Текст книги "Сквозь стены"

Автор книги: enahma [[email protected]]

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

– Я удивился, куда делись лучшие книги по Чарам, – сказал Гарри, выкладывая на стол то, что удалось найти на полках, – но я вижу, что ты уже их прибрала.

Гермиона взглянула на него и улыбнулась:

– Конечно, я не хочу заниматься Чарами на каникулах. Поэтому решила написать это эссе пока я здесь, – она заметила красные глаза Гарри и обеспокоенно спросила. – Что случилось?

– Не спрашивай, – ответил он недовольно. – Северус поймал меня в холле и мы поругались…

– Чего он хотел?

– Он хотел пригласить меня в свой класс…

– Вау, Квайет! Это прекрасно! – воскликнула Гермиона, но выражение лица Гарри оставалось горьким.

– Я отказался.

Молчание.

– Но … почему?

И вдруг, как будто ничего не происходило между ними, Гарри сел рядом, посмотрел ей в глаза и начал рассказывать все, что было похоронено глубоко в его сердце за последние месяцы: ссоры, его визиты к Целительнице, жестокость Северуса, дубльдум, Эйвери, госпиталь… Гермиона обвила его руками, и Гарри показалось, что тяжелый груз упал с его плеч, дышать стало легче и будущее стало светлее, чем казалось раньше.

– … и я думаю, я простил Рона, – было его последнее предложение. Гермиона кивнула.

После короткого молчания Гарри добавил:

– И еще я вижу, что твои глаза тоже красные.

Девушка напряглась и отодвинулась от него:

– Арес и я решили быть друзьями. Просто друзьями.

Гарри вопросительно посмотрел на нее:

– Вы расстались?

Гермиона кивнула.

– Это из-за меня? – рискнул спросить Гарри.

– Нет. Мы просто поняли, что …несовместимы, – ответила Гермиона. – И я думаю, Арес хотел вернуться к Лизе, девушке из Равенкло, с которой он занимался в том году…

– Он обманывал тебя? – вскочил Гарри. – Этот чертов…

– Остановись, Квайет! – Гермиона схватила его за руку и снова усадила. – Это было наше общее решение. Мы пытались. Не получилось, и мы решили спокойно разойтись, без представлений и ссор. Я не хочу, чтобы ты злился на Ареса, он прекрасный человек, хотя чувствует себя виноватым перед тобой…

– Почему?

– Из-за летних событий. Он видел, что Сириус и профессор Снейп винили тебя в смерти Фреда…

– Северус не винил меня, – честно сказал Гарри.

Гермиона слегка пожала плечами:

– Арес думает, что винил. Он чувствует себя виноватым и говорит, что все это из-за него, а не из-за тебя.

Гарри закрыл глаза:

– Вот почему он не разговаривает со мной. Он был таким отстраненным весь семестр, а я не замечал…

– Вы оба слишком погрязли в своих проблемах. Я думаю, тебе надо поговорить с ним – не обо мне и наших отношениях, это тебя не касается, а о вас двоих, вашей вине и о том, что случилось летом.

– Ага, – пробормотал Гарри, думая о своем друге из Слизерина. – Кажется, я отшвырнул от себя всех, а не только Ареса.

– Еще не слишком поздно, Квайет. Я знаю, что Невилл тоже хочет поговорить с тобой и, может, Рон станет счастливее, если ты скажешь ему, что прощаешь его, а не мне…

Легкое покашливанье прервало ее. Они подняли глаза и обнаружили прямо перед собой Рона и Невилла.

– Дьявола помянешь… – бормотнул Гарри, но улыбнулся. Невилл улыбнулся в ответ, но Рон только нервно скривил губы. – Давай, садись. Гермиона собрала все книги, которые нужны для нашей домашней работы.

– Э-э.. Гермиона, а ты не одолжишь мне свои записи?

– Что? – девушка помотала головой. – Рон Уизли, если ты хочешь написать это эссе, тебе придется использовать твои собственные записи!

– Гермиона, пожалуйста! – Гарри присоединился к мольбе Рона.

– Как в старые, добрые времена, – сказал Невилл и его слова поразили Гарри в самое сердце.

– Ничего не будет как раньше, Невилл, – сказал он и повернулся к Рону. Тот внезапно побледнел. – Но это не значит, что я не простил, Рон.

– Ты имеешь в виду… мы можем снова быть друзьями? – осторожно спросил тот. Гарри кивнул:

– Я думаю, мы уже снова друзья, Рон. Но… это не та дружба. Мы оба сильно изменились, и я льщу себя надеждой, что мы выросли.

Чтобы разрядить напряженную обстановку, Невилл сказал:

– Гарри… я видел, как профессор Снейп вышел за тобой из зала. Это значит… что у вас снова все в порядке?

Невинное замечание приятеля поразило Гарри так сильно, что он не мог говорить, а только покачал головой:

– Нет. Наоборот.

– Ох. – Невилл нервно усмехнулся. – Видимо, сегодня мне удалось сказать самые глупые вещи в своей жизни.

– Да ладно, Невилл. Квайет немного раздражительный сегодня, но тебе не за что извиняться, – Гермиона подтолкнула Гарри. – Я права?

Гарри закатил глаза в притворном раздражении:

– Как всегда, Гермиона.

– Почему ты называешь его «Квайет»? – вдруг спросил Рон.

Гарри вздохнул:

– Невилл, у тебя есть компаньон по глупости.

– Квайет! – прикрикнула на него Гермиона. – Слушай, ты не можешь огрызаться на каждый вопрос! Мы не хотим ранить тебя, мы хотим только узнать тебя лучше, и если ты действительно решил поговорить с нами, ты не можешь обижаться каждый раз! – она повернулась к Невиллу. – Я называю его Квайетом, потому что в прошлом году профессор Снейп называл его так, и я подумала, что это ему подходит. Может, ты понимаешь, почему …

– Ага, – виновато буркнул Рон и опустил голову.

– А когда я узнала кто он, – она не стала вспоминать происшествие в Хогсмиде, чего Гарри почти испугался, – мне пришлось притворяться, что все по-прежнему. И я привыкла.

– Для меня Квайетус и Гарри как два разных человека, – вдруг сказал Невилл. – Ты действительно изменился, Ква-Гарри. И многие из нас не знают как говорить с тобой, как называть тебя. Все было нормально, пока ты был Гарри. Потом все было нормально, когда ты был Квайетусом. Но эти открытия… Я думаю, мы просто не знали, что сказать, а твоя история, что ты рассказал в Большом Зале, напугала нас.

Невилл задумчиво посмотрел на него:

– Я думаю, тогда мы поняли, что ты вырос, а мы только дети.

После ужина Гарри поймал Ареса и извинился за долгое молчание между ними:

– Прости, Арес. Я был таким резким с тобой.

– Ты с ума сошел. Это также и моя вина, – карие глаза Ареса печально улыбались. – Ты хотел поговорить о Гермионе, да?

– Нет, – Гарри коротко мотнул головой. – Это касается только вас двоих. Но Гермиона сказала, что ты обвиняешь себя за то, что случилось летом. Я тоже.

Их разговор был долгим и много раз вспоминался после.

Но ночью, когда Гарри наконец отправился в постель, он почувствовал мир с собой и с остальными – кроме, разве что, Северуса, конечно.

***

Рождественские каникулы оказались на удивление счастливыми – в очень удивительном месте: после нападения на Имение Блэков Дамблдор решил перевезти Сириуса и Энни в старый дом миссис Фигг в Литтл Уиннинге, неподалеку от Бирючиновой Аллеи. Гарри не знал почему, но этот факт поднял ему настроение. Это было похоже на игру – ходить по знакомым улицам и проездам, и немного было похоже на возвращение домой: все было таким знакомым и одновременно другим. Самым большим отличием было то, что обитатели дома №4 по Бирючиновой Аллее не смотрели на него с таким особым выражением, как всегда: страха, смешанного с любопытством (как мы смотрим на зверей в зоопарке), но обращались с ним как с крестником своего нового соседа, мистера Блэка, превосходного джентльмена, немного странного иногда, чья дочь, к изумлению миссис Дурсль, ходила в ту же школу, что и ее сын давным-давно.

Сириус сказал Гарри, что когда он впервые застал Энни разговаривающей с миссис Дурсль (которой, естественно, надо было все разузнать об их новом соседе), он едва удержался, чтобы повести себя совершенно не по-джентельменски:

– Если бы у меня была моя палочка и моя магия, я бы проклял ее до беспамятства, – горячился он. – Я помню, как они с тобой обращались и помню, как они стояли возле твоей могилы на похоронах – без слез и эмоций… А потом они отказались от тебя…

– Не принимай это так близко к сердцу, Сириус, – Гарри пожал плечами. – Я рад, что оказался им не нужен. А теперь, когда они не узнают меня, это кажется мне даже забавным.

Гарри был немного ошеломлен, когда увидел Дадли с его бандой: его кузен не был таким толстым, каким он его помнил. Хотя у него все еще не было шеи и он был огромным, видимо, даже он начал расти.

Одна вещь казалась ему странной: он снова жил в маггловском доме и, заходя в спальню (опять самую маленькую – большую занимали девочки: Гермиона снова была с ними, а вторая спальня была Сириуса), ему приходилось открывать окно, чтобы не задохнуться. Этот факт изумлял его: после десяти лет в чулане это должно было быть легко, но, видимо, после двух недель в плену у Волдеморта все еще оставались некоторые умственные шрамы: он ощущал то же болезненное чувство в глотке, которое возникало у него много раз после побега. Возможно, он никогда не освободится от этих пут. Также, как никогда не пробьется сквозь стены Северуса – в основном потому, что больше не хочет этого. Он перенес слишком много изменений в жизни… Потеря Северуса была только одним из них, очень болезненным, но только одним.

Но все же это было счастливое Рождество с множеством подарков для всех, с крекерами и апельсинами, маггловскими крекерами и типично маггловское Рождество, но Сириус казался намного счастливее, чем в прошлом году, особенно когда прибыл Люпин со множеством коробок.

Гарри видел, что маггловский способ праздновать Рождество не доставлял Ремусу особого удовольствия, но он остался с ними на несколько дней.

Но когда Сириус пригласил его также и на сочельник, Люпин вежливо отказался:

– Состоится небольшая встреча в штаб-квартире и весь Орден будет наготове – ты знаешь, как Пожиратели Смерти любят отмечать Новый Год.

– Да, – пробурчал Сириус, – с убийствами и пытками.

– Вы должны быть очень осторожны. Не покидайте Литтл Уиннинг. Здесь, под чарами Фиделиус, вы в безопасности…

– Ремус, будь очень осторожен. Как наш Хранитель Секрета…

– Вот почему я останусь в Имении Снейпов с Дамблдором. Мы не пойдем в рейды. Мы будем направлять оттуда…

– Кто ваш Хранитель Секрета?

– Я не знаю. Дамблдор знает – и, конечно, сам хранитель. И, может, Минерва…

Сириус покачал головой:

– Я ненавижу эту секретность. Это хорошим не кончится.

– Ты параноик.

***

Телепрограмма была скучной, поэтому Гарри в полусне лежал на диване перед экраном, пока Сириус и Гермиона спорили о чем-то – наверное, опять об Энни. Каждый раз, как дело касалось Энни, эти двое вскоре обнаруживали себя спорящими – и хотя Гарри никогда не вмешивался, он был согласен с Гермионой: Сириус слишком баловал девочку. Мужчина и Энни были абсолютно одурманены друг другом, но это приводило к тому, что Сириус просто не мог сказать девочке «нет». К счастью, они вышли из гостиной, так что их разговор не был таким громким и Гарри смог вздремнуть.

Он не спал, а бродил где-то между сном и бодрствованием, но когда яростная боль пронзила его шрам на лбу, понял, что это не было мудрой идеей.

Гарри почувствовал, что упал с дивана, прижав руки ко лбу, но это длилось недолго: вскоре гостиная, диван, телевизор, разговор на кухне растворились и юноша обнаружил себя в гостиной Имения Снейпов. И еще не успев ничего подумать, он уже знал, что Сириус был прав. Проблема снова была в Хранителе Секрета.

Волдеморт и, по крайней мере, двадцать его лучших Пожирателей Смерти стояли в гостиной, окружив три бледные фигуры: одна, с белыми волосами и бородой – Дамблдор, другая с седыми прядями в волосах и ореховыми глазами – Ремус, и ведьма с длинными каштановыми волосами и карими глазами – профессор Нуар. Трое людей, очень дорогих Гарри, которых он любил… И хотя мальчик знал, что Дамблдор был действительно великим волшебником, он также знал, что у них не было никаких шансов. Ни шанса выжить, ни шанса спастись.

– Нет! – отчаянно закричал он. – Нет! – он всхлипнул. – Ремус! Директор! Профессор! Нет!

В следующий момент комната взорвалась от проклятий, полетевших в стоящие фигуры. Волдеморт был достаточно умен, чтоб не вступать в диалог со своим злейшим врагом. Он напал на них со своими лакеями, Внутренним Кругом, Гарри хорошо знал их по своим предыдущим видениям. Ремус был первым, в кого ударило заклятье. Он упал на колени, но не опустил палочку.

– Ремус, нет! – крикнул ему Дамблдор. – Уходи! Тебе нельзя здесь оставаться! – он не смог больше ничего сказать, только поставил щит вокруг упавшего человека. – Используй портключ!

– Крусио! – завопил кто-то и профессор Нуар упала на землю, корчась от боли.

– Фините инкантатем! – Люпин взмахнул палочкой и поднялся. Его лицо было почти зеленым. Заклятье ударило его в живот. – Армена!

Женщина посмотрела на него и увидела, что в ее сторону летит маленький объект.

– Передай им, что мне очень жаль, – сказал Люпин, когда она схватила портключ. Через секунду она исчезла.

– Люпин, оглянись! – снова закричал Дамблдор. – Торакс!

Но его попытка защитить Люпина не удалась: непростительное проклятье ударило того в грудь:

– Крусио!

– Крусио!

– Крусио!

– Крусио! – бесконечные, одинаковые крики казались песней безумца в повторяющемся ритме.

Люпин больше не мог стоять. Он катался по земле и кричал.

– Крусио! – крикнул Эйвери.

– Крусио! – крикнул Драко Малфой

– Крусио! – крикнул Макнейр.

Гарри вскрикивал вместе со стонущим и вспотевшим от бесконечной боли оборотнем, его другом.

– Ремус, Ремус, вернись домой, – он не мог больше ничего сказать, но тут под натиском атаки упал на колени Дамблдор.

– НЕЕЕЕЕТ! – Гарри не мог в это поверить.

Дамблдор не мог умереть. Он был величайшим волшебником столетия. Он был его наставником, его якорем в этой войне, его капитаном…

– Крусио! – закричал Волдеморт и старик согнулся от боли.

– Крусио! – закричал Малфой и Ремус не смог больше кричать.

– Крусио!

– Крусио!

– Крусио!

– Крусио! – ничего больше, только одно слово, десять, сотни раз, тысячи раз – и сначала вскрики, потом стоны. Потом тишина.

– А теперь смотри, старик, как твой последний спутник умрет прежде тебя, – сказал Волдеморт и подошел к Люпину. – Энервейт.

Ремус открыл глаза, но не смог шевельнуться.

– Смотри, старик, какова будет судьба твоей жалкой организации, – Волдеморт схватил Люпина за волосы и поднял его так, чтобы Дамблдор видел.

– Нет проблем, Альбус, это была хорошая битва, – сказал Люпин и Гарри увидел следы слез на его изможденном лице. Вдруг Волдеморт вздернул его голову и прижал палочку к шее под подбородком.

– Пока, маленький оборотень. Авада Кедавра.

– РЕМУС! – воскликнул Гарри от ужасной физической и эмоциональной боли, и смотрел, как безжизненное тело упало на землю. – Ремус, Ремус…

– Это конец, старик.

– Ты не можешь победить, Том, – тихо прохрипел Дамблдор и даже не дрогнул, когда вражеская палочка прижалась к его лбу.

– Авада Кедавра.

Гарри почувствовал, будто земля встретила его, упавшего с Астрономической Башни. Его голова и грудь вспыхнули невыносимой болью и он провалился во тьму.

***

– Гарри?

– Сириус? – затуманенный разум мальчика как-то узнал голос крестного. – Воды…

Холодное стекло дотронулось до его губ и он открыл рот. Один глоток, другой… хватит.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Простые слова.

– Ремус мертв, – сказал Гарри.

– Я знаю.

– Директор тоже, – слабо добавил он.

– Мы нашли их после нападения.

– Их было больше.

– Армена сказала мне.

– Люпин сказал директору, что это была хорошая битва.

Молчание.

– А директор сказал, что Волдеморт не победит.

Слабая дрожь с краешка кровати.

– Я не верю ему, Сириус.

Туман вернулся.

Дверь скрипнула. Раздались быстрые шаги.

– Он в порядке, Блэк?

– Нет.

– Что произошло?

– Он все видел. У него было видение.

Кто-то подошел к кровати. Матрас прогнулся, когда кто-то сел рядом.

Плач. Будто сквозь ватный кокон Гарри слышал, как кто-то тихо плачет.

Потом кто-то поднял его и крепко обнял, прижав к содрогающейся груди, и он ощутил, как горячие слезы капают ему на волосы.

Потом, спустя несколько часов или дней, туман начал медленно исчезать. Он ощутил рядом с собой теплое тело.

– Северус?

– Я Энни, – ответил голос и его обняли две маленькие ручонки. – Мы здесь, с тобой.

В следующий раз была Гермиона, потом снова Сириус.

И его перенесли в другое место, потому что предыдущее было слишком шумным, он слышал сквозь стены как множество людей ходит туда-сюда, приходит и уходит.

– Очень, очень тяжелый физический и эмоциональный шок, – однажды услышал он голос главной Целительницы. – Я не знаю, станет ли он прежним когда-нибудь. После того лета и после всех последующих событий… А теперь еще и это…

Еще объятие и тихая мольба Гермионы:

– Квайет, Квайет, проснись… – но он не мог, просто не мог. Он знал, что время от времени ему давали зелье сна без сновидений, он узнал его вкус.

– Ты отравишь его! – спорил Северус с мадам Помфри, но медсестра осадила сердитого профессора:

– Мне приходится делать это, Северус. Мы не можем позволить, чтобы у него случилось еще одно видение. Это просто убьет его.

– Зелье убьет его точно также. Не давай ему больше.

– Нам нужно время, Северус. Пожалуйста, пойми меня.

Потом его снова перенесли. В тот день он почувствовал, что может открыть глаза.

Он был в лазарете. Может, ему действительно стоит переехать сюда, как мадам Помфри предлагала несколько недель назад.

– Гарри?

Рядом с кроватью сидела Гермиона.

– Можешь дать мне воды?

Он выпил. Простая вода показалась ему вкуснее всего, что он когда-то пил.

– Как долго? – спросил он. Ему не нужно было объяснять, Гермиона поняла его.

– Восемь дней.

Гарри кивнул.

– Предатель – член Ордена, – вдруг сказал он. – Предатель убил директора и Ремуса. Не Волдеморт. Ты знаешь, кто это был?

– Нет, – ответила девушка. – Никто не знает.

Тишина.

– Где Сириус?

– В квартире профессора Нуар, с Энни.

– Кто принес меня сюда?

– Флетчер, – на этот раз Гермиона решила рассказать подробнее. – Портключ, который дал профессору Люпин, доставил ее в наш дом. Это был специальный портключ, предназначенный для Хранителя Секрета. Мы вошли в гостиную как раз когда она появилась. Ты катался по полу и кричал, как сумасшедший. Мы старались разбудить тебя, но не могли. Целительница сказала, это потому, что ты не хотел оставлять их там одних.

Гарри кивнул:

– Я хотел помочь им, – хрипло сказал он.

– Через несколько минут прибежал Флетчер. Он пытался связаться с директором через камин, но тот был блокирован. Тогда он решил проверить нас. У нас была полнейшая неразбериха. Ты кричал и обливался кровью у Сириуса на руках, он старался удержать тебя, чтобы ты не поранился, я держала Энни, она была в шоке, профессор Нуар просто дрожала и не могла вымолвить ни слова… Пожиратели Смерти пытали их, по крайней мере, сорок минут – потому что ты потерял сознание через сорок минут. Я счастлива, что ты пришел в себя. Мы боялись, что такой продолжительный Круциатус сведет тебя с ума.

– Что за громкий шум был несколько дней назад?

– Похороны Ремуса и Дамблдора.

Гарри вдруг закрыл глаза, взмолившись, чтобы туман вернулся.

Но этого не произошло. Жизнь продолжалась.

Глава 15. Темный туннель.

Гарри чувствовал себя слабым. И больным. И ужасно оцепеневшим. Как будто из него высосали все силы. Вся его жизнь казалась такой ненастоящей, другой… Он старался притворяться, что все окей, но, конечно, никто не верил ему. Всюду, куда он приходил, беспокойные взгляды преследовали каждый его шаг и это так нервировало…

Он приступил к занятиям через несколько дней после остальных, но не мог найти себе места. Не мог сконцентрироваться. Дамблдора не было нигде. И его отсутствие было для Гарри невыносимо. Он чувствовал огромную дыру внутри, будто все вдруг стало бессмысленным – и может быть, в самом деле, все становилось бессмысленным. Какая надежда оставалась у них? Какую помощь они смогут найти? Как мог старик просто умереть? Предполагалось, что он величайший волшебник эпохи! Предполагалось, что он мог устоять даже против армии Пожирателей Смерти! И даже более, он должен был победить их!

Но он… он просто умер. Страдая. Без настоящей борьбы, настоящего сопротивления. И он даже позволил Ремусу умереть вместе с ним. Как он мог…?

Даже после всех смертей, которые Гарри видел из-за своей связи с Волдемортом, он не привык видеть, как люди умирают. А убийство Ремуса Люпина и Альбуса Дамблдора тяжким грузом легло на его плечи и на душу.

Он хотел, чтобы они жили. Были здесь, для всех тех, кто любил их, кто нуждался в них.

Гарри заметил, что он больше не может смотреть на преподавательский стол в Большом Зале, хотя кресло Дамблдора не пустовало. Профессор Макгонагал, как заместитель директора, вскоре заняла его место, слишком скоро, по мнению Гарри, но Гермиона была согласна с профессором: жизнь должна продолжаться.

– Уже прошло более двух недель, как мы похоронили профессора Дамблдора, – сказала она однажды Гарри, когда они сидели вместе в библиотеке. – Студентам и всей школе нужен кто-то, кто возглавит их.

И Гарри точно знал, что она была права, но не мог избавиться от негативных чувств к профессору Трансфигурации. Хотя она не осталась их учителем надолго: совет попечителей собирался назначить ее Директрисой Хогвартской Школы Волшебства и Ведьминских Искусств.

Гарри совершенно потерялся в мыслях. Если правление назначит Макгонагал, то им понадобится новый профессор по Трансфигурации, а мальчик не чувствовал готовности встретиться с новым человеком, который не знал его, снова столкнуться с его или ее предубеждениями и ожиданиями… Он не любил перемен. Он хотел, чтобы все шло по-прежнему, как и раньше, но понимал, что ничего не будет как раньше, никогда…

Возбужденные вопросы одноклассников прервали его размышления.

– Что могло произойти? – Парватти спрашивала Невилла, даже не пытаясь понизить голос. – Урок начался больше десяти минут назад, а профессора Нуар все еще нет!

Это действительно было странно. Обычно их преподаватель Защиты была так же пунктуальна, как и Макгонагал, если не больше. Она никогда не опаздывала, ни на одну минуту, не говоря уже о десяти!

Дурное предчувствие сжало его горло. Гарри подозревал, что это было как-то связано со смертью Дамблдора.

Но тут дверь открылась с громким стуком и в комнату вошел Северус, в отвратительном настроении.

– Откройте учебники на странице 122. Записывайте, – рявкнул он. На его лице был ясно виден гнев.

После секундного замешательства и шока все послушно кинулись выполнять указание своего наименее любимого профессора, чтобы не раздражать его еще больше. Только Гарри не шевельнулся.

– Что случилось с профессором Нуар? – спросил он спокойно, но все услышали.

Как только вопрос прозвучал, он отметил всю странность ситуации. Это напомнило ему другое занятие по Защите, когда отсутствовал Люпин (как только он подумал о Ремусе Люпине, у него защемило сердце и защипало в глазах) и он тоже спросил Снейпа – Северуса Снейпа, поправил он себя – о местонахождении их любимого профессора. Тогда его вопрос стоил ему много потерянных баллов и грубых слов. Теперь ситуация была несколько иной.

Мастер Зелий повернулся к нему с явным потрясением.

– Ты здесь! – полувопросительно сказал он, но тут понимание появилось у него на лице:

– А! Ты в классе по продвинутой Защите…

В классе стало очень тихо. Все с любопытством смотрели на них. Что Снейп сделает с Гарри?

Вопреки ожиданиям, Снейп не сделал ничего, а лишь вздохнул.

– Она не придет, – ответил он и даже не снял баллы.

– Почему? – сухо спросил Гарри. Он не был впечатлен спокойным поведением Мастера Зелий.

– Официальные дела, – все еще спокойно ответил Северус. – А сейчас, записывай.

– Это из-за Министерства? – настаивал Гарри.

– Мистер Снейп, – из уст их преподавателя по Зельям это прозвучало более чем странно, – это урок. Откройте книгу и делайте записи.

Они смотрели друг на друга в тишине. А затем Северус опустил взгляд и сказал очень, очень мягко:

– Пожалуйста.

Услышав умоляющие нотки в его голосе, Гарри больше не сопротивлялся. Он открыл учебник и пробежал глазами по строчкам, даже не замечая слов: его мысли были далеко.

Что-то произошло. Что-то ужасное и непоправимое, он нутром это чувствовал. И Северус был таким странным… таким тихим и осторожным. И его резкость, с которой он вошел в класс, немедленно испарилась, как только он осознал присутствие Гарри. Мальчик не знал, что думать. Он осторожно посмотрел на дядю, стараясь уловить какой-нибудь знак, чтобы понять его, но мужчина сидел за учительским столом, просматривая заметки своей коллеги в абсолютной тишине. Это заставило Гарри нервничать еще больше. Значение поведения Северуса было очевидным. Он изучал заметки своей коллеги, потому что она не вернется. Гарри ощутил дрожь в руках.

После окончания занятия он остался в классе. Подождав, пока все остальные уйдут, юноша осторожно подошел к преподавательскому столу.

– Сэр? – вежливо спросил он.

Мужчина казался заметно ошарашенным его вежливостью.

– Да? – устало ответил он.

– Что случилось с профессором Нуар?

– Ее арестовало Министерство. По обвинению в предательстве директора и Люпина.

Гарри чуть не упал:

– Но… это была не она! Если бы Ремус не отдал ей свой портключ, она бы умерла вместе с директором!

Они стояли у противоположных сторон стола, лицом к лицу, без почти обычной неприязни между ними. Ни Гарри, ни Северус не выказывали враждебности друг к другу, они просто стояли какое-то время в почти приветливом молчании. Наконец Северус сказал:

– Я знаю. Но у нас нет никаких доказательств. А политическое давление было слишком сильным. Патилу пришлось что-то делать.

– Ясно, – голос Гарри стих.

Северус обогнул стол и подошел к мальчику.

– Ты в порядке? – спросил он. В его голосе слышалось беспокойство. Гарри отошел.

– Конечно, – холодность вернулась в его тон. – Отлично, – добавил он и быстро вышел.

***

Гарри был растерян… Министерство арестовало профессора Нуар и он действительно понимал их мотивы. Он должен сделать что-то, чтобы успокоить волшебное сообщество. Смерть Дамблдора оказалась для всех невообразимым шоком: многие нечистокровные семьи решили оставить страну, хаос рос и Патил, естественно, не хотел, чтобы Министерство считали бессильным. Он должен был что-то сделать, и он арестовал профессора Нуар – в этой ситуации она была главной подозреваемой. Но она не могла быть предателем – ее не было ни в школе, ни в Ордене в прошлом году, а они с Северусом и даже Дамблдор знали, что шпион уже был среди них в то время. И хотя Нуар могла быть другим шпионом, Гарри просто не верил в это. Она была в Ордене всего несколько месяцев, невозможно, чтобы Дамблдор сделал ее Хранителем Секрета.

В самом деле, Хранитель Секрета. Иногда Гарри тоже ненавидел секретность, но он понимал ее необходимость. В их организации был шпион и Дамблдор не знал, кому можно доверять. По этой причине он держал в тайне личности Хранителей Секрета. Это был кто-то, кому директор доверял без сомнений, но в таком случае подозрительных лиц среди членов Ордена было слишком много, на гаррин вкус. И он просто не мог решить, кого подозревать. Профессор Макгонагал? Она слишком долго была другом Дамблдора, как и профессора Флитвик и Спраут. Трелани была слишком глупа для этой роли – и по правде говоря, Гарри не знал точно, кто из преподавателей является членом Ордена. И возможно, не было необходимости, чтобы Хранитель Секрета состоял в Ордене.

Гарри так погряз в мыслях, что забывал есть. Рон таскал его в Большой Зал, а Гермиона приводила к кабинетам для занятий. Но к концу дня у него был готов план: он свяжется со следователями и предложит дать показания под Веритасерумом, так что им придется оставить Нуар в покое, или, по крайней мере, у них будет достаточно доказательств, чтоб освободить ее из-под ареста. Решив, что делать, он больше не сомневался и перед тем, как отправится в постель, сел и написал письмо лично Министру, в котором предложил свою помощь в освобождении профессора Нуар от обвинений. Когда все было готово, он сходил в совятню и вручил письмо Артуру (Гарри не стал требовать Хедвигу обратно, когда обнаружилось кто он, потому что белоснежная сова явно привязалась к Гермионе и юноша решил оставить все как есть). Большой филин ухнул, заметив мальчика и предвкушающее протянул лапку.

– Артур, отнеси это письмо лично Министру. Ответ ждать не нужно.

Сова снова ухнула и умчалась. Глядя на него, Гарри не мог не вспомнить прошлое Рождество в Имении Снейпов, его лучшее Рождество, с Сириусом, Ремусом и Северусом. Он вспомнил разрешение Северуса звать его папой, но с тех пор все изменилось…

Гермиона потеряла родителей, Уизли потеряли Фреда, Сириус больше не волшебник, Ремус умер, а Северус потерял воспоминания… Война не пощадила никого, но Гарри часто казалось, что с ним она обошлась особенно жестоко. А теперь женщина, которая ему нравилась, была в опасности и он мог только надеяться, что его письмо как-то поможет.

Именно в этот момент Гарри решил закончить эту войну как можно скорее. Да, он не хотел умирать, но его сомнения каждый день приводили к новым жертвам. И если ему так или иначе придется умереть, не было смысла это оттягивать. У него все еще было то разрешение на посещение Запретной Секции библиотеки и ему надо спешить. Время было не на его стороне. Но не сегодня вечером. Он слишком устал заниматься и исследовать. Медленно он вернулся к себе и лег. Снотворное зелье стояло на тумбочке возле кровати, как будто в ожидании него. Гарри сел на постели и уставился на маленькую бутылочку.

Это была еженощная битва.

Эту битву он проигрывал каждую ночь, придя в себя после комы, вызванной смертью Дамблдора и Люпина. Была вторая половина января. Он принимал зелье уже больше месяца. Но Гарри не был уверен, что он все еще на первой стадии зависимости. Его пальцы неторопливо погладили пузырек. Он не хотел принимать зелье.

Но… он не был уверен, что сможет не выпить его.

И более всего он не был уверен, что снова готов встретиться с Волдемортом в своих снах.

***

– Квайет! Квайет! Ты читал это? – голос Гермионы был таким громким и внезапным, что Гарри подпрыгнул от удивления.

Гермиона никогда не кричала, и они были в библиотеке. Должно было случиться что-то очень нехорошее или важное, чтобы она кричала так отчаянно. Он поднял глаза от эссе, которое готовил для Макгонагал – или, точнее сказать, для ее преемника, потому что она, как директриса, не будет больше преподавать – и посмотрел на Гермиону.

– Что случилось? – спросил он и зевнул.

Гермиона не ответила, а протянула ему специальный выпуск Ежедневного Пророка.

– О, нет, – простонал Гарри, еще даже не открыв его. – Скажи, что это не Рита Скитер, пожалуйста.

– Это она, – коротко буркнула Гермиона.

Гарри отодвинул учебники и глянул на первую страницу. «КТО НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ?» – было написано заглавными буквами и сразу под ними располагалось фото погребальной церемонии.