Текст книги "Сквозь стены"

Автор книги: enahma [[email protected]]

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Гарри удалось кивнуть.

– Ты должен знать, что мы, твои учителя, поможем тебе, если ты будешь нуждаться в помощи. Не стесняйся просить. Мы все знаем, что это очень тяжелое время для тебя. Тяжелее, чем когда бы то ни было, хотя ты всегда сталкивался с непростыми ситуациями…

Гарри кивнул. Он не мог ничего сказать. Он чувствовал себя как в вакууме. В ужасной пустоте. Ничто пугало его, но у него не было сил, чтобы противостоять этому.

Почти в беспамятстве он позволил Макгонагал проводить себя до его комнаты. Он чувствовал – не без смущения и стыда – как заботливые руки переодели его в пижаму и укрыли одеялом, как это делал Северус… Он почувствовал зелье на губах… скучечервь… а, зелье сна без сновидений… но оно вызывает привыкание, вспомнил юноша, но он не принимал его месяцы…

– Жизнь отвратительна, – были его последние слова и, к его удивлению, заплаканный голос, такой непохожий на строгий голос Макгонагал, ответил:

– Да, точно.

***

Следующие дни прошли, как в тумане и Гарри был очень благодарен, что Макгонагал и Дамблдор сделали его Лучшим Учеником, и у него была своя комната. Ему не надо было оставаться в общей спальне под давлением испытующего взгляда Рона, сочувствующего дружелюбия Невилла и любопытства Дина и Симуса. В своей комнате он мог быть один после занятий и не надо было идти заниматься в библиотеку, где он в любой момент мог встретить Северуса.

Он не хотел пересекаться с ним. Не хотел встречаться и даже видеть его. Гарри не хотел видеть холод и отвержение в знакомых черных глазах, не хотел язвительных замечаний и ядовитого сарказма – по этой причине он даже не пытался спорить о занятиях продвинутыми зельями. О, нет. Ему было нелегко и без уроков, где его единственного выделяли бы и высмеивали, он не думал, что хочет этого вдобавок к своим раненым чувствам.

И даже теперь он не понимал поведения своего дяди. Но не хотел задавать вопросы.

К выходным удивленный Гарри заметил, что он нигде не видел Северуса.

Общие обеды, завтраки и ужины были наиболее трудны для его избегания. Здесь Гарри помогала Гермиона, хотя и невольно – они входили в зал вместе и Гарри всегда был достаточно осторожен, чтобы находиться справа от нее, так, чтобы она была между ним и преподавательским столом. А он заставлял себя не смотреть туда. Он не возражал, если Северус сочтет его трусом.

Субботним утром получилось по-другому. Гермионы нигде не было видно и Гарри пришлось идти в Большой Зал одному. Там сидело всего несколько человек и никто из них не был его другом или одноклассником, поэтому он сел один на свое обычное место, заметив краем глаза, что Северус тоже был в Зале. Аппетит Гарри испарился, но он заставил себя выпить стакан тыквенного сока и собрался уходить.

Ему это почти удалось. Почти. Но голос Директора остановил его:

– Квайетус, пожалуйста.

Он остановился и каждый мускул в его теле напрягся. Если он сейчас повернется к директору, то увидит и Северуса. Тыквенный сок тяжело колыхнулся в желудке и Гарри попытался проглотить комок в горле, чтобы избежать унижения посреди зала. Он сделал ничего не выражающее лицо и обернулся.

– Да, директор.

– Пожалуйста, будь в моем кабинете в 10.00. Это важно.

– Да, директор, – и его глаза невольно остановились на высоком темноволосом мужчине рядом с Дамблдором. Мужчина не смотрел на него. Гарри вздохнул и вышел.

– Квайетус, подожди! – услышал он другой оклик, сразу же выйдя из Зала.

Это была Эрика, новая студентка старого доброго факультета Слизерин. Вторая, за кем охотился Волдеморт. Но теперь, когда правда о том, что Гарри остался в живых, стала общественным достоянием, Эрика была в большей безопасности, чем когда-либо в жизни. Теперь было ясно, что именно сын Квайетуса Снейпа (который должен был стать преемником Дамблдора, – Гермиона показала Гарри статью, где была даже эта информация) был настоящим противником Темного Лорда, одним-единственным, кто мог сразиться с ним и победить. Да, это было совершенно очевидно для Темного Лорда, Гарри видел это, чувствовал гнев и ярость, которые переполняли змееподобное тело, видел красные глаза, пылающие яростью и бешенством, и терпел проклятия, которые тот накладывал на своих последователей.

Гарри вздохнул и повернул голову.

– Да? – устало спросил он.

Девушка остановилась рядом с ним:

– Я… я просто хотела сказать, что ты не должен избегать всех, как делаешь это в последнее время. Что… что ты должен попытаться…

Гарри раздраженно вскинул голову:

– Почему? Мне нужно время, чтоб привыкнуть к ситуации снова. И я не слишком социальная персона.

– Но ты в каждой газете! – недоверчиво воскликнула девушка.

– Это не мой выбор, – огрызнулся он. – Я не просил публичности!

– О…ясно, – она посмотрела на него и заговорила о другом. – Я слышала, ты не будешь заниматься продвинутыми Зельями. Это правда?

Гарри едва кивнул. Эрика продолжала:

– Он… принял меня в этот класс, но я не знаю, справлюсь ли – в моей старой школе у нас была другая программа и я хотела спросить тебя, может, ты смог бы…

– Что? – спросил Гарри после короткой паузы.

– Помочь мне и показать, что вы делали в прошлом году…

Гарри нахмурился:

– Почему я? Там занимаются Арес и Миллисент с твоего факультета. Или Пенси…

Эрика слегка улыбнулась:

– Я не знаю их, но знаю тебя.

– Правда? – Гарри не верил своим ушам. – Мы встречались прежде всего один раз!

– Да, но ты самый лучший в зельях… и ты знаешь продвинутый курс, ты работал с профессором Снейпом в прошлом году…

Гарри мрачно кивнул:

– Да, но это не значит, что я лучший из помощников.

– Хорошо, – сдалась девушка. – Ладно, я прошу объяснить мне только одну вещь – чтоб проверить мой уровень.

– Одну? – переспросил Гарри, зная, что вот-вот попадется в ловушку.

– Одну, – кивнула она.

– Ладно, – юноша обреченно кивнул. – Тогда завтра, после ужина в библиотеке. Секция Арабского Мистицизма. Приноси свои учебники по зельям.

– Конечно, – она сверкнула ему улыбкой и ушла.

Мальчик облегченно вздохнул. Если бы она знала, что он согласился из-за одной-единственной причины, то рассердилась бы. Но причина того стоила – у Эрики Найт была та же фамилия, что и у Армены Хелен Найт, жены Гарольда Уинстона Поттера!

***

– Гарри? – осторожный голос.

– Это правда ты? – другой.

– Мой дорогой мальчик, – шепот.

– Если бы мы знали…

Сдержанные всхлипы и обнадеженные взгляды встретили Гарри в кабинете Дамблдора.

Снова Уизли. Но на этот раз никто не отваживался тронуть его, они просто смотрели – миссис Уизли на грани слез, мистер Уизли – неуверенно улыбаясь, Джордж – с натянутым спокойствием на лице, Билл – потрясенно, Чарли – с огоньками в глазах, Перси – ярко покраснев, Джинни – счастливо, Рон – ну, у Рона на лице были почти такие же красные пятна, как и у Перси.

Отсутствовал только Фред – и теперь всегда будет отсутствовать – подумал Гарри и вздрогнул. Фреда не было. Это была его вина.

– Ты вернулся, – прошептала миссис Уизли.

– Он никогда не уходил, мам, – сказал Джордж, глядя на двух покрасневших братьев. – Он всегда был здесь. Это было так очевидно… – он замолчал, как будто ждал, что его близнец закончит предложение, но больше некому было это сделать.

– Так вы?… – неуверенно посмотрел на него Гарри и Джордж кивнул.

– Мы знали это с нашей первой встречи у Завитуша и Клякца.

– Вы… как? – запинаясь спросил Гарри.

– Просто. Это был ты. Изменилась только твоя внешность, но личность за новым лицом осталась прежней. Фред хотел сказать Рону, но сначала мы не были уверены, А потом… Рон был таким…

– Мерзавцем, – буркнул Рон и Джордж легко улыбнулся.

– Точно, мерзавцем. И мы решили не говорить. Мы не хотели подвергать опасности тебя или профессора Снейпа, – его улыбка стала горькой. – Но, как я слышал, ему в итоге удалось подвергнуть тебя опасности…

Гарри вдруг уставился в пол и дернул плечами.

– Я рад, что правда вышла наружу, – он снова поднял голову. – Я ненавидел эту ложь, полуправду, секреты, постоянные объяснения. Теперь я снова могу быть собой.

– Ты всегда был собой, Квайетус, – сказал Джордж.

Короткая пауза.

– Тебе всегда рады в нашем доме, – наконец добавил мистер Уизли. – Когда бы тебе ни понадобилась семья.

Гарри скривился.

– У меня есть Сириус, – пробормотал он и закрыл глаза. – Но все равно, спасибо.

– Нет, Гарри, тебе не за что благодарить, – миссис Уизли больше не могла терпеть, она подошла и крепко обняла его. – Ты нам как сын. Ничего не изменилось.

«Все изменилось» – подумал Гарри, но на этот раз заставил себя не падать в обморок. Он больше не хотел никак показывать свою слабость.

Перси подошел ближе:

– Гарри…

Гарри невольно отпрянул. Его неприязнь к Перси не уменьшилась ни капельки. Он все еще не доверял ему настолько, чтобы простить вещи, случившиеся в полутемном классе.

Он скрестил руки на груди и холодно взглянул на высокого юношу:

– Я не хочу возмездия, Перси, – сказал он ледяным тоном. – Но это не значит, что я забыл твою враждебность и ненависть к простому мальчику. И теперь совершенно неважно, что тем мальчиком оказался я.

– Я просто хотел извиниться, – голос Перси умолял.

– Но я все еще не готов простить.

– Но Рон…

– Нет. Случай с Роном – это другой разговор, между мной и ним, – что-то в глазах Рона смягчилось от этих слов.

– Но то, что я сделал с тобой ничем не лучше, чем поступок Перси… – серьезно сказал ему бывший друг.

– Нет, – Гарри покачал головой. – Это нельзя сравнивать, Рон. То, что ты сделал, было жестоко, это так, но мы стояли лицом к лицу, друг против друга и ты не использовал служебное положение, чтобы издеваться надо мной – потому что у тебя его попросту нет. Это было больше похоже на дуэль и я должен был быть более осторожен. Но случай с Перси – это другое дело. Как аврор Министерства и взрослый, он был в особом положении. А я был абсолютно беспомощен – у меня не было палочки, и я не мог уйти.

Рон кивнул, а Перси покраснел еще больше.

Тема, которая всплыла позже, была гораздо менее неудобной.

***

Когда мадам Пинс сболтнула, что мальчишки не было в библиотеке целую неделю, Северус решил, наконец, достать те книги по зельям из арабской секции. Этот болван Лучший Ученик, наверное, у себя комнате или слоняется со своими обожателями – среди которых слишком много слизеринцев – практически невозможно будет встретиться с ним в библиотеке воскресным вечером.

Нет, Северус совершенно определенно не боялся встретиться с мальчишкой. Он просто пытался избегать его: Поттер с лицом Снейпа. Скандал!

Но на самом деле он не мог объяснить себе, почему так яростно ненавидит его. Это было необъяснимое, но сильное и глубокое чувство, а ощущение предательства усиливало его еще больше. Возможно, Минерва была права и то дурацкое заклятье забвения действительно что-то повредило у него в голове – если это он наложил его, а не Альбус и не мальчишка.

К счастью, секция Арабского Мистицизма была пуста и он мог свободно рыскать среди полок. Северус улыбнулся, вытащив толстый том с верхней полки, и как раз собирался сесть почитать, когда библиотечную тишину нарушили голоса. Женский и мужской. Северус ухмыльнулся и положил книгу на место. Возможно, он снимет несколько баллов перед работой, если застанет парочку в сомнительной ситуации. Он выскользнул из арабской секции и остановился за соседним рядом полок: казалось логичным, что парочка ищет некоторой интимности, выбрав упомянутую секцию.

– Что теперь? – спросил женский голос. Он был незнаком Северусу, – это, должно быть, его новая студентка, девчонка Найт.

– Ты принесла свои учебники по зельям? – сердце Северуса остановилось – паршивец Поттер!

– Конечно, ты же мне сказал, – ответила девушка и Северус усмехнулся. Она явно пыталась флиртовать со школьной знаменитостью!

– Окей. Я принес свой учебник за прошлый год и заметки, которые делал в классе. Давай посмотрим…

Ничего интересного: шорох бумаги, легкий шум, будто кто-то сел в кресле поудобнее.

– Арес сказал, что ты лучший в Зельях, – проворковала девушка. Северус закатил глаза.

– Я. Был, – медленно ответил Поттер и зашуршал другой книгой. – Я больше не посещаю этот класс.

– Почему же ты не попросишь профессора, – она не договорила, Поттер перебил ее:

– Это не твое дело. Мы пришли проверить твою программу по зельям, а не обсуждать последние изменения в моей жизни, – очевидно, он не был осведомлен о ее намерениях.

– Так это правда?

– Что? – рыкнул Поттер.

О, злимся?

– Что пишут в газетах.

– Что именно ты имеешь в виду? – притворно-вежливо переспросил он. – Они пишут множество вещей.

Северус почти засмеялся. Поттер не понял, что его вовлекают в разговор, которого он пытается избежать любой ценой.

– Те вещи о тебе и профессоре Снейпе.

Охо-хо. Поттер не реагировал, и девушка продолжала.

– Что он отказался от тебя.

– Что? – недоверчиво воскликнул тот. – Чепуха! Он не отказывался от меня, я не его собственность, – возразил Поттер.

Браво, мисс Найт! Прекрасная ловушка!

– Он отказался быть моим опекуном, вот и все, – должно быть, Поттер выразительно поглядел на девушку, потому что на несколько долгих минут наступила тишина.

Потом он начал объяснять девчонке прошлогоднюю программу – видимо, те разделы, которые она не изучала. Северусу пришлось признаться себе, что мальчишка действительно был очень хорош в Зельях. Но это вовсе не означало, что он позволит ему посещать свои занятия.

Через некоторое время профессор заскучал и собрался уходить, но тут девушка задала еще вопрос, понизив голос:

– А… это правда, что Снейп…

– Для тебя – профессор Снейп, – громко перебил Поттер. Он, видимо, не хотел секретничать.

– …что профессор Снейп, – продолжала она тихо, – Пожиратель Смерти?

Наступила тишина и Северус подумал, что девчонка могла бы быть прекрасным репортером, даже лучше проклятой Риты Скитер.

– Как ты смеешь? – вдруг процедил Поттер. – Как ты смеешь?

– Ч-что? – начала запинаться она.

– Как ты смеешь обвинять его в этом? – голос Поттера был близок к свистящему шепоту. – Как ты смеешь распространять эту газетную ложь? Ты знаешь ответы. Ты можешь прочесть их где угодно.

– Но ты жил с ним целый год. Ты знаешь его лучше.

– Убирайся с моих глаз, – вдруг спокойно сказал Поттер.

– Но…

– Я сказал – убирайся! Занятие окончено. Ищи другого парня, чтоб с ним флиртовать. Меня ты не интересуешь.

Охо-хо, снова. А Поттер не такой дурак, каким кажется.

– Ты пожалеешь об этом, Гарри, – голос девушки звучал обиженно.

– Не думаю, что пожалею, если ты немедленно уберешься. Но если нет, то я сделаю что-нибудь, о чем точно пожалею!

После ухода девчонки Поттер долго не шевелился.

Когда Северус выскользнул из своего укрытия, он увидел худую фигуру мальчика, склонившуюся над столом. Лицо было спрятано в ладони, и только вздрагивающие плечи выдавали, что он плачет. Северус замер и впервые за последние дни легкое смущение начало смягчать огромную ненависть, которую он чувствовал.

Глава 10. Воспоминания.

Гарри прибыл как обычно: упал лицом вниз, пытаясь выбраться из камина. Кто-то схватил его за руку и помог подняться.

– Альбус предупредил меня, что ты придешь, – глубокий спокойный голос как-то успокоил довольно раздерганное настроение мальчика. Подняв голову, он посмотрел прямо в обеспокоенное лицо главной Целительницы:

– Я должен поговорить с вами, – выпалил он через пересохшее горло. – Я должен знать… я…что…

– Я знаю, молодой человек, – женщина указала ему на кресло и прислонилась к камину, как обычно. – Альбус рассказал мне о палочке. И если я правильно помню, вы знаете достаточно о заклятьях забвения и опасности их использования.

– Да, – пробормотал Гарри. Сердце бешено забилось в груди. – Но… я должен быть уверен. Я… – он не мог продолжать. Его голос затих, будто потерялся где-то на полпути. – Он всегда будет меня ненавидеть? – вдруг воскликнул Гарри.

Женщина вздохнула и закрыла глаза:

– Ты помнишь, что мы говорили о состоянии Северуса перед твоим первым визитом к нему? – тихо спросила она.

– Да, – ответил Гарри.

– Ты можешь сказать, что запомнил из того разговора?

Гарри попытался сконцентрироваться и вспомнить слова разговора двухмесячной давности:

– Вы сказали, что его эмоции серьезно пострадали, потому что он удалил все воспоминания о своем брате и что он почти совершенно забыл причины своих прошлых поступков. И запутался, – добавил он. – Но это было два месяца назад!

– Молодой человек, ситуация не так проста, как вы представляете. Двух месяцев недостаточно для исцеления и, особенно, для эмоционального исцеления.

Гарри замер при этих словах. Если кто и знал, как трудно преодолеть эмоциональный шок, так это он. У него ушел почти год на преодоление последствий их заключения и он все еще не исцелился полностью: у него все еще были кошмары по ночам и обострения, как приступ паники несколько дней назад, у него все еще были пищевые расстройства и эмоциональные всплески: обилие плача за последние дни было устрашающим.

Так что он просто кивнул.

– С другой стороны, для Северуса те дни твоего четвертого курса случились всего два с половиной месяца назад. Его неприязнь к Гарри Поттеру жива, как и раньше. Твое скрытное поведение с ним только ухудшило ситуацию. Он не выносит тебя, потому что ты Гарри Поттер и …

– Но я не тот Гарри Поттер, которого он знал в позапрошлом году! – вклинился Гарри. – Я его племянник и я старался рассказать ему так много, как мог, иногда против воли Дамблдора.

– Да, но ты не рассказал ему о самых важных вещах …

– ПОТОМУ ЧТО ДАМБЛДОР ЗАПРЕТИЛ МНЕ ДЕЛАТЬ ЭТО! – слезы выступили на глазах мальчика, но на этот раз это были слезы гнева, а не печали или депрессии. – Почему он не понимает?

– Я не думаю, что он когда-нибудь пытался понять Гарри Поттера – а ты для него сейчас скорее Гарри Поттер, чем его племянник. Но есть кое-что хуже: он чувствует себя – и он остается – очень уязвимым, в отличие от многих людей, подвергшихся действию заклятья забвения. В основном эти заклятья затрагивают небольшую часть разума, грустные воспоминания, неуловимые вещи и потому люди даже не догадываются, что они что-то забыли. Но на этот раз заклятье было таким мощным и сильным, что он бы понял это, даже если бы ему не сказали. Поэтому он очень хорошо осведомлен о своей слабости: что его память полна значительных пробелов и дыр, которые он не может заполнить, ему нужны другие люди, которые расскажут ему, что произошло, люди, которым можно верить, которые не воспользуются его слабостью. И я думаю, Альбус давно должен был рассказать ему намного больше правды, но он не хотел рисковать его преданностью.

– Что значит, рисковать его преданностью? – прошипел Гарри.

– Я, думаю, это была главная причина всей этой секретности Альбуса. Он больше не был уверен в преданности Северуса, основанной на смерти его брата. Поэтому ему понадобился другой способ привязать его к Ордену и сохранить от Ты-Знаешь-Кого, и он использовал тебя, его предполагаемого сына.

– Ясно. Мне он сказал, что сделал это ради моей безопасности.

– Вероятно и то, и другое, – поспешила согласиться Целительница.

Гарри снова поднял голову:

– Значит, ситуация такова. Но есть ли надежда для Северуса восстановить свои воспоминания, или часть их? Я знаю, что нет, но хочу услышать это от кого-то, у кого есть многолетний опыт работы в этой области.

Женщина грустно улыбнулась.

– Вероятно, я одна из наиболее опытных целителей, молодой человек, но это вовсе не означает, что я с абсолютной уверенностью могу сделать заключение о возможном умственном состоянии Северуса в будущем.

– Вы уходите от ответа, – мрачно сказал Гарри. – Пожалуйста, скажите мне правду. Я хочу… я должен знать!

Двое долго смотрели друг на друга. Первой сдалась Целительница.

– Хорошо, – тяжело сказала она, – мой ответ: нет. Для него нет особой надежды на восстановление.

– Почему?

Женщина заставила себя объяснить более подробно:

– Правильно выполненное заклятье забвения не меняет содержимого разума, оно лишь устанавливает стены и ворота между определенными областями, воспоминаниями, образами. Наша работа в этом случае заключается в том, чтобы убрать эти стены и вернуть потерянные воспоминания обратно пациенту. Это довольно долгий процесс и мы действовали так, потому что полагали, что Северус правильно исполнил заклятье. И ты видел: это оказалось совершенно бесполезно. Состояние Северуса ничуть не изменилось, потому что его заклятье было вовсе не правильным. Это значит, что оно, вместо того, чтобы выстроить стены, наиболее вероятно, стерло его воспоминания или необратимо повредило их, – Целительница подошла к креслу и села. – За всю мою практику у меня было всего пятеро таких пациентов, как Северус. И никто из них не выздоровел.

Она ненадолго замолчала.

– Альбус рассказал мне, как Северус обращается с тобой сейчас. Это отчасти из-за неправильного заклятья. Не только из-за его прошлой неприязни.

– Это означает что…?

– Я не знаю, молодой человек, – прошептала она растерянно.

***

После возвращения из госпиталя, Гарри совершенно перестал участвовать во всем, что планировали его друзья. Он оставался у себя в комнате и проводил большую часть дня слоняясь и предпринимая жалкие попытки заниматься. Но все занятия стали ему неинтересны. И совсем не по вине учителей – они очень старались.

Новая учительница по Защите, профессор Нуар, была очень мила с ним и очень старалась помочь – она предложила дополнительно заниматься с ним дуэльными практиками, но Гарри немедленно отказался, хотя и знал, что такие занятия ему необходимы. Но его это не волновало.

Макгонагал, к его облегчению, не изменила своей обычной манеры обращения с ним. Она оставалась той же строгой, суровой ведьмой, какой он ее знал раньше, что делало его положение более терпимым, но… Гарри чувствовал ее симпатию, иногда он ловил на себе короткий обеспокоенный взгляд и ненавидел это. Ему не нужно было ничье беспокойство или жалость.

Профессор по Арифмантике загружала его заданиями и домашней работой, как и профессор Флитвик, даже Биннс заметил, что что-то происходит с его любимым учеником, потому что пригласил Гарри в свои личные апартаменты (Гарри удивился – зачем привидению личные апартаменты) и одолжил ему несколько книг, которые оказались на удивление интересными.

Шестым усложненным предметом для Т.Р.И.Т.О.Н. Гарри выбрал Гербологию, которая ничем не отличалась от предыдущего года: он даже посещал эти занятия с теми же студентами, что и в прошлом году. Очевидно, у всех оказались достаточно высокие оценки по Гербологии, чтобы продолжать обучение.

Так Гарри переходил с урока на урок и заставлял себя заниматься, есть, спать, ходить и жить, но совершенно безучастно. Он возвращался к разговору с целительницей снова и снова, споря с собой, отчаянно ища какое-нибудь решение, но время шло, и спустя несколько недель ему, наконец, пришлось признать факт, что Северус никогда не станет прежним. И ему, Гарри, придется жить с этим. Но он вовсе не собирался сдаваться в отношении Северуса. Вовсе нет. Ему в голову пришла другая идея.

Он додумался до этого на занятиях по Защите, в последнюю неделю сентября, когда они, наконец, закончили разбирать программу С.О.В. и профессор рассказывала им о необходимых умениях для Т.Р.И.Т.О.Н. в следующем году. Гарри смертельно скучал. Он уже прочел все книги, рекомендованные для этого курса, и не думал, что услышит что-нибудь важное. Он позволил разуму пассивно течь, так что его шокировали слова, которые он случайно уловил из длинной речи профессора.

– … и вы должны понять, что нет совершенной защиты или преград. Каждый щит можно пробить, сквозь каждую защиту можно пройти. Ваша задача – обнаружить как. Если попытка окажется тщетной – пробуйте другой путь. В этом году мы узнаем об альтернативных способах проходить сквозь защиту, преграды и личные системы безопасности … – она говорила еще что-то, но Гарри снова отвлекся

– … нет совершенных преград и защит…

– Сквозь любой щит можно проникнуть, сквозь каждую защиту можно пройти.

Сердце Гарри забилось быстрее.

– Сквозь любой щит можно проникнуть, сквозь каждую защиту можно пройти, – он повторял это предложение в уме снова и снова.

Что, если Целительница ошибалась? Что, если какие-то части воспоминаний Северуса остались нетронутыми и ему надо просто найти их? Что, если эти области памяти не были совершенно уничтожены, если это лишь предположения и догадки? Что, если там были просто стены и преграды вокруг тех воспоминаний, только сильнее и крепче обычных?

Гарри пришел в такое возбуждение, что едва смог дождаться конца урока. В этот день у него не было больше занятий, только обед, но он не собирался отвлекаться на такие глупости, как обед. Услышав, как учитель отпустила их, он побросал учебники в сумку и понесся в библиотеку.

– Сквозь любой щит можно проникнуть, сквозь каждую защиту можно пройти. Ваша задача – обнаружить как.

Он найдет путь сквозь стены Северуса. Это была его задача и он не ошибется.

***

Северус все еще кипел от гнева, когда вошел в класс, где его ждали шестикурсники, посещающие занятия по усложненным Зельям. Этим утром он получил последний номер Вестника Зельеделия и чуть не лишился чувств, когда заметил фото проклятого мальчишки на обложке.

Как?

Как Поттер мог быть везде? Это был не Ведьмовский Еженедельник, или Ежедневный Пророк, до сих пор это был серьезный научный журнал и там не было места знаменитостям и самонадеянным болванам, вроде Поттера, не говоря уже об обложке!

– Да о чем они думают … – буркнул он и вскочил на ноги, опрокинув кресло.

Дамблдор с любопытством посмотрел на него, но Северус лишь передернул плечами и торопливо вышел из Большого Зала. В любом случае, его аппетит был испорчен.

Он хотел написать письмо главному редактору, протестуя против очевидного развращения издания совершенно незаслуженной славой мальчишки, но сначала он должен прочитать статью, если хочет, чтобы письмо было соответствующим. Итак, он уселся в свое любимое кресло и открыл журнал.

С Северусом чуть не случился припадок, когда он прочел заголовок: «Гарольд Квайетус Снейп – заброшенный гений?» Он закашлялся и выплюнул чай, который пил.

С тех пор, как правда вышла наружу, это была первая статья, которая действительно винила его за его поведение. Другие просто представляли его бессердечным мерзавцем, но в этом не было ничего нового, они все описывали его как бывшего Пожирателя Смерти, никак не связывая с их драгоценным Мальчиком-Который-Выжил.

Но эта статья была совершенно иной. Ее автор – МакРи – вы подумайте! – нападал на него из-за его отвержения мальчишки. «Мне выпала честь учить этого мальчика несколько недель и должен сказать, что у меня никогда не было такого внимательного, разумного и творческого ученика, как молодой мистер Снейп, который теперь, благодаря решению своего дяди, лишен возможности дальнейшего изучения тонкого искусства приготовления зелий, у кого теперь нет надежды на получение приличной подготовки, чтобы он смог занять достойное его место среди Мастеров Зелий.»

Северус ахнул, но у статьи было, что сказать еще: «Мы все знакомы с публикацией двоих Снейпов об их экспериментах с Волчьелычным Зельем и мы все знаем, насколько большую роль сыграл юноша в создании его модифицированного варианта. Это практически невыносимо, что профессор Снейп, узнав, что его племянник не кто иной, как Гарольд Поттер, отказался обучать его …» и так далее, без конца.

Самым раздражающим в этой статье было то, что мальчишка действительно был талантлив, признался себе Северус. Он прекрасно помнил, как они работали вместе, точные движения, интерес, внимание и последнее, но не менее важное, его желание учиться и понимать.

Работать с ним было … ну … доставляло удовольствие. Он был превосходным ассистентом.

Но он все равно был Поттером и Северус ненавидел его.

Так что он был довольно зол, когда вошел в класс. Лицезрение мисс Грейнджер и мистера Лонгботомма не улучшило дело. Как и наблюдения за попытками класса продраться сквозь процесс приготовления зелья. В основном потому, что Северус знал – мальчишка мог бы сварить это зелье легко и превосходно – он уже видел, как тот делает это.

Поэтому к концу урока Мастер Зелий был очень сердит.

– Мисс Грейнджер. Останьтесь, – пролаял он девушке. Она выглядела испуганной, но терпеливо дождалась, пока ее товарищи покинут комнату.

– Да, сэр? – она подошла к преподавательскому столу в конце комнаты.

– Я хочу поговорить с Поттером, сегодня, в восемь, в моем кабинете.

Внезапно открытое выражение лица девушки превратилось в напряженное и подозрительное.

– Зачем?

– Это не ваше дело, – холодно ответил Северус и поднялся. – Теперь идите.

– Нет.

Северус замер на полдороги. Он никогда, НИКОГДА не слышал, чтобы Грейнджер перечила учителям. Медленно, он повернулся к ней.

– Нет? – переспросил он угрожающе.

– Нет, – прошептала она и Северус заметил, что она пытается сохранить присутствие духа. И она снова повторила. – Нет.

– Что нет? – наконец поднялся он и подошел к напуганной девушке.

– Я не скажу ему, сэр, – она сглотнула. – Я не хочу, чтобы ему снова причинили боль. Только потому, что вы прочли эту статью…

– Откуда ты знаешь, девчонка? – прогремел он и встал лицом к лицу с дрожащей студенткой.

– Квайет получил свой экземпляр и я увидела … его на обложке, – она проглотила комок в горле, – и прочла статью… – она замолчала и отвернулась от угрожающего лица Северуса.

– Мне все равно, что вы думаете, мисс Грейнджер. Я все еще хочу поговорить с Поттером сегодня вечером.

– Я не знаю никакого Поттера, сэр, – ответила девушка и отошла назад. – Я не могу передать ваше сообщение.

– Десять баллов с Гриффиндора за ваше нахальство, мисс Грейнджер.

Девушка посмотрела на него и к своему удивлению, он увидел лишь печаль в ее глазах.

– Да, сэр, – ответила она и ушла.

Только когда она закрыла за собой дверь, Северус понял, что ему придется найти кого-то другого, чтобы передать его послание.

***

– Арес сказал, вы хотели поговорить со мной, сэр.

Северус взглянул поверх эссе, которое проверял, затем посмотрел на часы. Было ровно восемь.

– Закрой дверь, – сказал он и опустил перо. Он видел, как мальчишка закрыл коричневую деревянную дверь, повернулся и ожидающе посмотрел на него.

Северус помассировал виски в изнеможении и удивленно заметил, что мальчишка слегка улыбнулся при этом. Это разозлило его, уже не в первый раз за день.

– Поттер!

Улыбка исчезла.

– Мое имя Снейп, сэр, – нагло ответил мальчишка. Северус в гневе сжал кулаки.

– Ты читал статью, – продолжал Северус, умышленно игнорируя замечание мальчишки.

– Какую статью? – удивленно моргнул тот.

– В «Вестнике Зельеделия», – прошипел Северус.

– Нет, сэр, – покачал головой мальчишка, – я отдал мой экземпляр Гермионе.