Текст книги "Прощаю за все"
Автор книги: Эмма Радфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Эмма Радфорд
Прощаю за все
Scan, OCR: Larisa_F; SpellCheck: Федор
Радфорд Э. Р15 Прощаю за все: Роман. – М.: Издательский Дом «Панорама», 2011. – 192 с.
(Серия «Панорама романов о любви», 11-030)
Оригинал: Radford Emma, 2011
ISBN 978-5-7024-2789-8
Аннотация
Джейн и Филипп познакомились при весьма романтических обстоятельствах: грабитель выхватил из рук девушки сумочку и попытался ударить, а Фил спас ее от наглеца и вернул пропажу. Конечно же, Джейн не смогла остаться равнодушной к таинственному рыцарю, более того, она влюбилась в своего благородного спасителя!
И вот уже Джейн и Филипп стоят перед алтарем и приносят клятву супружеской верности. Но именно в день свадьбы Джейн с ужасом понимает, что она совершенно не знает своего мужа...
Эмма Радфорд
Прощаю за все
Пролог
Ну все. Рабочий день окончен. Можно уходить. Джейн с удовольствием оглядела просторный зал галереи – белые стены и старинные картины на них. Зашла в маленькую служебную комнатку и собрала разные мелочи в небольшую сумочку.
Была пятница, вечер. Джейн любила это чувство покоя, которое часто охватывало ее от сознания хорошо проделанной работы, завершения трудовой недели и приятной перспективы наслаждения двумя выходными.
Джейн вышла на тихую, типично английскую улочку в центре старого Лондона, закрыла галерею и ступила на тротуар. Неизвестно откуда взявшийся подросток попытался выхватить у нее из рук сумочку. Девушка не растерялась и схватила воришку. Они как-то совершенно по-детски подрались и упали на мостовую. Тут, как это обычно бывает в боевиках, из мощной «хонды» черного цвета выскочил высокий мужчина, затянутый в черный кожаный комбинезон. Таинственный рыцарь оттащил в сторону напавшего на нее юнца, помог девушке встать на ноги и молча протянул спасенную сумочку. Юный грабитель к тому времени успел убежать.
Сквозь все еще застилавшую ее глаза пелену страха и ярости Джейн смотрела на своего атлетически сложенного спасителя. Когда мужчина снял шлем и встряхнул длинными черными волосами, она отметила агрессивное выражение смуглого лица и необычайно яркие для темноволосого человека голубые глаза. Внешность нежданного защитника поразила еще не оправившуюся от шока девушку.
Ангелом ее спаситель отнюдь не выглядел. Мотоцикл перегородил половину проезжей части, в голубых глазах незнакомца застыла насмешка.
Джейн была так сильно потрясена происшедшим, что вместо благодарности набросилась на него, несправедливо обозвав «проклятым хиппи», заявив, что много, мол, тут вас развелось, того и гляди сумочки лишишься...
Однако судьбе оказалось угодным вскоре наказать ее за постыдное поведение. В следующий же понедельник оказалось, что «проклятый хиппи» приобрел художественную галерею и стал ее новым боссом.
Она очень хорошо запомнила его первое появление в галерее. «Хонда» куда-то исчезла. Вместо нее мужчина в элегантном темно-сером костюме припарковал к бровке тротуара синий «ягуар» и не спеша вошел в фешенебельную картинную галерею. Более разительной перемены в человеке трудно было себе представить, но поскольку Джейн почему-то не переставала думать об уличном происшествии все выходные, она не могла не узнать своего спасителя.
Сначала ей очень хотелось провалиться сквозь землю. Всем видом давая понять, что узнал ее, мужчина бросил на девушку насмешливый взгляд и свысока оглядел с головы до ног, очевидно отмечая все детали ее туалета, состоящего в этот день из короткой черной юбки и шелкового жакета цвета морской волны. Взгляд слегка затуманенных голубых глаз нового босса задержался на ее глубоком декольте, и Джейн почувствовала, как невольная дрожь пробежала по телу, грудь почему-то заныла, а соски стали твердыми. Кольцо с изумрудом, подаренное Стивеном, ее женихом, в день помолвки, казалось, теснее сомкнулось вокруг пальца и всем своим блеском выразило возмущение столь дерзким поведением мужчины. Джейн затаила дыхание.
Но «проклятый хиппи» весело улыбнулся и протянул девушке загорелую руку.
– Филипп Эшли, – представился он. – А вы та самая пострадавшая леди, – с легкой усмешкой произнес новый шеф. – И не смотрите на меня с опаской, мисс Уайт. Я не собираюсь отнимать у вас сумочку.
Заставив себя внутренне собраться, Джейн обменялась рукопожатием с Филиппом Эшли.
Ладонь словно обожгло огнем, когда она коснулась его теплой сильной руки. Поэтому Джейн быстро отдернула руку, хотя понимала, что ведет себя нелепо.
Что в этом верзиле такого необычного? Ему за тридцать, а значит, Филипп лет на десять старше ее. Его снисходительная манера держать себя раздражала и даже выглядела слегка зловещей. Тут Эшли улыбнулся, продемонстрировав ряд зубов, ровных и белых, за исключением одного с небольшой щербинкой. Этот незначительный дефект, похоже, лишь добавлял ему обаяния.
– Я промучилась все выходные, – с трудом, будто язык прилипал у нее к гортани, произнесла Джейн. – Ведь я даже не поблагодарила вас...
– Это еще не повод для увольнения, – легко пошутил босс.
Тут Джейн почувствовала, что готова растаять, как мороженое на солнце, от легкого американского акцента в его приятном баритоне.
– Я навел необходимые справки, мисс Уайт, и считаю, что вы нужны мне в галерее. Хотя вы и немного вспыльчивы, но у вас хорошая подготовка, чутье художника и большой опыт работы... короче говоря, вы именно тот человек, которого я ищу...
1
– Поцелуйте невесту... – Улыбка священника стала шире, когда новобрачная медленно повернула голову к жениху.
– Я люблю тебя, – одними губами прошептала Джейн, встретившись взглядом со слегка затуманенными и загадочными глазами жениха.
Лицо девушки ясно выражало переполнявшие ее чувства.
– Прекрасно...
От нежной иронии, прозвучавшей в чуть хриплом голосе Филиппа, яркий румянец вспыхнул на щеках невесты. Несмотря на множество людей в церкви, Джейн как завороженная глядела только на своего жениха. Сознание запечатлевало мельчайшие детали его облика: пристальный взгляд голубых глаз из-под слегка нависших век, суровые черты лица, твердую нижнюю челюсть, чувственные ямочки в уголках широкого рта, ставшие еще более заметными, когда он улыбнулся.
– Ты меня любишь?
Тут, почувствовав себя глупо, Джейн вздрогнула. О боже, что она говорит? Их ведь только что объявили мужем и женой. Подтверждения его чувствам искать поздно! Это, наверное, давала себя знать торжественная обстановка в церкви.
Смуглое лицо Филиппа смягчилось, и пламя неудержимого желания осветило его черты.
– Поцелуй меня и увидишь.
До слуха новобрачных донеслись шепот и покашливание гостей. Едва сдерживаемая страсть слишком откровенного поцелуя была заметна всем присутствующим: терпеливо ждущему священнику, певчим из хора, широко раскрывшим глаза от удивления, криво усмехнувшемуся шаферу и подружке невесты, с некоторой долей зависти наблюдавшей за происходящим, и уж конечно, приглашенным, собравшимся в старинной церкви.
Теперь Джейн стала миссис Филипп Эшли. И ее муж, часто задумчивый и немного угрюмый, но при этом весьма обаятельный, снова при всех поцеловал ее, выказав тем самым страстные чувства, связывающие их.
Неуверенности, таящейся где-то в глубине, как не бывало. Возникло ощущение, что у нее выросли крылья и ее душа под торжественные звуки органа воспарила вверх и летает под потемневшими балками церковного свода. Джейн не почувствовала по окончании церемонии необычайной прохлады этого августовского дня, когда усаживалась на улице в блестящий «линкольн», который должен был доставить новобрачных на великолепный прием по случаю свадьбы.
– Если бы не твои родственники, я увез бы тебя сразу на Карибы, – хрипло произнес Филипп, когда затемненное стекло отделило их от водителя.
Его голубые глаза внимательно смотрели из-под нависших век, улыбка смягчила суровые черты. Джейн радостно улыбнулась в ответ и кончиками пальцев коснулась лица мужа. Филипп привлек ее к себе и поцеловал. Растаяв в объятиях сильного мужчины и чувствуя его едва сдерживаемую страсть, Джейн непроизвольно вздрогнула.
То была сладостная дрожь предвкушения, к которой, правда, примешивалось легкое чувство тревоги. Но даже это волнение казалось приятным. Оно было связано с захватывающей перспективой провести медовый месяц на роскошном острове в Карибском море и мечтами о грядущих наслаждениях, которые сулило уединение в тиши супружеского ложа.
Появившееся при столь приятных перспективах чувство неосознанной тревоги никак нельзя было назвать дурным предчувствием.
– Проклятие, какой идиот придумал это свадебное платье? – раздраженно бросил Филипп: после приема в банкетном зале отеля молодожены поднялись в номер, чтобы переодеться перед предстоящим перелетом. Сильные пальцы Филиппа подрагивали на лифе платья, когда, пытаясь расстегнуть маленькие обтянутые шелком пуговицы, он касался груди Джейн.
– Что-то не так? – прошептала она, улыбаясь. – А мне казалось, оно тебе нравится.
Длинное кремовое с бледно-розовым отливом свадебное платье из шелка было сшито известным модельером в стиле восемнадцатого века, и современному мужчине было трудно справиться с многочисленными застежками.
– Нет, это платье достаточно сексуально, чтобы лишить мужчину рассудка, и вместе с тем его невозможно снять...
Улыбнувшись, Филипп убрал с ее лица светлую прядь, выбившуюся из замысловатой прически, и Джейн чуть не растаяла под его жарким взглядом. Ее муж снял свой элегантный серый костюм и стоял перед ней в шелковых спортивных трусах в серо-белую полоску. Его покрытое легким загаром сильное тело бесспорно производило впечатление на неискушенную девушку, а от неприкрыто горевшего в глазах мужчины огня желания у нее подкашивались ноги.
Вдруг Джейн поняла, что очень нервничает и так сильно хочет его, что у нее пересохло в горле и что-то странное происходит с сердцем. Но им надо успеть на самолет, времени на занятия любовью не остается...
– Вероятно, модельер весьма серьезно заботился о целомудренности невесты, изготавливая это свадебное платье, – хриплым голосом попыталась пошутить Джейн.
– Как и я, – пробормотал Филипп, наклоняясь, чтобы поцеловать жену в шею, – но сейчас и нам следует забыть об интимных отношениях, а то опоздаем на самолет.
– О Фил...
Волна желания заставила Джейн на время забыть о расписании полетов.
Неожиданная трель стоящего рядом с кроватью телефона отвлекла молодых людей от процесса снятия платья. Филипп возвел полные страдания глаза к потолку и направился к телефону, демонстрируя всем своим видом, как ему не хочется этого делать.
Расстегнув еще одну пуговицу и продолжая возиться с остальными, Джейн восхищенно поглядывала на широкие плечи и сильные мышцы спины своего супруга. Внимательно слушая собеседника на другом конце линии, Филипп нетерпеливо теребил упавшую ему на лоб прядь темных волос. Коротко пробормотав что-то в ответ, он положил трубку.
– Что случилось?
– У моего шафера кое-какие неприятности, – слегка нахмурившись, сказал он. – Извини, но я должен отлучиться. Это не займет много времени.
Надев брюки и рубашку, приготовленные в дорогу, он запечатлел на губах Джейн легкий поцелуй и направился к двери.
– Если я вернусь, а на тебе все еще будет это платье, я просто разрежу его на мелкие кусочки, – пригрозил Филипп.
Последнее, что она запомнила, прежде чем он вышел, была его улыбка.
Когда через несколько минут раздался стук в дверь, Джейн подумала, что Филипп уже вернулся. Но вместо него на пороге появилась Николь, ее темноволосая свидетельница, выглядевшая очень хорошенькой в платье персикового цвета. В руке девушка держала большой коричневый конверт.
– Тут тебе какой-то загадочный пакет. – Николь прошла в комнату, бросила конверт на туалетный столик и с притворным удивлением огляделась. – Что ты сделала со своим мужем? Он потерялся?
– Звонил Питер, у него какие-то проблемы. И Филипп отправился вниз разбираться. А что это за конверт, Николь?
– Только что доставили с посыльным, и, по словам портье, что-то весьма срочное.
С нежностью и вместе с тем с некоторой долей зависти Николь смотрела на подругу.
– Ну и повезло же тебе – вышла замуж за такого божественного мужчину. Как Филипп смотрел на тебя, когда целовал у алтаря... О господи, умереть можно! Я еще никогда не была подружкой невесты на такой романтичной свадьбе!
– По-моему, это вообще первая свадьба, где ты была подружкой невесты, – произнесла с иронией Джейн.
– Хм... это верно. Но послушай, вроде бы мне удалось поладить со свидетелем Филиппа. Чем черт не шутит, а вдруг я в скором времени тоже выйду замуж за крутого американского миллионера!
– А откуда тебе известно, что Питер тоже миллионер? Ты ведь познакомилась с ним всего несколько часов назад, – улыбнулась Джейн, продолжая возиться с очередной пуговицей.
– Тебе помочь?
– Нет, я уже почти закончила...
Джейн изобразила на лице изнеможение от трудной работы и бросила беспокойный взгляд на свое отражение в зеркале. В широко раскрытых зеленых глазах читалось едва сдерживаемое волнение, слегка удлиненное лицо обрамляли длинные волнистые пряди светлых волос.
– Ах, эти чертовы пуговицы...
– Ну-ка, дай мне. – Подруга пришла на помощь Джейн. – Вообще-то этим должен заниматься Филипп, не так ли?
Джейн почувствовала, как ее шея и лицо стали покрываться краской.
Николь в недоумении покачала головой.
– Смущенная невеста! Ну прямо как в прошлом веке! – Подруга тихо рассмеялась. – Не станешь же ты утверждать, что по-прежнему стесняешься Филиппа? Джейн, дорогая, я помню, что вы познакомились недавно, но ведь ты наверняка уже спала с ним...
– Николь, ты моя лучшая подруга, и я тебя очень люблю, но будь любезна, не лезь в мои дела! – спокойно, но твердо оборвала ее разглагольствования Джейн, судорожно вздохнула и постаралась взять себя в руки.
– Ладно уж, ладно, но если что, можешь спросить совета у тетушки Николь. – Подруга кивнула головой в сторону толстого коричневого конверта. – И ради бога, распечатай наконец письмо! Я умираю от любопытства.
Взяв конверт с туалетного столика, Джейн с недоумением начала рассматривать его. Надпись на коричневой бумаге гласила: «Миссис Филипп Эшли, срочно», обратный адрес не был указан. В левом верхнем углу конверта стояла приписка: «Лично», начертанная толстым фломастером. Почерк казался незнакомым.
– Надеюсь, это не бомба, – рассмеялась Джейн.
Улыбнувшись в ответ, Николь закончила расстегивать подруге пуговицы и стянула свадебное платье с изящных плеч новобрачной.
– Вроде не похоже. Если только Стивен, обезумев, не решился отомстить за то, что ему предпочли Филиппа.
Стивен Кэртис, о котором упомянула Николь, был молодым человеком «из хорошей семьи», с которым Джейн была помолвлена до того, как в ее жизнь стремительно ворвался Филипп Эшли. В начале знакомства с Филиппом Джейн не питала к нему особых симпатий, но постепенно тому удалось завоевать себе особое место в ее сердце, и сейчас девушка не представляла без него своей дальнейшей жизни...
– Не думаю, что Стив столь агрессивен, – небрежно бросила Джейн, вызвав в памяти образ корректного молодого человека.
Она уселась на стул и, сломав печать, высыпала содержимое конверта на туалетный столик.
– И потом...
Девушка резко оборвала начатую фразу и медленно стала перебирать рассыпавшиеся по полированной поверхности красного дерева бумаги: какие-то документы, листок с текстом без подписи и фотографии. Джейн затаила дыхание, ей было страшно даже пошевелиться.
– Николь... – ее голос охрип и показался чужим и далеким, – будь любезна, сходи и выясни, не закончил ли Филипп свои дела с Питером.
– Конечно... Дженни, с тобой все в порядке? Что это за письмо?
В зеркале туалетного столика появилось отражение темноволосой головы Николь, в карих глазах подруги явно читалось беспокойство. Еще не отдавая отчета в своих действиях, скорее повинуясь инстинкту, Джейн сгребла бумаги в кучу и накрыла рукой, уберегая содержимое от любопытных глаз подруги.
– Да... я... Мне нужно немного побыть одной.
Как только Николь вышла, причем сделала она это очень неохотно, Джейн вскочила и заперла дверь, затем с бешено колотящимся сердцем еще раз, более внимательно просмотрела содержимое конверта, вчитываясь в каждую бумажку...
Время для нее словно остановилось. Она не знала, сколько просидела, уткнувшись в бумаги. В конце концов Джейн поняла, что рыдает. Причем истерически, обливаясь потоками слез и громко всхлипывая. Ужаснувшись небывалой для нее потере контроля над своими чувствами, Джейн судорожно попыталась перевести дух и прерывисто вздохнула. Очень давно она так не плакала, разве что в детстве от какой-нибудь горькой и безнадежной несправедливости. Джейн рыдала так горько, что при каждой попытке схватить глоток воздуха она чувствовала, как болело от напряжения горло.
Наконец рыдания потихоньку утихли, и девушка бросила взгляд на свое отражение в зеркале. На нее смотрела незнакомка с красным зареванным лицом и в наполовину снятом свадебном платье. Слезы смыли тщательно нанесенную известным визажистом косметику.
Через тридцать минут – нет, и того меньше – ей нужно быть в аэропорту, откуда самолет унесет их на Карибы, туда, где она с супругом должна провести благословенный медовый месяц. С супругом – хорошо известным по обе стороны Атлантики состоятельным торговцем предметами искусства, пользующимся репутацией человека, который самостоятельно сделал свою карьеру и не стесняется в выборе средств для достижения цели. С человеком, чьей женой она недавно стала. Плохо ли, хорошо ли... но несколько минут назад ей это казалось вершиной счастья. Достойным завершением столь стремительного романа...
Джейн с ужасом снова бросила взгляд на разбросанные по столику бумаги и зажмурила глаза, Собраться с мыслями было трудно. Очевидно, это дурной сон или чья-то дурацкая шутка. Разве можно поверить, что ее муж способен на такое? Хотя эти документы и выглядят подлинными. И потом, так ли уж хорошо она знает Филиппа?
Неужели ее мать, да и многие другие знакомые, которые выражали сомнения по поводу ее замужества, оказались правы?
Джейн вспомнила лицо матери, когда та сегодня утром, одетая в великолепный серо-бежевый костюм, в шляпке, перчатках и с сумкой из замши в тон костюму, спускалась по широкой лестнице их дома. Внешне она казалась довольной скоропалительным замужеством дочери, было очевидно, что несомненное обаяние Филиппа покорило ее, но все же Джейн подозревала, что, будь воля матери, человеком, ожидающим ее этим утром в церкви, стал бы Стивен...
Но теперь уже что-либо менять слишком поздно. Джейн бросила отчаянный взгляд на тонкий безымянный палец своей левой руки, где рядом с массивным золотым обручальным кольцом примостилось кольцо с огромным бриллиантом.
Теперь она миссис Эшли. И, как оказалось, совершенно не знает своего мужа.
Дрожа от внезапно охватившего ее страха, Джейн начала стаскивать с себя тяжелое платье. Пальцы почему-то не слушались и скользили по шелковой ткани. Она еще раз посмотрела на себя в зеркало: и это невеста сразу после свадьбы – лицо красное, в зеленых глазах застыли слезы, полные губы дрожат. Боже! Как она выглядит!
Внезапно девушка поняла, что ей надо поторапливаться. С минуты на минуту в комнату может войти Филипп.
Джейн быстренько умылась в красивой ванной, несколько раз провела щеткой по длинным светлым волосам, и они волной заструились по плечам и спине. Затем надела черные брюки, серый джемпер, куртку цвета хаки и черные кожаные туфли; схватила конверт и засунула его на дно матерчатой дорожной сумки; затем проверила, есть ли в сумке паспорт и деньги. Затем на мгновение остановилась, обдумывая свои дальнейшие действия.
Все еще лихорадочно дрожа, Джейн глубоко вдохнула, стараясь хоть немного успокоиться. Она должна успеть выбраться из номера до возвращения Филиппа. Ее муж мог появиться в любую минуту, а она сейчас не вынесет его присутствия. Ей необходимо исчезнуть...
Дрожащими руками Джейн открыла дверь, осторожно выглянула в коридор и, задумавшись, замерла на месте. Вправе ли она так поступать? Может ли покинуть Филиппа всего через несколько часов после того, как давала ему обет верности в церкви? Нет, все же она должна уйти. Ей просто необходимо время, чтобы побыть одной и привести в порядок мысли, разобраться в своих чувствах...
Наконец решившись, Джейн выскользнула в коридор, оставив дверь номера открытой. Оглянувшись, девушка увидела роскошное свадебное платье, валявшееся скомканным на полу, и в панике помчалась к служебной лестнице, ведущей к запасному выходу из гостиницы...
Почти не раздумывая, Джейн сразу решила, куда ехать. Конечно, в замок! Усевшись в машину, она, нигде не останавливаясь, доехала до побережья, взяла билет на ближайший отплывающий во Францию паром и продолжила бегство уже по другую сторону Ла-Манша. У нее оставалось еще несколько часов светлого времени, чтобы добраться до места. Ее маленький белый «фиат» послушно глотал милю за милей.
По мере того как она удалялась от своего мужа, перед ней все отчетливее вырисовывалась картина внезапно постигшего ее несчастья. Джейн вспоминала слова Николь, с которой, убегая, столкнулась около служебной лестницы. Джейн, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения на месте, отказалась рассказать подруге о содержимом конверта.
– Неужели Филипп стал двоеженцем? – воскликнула Николь. – Или он – серийный убийца?
Услышав отрицательный ответ неизвестно куда стремящейся новобрачной и придерживая Джейн за рукав, Николь авторитетно заявила, что ее подруга не имеет права даже помышлять о бегстве от столь великолепного, неимоверно сексуального и баснословно богатого мужчины. Что бы Джейн ни узнала из письма, которое она, Николь, имела несчастье ей вручить, это никоим образом не могло оправдать ее поведения.
– Я знаю... – приплясывая на месте от нетерпения, заверила подругу Джейн. – Я просто не могу с ним встречаться. Мне только нужно время... Николь, пожалуйста, скажи Филу, что я передумала...
– Передумала? Через несколько часов после свадьбы? Нет! Ты просто сошла с ума! Как ты можешь так поступать? Да еще по отношению к такому человеку, как Филипп Эшли?
Этот вопрос всю дорогу терзал и Джейн. Как она могла! Убежать сразу после бракосочетания, унизить Филиппа! Она даже боялась представить, как разгневается ее муж...
Конечно, относительно себя ей опасаться нечего. Джейн любила Филиппа. Или по крайней мере считала, что любит. Во всяком случае, если думаешь о человеке двадцать четыре часа в сутки и дрожишь при его приближении, и таешь от прикосновений, тогда что это, как не любовь?
Но думая об объятиях Филиппа, Джейн невольно вспоминала фотографии из конверта. И тогда ее охватывал панический страх. Хотелось уехать от мужа как можно дальше. Смешно, но она не могла отделаться от ощущения, что за ней гонятся, словно она добыча, преследуемая охотником.
Джейн машинально следила за дорогой, постоянно поднимая глаза на зеркало заднего обзора. Мимо промчался мощный мотоцикл, и девушка вздрогнула. На мгновение ей показалось, что Филипп догнал ее. Нет, она сходит с ума. У Эшли теперь ведь нет мотоцикла, подумала Джейн, вспоминая их первую встречу.
Ее еще долго преследовало тогда чувство стыда за свое поведение в тот памятный вечер, когда мальчишка схватил ее сумочку, а она накричала потом на Эшли, который, как обычно показывают в американских боевиках, примчался ей на помощь в образе супермена на мощном мотоцикле.
После этого происшествия Джейн долго еще вела себя в галерее как мышка, всякий раз краснея, когда приветствовала своего начальника. А тот лишь насмешливо поблескивал на смирную подчиненную льдинками своих голубых глаз и вел себя как ни в чем не бывало, словно той нелепой встречи на улице никогда не было.
Джейн же мучилась. В течение нескольких месяцев она не могла думать ни о чем другом, кроме как о своей постыдной реакции на благородный поступок Филиппа. Сначала она боялась, что он ее уволит, и каждый день собиралась на работу словно в последний раз, мысленно прощаясь с полюбившейся ей галереей, а также с карьерой искусствоведа. Ведь при желании Филипп Эшли с его связями в области продажи предметов искусства мог основательно испортить ей репутацию.
Потом, когда Джейн все же поняла, что увольнения, по крайней мере в ближайшее время, не предвидится, ее стало преследовать гнетущее чувство вины от сознания совершения некрасивого поступка. И как девушка ни оправдывалась сама перед собой, мол, такое со всеми хоть раз в жизни да бывает, но на душе по-прежнему было муторно и, что называется, скребли кошки.
А как-то Джейн поймала себя на мысли, что думает о Филиппе Эшли гораздо чаще, чем о своем женихе. Стивен как бы уже давно отошел на второй план. И всегда честной перед собой, Джейн пришлось сознаться, что она полюбила.
Резкий сигнал пронесшегося мимо автомобиля прервал воспоминания Джейн, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. Девушка вдруг поняла, что несколько последних миль не следила за дорогой и не замечала ничего вокруг, представляя собой потенциальную угрозу безопасности на дороге. Кроме того, очень хотелось спать, и в любую минуту она могла уснуть за рулем.
Джейн притормозила у знакомого дорожного ресторана. Но деньги на изысканные кушанья оказались потраченными напрасно. Она была слишком взволнована, чтобы получать удовольствие от еды, и едва прикоснулась к аппетитным блюдам. Вид любой синей машины, замедлявшей ход у ресторана, заставлял ее нервничать. Каждый раз, когда хлопала массивная дверь ресторана, все переворачивалось у нее внутри от страха.
В конце концов, Джейн выпила три чашки крепкого черного кофе, с сожалением бросила взгляд на растерзанные ею блюда, заплатила по счету и вновь обнаружила у себя непреодолимое желание бежать.
Успокойся, твердила она, поворачивая дрожащими пальцами ключ в замке зажигания.
С какой стати Филу ехать за тобой в замок? Зачем преследовать? После этой выходки он вообще не захочет иметь с тобой дела... Но уговоры и попытки призвать на помощь здравый смысл не помогали. Даже сейчас дрожь страха сотрясала ее тело. Джейн с силой нажала на педаль и рванула с места.
Дорога, сначала ровная и прямая, постепенно поднялась вверх и начала петлять среди живописных гор провинции Аверон. Лимонно-желтая Франция середины августа, канареечные поля подсолнухов и выжженная солнцем трава, спелый виноград на холмах – мирный пейзаж успокаивал взбудораженные нервы девушки.
Пятнадцать лет назад семья Джейн приобрела полуразрушенный замок и с тех пор не переставала тратить фамильные средства, чтобы превратить его в роскошное жилище, в их второй дом, находящийся под присмотром супружеской четы – садовника и экономки.
Издалека завидев замок, Джейн испытала прилив сил. Изящное строение с его зубчатыми стенами и бойницами, изящными башенками, стрельчатыми окошками выглядело как ожившая иллюстрация из книжки сказок, которыми девушка так увлекалась еще недавно.
Воображение привычно наполнило пересохший ров мутной водой, выросшей у берегов травой и осокой, а чуть дальше – кувшинками; опустило скрипучий мост на железных цепях. К воротам замка на великолепном вороном коне подъехал рыцарь, распугав своим появлением гусей и уток, сосредоточенно что-то искавших в выгоревшей от августовской жары траве.
Джейн чувствовала себя юной принцессой, засмотревшейся на всадника из своей девичьей спаленки в одной из башен замка. Вот молодой человек рукою в перчатке снял шлем и тряхнул длинными черными волосами. Смуглое лицо с необычайно яркими голубыми глазами было обращено к ее окну...
Нет... Джейн переключила передачу, чуть притормозила и плавно въехала в ворота замка. О детских фантазиях пора забыть.
Сейчас замок казался Джейн надежным убежищем, где можно было почувствовать себя в безопасности и предать забвению разбитые надежды. Только оказавшись за его толстыми стенами, она сможет расслабиться и трезво оценить ситуацию.
Когда мадам Саксон, экономка, открыла огромную деревянную дверь и с удивленной улыбкой приветствовала Джейн, той стоило неимоверных усилий не разрыдаться как ребенку на плече этой доброй полной женщины.
Вряд ли когда-нибудь Джейн захочется вновь испытать то, что она пережила памятной ночью, которая должна была стать ее первой брачной. Девушке удалось забыться лишь после долгих часов метаний в постели. Но тревожные мысли не оставили ее. Пришедшие вместе с долгожданным забытьём сны оказались такими мучительными, что Джейн пробудилась перед рассветом. Она вскочила словно от толчка и почему-то испугалась мрака, царившего в ее спальне, расположенной в одной из башен замка. Джейн встала с постели и в ночной рубашке подошла к окну открыть ставни.
Еще было темно. Где-то в лесу, окружавшем замок, ухнула сова. Сквозь глубокий проем маленького окна девушка беспокойно вглядывалась вдаль сонной французской провинции. Стояла теплая ночь, слышался стрекот бесчисленных цикад, воздух был напоен запахом земли, ароматами диких трав и сосновой хвои. Чувствуя, как колотится сердце, Джейн всматривалась во двор замка. Нет! Никто не крадется там внизу. Никто не преследует ее. Ей просто показалось...
Двигаясь словно лунатик, она закрыла ставни и вновь легла в постель, свернувшись калачиком под простыней. Последнее, что ей вспомнилось перед сном, это слова Филиппа, которые он произнес в то далекое утро в галерее. Эти слова в свете открывшихся после их свадьбы обстоятельств представлялись особенно двусмысленными.
«У вас хорошая подготовка, чутье художника и большой опыт... короче говоря, вы именно тот человек, которого я ищу...»
Теперь она его жена. И ей никак не удается отделаться от болезненного подозрения, что она стала лишь пешкой в какой-то дьявольской игре, задуманной великолепным Филиппом Эшли... Если это действительно так, то он обязательно станет ее преследовать.
Чувство тревоги не уходило. И первым, что она увидела утром, подойдя к окну, оказался синий «ягуар» ее мужа, медленно въезжавший во двор замка...
2
Джейн не могла понять своих чувств: она одновременно дрожала от страха и испытывала наслаждение от того, что муж последовал за ней. Неужели она сходит с ума? Внизу во дворе выходил из спортивной машины человек, которого она любила, мысли о котором не покидали ее ни днем, ни ночью со дня их первой встречи. Вместе с ним она занималась такой интересной работой, о какой можно лишь мечтать. Рядом они стояли у алтаря, давая клятвы в любви и верности. И вчера в панике она сбежала от него...
Положив сжатые в кулаки руки на подоконник, Джейн любовалась мужем. Даже издали высокий, поджарый Филипп с густыми черными упавшими на лоб волосами выглядел человеком весьма уверенным в себе и очень жестким. На нем были джинсы и полотняная бежевая, с закатанными рукавами, расстегнутая вверху рубашка без воротника.
