, но не притронулся к газете. Он слишком долго был шпионом. Но тут он заметил в углу страницы фотографию мужчины с каштановыми волосами, который, очевидно, был мертв. «Немус Флитвик и его семья вчера были найдены мертвыми в их доме…» – гласил текст. Северус нахмурился.

Немус Флитвик? Но это случилось несколько месяцев назад. Он бросил взгляд на дату под заголовком. 22 июля 1996 года. Прошлое лето.

Лето, когда все встало с ног на голову. Лето, когда начались многие болезненные вещи… Медленное сближение с Гарри, затем атака на Орден и смерть Фреда Уизли, потому что Гарри разрешил мистеру Нотту приехать в штаб-квартиру… О! Но мистер Нотт потом рассказал, что он запутал след, прежде чем прибыл в Имение Блэков. Он менял направление дважды: в Дырявом Котле и госпитале Св. Мунго. Оба места довольно людные. А камин госпиталя очень хорошо защищен. Северус вспомнил, что был очень удивлен, узнав, что глупые прихвостни Волдеморта смогли проследить за мальчиком. Но потом… Нападение на Хогвартс-Экспресс… Опять шпион среди сотрудников школы. И смерть Дамблдора.

Охо.

Охо-хо.

Как он мог быть таким идиотом? Шпион был среди преподавателей – Дамблдор и Северус всегда предполагали это. Но в Ордене не было шпионов. А этим летом стало ясно, что шпион также появился и в Ордене, это был человек, которому полностью доверяли. Действительно. И этот же человек потом стал Хранителем Секрета. Он должен был быть старым другом Альбуса. Дамблдор, возможно, был не таким параноиком, как Северус, но он бы не выбрал нового члена Ордена Хранителем Секрета, если только… Если только он не знал этого человека очень давно.

И только один подходил под все эти условия. Филиус Флитвик, который присоединился к Ордену сразу после смерти племянника прошлым летом.

Это было возможно?

Северус покачал головой и схватил газету, чтобы показать ее Минерве. Но, почувствовав знакомый рывок у пупка, понял, что был дураком. Потому что только один человек мог положить эту специальную газету на его стол.

***

– Гарри, Гарри, успокойся, – Северус стоял возле мальчика на коленях и тряс его за плечи.

В следующую секунду тот напустился на него. Он сильно дрожал.

– Что ты здесь делаешь? – прошептал он в ухо Северусу, запинаясь.

– Портключ, – прошептал тот в ответ и Гарри издал сумасшедший смешок. – А ты?

– Какое-то наркотическое зелье. Но я принял его не по собственной воле, – быстро добавил он. – Флитвик дал мне чашку чая. Я выпил и потерял сознание.

– О, Гарри, – пробормотал мужчина. Его голос дрожал так же, как у мальчика. – Ты здесь… о, мой…ты здесь… – его голос охрип. Он выпустил Гарри из объятий. – Ты почти голый.

– Они раздели меня. Не хотят больше сюрпризов, – поспешно сказал мальчик.

– А твоя вторая палочка? – пустым голосом спросил Северус. Он знал ответ.

Гарри покачал головой. Конечно, Северус знал о ней, Гарри сам рассказал ему летом. Но он не хотел говорить дяде правду. Тот стал бы настаивать, что они должны выбраться, но юноша не хотел этого. Ему нужно было выполнить задачу. Он хотел закончить войну. Он не мог спастись. Больше нет.

– Они обыскали меня и наложили кучу разоблачающих заклятий, – он нырнул обратно в объятья Северуса. Я всегда использовал гламурные чары из-за моих шрамов…

Северус отстранил мальчика и быстро снял свой свитер:

– Надень. Я не хочу, чтобы ты замерз.

Несколько секунд Гарри недоверчиво смотрел на него и снова зашелся в истерическом хохоте:

– Северус, я не успею простыть. Он убьет меня сегодня, прежде чем я простыну или заболею гриппом!

Мужчина вздрогнул:

– Тогда я хочу, чтобы твои последние минуты или часы были приятны, насколько это возможно, учитывая обстоятельства, – сказал он и пихнул одежду Гарри в руки. – Одевай. Пожалуйста.

Гарри кивнул и взял свитер. Его руки так тряслись, что если бы Северус не помог ему, он бы не смог одеться.

– Спасибо.

На этот раз свитер Северуса оказался мальчику впору. Он вспомнил, как тот в первый раз отдал ему свой свитер. Тогда это была для Гарри почти мантия.

– В этой камере мы провели две недели, – вдруг сказал он.

Лицо мужчины исказила мука:

– Я не помню, – хрипло сказал он. – Я хочу вспомнить, но не могу, – он протянул дрожащую руку и погладил Гарри по плечу. – Я умру, так и не вспомнив, что ты значил для меня, Гарри, – паника звучала в его голосе. – Я никогда не вспомню тебя…

Гарри сжал его руку:

– Это уже не важно, Северус.

– Важно.

Они сели на землю, рядом.

Только теперь Гарри понял, что дрожат оба.

– Я хочу, чтобы это закончилось, – сказал Гарри и схватил Северуса за плечо. – Я боюсь, Северус, – добавил он, когда тот посмотрел на него. – Я боюсь пыток. Волдеморт обещал Эйвери, что отдаст меня ему.

Руки Северуса крепче сжали мальчика:

– Я не хочу потерять тебя, Гарри.

– Тебе придется смотреть на все это, ты знаешь. Предатель…

– Гарри, пожалуйста…

– Ты должен быть сильным, Северус. Не умоляй их оставить меня в покое. Они не сделают этого…

– Гарри, пожалуйста…

– Обещай мне, что будешь там со мной… будешь поддерживать меня…

– Гарри…

– Обещай мне, Северус.

Они обнимали друг друга так сильно, что костяшки рук побелели.

– Я сделал что-то, что нельзя простить, Северус, – вдруг сказал Гарри.

– Нет, Гарри. Сейчас не время…

– Так надо, Северус, пожалуйста… – голос мальчика сорвался. – Я должен рассказать кому-нибудь, прежде чем умру.

Мастер Зелий прижался лицом к взъерошенным волосам мальчика:

– Тогда расскажи это, – он легко поцеловал Гарри в макушку.

– Я изнасиловал Гермиону, – прошептал тот, ожидая, что объятья Северуса исчезнут.

Но руки мужчины только крепче обняли его, утешая.

– Я … я не хотел делать это с ней. Я только хотел немного близости, тепла, – по щекам мальчика текли слезы. – Я не знаю, что я сделал, почему, но, пожалуйста, Северус… – рыдания прервали его слова.

Северус снова поцеловал волосы мальчика. Гарри переборол себя и продолжал:

– Если ты выживешь, пожалуйста, скажи Гермионе… скажи, что я любил ее. Что я всегда буду любить ее. Скажи ей, что… что я никогда не прощу себе того, что сделал с ней, но я не хотел этого. Я никогда не хотел ранить ее. Я просто… я просто…

– Ш-ш… – Северус начал медленно-медленно укачивать его. – Я здесь, я тебя слышу, я обещаю, что скажу ей…

– Спасибо… – Гарри поднял лицо и посмотрел Северусу в глаза. – Я постараюсь сделать все, что смогу, чтобы спасти тебя. Только не оставляй меня одного… – на этот раз лицо Северуса было старым, любимым лицом человека, которого Гарри научился любить как отца.

– Я буду там, Гарри

– Я знаю, это причинит тебе боль, но, пожалуйста, не закрывай глаза… – голос юноши был таким хриплым, что едва можно было разобрать слова.

– Я не закрою, – мужчина посмотрел на него. – Я буду там до конца.

Напряжение оставило Гарри и он обмяк в руках Северуса, как кукла:

– Спасибо, папа.

Что-то соленое пролилось Гарри в глаза, обжигая их.

На секунду он подумал, что это пот.

Но почувствовав тихие рыдания, сотрясавшие тело мужчины и ощутив что-то теплое на макушке, он понял, что это слезы Северуса обожгли его глаза. Теплые, соленые слезы, как слезы феникса, исцеляющие его разум, его душу.

Он был готов.

Глава 18. Перекресток.

Гарри был таким тихим… Северус слушал его ровное дыхание и знал, что тот заснул последним, мирным сном. Он крепче обнял юношу и закрыл глаза.

Он был напуган. Он был так напуган, что едва мог ясно мыслить.

Это был конец. Они умрут, возможно, прежде, чем коллеги заметят их отсутствие.

На этот раз Северус не видел путей для бегства.

И он не был готов умереть.

С приближением смерти он вдруг отчаянно захотел жить, жить с Гарри, помочь ему помириться с Гермионой, помочь Гермионе справиться с шоком, который причинил ей Гарри, помочь им в их хрупких, юных жизнях найти выход из их ситуации, но было слишком поздно. Он не смог сдержать дрожь и подступившую тошноту, скрутившую желудок.

Почему все в его жизни кончается опустошением? Почему он теряет всех, кого любит? Это он совершал непростительные вещи. Это он заслужил смерть.

Не его таинственный брат.

Не Альбус.

Не Ремус Люпин.

И более всего, не Гарри. Гарри – никогда.

– Я не знаю почему я люблю тебя, но я люблю, – пробормотал он, подавляя волны подступающей слабости. – Я не помню, кем мы были друг для друга, но я хочу еще один шанс…

Снова и снова он пытался вспомнить. Он отчаянно хотел вернуть те потерянные воспоминания. Он хотел понять и ответить на чувства мальчика, хотел, чтобы они были семьей, без постоянно присутствующей угрозы Волдеморта, без боли и страха. Без заклятья забвения, борьбы, гнева и ненависти. Он хотел семью. Любовь. Детей.

Как однажды, давным-давно, пожелал для него Квайетус.

Квайетус?

Его дыхание сбилось.

Откуда пришла эта мысль? Северус тщетно пытался вспомнить больше. Но больше не было ни воспоминаний, ни удивительных мыслей.

Он умрет, как незнакомец, для Гарри и для себя.

Нет, не незнакомец. Гарри назвал его «папа». Никто не называет незнакомца папой, верно?

– Я люблю тебя, сын, – испробовал Северус незнакомое предложение.

Оно прозвучало правильно и он повторил:

– Я люблю тебя, сынок.

Руки Гарри стиснули его крепче, но Северус не боялся, что его услышат. Было не время для стыда и секретов.

– Ты проснулся? – мягко спросил он.

– Да, – выдохнул тот. – Они идут.

Да, теперь Северус услышал приближающиеся шаги. Он отпустил мальчика и поднялся:

– Давай покажем им, как умирать с достоинством.

– Достоинство до конца, – сказал Гарри и последовал за ним. – Ты сказал мне то же самое, когда мы были здесь последний раз, – он немного помолчал. – Думаю, мне стоит поблагодарить Бога за то, что он дал мне еще два года. Не время плакать. Больше нет.

Они посмотрели друг на друга и обнялись в последний раз.

Когда дверь открылась, они стояли прямо, рядом друг с другом.

Северус не узнал Пожирателей Смерти. Они носили свои обычные маски и в камере было недостаточно светло. Но это было неважно. Это не изменит их судьбу.

Коридор пуст и тих. Дорога была короткой: лестница, еще коридор и Главный Зал. Почти пустой Главный Зал. Там находилось около двадцати Пожирателей, только Внутренний Круг и никого больше.

Мастер Зелий почувствовал, как у него подгибаются колени. Кто-то схватил его за руку и остановил.

– Не слишком стремишься к смерти, а, Северус? – голос Волдеморта был ледяным.

Северус посмотрел на Гарри. Юное лицо излучало решимость. Двое Пожирателей, которые сопровождали Северуса, подвели его к стене и умело привязали заклинаниями, так, что его руки были распахнуты, будто он хотел кого-то обнять.

Когда он огляделся, Гарри уже стоял рядом с ним, в центре полукруга угрожающих фигур.

– Ты сейчас умрешь, юный Снейп. Как умер твой отец, – рот Волдеморта скривился в безобразной ухмылке. – Как умерли многие до тебя.

Гарри не ответил. Он стоял прямо, его лицо было серьезным, без малейших признаков страха. Внезапно в голове у Северуса появился образ. Образ другого юноши в темно-синей мантии… Его сердце пропустило удар.

– Только один круг, – сказал монстр и сел на свой трон.

Первый Пожиратель поднял палочку.

Это был Эйвери.

– Крусио, – прошипел он с ненавистью и Северус не мог понять его. Почему? Почему он ненавидит кого-то, кого даже не знает?

Гарри упал на пол и прикусил губу. Его раздирала боль, но он молчал. Северус почувствовал, будто проклятье попало в него, но не смел отвести глаз от Гарри. Он обещал. Он обещал.

Второй выступил вперед.

У Северуса в голове появился еще один образ. Гарри поднял голову и их глаза встретились. Черные и зеленые глаза. И вдруг Северус увидел черные глаза, глядящие на него, готовые умереть.

– Квайетус? – прохрипел он.

Еще проклятье и еще образ.

Северус трясся, как безумный. Будто проклятья ударяли в него. Не в его тело, но в его разум. И под сильнейшим умственным напором стена вокруг его потерянных воспоминаний начала рушиться.

– Квайетус? – прохрипел он снова.

Проклятье, Гарри корчится, другой образ. Квайетус и он дома. Квайетус и он в школе.

Квайетус под теми же проклятьями.

Квайетус, умоляющий его глазами:

– Прокляни меня, СЕЙЧАС ЖЕ!

Северус вздрогнул, будто его ударили в живот.

– НЕТ! – хотелось закричать ему, но он не издал ни звука, а лишь хватал ртом воздух.

Нетнетнетнет! Квайетус, Гарри, нет, пожалуйста, нет!

И безжизненное тело его брата после пытки. Он был так похож на мальчика, на его сына, на Гарри… Или наоборот, Гарри был похож на своего отца, на Квайетуса…

– Я все испортил… – выдохнул он и попытался освободиться. Это было бесполезно, волшебные узы крепко держали его у стены.

Проклятье игры с костями. На этот раз Гарри не смог смолчать. Его полный боли стон прозвучал в ушах Северуса как мольба «Дайте мне умереть!».

«Не умирай!» – хотел сказать мужчина, но голоса не было.

Гарри безжизненно замер. Северус в отчаяньи смотрел на него. Он знал. Гарри был слишком слаб для пыток. Он был слишком слаб даже для учебы в классе Трансфигурации. Как он мог выдержать пыточную сессию? Но зелье и Энервейт привели юношу в сознание.

Северус помертвел. Он узнал это зелье. Он создал его. Он сварил его. Неусыпное зелье. Мастер Зелий содрогнулся от стыда.

Неусыпное зелье… Другое воспоминание – на этот раз о нем. Малфой – раздробивший его руки. Гарри – надевающий на него свитер. Поппи – качает головой, осматривая истерзанные конечности.

И круг завершился.

Гарри подняли на ноги. Двое Пожирателей держали его с каждой стороны.

Эйвери медленно, с удобством, снял плащ, потом маску.

Гарри замер.

Северус замер.

И тут огромной волной его воспоминания хлынули назад. Память вернулась.

***

Гермиона больше так не могла. Она знала, что должна поговорить с Гарри. Она не могла это больше откладывать. Ее гнев и стыд отступили и она была готова. Настолько готова, как не была никогда в жизни. И она заметила, что Гарри отчаянно старался поговорить с ней весь день.

Теперь, когда в голове прояснилось и эмоции были под контролем, она знала, что должна это сделать.

Это заняло довольно много времени, но она достаточно успокоилась, чтобы снова думать нормально. Да, на это ушел почти месяц, но к началу марта ей удалось усмирить свою гордость – только чтобы обнаружить, что Гарри вернулся к профессору Снейпу и абсолютно не желает говорить или контактировать с ней.

Гарри избегал ее настолько, что ей не удавалось застать его даже в библиотеке. Он ел за слизеринским столом, во время общих занятий он сидел с Найт или с Падмой, иногда с Роном, а если они случайно оказывались в одной комнате наедине, юноша всегда отворачивался и его щеки краснели от гнева или разочарования, – Гермиона не знала точно, от чего.

Она была в совершенном замешательстве.

Да, это была ее вина. Это она набросилась на него после той ночи, угрожая ему за малейшее упоминание кому-либо того, что произошло между ними, ведь так?

Что Гарри должен был подумать о ней? Вероятно, она вызывала у него отвращение. Своим желанием отправиться с ним в постель после нескольких слабых протестов и притворств и потом с ее истерикой… Она вспомнила смущенное лицо Гарри, пьяное и уставшее…

Именно в тот момент ей стало ясно, что все, что произошло между ними, не могло быть на самом деле. Это был просто алкоголь и пост-эффекты ломки. Гарри никогда не стал бы спать с ней в здравом уме.

И в этот момент она возненавидела Гарри. Она ненавидела его, потому что он оказался достаточно слаб, чтобы воспользоваться ее желанием, как любой другой мальчишка на его месте, он был не лучше их! А его сбивчивые оправдания потом! Она отвернулась от него, и он показался ей отвратительным.

Через месяц она стала подозревать, что была неправа. Даже после того, как профессор Снейп забрал Гарри к себе, юноша не вернулся в класс по Трансфигурации, что означало, что он все еще недостаточно силен, чтобы колдовать (после целого месяца!). И Гарри был в тюрьме (почти две недели), несколько месяцев он был в ужасном напряжении, у него были симптомы этой зависимости и ломки – как она могла ожидать от него, что он откажется от того, что предлагают с таким пылом?

И он был так нежен, как будто она действительно была ему небезразлична. Он казался совершенно расслабившимся (был ли это алкоголь?) и достаточно воодушевленным, чтобы ласкать, быть нежным, обнимать и принимать ласки…

Гермиона покраснела, вспомнив его нежность. Кто мог предположить, что он такой ласковый любовник? Она покачала головой. Через несколько минут она увидит его. Ему не нужно видеть ее… расположение. Это все равно не улучшит ситуацию. Гарри наверняка обнаружил что-то насчет Волдеморта и хотел, чтобы она помогла ему. И она была готова помочь. Она бы сделала что угодно, лишь бы быть снова рядом с ним. Быть его другом было лучше, чем ничего.

Друзья… Сердце Гермионы подпрыгнуло. Она не была уверена, что Гарри снова захочет дружить с ней.

А если бы он знал, что Гермиона хочет большего… много больше… Но нет, он никогда не узнает. Гарри много раз говорил это, верно? Он никогда не станет встречаться с ней.

Гермиона вздрогнула от тоски и постучала в дверь апартаментов профессора Снейпа.

Ничего.

Странно. В это время дня они обычно бывали дома. Она постучала снова.

Снова ничего.

Гермиона вздохнула и повернула к кабинету зельеделия, но встретила там только темноту. Напоследок она постучала в кабинет профессора Снейпа. Дверь открыл Джордж.

– О, привет, Гермиона, – он широко улыбнулся. – Чем я могу тебе помочь?

– Э-э… – она поежилась. – Я ищу Гарри….

Джордж удивленно нахмурился:

– Его здесь нет. Посмотри у них дома.

– Я там уже была. Там никого нет.

– Странно, – Джордж покачал головой. – Гарри должен быть дома. Северус запретил ему выходить после девяти. Они даже несколько раз ужасно ругались из-за этого, – он подмигнул ей.

Девушка побледнела:

– Джордж… что, если Гарри там, но с ним что-то произошло и он не может открыть дверь?

Джордж в раздумьях прикусил губу.

– Идем, спросим директрису, – он пригласил Гермиону войти и подошел к камину.

Девушка закрыла дверь. Джордж бросил в камин щепотку дымолетного порошка.

– Директриса Макгонагал! – прокричал он.

Через короткое время строгая женщина появилась в пламени.

– Что случилось, мистер Уизли? Только быстро, мне надо побеспокоиться о других вещах!

Джордж слегка пожал плечами:

– Мисс Грейнджер не может найти Гарри, мадам…

В следующую секунду он повалился назад, потому что директриса шагнула прямо в комнату, ее лицо побелело, как мел.

– Идемте, – сказала она и, обойдя Джорджа, вышла из кабинета. Удивленная парочка последовала за ней. Женщина направлялась к апартаментам, где Гермиона побывала несколько минут назад.

– Открыться! – скомандовала директриса и дверь распахнулась. Внутри было темно. – Инсендио! – была следующая команда.

Она вошла, когда вспыхнули факелы, но в следующий момент отшатнулась назад. Ее лицо было серым.

– О боже мой…

Гермиона, почувствовав, что ее кровь леденеет, заглянула ей через плечо. Они стояли перед камином. Камином с волшебными часами над ним.

«Квайетус, Северус» – «ВУ», указывали стрелки.

ВУ значило Великий Ублюдок.

– Нет… – прошептала девушка.

Она опоздала… она опоздала так безнадежно, как никогда в жизни. Гарри хотел поговорить с ней весь день. Она откладывала их разговор. И теперь, вероятно, они больше никогда не поговорят.

– Я должна была знать, – директриса вдруг пришла в себя и посмотрела на Джорджа. – Свяжись с Мундунгусом. Скажи ему прийти в мой кабинет, немедленно. Я позову Филиуса…

– Не надо. Я здесь, – позади них раздался голос маленького профессора. Джордж кивнул и удалился.

– Мисс Грейнджер, приведите мадам Помфри. Быстро, – повернулась к ней директриса. Гермиона бросилась бежать. – Филиус, Меркури связался со мной несколько минут назад. В разных частях страны произошли нападения Пожирателей Смерти. Он просил помощи Ордена…

– Если мы будем обсуждать дела Ордена, пойдем к тебе или ко мне, – заговорил Флитвик. – Я не доверяю этим портретам…

Макгонагал задумчиво посмотрела на него.

– Возможно, ты прав, Филиус… Тогда ко мне, – сказала она и быстрым взмахом призвала домашнего эльфа. – Отправляйся в мой кабинет, Добби и скажи профессору Флетчеру и мадам Помфри, чтобы они пришли ко мне домой.

– Я понял, мадам, – быстро ответил Добби и исчез с легким хлопком.

– Надеюсь, мы успеем, – вздохнул Флитвик. Макгонагал лишь кивнула.

***

Когда воспоминания затопили разум Северуса, этот момент казался дольше столетий.

– О, нет, нет, нет, – простонал он и задрожал. – Нет, не Гарри, опять…

Эйвери злобно улыбнулся и вынул бритву. Даже со своего места Северус видел, как Гарри побледнел от ужаса. Мальчик, который был таким стойким с самого начала, казалось, теперь мог проиграть войну против своего страха. Его колени дрогнули, и если бы двое Пожирателей не держали его, он бы упал.

– Квайет! – закричал Северус. – Квайет, посмотри на меня!

Голова Гарри удивленно дернулась в его сторону.

– Северус?.. – спросил он осторожно и Северус прекрасно понял, что он имеет в виду.

Никто не называл Гарри Квайетом кроме Гермионы и Северуса – но Северус звал мальчика так только до того, как заклятье стерло его память.

– Да, Квайет, – он ободряюще улыбнулся мальчику. – Мы снова пробились сквозь стены.

Гарри широко раскрыл глаза, но в этот раз не от страха, а от удивления и счастья:

– Ты… помнишь…

Мужчина кивнул:

– Я буду здесь…

Эйвери подошел ближе и двумя быстрыми взмахами срезал свитер с Гарри. Но юноша не повернул головы от Северуса:

– Папа?

– Я здесь, сынок, – Северус не смотрел на Эйвери. Вместо этого он смотрел Гарри в глаза. – Я здесь…

Двое Пожирателей, которые держали Гарри, отошли подальше, так что он оказался растянутым между ними, будто распятым. Но мальчик также не смотрел на своего мучителя. Его глаза были прикованы к Северусу.

Лезвие вдруг побежало по старому шраму. Гарри вздрогнули его взгляд затуманила боль:

– Больно…

Кто-то засмеялся и один из Пожирателей в круге стиснул свою палочку так, что она треснула. Взгляд Мастера Зелий метнулся к нему.

Это был Драко.

Лицо Северуса потемнело от боли.

Итак, Гарри был прав. Драко, его кузен, крестный сын Северуса был одним из их убийц. Мальчик, который вырос на его глазах и стал умным юношей, наконец, выбрал свой путь. Путь своего отца.

Это не должно быть так болезненно, подумал Северус, но это было. Все, кем он дорожил, были на пути к преждевременной гибели.

Но нет, у него нет времени на сентиментальные мысли. Гарри нуждается в нем. Северус решительно вернул взгляд к сыну. И когда встретился с ним глазами, напряжение мальчика исчезло. Во взгляде Гарри были лишь забота, любовь и принятие. Принятие его, Северуса Снейпа и принятие всего, что с ними происходило. Пыток, смерти. В глазах Гарри был мир.

– Я люблю тебя, папа, – произнес он. Резкая пощечина обожгла его лицо, но он не отвел взгляд от Северуса.

– Я тоже люблю тебя, сынок, – ответил тот.

Оба улыбнулись.

Еще удар последовал за пощечиной и Гарри закрыл глаза.

Северус боролся со слезами. Он должен быть сильным. Для Гарри. Все для Гарри.

– Держись, сынок, – прошептал он. – Я буду с тобой до конца…

Гарри вскрикнул, когда лезвие снова коснулось его кожи.

***

Не в первый раз в этот день Гермиона не знала, что ей делать. Макгонагал велела ей уйти, но девушка не могла. Жизнь Гарри висела на волоске, она не могла просто уйти, как будто ничего не происходит.

К счастью для нее, после того, как директриса велела ей удалиться, никто не смотрел в ее сторону. Она быстро нырнула за уличную мантию директрисы, которая висела за дверью и быстрым заклинанием закрыла дверь.

– Гарри и Северус пропали, – вдруг заговорила Макгонагал. – А Меркури связался со мной и попросил помощи Ордена.

Гермиона выглянула одним глазком. Это было странно. Она думала, что все преподаватели были членами Ордена, но в комнате находилось только пять человек: Джордж, директриса, мадам Помфри и два профессора: Флитвик и Флетчер. Беспокойные предчувствия охватили Гермиону. Гарри и профессор Снейп были похищены. Это было ясно. Но тот, кто их похитил, должен находиться в этой комнате. Это должен быть тот же человек, который был Хранителем Секрета Ордена. А Макгонагал, очевидно, не обращала достаточно внимания на такое простое заключение, она была слишком встревожена. Гермиона вытащила палочку и крепко ее сжала.

– Я еще не предупредила остальных, – продолжала директриса. – Хотела спросить ваше мнение.

– Пошлите их туда, – сказал Флитвик и, одновременно с ним, Флетчер произнес:

– Позовите их сюда.

Макгонагал нервно улыбнулась:

– Это и есть моя дилемма.

Флитвик вскочил:

– Аврорам нужна помощь! У нас в Ордене все еще почти двадцать человек!

Флетчер покачал головой:

– Двадцать человек не помогут им в таком большом рейде, как этот. Но нам нужна вся возможная помощь, которую можно собрать, чтобы защитить доверенных нам детей.

– Волдеморт не сможет пробиться через системы школьной охраны, – ответил Флитвик. – Мы здесь в безопасности.

Макгонагал устало покачала головой.

– Только до тех пор, пока я и Гарри живы.

Гермиона тряхнула головой. Это не имело смысла. Неужели Макгонагал не видит, что делится важнейшей информацией с возможным шпионом! Но кто это может быть? Не она и не Джордж, это было ясно. Тогда кто? Она задумалась.

Однажды в прошлом году Гарри сказал ей, что они с Северусом подозревают, что шпионом был кто-то из персонала школы. Но это было в прошлом году и здесь еще не было Флетчера, так что с ним тоже все в порядке. Насчет самой директрисы Гермиона не сомневалась. Дамблдор просто не мог сделать такую большую ошибку в выборе преемника… Девушке пришлось поверить в это. Так что, оставалось двое: медсестра и профессор по Чарам.

Но у мадам Помфри было слишком много возможностей убить Гарри раньше или передать его кому угодно… И Гарри слишком нравился профессору Флитвику, чтобы тот мог предать его. Она вспомнила, что маленький профессор всегда хотел, чтобы Квайетуса распределили в Равенкло, он почти сражался за него…

Она посмотрела на своего профессора, который взмахом палочки заказал чай, и чуть не выпала из-под мантии.

Движения палочки профессора были не похожи на те, какими учителя обычно заказывали еду с кухни. Это больше напомнило ей Временные Чары, или что-то вроде них.

Директриса отсутствующе потянулась за чашкой…

– Нет! – выскочила Гермиона. – Экспеллиармус!

Чашка почти выпала из руки Макгонагал, когда палочка Флитвика пролетела у нее над головой.

– Мисс Грейнджер! Что вы делаете…

– Не пейте чай! – сказала девушка и подошла ближе, но в этот момент палочки Флетчера и мадам Помфри указывали на нее. – Это не с кухни… – добавила она, немного неуверенно.

Флетчер среагировал немедленно.

– Лего! – указал он на Флитвика.

– Мундунгус! – негодующе воскликнула Макгонагал.

– Девочка права, Минерва! Мы были чертовыми идиотами! – мужчина вскочил и склонился над Флитвиком. – Как долго ты работаешь на Волдеморта, предатель? – его голос источал кислоту.

– Я не предатель, Мундунгус, – спокойно ответил Флитвик.

– Подождите, – вдруг сказал Джордж и повернулся к Макгонагал. – Вы можете заказать чашку чая с кухни, мадам?

Пока строгая ведьма кивнула и призвала другую чашку, Джордж пошарил по карманам и вытащил маленькую полоску бумаги.