Текст книги "Хранимая троллем (ЛП)"
Автор книги: Эми Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
19
Хисондайн
– Мы не выиграли тендер, сэр, – в голосе Баббрура слышны обычные нотки вины и тоски. Парню действительно нужен отпуск.
– Кто получил контракт?
– Я все еще пытаюсь это узнать…
– Ну, блядь, выясни э… – маленькая рука Омейки на моем бедре и хмурая складка между ее бровями заставляют меня остановиться и сделать глубокий вдох. – Пожалуйста, узнай. Мне нужно знать, почему они обошли нас на этот раз.
– Да, сэр, – Баббрур вешает трубку, и я поворачиваюсь к Омейке.
– Прости.
– Все в порядке?
Я вздыхаю.
– Я надеялся выиграть тендер на расширение автомагистрали. Я думал, это решенный вопрос. Я управляю всеми платными дорогами. Но, похоже, моя заявка была недостаточно хороша.
Она трется о мое бедро, и, конечно, все мое тело загорается совершенно другим пламенем.
– Это отстой. Это вызовет проблемы?
– Возможно. Новая дорога будет соединена с М3, и, как минимум, строительство нарушит движение и лишит меня дохода, – я хмурюсь. – Держу пари, они не выбрали мою компанию, потому что какой-то ублюдок придумал более дешевый вариант, который не предполагает эстакады. Однако для этого им придется срезать путь прямо через Литтл Скаклифф.
Глаза Омейки расширяются.
– Коппер-стрит? Там находится салон моей тети. Я знаю, кто получил этот контракт, детка, но тебе это не понравится.
Я пристально смотрю на нее.
– Правда?
Она мрачно кивает.
– Ты эм… ты помнишь клиента, с которым я была на свидании, когда ты ворвался в ресторан и украл меня?
Я рычу.
– Невозможно, черт возьми, украсть то, что никому не принадлежит.
Она смеется, и ее рука скользит выше по моему бедру.
– Ммм, верно. Но ты помнишь его? Антонио Груффио?
Я ворчу.
– Самодовольный маленький козел.
– Я думаю, ты имеешь в виду сатир.
– Неважно. Впрочем, я был прав. Не так ли? Он собирается снести всю эту улицу и ради чего? Чтобы сэкономить несколько долларов, когда есть решение лучше.
Она кивает.
– Моя тетя и моя мама пытаются собрать средства, чтобы оспорить это в суде, но до этого еще далеко.
Я ухмыляюсь.
– С этим я могу помочь. Но… – я замолкаю, когда мой телефон звонит снова. Я уверен, что это мой помощник, я отвечаю на звонок, чтобы сказать ему, что я уже знаю, кто выиграл тендер.
– Да. Продолжай. Хотя ты слишком медлителен. У меня уже есть информация.
– О… эээ. Отлично.
Я собираюсь повесить трубку, когда он останавливает меня.
– Сэр, есть еще кое-что.
– Что? – официантка за соседним столиком оборачивается на мой грубый лай. Я смягчаю тон. – Что еще?
– Боюсь, вам, вероятно, нужно посмотреть новости.
– Новости? Это может подождать?
– Боюсь, что нет, сэр. И, эм, я просто хочу, чтобы вы знали, что это был не я, – он вешает трубку, прежде чем я успеваю попросить его объясниться. Со вздохом я открываю свое новостное приложение, и третья статья в Хартстоун Пресс мгновенно заставляет меня вскипеть.
Инженерный магнат Хартстоуна обвиняется в травле персонала.
Хуже всего то, что моя кипящая сердцевина недостаточно горяча, чтобы притупить боль от того, что это неприятно близко к правде. Не слишком ли усердно я заставлял их работать в последнее время? Также верно, что иногда мне трудно контролировать свой троллий нрав.
Омейка заглядывает мне через плечо и сердито фыркает.
– Это чушь собачья!
– Неужели? – я думаю о реакции Баббрура и о том, как он закончил разговор еще до того, как я посмотрел новости.
– Детка, – глубокие карие глаза Омейки изучают мои. – Ты же не собираешься их слушать, не так ли?
– Что, если они правы? Я плачу намного больше, чем положено, а сохранение персонала по-прежнему не на таком уровне, как хотелось бы.
Она слегка улыбается мне.
– Ну, ты иногда бываешь сварливым, но сварливость и травля – это не одно и то же. Ты справедливо относишься к своим сотрудникам, не так ли?
Я откладываю планшет и сосредотачиваюсь на том, что она говорит. Я никогда не увольнял сотрудника без причины. Я всегда компенсирую сверхурочные часы или дополнительные обязанности. Но я действительно сомневаюсь, что мог бы быть лучше.
– Возможно.
– Ты всегда можешь нанять кого-нибудь, кто разберется в этом вопросе за тебя. Найди кого-нибудь внутри компании.
– Это неплохая идея. На самом деле это отличная идея. Это не принесет мне контракт на строительство автомагистрали, но может помочь восстановить мою репутацию.
– Что ж, давай посмотрим. Если мы сможем возбудить дело против сноса Литтл Скаклиффа, тогда ты все равно можешь получить контракт.
Я улыбаюсь ей.
– Как тебе всегда удается заставить все казаться таким простым? Как будто все обязательно получится хорошо?
– Правда? Я надеюсь на это, потому что ты всегда заставляешь меня чувствовать, что так и будет.
Я испустил еще один долгий вздох.
– Я испортил сегодняшний вечер? Я хотел сделать его особенным.
– Конечно, нет.
Однако мне приходит в голову кое-что, и, как бы мне это ни было неприятно, я знаю, что это понравится Омейке.
– Есть еще одно место, куда я хотел бы отвести тебя, когда мы закончим здесь.
– Домой? – она преувеличенно двигает бровями.
Я смеюсь.
– Естественно, но сначала в другое месте.
– Ну, тогда веди. Я готова. Мне всегда нравится, когда ты планируешь сюрпризы.
Я расплатился по счету, и мы выходим из ресторана рука об руку. Я не сержусь. Я почти даже не думаю о новостной статье, или о несостоявшемся контракте, или о чем-либо еще из этого. Я потею, но это только из-за моего нелепой неприязни к высоте.
Часовая башня построена недавно. Моя компания разработала этот классический проект, но он был завершен всего два года назад. И я почти уверен, что у меня все еще есть код доступа.
Омейка слегка дрожит от прохладного ночного ветерка и теснее прижимается ко мне, пока я роюсь в своем планшете в поисках документа, где я веду учет этих вещей.
– Нашел, – я ввожу пятизначный код, и тихий звуковой сигнал блокировки дает мне знать, что они его не меняли.
Лестница достаточно широкая, чтобы быть удобной для моих широких плеч – преимущество конструкции тролля. Он петляет по всей внутренней части здания, пока не выходит наверх, позволяя получить доступ к часам для их ремонта или настройки. На четвертом лестничном пролете Омейка со смехом цепляется за мою руку.
– Я бы не надела эти каблуки, если бы знала, что мы будем подниматься по всем этим ступенькам!
Я хмурюсь. Чтобы подхватить ее на руки от меня практически не требуется усилий, и держать ее в своих объятиях, пока я поднимаюсь по оставшейся лестнице, само по себе награда. Она обвивает руками мою шею так сильно, как только может, и улыбается мне.
– Я забыла, что наличие невероятно сильного красивого парня-тролля означает, что мне больше никогда не нужно беспокоиться об обуви.
И да, я раздуваю грудь от похвалы.
– Это верно. Я куплю любую пару нелепых дизайнерских туфель на шпильке, которые тебе понравятся, а когда у тебя заболят ноги, буду повсюду носить тебя на руках.
Она вздыхает и кладет голову мне на грудь.
– Ах, дизайнерские туфли. Теперь ты говоришь на моем языке любви.
Если она слышит, как колотится мое сердце в груди при слове любовь, она должна списать это на последствия того, что я нес ее вверх по оставшимся пяти пролетам лестницы. Хотя это не так. Подъем почти не стоит мне никаких усилий. Вместо этого, к тому времени, когда мы оказываемся наверху, я практически могу парить, и мне очень не хочется опускать ее, чтобы открыть дверь.
На крыше башни холоднее, чем на улице. Я снимаю пиджак и набрасываю его на плечи Омейки, хотя она тонет в нем. Я вспоминаю нашу первую встречу. Какой красивой она выглядела, даже промокшая под дождем и хмурая. Как она смогла увидеть во мне что-то отличное от зверя, которого видит большинство людей.
Моя драгоценность сразу понимает, почему я привел ее сюда.
– О, это прекрасно.
Я проглатываю свой страх и следую за ней к перилам ограждения. По крайней мере, эта балюстрада из цельного металла. Я кладу руки по обе стороны от нее и крепко сжимаю их.
Омейка откидывает голову мне на грудь, чтобы улыбнуться.
– Я буду скучать по тебе, когда ты уедешь. Я не знаю, что я буду делать без твоих больших теплых объятий, когда я буду гулять холодной ночью, или без того, как ты балуешь меня. Думаю, я слишком привыкла к этому.
Я хочу сказать ей, что она должна привыкать к этому. Ничто не помешает мне баловать ее всю оставшуюся жизнь, пока она мне позволит. Я хочу рассказать ей правду, которая прожигает дыру у меня внутри с той ночи на склоне горы. Но она все еще не готова. Она даже не готова позволить мне поддержать ее финансово. Если я скажу ей сейчас, она может сбежать. Я не могу этого допустить.
– Я буду присылать тебе подарки каждый день, – говорю я ей вместо этого.
Омейка смеется.
– Ты знаешь, меня это не волнует. Я просто дразню. Мне будет тебя не хватать.
– И я тоже буду скучать по тебе, сердце мое, – на мгновение я балансирую на грани. Слова казались такими естественными. Я не смог их сдержать. Я зашел слишком далеко?
Она только вздыхает.
– Это восхитительно. Этот вид даже лучше, чем из отеля West Boulevard.
Я зарываюсь лицом в ее волосы и рычу.
– Этот вид – не то, чем я хочу наслаждаться.
– Ммм, чем же ты хочешь наслаждаться, детка? – она выгибает спину, прижимаясь ко мне своим округлым задом, дразня меня, искушая меня.
Хотя это требует усилий, я отпускаю перила и кладу руки ей на бедра, притягивая ее к себе. Омейка вздыхает и тает рядом со мной. Теперь высота и падение забыты.
Мои руки скользят ниже, и я дергаю ткань ее платья под жакетом. Она не останавливает меня. Вместо этого она кладет свою маленькую ручку поверх моей большой и тянет ее выше, направляя под подолом платья к своей киске.
Я стону, когда не чувствую ничего, кроме скользкого, теплого жара.
– Без нижнего белья?
Она хихикает.
– Это платье слишком узкое для нижнего белья. Разочарован?
– Блядь, нет, – я просовываю пальцы глубже, покрывая их ее влагой. Мать Земля, она восхитительна. Истекает и жаждет прикосновений.
Я провожу ими взад-вперед по набухающему бугорку ее клитора. Омейка ахает и прижимается ко мне, шире раздвигая ноги и позволяя мне получить больший доступ.
– О Боже, детка, вот так. Прямо здесь.
Я дышу тяжелее. Мой член пульсирует в штанах, хотя я едва ли осознаю момент, когда он затвердел.
Ее удовольствие – это все.
Она скачет на моих пальцах, задыхаясь и постанывая, приближаясь к оргазму.
– Пожалуйста, детка. Позволь мне кончить на твой член.
Я ворчу.
– Это не для меня.
– Так и есть. Это для нас. Это значит, что это и для тебя тоже.
Я не могу устоять перед ней. Я никогда не смогу устоять перед ней. То, чего она хочет, становится моим желанием.
Трясущимися руками я расстегиваю штаны и достаю член.
Когда я прикасаюсь набухшим горячим кончиком к скользким губкам киски, она вздыхает.
– Да, пожалуйста, детка. Дай мне его прямо здесь. Чтобы все увидели, если они догадаются посмотреть.
Я погружаюсь в нее после этих словам. Ее тело без усилий тянется, чтобы взять меня.
Когда я полностью погружаюсь, то издаю протяжный стон. Быть внутри нее – это то, что я никогда не приму как должное, сколько бы раз я ни был благословлен.
– Ты знаешь, как чертовски прекрасно чувствовать себя внутри тебя? – я рычу ей на ухо.
– Думаю, я могу представить, каково это, когда ты здесь, – у нее хриплый голос. Ее влагалище сжимается вокруг меня.
Одной рукой я поднимаю ее, чтобы мне не приходилось так сильно наклоняться. Другой я хватаюсь за перила. Я никогда не осмеливался взять ее так импульсивно, предварительно не подготовив. Или в положении, когда у нее так мало контроля над тем, сколько меня она берет. Но я не смог бы остановиться, даже если бы Мать Земля приказала это. Ее сладкое тело поглощает меня, крепко сжимает и доставляет мне больше удовольствия, чем я мог себе представить.
Я не могу удержаться от толчков в нее. Внутрь и наружу, чувствуя каждое прикосновение, каждый шлепок наших сталкивающихся тел. Я двигаюсь слишком быстро. Я слишком груб с ней. Ничего не могу с собой поделать.
Давление нарастает. Омейка стонет мое имя.
Я должен продержаться дольше. Должен доставить ей удовольствие снова и снова.
Когда она начинает кончать, я чувствую, как приближается мой собственный оргазм. Затем моя богиня приказывает мне:
– Кончи со мной, детка. Кончи для меня.
С ревом я извергаюсь. Мое семя изливается в нее, переливается через край и стекает по ее ноге. Горячее и дымящееся, слегка светящееся в тусклом свете.
Спасибо Матери за ритуал.
Она содрогается вокруг меня, когда угасают остатки ее удовольствия. Я осторожно ставлю Омейку на ноги и с сожалением выхожу из ее тела, в последний раз нежно лаская киску.
– Это плохо, что мне нравится мысль оставить тебя с частичкой меня, все еще находящейся внутри тебя?
Она поворачивается и поднимает лицо для поцелуя.
– Нет, детка. Или, в таком случае, я тоже плохая. Потому что это именно то, о чем я думала.
20
Омейка
– Это правда, Мейка? Ты действительно уволилась? – большие карие глаза Тори расширяются, и она наклоняется через стол, ожидая моего ответа. Кэмерон ставит поднос на стол и раздает новую порцию напитков. Затем она садится рядом с Тори.
Сегодня вечер среды, и я гуляю с парой девушек из Чудовищных Сделок. Прошло много времени с тех пор, как мы все виделись, а у меня накопилось столько сплетен.
– Может быть. Я надеюсь на это.
Тори улыбается мне и поднимает свой бокал.
– За настоящую любовь! Где мой большой богатый монстр, а?
Я бросила виноватый взгляд на Кирстен, которая сидела в углу, молча потягивая свой коктейль. По крайней мере, она согласилась прийти.
– Я не уверена, что мы уже можем назвать это настоящей любовью, – я все еще ухмыляюсь в свой cosmopolitan, не в силах ничего с собой поделать. – Во всяком случае, пока.
– Давай. Расскажи нам все, – Кэмерон кладет локти на стол и подпирает подбородок руками. – Что это за монстр? Он монстр, верно? Боже, разве ты могла бы вернуться к человеческим парням после ЧС?
Мы все киваем. Даже Кирстен. Она вздыхает.
– Поверь мне. Не беспокойся.
– Все плохо? – я спрашиваю ее.
Она качает головой, и ее светлая челка падает ей на глаза. Она убирает ее.
– Я имею в виду, когда ты привыкла, что в тебе завязывают узел или часами поедают киску, есть ли шанс, что они сравнятся?
Я протягиваю руку и сжимаю ее руку.
– Хочешь поговорить о чем-нибудь другом?
Она качает головой.
– Нет. Я хочу, чтобы ты рассказала нам все о своем великолепном новом парне, а потом я хочу еще выпить! – она поднимает бокал и допивает остатки коктейля.
– Так держать! – Тори уже встала, чтобы принести ей еще один.
– Ну, он тролль.
– Оооо, я слышала, они очень хорошо обеспечены, – Кэмерон смотрит на меня, шевеля бровями.
Я ухмыляюсь.
– Верно.
– Но разве у них нет такого огненного оргазма?
– Тоже правда.
Она смотрит на меня, разинув рот.
– Мм…. Омейка. Означает ли это, что вы на самом деле не можете трахаться?
Я качаю головой.
– Есть ритуал…
– О, о! Я тоже об этом слышала, – вмешивается Кэмерон. – Вы, ребята, проводили ритуал? Брачный ритуал? Мейка, ты его пара?
Я хмурюсь.
– Брачный ритуал? Он ничего не говорил о парах. Просто сказал, что это не даст мне обжечься.
– Нет, я почти уверена, что это брачный ритуал.
Тори возвращается с другим подносом напитков.
– Что происходит?
Кирстен ухмыляется мне.
– Почти уверена, что Омейка только что узнала, что она замужем за троллем!
– Я…
Мой телефон звонит именно в тот момент, когда я хочу спросить Кэмерон о ее источнике. Я бы хотела, чтобы это было правдой. Разве это не именно то, о чем я мечтала? Но пока я не услышу это из уст Дайна, я не позволю себе в это поверить.
Я опускаю взгляд и вижу, что это София. По какому поводу она мне звонит? Она знает, что я не беру новую работу. Возможно, ей нужна помощь с чем-то в офисе или баре. Я сказала, что заинтересована в помощи, если бы ей кто-то понадобился.
– Алло?
– Мейка! Тебе удобно сейчас разговаривать? У меня есть предложение о работе, и я знаю, ты сказала, что больше не берешь клиентов, но у меня предчувствие насчет этого.
Я удивлена. София – ясновидящая. Когда она говорит, что у нее есть предчувствие, она обычно довольно хорошо представляет, что должно произойти. Хотя появление нового клиента не имеет смысла.
– У тебя есть предчувствие? Обо мне?
Она никогда не могла ничего предвидеть для меня в будущем. Мы говорили об этом десятки раз, но видения случайны. Они приходят только тогда, когда она их не ищет.
– Да! Оно немного отличается от обычного. Я не могу этого объяснить, но я определенно думаю, что тебе следует рассмотреть возможность принять это бронирование.
– Какое именно? – я не могу сдержать любопытства после этого вступления.
– Свидание за ланчем. Завтра. Благотворительный круиз по сбору средств для Сердец в действии.
Звучит достаточно невинно.
– И ничего после?
– После ничего. Просто светский досуг. И клиент – тот, кого ты видела раньше.
Мой желудок опускается к моим дорогим каблукам.
– Кто?
– Антонио Груффио.
У меня разливается желчь при одной мысли о нем. Я даже не уверена почему. У меня нет реальных доказательств, что он делает что-то еще, кроме попыток вести свой бизнес, я полагаю. Он был не так уж плох, когда я ходила с ним на свидание, но все, что я могу вспомнить, это желание быть с Дайном вместо него. Тем не менее, это может быть прекрасной возможностью спросить его о том, что происходит. Чтобы выяснить, действительно ли все, связанное с автострадой и салоном моей тетушки, просто совпадение. Мне стало бы намного легче, если бы я знала, что он не жаждет мести. Конечно, он не обратился бы ко мне, если бы это было так.
– Можно мне немного подумать об этом?
– Конечно. Просто дай мне знать завтра к десяти, хорошо?
– Да, без проблем, – я сбрасываю вызов и мгновение смотрю на черный экран.
– Ты в порядке, Мейка? – рука Тори на моей вырывает меня из мыслей.
– Да. Просто неожиданный заказ.
Ее брови хмурятся.
– Но я думала, ты уволилась.
– Я тоже так думала, за исключением того, что София говорит, что у нее есть предчувствие.
Ее глаза расширяются.
– О! Предчувствие! А как же твой мужчина?
– Я знаю. Я не могу решить, что делать, – решение очевидно. Я спрошу Дайна.
Как только это приходит мне в голову, я снова расслабляюсь. Я открываю сообщения и отправляю одно ему, надеясь, что он увидит его вовремя. Я знаю, что у нас разница в часовых поясах, и у него вечером назначены встречи, но, конечно, он может уделить время на сообщение.
Омейка: Эй, если ты увидишь это сообщение, можешь мне позвонить? Мне нужно спросить тебя кое о чем хх
Я прячу телефон в сумочку и переключаю внимание на девушек. Я оставлю решение в его руках. Если он считает, что я должна это сделать, я пойду. Поскольку у Софии есть предчувствие, я уверена, что все получится само собой, как и должно быть.

21
Хисондайн
Я прижимаю кончики пальцев ко лбу, пытаясь избавиться от головной боли, мучившей меня последние несколько часов. Я наконец закончил с последней из своих встреч, но сейчас дома середина ночи. Омейка наверняка спит. Я не хочу звонить и рисковать потревожить ее сон.
Я умираю от желания поговорить с ней. Ничто так не охлаждает мое сердце, как услышать ее голос в конце долгого, утомительного дня. Я решаю прилечь и дать глазам отдохнуть несколько часов, а затем попробовать снова, когда в Хартстоуне наступит утро.
У меня такое чувство, что я едва закрыл глаза, когда открываю их и обнаруживаю, что проспал. Взгляд на планшет показывает, что дома почти половина десятого. Я изо всех сил пытаюсь проснуться и моргаю, глядя на экран в тусклом свете моего гостиничного номера. Затем я замечаю ее сообщения.
Омейка: Эй, если ты увидишь это сообщение, можешь мне позвонить? Мне нужно спросить тебя кое о чем хх
Омейка: Я получила запрос на новое бронирование. Я не собиралась принимать его, но это Антонио. Пожалуйста, позвони мне. Я не уверена, что делать.
Омейка: София говорит, что у нее есть предчувствие
Омейка: что, если таким образом мы решим проблему с тендером на строительство автострады?
Омейка: Я собираюсь идти. Это всего лишь обед. Больше ничего. Если ты увидишь сообщение до 10, позвони мне, и я смогу отменить.
Мне это не нравится. Мне это ни капельки не нравится. Этот маленький козлик что-то замышляет, я чувствую это своей расплавленной сердцевиной.
Я снова проверяю время. Девять тридцать семь.
Я набираю ее номер. Она не отвечает.
Я издаю сердитый рык и пробую снова. По-прежнему ничего.
Разыскивая свои вещи и запихивая их в сумку, я набираю Баббрура. Я только сейчас вспоминаю, что нужно перевести дыхание и не пытаться откусить ему голову, когда он отвечает.
– Доброе утро, сэр. Как погода в Лондоне?
– Скверная. Разве она не всегда такая? Мне нужна твоя помощь кое с чем, пожалуйста.
Я практически слышу изумление в его молчании, которое еще раз напоминает, зачем мне нужна Омейка. Только с тех пор, как она вошла в мою жизнь, я даже подумал использовать слово пожалуйста, когда прошу Баббрура об одолжении.
– Да, сэр. Чем я могу помочь?
– Мне нужно, чтобы ты снова отследил телефон Омейки. Сделай то, что делал в прошлый раз. Мне нужно знать, где она, а затем мне нужно, чтобы ты убедился, что она в безопасности, пока я не приеду туда. Мне все равно, что тебе придется делать. Законно или незаконно. Я понесу ответственность за последствия. Просто сделай это.
– Сэр, у вас есть основания полагать, что она в опасности?
– Да. Нет. Я пока не знаю. Я просто не могу так рисковать. Я возвращаюсь домой. Попроси кого-нибудь отменить мои встречи на сегодня, если у тебя будет время, но приоритет отдается другой задаче, ты понимаешь?
– Да, сэр. Конечно.
– Спасибо тебе, Баббрур. Я знаю, что могу на тебя рассчитывать, – я вешаю трубку и молюсь Матери Земле, чтобы он не подвела меня. Раньше она никогда этого не делала.
Я хватаю со стола бумажник, засовываю его в сумку и набираю номер администратора.
– Мне нужна машина в аэропорт как можно скорее.
– Конечно, сэр. Все в порядке? Вы остались довольны?
– Да. Кое-что произошло. Я уезжаю сегодня. Вы можете это устроить?
– Конечно. Положитесь на меня.
По дороге к своему частному самолету я снова звоню Омейке. По-прежнему ничего.
Лава в моей сердцевине кипит с такой силой, что к тому времени, как добираюсь до аэропорта, я едва могу разговаривать с тамошним персоналом. Я каким-то образом поднимаюсь на борт самолета, никого не убив, и беспокойно расхаживаю по салону, пока не получаю сообщение о том, что они нашли пилота.
Как раз в тот момент, когда мы собираемся взлетать, звонит Баббрур.
– Сэр, она в гавани. Я не могу быть уверен, но похоже, что это частное судно.
– Тогда почему она не отвечает на звонки?
– Я не уверен. Возможно, там не очень хороший прием. Возможно, беспокоиться не о чем.
– Она сказала, что собирается на свидание с Антонио Груффио. Я доверяю этому маленькому говнюку так же сильно, как поверил в то, что Хваннадалшнукур3 не будет покрыт снегом. Он что-то замышляет.
– Может быть, мне стоит попытаться выяснить его местонахождение?
– Да. Превосходно. И позвони в Чудовищные Сделки. Посмотрим, есть ли у них какая-то информация.
– Да, сэр. Я позабочусь об этом.
Я вынужден включить режим полета и сидеть, пока самолет готовится к взлету. Я продолжаю кипеть внутри даже спустя несколько часов полета. Единственный положительный момент – я буду точно знать, что что-то не так, если приземлюсь, а она все еще не позвонит. Она ни за что не оставила бы мои сообщения без ответа в течении нескольких часов, если бы у нее был выбор.

Как только я включаю свой планшет, мне звонит Баббрур.
– Мистер Груффио определенно был сегодня в гавани. Власти порта говорят, что он вышел в море на своей частной яхте. В Чудовищных Сделках говорят, что Омейка ушла на работу. Они не говорят мне, с кем. Хотя они согласились поговорить с вами, когда вы приземлитесь, если она не свяжется с ними после окончания работы.
– Прекрасно. Что-нибудь еще?
– Я взял напрокат три гидроцикла и катер, сэр. Они пришвартованы у восточного пирса.
– Баббрур, ты – земля Матери. Тебя ждет очень большой бонус, если я найду ее в целости и сохранности. Когда. Когда я найду ее в безопасности, – блядь, надеюсь, я не ошибаюсь.
– Спасибо, сэр. Я рад помочь.
Труббни уже ждет меня, когда я выхожу из аэропорта. Как только я усаживаюсь на большое кожаное сиденье, я говорю ей, чтобы она направлялась прямо к восточному пирсу. И затем я звоню в Чудовищные Сделки.
– Добро пожаловать в Чудовищные Сделки. Как мы можем помочь воплотить ваши мечты в реальность? – теплый голос человеческой женщины, который я узнал, отвечает почти сразу.
– Вы можете начать с того, что отправите свою команду безопасности на поиски Омейки, – огрызаюсь я.
– Мистер Хисондайн?
– Да. Кто еще?
– Мне очень жаль, сэр. Я знаю, что ваш ассистент звонил ранее, но по соображениям конфиденциальности я не могу обсуждать местонахождение наших сотрудников или их безопасность с клиентами.
– Я не просто гребаный клиент. Я ее пара! – я никогда раньше не произносил этого вслух. Эти слова кажутся такими правильными, что я даже не могу вспомнить почему не делал этого.
На другом конце провода женщина прерывисто дышит.
– Я… знала бы, если бы ты лгал. Но у меня было предчувствие. Есть что-то, чего я не вижу.
– О чем ты говоришь? – рычу я.
– Мистер Хисондайн, мы очень серьезно относимся к безопасности наших работников, но Омейка забронирована, и у нас нет оснований полагать, что ей угрожает опасность.
– Тогда ты ошибаешься! Придете вы на помощь или нет, но я найду ее. И если я узнаю, что вы приложили руку к тому, чтобы подвергнуть ее опасности, вы увидите, что я безжалостен в стремлении отомстить.
Я вешаю трубку, прежде чем она успевает возразить. Она не сможет ничего сказать, чтобы переубедить меня. Как обычно, я предоставлен сам себе. Даже другие монстры верят в большинство суеверий о троллях.
Мы приближаемся к восточному пирсу, но движение перегружено. Конечно, сегодня мне пришлось перекрыть полосу на гребаном M2 из-за дорожных работ, верно?
Когда машина замедляет ход, огромная пушистая коричнево-серая фигура проносится мимо окна на уровне глаз. Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что это оборотень-перевертыш. Мгновение спустя огромная крылатая фигура в небе заставляет меня прищуриться сквозь стекло. Она слишком велика для птицы. Будь я проклят, если это не горгулья. Только сейчас середина дня.
Однако, когда мы останавливаемся у пирса, я обнаруживаю, что оба монстра ждут меня. Когда я выхожу из своего Хаммера, оборотень садится прямее, его умные голубые глаза оценивают меня. Горгулья спрыгивает с ближайшей машины и складывает крылья за спиной. Он протягивает левую руку – ту, которую не пересекает сеть шрамов.
– Уильям дю Бюиссон к вашим услугам, а это Морис Уэллс. София прислала нас, чтобы помочь вам убедиться, что Омейка в безопасности, и свои извинения. Омейка зашла в систему, чтобы обновить бронирование, час назад. Согласно приложению, она в целости и сохранности находится на круизном борту со своим текущим клиентом.
Я хмурюсь.
– Почти никому я не доверял бы меньше, чем этому высокомерному маленькому козлу. Это будет просто еще один ход против меня.
Уильям и Морис переглядываются. Морис скулит и облизывает своим длинным языком острые зубы.
Уильям смотрит на меня, пожимая плечами.
– Я понимаю, брат. Моя пара до недавнего времени тоже работала в Чудовищных Сделках. И это правда. Иногда работа действительно идет плохо. Но София очень тщательно проверяет клиентов. Что заставляет тебя думать, что этот парень замышляет что-то недоброе?
Я ворчу.
– Нутром чую.
Это правда. У меня нет другого объяснения, кроме выражения чистой ненависти на его лице, когда я видел Антонио в последний раз, или того, что он подал заявку, намеренно подрывающую мою по этому тендеру на автомагистраль, и он хочет зайти в сферу транспорта, которая никогда не была частью его бизнес-портфолио.
Уильям кивает.
– Тогда пойдем проверим, как она. Но имей в виду, что ты можешь ошибаться.
– Я не ошибаюсь, – я складываю руки на широкой груди. Эти парни большие, но ни один из них не смог бы сравниться со мной в драке. Я надеюсь, что они не попытаются бороться со мной. Вместе они, безусловно, замедлили бы меня.
К моему удивлению, Уильям ухмыляется.
– Тогда мы прямо за тобой. У тебя есть судно? Я сильный, но мне бы не хотелось пытаться поднять тебя.
Оборотень издает волчий смешок, и я качаю головой.
– До этого не дойдет. Мой ассистент взял напрокат гидроциклы и скоростную лодку. Но будь я проклят, если знаю, как ими управлять.
– Я могу помочь с этим, сэр, – Труббни с ухмылкой высовывает свою шишковатую седую голову с водительского сиденья машины. – Получила лицензию в прошлом году, на случай, если вы когда-нибудь расширите свой гараж.
Я пристально смотрю на нее.
– Ты мне никогда не рассказывала.
Она пожимает плечами.
– У меня никогда не было шанса, но я надеялась. Управлять скоростным катером даже веселее, чем мотоциклом.
Я изумленно моргаю.
– Мотоцикл?
– Да, сэр. Они очень забавные. Теперь нам пора? Я думала, вы хотите спасти свою пару!
Уильям расправляет свои огромные кожистые крылья и взмывает в воздух.
– Я последую сверху.
Мы с Морисом запрыгиваем на корму лодки позади ухмыляющейся Труббни, чуть не опрокидывая чертову штуковину. Когда мы отчаливаем, я хватаюсь за поручни и держусь изо всех сил. Если есть что-то, что тролли ненавидят почти так же сильно, как высоту, так это глубокую воду.
Если я упаду, то сразу же пойду ко дну, и потребуется подъемный кран, чтобы поднять меня на поверхность. Я мудро решаю не падать и молюсь, чтобы Труббни оказалась так хороша, как она говорит.

