Текст книги "Все запутано (ЛП)"
Автор книги: Эмма Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Как только картинки в моей голове фокусируются на этой её детали, знакомое волнение начинается в южном округе, если вы понимаете, о чём я. Я мысленно даю себе пинка. У меня не бывало спонтанных стояков с тех пор, как мне было двенадцать. Что же сейчас такое?
Видимо, мне всё-таки придётся позвонить этой горячей штучке, что сунула мне свой номер утром в кофейне. Обычно я оставляю подобное на выходные, но, очевидно, мой член хочет сделать исключение.
К этому моменту я продвинулся в переднюю часть зала, в очереди на традиционное рукопожатие и приветствие нового сотрудника. Мой отец замечает меня у начала очереди и подходит поприветствовать ласковым похлопыванием по спине.
– Рад, что ты здесь, Дрю. У этой новой девочки отличный потенциал. Я хочу, чтобы ты лично взял её под крыло, помог освоиться. Сделай это, сынок, и я гарантирую, что она не подведёт, и мы все будем ей гордиться.
– Конечно, отец. Без проблем.
Здорово. Как будто мне больше нечем заняться. Теперь ещё придётся держать неумёху за руку и помогать ей познавать тёмный и страшный мир Корпоративной Америки. Просто великолепно.
Спасибо, папочка.
Наконец-то наступает моя очередь. Она стоит ко мне спиной, пока я делаю шаг вперёд. Я рассматриваю её тёмные волосы, собранные в низкий пучок, её маленькую, изящную фигуру. Пока она говорит с кем-то перед ней, мой взгляд спускается вниз по её спине. Инстинктивно он ложится на её попу и… стоп.
Подождите минутку.
Я уже видел эту попу.
Не может быть.
Она оборачивается.
Может.
Когда её взгляд встречает мой, её улыбка становится шире. Бездонные, сияющие глаза – до этого момента я и не помнил, что они мне снились. Она приподнимает бровь в знак признания и протягивает руку:
– Мистер Эванс.
Я чувствую, как мой рот открывается и закрывается, но слова из него так и не выходят. Шокирующий факт нашей новой встречи – здесь, из всех мест, – видимо, моментально парализовал часть моего мозга, контролирующую речь. Когда мои клетки снова начинают работать, я слышу голос своего отца:
– …Брукс. Кэтрин Брукс. Она много добьётся, сынок, а с твоей помощью, мы от неё не отстанем.
Кэтрин Брукс.
Девушка из бара. Девушка, которую я отпустил. Девушка, чей рот я всё ещё очень хочу почувствовать на своём члене.
И она работает здесь. В моём офисе, где я поклялся никогда…ни за что…не трахаться. Её тёплая, мягкая ручка легко ложится в мою, и две мысли возникают в моей голове одновременно.
Первая: Бог меня ненавидит. Вторая: Я был очень, очень плохим мальчиком большую часть своей жизни, и это – моя расплата. И все мы знаем, что говорят про расплату, правда?
Ага. Мало не покажется.
Глава 3
Я есть самоопределение. Воля. Контроль. Я определяю свой путь в жизни. Я принимаю решения о том, что было моей ошибкой, а что успехом. К чёрту судьбу. Она может поцеловать меня в задницу. Если я чего-то очень захочу, я это получу. Если я сконцентрируюсь, пойду на определённые жертвы, для меня нет ничего невозможного.
В чём смысл моих установок, спросите вы? Почему я говорю, как приглашённый спикер на конвенции о самосовершенствовании? Что именно я хочу этим сказать?
В двух словах: я контролирую свой член. Мой член не контролирует меня. По крайней мере, это то, в чём я убеждаю себя последние полтора часа.
Видите меня? Там за столом? Бормочущего, как шизофреник, не принявший лекарство?
Это я напоминаю себе о догмах, святых устоях, которые помогли мне достичь так многого в жизни. Тех, что сделали меня неоспоримым успехом в спальне и в офисе. Тех, что никогда раньше меня не подводили. Тех, на которые я готов плевать с чёртовой колокольни. И всё из-за женщины в офисе дальше по коридору.
Кэтрин Все-Зовут-Меня-Кэйт Брукс.
Так вот, к слову о чертовых неожиданных поворотах.
То, как я это вижу, я всё ещё могу рвануть за наградой. Технически, я встретил Кэйт не на работе; мы встретились в баре. Значит, ей необязательно присваивать статус «сотрудник» – можно сохранить за ней статус «случайный трах», который ей изначально и предназначался.
Что? Я бизнесмен. Выискивать лазейки – моя работа.
Так что, по крайней мере, в теории, я запросто могу её трахнуть, и не пренебречь моими личными правилами жизни. Проблема этой стратегии, конечно, в том, что последует дальше.
Томные взгляды, глаза, полные надежды, жалкие попытки заставить меня ревновать. Нарочито «случайные» встречи, расспросы о моих планах, случайные прогулки мимо моего офиса. Что непременно приведёт к неприятному навязчивому поведению.
Некоторые женщины легко переносят связи на одну ночь. Другие нет. И мне случалось оказываться в центре внимания тех, кто такие связи переносит плохо.
Не самое приятное зрелище.
То есть, вы видите, что как бы сильно мне ни хотелось, как бы сильно маленькая головка не пыталась повести меня в этом направлении, это не то, чем мне бы хотелось дополнить своё рабочее место. Моё святилище – мой второй дом.
Этого не случится. Точка.
Всё. Конец обсуждения.
Тема закрыта.
Кэйт Брукс официально вычеркнута из списка моих потенциальных перепихов. Она под запретом, недосягаема, никогда-и-ни-за-что. В ряд с бывшими девушками моих друзей, дочкой начальника и лучшими подругами моей сестры.
Хотя, у этой последней группы довольно расплывчатые границы. Когда мне было восемнадцать, лучшая подруга Александры, Шерил Филлипс, провела лето в нашем доме. Благослови её Господь – у этой девочки рот, как пылесос фирмы Hoover. К моему счастью, Стерва никогда не узнала о визитах своей подруги в мою комнату в два часа ночи. Если бы она узнала, расплата была бы ужасна: меня бы ждало пламя ада апокаллиптических пропорций.
Так, на чём я остановился?
Ах, да. Я объяснял, как я принял ясное решение о том, что задницаКэйт Брукс и я, к сожалению, никогда не соприкоснёмся. И я в порядке с этим. Честно.
И я почти себе верю.
Ровно до того момента, как она появляется в моих дверях.
Боже.
Она в очках. В тёмной оправе. Женская версия очков Кларка Кента. На большинстве женщин они смотрелись бы придурковато и непривлекательно. Но не на ней. На переносице этого маленького носика, обрамляя её красивые глаза с длинными ресницами, когда её волосы собраны в немного свободный пучок, они выглядят ни больше, ни меньше, чем откровенно сексуально.
Она начинает говорить, и мою голову неожиданно заполняют все фантазии о сексуальных учительницах, когда-либо посещавшие меня. Они проигрываются в моей голове наравне с фантазиями о внешне сексуально сдержанными библиотекаршами, которые на самом деле нимфоманки, любящие носить кожу и использовать наручники.
Пока всё это вертится у меня в голове, она всё ещё говорит.
Что, чёрт возьми, она говорит?
Я закрываю глаза, чтобы прекратить пялиться на её влажные губы. И для того, чтобы переварить слова, вылетающие из её рта:
– … отец сказал, что Вы сможете помочь мне с этим, – заканчивает она и смотрит на меня с ожиданием.
– Прости, я отвлёкся. Не хочешь присесть и повторить это ещё раз? – спрашиваю я, ничем не выдавая свои похотливые мысли.
Повторю ещё раз для всех девушек – вот вам факт: Мужчины думают о сексе 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Если точнее, то каждые 5.2 секунды, или что-то в этом роде.
Например, когда вы спрашиваете, что мы хотим на ужин, мы думаем о том, как мы бы трахнули вас на кухонном столе. Когда вы рассказываете о слюнявом фильме, который вы с подружками посмотрели на прошлой неделе, мы вспоминаем порно, которое смотрели по кабельному вечером. Когда вы демонстрируете нам дизайнерские туфли, купленные на распродаже, мы думаем о том, как здорово они будут смотреться на наших плечах.
Я подумал, вам бы хотелось это знать. Не убивайте посланника.
Если честно, это проклятье.
Лично я во всём виню Адама. Был когда-то парень, и весь мир был у его яиц. Расхаживал себе голышом, голая девушка всегда была рядом для удовлетворения любых его прихотей. Я очень надеюсь, что это яблоко было вкусным, ведь он здорово всё испоганил для всех нас. Теперь нам надо потрудиться. Ну, или в моём случае, очень пытаться этого не хотеть.
Она сидит на стуле у моего стола и кладёт ногу на ногу.
Не смотри на ноги. Не смотри на ноги.
Поздно.
Они подтянутые, загорелые и выглядят гладкими, как шёлк. Я облизываю губы, и заставляю свой взгляд подняться к её глазам.
– Так, – снова начинает она. – Я работала над составлением портфолио для компании, занимающейся программированием, Генезиз. Вы о них слышали?
– Вскользь, – отвечаю я, рассматривая бумаги на моём столе, чтобы задержать поток непристойных мыслей в моей голове, вызванный звуком её голоса.
Я плохой, плохой мальчик. Думаете, Кэйт накажет меня, если я расскажу ей, какой я плохой?
Знаю. Знаю. Просто не могу сдержаться.
– В прошлом квартале их прибыль до вычета процентов и налогов составили три миллиона, – говорит она.
– Серьёзно?
– Да. Я знаю, это не потрясающе, но это показывает, что у них есть прочная база. Они всё ещё маленькая компания, но это часть того, что сделало их настолько хорошими. Их программисты молоды и энергичны. Говорят, у них есть идеи, которые сделают Wii похожими на Atari. И у них есть потенциал воплотить эти идеи в жизнь. Чего у них нет, так это капитала.
Она встаёт и наклоняется над моим столом, чтобы передать мне папку. Меня захлёстывает сладкий цветочный аромат. Он приятный, манящий – не как бабушки, которые, проходя мимо вас в почтовом отделении, буквально сражают наповал своим парфюмом.
У меня возникает сильное желание уткнуться лицом в её волосы и глубоко вдохнуть.
Но я ему сопротивляюсь и вместо этого открываю папку.
– Я показала свои наработки мистеру Эвансу… ум, Вашему отцу, и он сказал показать это Вам. Он думал, кто-то из Ваших клиентов…
– Альфаком, – киваю я.
– Точно. Он подумал, Альфаком это заинтересует.
Я просматриваю проделанную ей работу. Она хороша. Детальна и информативна, без чего-либо лишнего. В моём мозгу, по крайней мере, в том, что над плечами, медленно начинают крутиться шестерёнки. Единственная тема, способная отвлечь меня он мыслей о сексе, – это работа. Хорошая сделка. Я явно вижу здесь потенциал.
Он не настолько привлекателен, как Кэйт Брукс, но достаточно близок к этому.
– Это хорошо, Кэйт. Очень хорошо. Я точно смогу это продать Синсону. Он исполнительный директор Альфакома.
Её глаза немного сужаются:
– Но я же буду принимать в этом участие, верно?
Я ухмыляюсь:
– Конечно. Я похож на человека, которому нужно красть чужие предложения?
Она закатывает глаза и улыбается. В этот раз я просто не могу отвести взгляд.
– Нет, конечно, нет, мистер Эванс. Я и не предполагала… просто… Вы знаете… первый день.
Я жестом предлагаю ей снова сесть, и она садится.
– Ну, я бы сказал, что твой первый день проходит на ура. И, пожалуйста, просто Дрю.
Она кивает. Я откидываюсь в кресле, оценивая её. Мой взгляд скользит по ней в совершенно непрофессиональной форме. Я знаю. Но почему-то я не могу себя заставить волноваться на этот счёт.
– Так значит… отмечали новую должность, да? – спрашиваю я, ссылаясь на её фразу в REM в субботу.
Она закусывает губу, и мою брюки становятся уже по мере того, как я возбуждаюсь – опять. Если так будет продолжаться, у меня яйца отвалятся.
– Да. Новая должность, – пожимает плечами она и говорит: – Я догадалась о том, кто ты, когда ты назвал свои имя и название фирмы, где работаешь.
– Ты слышала обо мне? – с искренним интересом спрашиваю я.
– Конечно. Не думаю, что найдётся кто-то в этой сфере деятельности, кто не читал о золотом мальчике Эванс, Рейнхарт и Фишер в BusinessWeekly… или же в PageSix.
Её последние слова намекают на колонку сплетней, где я частенько фигурирую.
– Если единственная причина, по которой ты меня отшила, это то, что я здесь работаю, – говорю я, – я могу в течение часа положить заявление об отставке на стол своему отцу.
Она смеётся, и её щёки заливает лёгкий румянец:
– Нет, это была не единственная причина, – она поднимает руку, напоминая мне о почти незаметном обручальном кольце. – Но не рад ли ты сейчас, что я тебе отказала? То есть, это было бы довольно неудобно, если бы между нами что-то произошло, тебе не кажется?
Моё лицо абсолютно серьёзно:
– Оно бы того стоило.
Она с сомнением приподнимает бровь:
– Даже не смотря на то, что я теперь под тобой работаю?
Нет, серьёзно, она сама напросилась, и знает об этом. Работает подомной? И как мне это игнорировать?
И всё же я лишь приподнимаю бровь, и она качает головой и снова смеётся.
Со звериной ухмылкой на лице я спрашиваю:
– Я же не заставляю тебя чувствовать себя неловко, правда?
– Нет. Совсем нет. Ты со всеми своими служащими так обращаешься? Потому что, должна признать, ты просто напрашиваешься на судебный иск.
Я не могу сдержать улыбку, расползающуюся по моему лицу. Она меня удивляет. Умная. Сообразительная. Мне приходится думать, прежде чем отвечать ей. Мне это нравится.
Мне она нравится.
– Нет, я не обращаюсь так со своими служащими. Никогда. Только с одним, о ком я не могу перестать думать ещё с субботнего вечера.
Ладно, может я и не думал о ней, когда соображал с близняшками на троих. Но это же от части правда.
– Ты безнадёжен, – говорит она тоном, выдающим, что она считает меня милым.
Мне можно подобрать много характеристик, детка. Но милый точно не одна из них.
– Я вижу то, что мне нравится, и беру это. Я привык получать то, что я хочу.
Вы не услышите более правдивого описания меня. Но давайте немного приостановимся, чтобы я мог описать вам полную картину.
Знаете ли, моя мать, Анна, всегда хотела большую семью – пять, может шесть детей. Но Александра на шесть лет старше меня. Шесть лет – может и не такой большой промежуток времени для вас, но для моей матери это была целая вечность. После Александры моя мать не могла снова забеременеть – и точно не из-за отсутствия попыток. Это назвали «вторичным бесплодием». Когда моей сестре было четыре, моя мать почти потеряла надежду когда-либо иметь ещё детей.
Угадайте, что случилось потом? Появился я.
Сюрприз.
Я был её чудо-ребёнком. Её драгоценным ангелом от Бога. Её исполнившейся мечтой. Её отвеченной молитвой. И так думала не только она. Мой отец был вне себя от счастья, в равной степени благодарен за ещё одного ребёнка, да к тому же сына. А Александра – в свои годы до Стервы – была в восторге от того, что у неё появился младший братик.
Я стал тем, чего моя семья желала и ждала пять лет. Я был маленьким принцем. Мне всё сходило с рук. Я получал всё, чего бы ни захотел. Я был самым красивым, самым умным. Не было никого добрее и приветливее меня. Словами невозможно описать всю любовь ко мне – меня обожали, мне угождали.
Так что если вы думаете, что я нахальный? Эгоистичный? Испорченный? Вы, скорее всего, правы. Но не вините в этом меня. Я не виноват. Я продукт своего воспитания.
Раз уж с этим мы разобрались, вернёмся в мой офис. Следующая часть очень важна.
– И я думаю, ты должна знать, что я хочу тебя, Кэйт.
Видите, как румянец заливает её щёки, лёгкое удивление на её лице? Видите, как её лицо становится серьёзным, она встречается со мной взглядом, а потом опускает глаза в пол?
Её это цепляет. Она тоже меня хочет. Она сопротивляется этому. Но это чувство есть. Я мог бы получить её. Я мог бы дать ей то, чего она желает.
Осознание заставляет меня подавить стон, когда парень этажом ниже начинает бурно реагировать. Я хочу подойти к ней и поцеловать её так, чтобы она не могла стоять. Я хочу просунуть свой язык между её спелыми губами и сделать так, чтобы её коленки подкосились. Я хочу поднять её, обернуть её ноги вокруг себя, прижать её к стене и…
– Эй, Дрю. На пятьдесят третьей образовалась пробка. Если хочешь успеть на встречу в четыре часа, тебе стоит поторопиться.
Спасибо, Эрин. Так держать.Отличная секретарша – ужасный выбор момента.
Кэйт поднимается со стула, её плечи напряжены, спина прямая. Она разворачивается к двери, не глядя мне в глаза:
– Ну, спасибо за Ваше время, мистер Эванс. Вы… эм… дайте мне знать, когда я Вам буду нужна.
При этих словах я вызывающе приподнимаю брови. Мне нравится, что она взволнована – и что это я на неё так влияю.
Всё ещё избегая зрительного контакта, она слегка улыбается:
– На счёт Альфакома и Генезиса. Дайте мне знать, что мне стоит делать… что вы хотите, чтобы я сделала… что… ну, Вы понимаете, о чём я.
Мой голос останавливает её прежде, чем она успевает выйти из моего кабинета:
– Кэйт?
Она поворачивается ко мне с вопросом в глазах.
Я указываю на себя:
– Просто Дрю.
Она улыбается. Берёт себя в руки. Природная уверенность снова возвращается в её взгляд.
Она встречается со мной глазами.
– Конечно. Увидимся, Дрю.
Как только она вышла, я говорю себе под нос:
– О, да. Конечно, увидимся.
Проверяя портфель и отправляясь на встречу, я понимаю, что это влечение – нет, это недостаточно сильное слово, – эта потребность в Кэйт Брукс просто так не уйдёт. Я могу попробовать ей противостоять, но, ради Бога, я всего лишь мужчина. Если этот вопрос не решить, моё желание обладать ей может превратить мой офис, место, которое я люблю, в камеру пыток и сексуального неудовлетворения.
Я не могу этого допустить.
Итак, у меня три варианта: я могу уволиться. Я могу вынудить Кэйт уволиться. Или я могу склонить её провести одну полную удовольствия ночь со мной. Избавить нас обоих от этого желания – и плевать на последствия.
Угадайте, что я выберу?
Глава 4
Оказывается, мои яйца не отвалились, в конце концов. Я познакомился в кафе с девушкой в ту ночь. Она – инструктор по йоге.
Мило.
Что? Давайте, не будьте такими. Я хочу Кейт, с этим вопросов нет. Но не стоит ожидать, что я буду вести себя как монах, пока не получу ее. Серьезно, женщины не понимают, что парень может хотеть одну женщину и трахать другую. Черт, парень может любить женщину, а трахать при этом десяток других женщин. Это просто так оно и есть.
Секс – это высвобождение. Чисто физически. Вот и все. По крайней мере, у мужчин это так.
Ладно, ладно, успокойтесь – не кидайтесь в меня ботинками и чем-либо еще.
По крайней мере, этот человек есть. Лучше?
Может быть, вы поймете мою точку зрения, если бы я сказал так. Вы чистите зубы, не так ли? Ну, предположим, что ваша любимая зубная паста Aquafresh. Но в магазине она отсутствует. Все, что у них есть это Colgate. Что вы будете делать? Вы возьмете Colgate, верно?
Вы можете чистить с Aquafresh, но когда все сказано и сделано, вы используете, то, что вы должны, чтобы поддерживать чистоту и блеск зубов. Следите за моим образом мышления? Хорошо.
А, теперь, вернемся к моей истории о страданиях и боли.
***
Я никогда раньше не соблазнял женщину.
Шокирует, я знаю.
Позвольте мне уточнить. Я никогда раньше не старался соблазнить женщину, все было стандартно. Как правило, это просто взгляд, подмигивание, улыбка. Дружеское приветствие, может быть, выпивка один или пара стаканчиков. После этого, наш разговор включал в себя обмен короткими односложными фразами, типа сильнее, больше, ниже... Вы достигаете пика.
Таким образом, женщина, разговаривающая в постели женщина – это что-то новое для меня, я признаю. Но я не волновался. Почему, спросите вы?
Потому что я играю в шахматы.
Шахматы это игра по стратегии, планированию. Продумывание своих действий на два шага вперед. Направление вашего противника прямо туда, где вам нужно, чтобы он оказался.
Две недели общения с Кейт, для меня были, словно игра в шахматы. Несколько двусмысленных фраз, некоторые невинные, но соблазнительные ласки. Я не буду утомлять вас подробностями каждого разговора. Я просто скажу, что все продвигается хорошо, все идет по плану.
Я думаю, это займет еще неделю – две до пика – и я смогу претендовать на этот золотой клад между ее сливочными бёдрами. Я уже знаю, как это будет. Я провел много времени, представляя, фантазируя об этом.
Хотите послушать?
Это произойдет в моем офисе, однажды ночью, когда мы оба, заработавшись допоздна, останемся одни. Она будет уставшей, напряженной. Я предложу помассировать ее плечи, и она позволит мне. Тогда я наклонюсь и поцелую ее, начиная с плеча, скользя к шее, пробуя на вкус ее кожу своим языком. Наконец, наши губы встретятся. И это будет чертовски горячо. И она забудет все о том, почему мы не должны это делать: наше общее место работы, ее придурок-жених. Единственное, о чем она будет думать – это я, и мои руки, скользящие по ней.
В моем офисе есть кушетка. Из замши, не из кожи. Может ли пятно появиться на замше? Надеюсь, нет. Потому что именно там мы в конечном итоге окажемся – на малоиспользуемой, печальной кушетке.
Теперь позвольте мне спросить вас: Вы видели эти ролики, в которых говорят, как жизнь может измениться в одно мгновение?
Да, да, я вернусь к этому – просто потерпите.
Вы знаете, о чем я говорю, не так ли? Где счастливая семья едет по главной улице в яркий солнечный день, а затем... БАМ. Лобовое столкновение с SEMI [2]2
Кабельная станция
[Закрыть]. И папа летит в окно, потому что он не пристегнул ремень безопасности.
Они рассчитаны на то, чтобы напугать и выбить все дерьмо из нас. И они это делают. Но факт остается фактом, они также наполнены смыслом. Наши цели, наши приоритеты могут измениться в одно мгновенье, когда мы менее всего ожидаем это.
Итак, после двух недель фантазий и разработки стратегии, я уверен, что Кейт Брукс станет причиной моей предстоящей бессонной ночи. Я не помню никого, кого хотел бы также сильно, как я хотел ее. Я точно никогда не ждал ни одну женщину так, как я ждал ее. Дело в том, что для меня это дело уже решенное, и вопрос лишь в том «когда».
И, затем, в понедельник днем, отец позвал меня к себе в кабинет.
– Садись, сын. Есть кое-что, что я хотел бы обсудить с тобой, – мой отец часто вызывает меня сюда, чтобы поговорить о вещах, которыми он еще не готов поделиться с остальными сотрудниками, – Я только что разговаривал по телефону с Саулом Андерсеном. Он рассматривает расширение. Он приедет в город в следующем месяце, чтобы организовать конкурс идей.
Саул Андерсон является медиа-магнатом. Парень-большие-деньги, рядом с которым Руперт Мёрдок [3]3
Руперт Мёрдок – американский предприниматель, медиа-магнат, владелец СМИ, кинокомпаний и издательств в США, Австралии, Европе, Латинской Америке и Азии. CEO и экс-Председатель совета директоров «NewsCorporation».
[Закрыть]выглядит уборщиком мусора.
Есть салфетки? Потому что, похоже, я пускаю слюни.
– В следующем месяце? Хорошо, я могу работать с этим. Это не проблема.
Я чувствую возбуждение, растекающееся по моим венам. Это, словно акула, почувствовавшая, как кто-то сбросил очень большой ковш кровавой прикормки в воду. Это пик.
– Дрю... – вмешивается мой отец, но мой мозг слишком занят круговоротом идей, чтобы услышать его.
– Ничего не известно о том, что он ищет, чтобы попасть внутрь? Я имею в виду, что возможные варианты бесконечны.
– Сын... – мой отец пытался снова.
Вы можете видеть, как это происходит, не так ли?
Я уже начал рассуждать:
– Кабельные станции «дойных коров». Развитие социальных СМИ в туалетах прямо сейчас, чтобы мы смогли поднять некоторые реальные сделки. Производство фильмов всегда безопасная ставка, и это сократило бы накладные расходы, когда они воспроизводят на своей собственной сети.
– Дрю, я хочу поручить это Кейт Брукс.
Подержите гребаный телефон. Не могли бы вы повторить еще раз для меня?
– Что?
– Она хороша, Дрю. Я тебе говорю, она чертовски хороша.
– Она здесь две недели!
Собаки территориальны. Вы знали это, да? Вот почему в парке кажется, они никогда не закончат ссать на деревья, останавливаясь через каждые четыре секунды и помечая каждое дерево. Это потому что они считают, что это их парк. И они хотят, чтобы другие собаки знали, что они были там первыми. Это невербальный способ как бы говорит: «Отвали – найти свой собственный парк».
У мужчин также.
Не то, чтобы я собирался бегать вокруг моего стола и помечать его или что-то в этом духе, но эта фирма принадлежит мне. Я лелеял этих клиентов, так как они были крошечными корпорациями. Я наблюдал, словно гордый отец, как они росли и становились крепкими конгломератами. Я встречал их с распростертыми объятиями, я обедал с ними. Я проводил годы бессонных ночей. Моя работа заключается не только в том, что я делаю – это то, кто я есть. И я буду проклят, если Кейт Брукс притащит свою задницу сюда и отнимет у меня это.
И не важно, на сколько хороша эта задница.
– Да, – сказал отец, – И ты видел, какие вещи она смогла придумать за эти две недели? Она одна из немногих, на кого можно все оставить. Она мыслит свежо, нестандартно. Она выступала с самыми нестандартными решениями, которые я когда-либо слышал. Мои инстинкты говорят мне, чтобы я дал ей мяч и посмотрел, что она будет с ним делать.
Какие там первые симптомы слабоумия?
– Она, черт подери, будет копаться – вот что она будет делать! – крикнул я. Но из печального опыта, я знаю, что с моим отцом это не пройдет, поэтому я сжал переносицу пальцами, чтобы успокоиться. – Хорошо, папа, я слышу, что ты говоришь. Но Саул Андерсон – не наш клиент, и ты даешь это дело кому-то просто, чтобы посмотреть, как он с этим справится. Он тот, кому нужен лучший, умнейший. Кто-то, кто, ты точно знаешь, сможет провести это дело до самого конца. И этот кто-то – я.
Не так ли?Я удивляюсь его неуверенности.
Пока отец молчит, в моем животе начинает заворачиваться узел. Нельзя сказать, что у меня трудный отец или что-то в этом духе, но я солгал бы, если бы сказал, что мне не нравится то, как относится отец к моим обязанностям. Я – его правая рука. Его бегущий [4]4
Бегущий (бейсбол) – бывший бьющий, который либо ударил по мячу, поданному питчером, либо вышел на 1 базу по бэйз-он-болу, по хит-бай-питчу или по помехе кэтчера. Его задача – пробежать все базы (1 – 2 – 3 – дом), коснувшись по очереди каждой из них, и принести очко (коснувшись дома).
[Закрыть] . И когда мы играем, то вы можете поспорить на свою задницу, что только я – тот, кому Джон Эванс будет подавать мяч.
Или, по крайней мере, так было раньше.
Я привык к его безоговорочному доверию. И тот факт, что теперь это доверие, кажется, пошатнулось – это… ну… это чертовски больно.
– Вот, что я скажу, – вздыхает он. – У нас есть месяц. Приходите ко мне с презентациями, ты и Кейт. И тот кто сможет меня поразить, получит Андерсена.
Я должен быть оскорблен, правда. То, что он просит – явиться на прослушивание обладателю «Оскара» и занюханному второсортному новичку. Но, я не спорю. Я слишком занят, планируя свой следующий ход.
Итак, вы видите теперь, что я говорил о жизни?
В один миг Кейт Брукс перестала быть для меня женщиной, которую я не могу ждать, и стала тем, кого я должен подмять под моим ботинком. Мой конкурент. Мой враг.
Это не ее вина. А теперь спросите, волнует меня это?
Неа. Даже ни на сколечко.
***
В полной боевой готовности я возвращаюсь в штаб-квартиру – иначе именуемой моим офисом. Я даю Эрин несколько заказов, и работаю весь остаток дня. Около шести часов, я прошу Эрин позвать в мой кабинет Кейт.
Всегда имейте преимущество домашнего поля. Играйте на собственной территории. Помните об этом.
Она приходит и садится, ее лицо непроницаемо.
– В чем дело, Дрю?
Ее волосы распушены, ниспадают вниз, обрамляя ее лицо, словно длинным глянцевым занавесом. На секунду я представил, как они будут щекотать мою грудь, мурашки по бедрам.
Я качаю головой. Сфокусируйся, Эванс, сфокусируйся.
Она одета в темно-бордовый костюм с соответствующими каблуками. Кейт на высоких каблуках, это понятное дело, потому что она миниатюрная, и они дают ей преимущество в росте, позволяя ей чувствовать себя уверенно.
Парни любят каблуки. Мы связываем их с всякими фантастическими сексуальными позициями. Если вы хотите, чтобы мужчина заметил вас, беспроигрышный вариант – пара четырех дюймовых блестящих шпилек, я клянусь.
Когда мои глаза продолжают блуждать по ее телу с головы до ног, проблема, скажем так, возникает.
Хотя мой мозг признает, что Кейт Брукс теперь мой соперник, видимо мой член не получил этого уведомления.
И он, судя по реакции, по-прежнему хочет, чтобы мы подружились.
Так я представляю мисс Гаргл, мою учительницу в пятом классе, в моей голове. Она была женщина-зверь. Женщина-борец в отставке, в бикини. У нее была родинка на правой щеке, которая была настолько большой, что мы были уверены, что это голова ее близнеца, который не отделился от нее в утробе матери. Это было ужасно, и в тоже время имело гипнотический эффект – вы не могли просто не смотреть на нее. Она покачивалась, когда та говорила, как шар, наполненный желе. Я слегка вздрагивая, это такой трюк, и там внизу все становится ясно.
– Саул Андерсон приезжает в город в следующем месяце, – говорю я наконец.
Ее брови взлетели вверх.
– Саул Андерсон? В самом деле?
– Да, – говорю я ей, все, теперь бизнес. Больше никакого удовольствия. – Мой отец хотел бы собрать макет презентация. Прогон, как если бы мы действительно представляли ее клиенту. Он думает, что это будет хорошей практикой для тебя.
Я знаю, знаю... Вы думаете, что я подонок. Даже не дав ей шанса. Что ж, переживу. Этот бизнес. А, в бизнесе – как на войне – все средства хороши.
Я ожидал, что она будет взволнована. Я ожидал, что она будет благодарна. Она – не просто сотрудник.
Она сложила губы в тонкую полоску, ее лицо стало еще серьезнее.
– Практика, да?
– Верно. Это не имеет большого значения. Просто собери что-нибудь для него. Чисто гипотетически.
Она складывает руки на груди и наклоняет голову в сторону.
– О, это интересно, Дрю. Учитывая, что твой отец только что сказал мне, что еще не решил, кто получит Андерсена, ты или я. Тот, кто составит более впечатляющую стратегию. То, как он это объяснил, звучало как очень большое дело.
Ой-ой.
Когда мне было двенадцать, Мэтью и я украли Hustlermagazine [5]5
Hustlermagazine – порно-журнал
[Закрыть]из мини-маркета. Мой отец застукал меня, прежде чем я успел спрятать его под матрац кровати. Взгляд на моем лице в этот момент очень похож на тот, что был у меня тогда.
Спалился.
– Грязная игра, да? – спрашивает она, сужает глаза и смотрит на меня с подозрением.
Я пожимаю плечами.
– Не получится обогнать меня, дорогая. Андерсон перейдет ко мне. Мой отец просто бросил тебе кости.
– Кость?
– Да. Ты целуешь ему задницу с тех пор как пришла сюда. Я удивлен, как он еще на ногах держится. Он считает, ты сможешь вернуть его обратно во времени, когда он был молод.
Всегда ударяйте первым – помните и это тоже. Команда, которая бьет первой, это всегда команда, которая выиграет. Проверьте сами, если не верите мне.
Да, я пытаюсь поколебать ее уверенность. Да, я пытаюсь выбросить ее из игры.
Подайте на меня в суд.
Я рассказал вам мою историю. Я рассказал вам, как я вырос. Я ни с кем не делился своими игрушками, и теперь не собираюсь делиться своими клиентами.
Спросите у любого четырёхлетнего – это отстойно.
Когда она говорит, ее тон смертельно-острый, как гребаный мачете.
– Если мы собираемся работать вместе, Дрю, то стоит уяснить некоторые вещи. Я не «милая». Меня зовут Кейт, Кэтрин. Используй это. И я никому не целую задницу. Я не должна. Моя работа говорит сама за себя. Мой ум, моя решимость: вот что отметил твой отец. И, очевидно, он думает, что тебе немного этого не хватает, поэтому он рассматривает мою кандидатуру на дело Андерсена.
