Текст книги "Прощаю за все"
Автор книги: Эмма Радфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
«Дорогой Филипп... С любовью, Л.» Имя, начинающееся на Л... Настоящая паника овладела Джейн. Отчаянным усилием она собрала свою волю в кулак и заставила себя рассуждать здраво. Портрет был куплен на аукционе некоей темноволосой женщиной. Та же дама, очевидно, переслала портрет в замок, она же написала записку.
С трудом Джейн встала, хотя ноги почему-то отказывались повиноваться ей. Она вышла на террасу, облокотилась на перила и невидящими глазами стала смотреть на сад, вспоминая ту женщину на аукционе. Странно, но ее лицо тогда показалось ей отчего-то знакомым.
Она напоминает Филиппу о прошлом... И вдруг Джейн словно ударили! Она поняла, кто эта дама... Темноволосая женщина на фотографиях, сделанных полицией, правда, тогда ее лицо покрывали кровоподтеки и синяки... и элегантная особа на аукционе... Ее имя, как мне кажется, начинается с буквы Л... Может, Лайза?
Джейн стала бить дрожь. Таинственные деловые свидания Филиппа в Руане... Возможно, Эшли встречался тогда со своей бывшей женой и просил ее принять участие в аукционе? Он вступил с ней в сговор, чтобы потом выставить ее, Джейн, полной идиоткой!
Голова миссис Эшли шла кругом. Неужели Филипп по-прежнему питает нежные чувства к своей бывшей жене? Джейн вспомнила, как Эшли описал свое знакомство с Лайзой, – какое страстное влечение он испытывал к ней.
Некоторым связям, очевидно, суждено никогда не обрываться. Не потому ли Филипп так неохотно рассказывал о первом браке? Видимо, чувствовал вину перед второй женой, сознавая, что ему никогда не удастся забыть свою первую любовь.
Внезапно воспаленное воображение Джейн создало отчетливую картину их тайного свидания в Руане, когда она, ничего не подозревая, послушно ждала мужа в гостинице. Возможно, Лайза даже пожалела ее и посмеялась над глупенькой и доверчивой женой Филиппа, которую можно так просто обмануть...
Новая, еще более страшная мысль вдруг пришла в голову Джейн. Американка, чей голос мадам Саксон слышала по телефону сегодня вечером! Отсутствие Эшли... Неужели, пока она принимала ванну, ее муж тайком удрал на свидание с Лайзой? И это после их близости прошлой ночью и сегодня днем, после того как она столь откровенно продемонстрировала ему свою страстную любовь...
Неожиданно чувство горькой обиды сменилось дикой яростью. Филиппу и его бывшей жене совсем незачем выставлять ее идиоткой, она на самом деле ею является...
Задыхаясь от возмущения, Джейн поискала сузившимися от ярости глазами что-нибудь тяжелое, испытывая острое желание с силой швырнуть это об пол. Но, обуздав себя, она нетвердой походкой вернулась в замок и прошла в спальню. Схватив с полки чемодан, Джейн стала бросать в него свои вещи. Ей очень захотелось поскорее исчезнуть отсюда. Уложив чемодан в машину, Джейн уже собиралась сесть за руль и уехать, но вдруг что-то остановило ее.
Это уже было. Она один раз поддалась панике и сбежала, а потом горько пожалела о своем импульсивном поступке. Нет! На этот раз она дождется мужа и выместит на нем накопившуюся ярость. Заодно покажет ему, что достаточно взрослая и не убегает от проблем. Или у него снова будут все основания называть ее поступок ребячеством...
Оставив ключи в замке зажигания и не взяв из машины ничего из своих вещей, Джейн медленно вернулась в замок. Ноги сами привели ее в кабинет. Увидев свое мертвенно-бледное лицо в висевшем на стене зеркале, она просто ужаснулась.
Ей не пришлось долго ждать. Вскоре послышалось глухое шуршание гравия под колесами мощной машины Филиппа, стукнула дверца. Джейн невероятных усилий стоило подняться с места и выйти в холл ему навстречу.
Эшли выглядел спокойным, но сразу заметил ее волнение, и в его глазах мелькнуло любопытство.
– С тобой все в порядке, Джейн? – Он пристально разглядывал бледное лицо жены. – Что произошло?
– Может, ты мне скажешь? – Ее голос дрожал от гнева.
– Я специализируюсь в области истории искусства и живописи, а не телепатии. – Его насмешливый голос грозил лишить Джейн остатков самообладания. – Чем ты так расстроена, дорогая?
– Отлично, я скажу тебе, что меня расстроило! – тихо, с угрозой произнесла она. – Я знаю, где ты был и с кем встречался!
Выражение лица Эшли стало серьезным. Взгляд его голубых глаз потускнел. Сердце девушки бешено забилось, ладони стали влажными.
– Продолжай. – Его нарочито мягкий тон не предвещал ничего хорошего.
Судорожно вздохнув, Джейн пошла в кабинет и подняла с пола записку. Филипп оказался рядом, когда она повернулась и протянула ему записку дрожащими пальцами. Белый квадратик бумаги выскользнул у нее из руки и тихонько спланировал на паркет. Филипп нагнулся, поднял записку и прочел, причем его лицо не выразило при этом никаких эмоций.
– Итак? – зло бросила Джейн. – Ты считаешь меня совсем глупой?
– Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос, – спокойно ответил Филипп. – Лучше скажи, в чем ты конкретно меня обвиняешь на этот раз? В незаконной связи в первые дни после женитьбы?
– Мне только известно, что ты виделся с некой особой, подписывающейся буквой «Л»! – резко сказала Джейн, едва сдерживая слезы. – С особой, обращающейся к тебе «Дорогой Филипп»! С той, кого ты давно знаешь и кто сообщает, что всегда будет любить тебя! Ради всего святого, это все настолько ясно!
– В данном случае мне ничего не ясно. – Его спокойный тон таил в себе угрозу.
– Скажи мне, Фил... – Рыдания уже прорывались наружу. – Женщина, написавшая эту записку, и женщина, с которой ты встречался сегодня вечером, – одно и то же лицо?
– Да, ты права, – неожиданно легко согласился Филипп.
Краска горячей волной залила лицо Джейн. Обида и ярость ослепили ее.
– Прекрасно! Уверена, ты не собираешься отрицать, что с этой же самой женщиной встречался в Руане? Она же участвовала в торгах? И послала тебе этот портрет... – Джейн схватила картину и яростно стала трясти ею перед мужем. – И эта же дама звонила сегодня сюда, чтобы условиться о свидании с тобой?
На какое-то время между ними повисла напряженная тишина. Лицо Филиппа стало похоже на маску.
– Бесполезно что-либо отрицать, пока ты изображаешь из себя истеричного следователя, – наконец сказал он.
– Полагаю, мне не стоит о чем-либо спрашивать тебя, поскольку скрытность – твоя врожденная черта. – Рыдания мешали Джейн говорить. – Ты от меня постоянно все скрывал... ты используешь меня... в своих собственных эгоистических целях.
– Джейн, это зашло слишком далеко. – Филипп отвернулся, чтобы не смотреть на ее зареванное лицо.
– Разве? Думаю, ты прав, – продолжила Джейн. – Тот, кто прислал это анонимное письмо, очевидно проявил сердечную заботу обо мне... Пытался сказать, что я вышла замуж за человека без морали... Скажи мне только одну вещь... разведен ли ты? Или ты двоеженец и...
Договорить ей не удалось – рука Филиппа зажала ей рот, другой он повернул ее спиной к себе и начал подталкивать по направлению к холлу.
Ярость и чувство самосохранения, казалось, добавили Джейн нечеловеческих сил. Ее руки по-прежнему сжимали бесценный старинный портрет. Изо всех сил она ударила Фила ногой, попав каблуком по голени, и вырвалась из крепко державших ее рук. Затем, не отдавая себе отчета в том, что делает, размахнулась и обрушила тяжелый портрет на голову Филиппа. Послышался треск рвущегося холста, у Эшли вырвалось приглушенное ругательство. Воспользовавшись его замешательством, Джейн быстро выбежала из замка и вскочила в машину.
Мысленно поздравив себя с тем, что ей хватило ума оставить ключи в замке зажигания, она сразу завела двигатель. Затем, включив передачу, с силой нажала педаль сцепления и на бешеной скорости выехала со двора.
Дорога петляла среди холмов мирной французской провинции. За исключением старенького «рено», ехавшего ей навстречу, никаких других машин не было видно. Когда сзади из темноты появился яркий свет фар, Джейн сразу догадалась, что это ее преследует Филипп. Страх и ярость заставили Дженни еще сильнее нажать на педаль газа. Но ее маломощной машине оказалось не под силу тягаться с мотором «ягуара».
Эшли быстро обогнал ее и начал замедлять скорость, вынуждая притормозить, а затем остановиться. Чуть не плача от обиды, Джейн дождалась, пока он остановится, а затем резко свернула в сторону и, проехав мимо «ягуара», устремилась вперед, выжимая максимальную скорость из слабого двигателя своей машины.
Черной змеей извивалась перед ней дорога. Деревья, росшие на крутом откосе обочины, мелькали в свете фар, своими очертаниями напоминая ей грозных сказочных великанов. Яркий свет несколько раз мигнувших фар машины Филиппа вновь появился сзади, но теперь, похоже, его «ягуар» отставал.
Дорога сделала крутой поворот, и Джейн показалось, что руль ее машины зажил собственной жизнью и не желает поворачиваться. Машину сильно тряхнуло, и она вылетела с дороги. Все произошло в считанные доли секунды, машину занесло, затем последовал страшный удар.
Наверху на дороге послышался скрип тормозов «ягуара». До Джейн долетел хриплый крик Филиппа. Ей удалось расстегнуть ремень безопасности. Дернув дверь, Джейн обнаружила, что та не открывается. Затем дверь с противоположной стороны резко распахнулась, и ее волоком вытащили из машины. Филипп быстро вынес ее на дорогу и, сжимая в объятиях, постарался успокоить. Сидя на корточках и тяжело дыша, молодые люди услышали резкий хлопок. Машину Джейн охватило пламя.
8
– Жить вы будете, мадам. – Врач щелкнул замком кожаного чемоданчика и криво усмехнулся. – Но в следующий раз не ездите так быстро.
– Не волнуйтесь. Я никогда больше не буду быстро ездить, – поспешила заверить Джейн врача.
Ей повезло, что она осталась в живых. Это Филипп спас ей жизнь.
У нее болела голова, синяки и кровоподтеки покрывали тело, слава богу, внутренних повреждений не было. Сейчас Джейн возлежала на белоснежных, пахнущих лавандой простынях в роскошной главной спальне замка.
Но успокоение не приходило к ней. Дженни казалось, что ей не удалось выбраться из злосчастной машины. События нескольких последних часов с завидным упорством повторялись в ее сознании, пока она не подумала, что сходит с ума...
– Как ты себя чувствуешь? – Голос Филиппа звучал хрипло и достаточно резко, чувствовалось, что он очень зол.
– Превосходно. – Джейн мрачно взглянула на мужа. – Неприятности мне только на пользу. Разве ты еще не заметил?
– Это верно, – мрачно подтвердил Филипп. – Я должен был это понять, как только встретил тебя.
Джейн вспомнила, как Эшли погнался за уличным грабителем, и засмеялась. В ее смехе отчетливо слышались истерические нотки, затем она осторожно дотронулась рукой до синяка на виске.
– Тебе лучше поспать.
Филипп поднялся. Сейчас он выглядел таким чужим и далеким, что сердце Джейн сжалось от горя. Ей захотелось прижаться к мужу и признаться, что, несмотря ни на что, он ей необходим. Но проклятая гордость не позволила миссис Эшли так поступить. Нет, он не нужен ей!
Джейн почувствовала, как ее с новой силой охватывает гнев. Останется она или уедет – все бесполезно. Филипп не любит ее. Он по-прежнему влюблен в свою бывшую жену.
– Я должна поблагодарить тебя за то, что ты вытащил меня из машины, – с трудом выдавила она из себя. – Ты спас мне жизнь...
– Я бы сделал то же самое для любого, – усмехнулся Эшли. – Поговорим завтра, Джейн. Тебе надо отдохнуть.
Джейн метнула на мужа враждебный взгляд. По каменевшему лицу судить о его истинных мыслях и чувствах было невозможно. Филипп повернулся и вышел. Она услышала щелчок замка. А может, это и к лучшему. О чем им говорить? Как лучше положить конец их супружеским отношениям, которые можно назвать только насмешкой?
То ли от усталости, то ли от введенного ей врачом успокоительного, вскоре Джейн забылась беспокойным сном. Ей снилось, что она любуется картиной в какой-то церкви. С портрета загадочно улыбалась темноволосая женщина, которую Джейн встретила на аукционе, бывшая жена Филиппа – Лайза. Затем на портрете возникло покрытое синяками и кровоподтеками лицо с полицейских фотографий. Внезапно на холсте появилась линия с неровными краями, словно невидимая рука разрывала лицо женщины на две части. Это было настолько ужасно, что у спящей Джейн вырвался дикий крик.
– Все в порядке, все в порядке...
Джейн почувствовала, как мужская рука нежно гладит ее лоб, и уловила в хриплом голосе Филиппа мягкие нотки, заставившие ее сердце сжаться.
– Обними меня, Фил, пожалуйста...
Предательские слова вырвались у нее сами собой. После секундного замешательства с губ Эшли сорвалось неразборчивое восклицание и он привлек ее к себе. Крепко прижимаясь к его груди, Джейн слушала неторопливые равномерные удары его сердца. Постепенно панический страх отступил, и она снова заснула. Больше в эту ночь кошмары ей не снились...
Яркие лучи солнца проникали сквозь щели в ставнях. Уже утро, подумала Джейн, усаживаясь на кровати и бросая взгляд на часы. Оказалось, что она беспробудно проспала всю ночь и почти половину следующего дня.
Джейн осторожно встала и пошла в ванную. Увидев в зеркале свое лицо, она в отвращении отшатнулась: один глаз полностью заплыл, огромный синяк на щеке отливал всеми цветами радуги. Ночью Филипп помог ей раздеться и собственноручно надел на нее рубашку. Вспомнив нежные прикосновения его рук, Джейн почувствовала сладостную дрожь. Медленно сняв шелковую рубашку, она с опаской осмотрела свое тело. Помимо огромного синяка на бедре и ободранного колена, ей, похоже, чудесным образом удалось избежать других повреждений.
Джейн приняла душ и вымыла голову, затем надела купленное в Руане свободное летнее платье из шелка, которое она, убегая, оставила в шкафу вместе с одеждой, духами, косметикой и кучей других безделушек, навязанных ей Филиппом, забрав с собой только старые вещи. Теперь ей это пригодится, поскольку все ее пожитки сгорели вместе с машиной.
Когда Джейн довольно неудачно пыталась скрыть синяки на лице, накладывая крем-пудру влажной губкой, в комнату вошел Филипп.
С опаской Джейн взглянула на мужа. На нем были джинсы и свободная бежевая рубашка, завязанная узлом на талии. Густые темные волосы мужчины упали на лоб. Смуглый и поджарый, своей красотой он просто лишил ее самообладания. Непроизвольно хмурясь, Джейн стиснула зубы, рассматривая в зеркале свои синяки. Она не должна поддаваться его обаянию. Она ненавидит Эшли за его ухищрения, с помощью которых он вынудил ее выйти за него замуж, за его обман и гнусный сговор за ее спиной...
– Стоит ли скрывать синяки? – насмешливо спросил Филипп. – Очень удачный момент, чтобы обратиться в полицию и обвинить меня в нападении. Две избитые жены – и от тюрьмы мне не отвертеться.
Дрожащей рукой миссис Эшли отложила косметичку в сторону.
– Ты ведешь себя недостойно! – возмущенно сказала она.
– Возможно. Но я же лжец и мошенник, избивающий своих жен, да еще и двоеженец. Давай не будем скромничать по поводу еще одного маленького обвинения.
– Ради всего святого, Филипп! – прервала его Джейн.
Презрение, написанное на лице мужа, привело ее в отчаяние. Сделав глубокий вдох, она постаралась успокоиться.
– Думаешь, я успею позавтракать прежде, чем мы возобновим нашу обычную вражду? – тихо спросила Джейн.
На губах Эшли мелькнула грустная усмешка.
– Конечно. Мадам Саксон хлопочет, словно наседка. Пойдем...
Проходя мимо, Джейн случайно задела мужа. По телу словно пробежал электрический ток, сердце учащенно забилось. Выйдя на веранду, Джейн уселась в тени – сегодня солнце светило слишком ярко.
С материнской заботой экономка суетилась вокруг нее. Джейн глубоко тронуло, что для нее приготовлен настоящий английский завтрак.
– Мсье Эшли сам попросил меня сделать это, – с улыбкой заговорщицы поведала хозяйке мадам Саксон.
– Чудесно. – Джейн улыбнулась в ответ и дипломатично добавила: – Как раз то, что мне нужно. – И начав есть, обнаружила, что голодна как волк.
– Рад видеть, что ты не потеряла аппетита, – заметил Филипп.
– После нашего пикника вчера днем на траве я не съела ни крошки, – попыталась защищаться Джейн.
– Тебе незачем оправдываться, – насмешливо произнес Эшли. – Я не хотел сказать, что ты должна объявить голодовку.
Съев все, что лежало на тарелке, Джейн залпом выпила кофе. Неторопливо делая глоток за глотком, Филипп, откинувшись на спинку стула, наблюдал за женой. Холодное и несколько циничное выражение его лица снова вывело Джейн из себя.
– Не понимаю, зачем ты наблюдаешь, как я завтракаю, – набросилась она на мужа. – Мне кажется, с большей пользой ты мог бы провести это время с Лайзой. Поразвлекался бы с бывшей женой назло мне!
Филипп долго не отвечал ей, лениво помешивая ложечкой кофе.
– Это довольно трудно сделать, – наконец нарушил молчание Эшли, пристально глядя жене в лицо. – Лайза умерла.
Чашка чуть не выпала из внезапно задрожавших рук Джейн.
– Умерла? – нетвердым голосом спросила она. – Ты хочешь сказать, что... с ней произошел несчастный случай? Вчера?
– Она умерла семь лет назад. – Филипп горько ухмыльнулся.
– Но... – Джейн оборвала начатую фразу, когда ее глаза встретились с почти презрительным взглядом мужа. Смущение боролось в молодой женщине с нарастающей яростью. – Я не понимаю...
– Не понимаешь, потому что не располагаешь фактами, – согласился Филипп. – Но разве такая мелочь могла когда-нибудь помешать тебе делать заключения, а также одновременно быть судьей, жюри присяжных и даже палачом?
Кровь медленно отхлынула от лица Джейн.
– Если я не располагаю фактами, – тихо сказала она, – то лишь потому, что ты ничего не рассказывал мне!
– Если бы ты осталась со мной в день нашей свадьбы, возможно, я был бы разговорчивее.
– Ну а если бы ты рассказал мне о своем прошлом до свадьбы, тогда ничего этого, вероятно, вообще не произошло! – парировала Джейн. Тяжело дыша, она провела рукой по волосам, затем ощупала свое разбитое лицо. Застыв на месте, Филипп ничего не ответил. – Но по крайней мере сейчас-то я имею право знать, что происходит. – Голос Джейн дрожал. – Ты играешь со мной, сознательно скрывая смерть своей первой жены...
– Я и не хотел скрывать. Это все случилось так давно, поверь. Я все хотел похоронить в прошлом. Мне и в голову не могло прийти, что ты станешь подозревать меня в том, что я тайком встречаюсь со своей бывшей женой!
Джейн вспыхнула, заметив насмешку в его глазах.
– Полагаю, ты с самого начала знал, кто прислал мне этот ужасный пакет?
Филипп отрицательно покачал головой.
– Я выяснил это только вчера вечером. Когда встретился в деревне с Лидией.
– Лидией? – В недоумении Джейн уставилась на мужа.
– Сестрой моей покойной жены, – пояснил Филипп.
Воспоминание мелькнуло в беспорядочных мыслях Джейн. Да, Эшли ведь как-то говорил, что у Лайзы была сестра-близнец...
– Выходит, на аукционе в Руане была Лидия? – медленно произнесла она. – Близнец Лайзы? Она же прислала портрет и написала записку? И она же прислала мне то анонимное послание?
Джейн почувствовала, как ее головная боль усиливается. Вытянуть из Эшли крупицы информации стоило неимоверных усилий. Она словно откалывала маленькие кусочки от огромной гранитной глыбы.
– Когда ты перестанешь делать поспешные заключения? – Эшли поднялся и, держа руки в карманах, прислонился к перилам. – Я уже говорил тебе, что Лайза и Лидия владели художественной галереей в Чикаго. По существу, все держалось на Лидии, а Лайза всегда старалась увильнуть от дел, чтобы поразвлекаться. Сейчас Лидия весьма преуспела, у нее престижная галерея, и мы поддерживаем связь очень давно – причиной тому не только родственные связи, но и бизнес...
– Ты влюблен в нее?
Вопрос этот вырвался у Джейн помимо воли. Ревность кольнула ее сердце с такой силой, что она испытала настоящую физическую боль.
– Я не верю своим ушам! – Судя по тону Эшли, его терпению пришел конец. Прищуренные голубые глаза презрительно смотрели на нее. – Теперь ты вообразила, что я влюблен в сестру Лайзы? Потому, что они похожи?
– Я не знаю! – бросила ему с ненавистью Джейн. – Помни, ведь я твоя жена. А мне все еще ничего не известно!
Голос Эшли звучал сухо и безразлично, когда он произнес:
– Отлично. Тогда слушай. Мы с Лидией – друзья. Только друзья, и все. Мы подружились, потому что нас связывала одна цель. Мы вместе пытались спасти жизнь ее сестре...
– А что угрожало ее жизни? – осмелилась задать вопрос Джейн.
– Она пристрастилась к героину.
– Она была наркоманкой?.. – испуганно спросила миссис Эшли.
– Думаю, это называется именно так, – грустно усмехнувшись, ответил Филипп. – Кончилось ее увлечение тем, что Лайза умерла от чрезмерной дозы наркотиков через три года после нашего развода. А в этом месяце Лидия оказалась по делам во Франции. По моей просьбе Питер связался с ней. Мы встретились с ней в Руане и договорились насчет покупки столь памятной тебе картины на аукционе.
– Но к чему вся эта таинственность? – вырвалось у Джейн. Ее нервы были уже натянуты до предела, больше всего ей хотелось наброситься на мужа и наконец вытрясти из него всю правду. – И почему за помощью об участии на аукционе ты обратился именно к Лидии?
Эшли бесстрастно посмотрел на жену.
– Присутствие Лидии во Франции оказалось очень кстати, вот и все. Я разыскал ее совсем не ради аукциона.
– Но зачем?
– Я думал, что Лидия лучше других могла помочь мне выяснить, кто прислал тебе эту мерзость в день нашей свадьбы. Лидия обзвонила всех своих родственников и друзей в Чикаго. И вчера вечером она сказала мне, что ее отец наконец признался ей...
– Отец... твой тесть? – Джейн поднялась. От волнения оставаться на месте она уже не могла. – Отец Лайзы прислал мне это? Но почему?
– Таково, видимо, его искаженное представление о справедливости. – Лицо Эшли приняло циничное выражение, когда его взгляд наткнулся на широко распахнутые глаза Джейн. – Видимо, не хотел, чтобы еще одна невинная пташка попалась ко мне в лапы. Я никогда не прикасался к наркотикам, но мой тесть обвинил меня в том, что именно я приучил к ним Лайзу. А его дочь начала принимать героин еще до встречи со мной. Я выяснил это, только когда мы поженились. Но в глазах отца Лайза всегда оставалась прекрасной маленькой принцессой, не способной совершить что-то плохое. А кто, как не я, мог втянуть ее?
– О Фил... – простонала Джейн, заламывая руки.
– Лидия достаточно хорошо знала свою сестру, – продолжал свою исповедь Эшли. – Остальных Лайзе удалось обвести вокруг пальца.
– Выходит, ее родители считали, что ты приучил ее к наркотикам? – Возмущение переполняло Джейн. – Потому-то они с таким энтузиазмом и обвинили тебя, когда Лайзу избили?
– Вероятно. Мой тесть – это маленький домашний тиран, и он не терпит, если в семье что-то идет вразрез с его желаниями. Видимо, наркотики для Лайзы стали своеобразной формой протеста против тирании отца.
Джейн просто не могла поверить, как подобные несчастья могли случиться с ее мужем.
– Вся эта история довольно омерзительна, – мрачно продолжил Филипп, не обращая на жену внимания. – Потому-то я и не нахожу удовольствия в том, чтобы лишний раз вспоминать о ней. Лайза была весьма необузданной особой. Она тесно связалась с продавцом наркотиков, который был ее любовником еще до замужества. Как потом оказалось, они не прерывали своей связи и после нашей свадьбы...
– О Фил, но это же ужасно... – вырвалось у Джейн.
Мужчина криво усмехнулся и продолжил:
– Именно любовник избил ее. Кажется, Лайза была должна ему. Но она скрывала, кто избил ее. А я сидел в камере, посаженный туда ее родителями, пока моя жена решала: сказать ли правду? А это означало бы тем самым навлечь на себя немилость со стороны торговца наркотиками и к тому же открыть отцу и матери, что она наркоманка.
– О господи... – Джейн стиснула дрожащие руки.
– Довольно неприятная история, – согласился Филипп.
– Она просто ужасна, – убежденно произнесла Джейн.
– Да?
За ироничным ответом Эшли открывались его истинные чувства. Похоже, пропасть между ними становилась все шире.
Наконец Джейн медленно произнесла:
– Но я по-прежнему не понимаю, почему ты не сказал мне, что общался с Лидией.
– Я не хотел строить догадки на пустом месте, пока не узнал наверняка, кто прислал это письмо. – Филипп прищурил глаза. – Вчера вечером Лидия наконец рассказала мне о мести своего отца. Я вернулся, чтобы отвезти тебя в деревню и познакомить с моей бывшей золовкой. Мне казалось, что убедить тебя и доказать ложность выдвинутых против меня обвинений может только третье лицо, особенно тот человек, у кого есть все основания держать сторону Лайзы...
С замирающим сердцем Джейн пристально посмотрела на мужа. Он вернулся за ней? Хотел доказать свою невиновность... А вместо этого она яростно бросила ему в лицо новые обвинения.
– Я не знаю, что сказать... – В отчаянии, остро чувствуя свою вину, Джейн покачала головой. – За исключением того... что мне очень жаль...
– Мне тоже... – пробормотал Филипп.
– Думаю... будет лучше, если я вернусь в Англию. – Горло у Джейн пересохло.
– Интересно почему? – зловеще прозвучал тихий голос Эшли.
– Я должна была верить тебе, – произнесла она. – А вместо этого я сама начала искать ответы на мучившие меня вопросы: виновен ли ты... действительно ли ты избил свою жену... нет ли у тебя обыкновения жениться на девушках из богатых семей со связями... и даже подозревала, что ты тайно встречаешься со своей бывшей женой! Наверное, я недостаточно сильно люблю тебя...
Сказав это, Джейн испытала такое ощущение, словно она сама ударила себя ножом в сердце.
– Верно, – бесстрастно подтвердил Филипп.
– Поэтому я уеду...
– Снова сбежишь? – с безжалостной издевкой спросил Эшли. – Но нужно еще уладить дельце с бесценным портретом, который, возможно, пострадал так, что его нельзя отреставрировать...
– Ты просто наслаждаешься, не так ли? – еле слышно вымолвила Джейн.
– Еще я могу выдвинуть обвинение в нанесении мне телесных повреждений...
– Что? – Джейн в ужасе уставилась на мужа. Он откровенно смеялся над ней. – Неужели ты еще способен шутить?
– Важно всегда сохранять чувство юмора. – Филипп убрал волосы со лба, и Джейн увидела огромный синяк. – Мне еще повезло, что я не получил сотрясение мозга, когда ты треснула меня портретом.
– Я уже принесла свои извинения, – судорожно вздохнув, произнесла Джейн. – Чего еще ты от меня хочешь? Чтобы я пресмыкалась перед тобой до конца нашей и так уже обреченной супружеской жизни?
Сильная рука Эшли остановила ее, когда Джейн попыталась уйти.
– Сегодня вечером в деревне во время праздника «прощения» я договорился с Лидией вместе пообедать в ресторане. Она хочет лично извиниться перед тобой за поступок своего отца. Пообещай задержаться хотя бы на это время. Или мне придется запереть тебя в твоей спальне в башне?
Джейн обреченно посмотрела на мужа.
– В этом нет необходимости, – с достоинством произнесла она.
В полночь супруги возвращались на машине из деревни, где за изысканным обедом встретились с Лидией. Отведав крабов, бифштекс, клубнику и кофе, они пошли посмотреть на торжественную церемонию «прощения грехов». Смешавшись с праздничной толпой местных жителей, молодые люди окунулись в атмосферу шумного веселья.
Деревушка эта хоть и имела многовековую историю и чтила свои традиции, была уже почти вся застроена новенькими двух-трехэтажными белыми домиками под красными черепичными крышами, утопающими в зелени окружающих их садов. Только старинный собор и некоторые здания на ратушной площади хранили память обо всех праздниках «прощения грехов», которые несколько столетий подряд из года в год проходили на этом месте. О старине напоминала и стилизованная одежда собравшихся, правда, несколько человек щеголяли в действительно старинных кафтанах, очевидно вытащенных из бабушкиных сундуков. Лишь машины разных марок вносили диссонанс в картину старинного праздника. Впрочем, откуда тут взяться экипажам и телегам? – напомнила себе Джейн.
Церемония началась в соборе, и, после прочтения полагающихся случаю молитв, на улицу вышла торжественная процессия, несущая деревянного ангела, символизирующего прощение.
Захваченная энтузиазмом толпы, оглядывая счастливые, возбужденные лица, Джейн и сама ощутила катарсис, очищение. Она видела, как просветлело лицо рядом стоящей немолодой уже женщины, ласково взявшей под руку своего супруга. Юноша и девушка, находившиеся вблизи, обнялись покрепче и стали выбираться из рядов, не дожидаясь окончания церемонии.
Джейн искоса взглянула на Филиппа, что-то увлеченно объясняющего Лидии. Так же, как, очевидно, и у всех этих людей, собравшихся на площади, у Джейн появилось чувство, что все былые недоразумения можно разрешить. Огромный ком обиды и недовольства в глубине ее души начал стремительно таять. Миссис Эшли уже с симпатией поглядывала на Лидию, сестру Лайзы, с которой она встретилась в деревне.
Джейн не ожидала, что Лидия ей понравится, но та оказалась приветливой, дружелюбной и обаятельной женщиной. Лидия извинилась за некрасивый поступок своего отца с такой неподдельной искренностью, что Джейн сразу же простила все семейство. Лидия возвращалась в Штаты и, похоже, радовалась, что новый брак Филиппа не пострадал в результате «сенсационных разоблачений».
Но безразличное отношение Эшли к жене осталось прежним. После их ожесточенной стычки Джейн оказалась предоставленной самой себе. Филипп ехидно сообщил ей, что отправляется на встречу с реставратором картин, после чего исчез вместе с портретом. Появился он только вечером, когда Джейн уже решила, что они не поедут в деревню.
Правда, весь вечер, очевидно стараясь уверить Лидию в своей любви к жене, Филипп обнимал Джейн за плечи. Каждый раз, когда его пальцы с притворной нежностью касались ее обнаженных плеч, молодой женщине казалось, что на коже остаются ожоги.
– Хорошо, что нам наконец-то не надо притворяться, – дрожащим голосом сказала она.
Въехав во двор замка, Эшли остановил машину и взглянул на жену. В машину проникал яркий лунный свет, но его лицо окутывал полумрак.
– Притворяться?
– Ну, не надо изображать из себя счастливых молодоженов, – пояснила Джейн. – Ты ведь лез из кожи вон, чтобы продемонстрировать Лидии, как ты горд своим новым браком.
– Я просто заботился о ее чувствах, – заявил, выключая двигатель, Филипп. – Лидия очень переживает вероломство своего отца, думая, что тому все же удалось опорочить меня в глазах жены. Лидия – прекрасная женщина, и мне не хотелось расстраивать ее.
Джейн прикусила губу: она вновь взялась за старое и обвинила Эшли в злом умысле...
– Понимаю. Мне она тоже понравилась, – призналась она, бросив быстрый взгляд на Филиппа. – Я даже не ожидала...
– Да. Я заметил это. – Казалось, рядом с ней сидит красивый смуглый незнакомец. Джейн даже вздрогнула, чувствуя, сколь далеки они сейчас, но самолюбие заставило ее держать себя в руках. – Я думал, что вот-вот разразится скандал, когда она начала читать тебе лекцию о Стивене.
