Текст книги "Их соединила страсть"

Автор книги: Эмили Джордж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Крепко прижимая ее к себе, Мартин снова стал целовать Дебору, и через мгновение она почувствовала, как в ее живот уперлось что-то твердое и сильное. Свободной рукой он нашел ее грудь и начал нежно ее поглаживать. И вот тут-то впервые в жизни Дебора внезапно ощутила нечто такое, что открыло ей глаза на то, что же именно произошло много лет назад с Мэри.

Наконец-то она поняла, почему ее бабушка, тогда совсем еще юная и невинная девушка, потеряв всякий контроль над собой, презрев стыд и смущение, отдалась молодому, хотя и уже достаточно зрелому и опытному в любовных делах мужчине.

Внезапно Мартин разжал объятия, и Дебора, почувствовав головокружение, едва не упала на пол.

– Мне нужен доктор, – едва слышно прошептала она, стыдливо отворачиваясь. – Кажется, я сейчас упаду прямо к вашим ногам в обморок.

– Я знаю природу вашего заболевания и знаю, как вас вылечить. Боюсь только, что это не совсем по медицинской части и врачи вряд ли одобрят мой метод.

– И что же это за метод? – с широко раскрытыми от возбуждения глазами прошептала Дебора.

– Постельный режим в течение недели, но не в одиночестве, а с автором метода.

– И это поможет? – удивляясь собственному бесстыдству, спросила она.

– Весьма возможно, что поможет, но не исключено, что потом состояние пациента снова ухудшится, и тогда лечение придется продолжить. Так что вы думаете о моем предложении? Вы согласны испробовать мой метод?

– Я не в состоянии думать. Наверное, это один из симптомов заболевания.

Мартин нежно, с видимым наслаждением провел рукой по ее губам. В его глазах плясали чертики.

– Где Камилла?

– По моему, она тактично удалилась в ванную комнату, – предположила Дебора, которая совершенно забыла о том, что они не одни в доме.

– Я предлагаю заняться любовью прямо на полу в передней, где я повесил мой мокрый дождевик.

– И вы не боитесь намокнуть, Мартин?

– Я боюсь только вас, – с неожиданной для него самого откровенностью признался тот. – Боюсь, что, если хотя бы раз я пересплю с вами, я уже не смогу уйти от вас.

– Вы знаете, я боюсь того же, – воскликнула потрясенная совпадением Дебора.

– Тогда я предлагаю нам обоим остыть и выпустить Камиллу из ванной.

– Я... я пойду переоденусь, – пробормотала Дебора, – и тут же вернусь.

Войдя в спальню, она взглянула в зеркало. На нее смотрела изумительно красивая женщина, в которой она с трудом узнала себя. Судя по глазам, эта женщина созрела для любви и была готова немедленно предаться ей прямо на полу в передней.

Прекрасно! А что потом? Сможет ли она после этого заставить себя сесть на пароход и уплыть навсегда из Будардалура? А ведь она должна это сделать хотя бы ради спокойствия жены Ламберта.

Порывшись в шкафу, Дебора нашла шорты, переоделась и снова подошла к зеркалу. Теперь на нее смотрела уже совершенно другая женщина: измученная, несчастная, с потухшими глазами и осунувшимся лицом.

Пора было возвращаться. Собравшись с духом и приклеив к лицу дежурную улыбку, Дебора вышла на кухню.

– Мартин, Дебора сказала мне, что вы врач, – услышала она голос Камиллы. – Не могли бы вы осмотреть меня. Ближайший доктор находится за десятки километров отсюда. Нам с Дереком нелегко туда добираться.

– Право не знаю, Камилла, – с сомнением в голосе произнес Мартин. – Я уже давно не занимался лечебной практикой. Последний раз это было в Канаде.

– У всех женщин беременность проходит совершенно одинаково, – настаивала Камилла.

– Хорошо, – с неохотой согласился Мартин. – Мой чемоданчик с инструментами в передней. Сейчас я вернусь.

Быстро осмотрев Камиллу, он с удовлетворением объявил, что мать и дитя в полном здравии и все должно закончиться благополучно и в положенный срок.

– А теперь покажите мне ваше колено, – обратился Мартин к Деборе. – Все прекрасно, но от купания в реке еще пару дней лучше воздержаться, – посоветовал он.

Выпив с женщинами чаю, Мартин собрался уходить, сказав на прощение:

– До завтра, Дебора. Рей хочет вас видеть на своей вечеринке. Вы ей очень симпатичны.

– Наши симпатии взаимны, – тихо сказала Дебора.

Закрыв за Мартином дверь, она, не удержавшись, прильнула к окну и долго провожала взглядом удалявшуюся по тропинке высокую фигуру. Хорошо хоть, что обошлось без прощального поцелуя, грустно подумала она. Нет, надо уезжать и как можно скорее. Ради Рей. Уезжать навсегда.

В среду утром Дебора встала с постели полная решимости выполнить задуманное. Ныло ушибленное колено, но гораздо хуже было ощущение полной разбитости. Конечно, поведение Ламберта нельзя объяснить лишь тем, что его покой осмелилась нарушить какая-то бельгийка. Скорее всего, дело в том, что она заставила его вспомнить молодые годы, войну и юную деревенскую девушку, любовь которой была так же прекрасна, как и скоротечна. Наверное, он давно уже похоронил в своей памяти события тех далеких лет. Ради спокойствия Ламберта, а главное спокойствия его жены, ей лучше уехать.

Без четверти десять Дебора стояла на палубе “Фортуны-2”. Она нарочно перешла на ту сторону судна, где ее нельзя было увидеть с причала. К счастью, Камилла ушла в магазин за овощами, из которых она собиралась сделать запеканку к званому обеду у Норманов. Перед уходом Дебора оставила на столе записку, в которой попыталась объяснить свое внезапное исчезновение. Как ни противно было лгать, но и всю правду сказать она тоже не могла. И вот теперь, стоя рядом с лежавшим на палубе рюкзаком, она нервно ожидала сигнала к отплытию.

Вода в море была гладкой, как разлитое масло. Густой туман смягчал суровые очертания скал. Вокруг царили тишина и покой, но на душе было тревожно. Она знала, что ей нельзя оставаться, что ее появление может нанести непоправимый вред дружной семье Норманов, так долго живших в любви и согласии.

Только теперь, в последний момент перед отъездом, стало ясно, насколько сильно было ее желание найти в этой далекой суровой стране новую семью, которая окружила бы ее тем теплом и любовью, которых она была лишена в семье собственной.

Еще более сильную и необъяснимую боль вызывали мысли о Мартине. Каким образом всего за несколько дней он смог занять такое место в ее жизни? Пробудить в ней такие чувства, о существовании которых она даже не подозревала?

Сможет ли теперь она забыть его?

Сзади о металлические ступеньки сходен застучали тяжелые сапоги. Дебора сразу же догадалась, кому принадлежат эти шаги. Она обернулась, и ее глаза встретились с потемневшими от злости глазами Мартина. На нем был все тот же непромокаемый плащ и свитер. Его лицо пылало гневом.

– Я знал, где вас искать, – сердито буркнул он.

– Мне следовало запереться в туалете, чтобы вы не нашли меня, – тоже начиная сердиться, резко ответила Дебора.

– Напрасно надеетесь, – немного смягчаясь, парировал Мартин. – Уехать, даже не простившись! Вот уж не знал, что вы такая трусиха, – сказал он, беря ее за рукав.

– Напротив, я уезжаю именно потому, что я не трусиха, – все более раздражаясь, крикнула Дебора.

– Кто вам сказал, что вы уезжаете? – мрачно возразил Мартин.

– Знаете, я не собираюсь скандалить с вами в общественном месте. Прощайте, Мартин!

– Камилле вы оставили записку, а мне черкнуть пару слов у вас духу не хватило?

– Просто я не знала, что сказать вам на прощание, – упавшим голосом призналась Дебора.

– Почему бы вам не сказать наконец правду? Хотя бы разнообразия ради.

Мужчины, переносившие на судно грузы, замедлили темп работы. Вышедшие из салона пассажиры тоже с явным удивлением прислушивались к их перепалке. Но Дебору это не смущало. Она никогда больше не увидит этих людей, поэтому ей было совершенно безразлично, что они могут подумать.

– Хотите знать правду? А зачем? Между нами ничего не было, и вы должны чувствовать себя совершенно свободным. А всю правду я вам сказать все равно не смогу, – упавшим голосом призналась Дебора. – Поверьте, дело не в моем дурном характере, и я не играю с вами ни в какие игры. Просто все это очень личное, семейное, – с грустью закончила она.

Мартин стоял так близко, что Дебора ощущала на своей щеке тепло его дыхания и отчетливо видела биение жилки на шее. Засунув сжатые в кулаки руки в карманы и тяжело вздохнув, он спросил:

– Билет до Брюсселя у вас куплен на определенный день?

– Нет, – ответила она, – мой билет с открытой датой.

– Вы говорили, что никакой мужчина вас не ждет в Европе, это так?

Дебора молча кивнула.

– Значит, вам некуда торопиться, и поэтому выслушайте меня. Вы произвели на Рей очень благоприятное впечатление, и она ждет вас сегодня. Не знаю почему, но Норманы заинтересовались вами. Вы представить себе не можете, сколько вопросов задавала мне о вас Рей. На большинство из них я не мог ей ответить, поскольку почти ничего о вас не знаю. Когда вчера Ламберт ушел спать, Рей призналась мне, что очень жалеет о том, что не могла иметь детей. То ли она решила, что именно вы можете заполнить эту пустующую в ее жизни нишу, то ли каждый, кто попадает в ее дом, пробуждает в ней материнские инстинкты. Не знаю. Но мне точно известно, что если вы не придете хотя бы попрощаться, вы нанесете ей глубокую травму. Не думаю, что вы хотите этого.

Дебора в замешательстве взглянула на Мартина. С капитанского мостика раздался громкий гудок, означающий сигнал к отплытию. А что если появление родной внучки принесет Норманам столько радости, что это перевесит огорчение Рей от неверности мужа?

– Мартин, вы плывете с нами? – раздался чей-то голос. – Нам пора отдавать швартовы.

Дебора взглянула вверх и увидела добродушно подмигивающего ей капитана. Собравшаяся вокруг толпа пассажиров с любопытством ждала ответа.

– Откуда я знаю, что мне делать! – в отчаянии вскричала Дебора. – Пока вы не появились, мне все было ясно. А теперь?..

Наклонившись, Мартин поднял ее рюкзак и забросил его за спину.

– Теперь вы сойдете на берег и проведете сегодняшний вечер у Норманов. Вот, что вам надо делать, – решительно заявил он. – Поторопитесь! Мы задерживаем людей.

Один из матросов отвязал цепь и перебросил ее на борт. Раздался скрежет металла о метал.

– Опять вы мне приказываете, – с обидой заметила Дебора.

– Да, черт побери! Приказываю!

– Да еще и ругаетесь, – не унималась Дебора.

Улыбнувшись, Мартин крепко поцеловал ее в губы и направился к другому борту. Перекинув ее вещи одному из стоявших на пристани мужчин, он вернулся, поднял Дебору на руки и пошел обратно.

– Пит! Ты удержишь эту дамочку? – крикнул он здоровенному детине в пестрой майке с сильными руками борца.

– Спрашиваешь, – ухмыльнулся тот, поигрывая мышцами. Обреченно закрыв глаза, Дебора почувствовала, как она плывет по воздуху, передаваемая из рук в руки. Потом ее осторожно поставили на ноги, и она снова ощутила под собой твердую землю.

– Спасибо, Пит, – открыв глаза, подчеркнуто вежливо поблагодарила Дебора.

– Не за что, крошка, – отозвался довольный Пит и протянул огромную ручищу Мартину, чтобы помочь тому прыгнуть с судна на пристань. Оказавшись рядом с Деборой, Мартин обнял ее за талию и с хитрой улыбкой предложил:

– А теперь, дорогая Деб, давайте как следует поблагодарим наших зрителей.

– Мартин! Я думаю достаточно, – вспыхнула та.

– Им понравилось, как мы целовались. Повторим на бис, – настаивал Мартин и, наклонившись к Деборе, к удовольствию толпы, крепко поцеловал ее. Все вокруг громко зааплодировали. Капитан снова дал сигнал, и “Фортуна-2”, вспенивая носом воду, начала медленно выходить из бухты.

Кажется, я не уехала, с явным опозданием сообразила Дебора.

Толпа зрителей начала медленно расходиться.

– Увидимся у Рей. – Пит кивнул на прощание, влез в свой джип и укатил.

Дебора пребывала в полном смятении, не зная, плакать ей или смеяться. Противоречивые, взаимоисключающие чувства бушевали в ее душе: паника и радость, надежда и отчаяние.

– Помогите, пожалуйста, отнести мои вещи к Камилле, – дрогнувшим голосом попросила она Мартина.

– Деб! Да не волнуйтесь вы так. Вот увидите, все будет прекрасно.

– Идите вперед, а я пойду в трех шагах сзади, – с достоинством произнесла Дебора, – как положено женщине, которая позволила мужчине уговорить себя сделать то, что она сама безумно хотела, не желая, однако, в этом признаться.

– Как насчет того, чтобы пойти рядом?

– Быстрее, Мартин! – повысила голос Дебора. – Я не хочу, чтобы Камилла нашла мою записку.

Взойдя на крыльцо, Дебора наклонилась, чтобы развязать туристские ботинки.

– Что случилось, Мартин? Неужели твоя подружка действительно уехала? – услышала она голос Камиллы.

Сбросив обувь, Дебора не вошла, а ворвалась в дом.

– Нет, нет! Я здесь, – закричала она еще с порога.

– Что, в конце концов, происходит? – удивленно спросила хозяйка гостиницы, протягивая ей лист бумаги с посланием, над которым Дебора долго и, как оказалось, напрасно трудилась.

– Я изменила решение, – оправдываясь, сказала Дебора.

– Это я изменил ее решение, – не удержался Мартин.

– Не будьте таким самоуверенным, – оборвала его Дебора. – И вообще, как бы тебе не пришлось пожалеть об этом!

– Ладно, хватит вам пререкаться, – примирительно сказала Камилла. – Я рада, что Дебора, не уехала и мы все вместе проведем вечер у Норманов.

– Сегодня Ламберт угостит нас потрясающим пивом. Только он умеет варить такое, – предвкушая удовольствие, заметил Мартин.

– Да, от его пива даже мой увалень Дерек пускается в пляс, – засмеялась Камилла. – А его, поверьте, непросто расшевелить. Добавь к этому брусничный пирог Рей и скрипку Макфарлейна, и ты получишь полную картину предстоящего веселья.

– Мне совершенно нечего надеть, – прибегла Дебора к чисто женскому аргументу, делая последнюю вялую попытку увильнуть.

– У нас с тобой одинаковый размер. Думаю, мы что-нибудь подберем, – не оставила ей никаких надежд Камилла. – Ты, Мартин, иди домой, а мы займемся нашими туалетами.

Хитро подмигнув Деборе, Мартин удалился, весьма довольный собой.

– Если только моя беременность не сделала меня полной дурой, мне кажется, что этот парень в тебя втюрился, – заявила Камилла, как только они остались вдвоем.

– Просто он радуется, что все вышло так, как он этого хотел.

– Как бы то ни было, это замечательно, что ты осталась. А теперь помоги мне, пожалуйста, замесить тесто для хлеба и приготовить запеканку к вечернему столу.

– С удовольствием, – ответила Дебора, тронутая искренним дружелюбием и добротой Камиллы.

Так, вместо того чтобы плыть все дальше и дальше от дома Норманов, Дебора провела день в готовке и болтовне с Камиллой. Та рассказала ей, как она познакомилась с Дереком, и как его необыкновенная застенчивость чуть было не разрушила их роман. Потом речь зашла об освоении этого дикого края, о том, какой трудной была жизнь первых поселенцев. Неожиданно для самой себя Дебора вдруг разоткровенничалась, и в свою очередь поведала новой подруге о своем детстве, о его тяжелых и радостных страницах. К концу дня кухня благоухала запахом свежеиспеченного хлеба. Посыпанная сверху петрушкой и пармезаном, запеканка отправилась на хранение в холодильник.

Камилла оказалась мастером на все руки. Закончив с хлебом, она тут же занялась волосам Деборы. Собрав их на затылке в пучок, она оставила несколько локонов, с изящной небрежностью подчеркнувших тонкие черты лица Деборы. Прическа получилась очень удачная, и Дебора похорошела прямо на глазах. Затем Камилла поделилась с ней содержимым своей косметички. И, наконец, принесла платье с низким вырезом спереди и широкой, развевающейся при ходьбе юбкой. Оно очень шло Деборе, которая чувствовала себя в нем женственной и по-настоящему неотразимой. Нашлась и подходящая обувь, и, сияя от удовольствия, Дебора закружилась перед стоявшим в спальне большим зеркалом.

– Слушай, это просто свадебный туалет! – воскликнула Камилла.

– Надеюсь, свадьба еще не сегодня.

– Как тебе идут туфли на высоком каблуке! Я не носила их с самого начала беременности, – сообщила Камилла. – Так, на всякий случай, чтобы, не дай бог, не упасть. Ты выглядишь просто потрясающе. Мартин окончательно потеряет голову, – хитро улыбнувшись, заметила она. – Ладно, теперь займись руками и давай освободим ванную для Дерека. Когда закончишь чистить перышки, поставь, пожалуйста, запеканку в духовку. Мы должны принести ее горячей.

Покрыв ногти ярким лаком, Дебора еще раз взглянула в зеркало и осталась довольна. Интересно, что подумает Мартин, увидев ее не в старых джинсах или шортах, а в вечернем туалете. И все-таки, почему он хотел, чтобы я осталась, думала Дебора. Хотел сделать приятное Рей, или сам был в этом заинтересован?

Аккуратно подкрасив губы, она надела золотые сережки, изображавшие чайку с распростертыми крыльями. Эти сережки были единственной экстравагантной вещью, купленной ею здесь, в Исландии.

Полчаса спустя, порезав хлеб и уложив его в плетеную корзиночку, Дебора вместе с Камиллой и Дереком уже направлялись к дому Норманов.

6

Вечеринка в доме Норманов была в полном разгаре. Гости веселились от души, жаль только, что никого из них Дебора не знала. Заметив вновь прибывших, Рей, как и подобает хорошей хозяйке, устремилась им навстречу.

– Я слышала, что ты, милочка, чуть было не уехала, – воскликнула она, радостно обнимая Дебору – Слава богу, что этого не случилась. Мы бы страшно огорчились. Правда, Ламберт?

Стоявший сзади жены Ламберт неопределенно хмыкнул и принял из рук Деборы блюдо с запеканкой.

– Говорят, это Мартин уговорил тебя остаться. Я очень благодарна ему, хотя прекрасно понимаю, что сделал он это вовсе не ради меня, – с лукавой улыбкой подмигнула она Деборе.

В льняных черных брюках и облегающей шелковой рубашке Мартин выглядел весьма элегантным. Увидев вошедшую Дебору, он остановился как вкопанный, не в силах скрыть своего восхищения.

– Привет! – небрежно бросила ему Дебора, проходя мимо и даже не взглянув в его сторону.

– Вот уже не думал, что можно выглядеть еще более красивой, чем вы выглядели в день нашей первой встречи, – преодолев напавший на него ступор, произнес Мартин. – Просто нет слов, Деб!

– Должна признаться, что вы сами сегодня просто неотразимы, – отбросив всякое смущение и не обращая внимания на перешептывание гостей, призналась Дебора.

– Вы тоже! – глядя ей прямо в глаза, ответил Мартин.

– Можете всегда говорить мне это, – милостиво разрешила она.

– Кажется, сегодня я вам нравлюсь. Может быть, мне будет разрешено обнять вас?

Уголком глаза Дебора заметила еще одно знакомое лицо.

– Пит тоже помогал мне на пристани, – удивляясь собственной смелости, сказала она. – Так что и он заслужил право обнять меня.

– Нет уж, позвольте! Я не собираюсь ни с кем делить эту привилегию, – решительно возразил Мартин, тут же переходя от слов к делу. Обняв Дебору, он прильнул к ее губам. Ей казалось, что поцелуй длился целую вечность. Когда наконец он отпустил Дебору, гости увидели, что почти вся губная помада перешла с ее губ на губы Мартина.

– Пожалуй, мне стоит предъявить фирме иск, – смущенно пробормотала Дебора, доставая из сумочки бумажную салфетку. – Губная помада должна быть стойкой не только к влаге, но и к поцелуям.

– Боюсь, вы слишком требовательны, Деб, – усмехнулся Мартин. – Разрешите предложить вам домашнего пива.

– Мне всегда нравятся новые ощущения, – снисходительно согласилась она, несколько жеманно хлопая длинными ресницами.

– Приятно слышать, – отозвался на ходу Мартин, пробираясь сквозь толпу к импровизированному бару.

Гости вернулись к прерванному разговору, и Дебора, перестав быть объектом всеобщего внимания, перевела дух. Родители, безусловно, осудили бы ее за это сцену, а вот бабушка Мэри, наверное, поняла бы. При этой мысли она невольно взглянула в сторону Ламберта и тихо, так чтобы никто не мог ее услышать, сказала:

– Видит бог, я хотела уехать. Теперь вся вина за то, что может произойти, ляжет на Мартина.

– Нам надо поговорить, – услышала она вдруг чей-то голос и в следующее мгновение поняла, что это к ней обращается Ламберт. – Мы можем сделать это позже, когда заиграет музыка, – тихо добавил он.

– С удовольствием, – смущенно пробормотала Дебора, деланно улыбаясь направлявшемуся к ней с кружкой темного пенистого пива Мартину.

Пиво оказалось таким же крепким, как и его поцелуи. Выпив кружку залпом до дна, она тут же почувствовала, как оно ударило ей в голову, и слегка заплетающимся языком сказала:

– Вы отдаете себе отчет в том, что теперь весь поселок целую неделю только и будет говорить о нашем поцелуе? И вообще, что это за манера предаваться публичному сексу! Вы всегда так себя ведете с женщинами?

– Я так давно не имел с ними никаких дел, что просто не помню.

– Хотите, чтобы я поверила, что такой видный мужчина придерживается целибата?

– Вы всегда делаете такие комплименты мужчинам? – Мартин чуть не поперхнулся пивом.

– Я говорю всего лишь правду, как вы и просили. Честно говоря, не всю, потому что вся правда смутила бы вас. Как, впрочем, и меня.

– Следующий пароход отплывает лишь в воскресение. Как вы думаете, у меня хватит времени понять, какие мысли бродят в вашей изящной головке? – спросил Мартин, подводя Дебору к столу с закусками.

– Камилла полдня возилась с моей прической, – перебила его Дебора. – Любуйтесь, завтра ее уже не будет.

– Вам обязательно надо все испортить, – разочарованно отозвался Мартин. – Когда мы испробуем все эти яства, вы пойдете танцевать?

Длинный стол был заставлен тарелками и блюдами с салатами, запеканками, бутербродами с морской рыбой.

– Я вижу, исландцы любят поесть, – накладывая понемножку от каждого блюда, заметила Дебора. Пока она дошла до конца стола, ее тарелка наполнилась доверху.

В большой гостиной вдоль стен были расставлены удобные кресла. Дебора села напротив Пита и его румяной с приятным выражением лица жены Дайонеты. Мартин устроился рядом, и они начали непринужденно болтать о всякой ерунде.

Вскоре, извинившись, Дайонета удалилась на кухню за десертом.

– Я тоже не откажусь от сладкого, – заявил Пит, поставив стакан на освободившееся кресло и вставая. – Кажется, вы не жалеете, что остались. – Он дружелюбно улыбнулся Деборе.

– Только сейчас я поняла, как много потеряла бы, если бы уехала, – откровенно призналась та.

– Вся “Фортуна” видела, как мы с Мартином чуть ли не силой удерживали вас. Теперь об этом узнает пол-Исландии. Мы живем в маленькой стране, и такие новости распространяются мгновенно.

– Значит, я прославлюсь, хоть и ненадолго, – глубокомысленно заметила Дебора.

– Когда я начинал ухаживать за Дайонетой, – с таинственным видом продолжал Пит, явно на что-то намекая, – мне пришлось долго ей доказывать, что я не такой уж грубиян, каким кажусь. – Довольный собственным красноречием, он гордо удалился на кухню.

– Что-то я разболталась с вами, – суше, чем она хотела, заметила Дебора. На стоявшем за креслом Пита столике она заметила фотоальбом, и ей вдруг захотелось посмотреть фотографии. Она открыла альбом и на одной из страниц увидела двух улыбающихся молодых людей в военной форме цвета хаки и голубых беретах. Один из них был Мартин, только моложе и беспечнее. У другого были ярко-рыжие, почти красные волосы.

– Это и есть ваш друг, о котором вы мне говорили?

– Не знал, что Рей хранит эту фотографию, – ухмыльнулся Мартин. – Да, это – Финли.

– Вы здесь в военной форме. Где вы снимались?

– В Камбодже. Вам положить что-нибудь еще?

– Нет, спасибо. Оставлю место для десерта. А что вы делали в этой стране?

– Обеспечивали проведение свободных демократических выборов.

– Это там вы повредили ногу?

– Нет, – неохотно ответил Мартин.

– Расскажите мне, пожалуйста, что с вами произошло, – как можно мягче попросила Дебора.

– Терпеть не могу говорить об этом, – буркнул Мартин.

– Я осталась здесь только из-за вас, – выразительно взглянув на Мартина, призналась Дебора. – Думаю, что вы снесли меня на руках с судна не для того, чтобы вести пустой светский разговор.

– В ногу меня ранили в Конго. Финли, меня и семь других ребят в течение нескольких дней держали в заложниках. Перед этим меня ранил снайпер.

– А что случилось с Финли?

– Вскоре его перевели в другое место, и перед расставанием он просил меня навестить Ламберта и Рей, которые фактически воспитали Финли, так как его собственные родители утонули, когда он был еще совсем ребенком. У меня как раз было свободное время, вот я и приехал.

– Вы были в Камбодже в составе медицинской группы?

– Да, – кивнул Мартин. – Пойдемте за десертом. Я не люблю вспоминать о том, что мне пришлось там пережить.

– Могу себе представить. Я читала в газетах и следила за новостями по телевидению. Вы поехали туда добровольно?

– Да, но не делайте из меня героя. Вначале я подписал контракт всего на шесть месяцев, но пока я там находился, Марианна, девушка, с которой я был обручен, связалась с моим другом. Тогда я расторг нашу помолвку и решил остаться в Камбодже до конца миссии.

Марианна! Дебора сразу же возненавидела это имя, а еще больше носившую его женщину. Видимо, Мартин был сильно влюблен, если сделал ей предложение. Как же она могла оказаться такой легкомысленной и обмануть Мартина, да еще с его другом. Дебора взглянула на Мартина и удивилась, с каким спокойствием он говорит о своей неудачной любви, как будто все это совершенно ничего для него не значило.

– Как она могла так с вами поступить, – не выдержав, возмущенно воскликнула Дебора. – Могу представить, каким это явилось для вас ударом.

– Только вначале, – удивленный ее реакцией, ответил Мартин. – Несколько дней и ночей я почти не спал и все думал, как мне жить дальше. Но в конце концов пришел к выводу, что мой друг оказал мне добрую услугу. Насколько было бы хуже, если бы я обнаружил, что она за человек, уже после женитьбы.

– Вы так равнодушно говорите об этом, но ведь вы наверняка любили эту женщину, раз хотели на ней жениться.

– Думал, что любил, – поправил ее Мартин. – Учтите, Деб, я был так молод. Моложе, чем вы сейчас. К тому же все мои друзья к этому времени уже обзавелись семьями, и я казался самому себе белой вороной. И еще одно немаловажное обстоятельство, – добавил он, с улыбкой глядя на Дебору. – Марианна была восхитительна в постели, а я слишком доверчив и наивен, чтобы задуматься над тем, откуда у нее в таком юном возрасте столько опыта в интимных делах.

Дебору передернуло от такого признания. Ей совершенно не хотелось слышать о сексуальных достоинствах Марианны.

– Почему вы не женились потом? С тех пор прошло столько времени.

– Все эти годы я провел за рубежом. Сначала в Камбодже. Потом Ближний Восток и. наконец, последним было Конго. При таком образе жизни нелегко завязывать серьезные отношения.

– По-моему, эта Марианна поступила по отношению к вам просто возмутительно.

– Вовсе нет. – Мартин улыбнулся. – Если бы я не знал вас, то мог бы подумать, что вы ревнуете.

Краска стыда залила щеки Деборы. Она действительно ревновала, бесстыдно и зло.

– Давайте попробуем ягодного пирога Рей, – сменила она тему разговора. – А то, боюсь, нам ничего не достанется.

– Сегодня утром вы собирались уехать, даже не попрощавшись со мной, а сейчас вы, кажется, готовы убить мою бывшую невесту. Как же все это понимать?

– Я сама ничего не понимаю. Хотите кусок пирога?

– Пожалуйста.

Дебора направилась в кухню, задержавшись по дороге, чтобы переброситься парой слов с Дереком. После разговора с Мартином ей многое стало ясно. Так, по крайней мере, ей казалось. Теперь ей хотелось остаться на какое-то время одной, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

Ягодный пирог, покрытый толстым слоем заварного крема, выглядел таким аппетитным, что, перед ним, наверное, не устоял бы приверженец самой строгой диеты. Положив на тарелку еще и кусок шоколадного торта, Дебора вернулась к Мартину.

– Или мы идем танцевать, или я засну после такого обилия вкусных вещей, – со вздохом призналась она.

– Лучше танцевать, – улыбнулся одними глазами Мартин. – Макфарлейн уже достает скрипку.

– Я искренне рада, что вы вернулись из Конго живым и невредимым, – произнесла Дебора, вставая. – Подождите минутку, я только доем свой десерт.

Они смотрели друг на друга, и у обоих было такое ощущение, что в комнате нет никого кроме них. Мартин задумчиво накручивал на палец выбившийся из прически локон и одновременно гладил другой рукой ее щеку.

– Вам не кажется, что нам суждено было встретиться? – тихо спросил он. – Что не случайно я заметил того оленя и наткнулся на вас?

– Я приехала в Исландию не за этим, – возразила Дебора, опустив ресницы.

– И я не за этим. Мне кажется, что когда вы наконец скажете, что вас привело сюда, в наших отношениях наступит перелом. Признаюсь, когда я рядом с вами, во мне что-то происходит. При том, что я вовсе не такой уж любвеобильный, и сейчас у меня далеко не лучший период жизни.

– Почему?

– Как-нибудь я расскажу вам почему, – неохотно пообещал Мартин. – Хотите верьте, хотите нет, но в армии у меня была репутация молчуна. Это только с вами я такой разговорчивый.

– Я вам верю, – ответила Дебора, протягивая свою тарелку. – Отнесите, пожалуйста, на кухню. Я переела. К тому же мне необходимо подняться наверх, чтобы подкрасить губы.

– Воспользуюсь тем, что вам сейчас не страшно лишиться помады, – пробормотал Мартин и, наклонившись, провел языком по ее губам.

Мать Деборы всегда говорила ей, что секс – постыдное занятие, которым занимаются всегда втайне. Почему же тогда поцелуи Мартина дарят ей такое наслаждение? Зачем мать внушала ей отвращение к такому естественному и радостному чувству, как любовь? Осторожно отстранив Мартина, Дебора быстро стала подниматься по узкой крутой лестнице.

Когда она вернулась, Мартина нигде не было. Удачный момент, чтобы незаметно улизнуть, подумала Дебора. Тихо как мышка она прошмыгнула мимо группы мужчин, куривших на террасе и наслаждавшихся великолепным домашним пивом. Дебора медленно пошла по извилистой тропинке, обходя камни и стараясь ступать по мягкой траве, чтобы не испортить туфли, которые дала ей Камилла. Садившееся за холмы солнце окрашивало в золотистый цвет все вокруг. Волшебная картина. Остановившись, Дебора со вздохом прислонилась к стволу клена. Ее тело изнывало от желания, разбуженного Мартином. Его взглядом, прикосновениями, поцелуем.

Что сказала бы сейчас мать? Она всегда предавала анафеме любое проявление страсти. Дебора вспомнила цветочные клумбы их деревенских соседей, благоухавшие ароматами роз и пахучей жимолости. Перед домом ее матери имелись только два декоративных куста с темной листвой да заросли сорной травы, сквозь которую с трудом пробивались желтые одуванчики. Но, как только они зацветали, их безжалостно срывали.

Наверное, было бы понятно, если, начав самостоятельную жизнь, Дебора восстала бы против материнских наставлений и пустилась во все тяжкие. Но что-то всегда удерживало ее от такого шага. То ли в ее ушах все еще звучали нравоучительные наставления Хильды, то ли она инстинктивно стремилась избежать участи своей бабушки и ждала мужчину, который покорил бы не только ее тело, но и душу.