Текст книги "Трофей (ЛП)"
Автор книги: Эмили Сноу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Глава 20
Я возвращаюсь в Лос-Анджелес – к жизни, которую, как думала, построила для себя – абсолютно разбитой. Но, несмотря на то, что мое сердце чувствует себя расколотым, я знаю, что стала гораздо сильнее. Я больше, чем когда либо, была самою собой.
Но даже осознание этого меркнет по сравнению с тем фактом, что я пытаюсь любой ценой избегать всего связанного с воспоминаниями о Лукасе. Он по-прежнему преследует меня – на огромных постерах по бокам автобуса, рекламирующих новый альбом Your Toxic Sequel, на обложке журнала, стоящего на стенде в продовольственном магазине. Фото со съемки в Нэшвилле. Месяц или два назад, я бы взяла другой журнал и прикрыла его лицо, но зачем мне лишнее беспокойство?
В тот моменту, когда Майк – наш общий с Тори друг, который в последнее время все чаще останавливается в нашей квартире, чтобы повидать мою подругу – ставит на проигрывателе целый плейлист песен Your Toxic Seque, мое онемение достигает такого состояния, что я даже не вздрагиваю от звука голоса Лукаса.
С диким взглядом в глазах, Тори тянет Майка в сторону и шипит:
– Ты не будешь ставить это дерьмовую музыку здесь, Майк Даниель, или я...
Но я спасаю Майка, становясь между ними. Даже не смотря на пятидюймовые каблуки Тори, я все еще выше нее; я сердито смотрю в ее глаза и натянуто улыбаюсь.
– Это одна из лучших их песен, – говорю я. Майк соглашается слишком быстро. Я сочувственно смотрю на него, и он крадется прочь. Я имею в виду, что парень вообще-то не знает, что здесь происходит, и почему Тори повела себя с ним, как сучка.
Это не вина Майка, что Лукас уволил меня.
Указывая пальцем с окрашенным фиолетовым лаком ногтем, я говорю:
– Не будь сукой. Я могу вести свои собственные битвы, но это... – я киваю в сторону iPod станции, – определенно не одна из них.
У Тори отвисает челюсть, когда она смотрит на меня в ответ. Я могу слышать, как сжимаются ее пальцы, нервно переплетаясь друг с другом. Я готова поставить на то, что она жаждет сжимать в них мячик для стресса.
– Ты тоже в некотором роде стерва, – говорит она наконец-то, сменяя хмурое выражение лица на нерешительную улыбку. – Даже не знаю, поцеловать тебя или стукнуть по голове.
А затем я хватаю ее за руку и тяну в центр комнаты так быстро, как только позволяют ее каблуки. И мы возвращаемся к общению с друзьями, пока по комнате раздается голос Лукаса, обещающий различные греховные, сексуальные вещички, и, слушая его, я решаю, что буду в порядке.
После этого все становится проще. Я становлюсь более внимательной, чем когда-либо была. Более бдительной по отношению к мелочам на моей работе. Это сводит Томаса с ума так сильно, что он закрывает глаза на тот факт, что я затыкаю ему рот – конечно же, делая это деликатно – каждый раз, когда он пытается меня унизить.
Тори прекращает обо мне волноваться.
Через два месяца по возвращению в Калифорнию, придя домой, я нахожу письмо от Кайли. Я практически перемещаю его в нижнюю часть стопки писем, которые планирую прочесть на этих выходных, но потом вздыхаю и открываю его. Она отправила довольно симпатичный конверт, и потому я открываю его крайне аккуратно, так, чтобы не повредить полужирный курсив внутреннего текста. Когда я вытягиваю сложенный ровным квадратом лист бумаги, что-то еще выпадает из конверта, падая на пол и переворачиваясь лицо вверх.
Это чек на 6800 долларов, выписанный на мое имя.
Кайли написала примечание в левом углу: 24 часа/день Х 8 дней Х 25 долларов в час. Спасибо.
– Что это? – спрашивает Тори, выходя из своей спальни, расположенной за углом коридора.
Глядя на чек, я тру пальцами по тонкой бумаге.
– Кайли Вульф прислала мне деньги за работу с Лукасом, – затем я фактически читаю все банковские данные. – За беспокойство, – я пропускаю ту часть, где говориться "Боже... Сиенна, пожалуйста, свяжись со мной. Отправь мне сообщение на Facebook, или позвони, или как-нибудь еще дай весточку. И не будь гордой, обналичь чек. Ты заслуживаешь этого".
Тори подходит к стойке и усаживается на нее. Притягивая к груди колени, она говорит:
– И она думает, что этого будет достаточно, чтобы компенсировать причиненный ее братом тебе вред? Подруга, тебе следует отослать это дерьмо обратно с ответом "спасибо, не нужно".
– Я обналичу его.
Не потому, что мне нужны деньги или что-то в этом роде, а потому что этих денег достаточно, чтобы я могла добраться туда, куда мне надо.
Тори закатывает свои карие глаза, но ничего не говорит. Через несколько часов после того, как я пообедала и закончила делать вместе с Тори упражнения для упругой попки – кстати, на моем прессе начали проступать четкие линии – я отправляюсь к себе в комнату. Мне требуется всего 30 секунд, чтобы реактивировать все свои социальные медиа аккаунты, и в это же время я делаю это – набираю номер Кайли.
– А я уж было подумала, что ты обо мне позабыла, – говорит она, усмешка в ее голосе слишком очевидна, чтобы скрывать ее.
– Мы планировали сбежать вместе, помнишь? И ты обещала обрюхатить меня своими синеволосыми детьми любви.
†
На следующее утро я повергаю Томаса в шок и раздражение, вручая ему заявление об увольнении из Эхо Фоллс. Он даже опускает свой iPad на стол. Он смотрит на официальное письмо, которое я составила после разговора с Кайли прошлой ночью. Слушая ее вдохновляющие речи о музыке и выступлениях в Новом Орлеане, где она живет в настоящее время, я еще сильнее утвердилась в принятом решении попрощаться с работой костюмера для ТВ шоу и с Калифорнией в целом.
Я могу делать то, что люблю, где угодно. И мне хочется, чтобы это где угодно было в Теннесси, точнее в Нэшвилле.
– Ты даешь мне только две недели, – пылко отвечает Томас, тон его голоса для меня, как подарок, и я медленно киваю головой.
– Обычно все так и работает, – говорю я.
– Мы подошли к наиболее чертовски сложной части всей сюжетной линии, мне нужно еще больше костюмеров, а ты даешь мне только две недели.
– Есть специалисты по костюмам и костюмеры, готовые продать своих детей, лишь бы работать над этим шоу. Поверьте мне, вы найдете кого-то еще.
Я слушаю, как он говорит мне не возвращаться сюда завтра, слушаю, как он угрожает мне связаться со всеми знакомыми работодателями и рассказать им какая я эгоистичная блядь. Какой некомпетентной я была по отношению к выполнению своих обязанностей. Я стою, опустив взгляд и позволив Томасу высказаться, но я слышу все, что он говорит.
Тем же вечером я приглашаю Тори на ужин и рассказываю ей все свои планы, на что она неистово рыдает.
– Я не сумасшедшая, – шмыгает она носом. – Я просто... кто будет смотреть, как я пью по пятницам мятный шнапс и предупреждать меня о случайных связях на одну ночь.
Я смеюсь так, что давлюсь собственной кока-колой.
– Стейси ищет место, куда бы переехать, – отмечаю я, ссылаясь на одну из наших подруг, с которой Тори часть ходит в ночные клубы. Словно у нее есть запорный клапан, Тори перестает рыдать и хмурит брови.
– Гм, плохая идея. Случайные связи Стейси случаются каждую вторую ночь. Может, я лучше просто куплю себе щенка. Или, знаешь, заведу парня, по типу Майка, потому что у него есть огромный член. Но наверное, все-таки щенка, – говорит она, улыбаясь.
Я бы переехала в любом случае, нравится это Тори или нет, но иметь ее благословение в данном вопросе, делает переезд более легким.
†
Я несколько раз пытаюсь дать Тори немного из присланных мне Кайли денег, но она отказывается от них.
– Нет, на этих деньгах много крови, пота и слез, – когда я изгибаю бровь, она закатывает глаза и нехотя говорит. – Хорошо, много пота и слез, но ты заслужила их.
На следующий день я покидаю нашу квартиру и Калифорнию; уверена, через день у меня на теле выступит множество синяков, так как Тори не могла со мной наобниматься.
– Я буду по тебе так сильно скучать, – бормочет она мне в грудь во время седьмого или восьмого объятия. Я пользуюсь этой возможностью, чтобы засунуть три тысячи долларов – моя доля за квартиру и счета за два месяца наперед – в задний карман ее джинс.
Она отталкивает меня и достает из кармана деньги. Поджав губы, Тори упирает руки в боки и пытается запихнуть купюры назад в мою сумку. Я качаю головой.
– Ты согласилась на это две ночи назад, – сообщаю я ей. Когда она приподнимает бровь, глядя на меня так, словно я сказал ей несусветную ложь, я киваю. – Когда мы вышли на обед с Майком, и ты строила ему глазки. Я сказала, цитирую "Я оплачу счета за два месяца вперед" и ты ответила "да".
– Ты – хитрая чертова сучка, – говорит она, смеясь и вытирая слезы.
Я осознаю, что делаю то же самое.
– Подслушивание – добродетель, дорогая моя подруга. Загугли.
Эпилог
Моя жизнь в Нэшвилле складывается гораздо лучше, чем я могла себе даже представить. Я живу с бабулей. Возобновила отношения с друзьями, с которыми не разговаривала еще со времен ареста матери. Я встречаюсь с новыми парнями и даже иногда остаюсь у них на одну ночь. Никто из них даже близко не он, но я рада этому.
Нет никакой физической или эмоциональной связующей с теми парнями, с которыми я сплю одну или две ночи максимум.
А еще у меня стали появляться клиенты. Я – персональный консультант по покупкам. Консультант по подбору костюмов к музыкальным клипам кантри музыки, но мне все равно, я обожаю свою работу. И каждый раз как меня нанимают на работу, это происходит по рекомендации Кайли Вульф.
Надо отдать ей должное, она очень помогает моему делу.
Я разговариваю с Тори ежедневно и стараюсь общаться с Кайли хотя бы раз в неделю, либо по телефону, либо посредством сообщений в сети. Она задает мне миллион вопросов о работе, бабушке и даже Сете. Я же спрашиваю ее о парне, с которым она встречается – одним из тех, с кем она познакомилась на вечеринке после шоу вручения наград – и о том, почему она сменила цвет волос. Теперь они красные как пожарная машина с вкраплениями светлых прядей, и как по мне, данное сочетание вызывает отвращение.
Она смеется, когда я говорю ей откровенно о том, что она похожа на одну из участниц Spice Girls.
Ни одна из нас не упоминает Лукаса, и я не спрашиваю.
Но однажды в середине июля, душной ночью, когда бабуля ушла играть в бинго, Кайли присылает мне сообщение без пяти минут девять, веля включить телевизор. Она называет точный канал.
Это музыкальная видео станция.
Внизу экрана есть бегущая строка – реклама премьеры сольного видео Лукаса Вульфа. Телефон вибрирует у меня в руках. Я опускаю взгляд и вижу еще одно сообщение от Кайли.
Просто... . . посмотри чертово видео. Ничего сложного.
В этот момент я еще раз серьезно задумываюсь над сменой мобильного номера, но закатив глаза, я все-таки плюхаюсь в бабушкино кресло. Я кладу телефон на журнальный столик. Видео начинается ровно в 9 вечера, и оно явно отличается от других видео Your Toxic Sequel своей поэтичностью. Лукас сидит на табурете с завязанными глазами. Его губы прикрыты огромными картами, которые сменяются в такт музыки.
Мне требуется всего пара секунд, чтобы осознать песню, это мрачная сексуальная баллада, под названием "10 дней", музыкой к которой служит та мелодия, что мы с Лукасом вместе написали в ночь, когда он нагнул меня над фортепиано. Мне требуется еще пара секунд – так как внезапное возбуждение, выражающееся в виде моих влажных трусиков, сильно отвлекает – чтобы понять, что слова на картах вовсе не слова, а цифры от 10 до 1.
И тогда, я наконец осознаю, что карты которые он поднимает, содержат послания в виде двух или трех строчек, предназначенные исключительно для меня.
Это причудливый, Лукасовский способ выйти со мной на связь. Сидя в полном безмолвии, я слушаю оставшийся кусочек песни, про себя повторяя каждую строчку, содержащую кусочек головоломки. И пока музыка пульсирует в моих ушах, я чувствую, как тысячи шелковых лент обернулись вокруг моего сердца и сжали его.
8. Но ты скорее всего скажешь
7. трахни меня прямо сейчас, потому что я
6. разрушу тебя, когда ты захочешь
5. довериться мне. У тебя еще осталось два
4. дня, так что я даю тебе
3. чистейшую истину, говоря прости, успокаивая.
2. Просто...
И на меня накатывает такая знакомая тянущая боль под ложечкой от страха и тоски, пока я сижу, ожидая его последнюю карту, недостающий элемент головоломки. Та старая и слабая часть меня говорит, что я должна выключить видео прямо сейчас, что правильнее забыть Лукаса, иначе он причинит мне еще больше боли.
Но я говорю этой части самой себя на хрен заткнуться.
Когда музыка заканчивается, я не дышу, и затем Лукас стягивает повязку с глаз и поднимает последнюю карту, при этом царит полнейшая тишина. В этот момент моя входная дверь начинает трястись. Кто-то сильно стучит по дереву, так же быстро, как бьется мое сердце. Внезапно, у меня в памяти оживает образ того дня в суде, случившегося несколько месяцев назад – того, как Лукас постукивал пальцами по столу перед собой.
Лукас притягивает меня в свои объятия прямо сейчас, как только я успеваю открыть двери. Я зарываюсь лицом в его плечо. Когда он говорит, песня заканчивается.
– Скажи, что все, что случилось, было не с нами.
Меня не волнуют Сэм или спрятанные в его шкафу скелеты, потому что все это можно преодолеть. Единственное, что я знаю – он здесь. Обнимает меня. Касается меня. Поглощает меня.
Красные ленты, сжимающие мое сердце расплетаются и падают на землю. Освобождая меня.
– Это было не с нами... Сэр.
