Текст книги "Все запутано (ЛП)"
Автор книги: Эмма Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 14
Как-то я читал одну статью, в которой говорилось, что секс продлевает жизнь. Теперь Кейт и я наверно будем жить вечно. Я уже перестал считать, сколько раз мы этим занимались. Это как укус комара – чем больше чешешь, тем сильнее чешется.
Хорошо, что я купил здоровенную коробку презервативов.
Ну и если вы еще не поняли по моей реакции, то я вам скажу: Кейт Брукс в постели просто фантастика. Удивительная штучка. Если бы раньше я не знал, что Билли Уоррен полный придурок, учитывая, что я испробовал то, что он выбросил – теперь я в этом полностью уверен.
Она отважная, до неприличия требовательная, спонтанная и самоуверенная. Прям как я. Мы отлично подходим друг другу.
Когда мы, наконец, сделали перерыв, за окном уже начало светать. Кейт молчаливо лежит, ее голова на моей груди, а пальчики перебирают волоски на ней.
Я надеюсь, что после всего, что я вам сказал, для вас не будет шоком, что я никогда не обнимаюсь. Обычно, после секса с женщиной мы не нежимся в постели, не обнимемся, никаких разговоров по душам. Иногда мог случайно заснуть, перед тем, как уйти, но я терпеть не могу, когда девушка обвивает меня как какой-то осьминог-мутант. Это раздражает и доставляет неудобства.
Кейт же, однако, исключение из всех моих старых правил. Теплой кожей мы приклеены друг к другу, тела прижаты, ее лодыжка на икре моей ноги, мое бедро под ее согнутым коленом. Ощущение … спокойствия. Я даже не могу описать какое это умиротворение. Не хочется делать ни малейшего движения.
Если только не перевернуть ее и не поиметь снова.
Она заговаривает первая.
– Когда ты лишился девственности?
Я смеюсь.
– Мы опять играем в «Первое и Десять»? Или ты просто интересуешься, не было ли у меня каких венерических болячек? Тебе не кажется, что для этого уже поздновато, Кейт.
Она улыбается.
– Нет. Ничего подобного. Мне просто хочется узнать о тебе … побольше.
Я вздыхаю и начинаю вспоминать.
– Ладно. Моей первой девушкой была… Дженис Льюис. В мое пятнадцатилетие. Она пригласила меня к себе, чтобы вручить подарок. Подарком была она.
Чувствую, как она улыбается мне в грудь.
– Она тоже была девственницей?
– Нет. Ей было почти восемнадцать, училась в выпускном классе.
– Ааа. Дамочка постарше. Поди научила тебя всему, что знала сама?
Я улыбаюсь и пожимаю плечами.
– Ну, за эти годы я научился паре приемчиков.
Мы несколько минут молчим, а потом она меня спрашивает.
– Не хочешь узнать, как было у меня?
Даже не думайте об этом.
– Нееет.
Не хочется все испортить, но давайте здесь остановимся на секундочку.
Когда заходит речь о женском прошлом, ни один мужчина не хочет знать подробностей. Меня не волнует, сколько было мужчин до меня – один или сотня – держите это при себе.
Давайте так: когда вы в ресторане и официант приносит вам блюдо, вы же не просите его рассказать о том, сколько человек уже успело прикоснуться к еде перед тем, как она попадает вам в рот?
Именно.
К тому же стоит полагать, что ее первый раз был с Уорреном, что он был ее первым и единственный. И это последний человек, о котором я хочу говорить в это самое время в этом самом месте.
Сейчас, вернемся ко мне в спальню.
Поворачиваюсь на бок и оказываюсь лицом к Кейт. Мы лежим на одной подушке лицом к лицу. Выглядит такой невинной с ладошками под щекой.
– Хотя, есть кое-что, чего мне хотелось бы знать, – говорю я.
– Спрашивай.
– Почему банковское дело?
Я родом из династии профессиональных белых воротничков. От меня с Александрой никто не ждал, что мы пойдем по стопам своих родителей, просто так случилось. Люди всегда стремятся к тому, что ни знают, в чем разбираются.
Как у профессиональных спортсменов. Вы когда-нибудь обращали внимание на то, сколько Джуниоров в главной лиге бейсбола? Это чтобы не спутать их имена с их именами их отцов из Зала Славы. В руководящем штабе – то же самое. Но мне интересно, что привлекло Кейт в банковских инвестициях, учитывая ее хулиганства в подростковом возрасте.
– Деньги. Мне нужна была работа, где я смогла бы много заработать.
Поднимаю вверх брови.
– Правда?
Она смотрит на меня понимающе.
– А ты ожидал чего-то более выдающегося?
– Да, наверно.
Ее улыбка тускнеет.
– Правда в том, что мои родители поженились совсем молодыми, рано родили меня. Купили кафешку в Гринвилле. По уши влезли в долги. Мы жили над ней. Она была маленькой, но уютной.
Улыбка становится еще меньше.
– Отец погиб, когда мне было тринадцать. ДТП, пьяный водитель. После этого мама была вечно занята. Пытаясь сохранить кафе, а также себя, чтобы не сломаться.
Когда она вновь замолкает, я обнимаю ее и прижимаю сильнее, пока ее голова не ложится мне на грудь. И она продолжает:
– Ей кое-как удавалось держать нас на плаву. Я ни в чем не нуждалась, ничего такого, но … было тяжко. Приходилось бороться. Так что, когда мне сказали, что я буду выступать с прощальной речью на выпускном, и когда меня зачислили в Уртонскую школу бизнеса, я поняла, что инвестирование – это мое. Никогда не хотела быть беспомощной или зависимой. Даже если со мной был Билли, мне важно было знать, что я в состоянии обеспечить себя сама. И теперь, когда я это могу, все, чего мне хочется, это заботится о маме. Я просила ее переехать в Нью-Йорк, но она отказывается. Она работала всю свою жизнь … и мне просто хочется, чтобы она отдохнула.
Не знаю, что и сказать. Не смотря на все мои язвительные замечания о моей семье, я уверен, что сойду с ума, если что-нибудь подобное случится с кем-нибудь из них.
Приподнимаю ее подбородок, чтобы иметь возможность посмотреть ей в глаза. А потом целую ее. Через несколько минут Кейт разворачивается, а я обнимаю ее за талию и притягиваю ближе к себе. Прижимаюсь губами к ее плечу и утыкаюсь лицом в ее волосы. И хотя сейчас уже утро, мы так и лежим, пока не засыпаем.
***
Каждый здоровый мужик в мире просыпается со стояком. Уверен, что тому есть какое-то медицинское объяснение, но мне нравится думать, что это такой подарочек от Бога.
Некий шанс начать день с хорошего траха.
Не могу вспомнить, когда я в последний раз спал рядом с женщиной. Однако пробуждение с одной из них определенно имеет свои плюсы. И я готов воспользоваться ими по полной. Не открывая глаз, поворачиваюсь и ищу Кейт. Я думаю подразнить ее немного, перед тем как устроить ей «доброе утро» в положении сзади. На мой взгляд, это единственное, ради чего стоит просыпаться. Но когда мои руки шарят по простыням, находят только пустоту на том месте, где должна быть Кейт. Открываю глаза, сажусь и оглядываюсь по сторонам. Никаких признаков Кейт.
Хм.
Прислушиваюсь к шагам в ванне или звукам шумящей воды в душе. Тишина. Оглушающая, правда?
Куда она делась?
Мое сердце совершает кульбит от мысли, что она сбежала, пока я спал. Я сам так поступаю, в некоторых случаях, но я не ожидал такого от Кейт.
Я уже собирался соскочить с кровати, когда она появляется в дверях. Ее волосы забраны наверх резинкой для волос, которую женщины обычно берут из ниоткуда. На ней серая футболка Columbia – моя серая футболка Columbia – и меня тут же завораживает движение ее груди под надписью на футболке, когда она подходит.
Кейт ставит поднос на прикроватную тумбочку.
– Доброе утро.
Я дуюсь.
– Могло бы быть добрым. Зачем ты встала?
Она смеется.
– Хочу есть. В животе бурчит так, будто тролль в клетке. Я хотела приготовить нам завтрак. Но в кухне у тебя нашла только сухой завтрак.
Сухие завтраки – отличная еда. Я могу есть их на завтрак, обед и ужин. И не вот эту вот полезную фигню с отрубями и овсянкой, которыми вас пичкают родители. Я любитель такой вкуснятины, как Lucky Charms, Fruity Pebbles, Cookie Crisp. Мой шкаф просто забит всякими сладкими шариками, подушечками, воздушным рисом.
Пожимаю плечами.
– Я часто заказываю еду на дом.
Она подает мне тарелку. Apple Jacks – отличный выбор. Во время еды, Кейт говорит:
– Я позаимствовала у тебя футболку. Надеюсь, ты не против.
С хрустом поедаю свой завтрак чемпионов и качаю головой.
– Нисколько. Но без нее ты мне нравишься гораздо больше.
Видите, как она опускает глаза? Как ее губы расплываются в мягкой улыбке? Видите румянец на ее щеках? Господи, она снова краснеет! И это после нашей ночи? После всех криков и царапаний? Сейчас она краснеет?
Чудесно, не правда ли? Я тоже так думаю.
Ставлю теперь уже пустую тарелку на поднос.
– Ты любишь готовить?
За те месяцы, что мы работали вместе, я много узнал о Кейт, но мне всегда хочется узнать о ней больше.
Она кивает и доедает свою тарелку.
– Когда ты растешь в доме, в котором есть кафе, это накладывает свой отпечаток. Выпечка – мой конек, что-то вроде того. Я пеку отличные булочки. Если сможем достать продукты, я приготовлю.
Дьявольски улыбаюсь.
– С удовольствием попробую твои булочки.
Она качает головой.
– И почему мне кажется, что ты имеешь в виду, совсем не их шоколадную разновидность?
Помните тот подарочек от Бога? Не могу позволить, чтобы он за зря пропадал. Грех такое допустить, а с меня уже, правда, хватит грехов. Затаскиваю ее в кровать и через голову стягиваю с нее футболку.
– Потому что я не их имею в виду. Значит, булочки…
***
– Королева на B-семь.
– Слон на G-пять.
Игры – это забавно.
– Конь на С-шесть.
– Шах.
Игры без одежды? Еще лучше.
Кейт хмурит брови, когда пристально смотрит на доску. Это уже наш третий матч. Кто выиграл первые два? Да бросьте, даже не стоит спрашивать.
Во время игры рассказываем друг другу всякие истории. Я поведал ей, как сломал руку, катясь на скейтборде, когда мне было двенадцать. Она рассказала мне, как они с Долорес покрасили ее хомячка в розовый цвет. Я рассказал ей о прозвище, что мы придумали вместе с Мэтью для Александры. (После этого Кейт ущипнула меня за сосок. Сильно. Она припомнила тот день, когда я обозвал ее «Александрой» в своем кабинете.)
Так комфортно, легко, приятно. Не так приятно, как секс, но на втором месте после него. Мы лежим на кровати на боку, голову подпираем рукой. Шахматная доска лежит между нами.
О, ну и если вы забыли, мы голые.
Да, я знаю, что некоторые женщины стесняются своего тела. Может у вас большеватая задница? Да наплюйте на это. Не имеет значения. Голая всегда надает под зад скромнице. Мужчины любят глазами. Мы бы не трахали вас, если бы нам не нравилось на вас смотреть.
Запишите это где-нибудь у себя, если хотите.
Кейт не видит проблемы в том, чтобы обнажиться. Она чувствует себя комфортно в своем теле. И это так сексуально, чертовски сексуально.
– Ты собираешься ходить или ты хочешь прожечь взглядом дырку в этой доске?
– Не торопи меня.
Я вздыхаю.
– Ладно. Думай, сколько влезет. Только тебе все равно некуда ходить. Я загнал тебя в угол.
– Мне кажется ты мухлюешь.
Широко раскрываю глаза.
– Обидно, Кейт. Ты меня ранила. Я никогда не жульничаю. Мне это не нужно.
Она ведет бровью.
– Обязательно быть таким наглецом?
– Надеюсь на это. И оскорбления тебя никуда не приведут. Так что прекращай заговаривать мне зубы.
Она вздыхает и принимает поражение. Я делаю последний ход.
– Шах и мат! Сыграем еще?
Она перекатывается на живот и подгибает колени, так что теперь ее ноги практически касаются ее головы. Мой член резко дергается от такого зрелища.
– Давай поиграем во что-нибудь другое.
Твистер? Спрячь-мой-член-у-себя? Кама Сутра?
– У тебя есть Guitar Hero?
Есть ли у меня Guitar Hero? Поединок нашего тысячелетия? Самая клеевая видеоигра всех времен? Конечно, у меня есть.
– Может, выберешь что-то другое, – говорю я, – потому что если выиграю тебя еще и здесь, это ранит твое хрупкое женское самолюбие.
Кейт смотрит на меня.
– Включай.
Ее рвение следовало расценить, как тревожный сигнал. Это была такая битва. Жестокая. Она надрала мне задницу в два счета.
В свою защиту скажу, что Кейт умеет играть на настоящей гитаре. Поэтому и… потому что мы были одеты. А как это мне помешало? Да я вечно пытался мельком поймать взглядом ее попку, торчащую из под моей футболки. Это меня отвлекало.
Так что у меня просто не было шансов на победу.
***
Ну, вам уже, наверно, интересно, какого черта я сейчас делаю, да? Ну, это же я. Раз трахнулся, и хватит. Без перемоток и повторов. Так почему же я трачу свою субботу на игрища в Адаму и Еву вместе с Кейт?
Вот в чем дело: я потратил месяцы, чтобы заполучить то, что у меня сейчас в руках. Ночами мучился от желания, мечтая, фантазируя об этом.
Скажем, вы сели на мель возле необитаемого острова и целую неделю вам нечего было есть. И тут, наконец, подходит спасательное судно, с целой тарелкой еды. Разве вы возьмете один кусочек, а остальное выбросите?
Конечно, нет.
Съедите все, до последнего кусочка. И крошки не оставите. Тарелку вылижите.
Вот этим я и занимаюсь. Зависаю с Кейт, пока… не насыщусь. И не надо в этом усматривать что-то большее.
***
А я вам говорил, что у Кейт есть татушка? О, да! Бл*дская метка. Штамп распутницы. Называйте, как хотите! Она набита как раз над ее ягодицами, прям на пояснице. Это маленькая бирюзовая бабочка.
Она изящная. Сейчас как раз вожу по ней языком.
– Боже, Дрю…
После безобразия в Guitar Hero, Кейт решила, что она хочет в душ. И, только послушайте, она спросила, не хотел ли я принять его первым.
Глупенькая, глупенькая девчонка. Как будто кто-то собирался пойти в душ в одиночку.
Я поднимаюсь и начинаю дразнить ее сзади. Она горячее, чем чертова вода, что льется на нас сверху. Убираю ее волосы в сторону, когда принимаюсь за ее восхитительную шейку. Говорю ей хриплым голосом:
– Раскрой для меня свои ножки, Кейт.
Она выполняет.
– Еще.
Опять делает.
Сгибаю колени и проникаю в нее своим членом. Господи.Прошло уже два часа, с тех пор, как я был внутри нее. Слишком давно, прям целая жизнь.
Вместе издаем стон. Ее грудь скользкая от мыла, когда я подбираюсь своими пальцами к ее соскам и начинаю с ними играть, заставляя ее замурлыкать. Она откидывает голову назад мне на плечо и впивается своими ноготками мне в ноги. Я от этого начинаю шипеть и немного ускоряю темп.
Потом она чуть наклоняется и упирается руками в стенку душевой. Накрываю их своими руками, переплетая наши пальцы. Мои толчки неторопливы. Я целую ее спину, ее плечи, ее ушко.
– Так хорошо быть в тебе, Кейт.
Она крутит своей головой и стонет:
– Боже, а ты такой… твердый… такой большой.
Эта фраза? Услышать такое – мечта любого мужчины. Меня не волнует, будь вы хоть монахом, все равно хотите такое услышать.
Даа, я уже такое слышал. Но из уст Кейт, таким сладким голосом, кажется, что я слышу это впервые.
А потом она умоляет.
– Сильнее, Дрю… пожалуйста.
Прорычав, я делаю так, как она просит. Оставляю одну руку на стене, а другой прикасаюсь к ее клитору, так что каждый раз, когда я совершаю толчки, она со стоном прижимается к моим пальцам.
Потом она требует:
– Сильнее, Дрю. Трахни меня сильнее.
Когда ее команда доходит до моих ушей, я издаю потрескивающий звук, так трещит крыша, которая рушится во время пожара. С силой вхожу в нее, пока не придавливаю ее к стенке, ее щека прижимается к холодному кафелю. Мои толчки грубые и быстрые. Удовлетворенные крики Кейт эхом отражаются от стен, и мы синхронно кончаем.
Это долгий и яркий и чертовски восхитительный оргазм.
Когда волна наслаждения утихает, она разворачивается, обнимает меня за шею, и медленно меня целует. Затем кладет свою голову мне на грудь, и мы стоим вместе под душем. Не могу скрыть трепета в своем голосе, когда говорю:
– Боже, с каждым разом, все лучше и лучше.
Она смеется.
– Ты тоже? Я думала, только я так чувствую.
Она смотрит на меня, прикусывает губу, и убирает мои волосы назад с моих глаз. Такой простой жест. Но за ним скрывается столько эмоций. Ее прикосновения нежные, взгляд ласкающий, словно я самое лучшее, что она видела в своей жизни. Как будто, я какая-то драгоценность.
Обычно, такой взгляд заставляет меня искать убежища, бежать без оглядки.
Но когда я смотрю на лицо Кейт, одной рукой держу ее за талию, другой глажу по волосам, мне не хочется бежать. Даже взгляда отводить не хочется. И никогда не хочется ее отпускать.
– Нет… я тоже это чувствую.
Глава 15
Я еще не надоел вам с этим грязными подробностями, нет? Я бы мог просто сократить все к минимуму и сказать: Кейт и я в выходные натрахались до смерти!
Но это будет неинтересно.
И это не даст вам полной картины. При более полном рассказе, вы получите все факты. А при более пристальном рассмотрении – все мелочи. Мелочи, которые на первый взгляд кажутся глупыми и неважными. Но сейчас, когда у меня простуда, это единственное, о чем я могу думать.
Каждый день. Каждую минуту.
У вас же бывало так, что в голове застряла какая-нибудь песня? Конечно, бывало, со всеми бывает. И, может, это красивая песня, может, даже ваша любимая. Но это все равно раздражает, так ведь? Это уже второй сорт. Потому что вы не хотите слышать ее в своей голове, вы хотите услышать ее по радио, или на концерте в живом исполнении. Проигрывание ее в своей голове – это просто дешевая подделка. Пародия, чертово напоминание о том, что у тебя нет возможности прослушать настоящую песню.
Видите, к чему я веду?
Не волнуйтесь, вы поймете.
Так, где я остановился? Правильно, субботний вечер.
***
– Это идеальная подушка.
Мы только что заказали еды, итальянской, и ждем, когда ее доставят. Кейт сидит на моем диване посреди подушек и одеял. И держит на коленях одну подушку из спальни.
– Идеальная подушка?
– Да, – говорит она, – когда дело касается подушек, здесь я большой эксперт. И это подушка – идеальная. Не слишком плоская, не слишком пышная. Не слишком жесткая, не слишком мягкая.
– Приятно слышать, Машенька[18]18
имеется в виду сказка «Три медведя»
[Закрыть]!
Мы решили посмотреть кино. Цифровое ТВ по заказу – это второе великое изобретение нашего времени. Первое, конечно же, плазма с большим экраном. Встаю, чтобы сходить за пультом, пока Кейт достает что-то из своей сумки на полу.
Я вам говорил, что мы до сих пор голые? Так и есть. Абсолютно. Это так раскрепощенно.
Весело.
Можно с легкостью добраться до всех нужных частей тела. А вид просто потрясающий.
Когда я разворачиваюсь, чтобы вернуться к дивану, мне в нос бьет такой знакомый аромат. Приятный и цветочный. Сладкий и весенний. Я смотрю на Кейт и вижу, как она втирает себе в руки лосьон. Забираю у нее из рук бутылочку, как собака хватает косточку.
– Что это?
Подношу бутылочку к носу и глубоко вдыхаю, потом падаю на подушки с блаженным стоном.
Кейт смеется.
– Смотри, чтобы в нос не попало. Это увлажняющий лосьон. Не знала, что борьба с сухостью кожи на тебя подействует, как наркотик.
Я смотрю на бутылочку. Ваниль и лаванда. Опять нюхаю.
– Пахнет тобой. Всегда, когда ты рядом, ты пахнешь как… как букет из гребаного солнечного света глазированный коричневым сахаром.
Она опять смеется.
– Ах, Дрю, да ты – поэт. Сам Шекспир бы тебе позавидовал.
– Это съедобно?
Она строит гримасу.
– Нет.
Жаль. Я бы поливал этим свою еду как дорогущим голландским соусом. Хотя, сначала бы я полил им Кейт, чтобы испробовать его на ней.
Сейчас, когда я об этом задумался, мне это кажется более предпочтительным.
– Они производят еще и пену для ванны. Раз тебе это так нравился, я ее куплю.
Это первый раз, когда она упоминает следующий раз. Встреча как-нибудь потом. Будущее. Не смотря на мой одноразовый секс в прошлом, вероятность еще раз оказаться в постели с Кейт не вызывает во мне чувства безразличия и раздражения. Вместо этого, я в предвкушении предстоящего.
Некоторое время смотрю на нее, наслаждаясь странной радостью, которую при этом испытываю. Я бы мог изобрести такой вид деятельности, как любование Кейт Брукс.
– Ну, – спрашивает она, – мы решили, какой фильм будем смотреть?
Она устроилась рядом со мной, и я как-то по-естественному обнял ее.
– Я думал про Храброе Сердце.
– Брр, что такого в этом фильме? Почему всем мужчинам он так нравится?
– Ну, по тем же причинам, что и все женщины балдеют от Дневника Памяти. Ты ведь его собиралась предложить, так?
Она хитро улыбается, и я знаю, что был прав.
– Дневник Памяти —романтичный.
– Чертовски скучный.
Она ударяет мне в лицо «идеальной» подушкой.
– Он – замечательный.
– От него затошнить может. У меня есть друзья, пылкие любовники-гомосексуалисты, вот такой фильм как раз для них.
Она мечтательно вздыхает.
– Это история любви. Красивая история любви. Все их так пытались разлучить. Но потом, спустя годы, они снова отыскали друг друга. Это была судьба.
Я закатываю глаза.
– Судьба? Да, ладно. Милая, судьба – это хреновая сказка. И все остальное в этой истории – собрание всякого вздора. В реальной жизни все не так.
– Но это…
– Вот почему такое большое число разводов. Потому что подобные фильмы подают женщинам ложные надежды.
То же самое и романтические книги. Александра однажды чуть не оторвала Стивену голову за то, что он взял у меня Плейбой. Но зато каждое лето, Эта Сучка лежит на пляже в руках со своим чтивом с элементами легкого порно.
Да, я сказал «порно». Оно самое.
И это вряд ли можно назвать хорошим порно: «Он направил свой мужской ствол к лепесткам ее женского начала».
Да кто вообще так говорит?
– Нормальные парни не думают так, как Нолан или Нилес или как там звали этого придурка.
– Ной.
– И какой парень будет строить дом для девицы, что его отшила? Какой мужик будет ждать, когда на его пороге появится девушка, зная о том, что она с кем-то другим? Да это не мужик совсем.
– А кто?
– Большая, волосатая, не побритая пи*да.
Слишком грубо?
Боюсь, что да.
Пока не вижу, что Кейт закрывает рукой рот и валится на диван, содрогаясь от громкого смеха.
– О… мой… Бог. Ты такой… нахал. Как… как тебе это только пришло в голову?
Пожимаю плечами.
– Говорю то, что думаю. И не собираюсь за это извиняться.
Ее смех утихает, но улыбка остается на лице.
– Ладно, никакого Дневника Памяти.
– Спасибо.
Потом все ее лицо озаряется светом.
– О, а что насчет Телеведущий: Легенда о Роне Бургунди?
– Тебе нравится Уилл Феррелл?
– Ты издеваешься? Ты смотрел Лезвия славы?
Это одно из моих любимых.
– Стальной лотос? Классика.
Она то поднимает, то опускает брови и произносит как в фильме:
– А у тебя есть тот сладкий крем, чтобы помазать, где горит?
Я смеюсь.
– Боже, я люблю т…
И тут я давлюсь.
И кашляю.
И прочищаю свое горло.
– Я люблю… этот фильм.
Беру пульт, и мы ложимся на диван, когда начинается Телеведущий.
Ну ладно, только не надо сходить с ума. Давайте просто сейчас все успокоимся на минуточку. Это была обычная ошибка. Оговорка. Ничего больше. Последнее время моему языку приходилось усердно работать. Так что я думаю, это допустимо.
***
Когда мы поели, мы продолжаем смотреть Рона Бургунди, лежа рядом друг с другом. Она прижата ко мне спиной. Мое лицо в ее волосах и я вдыхаю аромат, к которому уже так пристрастился. Я нахожусь в полудреме. Смех Кейт отдается у меня в груди, когда она спрашивает нежным голосом:
– Ты также обо мне думал?
– Мммм?
– Когда я начала работать в фирме. Ты тоже считал меня «самкой скорпиона»?
Она имеет в виду слова Уилла Феррелла в фильме. Я сонно улыбаюсь.
– Я… когда я увидел тебя тогда в конференц-зале, мне просто снесло крышу. Я уже тогда знал, что уже не будет так, как раньше.
Наверно ей понравился мой ответ. Потому что минутой позже, она трется об меня своими бедрами. И мой полувставший член оказывается между ее ягодицами.
Все равно, насколько может быть истощен мужчина, пусть он даже отработал тридцати-пяти-часовую смену, таская мешки с песком через границу штата, такое телодвижение всегда, я повторяю, всегда разбудит его. Мои губы припадают к ее шее, а рука тем временем скользит по животу.
– Боже, Кейт. Я просто не могу перестать тебя хотеть.
Это уже становится смешно, не правда ли?
Я чувствую, как учащается ее дыхание. Она разворачивается ко мне лицом и наши губы встречаются. Но до того, как мы продолжим, мое любопытство берет верх, и я отстраняюсь.
– А что ты подумала обо мне, когда мы впервые встретились?
Она смотрит в потолок, пока обдумывает свой ответ. Потом она улыбается.
– Ну… в ту первую ночь в REM я подумала, что ты… классный. Ты просто излучал секс и шарм.
Она водит своими пальчиками мне по губам и бровям.
– Эта улыбка, твои глаза, нельзя быть такими. Это был единственный раз за все те годы, что я была с Билли, когда мне хотелось быть свободной.
Вот это да!
– А потом в офисе, я слышала, как про тебя говорили секретарши. Как каждые выходные у тебя новая девушка. Но спустя какое-то время… я разглядела в тебе на много больше. Ты умный и смешной. Ты заботливый, всегда можешь защитить. Ты светишь так ярко, Дрю. Все, что ты делаешь – о чем думаешь, что говоришь, как двигаешься – это ослепляет. Я… счастлива, просто находиться рядом с тобой.
Я онемел.
Если бы хоть одна женщина сказала мне такое, я бы сразу с ней согласился. Сказал бы ей, что она счастлива быть рядом со мной, потому что я – лучший из лучших. Нет никого лучше меня. Но слышать это от Кейт? От того, чьему уму я завидую, чьим мнением я восхищаюсь? У меня просто… нет слов. И, опять, пусть мои действия скажут все за меня.
Прижимаюсь своим ртом к ее губам, и мой язык умоляет его впустить. Но когда я пытаюсь перекатиться так, чтобы я оказался сверху, у Кейт другое мнение на этот счет. Она давит мне на плечи, пока я не оказываюсь на спине. Потом она целует меня в лицо, спускается к шее, прожигая дорожку к моей груди и животу. Я сглатываю, сильно.
Берет мой член и водит по нему рукой, медленно, а я уже жесткий, как сталь. Я уже был твердым, когда она только начала говорить.
– Боже, Кейт…
Держу глаза открытыми и вижу, как она облизывает свои губы, открывает рот и захватывает меня внутрь.
– Черт…
Она берет меня на всю длину, глубоко, сильно сосет а потом медленно вынимает. А потом проделывает все снова.
Я, можно сказать, знаток в минете. Для парня, это самый удобный вид секса. Никакой возни, грязи. Если никто из вас раньше этого не пробовал, то я раскрою вам маленькую тайну. Как только член парня оказывается у вас во рту, он уже счастлив и не важно, что вы потом с ним будете делать. Просто некоторые движения могут улучшить эффект.
Кейт двигает своей рукой по моему члену и при этом сильнее посасывает его кончик своим горяченьким ротиком.
Вот так, например.
Она крутит своим язычком вокруг головки, как будто лижет леденец. Где она этому научилась? Издаю беспомощные стоны и хватаюсь за подушку на диване. Она вбирает меня всего до самого горла раз, потом другой. Затем переключается на быстрые, короткие движения своим ртом и рукой.
Удивительно. Мне делали минет лучшие женщины. И я клянусь, у Кейт Брукс техника все равно, что у порно звезды.
Я стараюсь сдерживаться, понимаю, что на самом деле она делает это впервые, но это сложно. И потом ее руки подо мной, на моей заднице, заставляют меня приподниматься. Она направляет мои бедра вверх и вниз, проталкивая меня в свой рот, а потом из него. Боже Правый!Она убирает свои руки, но я продолжаю делать короткие мелкие толчки.
Я уже близок к развязке, но я всегда сначала предупреждаю об этом. Если парень вас не предупреждает? Уносите от него ноги. Он хренов идиот.
– Кейт… малыш, я… если ты сейчас не уберешь… Боже, я сейчас…
В данный момент я уже не могу связно произносить слова. Все равно, думаю, она все поняла.
Но она не отодвигается. Я смотрю вниз в тот самый момент, когда она открывает и поднимает наверх глаза. И этого достаточно. Это то, о чем я фантазировал с того самого момента, как только увидел ее впервые. Этот большой омут ее карих глаз смотрит прям на меня, когда мой член скользит между ее совершенных губ. Прохныкав ее имя, я наполняю ее рот пульсирующей струей. Кейт стонет и принимает ее всю, жадно глотая.
Спустя, кажется, вечность я начинаю опускаться вниз. Знаете, когда вы только выходите из джакузи? Все ваши конечности, словно, ватные? Да, так и у меня. Прямо сейчас.
Я дышу тяжело и широко улыбаюсь как идиот, когда за плечи подтягиваю ее вверх и крепко целую. Некоторые мужчины брезгуют целовать женщину, которую только что поимели в рот. Я не из таких.
– Где ты, черт возьми, научилась такое вытворять?
Кейт смеется над моим удивленным голосом, растягиваясь поверх моего тела.
– Долорес встречалась в колледже с одним парнем. А тот был любителем порно. Постоянно оставлял свои фильмы у нас в общаге. И как-то раз… я их посмотрела.
В следующий раз, когда я увижу Долорес Уоррен? Напомните мне, чтобы я упал перед ней на колени и расцеловал ее задницу.
***
Когда фильм закончился, Кейт и я решили устроить марафон по просмотру Уилла Феррелла. Мы уже на половине Лезвий Славы, когда звонит мой телефон. Мы все еще удобненько валяемся бок о бок на диване, мне не особо хочется вставать. Или с кем-то разговаривать, кто сейчас не в этой комнате, во всяком случае.
Пусть ответит автоответчик. Комнату заполняет голос Джека, который пытается перекричать музыку, что орет на заднем фоне.
– Дрю, чувак, возьми трубку. Какого хрена ты где-то пропадаешь?
На мгновение он замолкает, и мне, кажется, до него доходит, что я не собираюсь отвечать.
– Ты должен сюда прийти, друг! Я в 69Club, и здесь кое-кто есть, кто жаждет тебя видеть.
Так, чувствую, из этого не получится ничего хорошего. Начинаю подниматься, мои Y-хромосомные инстинкты подсказывают мне отключить автоответчик. Сейчас.Но я не успеваю. И из ящика Пандоры вырывается пылкий женский голос:
– Дрююююю, это Стеееееейси. Я по тебе скучала, малыш. Хочу еще одного приключения в такси. Помнишь, как я отсос …
Моя рука стучит по кнопке отключения.
Потом кошусь взглядом на Кейт. Она с каменным лицом смотрит в телевизор, не могу понять выражения ее лица. Наверно следует что-то сказать. И что сказать, черт возьми? «Прости, это была одна из моих шлюшек»? Неее, что-то мне подсказывает, что это не лучший вариант.
Она садится, как-то скованно.
– Наверно, мне уже пора.
Вот дерьмо.
Кейт встает, держит подушку, чтобы прикрыть себя.
Черт, это плохой знак. Час назад ее вагина была на моем лице. А сейчас она даже не позволяет мне смотреть на нее.
Проклятье.
Она проходит мимо меня в спальню. Несмотря на отвратительное чувство, не могу не любоваться, как покачивается ее упругая попка. Как и следовало ожидать, мой член тут же резко встал, как Дракула из своего гроба.
Когда мне было десять, у нас была собака. Этот кобель сношался со всем подряд, начиная от ноги горничной, заканчивая ножкой от кровати моих родителей. Все не мог насытиться. Мои родители сгорали от стыда, когда к нам приходили гости. Но сейчас, я понимаю, что он был не такой уж и плохой собакой. Это была не его вина.
Как я тебя понимаю, Фидо.
Я вздыхаю, Поднимаюсь и следую за Кейт. Когда вхожу в спальню, на ней уже надета юбка и застегнута блузка. Она не смотрит на меня, когда я вхожу.
