Текст книги "Хранимая троллем (ЛП)"

Автор книги: Эми Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

8

Хисондайн

Забронировано?

Какого хрена?! Кто посмел забронировать мою женщину? Должно быть, это какая-то ошибка. Она ничего не сказала мне о других клиентах. Тем не менее, когда я обновляю страницу и пытаюсь снова забронировать встречу на завтрашний вечер, появляется то же сообщение. То же самое происходит, когда я пытаюсь забронировать ее на сегодняшний вечер.

Я хмурюсь.

Невыносимо.

Я набираю номер, даже не задумываясь. Отвечает тот же приятный женский голос, что и раньше.

– Добрый вечер. Добро пожаловать в Чудовищные Сделки. Как мы можем воплотить ваши мечты в реальность?

– Произошла ошибка. С вашим приложением.

– О, я приношу свои извинения. Не могли бы вы сообщить мне, в чем ошибка, и я сделаю все возможное, чтобы ее исправили как можно скорее, сэр?

– Здесь написано, что Омейка забронирована, но это невозможно.

– Ах… – после паузы она издает тихий мурлыкающий звук, который мне не нравится. – Кажется, ошибки нет. Я вижу здесь, что она забронирована на сегодняшний вечер, а на следующую ночь она помечена как недоступная. Вы могли бы забронировать встречу на вечер вторника? Я вижу здесь, тогда она свободна.

– Вторник?! Как я могу так долго не видеть ее? – я выкрикиваю эти слова так громко, что они эхом отражаются от стен моего минимально обставленного офиса. Баббрур стучит в дверь и входит с озабоченным выражением лица.

– Вам с чем-нибудь нужна помощь, сэр?

– Нет, – рявкаю я. Затем передумываю. – Да. Подожди.

Возвращая свое внимание к женщине по телефону, которая все еще пытается меня успокоить, я рычу:

– Пожалуйста, забронируйте для меня любое оставшееся время на обозримое будущее. Я заплачу вдвое больше обычной цены, если вы проследите, чтобы она не получала заказов ни от кого, кроме меня.

Опять этот проклятый звук.

– Мне очень жаль, сэр, но Чудовищные Сделки так не работают. Если вы хотите заключить специальный контракт с одним из наших работников, это можно устроить, но мы принимаем определенные меры для их защиты. Я уверена, вы понимаете. Если нет, то боюсь, мы больше не сможем с вами работать.

Я скриплю зубами и сдерживаю ответ на ее завуалированную угрозу. Я не хочу терять доступ к Омейке.

– Очень хорошо. Вы можете отправить ей запрос на возможность заключения специального контракта со мной? А пока я хочу, чтобы следующие пять вечеров были зарезервированы для меня. Если, конечно, она согласится, – последнее я шиплю сквозь стиснутые зубы. Это гребаное безобразие, что она сегодня недоступна.

– Я уверена, что мы сможем прийти к соглашению, которое всех устроит, – мягко говорит женщина. – В конце концов, мы занимаемся тем, что воплощаем мечты в реальность. Я свяжусь с вами, как только узнаю больше.

– Спасибо, – когда я вешаю трубку, Баббрур все еще стоит у двери, переминаясь с одной широкой плоской ноги на другую. Я пытаюсь успокоиться.

– Мне нужно, чтобы ты нашел Омейку.

– Эскорт? – он смущенно моргает, глядя на меня, и я сжимаю кулаки, лежащие на коленях, под столом.

– Да, эскорт. Мне все равно, что тебе придется делать или кого тебе придется подкупить, просто найди мне адрес или номер телефона. Сегодня. Понятно?

– Ах… да, сэр. Есть что-нибудь еще?

– Нет. Просто убедись, что это сделано. И перераспредели все другие обязанности на кого-нибудь еще, пока не выполнишь это задание.

– Да, сэр.

– Спасибо.

Он уходит, а я со вздохом опускаюсь обратно в кресло. Он никогда раньше меня не подводил. Не имеет значения, насколько невыполнима задача. Я дышу немного легче, зная, что к вечеру у меня должен быть способ связаться с ней. Затем мне просто нужно будет убедиться, что она понимает и готова на специальный контракт. Я мог бы пнуть себя за предположение, что она больше ни с кем не встречается. С сегодняшнего дня я ясно дам понять, что она моя. Я заплачу столько, сколько потребуется, чтобы это было так.



Пять часов спустя, намного позже того, как он должен был закончить работу сегодня, очень нервный Баббрур возвращается в мой офис и откашливается.

– Я эм… У меня есть адрес, который вы просили, сэр.

– Очень хорошо. Что там?

Он ерзает, и я вздыхаю, откладывая в сторону контракт, который читал, чтобы уделить ему все свое внимание.

– Что случилось?

– Вам это не понравится.

– Знаешь, что мне нравится еще меньше? Ходить вокруг да около. Выкладывай.

Баббрур морщится.

– Лучшее, что я мог сделать, это отследить ее телефон. У меня нет точного адреса, больше похоже на текущее местоположение.

– Так даже лучше, – я вскакиваю на ноги, откидывая стул к стене, но не обращаю на это внимания. – Отмени видеовстречу с Токио сегодня вечером и освободи мое расписание на завтра.

– Ах, сэр… Я не думаю, что это хорошая идея…

– Меня не волнует, что ты думаешь, Баббрур. Это необходимо. Теперь назови мне это место.

– Сэр, это ресторан. Она, вероятно, встречается с друзьями или на свидании.

– Черт бы ее побрал! – я выхватываю у него из рук телефон и впиваюсь взглядом в местоположение. – Приготовь мою машину.

– Да, сэр, – взгляд, который он бросает на меня, такой удрученный, что я делаю мысленную заметку добавить дополнительный драгоценный камень к его зарплате за эти две недели. У меня нет времени переживать и суетиться из-за него. Будь я проклят, если буду стоять здесь и любезничать со своим личным помощником, пока моя женщина гуляет с кем-то другим. Абсолютно без разницы, что она на самом деле не моя. Мое сердце считает, что она моя. Хотя, возможно, лучше сказать: так считают другие мои органы. Что бы это ни было, мне абсолютно необходимо найти ее. Я стараюсь не слишком задумываться о том, что я буду делать, когда сделаю это.



9

Омейка

– Она будет устрицы, а затем говяжье филе с трюфелями.

Антонио перебивает меня, и то, что я говорю, остается вне внимания официанта, который достаточно умен, чтобы знать, кто оплачивает счет.

Я вздыхаю и делаю глоток мерло, которое я бы тоже не заказала, и снова напоминаю себе, что это ненастоящее свидание. Это работа. Как бы я ни была очарована последними несколькими неделями с Дайном, я не могу этого забывать.

Я не переставала думать о Дайне с тех пор, как пришла. Не помогает и то, что все, что делает Антонио, заставляет меня тайно злиться. Не то чтобы он был полным придурком или что-то в этом роде. Он просто не вкладывается в то, чего я хочу. Почему он должен вкладываться? Это свидание для его удовольствия. Потому что ему нравится, когда его видят со мной, или потому что он хочет произвести на кого-то впечатление, или бог знает почему еще. Он платит, а я здесь, чтобы доставить удовольствие. Мне нужно перестать закатывать глаза и приступить к программе.

– Я говорил тебе, что мой брат экспортирует трюфели по всему миру?

Всего лишь примерно сотню раз. Он не может перестать хвастаться всеми бизнес-предприятиями, которыми владеет он и его семья.

– О, правда? – я подпираю подбородок рукой, изображая интерес. – Он использует собак или свиней, чтобы искать трюфели?

– Собаки, – Антонио улыбается. – Свиньи традиционны, но собаки умнее. Они находят больше, не так ли?

Я улыбаюсь и поднимаю бокал, когда он поднимает свой, чтобы выпить за успех своего брата.

Антонио начинает рассказывать об идеальных погодных условиях для выращивания крупных трюфелей, поэтому я отвлекаюсь, жалея, что не могу вытащить телефон из сумочки и проверить приложение Чудовищные Сделки, чтобы узнать, есть ли у меня сообщение от Дайна. Мне было неловко принимать бронь от другого клиента, не обсудив это с ним. Что нелепо. Он знает, что я работаю в эскорте. Я же не его девушка или что-то в этом роде.

Это не мешает мне сравнивать то, как он смотрит на меня, с ощутимым отчаянием в горящих глазах, с тем, как Антонио холодно рассматривает меня поверх края своего бокала, как будто я еще один экспонат в его коллекции. Когда он заехал за мной, он спросил, может ли отвезти меня к себе домой, чтобы показать свой гараж спортивных и винтажных автомобилей. Сначала я подумала, что это просто вежливый способ сообщить мне, что ему нужно полноценное свидание сегодня вечером, но чем больше мы разговариваем, тем больше я думаю, что он действительно хочет покрасоваться передо мной. Похоже, он ничего не может с собой поделать.

Когда официант возвращается, чтобы долить нам вина, Антонио замечает, что он смотрит на дорогие золотые часы у него на запястье, и пускается в монолог о том, где он их взял, и что это был особый подарок от посла Швейцарии, с которым он однажды встречался на каком-то приеме.

Сдерживая зевоту, я окидываю взглядом ресторан. У меня есть идеальный вид, чтобы запечатлеть момент, когда бедную метрдотель чуть не сбивает с ног семифутовый мускулистый тролль – Дайн, врывающийся в ресторан.

Его пылающие красные глаза почти мгновенно ловят мой взгляд, и, хотя это может быть только игрой воображения, я клянусь, его ноздри раздуваются. Он игнорирует метрдотеля, столик с бизнесменами, на который натыкается, и официанта, который пытается остановить его, когда он идет прямо через зал, к тому месту, где я сижу. Антонио и наш официант прерывают разговор, чтобы посмотреть на возвышающуюся над нами громадную фигуру Дайна. Он не смотрит ни на кого, кроме меня.

– Что ты здесь делаешь? – я произношу слова шепотом, но они все еще разносятся по ресторану, поскольку шум стих, и люди повернулись посмотреть, чувствуя, что что-то назревает.

– Что ты здесь делаешь? – он хмурится.

Я не могу удержаться от смеха. До сегодняшнего вечера я бы не сказала, что огромный тролль может дуться, но я не могу придумать лучшего способа описать выражение его лица. Я указываю на Антонио, который откинулся на спинку стула, наслаждаясь представлением.

– Я на свидании. Вот почему приложение сообщает, что я недоступна. А как насчет тебя? Ты с кем-то встречаешься?

– Да, – он поворачивается, протягивает длинную руку, хватает пустой стул с ближайшего стола и садится рядом со мной. Стул тревожно скрипит, и выражение лица Антонио меняется с самодовольного на возмущенное.

– Скузи, ты не можешь просто сесть за мой столик, – он поворачивается к официанту, который выглядит явно смущенным. – Ты не можешь что-нибудь с этим сделать?

Подавив очередной смешок, я делаю прогоняющий жест в сторону Дайна.

– Иди! Я позвоню тебе, когда вернусь домой, хорошо?

– Черта с два ты это сделаешь! – Антонио встает, свирепо глядя на Дайна, который просто складывает свои массивные руки на груди. Зрелище нелепое. Антонио не особенно низкорослый парень, но Дайн такой большой, что ему почти не нужно поднимать глаза, даже когда он сидит, а Антонио стоит.

– Сегодня вечером она моя. Я заплатил. Дело сделано. А теперь, будь добр, исчезни, – говорит Антонио.

– Ах, давайте, пожалуйста, все успокоимся, – бедный официант бесполезно размахивает руками. Никто не обращает на него никакого внимания.

Я набрасываюсь на Антонио.

– Ты меня не купил. Я не кусок мяса. Это так не работает.

Он недоверчиво смеется.

– Скузи, белла, но разве не работает именно так?

Я скорее чувствую, чем вижу, как Дайн встает у меня за спиной. Его нависающее присутствие вызывает всплеск энергии по всему моему позвоночнику.

– Ее никто не покупает.

Я поворачиваюсь. Дайн кипит от ярости. Я поднимаю руки и делаю шаг ближе, пытаясь успокоить его. Меня снова разворачивют. Хватка Антонио на моем плече на удивление сильная.

– Ты не пойдешь к нему.

– А ты не трогаешь ее! – Дайн рычит. – Нет, если она не хочет, чтобы ее трогали. Нет, если только ты не хочешь, чтобы я прикончил тебя прямо здесь, прямо сейчас.

В оглушительной тишине весь ресторан просто смотрит на нас. Мне все равно. У меня покалывает в животе от убийственного тона в словах Дайна и от того, что он так заступается за меня. Мне это не нужно, но я чертовски уверена, что не ненавижу это.

Гораздо более мягким тоном Дайн говорит мне:

– Ты хотела, чтобы он к тебе прикоснулся?

Я сглатываю. Я знаю, что должна сказать, что не возражаю, но это неправда. В этот момент я ничего не хочу меньше.

Прежде чем я успеваю ответить, Антонио усмехается.

– Это смешно. Я не позволю себя так оскорблять. Пойдем со мной, мы найдем другое место, где можно поесть, – он снова тянется ко мне.

У меня есть всего мгновение, чтобы действовать, поскольку я вижу, как напрягаются мышцы Дайна. Не раздумывая, я кладу руку ему на грудь, и он замирает так, как будто действительно сделан из чистого камня.

– Дайн, – говорю я очень медленно. – Я плохо себя чувствую. Не мог бы ты отвезти меня домой, пожалуйста?

– Что? – Антонио брызгает слюной. – Я отвезу тебя. Пойдем со мной.

На этот раз голос Дайна низкий, но от этого не менее убийственный.

– Если ты хочешь жить, прекрати указывать ей, что делать. Немедленно.

Я слегка толкаю его. Каким-то чудом он сдвигается с места. Беря его под руку, я игнорирую взгляды других посетителей ресторана и обеспокоенные взгляды официантов. Я игнорирую сердитое фырканье Антонио. – Лучше бы мне вернули деньги за это! Вы слышите это не в последний раз.

Это, наверное, худшее деловое решение в моей жизни, но когда я выхожу из ресторана с Дайном, меня переполняют чувства. Адреналин, от того, как близко к насилию была вся ситуация, и лесть, от реакции Дайна и его стремления защитить меня. Ни единой клеточкой моего существа не чувствую сожаления о платежеспособном клиенте, от которого я только что ушла, даже если это будет стоить мне сегодняшней зарплаты и потенциального будущего клиента.

Все, о чем я могу думать, это то, что я проведу время с Дайном. И это опасно. Очень опасно.



10

Хисондайн

Я почти ничего не соображаю, когда Омейка выталкивает меня за дверь ресторана, обратно к моей машине. К счастью, ее невозможно не заметить, она занимает половину улицы. За ней выстроилась вереница машин, и многие водители сигналят. Некоторые даже выходят из своих машин, чтобы посмотреть, из-за чего задержка.

Мой водитель знает, что я щедро заплачу ей за то, чтобы она оставалась там, где я сказал. Я всегда могу положиться на Труббни. Сложно ожидать, что гном будет таким хорошим водителем, но как только я модифицировал для нее машину, она набросилась на нее, как кракен на воду.

Мягкие руки Омейки на моем теле разжигают во мне огонь сквозь слои одежды и корку на коже. Это единственное, что удерживает меня в здравом уме.

Я хочу рвануть назад, схватить этого маленького сатира за горло и выжать из него жизнь. Я мог бы это сделать. Мой кулак легко мог бы обхватить эту тощую шею. Я бы постепенно сдавливал его и наблюдал, как краснеет его самодовольное лицо. Его глаза выпучивались, рот открывался, когда он хватал воздух и не мог его втянуть.

– Дайн!

Я встряхиваюсь от этого приятного видения, услышав резкий голос Омейки. Она снова толкает меня, и я понимаю, что дверь моего Хаммера открыта, и она пытается затащить меня внутрь. Труббни мудро осталась на водительском сиденье. В таком состоянии я не тот, с кем стоит связываться. Я не знаю, откуда у моего маленького человечка столько смелости.

Я неохотно позволяю ей затолкать меня на заднее сиденье машины и притягиваю ее к себе, когда она задерживается слишком долго. Я наклоняюсь над ней и закрываю дверь, глубоко вдыхая и наслаждаясь ее ароматом.

Прошло слишком много времени.

Как я мог забыть эту тонкую терпкую нотку, которая поднимается над насыщенной сладостью ее совершенства? Я пробегаю глазами по тонкой линии ее шеи, спускаюсь к выпуклостям груди в коричневом платье с глубоким вырезом, которое на ней надето.

Две мягкие руки обхватывают мои щеки и заставляют меня посмотреть ей в глаза.

– Дайн. Ты не можешь просто ворваться и угрожать убить кого-то, потому что он пригласил меня на свидание!

Я рычу.

– Я могу пригрозить убить его за то, что он прикасается к тебе. Я убью его, – мои кулаки сжимаются. Внутри все кипит.

Машина трогается. Я слышу гул двигателя, затем все мои сознательные мысли вылетают из головы, когда Омейка забирается ко мне на колени. Ее ноги обхватывают мои бедра. Ее полные губы в нескольких дюймах от моих. Ее киска находится на одном уровне с растущей выпуклостью у меня между ног, которую я должен контролировать лучше.

Но я знаю, что ее киска темная и гладкая с более толстыми внешними губами и довольно розовая внутри, как секрет, ожидающий, когда его расскажут. У меня текут слюнки.

– Ты никого не убьешь. Тебе и не нужно, – ее большие пальцы поглаживают мои щеки, а подушечки пальцев касаются моего лба.

Мои руки сжимают сиденье так сильно, что, наверное, порвали кожу обивки.

– Мне нужно было убить его за то, что он прикасался к тебе, когда ты не хотела этого. Когда я так сильно хочу прикоснуться к тебе, но не могу.

– Тссс. Почему ты не можешь?

Ее большой палец касается моих приоткрытых губ, и я вздрагиваю. Все во мне кричит, чтобы я положил руки на ее тело. Обхватил эти широкие бедра. Взял в ладони эту толстую задницу. Прижал ее к себе и никогда не отпускал.

– Я прямо здесь, детка. Ты можешь прикоснуться ко мне. Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.

Моя решимость дает трещину.

Со стоном мои руки скользят вверх по ее бедрам, обхватывая тонкую талию. Омейка издает тихий стон, покачивает бедрами и прижимается ко мне. Щедрость Матери Земли, сколько раз я мечтал об этом?

Не раздумывая, я кладу огромную лапу ей на затылок и грубо притягиваю к себе в карающем поцелуе. Я действую инстинктивно. Я никогда раньше не делал этого ни с одной женщиной, но в глубине души знаю, что мне нужно. Мне нужно, чтобы ее рот был на моем. Мне нужно попробовать ее и дать ей вкусить меня. Мне нужен тихий стон, который она издает, когда я снова и снова завладеваю ее губами.

Я мог бы жить прямо здесь. Ее тело такое же гостеприимное и сочное, как сама Мать Земля. Она трется об меня своей маленькой киской, и я уступаю желанию своего члена затвердеть. Она должна это чувствовать. На самом деле, я в этом уверен. То, как она стонет, прижимаясь ко мне всем телом, говорит мне, что ей это нравится.

Я стараюсь быть нежным. Я действительно стараюсь. Но я не могу побороть желание прикоснуться к каждому дюйму ее насыщенной темной кожи, не прикрытой платьем, обнажающим так много, но все равно недостаточно. Я провожу дрожащими кончиками пальцев по ее шее, скользя ими по тому месту, где ткань соприкасается с плотью.

Вместо того, чтобы жаловаться на грубую текстуру моих рук, она выгибается навстречу моим прикосновениям. Ее голова запрокидывается. Ее грудь поднимается и опускается от учащенного дыхания, и она прижимается ко мне, пока я исследую ее тело. Когда этого уже недостаточно, я отодвигаю вырез платья, обнажая ее большие темные соски, и опускаю голову, чтобы насладиться ими, как я мечтал.

Сначала они мягкие. Податливые под моим языком, когда я пробую их соленую сладость. Когда я дразню их и щелкаю языком, они твердеют и торчат еще больше, словно умоляя о моем прикосновении.

Мое нутро кипит от невыносимого жара. И он совсем не такой, как огонь моего уже забытого гнева. Это бурлящее удовольствие питает и уговаривает ожить, пока не разрастется и не начнет требовать освобождения.

– Разве это не лучше, чем беспокоиться о том, что на мне будут чьи-то руки?

Я стону, когда она кладет руки мне на плечи и прижимается ко мне.

– Да.

– Разве это не лучше тех видеозвонков, когда мне приходилось наблюдать за тобой издалека и я так и не могла прикоснуться к тебе?

– Да, – благословение Матери-Земли, это в сто раз лучше. Я даже не могу вспомнить причину, по которой мне хотелось смотреть на нее по видео, вместо того, чтобы брать то, что было прямо передо мной.

– И разве ты не хочешь кончить ради меня? Позволь мне прикоснуться к тебе и сделать это для тебя?

– Блядь, да, – я с трудом могу подобрать слова, когда ее ловкие руки каким-то образом расстегивают все пуговицы на моей рубашке и быстро справляются с застежкой брюк. В мгновение ока она высвобождает мой член и сжимает его своей твердой, уверенной хваткой. Я стону от ощущения блаженства.

Это слишком. Этого недостаточно. Я выгибаю бедра, страстно желая, чтобы она погладила меня так же, как я столько раз гладил себя, думая о ее руках на мне. Ее сладкое тело рядом с моим. Подо мной.

Пламенная ярость Отца, когда она начинает двигаться, я думаю, что умру. Обжигающее удовольствие почти мгновенно подводит меня к грани освобождения. Я задыхаюсь. Я проклинаю. Я распухаю и страдаю в ее ладони.

– Вот и все. Это то, что тебе нужно, не так ли, детка?

– Ты – то, что мне нужно.

– Дорогой, я давно этого хотела. Я хочу, чтобы ты кончил для меня. Ты собираешься дать мне то, что я хочу?

– Всегда, – я рычу это слово. Это клятва и признание. Я хочу сказать ей, что с этого момента я позабочусь о том, чтобы у нее было все, что она хочет, но у меня перехватывает дыхание. Я слишком пленен чарами, которые она наложила на меня.

Ее мягкие руки скользят вверх и вниз по моему члену, все быстрее и быстрее, пока я не теряю контроль.

Мне нужно сказать ей, чтобы она была осторожна.

Уже горячие капельки влаги на кончике, угрожающие обжечь ее прелестную кожу.

Она наклоняется и сплевывает прохладную каплю слюны, которая покрывает мою кожу, обжигает и успокаивает, когда она растирает ее по головке. Я вот-вот взорвусь.

– Омейка, будь осторожна!

– О, дорогой, ты можешь кончить и испортить мое платье. Мне все равно.

– Нет. Будь осторожна! – я ругаюсь, когда ее рука продолжает вытягивать из меня саму суть. Она крепко сжимает меня, ускоряя темп. Я едва успеваю.

Мои яйца сжимаются, и я задыхаюсь. Я грубо хватаю ее, оттаскивая в сторону и стаскивая со своих колен.

Расплавленное семя извергается из моего тела, забрызгивая сиденье напротив и опаляя кожу обивки длинными жгутами.

– О!

Омейка смотрит на беспорядок, который я устроил. Ее глаза расширяются, когда она переводит взгляд с него на меня. В любой момент я ожидаю, что на ее лице отразится ужас, но она просто усмехается.

– Я понятия не имела. Тогда как человек может заниматься сексом с троллем? Возможно ли это вообще? Держу пари, кто-то изобрел специальный презерватив, верно?

Я собираю свои рассеянные мысли настолько, чтобы покачать головой.

– Нет. В этом нет необходимости. Есть ритуал. Чтобы подготовиться, – стянув рубашку, я делаю все возможное, чтобы убрать беспорядок. Затем я с удивлением оглядываюсь на нее. – Ты подумала об этом. После того, как ты стала свидетелем этого? Ты… ты хочешь этого?

Она придвигается ближе, обнимает мой мощный бицепс и кладет голову мне на плечо.

– Детка, это было горячо. Конечно, именно об этом я и думаю. Ты меня завел.

Я пялюсь. Конечно, я тоже этого хочу, но она человек. Я никогда не слышал о паре тролля и человека. Я не представляю, как это могло бы сработать. Другие виды достаточно велики, чтобы справиться с нами. Не люди. И все же она остановила меня на грани ярости.

Остановить тролля, когда он приходит в ярость, практически невозможно. Не может быть никаких сомнений, она моя. Моя куна. Я качаю головой, пытаясь прогнать соблазнительный образ Омейки, носящей на своей коже землю моей родины, готовящей свое тело принять мое.

– Я позабочусь о твоих потребностях, – я должен был предложить ей это первым. Я не должен был позволять ей делать это для меня, пока она не будет полностью удовлетворена. – Но я не буду трахать тебя. И я не буду выполнять ритуал.

Ритуал сделает ее моей. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь отпустить ее снова, после того как она возьмет мою почву и мой член.