Текст книги "Все запутано (ЛП)"
Автор книги: Эмма Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
– Кейт…
– Ты не видел мою вторую туфлю?
Она шарит глазами по полу, кровати, где угодно, кроме меня.
– Может под кроватью, – она встает на колени.
– Ты не должна уходить.
Она не поднимает взгляда.
– Не хочется мешать твоим планам.
Каким планам? У меня только один план – с жадностью наброситься на те вкусности, что у нее между ног. Снова.
– У меня нет…
– Все нормально, Дрю. Знаешь, это было мило…
Мило? Она называет то, чем мы занимались всю прошлую ночь и весь день в спальне, на кухне, в душе, у стены в холле – «мило»? Она что, шутит?
Наверно она поняла все по моему лицу, потому что останавливается на полуслове и ведет вверх бровью.
– О, прости, наверно я неправильно выразилась? Неужели я задела твое хрупкое мужское самолюбие?
Возмущенно заикаюсь:
– Ну… вообще-то… да.
– А какое определение предпочитаешь ты?
К вашему сведению, я до сих пор голый, и глядя на мой член, не надо быть Эйнштейном, чтобы понять, что именно я предпочитаю в данный момент.
– Сногсшибательно? Необыкновенно? Бесподобно?
С каждым словом грозно шагаю в ее направлении.
Она же с каждым моим шагом нервно отступает, пока ее зад не наталкивается на туалетный столик. Ухмыляюсь ей.
– Ты окончила обучение по самой престижной бизнес-программе страны, Кейт. Думаю, ты можешь подобрать что-то, хоть что-нибудьполучше, чем «мило».
С минуту она пялится мне в грудь. Потом поднимает на меня свои глаза. Выглядит серьезной.
– Мне пора.
Пытается обойти меня, но я хватаю ее за руку и притягиваю назад.
– Я не хочу, чтобы ты уходила.
Нет, не спрашивайте меня почему. Все равно не отвечу. Не сейчас. Все мое внимание здесь – приковано к ней. Остальное не имеет значения. Она смотрит на мою руку, что удерживает ее, а потом на меня.
– Дрю…
– Не уходи, Кейт.
Поднимаю ее и усаживаю на столик, и встаю у нее между ног.
– Останься.
Целую ее шею, губами покусываю ушко. Она дрожит. Я шепчу:
– Побудь со мной, Кейт
Смотрю ей в глаза:
– Пожалуйста.
Она прикусывает губу. Затем немного улыбается.
– Хорошо.
Я улыбаюсь в ответ и накрываю своим ртом ее губы. Поцелуй долгий, медленный и глубокий. Сдвигаю вверх ее юбку, плавно скользя пальцами по ее ногам. Она все еще без белья.
Вы обязательно полюбите легкодоступность.
Я опускаюсь перед ней на колени.
– Дрю …? – это полувопрос, полустон.
– Шшшш. Если я собираюсь превзойти «мило», мне нужно сконцентрироваться.
И между нами не проскакивает ни одного разборчивого слова всю оставшуюся ночь.
Глава 16
У каждого супергероя должно быть свое убежище – святыня. Ну, по крайней мере, у достойных из них. У меня есть такое. Моя персональная пещера, как у Бэтмена. Вот где вершится волшебство. Место, где зарождалась легенда, моя карьера.
Мой домашний кабинет.
Это мужское пристанище. Дамочкам вход сюда воспрещен. Зона свободная от девиц, в хорошем смысле слова. У каждого парня должна быть такая. Я обставлял свой кабинет сам – каждый кусочек, каждую деталь. Если моя машина – это моя малышка, то эта комната – мой первенец. Моя гордость и отрада.
Полы из красного дерева, восточные ковры ручной работы, кожаная мягкая мебель из Англии. Камин из натурального камня, встроенный книжный шкаф во всю стену. За моим столом во всю стену окно, из которого открывается бесподобный вид на город. А в углу стоит карточный столик, за которым мы с ребятами пьем скотч, курим кубинские сигары и играем в покер раз в месяц.
Это единственный раз, когда Стивену разрешается уходить из дома, чтобы поиграть
Я сижу за столом, в одних трусах, работаю на компьютере. Этим я занимаюсь в обед каждое воскресенье.
Кейт? Нет, она все еще здесь. Но после нашего трахотрона прошлой ночью, я решил, что надо ей дать поспать. Подзарядить ее батарейки. Я отменил свой поздний завтрак с мамой, пропустил игру в баскетбол с парнями. И сейчас я смотрю на последний вариант договора, когда из двери доносится сонный голос.
– Хей.
Поднимаю глаза и улыбаюсь:
– Привет.
На ней уже другая моя футболка, черная Металлика. Она достает ей до колен. В этой футболке и со спутанными ото сна волосами она выглядит мило и сексуально. Соблазнительно. По сравнению с Кейт, работа выглядит уже не так привлекательно.
Она проводит рукой по волосам, пока глазами обводит комнату.
– Какой красивый кабинет, Дрю. Просто дух захватывает.
Кейт относится к типу женщин, которые считают важным, чтобы рабочее место впечатляло. Если вы хотите одержать победу, вам нужен офис, который бы говорил, что вы уже победитель.
– Спасибо. Это моя самая любимая комната в доме.
– И я вижу почему.
Она берет одну фоторамку с полки и показывает мне.
– Кто это?
На фотографии я и Макензи на пляже прошлым летом. Она по шею засыпала меня песком.
– Моя племянница Макензи.
Она смотрит на фото и улыбается.
– Она прелестная. Готова поспорить она тебя обожает.
– Да, обожает. И я ради нее готов отрубить себе руку, если она попросит, так что это взаимно. Я бы хотел, что бы ты как-нибудь с ней познакомилась.
Кейт нисколько не колеблется.
– И я бы хотела.
Она подходит к моему стулу и садится мне на колени. Я наклоняюсь к ней, чтобы найти своими губами ее губы, языком проникаю глубоко в уже так мне знакомый рот. Она прижимается к моей обнаженной груди.
– Ты такой теплый.
Кладет свою голову мне на плечо и смотрит в компьютер.
– Над чем ты работаешь?
Я вздыхаю.
– Это контракт с Джарвис Текнолоджис.
Джарвис – это коммуникационная компания. Они хотят заполучить фирму, предоставляющую услуги широкополосной сети интернет.
Тру свои глаза.
– Проблемы?
Я, по сути, одинокий волк, если дело касается бизнеса. Я никому не доверяю, я ни с кем не делюсь. Считаю свое мнение единственно верным. Но говорить с Кейт о бизнесе, это все равно, что говорить с самим собой. Также мне интересно узнать ее мнение.
– Да. Их директор весь такой умный, но при этом всего боится. Я нашел ему отличный вариант, но он соскочил. Кишка у него тонка, боится рисковать.
Она водит своими пальчиками по моим скулам.
– Любое слияние компаний имеет свои риски. Тебе надо показать ему, что игра стоит свеч.
– Это я и пытаюсь сделать.
Тут она приободряется.
– Знаешь, мне кажется, я смогу тебе помочь. Один мой однокурсник из Уортона разработал проект для новой модели по оценке. Если ты ей воспользуешься, и данные окажутся внушительными, возможно, у тебя получится убедить Джарвиса рискнуть.
Кажется, ум Кейт начинает меня возбуждать сильнее, чем ее задница.
– Программа есть у меня на диске. Он у меня в сумке, сейчас принесу.
Когда она поднимается, чтобы пойти, я хватаю ее за край футболки и притягиваю назад к себе на колени, так чтобы она обязательно заметила какой у меня сейчас стояк. Захватываю ее в кольцо своих рук. Мои губы возле ее уха:
– Прежде чем мы займемся делами, я хочу сделать кое-что другое.
В ее голосе слышится веселье:
– Чего же ты хочешь, Дрю?
Я ее поднимаю, скидываю все со стола и укладываю на него Кейт.
– Тебя.
***
Оставшуюся часть дня мы работаем. И разговариваем. И смеемся. Я рассказываю Кейт про Макензи и про банку со штрафами за плохие слова, которая выжимает из меня все соки. Она рассказывает мне еще про то, как росла в Гринвилле и о кафе своих родителей. Мы обедаем на балконе. Здесь холодно, поэтому Кейт сидит у меня на коленях, чтобы было тепло и кормит меня руками.
Не могу вспомнить, чтобы мне было так хорошо. И это мы даже сексом не занимаемся.
Кто бы мог подумать.
***
Уже больше десяти. Мы собираемся ложиться спать. Кейт в душе.
Одна.
Она взяла мою бритву и выставила меня за дверь. Мужчины не похожи на женщин. Им не надо уединения. Нет у них таких физиологических функций, которые они не могли бы делать на людях.
Мы ничего не стыдимся.
Ну да ладно, если Кейт нужно личное пространство, она его получит. Я нахожу чем заняться, пока жду ее. Меняю постель. Достаю из ящика пачку презервативов, что бы было легко до них добраться.
Тут мое сердце опускается, и если мой член мог, то обязательно заплакал.
Коробка пустая.
– Черт.
– Читаешь мои мысли. Гении мыслят схоже.
Поворачиваюсь на голос Кейт. Она стоит в дверях, одна рука на боку, другая упирается в дверной проем. Она великолепна, чудесна в своем обнаженном виде. Ее промежность сейчас выбрита еще больше, чем раньше – осталась совсем чуточка темных завитков. Боже правый.
Я тяну время, когда понимаю, что тело Кейт опять под запретом. Мы это уже проходили. Только теперь, все намного хуже.
Это как, знаете, кушать лобстера. Если вы никогда его не ели, вы думает «Ну, может быть». Но если вы его попробовали? То при любой возможности отведать его, вы захлебываетесь слюной. Потому что теперь вы знаете, какой он вкусный на самом деле. Даже при одной мысли, что ее… Боже. Я могу стать первым человеком в истории, кто может мастурбировать, при этом, не касаясь себя.
Видишь, мама – без рук.
Она подходит ко мне, обнимает меня за шею и целует меня медленно, высовывает свой язычок, чтобы пройтись им по моей нижней губе. Как же это сексуально. Я заставляю себя отстраниться.
– Кейт, подожди… мы не можем.
Она скользит своей рукой внутрь моих боксеров к уже твердому члену. Несколько раз проводит по нему рукой.
– Кажется, кое-кто с тобой не согласен.
Прижимаюсь к ее лбу. Сдавленным голосом говорю ей:
– Нет… то есть, у нас нет. Презервативов. Я… умм…
Кладу свою ладонь на ее руку, пытаясь остановить ее движения, чтобы иметь возможность связать пару слов, чтобы хоть как-то выразить свои мысли.
– Мне надо сбегать в магазин, что на углу и купить еще… а потом… Господи, а потом я буду с тобой всю ночь.
Кейт смотрит вниз и сглатывает. Ее голос приглушен.
– Или, мы могли бы… не… без них.
– Что?
Я никогда не занимался сексом без защиты. Никогда. Даже в юношестве. Я люблю свой член слишком сильно, чтобы подвергнуть его упадку и усушке.
– Я на таблетках, Дрю. И Билли… у него может быть много недостатков, но он бы никогда не стал мне изменять. Ты… проверялся?
Конечно, проверялся. Сколько себя помню – каждый месяц. С моим образом жизни без этого никак. Это мои производственные риски, если хотите. Я практически повизгиваю:
– Да. Я… я проверялся. Все хорошо. Но… ты уверенна?
Мне много чего предлагали в сексе. Всякие извращенские штучки и ролевые игры, какие только можно представить. А некоторые и представить нельзя. Но потрахаться без защиты никогда не было среди них. Это глупо и опасно. Женщина может сказать, что она на таблетках, но как вы на самом деле об этом узнаете? Люди могут сказать, что они чисты, но я бы не стал им верить. Для этого нужно им доверять.
А доверие никогда не являлось особенностью в моей сексуальной жизни.
Секс у меня не ради общения – не для того, чтобы узнать кого-то поближе, или позволить узнать себя. Он для того, чтобы получить удовлетворение и удовлетворить партнершу. Все!
– Я хочу чувствовать тебя, Дрю. Хочу, чтобы ты почувствовал меня. Не хочу… чтобы нам что-то мешало.
Смотрю ей в глаза. Она на меня так смотрит… так же, как вчера после нашего душа. Как будто она мне что-то преподносит – некий дар. Который предназначен мне. Только мне. И это сама она. Потому что она мне доверяет, она верит в меня. И знаете что?
Я не хочу, чтобы она когда-либо смотрела на меня по-другому.
– Кейт, эти пару дней с тобой были прекрасными. Я никогда… просто никогда…
Даже не знаю, как описать то, что я сейчас чувствую. Не знаю, как ей сказать. Я зарабатываю тем, что я общаюсь с людьми. Выражаю свои идеи на словах. Описываю планы.
Но в данный момент, слов, к сожалению, не достаточно.
Поэтому я беру ее за плечи и притягиваю к себе. Она стонет от удивления или предвкушения, точно не знаю. Ее язык скользит по моему языку, а руки тянут меня за волосы. Как-то мы оказываемся на кровати, бок о бок, губами впиваемся друг в друга, мои боксеры на полу. Мои руки скользят по ее груди, вниз к ее животу и затем между ее ног.
Я рычу:
– Черт, Кейт, ты уже вся влажная.
Так и есть. Стоит мне к ней только прикоснуться, как она вся течет. Господи.Никогда и никого я не хотел так сильно, как ее в этот момент. Она прикусывает меня за шею, когда я проникаю пальцами внутрь нее. А ее лоно как чертова перчатка облегает мои пальцы, и мы оба издаем громкий стон.
Потом руки Кейт на мне, ласкают меня всего. Мои яички, мой член, царапают мою грудь и спину.
Переворачиваюсь так, что Кейт оказывается подо мной. Она мне нужна, сейчас. Заставляю ее раскрыться для меня, поддразнивая своим членом, смазывая его кончик ее сладкими соками. От нее исходит жар. Она как пожар, манит меня, поглощает меня. Вхожу в нее медленно, но на всю длину. Мои глаза закрываются в совершенном экстазе.
Она голая, незащищенная и вся вокруг меня. Чувствую ее… сильнее. Она влажнее, жарче, туже. Сильнее во всем. Невероятно.
Кейт хватается за мой зад, мнет его, сжимает, заставляя проникнуть меня глубже. Но я выхожу из нее, только для того, чтобы войти снова.
Господь Всемогущий.
Устанавливаю ритм. Не медленный или нежный. А жесткий, страстный, и чертовски прекрасный.
С ее раскрытых губ срывается хныканье. А потом мой рот опять накрывает ее губы, прерывая все звуки, что исходят от нее. И мы хватаемся друг за друга, отчаянно, до боли.
Как будто это в первый раз. Как будто это в последний раз.
Она обвивает меня так, как только возможно, ее вагина обволакивает мой член, ее ноги обхватывают меня за талию, ее руки обнимают меня за шею – везде так крепко, словно заковывает меня в сладострастные тиски. И я зарываюсь в нее сильнее, хочу быть ближе к ней, глубже в ней. Боже, я хочу забраться в нее целиком и никогда не выбираться наружу.
Руки Кейт находят мои. Мы переплетаем наши пальцы и перемещаем наши сцепленные руки поверх ее головы. Касаемся друг друга лбами, каждый вздох, каждый выдох переплетаются, сливаются. Ее бедра двигаются в такт с моими, как течение океана. Назад и вперед. В безумный унисон. Вместе.
Наши взгляды сцепились.
– Боже, Дрю… не останавливайся… пожалуйста, только не останавливайся.
Я тону в ней. Едва могу дышать. Но все же могу вымучить из себя слова:
– Не буду. Ни за что не остановлюсь.
Я чувствую, как она кончает. С блаженством ощущаю вокруг себя каждую ее капельку. И это так приятно… просто до ужаса, хочется рыдать от удовольствия. Зарываюсь лицом ей в шею, вдыхая ее, поглощая ее. И потом кончаю вместе с ней, в нее. С каждым чувственным толчком заполняю ее внутренности. Меня пробивает сладострастным током, когда с губ снова и снова срывается ее имя:
– Кейт… Кейт… Кейт… Кейт.
Это просто чудо.
Спустя несколько мгновений наши тела успокаиваются. Единственные звуки в комнате – это наше прерывистое дыхание и учащенное сердцебиение.
Потом Кейт шепчет:
– Дрю? Ты в порядке?
Поднимаю свою голову и отыскиваю ее удивительные глаза, которые обеспокоенно смотрят на меня. Она с нежностью прижимает свою ладошку к моей щеке.
– Ты дрожишь.
Вы когда-нибудь пытались заснять что-нибудь вдалеке? Когда вы смотрите через линзу камеры, а картинка перед вами расплывается? Поэтому вы настраиваете фокус, приближаете и удаляет. Камера вращается и через секунду – бах – абсолютная четкость.
Все встает на свои места.
Картинка кристально чистая.
То же самое сейчас и у меня. Смотрю на Кейт. И сразу все становится таким очевидным. Чертовски ясным.
Я влюблен в нее. По уши. Бесповоротно. До ужаса.
Влюблен.
Она овладела мной. Телом и душой.
Она – все, о чем я думаю. Она – то, о чем я думал, что никогда не захочу. Она не просто идеальна, она идеальна для меня.
Я готов все для нее сделать.
Что угодно.
Хочу, чтобы она была рядом, со мной. Все время.
Всегда.
Это не просто секс. Не просто ее шикарное тело или ее блестящий ум. Не просто то, что она заставляет меня думать или как сильно стремится бросить мне вызов. Это намного больше.
Все это.
Это она.
Я нарушил все свои хреновы правила, чтобы быть с ней. И это не просто ради того, чтобы трахнуть ее.
Это ради того, чтобы обладать ей. Чтобы удержать ее.
Как я не видел этого раньше? Как я раньше этого не понял?
– Хей?
Она дарит мне мягкий поцелуй в губы.
– Ты где? Я потеряла тебя на минутку. С тобой все хорошо?
– Я… – сильно сглатываю. – Кейт, я…
Делаю сильный вдох.
– Я… я в порядке.
Улыбаюсь и целую ее в ответ.
– Думаю, ты просто измотала меня.
Она смеется.
– Ух-ты. Никогда не думала, что такое может произойти.
Да уж. Кто бы говорил.
Глава 17
Я знаю, о чем вы думаете: Какого хрена?
Если до меня дошло, что я люблю Кейт, и очевидно, что я вскружил ей голову, как так получилось, что она опять с Билли Какого-Черта-Ты-До-Сих-Пор-Не-Сдох Уорреном?
Отличный вопрос! Мы почти к нему подобрались! Но сначала: урок естествознания. Что вы знаете о лягушках?
Да. Я сказал – лягушках.
Вы знали, что если лягушку бросить в кипящую воду, она может выпрыгнуть оттуда? Но если положить ее в холодную воду и подогревать на медленном огне, она останется в ней. И сварится заживо. Она даже не попытается выбраться из воды. Она даже не поймет, что погибает. Пока уже не станет совсем поздно.
Мужчины, как лягушки.
Испугался ли я своего прозрения? Конечно, испугался. Оно было огромным. Судьбоносным. Больше никаких девиц. Больше никаких историй для друзей. Никаких субботних гулянок. Но ничего из этого не имеет больше никакого значения. Честно.
Потому что уже слишком поздно. Я уже закипел – для Кейт.
Всю ночь я смотрел, как она спит. И строил планы… для нас. То, что мы вместе будем делать, места, в которые мы пойдем – завтра и на следующей неделе и в следующем году. Я проигрывал в голове слова, что ей скажу, как расскажу ей о своих чувствах. Представлял ее реакцию и как она признается, что чувствует то же самое. Это было как кино, ужасная мыльная опера, на которую я бы никогда не пошел. Плейбой-красавчик встречает упорную девочку своей мечты, и она завладевает его сердцем навечно.
Тогда мне следовало знать, что это все слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Вот увидите.
***
Мы идем по Пятой Авеню. Вместо того чтобы терять драгоценное время на поездку к Кейт домой, по дороге на работу мы остановились в Saks, где купили Кейт новый темно-синий костюм от Шанель. Не мог же я позволить ей прийти в офис во вчерашней одежде, как это бывает иногда с людьми после бурной вечеринки, правильно? Когда она мерила передо мной одежду, клянусь вам, я возомнил себя хреновым Ричардом Гиром в Красотке. Кейт даже галстук мне купила.
Видите?
Потом она настояла на том, чтобы зайти в отдел нижнего белья, чтобы найти замену ее трусикам, которые я так эротично испортил. Я, правда, пытался поспорить на этот счет, но проиграл. Вам, леди, стоит знать – ходить без белья – это даже сексуальнее, чем кожа и кружева, плетки и наручники.
Еще делаем остановку в Starbucks, чтобы восполнить необходимую дозу кофеина. Когда выходим наружу, притягиваю Кейт ближе к себе. Беру в руки ее лицо и целую. Вкус у нее как кофе – тонкий и сладкий. Она убирает мои волосы с глаз и улыбается.
Никогда не устану смотреть на нее. Или целовать ее. Подкаблучник, такого имя Твое, Дрю. Да, я знаю. Но все нормально. Я не возражаю. Потому что если вот это и есть Темная Сторона [19]19
Речь идет о «Звездных Войнах»
[Закрыть], то запишите меня туда. Серьезно. Не удивляйтесь, если я начну бегать по улице и напевать чертову песенку Zip-a-Dee-Doo-Dah[20]20
песенка из американского музыкального фильма с живыми актерами и использованием анимации «Песня Юга». Производство Уолта Диснея, 1946г.
[Закрыть]. Настолько я счастлив.
Кейт и я заворачиваем за угол. Держимся за руки и улыбаемся друг другу как два идиота, которые заглотили слишком много антидепрессантов. Тошнит даже, верно?
Здесь давайте на минуточку остановимся. Посмотрите на нас. Мы здесь и сейчас. Держимся за руки. Вам следует запомнить этот момент. Я запомнил.
Мы… идеальны.
И тут мы подходим к нашему зданию. Открываю дверь, пропускаю вперед Кейт, а сам вхожу за ней.
И первое, что я вижу это ромашки. Большие белые ромашки с веселенькой желтой серединкой. Какие-то стоят в вазах на столе охраны, другие в букетах, перевязаны ленточкой. Кое-где по полу просто разбросаны лепестки. Посреди холла большой круг из этих ромашек, а в центре этого круга – Билли Уоррен. С гитарой в руках.
Охренеть.
Нет, это не совсем подходящее слово.
Пи*дец.
Да, это будет получше.
Видали когда-нибудь поющего мудилу? У вас есть уникальный шанс:
Я был так слеп, ведь я не знал
Как сильно ранит твой уход
Хочу нас излечить, хочу зашить все раны
Вернись, вернись ко мне
Если бы я так сильно его ненавидел, я бы признал, что он не так уж плох. Наблюдаю внимательно за Кейт, за каждой эмоцией, что отражается на ее лице, за каждым чувством, что мелькает в ее глазах.
Знаете, как бывает, когда у вас кишечный вирус? Целый день вы валяется с тазиком у кровати, потому что у вас такое чувство, что в любую секунду вы можете блевануть? И потом наступает такой момент, когда вы понимает, что уже подступает. Вас бросает в дрожь, все тело в поту. Боль в голове пульсирует, и вы чувствуете, как ваше горло расширяется, чтобы выпустить наружу всю желчь, что скопилась у вас в желудке.
Вот так и у меня. Прямо сейчас.
Ставлю свой кофе на пол, и пытаюсь найти ближайшую урну, чтобы убедиться, что в случае чего успею добежать к ней вовремя.
И я хочу сказать, что сожалею
За всю боль, что причинил
Пожалуйста, верни мне свое сердце,
Я буду вечно его оберегать
Мы принадлежим друг другу
Это правда, мы всегда об этом знали
Не будет никого другого
Моя душа зовет тебя
В любое другое время, с любой другой девушкой, я бы уже закопал этого Уоррена. Без проблем. Он мне и в подметки не годится. Я – охрененный Порше, а он – паршивый пикап, который не может пройти техосмотр.
Но это Кейт. У них своя история длиной в десятилетие. И это, детишки, дает ему право играть в команде большой лиги.
Темной ночью, я кричу твое имя
Не могу поверить, что я потерял все навсегда
Еще один шанс, один вздох, одна попытка
Давай не будем прощаться
Хочется схватить Кейт и утащить ее отсюда, как это делали первобытные люди. Хочется закрыть ее в своей квартире, где он не сможет до нее добраться. Не сможет к ней прикоснуться. Все это время я смотрю на нее, но она ни разу не оглянулась, чтобы посмотреть на меня.
Ни одного чертового раза.
И я хочу сказать, что сожалею
За всю боль, что причинил
Пожалуйста, верни мне свое сердце,
Я буду вечно его оберегать
Мы принадлежим друг другу
Это правда, мы всегда об этом знали
Не будет никого другого
Моя душа зовет тебя
И почему я не научился на чем-нибудь играть? Когда мне было девять, мама хотела, чтобы я играл на трубе. После двух уроков, мой репетитор уволился, потому что я разрешил своей собаке написать на мундштук его инструмента.
Какого черта я не слушался свою мать?
Ты мое начало, ты будешь моим концом
Больше, чем просто любимая, больше, чем друг
Я хочу тебя, я хочу тебя.
Она не может быть с ним. Вали отсюда и хоти себе дальше, сколько угодно, придурок. Пой на каких-нибудь идиотских крышах. Играй, пока твои хреновы пальцы не отвалятся.Все, слишком поздно. Она уже моя. Кейт не будет просто так с кем-то заниматься сексом. А она трахалась со мной все выходные напролет. Это что-то же должно значить.
Не так ли?
Все, что я хочу сказать: прости меня
За всю боль, что причинил
Пожалуйста, верни мне свое сердце,
Я буду вечно его оберегать.
Ты и я
Мы навсегда!
Небольшая толпа, что собралась в холле, захлопала. Этот кретин убирает свою гитару и подходит к Кейт.
Если он к ней прикоснется, я сломаю ему руку. Богом клянусь.
Он абсолютно не обращает на меня внимания. Сосредоточен только на Кейт.
– Я звонил тебе с вечера пятницы… и несколько раз заезжал к тебе домой, но тебя не было.
Точно. Ее не было. Она была занята. А теперь спроси, чем она была занята.
– Я понимаю, что это твоя работа… но, может, мы могли бы куда-нибудь пойти? Поговорить? Может в твой кабинет?
Скажи нет.
Скажи нет.
Скажи нет, скажи нет, скажи нет, скажи нет, скажи нет, скажи нет, скажи нет, скажи нет.
—Ладно.
Дерьмо.
Когда она начинает уходить. Я хватаю ее за руку.
– Мне надо с тобой поговорить.
Она вопросительно на меня смотрит.
– Я буду…
– Мне нужно тебе кое-что сказать. Что-то важное.
Знаю, что выгляжу отчаянным, но мне, правда, плевать.
Она кладет свою руку на мою, которая все еще ее удерживает. Она спокойна, снисходительна, как будто разговаривает с ребенком.
– Все хорошо, Дрю. Дай мне сначала поговорить с Билли, а потом я приду в твой кабинет, хорошо?
Мне хочется затопать ногами, как это делают двухлетки. Нет. Ничего не хорошо!Она должна знать мои намерения. Мне нужно заявить на нее свои права. Представить свою кандидатуру. Заявить об участии моей машины в гонках.
Но я убираю от нее свою руку.
– Ладно, удачно вам двоим поболтать.
И я делаю все, чтобы удалиться первым.
***
Направляюсь в свой офис, но не могу удержаться, чтобы не задержаться у стола Эрин, когда они проходят мимо. Когда Кейт разворачивается, чтобы закрыть дверь в свой кабинет, наши глаза встречаются. И она мне улыбается. И первый раз в своей жизни, я не понимаю, что это значит.
То ли она меня убеждает, что ничего не изменилось? То ли, что ничего не изменится? Может она благодарит меня за то, что этот идиот приполз к ней назад? Я не знаю.
И это сводит меня с ума.
Сжимаю свою челюсть и отправляюсь к своему столу, хлопая за собой дверью. И начинаю ходить по комнате кругами. Как без-пяти-минут папашка под дверями родовой, в ожидании того, что то, чего он ожидает должно выйти целым и невредимым.
Надо было ей сказать. Прошлой ночью. Когда у меня был шанс. Надо было объяснить ей, как много она для меня значит. Что я к ней чувствую. Я думал, что у меня еще будет время. Я думал, что подойду к этому вопросу с осторожностью.
Тупица!
Какого хрена я ничего ей не сказал?
Черт возьми!
А, может, она уже знает. Ну, я ведь привел ее к себе домой, я обнимался, прижимался к ней. Боготворил ее. Я трахнул ее без всякой резины. Три раза. Она должна знать.
Эрин тихонько входит в кабинет. Наверно я ужасно выгляжу, потому что на ее лице сочувствие.
– Значит, Кейт и Билли разговаривают, хм?
Я издаю рык.
– По мне так видно?
Она открывает рот, видимо, хочет сказать да,но тут же закрывает его, а потом опять говорит:
– Нет, я просто тебя знаю, Дрю.
Я киваю.
– Хочешь, чтобы я прогулялась? Посмотрела, может можно что-то увидеть там… или услышать?
– Думаешь, получится?
Она улыбается.
– ЦРУ было бы за счастье, если бы я у них работала.
Опять киваю.
– Ладно. Хорошо. Пойди, посмотри, Эрин. Что там происходит.
Она выходит. А я опять занимаюсь тем, что пытаюсь протереть дырку в ковре. Ерошу руками волосы, до тех пор, пока они не торчат во все стороны, будто в меня попала молния.
Эрин возвращается спустя несколько минут.
– Дверь закрыта, так что ничего не услышала, но я подглядела через окно. Они сидят за ее столом, друг перед другом. Он держится за голову, а она слушает, что он говорит. Ее рука лежит у него на колене.
Ладно, он изливает ей душу. А она ему сочувствует. Я могу это пережить. Потому что сейчас она собирается сломать его, правда? Она скажет ему, чтобы он проваливал. Что она двигается дальше, нашла кого-то лучше. Правильно?
Правильно?
Боже, просто согласитесь со мной, черт побери.
– Так… и что мне делать?
Эрин пожимает плечами.
– Ты можешь только ждать. И посмотреть, что она тебе скажет, когда он уйдет.
Я никогда не был терпеливым. Не важно, как усердно пытались мои родители, но я никогда не мог дождаться рождественского утра, чтобы посмотреть какие у меня подарки. Я был как мини Индиана Джонс – искал, копал до тех пор, пока не отыщу все до единого подарка.
Терпение может быть и добродетель, но явно не одна из моих.
Эрин останавливается у двери.
– Надеюсь, все образуется, Дрю.
– Спасибо, Эрин.
И потом она уходит. А я жду. И думаю. Я думаю о взгляде на лице Кейт, когда она плакала за своим столом. Я думаю о том, как она впала в панику, когда увидела в баре Уоррена.
Этим я был для Кейт? Отвлечением? Средством к моему собственному концу?
Снова начинаю ходить кругами. И молиться Богу, с которым я не разговаривал с тех пор, как мне было десять. Но я разговариваю с ним сейчас. Обещаю и даю клятвы. Договариваюсь и умоляю, усердно.
Чтобы Кейт выбрала меня.
Спустя самые долгие в моей жизни девяносто минут, голос Эрин шипит из коммуникатора.
– Первый! Первый! Я – второй! Кейт, наступает слева!
Прыгаю через стол, на ходу опрокидывая на пол ручки и скрепки. Пододвигаю стул, приглаживаю волосы, раскидываю по столу бумаги, чтобы создать рабочую обстановку. Вдыхаю поглубже. Собираюсь с духом.
Время пришло.
Кейт открывает дверь и входит внутрь.
***
Она выглядит… нормальной. Как обычно. Никакой вины. Взволнованности. Беззаботно.
Встает перед моим столом.
– Привет.
– Привет.
Выдавливаю из себя обычную улыбку. Даже если сердце бешено стучит в груди. Как у собаки, прям перед тем, как ее усыпят.
Надо бы завести какой-нибудь пустой разговор, чтобы не выглядеть через чур страждущим, слишком заинтересованным.
– Ну… как прошло с Билли?
Она мягко улыбается.
– Мы поговорили. Сказали друг другу то, что наверно нам обоим нужно было сказать. И сейчас все нормально. На самом деле нормально.
Боже.Видите нож, что торчит у меня из груди? Да, тот самый, который она только что повернула. Они поговорили – у них все нормально – на самом деленормально. Она приняла его назад.
Черт.
– Это замечательно, Кейт. Значит, миссия выполнена, а?
Мне надо было стать актером. После такого я заслуживаю долбанного Оскара.
Она хмурит брови.
– Миссия?
Тут звонит мой сотовый, спасая меня от кошмарного разговора.
– Алло?
Это Стивен. Но Кейт же этого не знает. Стараюсь сделать свой голос сильным. Энергичным.
– Привет, Стэйси. Да, малышка, я рад, что ты позвонила.
Всегда бейте первым. Помните?
– Прости, что не получилось в субботу. Чем я занимался? Ничего особенного, работал над одним проектом. Которым занимался уже некоторое время. Да, сейчас уже закончил. Оказалось, правда, что он не так хорош, как я думал.
Да, мои слова с подтекстом. Да, я надеюсь, они обидят ее. А что вы от меня ожидали? Это обо мне мы сейчас говорим. Неужели вы думали, что я буду просто сидеть, как болван, пока Кейт будет меня отшивать?
Черта с два.
Я игнорирую замешательство Стивена на другом конце провода и заставляю свои легкие выдать смех.
– Вечером? Конечно, с удовольствием с тобой увижусь. Точно, я вызову такси.
И почему вы смотрите на меня так, будто это я подлец? Я дал Кейт все, что у меня есть, все, что я в силах дать. А она пнула меня под зад. Я открыл перед ней свою душу, и я знаю, как по-бабски это звучит. Но это правда. Так что не надо на меня смотреть, будто это я здесь плохой, потому что – первый раз в жизни – я не такой.
Я полюбил ее. Боже, просто охренеть, я влюбился в нее. И сейчас, меня это убивает. Чувствую себя, как пациент в операционной, которому вскрыли грудину и пытаются раздвинуть ребра.
Все еще держа у уха телефон, я взглядываю на Кейт. И на секунду, я не могу дышать. Я думал, она будет раздраженной, ну может разочарованной, что я продинамил ее первым. Но она выглядела не так.
