Текст книги "Дело о хитром писателе"

Автор книги: Эмили Родда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава V
ТЕНИ СГУЩАЮТСЯ

Конечно, мне очень быстро удалось овладеть собой. Я сказала себе: не будь дурой. Ничего ужасного здесь нет. Естественно, что Эбнер Кейн знал об этой двери в подвал. Он должен был заметить ее в первые же дни после переезда сюда, то есть задолго до того, как ее завалили кучей ящиков. Поэтому неудивительно, что он написал про зловещий подвал в своей новой книжке. Он же сам сказал, что дом служит ему источником вдохновения.

Закусив нижнюю губу, я вновь принялась печатать. В любом случае, моя реакция доказывает, что «На грани срыва» – стоящая вещь. Она просто захватывает меня. Я решила, что перед уходом поднимусь наверх к Эбнеру Кейну и скажу ему об этом. После того, как мы выслушали столько ужасных разгромных рецензий, которые зачитывала нам вслух Ришель, я подумала, что он заслуживает хоть немного похвал.

Возможно, его последняя книга «Клыки» была действительно не совсем удачной. Но с «На грани срыва» такого не случится. В этом я была уверена.

Закончив набирать третью главу, я отправила ее печатать на принтере. Том подхватывал странички, одну за другой, лишь только они показывались из принтера, и жадно пробегал их глазами.

Через несколько секунд он негромко присвистнул.

– Подвал! – прошептал он. – Здесь говорится о подвале.

Схватив остальные странички, он впился в них глазами.

– Здорово, правда? – обратился он ко мне, закончив чтение. – Хотя мне совсем не нравится то, что случилось с Тоби. Колики в животе, да? Похоже, он уже не жилец.

– А что с Ребеккой? – поинтересовалась Ришель, делая попытки заглянуть через его плечо.

– Старушка пока жива, грациозно похаживает по дому и отбрасывает назад свои белокурые локоны, – ухмыльнулся Том. – Так что можешь не волноваться.

– Давайте-ка закругляться, – пробурчал Ник, расправляя плечи. – С меня хватит, я пошел.

– Я тоже, – подхватила Санни. – Мне нужно глотнуть хоть немного свежего воздуха.

Я выключила компьютер, выхватила из рук Тома рукопись и поднялась вслед за ними в кухню. Было приятно выбраться из этого мрачного полуподвала.

– Давайте вместе поднимемся к Кейну, – предложила я. – Я хочу сама отдать ему отпечатанные странички. И сказать, как хорошо у него получается.

– Но он же предупредил, чтобы мы тихонько уходили и его не беспокоили, – напомнила Санни.

Однако никто не обратил внимания на ее слова. Было видно, что Нику, Тому, Элмо и Ришель хочется посмотреть верхний этаж дома.

Проходя под красной лампой в коридоре, мы все на какое-то время оказались в потоках ее жутковатого света. Мы стали молча подниматься по лестнице на второй этаж. Наши тени следовали за нами, подрагивая на закопченных стенах.

Мне вдруг вспомнилась другая книга Эбнера Кейна, которую я читала раньше. Там люди так же, как и мы сейчас, поднимались по лестнице и вдруг заметили, что теней на одну больше, чем должно быть. Я не могла вспомнить, что произошло потом, когда они добрались до верха. Но уж, конечно, ничего хорошего, в этом можно не сомневаться. Я остановилась и пересчитала тени – просто так, на всякий случай.

Мы дошли до площадки, где лестница раздваивалась – один лестничный пролет уходил в глубь дома, а второй, более широкий, после поворота вел к фасаду.

– Как вы думаете, где он может быть? – шепотом спросил Том, когда мы остановились на площадке.

– Наверное, в большой спальне – где-то там, в передней части дома, – предположил Элмо.

Мы пошли по лестнице, ведущей к фасаду. Здесь было темно. Нам пришлось пробираться на ощупь. Поднявшись наверх, я отыскала на стене выключатель и щелкнула им. Никакого эффекта.

Из-под двери большой спальни пробивалась полоска света, мы слышали приглушенный голос: Эбнер был там, диктовал новые главы.

Я подошла к двери, постучала.

Голос сразу смолк. Поколебавшись, я постучала еще раз.

Послышалось шарканье шагов, и дверь со скрипом отворилась. Поток света хлынул в темный коридор. Эбнер Кейн молча смотрел на нас. У него был совершенно отсутствующий, растерянный взгляд, будто его только что разбудили. Его слегка пошатывало.

– Кто… это? Что… вам… надо? – произнес он бесцветным, лишенным всякого выражения голосом.

Не найдя сразу, что ответить, я протянула ему отпечатанные листки.

– Мы… мы только хотели отдать вам вот это, – заикаясь, пролепетала я. – И сказать, что нам очень понравилось…

– Да, классное начало, – поддакнул Том из-за моей спины.

Эбнер Кейн медленно кивнул и протянул руку за рукописью.

– А теперь идите домой, – сказал он. – Вам не следует здесь оставаться. Я должен работать. Я должен диктовать свою книгу.

Мы во все глаза смотрели на него.

– С вами все в порядке? – напрямик спросила Санни.

Он непонимающе моргал глазами. Меж его приподнявшихся бровей появилась морщинка.

– Да, – наконец ответил он все тем же бесцветным голосом. – Да, со мной все в порядке, – после чего наклонил голову набок, как бы прислушиваясь к чему-то, что мог услышать только он.

Потом он снова заморгал, и его глаза постепенно приобрели более осмысленное выражение.

– Все нормально, – сказал он уже увереннее. – Спасибо, ребята. Увидимся завтра.

Кейн сделал шаг назад, в комнату, и прикрыл за собой дверь.

– Что это с… – начал было Ник, но я оборвала его.

– Тс-с-с, – зашипела я. – Пошли.

Мы стали осторожно спускаться по крутым ступенькам. В прихожей бесшумно покачивалась красная лампа. Мы направились прямо к парадной двери и, открыв ее, с облегчением шагнули из дома на изумительно чистый свежий воздух.

– Ну и псих ненормальный, – не выдержав, фыркнул Ник, когда мы пробирались по заросшей дорожке к калитке.

– И какой невежливый, – возмущалась Ришель. – Думает, если он писатель, так ему все можно?

– Это, наверное, из-за того, что мы ему помешали. Не надо нам было этого делать, – заметил Элмо.

– Наверно, ты прав, – согласилась я и взглянула на Тома. Он был очень бледен.

Санни пожала плечами. Потом потянулась, разминая руки.

– У меня все конечности затекли, – пожаловалась она. – Пожалуй, пробегусь до дома. Кто со мной?

Желающих не нашлось.

* * *

На следующий день был четверг – день доставки читателям газеты «Перо». Чуть забрезжил рассвет, мы, как обычно, встретились с Элмо и Цимом, его отцом, на погрузочной площадке, с тыльной стороны здания, где размещалось «Перо». Точнее, пришли только Ник, Санни и я. Ришель, как всегда, опаздывала, а Том почему-то тоже пока не появился.

Было еще темновато, и горели уличные фонари. В холодном воздухе изо рта шел пар. Мы, сбившись в кучу на бетонной площадке, подпрыгивали на месте от холода.

– Как ваша новая работа? – спросил Цим, помогая нам загружать тележки.

– Нормально, – ответила я как ни в чем не бывало.

Накануне вечером, после долгих и нелегких размышлений, я решила, что, если Эбнеру Кейну нравится разыгрывать из себя чокнутого писателя, – пожалуйста, это его дело, но я больше не намерена волноваться из-за этих его дурацких выходок.

– А что вы думаете об этом доме с привидениями? – усмехнувшись, опять спроил Цим.

– А что нам о нем думать? Призрак капитана Элиаса Кинга нас пока что не беспокоил, – лениво растягивая слова, ответил Ник.

– Вот как? Но ведь Элиас Кинг не единственный в этой компании, верно? А как остальные? – выпрямившись, Цим с улыбкой посмотрел на нас.

Мы все, включая Элмо, вопросительно уставились на него.

Цим усмехнулся каким-то своим мыслям, провел рукой по курчавой шевелюре и вновь занялся погрузкой газет.

– Ты что имеешь в виду? – наконец спросил Элмо.

– Какой же ты репортер? – укоризненно посмотрел на него Цим. – Ты же сам говорил мне, что собираешься писать статью о Кейне для следующего номера.

Элмо кивнул.

– Тогда тебе надо бы сначала провести журналистское расследование, разузнать о подробностях, – поддразнивал его Цим. – Не рассчитывай, что я буду кормить тебя с ложечки.

– Папа! – круглое лицо Элмо стало ярко-пунцовым.

– Эбнер Кейн не рассказывал нам ни о каких других историях, связанных с этим домом, – вставила я. – Только о капитане Элиасе Кинге и его исчезновении.

– Возможно, он и сам не знает всего остального, – заметил Цим. – А я знаю, – тут он нахмурил брови в притворно сердитой гримасе, – и каждый стоящий репортер Рейвен-Хилла обязан это знать.

Элмо покраснел еще больше. Где-то в глубине здания зазвонил телефон.

– Элмо, возьми трубку, – попросил Цим, бросив рассеянный взгляд на свои часы.

Элмо стрелой метнулся в дом.

– Цим… – начала я умоляющим голосом.

Он улыбнулся.

– Пожалуй, я был немного несправедлив. На самом деле я и сам узнал все эти истории только потому, что когда-то давным-давно «Перо» оказалось замешано в одном скандале. Это было еще во времена моего отца. Он мне об этом и рассказал. И я просто хотел проверить, докопается ли Элмо до этих историй своими силами, – он опять улыбнулся. – Понимаешь, приходится его погонять, чтобы не обленился.

Элмо – обленился?! Вот уж чего о нем не скажешь. И Циму это известно лучше, чем кому-либо. Он невероятно гордится сыном. Но в то же время частенько сетует на то, что Элмо будто бы считает, что мог бы руководить «Пером» лучше, чем его отец, если бы ему дали хоть маленький шанс показать себя. Я думаю, Циму было приятно утереть Элмо нос в отместку за такое самомнение.

– А какое отношение к этому скандалу имела ваша газета? – полюбопытствовал Ник.

– Вообще-то не само «Перо», – объяснил Цим, – а один из сотрудников. Старый чудак, единственной страстью которого была его коллекция марок. Во всяком случае, так все думали. И меньше всего можно было предположить, что…

Он замолчал и улыбнулся, увидев Ришель, которая только что впорхнула через ворота погрузочной площадки.

– Извините, я немного опоздала, – прощебетала она, глядя на него сонными глазами. – Это все из-за Сэма, он поздно за мной заехал.

Ришель, в отличие от всех нас, не ходит пешком, разнося свою порцию газет. Ее возит на своей машине теперешний ее приятель Сэм.

– Цим, вы что-то хотели нам рассказать? – напомнил Ник.

Цим повернулся к нему, но, прежде чем он успел открыть рот, из двери вылетел Элмо и торопливо спрыгнул вниз, на площадку, где мы стояли.

– Плохие новости, – объявил он. – Звонила мама Тома. Сегодня он не сможет прийти – заболел. Так что нам придется впятером разносить…

– Заболел? – перебила его я. – Элмо, чем он заболел?

– Да что-то серьезное, – нахмурился Элмо. – Ужасные боли в животе, рвота и все такое. Его мама говорит, он всю ночь не спал. В общем, дело дрянь. Так что, Лиз, если мы с тобой возьмем…

Он что-то затараторил, разрабатывая план, как нам поделить участок Тома между собой.

– Вот некстати, – недовольно протянула Ришель. – Теперь на разноску газет уйдет гораздо больше времени. Могу спорить, это все из-за тех конфет, которые Том съел в доме у Эбнера Кейна. Я говорила ему, чтобы не ел. Они были такие старые, даже побелели сверху. Но он, конечно, и слушать меня не стал.

– Он бы никого из нас не послушал. Когда дело касается еды, Том слушается только своего желудка, – сказала Санни.

Она посмотрела на меня, и лицо ее вытянулось от удивления. Наверное, так поразил ее мой ошарашенный вид.

– В чем дело, Лиз? – спросила она. – Не стоит так волноваться за Тома. Он скоро поправится.

– Ясно, поправится, – хмыкнул Ник. – При его вечном обжорстве это наверняка всего лишь несварение желудка.

Я облизала сухие губы.

– Дело в том, что… в книге… Я просто подумала о книге…

– О какой книге? – сдвинула брови Санни.

– «На грани срыва», – ответила я. – Том… то есть Тоби…

Мой голос прервался. Мне вспомнилась монотонная речь Эбнера Кейна, звучавшая у меня в наушниках:

Тоби застыл с напряженным лицом. Фергис Блер заметил, что на лбу его блестят капельки пота. Вдруг мальчик скорчился, схватившись руками за живот. Лицо его исказилось от боли.

Перед моими глазами стояло веселое, жадно-любопытное лицо Тома, когда он повернулся ко мне с рукописью третьей главы в руках. «Слушай, мне совсем не нравится то, что случилось с Тоби, – засмеялся тогда он. – Колики в животе, да? Похоже, он уже не жилец».

Глава VI
ЖЕНЩИНА В КРАСНОМ КЛЕТЧАТОМ ПЛАТЬЕ

Я шагала по Крейгенд-роуд, волоча за собой тележку. Как обычно, я прошла до дома престарелых «Крейгенд» – там раз в неделю я навещала Перри Пламмер, – потом перешла на другую сторону улицы и двинулась в обратном направлении.

Я уже закончила разноску, и тележка была почти пуста. Небо начинало светлеть, хотя туман еще висел в воздухе и по-прежнему было довольно холодно.

Поравнявшись с собственным домом, я подсунула в щель под калиткой газету, и мне вдруг ужасно захотелось войти. Мама сейчас, наверное, уже встала. Можно было бы поговорить с ней, пока она сонно передвигается по кухне, наливая себе чай. Она бы, конечно, разволновалась, считая, что я замерзла и устала, и дала бы мне румяный тостик с чашкой горячего шоколада.

Мой пес, Кристо, лежит небось сейчас на кухне, уткнув нос в большие лохматые лапы, и ждет, когда мама обратит на него внимание. Отец в это время в ванной принимает душ. А младший братишка Дэнни, конечно, еще в постели, но уже не спит. Укрылся с головой стеганым одеялом и играет с целым выводком пластмассовых монстриков, заставляя их разговаривать друг с другом писклявыми голосами.

Просыпающийся после сна дом, такой теплый, родной и надежный… Я крепче сжала ручку тележки и, преодолев свою слабость, двинулась дальше по темной улице. «Что это со мной происходит? – подумала я. – Превращаюсь в какую-то безвольную медузу».

Я пересекла боковую улочку и продолжила обход своего участка, аккуратно оставляя газеты у каждого дома. Туман, казалось, расступался, чтобы дать мне пройти, и вновь смыкался у меня за спиной.

Впереди маячил дом Эбнера Кейна. Бывало, я столько раз проходила мимо, даже не замечая его. Но сейчас все было совсем по-другому. Вдруг я вспомнила, что Цим так и не рассказал нам до конца историю дома. Его прервал Элмо, сообщивший, что Тоби заболел.

«Да нет же! – я раздосадованно тряхнула головой. – Что за ерунда – не Тоби, а Том! Как он сейчас себя чувствует, бедняга, – подумала я. – Может быть, у нас останется время, чтобы позвонить ему из редакции „Пера“ перед тем, как идти в школу?»

Я заставила себя ускорить шаг. Теперь до дома Эбнера Кейна оставалось не более десятка метров. Я посмотрела на него. В доме было темно. В нем всегда бывало темно в это время. Эбнер Кейн, должно быть, имел обыкновение работать допоздна, а потом отсыпаться днем. Я подошла к калитке и сунула газету сквозь ее ржавые прутья.

В ту же секунду предрассветную тишину нарушил оглушительный собачий лай – соседский пес, мой давнишний враг, почуял мое присутствие. Эта сцена неизменно повторялась каждое утро по четвергам.

– Тихо ты! – шикнула я на него, проходя мимо. – Перебудишь всю округу!

Но ему было на это наплевать. У него своя задача – охранять дом. И он не собирался упускать шанс показать свое служебное рвение. Пес злобно смотрел на меня, рыча и свирепо скалясь. Но вдруг он замолчал, прижал уши и, повизгивая, отполз назад. Что, скажите на милость, с ним произошло? Я быстро обернулась.

И увидела на другой стороне улицы… женщину в красном, клетчатом платье! Она неподвижно стояла в тумане, пристально глядя на меня.

«Ей, должно быть, ужасно холодно, – мелькнула в голове дурацкая мысль. – Это же летнее платье. Может, она сумасшедшая?»

Женщина ничем не показала, что видит меня. На моих глазах она спокойно повернулась и пошла прочь. Через мгновение пелена тумана сомкнулась за ее спиной, и она исчезла из вида.

* * *

Когда в тот день после уроков мы пришли к Эбнеру Кейну, выглядел он усталым и изможденным.

– Я совершенно измотан, – объявил он, провожая нас на кухню. – Книга буквально высасывает все мои силы. Да еще эти сны! Встаешь наутро еще более усталым, чем ложишься спать накануне. Но зато, Лиз, тебе есть сегодня над чем потрудиться, – и он протянул мне кассету.

Я кивнула. И даже заставила себя сказать:

– Вот и отлично, – ему в ответ.

Выражение нетерпеливого любопытства появилось на его лице.

– Тебе, правда, нравится? – спросил он.

– Да, я думаю, это по-настоящему хорошая вещь. Очень впечатляет, – я изо всех сил старалась, чтобы в моих словах слышался искренний энтузиазм. – Но я ведь уже говорила вам вчера.

– Говорила вчера? – с сомнением повторил он. – Что-то не припоминаю.

Как мог он об этом забыть? Он так ревностно относился к своей книге, что наверняка должен был бы запомнить любую малость, сказанную о ней.

– Для Тома она оказалась даже слишком впечатляющей, – с ухмылкой вставил Ник. – Он последовал примеру своего двойника и вчера ночью тоже заболел – колики в животе. Так что сегодня он сюда не придет.

– Какого двойника? – растерянно переспросил Эбнер. Потом лицо его прояснилось. – А-а, понял: Том – Тоби! Оба имени начинаются с «Т». Ну да, конечно.

Мы пошли вслед за ним по коридору в кухню.

– Так вы говорите, у Тома заболел живот? – переспросил он, прокашлявшись.

– Он скоро поправится, – поспешила заверить его Санни, поглядывая на меня. – Когда мы позвонили сегодня утром, его мама сказала, что он заснул. Вот увидите, он уже завтра будет на ногах.

Мы подошли к кухне. Эбнер Кейн попытался улыбнуться нам. Но улыбка получилась вымученной. Он был очень бледен.

– Но это же чистое совпадение, правда? То, что Том так разболелся, – пробормотал он.

– Все это так странно, вам не кажется? – заметила Ришель, поправляя рукой волосы и вскидывая на него округлившиеся глаза. – Сначала вы ломаете руку, как Фергис Блер в книге ломает ногу. Потом эта история с инициалами, когда все имена ребят начинаются на те же буквы, что и наши. А теперь и у Тома появляется резь в животе – совсем как у Тоби. Как будто в жизни сбывается то, о чем написано в книге.

Я заметила, как пальцы Эбнера, державшие кассету, сжались еще сильнее – так сильно, что побелели костяшки. Сухие губы приоткрылись.

– Что? Что ты сказала насчет инициалов? – глухо произнес он. Его взгляд остановился, вперившись в пространство. – Я что-то не совсем понял…

– Ну, Том – Тоби, Ник – Нейтан, Элмо – Эдвард, – пояснила Ришель.

– Элизабет – Эви, – медленно продолжила я, наблюдая за его лицом. – Ришель – Ребекка, Алиса – Анна.

– Алиса? – удивленно взглянул на меня Эбнер. – Но ведь…

– Санни – это мое прозвище, – небрежно махнула рукой Санни, словно это не имело никакого значения. – На самом деле меня зовут Алиса. Вот о чем они твердят. Но, по-моему, это все…

– Это все очень любопытно, – вставил Элмо. – Я подумал, вы не против, если я напишу об этом статью для «Пера», мистер Кейн, э-э… то есть – Эбнер?

Кейн слегка нахмурился.

– Для «Пера»? Для этой местной газетенки? Ну да, пожалуй, я не против. Во всяком случае…

– Я бы, конечно, сначала показал ее вам, – продолжал Элмо, стараясь подавить вспыхнувшее возмущение – ему не нравилось, когда «Перо» называли «местной газетенкой».

Эбнер Кейн рассеянно кивнул. Он все еще, сдвинув брови, смотрел на кассету в руке.

– Мне не хотелось бы прерывать ваш разговор, но, может, все же приступим к работе? – с обычной ленивой небрежностью осведомился Ник.

Эбнер провел языком по сухим губам.

– Да-да, конечно, – проговорил он. – Ты совершенно прав. Ладно, тогда…

Я протянула руку за кассетой. Он нерешительно медлил. «Может, мне это только кажется, – подумала я. – Но, по-моему, ему не хочется мне ее отдавать. Так же, как мне не хочется ее брать».

– Эбнер, – вдруг выпалила я, будто меня что-то кольнуло. – Вы, случайно, не знаете здесь по соседству женщину, которая всегда одета в одно и то же красное клетчатое платье?

Санни ткнула меня кулаком в спину. Ник издал короткий стон. Им уже до смерти надоели мои разговоры о какой-то таинственной женщине, которую я будто бы видела. Должно быть, они считали, что это все мои выдумки.

– Нет, Лиз, боюсь, что я такой не замечал, – пробормотал Эбнер, моргая глазами. – Правда, я пока что не знаю всех своих соседей.

Санни подтолкнула меня сзади, и я пошла к лестнице.

– Не обращайте на нее внимания, – усмехнулся Ник. – У Лиз слишком богатое воображение.

– А-а, – попытался улыбнуться Эбнер, хотя все еще выглядел смущенным и встревоженным. – Ну, что ж, воображение пока еще никому не вредило, правда же, Лиз?

«Может и так, – думала я, осторожно спускаясь по ступенькам и держась за поручень. – Но воображение ли это? А как быть с ощущением, что здесь что-то не так? Что-то не так с этим домом, с самим Эбнером Кейном, с его „На грани срыва“?»

Элмо все еще болтался на кухне, добывая материал для своей статьи. Это его интересовало гораздо больше, чем разборка ящиков с книгами.

– А вы уже заглядывали в подвал? – услышала я, как он спросил Эбнера.

Я прислушалась – мне хотелось услышать ответ.

– В подвал? – медленно повторил Эбнер. – Нет, не заглядывал. И прежние хозяева, у которых я купил дом, тоже никогда его не открывали. Он заперт уже много лет. У меня даже ключа нет.

– Это можно сделать и отверткой, – тараторил Элмо особым, «репортерским» тоном, в котором звучало гораздо больше уверенности, чем в его обычном голосе. – По-моему, было бы очень интересно узнать, что там внутри. Особенно, если учесть, что подвал фигурирует в вашей книге «На грани срыва». Не хотите ли, чтобы мы вместе попробовали его открыть?

– Нет! – Голос Эбнера прозвучал почти испуганно.

Я резко остановилась, отчего шедшие сзади Санни и Ришель натолкнулись на меня.

– Эй, Лиз, очнись! – недовольно фыркнула Ришель.

– Нет, – продолжал Эбнер сдавленным голосом. – Спасибо, Элмо. Но я считаю, пока лучше оставить все как есть. Будем продолжать заниматься своими делами. Я должен закончить книгу. Я должен хотя бы просто…

Его голос умолк. Я посмотрела на кассету у меня в руке. Что случится там дальше в «На грани срыва»?

Не сказала бы, что мне очень хотелось это выяснить.