Текст книги "Уйти и вернуться"

Автор книги: Эми Лорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Хэллорен сделал паузу, чтобы взглянуть на нее.

– Если не до конца недели, – закончил он, вкладывая в эти слова какой-то особый смысл.

Девушка промолчала. Она почувствовала себя крайне неловко от того, что не смогла скрыть огорчение. Обычно Алисия прекрасно умела держать себя в руках.

– Не обращайте на меня внимания, – проговорила она слабым голосом. – Я расстроена крушением своих планов.

Шон выглядел растерянным.

– Похоже, я что-то упустил. Вы собирались уезжать сегодня?

– Теперь уже не знаю, – ответила она, рассеянно глядя в сторону.

Он иронически улыбнулся.

– Это многое проясняет.

Алисия рассмеялась.

– Да нет же, просто я собиралась уехать на каникулы, но, кажется, из-за снегопада это будет невозможно. Представляю, в каком состоянии сейчас дороги.

Шон улыбнулся, не слишком стараясь скрыть иронию, прозвучавшую в его вопросе.

– Что-то вроде традиционной весенней поездки в Форт-Лодердейл в поисках развлечений и счастливых встреч?

Алисия почувствовала, что Шон начинает нервничать.

– Нет, – ответила она, стараясь быть поприветливей. – Я собиралась в Уильямсбург, штат Вирджиния.

– Уильямсбург! – воскликнул Шон. – Только не убеждайте меня, что это самое подходящее место для сумасшедших студентов, вырвавшихся из стен университетов, чтобы спустить пары, скопившиеся за время сидения над книгами.

Алисия попыталась скрыть улыбку, но потерпела поражение и на этот раз. А забавно наблюдать, в какой ужас привела Шона мысль о превращении тихого Уильямсбурга в Мекку для студентов, проводящих там свои каникулы!

– Подозреваю, подобная перспектива не очень вас радует?

Шон с готовностью кивнул.

– Но, к счастью, до этого еще не дошло, – сказал он с нарочитым вздохом облегчения.

Алисия рассмеялась. Шон взглянул на нее, удивленно приподняв брови.

– А вам-то зачем ехать в Уильямсбург?

Она придала своему лицу приличествующее выражение.

– Потому что мне хочется.

Голубые глаза Шона вспыхнули интересом.

– Великолепная причина, – воскликнул он, всем своим видом выражая искреннее одобрение.

– Вам приходилось бывать в этом городе раньше?

– Несколько раз, – ответила Алисия. – Мне там очень нравится.

– Я тоже люблю это местечко, – задумчиво произнес Шон. – Может показаться странным, но всякий раз, когда приезжаю туда, возникает чувство, словно я вернулся домой.

Алисия подняла глаза, пораженная его словами. Ее губы дрожали, а голос, выдавая удивление, прервался.

– Не может быть, – воскликнула она. – И я чувствую то же самое в Уильямсбурге. Порой мне даже кажется, что я когда-то уже бывала там, давно, не в этой жизни.

Шон выпрямился, опершись на локти, которые он поставил на стол. Он разглядывал Алисию с вниманием, смешанным с удивлением и недоверием.

– Странно, – пробормотал он, потирая ладонью подбородок. – И со мной происходит та же история.

Пауза грозила затянуться. Наконец Шон задумчиво произнес:

– Что касается меня, то я объяснял это странное чувство увлеченностью своими исследованиями.

Он помолчал, словно обдумывая, стоит ли продолжать.

– В Уильямсбурге многое связано со временами войны за независимость. А этот период американской истории всегда интересовал меня больше всего.

– Невероятно, – рассмеялась Алисия. – И здесь совпадение.

Шон откровенно просиял.

– Вы тоже занимаетесь этой темой?

– Именно, – ответила она. – Поэтому я была так рассержена, когда попала сюда, вместо того чтобы записаться на ваши лекции.

Шон сделал резкий, протестующий жест рукой, едва не сбив со стола стакан с водой.

– Не стоит беспокоиться, – сказал он, рассматривая стакан с отсутствующим взглядом. – Я позабочусь, чтобы вы обязательно были в списках.

– Ой, как здорово! – воскликнула Алисия и взглянула на Шона с улыбкой, призванной смягчить то, что намеревалась далее сказать: – В конце концов вы просто обязаны сделать это, – Она посмотрела на часы. – Запись минут двадцать как закончилась.

Шон сконфуженно кивнул.

Алисия подняла на него свои сияющие глаза.

– Знаете, я была бы очень огорчена, если бы не попала на ваши лекции.

Недоверчивая улыбка скользнула по губам Шона.

– Этого не произойдет, – произнес он. – Смею вас уверить.

Алисия сузила глаза, пытаясь представить, что еще мог придумать этот непредсказуемый человек.

Ну, допустим, в зале не будет свободных мест. Как в этом случае поступит Шон? Усадит ее на подиуме рядом с собой? Эта мысль приятно возбуждала, заставляя в то же время испытывать некоторую неловкость.

В любом случае он должен сделать что-нибудь. Не для того, чтобы оказать любезность, но из желания получить индульгенцию за свои слишком решительные действия.

Алисия решила выяснить все до конца.

– И как вам это удастся? – спросила она с недоверием в голосе.

Шон рассмеялся в своей обычной открытой манере.

– О, Алисия. Никогда бы не подумал, что вы настолько наивны в практических вещах.

Он многозначительно наклонил голову.

– Я просто проинформирую устроителей, что мне нужно одно лучшее место в первом ряду для очень важного гостя.

Лукавая усмешка, мелькнувшая в его глазах, настолько не вязалась с высокомерным тоном, которым были произнесены эти слова, что Алисия едва удержалась от смеха.

Выражение лица Шона мгновенно изменилось. Голубые глаза заметно потемнели. Нетерпеливо оглянувшись, он обвел взором затемненный зал ресторана, словно показывая, что ему хотелось бы оказаться с ней в каком-нибудь другом месте, где меньше публики.

И Алисия вдруг поймала себя на мысли, что и у нее возникло желание остаться с ним в обстановке, более располагающей к… к беседе, – быстро поправилась она, чувствуя странное волнение и замешательство. В конце концов этот человек занимался проблемами, которые интересовали ее больше всего, и возникшее желание – совершенно естественно и совсем не предосудительно. Просто провести время с таким собеседником! Обменяться мнениями, суждениями, мыслями по занимающей их обоих теме.

Разумеется, только для этого.

Алисия не хотела прислушиваться к внутреннему голосу, который звучал все отчетливей. Она не решалась признаться, что ждет от этой встречи большего, чего-то совсем иного, о чем могла лишь догадываться.

Решительно встряхнувшись, девушка отогнала от себя назойливые мысли, пытаясь сконцентрировать внимание на словах Шона. И с удивлением обнаружила, что вновь потеряла нить беседы.

Низкий голос Шона звучал ровно, играя проникновенными интонациями.

– Вам стоит иметь в виду, – сказал он, – что лекции начнутся только после каникул.

Хэллорен сделал намеренную паузу.

– Вы не находите, что это чертовски долго?

Алисия повела плечами, занятая лишь тем, чтобы не выдать своих истинных чувств.

– Стоит ли откладывать? – спросил Шон, заглядывая ей в глаза.

Алисия не решилась ответить что-либо определенное.

Шон улыбнулся.

– Если вы не возражаете, мне хотелось бы встретиться с вами сегодня, – сказал он. – Почему бы нам не пообедать вместе?

– Сегодня вечером? – переспросила она, в замешательстве обернувшись к окну, за которым по-прежнему падал крупный снег.

– Конечно, именно сегодня.

– Другого времени может не быть, – произнес Шон тоном, в котором слышалось беспокойство. – Ведь вы намереваетесь вскоре уехать в Уильямсбург, разве не так?

– Да, конечно, – пробормотала Алисия. – Но эта ужасная погода… Вероятно, к вечеру дороги совсем занесет.

Он пожал плечами.

– Вы совершенно правы. Я столкнулся с этой проблемой утром.

– Впрочем, если погода исправится… – произнесла Алисия в качестве последнего аргумента.

Но Шон не желал принимать в расчет ее возражения.

– Никаких «если», – сказал он твердо.

Перед соблазняющей силой его улыбки нельзя было устоять.

– Перед тем как вы отправитесь в Уильямсбург, нам нужно обсудить целую войну. Стоит ли говорить о том, что для этого понадобится некоторое время?

Алисия не смогла сдержать улыбки. Спрятав ее в тайниках своей души, она наконец призналась себе, что начинает догадываться, чем может закончиться это знакомство.

А снег все так же падал за окнами, холодный и равнодушный виновник их нечаянной встречи.

2

Алисия не могла удержаться от смеха, взглянув на вытянувшееся от удивления лицо Карлы, показавшееся ей чрезвычайно комичным. Она поставила на стол сумку, с которой ходила за покупками, и сбросила промокшее пальто.

– Повтори еще раз, кого ты пригласила на ужин?

– Не притворяйся, ты прекрасно все слышала, – улыбнулась Алисия, развешивая пальто на спинке стула и стягивая высокие сапоги с озябших ног.

– Ты не разыгрываешь нас? – воскликнула Эндри голосом, полным благоговейного трепета.

Алисия отбросила сапоги, с которых стекала вода, на коврик возле двери, постеленный специально для подобных случаев. Вернувшись в комнату, она приложила правую руку к сердцу и проговорила, стараясь выглядеть серьезно:

– Разве я могу разыгрывать своих дорогих подруг?

И, улыбнувшись, пожала плечами, словно отметая саму возможность подозрений.

Эндри и Карла сидели на кухне. После пронизывающего ветра и промозглой сырости, царивших за окнами, их теплый и уютный дом казался раем на земле. Просторная кухня была отделена от жилых комнат только аркой.

Алисия вошла и присела на высокий табурет у стойки. Подруги встретили ее напряженными взглядами.

– Неужели ты пригласила Шона Хэллорена? – воскликнула Эндри, мотнув головой так, словно была совершенно ошеломлена этим известием.

– Мне кажется, – холодно сказала Карла, – что наша подружка-болтушка пытается выяснить: неужели ты пригласила самого Шона Хэллорена.

Это уточнение вполне соответствовало обычной манере Карлы.

Алисия подняла глаза, словно призывая помощь с небес.

– Неужели так трудно примириться с тем, что выдающийся, знаменитый, всемирно известный Шон Хэллорен действительно приглашен к нам на ужин именно этим вечером?

Вызывающе вздернув подбородок, Алисия взглянула поочередно на Карлу и Эндри.

– Она не шутит, – выдохнула Эндри.

Ее растерянность сменилась ужасом. В полном отчаянии она окинула взглядом их комнату, соединенную с кухней.

– Какой беспорядок! – воскликнула Эндри, всплеснув руками.

Не успело последнее слово слететь с губ, как она бросилась прибираться.

Алисия и Карла наблюдали за ней с восхищением, запечатленным на лицах, пока, прервавшись на мгновение, Эндри не окликнула подруг:

– Что же вы стоите?

Девушки переглянулись.

– Мы не можем позволить Шону Хэллорену увидеть этот разгром, – прокричала Эндри, едва не плача.

Ее широко раскрытые глаза смотрели умоляюще.

– Ну что же вы?

Эндри металась по комнате, подхватывая и вновь роняя вещи, которые, по ее мнению, лежали не на своих местах.

– О Боже, – простонала Карла.

– Эндри, умерь свой пыл, – сказала Алисия, понимая беспокойство подруги, склонной драматизировать любую ситуацию. – У нас все равно нет времени.

Эндри застыла в том положении, в котором застали ее эти слова.

– Как? – воскликнула она с выражением смертельного ужаса.

– Он уже паркует свою машину, – произнесла Алисия. – И через пару минут будет здесь.

Она сурово сдвинула брови и пристально осмотрела комнату.

– Кроме того, я не замечаю особого беспорядка.

На самом деле, все выглядело вполне прилично, если не принимать во внимание груды учебников, разбросанных на столе и диване.

– Во всяком случае это не повод для инфаркта, – спокойно сказала Карла, указывая на книги.

Алисия улыбнулась, соглашаясь с подругой.

– Хотелось бы знать, – задумчиво произнесла Карла, – как это случилось. Я имею в виду, где ты познакомилась с ним.

Она испытующе взглянула на Алисию.

– Ты вышла из дому всего шесть часов назад. Сейчас только…

Карла замолчала, не договорив, – послышались шаги, принадлежащие явно мужчине; кто-то поднимался вверх по лестнице.

– О Боже, это он, – простонала Алисия, неистово взбивая подушки, лежавшие на диване.

Уже направляясь к двери, девушка дважды обернулась назад, словно желая удостовериться – все ли в порядке.

– Позже все объясню! – Бросила она на ходу, делая глубокий вдох и расправляя плечи перед тем, как открыть дверь.

– Хочется надеяться, – пробормотала Карла.

Алисия взялась за дверную ручку и рывком потянула ее на себя.

– Привет.

Она произнесла это почти шепотом, не в силах справиться с неровным дыханием.

– Могу я войти? – В его улыбке читалось чувственное приглашение.

– Войти? – переспросила Алисия, хлопая глазами с выражением полной растерянности. – О да, конечно. – Кровь прилила к ее щекам. Алисия распахнула дверь шире и повторила: – Входите, пожалуйста.

– Спасибо, – ответил Шон и переступил через порог.

– Познакомьтесь с моими подругами, – нетвердо произнесла Алисия, делая неопределенный жест рукой.

Шон вошел в комнату. «Ну и сцена!» Он с трудом подавил улыбку.

Застывшая в неловкой позе, прижимая к груди книги, Эндри не могла отвести от гостя своих прекрасных широко раскрытых глаз, в которых читалось неверие в реальность происходящего.

– Это тот самый парень, – наконец выдавила она из себя.

По лицу Шона пробежала тень непонимания.

– Прошу прощения, – произнес он. – Вы что-то сказали?

– Похоже, действительно тот самый, – сухо ответила Карла.

Шон бросил короткий взгляд на Алисию. Девушка пожала плечами, словно говоря, что сама теряется в догадках, и выразительно посмотрела на подруг.

Эндри замерла, будто пригвожденная к полу. Ее восхищенный взгляд был по-прежнему прикован к лицу Шона.

Карла стояла у кухонного стола с выражением живейшего интереса, сжимая в руке бледный зимний помидор, который она достала из хозяйственной сумки, принесенной Алисией.

– Ну и что дальше? – пробормотала она, насмешливо приподняв брови и взглянув на подругу.

Алисия быстро представила обеих девушек, принимая из рук Шона коробку с пирожными и бумажный пакет явно с какой-то снедью.

Покончив с формальностями, Шон сбросил с плеч тяжелую и длинную куртку, стянул сапоги, поставил их на коврик рядом с обувью Алисии и заглянул на кухню.

– Надеюсь, мой визит не выглядит незаконным вторжением? – спросил он, вопросительно выгнув бровь.

Хэллорен чувствовал себя явно не в своей тарелке и даже не смог это скрыть.

Карла и Эндри опомнились и поспешили уверить гостя, что не собираются требовать предъявления ордера, подписанного окружным прокурором.

Шон рассмеялся с нарочитым облегчением.

– Я пригласил Алисию пообедать где-нибудь, – объяснил он, обращаясь к подругам. – Но оказалось, из-за погоды все рестораны закрыты. Пришлось приобрести кое-что для ужина в домашнем кругу.

Пока Хэллорен произносил свою маленькую оправдательную речь, Карла и Эндри бросали заинтересованные взгляды на коробку с пирожными и бумажный пакет.

– Надеюсь, вы не будете возражать против бифштексов и салата, а также кофе с сырным пирогом.

– Сырный пирог! – простонала Карла. – Прощай, моя диета.

Несколько обескураженная неожиданным заявлением подруги, Эндри едва заметно улыбнулась.

– Я тоже люблю сырный пирог.

И посмотрела на Карлу с веселым вызовом.

– Но никогда не сижу на диете, – добавила она.

– Большое дело, – мягко ответила ей Карла, забираясь в бумажный пакет.

– Вино! – воскликнула она, вынув две бутылки. – Красное и белое.

Шон наблюдал за ней с интересом.

– Как вы догадались? – улыбнулась ему Карла.

– Алисия рассказала мне о плачевном состоянии вашего винного погреба, – ответил Шон с наигранной важностью.

– Винный погреб! – повторила Карла. – Услышав такое, всякий без труда догадается: этот парень – историк.

Она рассмеялась, продолжая разбирать содержимое пакета.

Шону удалось сдержать смех, хотя уголки его губ изогнулись в улыбке.

– Почему бы вам не присесть? – сухо предложила ему Алисия. – Если, конечно, это входит в ваши планы.

Шагнув в комнату, Шон снова бросил взгляд на непроницаемое лицо Карлы; в глазах его играла лукавая усмешка.

– Здорово вы прокатили меня с винным погребом, – сказал он. – Вы опасная женщина.

– Не опаснее, чем Алисия, – спокойно парировала Карла, не обращая внимания на предупреждающий жест подруги.

Хэллорен перевел свой мерцающий взгляд на мгновенно вспыхнувшую Алисию.

– Прекрасно, – сказал он, понижая голос. – Вы должны рассказать мне об этом подробнее.

И добавил настолько тихо, чтобы его смогла услышать только Карла:

– Как-нибудь позже.

Карла с готовностью кивнула.

Явно смущенная, Алисия лихорадочно пыталась сообразить, какую придумать тему для разговора, как Эндри, сама того не желая, пришла ей на помощь.

– О Господи! – воскликнула она. – Что мне делать с ними?

Бедняжка все еще стояла со стопкой книг в руках и обводила присутствующих взглядом, в котором читалась беспомощность.

– Ты могла бы положить их на прежнее место, – предложила Алисия, забирая у подруги несколько тяжелых томов.

– Но они захламляют комнату, – протянула Эндри, все еще колеблясь.

– Неправда, – решительно возразил Шон. – Книги ничего не захламляют, они просвещают.

Девушки с облегчением рассмеялись. Пока Эндри застенчиво переглядывалась с Алисией, Шон устроился в углу дивана. Вытянув свои длинные ноги, он удовлетворенно вздохнул и улыбнулся Эндри.

– Да бросьте вы эти чертовы книги и присоединяйтесь к нам.

Ужин удался во всех смыслах. Бифштекс был сочным, салат свежим, сырный пирог нежным, вино вкусным, а беседа оживленной.

Пустив в ход все свое умение, Шон незаметно перевел разговор со своей скромной персоны на темы, близкие сердцам Эндри и Карлы.

– Меня поражает и восхищает сама возможность исследования космического пространства за пределами нашей галактики, – сказал он, обращаясь к Эндри.

«Оказывается, этого историка интересует не только седая старина!» – подумала Эндри.

– А как вы смотрите на развитие интергалактических контактов? – осведомился Шон, искусно уходя от углубленного рассмотрения вопроса.

Эндри трепетала от восторга, внезапно найдя в нем замечательного собеседника.

– За ними будущее, – ответила она, непреднамеренно наклоняясь к Шону.

– Неужели? – воскликнул он, деликатно отстраняясь.

– Несомненно, – настаивала Эндри. – Возможности изучения космоса поистине безграничны.

– О, я в полном восторге, – проговорил Шон, с трудом удерживая смех. – Вы открываете для меня новые горизонты.

Эндри откровенно сияла.

Обменявшись понимающей улыбкой с Карлой, Алисия подлила себе вина, довольная тем, как проходит вечер. Лишь изредка она бросала короткие взгляды за окно, где видела все ту же знакомую картину – непрерывно падающий снег.

Вскоре молодые люди оставили стол у окна и перешли в другую комнату, где Шон оказался уже рядом с Карлой.

– Мне нравится строгая, ничем не приукрашенная реальность, находящая свое отражение в современной европейской живописи, – Карла попыталась таким образом ввести Шона в круг своих интересов.

– Вы занимаетесь живописью? – спросил он, всем своим видом показывая, насколько глубоко его занимает эта тема.

– В известной степени, – ответила Карла тоном человека, знающего себе цену.

Шон изобразил на лице живейшее участие.

– Возвращение в университет многое изменило во мне, – продолжала Карла.

Так же, как Эндри и Алисия, она возобновила обучение после перерыва в несколько лет.

– Я поняла, у меня нет таланта, чтобы стать выдающимся художником, – произнесла она, опустив плечи и изображая полное примирение с судьбой. – Но я обнаружила в себе дар критика, призванного отмечать лучшие достижения изящных искусств.

Карла сдержанно улыбнулась гостю.

– Именно этим я и собираюсь заниматься в дальнейшем.

– Позвольте засвидетельствовать вам свое глубочайшее уважение, – сказал Шон тоном, не позволяющим усомниться в его искренности.

И, выдержав паузу, прибавил:

– Немногим удается обратить свою слабость в силу.

– А вы относитесь к числу тех немногих? – спросила Алисия.

Шон преувеличенно горько вздохнул.

– Пожалуй, нет.

По его губам скользнула улыбка, в которой проскальзывала самоирония.

– Я до сих пор верю в то, что мне удастся добиться всего, чего пожелаю достичь.

Карла рассмеялась.

– И чего же вам хочется?

Шон широко улыбнулся.

– Всего и еще чего-нибудь.

Его скорый и краткий ответ заставил девушек буквально захлебнуться смехом, в котором слышалось очевидное одобрение.

Лед отчуждения был не просто разбит, но окончательно растоплен.

Почувствовав приятную слабость, разлившуюся по телу после изысканных блюд и тонких вин, Алисия расслабилась и погрузилась в рассеянное созерцание. Сидя в углу дивана, поджав стройные ноги, она прислушивалась, не слишком вникая, к беседе. Когда ей задавали прямой вопрос, девушка отвечала, но по большей части просто наслаждалась плавным течением вечера и возможностью беспрепятственно разглядывать Шона, сидевшего, забросив нога на ногу, на противоположном конце дивана.

Обе бутылки вина уже были пусты, когда Карла и Эндри, сославшись на усталость, попрощались и отправились по своим спальням. На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Не желая показаться назойливым, Шон решительно тряхнул головой и улыбнулся, заглядывая в глаза Алисии.

– Наверное, пора уходить? – спросил он тихо.

– А вам хочется уйти? – ответила она вопросом на вопрос.

Шон покачал головой.

– Откровенно говоря, нет.

Алисия улыбнулась.

– В таком случае оставайтесь.

Ее улыбка была приглашением, которого он ждал. Поставив свой стакан на столик, Шон медленно придвинулся к ней, остановившись в тот момент, когда его бедро ощутило волнующую теплоту тела Алисии, скрытого одеждой.

Вся вспыхнув, девушка судорожно сжала стакан и сделала большой глоток вина. В то мгновение, когда она отвела стакан, Шон наклонился и нежно коснулся ее губ своими.

– Восхитительный вкус, – тихо проговорил он, пытаясь раздвинуть ее губы кончиком языка.

Ошеломленная и пылающая, Алисия отпрянула. Она была испугана в большей степени странным откликом, родившимся в глубинах своего тела, чем самим поцелуем.

– Шон, вы не должны делать этого, – пробормотала она, прерывисто дыша.

Ее протест прозвучал жалко и фальшиво даже для нее самой.

В глазах мужчины вспыхнули колдовские огоньки.

– Почему нет? – прошептал он. – Ты не целуешься при первом свидании?

Алисия взглянула на него умоляюще. Ее усилия, направленные на то, чтобы подавить возникшее волнение, не привели ни к чему. Она пожала плечами, пытаясь унять нервную дрожь, и натянуто рассмеялась.

– Но ведь это нельзя назвать свиданием, – произнесла Алисия слабым голосом.

– И уж тем более первым, – продолжил Шон, мягко улыбнувшись. – Наша первая встреча была куда забавнее, разве не так?

Он осторожно отнял у нее стакан и поставил на стол. Рука, которой он коснулся ее ладони, показалась Алисии твердой и прохладной.

Мурашки пробежали по спине девушки. Убеждая себя в том, что всему виной сквозняк, задувавший от окна, а не прикосновение Шона, Алисия растерянно кивнула, отвечая на вопрос, который почти позабыла.

– Да, это было забавно.

Шон наклонился к ней настолько близко, что она слышала биение его сердца.

– Почему бы нам не встретиться еще раз?

Горячее дыхание, напоенное тонким ароматом вина, обожгло ей губы.

Встретиться еще раз? Но когда? Алисия закусила губы, чтобы не произнести это вслух.

– Я… я не против, – запинаясь, проговорила она, удивляясь собственной смелости.

– Но мне хотелось бы, – прошептал Шон, сокращая расстояние между ними до критического, – чего-нибудь большего. И сейчас.

Растерянная и трепещущая, Алисия подняла на него глаза – и провалилась в бездну голубого сияния.

– Чего-нибудь большего? – едва слышно выдохнула она, ощущая, как странная надежда поднимается из глубин души.

Глаза Шона потемнели, неумолимо втягивая ее в бездонный водоворот.

– Я хотел бы…

Он сделал паузу. Его дыхание было горячим и прерывистым.

– Я очень хотел бы поцеловать тебя.

Дальнейшее было лишь подтверждением слов: поцелуй оказался скорее нежным, чем возбуждающим, и мягким, нежели настойчивым.

Алисию разрывали противоречивые чувства. Почти восемь лет – с тех пор, как она окончательно разошлась с Дугласом, своим бывшим мужем, – она не позволяла никому ничего, кроме обычных дежурных поцелуев при встрече или расставании. Но с Шоном все было по-другому, и ее охватило предчувствие, что сопротивляться у нее не достанет сил.

Вихрь странных чувств, поднимавшийся из самых глубин ее естества в ответ на прикосновение губ Шона, не оставлял никаких сомнений в этом.

Следующий поцелуй был невероятно возбуждающим: мягкое, обволакивающее движение губ, преодолевающее сопротивление, вызванное растерянностью, горячий и трепещущий кончик языка, ищущий пути к потаенным глубинам томительного ожидания.

С тихим, едва слышным стоном Алисия уступила желанию сдаться. Ее губы покорились мягкому напору, и она ощутила сладкий вкус его ищущего языка.

Поцелуй Шона показался ей именно таким, каким она всегда представляла поцелуй: волшебный коктейль из фантазий, реальности, голливудских мелодрам, рассказов подруг и советов из женских журналов. Но он кончился слишком скоро. Протестующе замурлыкав, Алисия обвила руками шею Шона и вновь потянулась к его губам.

Но Шон деликатно отстранился.

– Если я пробуду в этой позе еще пару минут, – прошептал он, оставляя свое дыхание на ее губах, – боюсь, что мне больше никогда не удастся выпрямить спину.

Алисия порывисто отдернула руки.

– О, прости меня! – воскликнула она сдавленным голосом. – Я не подумала о том, что тебе может быть неловко.

Шон тихо рассмеялся.

– Не стоит извиняться. Мне было очень хорошо.

Поведя широкими плечами, он оглянулся вокруг.

– Но было бы еще лучше, если бы я мог держать тебя в своих объятиях, чувствовать твое тело рядом.

Его глаза потемнели, взгляд стал требовательным.

– Почему бы тебе не прилечь здесь? – предложил он, указывая на длинный диван. – Мне было бы удобно рядом с тобой.

Искушение манило неудержимо, но Алисия колебалась. Тысячи разрозненных мыслей, полузабытых воспоминаний, неясных желаний, темных опасений, затаенных ожиданий проносились перед ней, рожденные к жизни горячим шепотом Шона. И вновь Алисия почувствовала сомнение. Что-то подсказывало ей, что она уступает слишком скоро, внутренний голос предостерегал, удерживал на самом краю бездны. И она внезапно воскликнула:

– Но Карла, Эндри!.. – Алисия протянула руку в направлении спален. – Они здесь, совсем рядом.

Нельзя сказать, что протест Алисии произвел сильное впечатление на Шона. Не отводя от нее взгляда, он осторожно уложил ее на диван, предупредительно подсунув под голову подушку. Легкая улыбка скользнула по его губам.

– Но ведь их двери закрыты, – тихо произнес он, обвивая одной рукой Алисию за талию.

Девушка смотрела на него с выражением тихого ужаса.

– Их двери закрыты, – повторил Шон, вытягиваясь рядом с ней. – Мы никого не побеспокоим.

«Не побеспокоим». Алисия была шокирована. Да замечает ли он, в каком она состоянии? Неужели не видит, как жар разливается по щекам, как трепет возбуждения пробегает электрическим разрядом по натянутым нервам? Неужели он не замечает ее беспокойства?

С каждой секундой замешательство Алисии росло, а прерывистое дыхание, казалось, разбивается о широкую грудь Шона, склонившего голову к изгибу ее шеи.

– Кроме того, – прошептал он, нежно покусывая мочку уха, – добавляет остроту всему, что…

Он замолчал, пробежав губами по ее щеке в поисках губ.

– Тебе не кажется?

«Остроты?» Алисия ощутила растерянность. Да она и так уже не владеет собой, чувствуя, как поток желаний неудержимо сносит ее к бушующему морю страстей. Волны возбуждения прокатывались по телу, ставшему каким-то странно чужим и далеким.

Но она почти не знает этого человека! Что ей известно о нем, кроме профессии, возраста и имени? Совсем ничего! Это была последняя разумная мысль, которую Алисии удалось удержать в сознании, перед тем как их губы вновь слились.

– Шон, – прошептала она.

Алисия не была уверена, что произнесла его имя вслух. Впрочем, это было уже не важно. Все, что она чувствовала в тот момент, исчерпывалось опьяняющим вкусом поцелуя и желанием ощутить Шона еще ближе.

Уступая этому зову, она обняла Шона, прижимаясь теснее, еще теснее. Сладкая тяжесть вдавила ее в диванные подушки, казалось, не было ничего естественней его объятий, словно ей открылось единственное место в мире, в котором девушка хотела бы оказаться.

– Алисия, что с нами происходит? – выдохнул Шон, прижимаясь щекой к ее волосам.

Хриплый звук его голоса скользнул эхом вниз, через мгновение он впился в ее губы поцелуем.

Она не могла ответить, не могла вздохнуть, поверженная бурей чувств, рождавшихся в ответ на прикосновения широкой ладони Шона, ласкавшей ее грудь через тонкую ткань платья. Проваливаясь в жаркое беспамятство, Алисия вскрикнула, ощутив, как тело напряженно трепещет, раскрываясь навстречу его желанию. Платье туго обтянуло бедра, вызывая мучительно-сладкое неудобство, заставляя ее стонать от незавершенности объятий.

Это было невыносимо. Слишком долго она не знала мужчины, и ее напряжение вышло из-под контроля, раскручиваясь спиралью, уходя все выше и выше.

Бешеный ток крови сотрясал тело Алисии, сердце забилось в горле, слабое эхо собственных всхлипов вернулось к ней, прорвав горячий поток, затуманивший сознание.

– О нет!

Ее возглас разорвал тишину.

Отталкивая его, она не замечала, как ее голодное тело выгибается дугой ему навстречу, ища утешения.

Сознание вернулось к ней слишком поздно. Закусив губы, чтобы сдержать судорожный крик освобождения, она прижалась к нему, утопая всем своим дрожащим телом в его мощных объятиях. Сквозь пелену слез, мерцавших на ресницах, Алисия всматривалась в звенящую темноту полуночи, укрытая его телом, и тихо молилась о том, чтобы он поднялся и ушел, – зная: этого не случится.

– Алисия, – тихо окликнул Шон, – ты в порядке?

Его голос был глубоким, хрипловатым.

– Да, – ответила она.

В голосе звучали неуверенность и отстраненность.

– Ты… убил меня, – прошептала она, стиснув зубы, пытаясь сдержать рыдания, поднимавшиеся из груди.

– Прости, – произнес он почти без выражения.

Приподнявшись, он осторожно прилег рядом.

– Так лучше? – пробормотал он, проводя ладонью по ее бедру: от талии к колену.

Алисия не могла вымолвить ни слова, судорожные рыдания душили ее, собираясь в горле. Она кивнула, молча вытерев слезу, сорвавшуюся с ресниц.

– Алисия! – вновь окликнул Шон.

По-прежнему тихий, его голос стал тверже, в нем прозвучало беспокойство и участие.

– Что случилось? Почему ты плачешь?

Алисия мотнула головой, стряхнув еще одну слезу.

– Ничего, – прошептала она, проглотив комок в горле. – Это пройдет.

Шон коснулся ее подбородка и приподнял, чтобы заглянуть в лицо.

– Черт возьми, хорошенькое «ничего», – воскликнул он. – Ты дрожишь, плачешь, не можешь сказать ни слова. И это называется «ничего»?

– Пожалуйста, не надо, – всхлипнула Алисия.

Шон пожал плечами.

– Но я хочу знать, в чем дело.

Она с трудом сглотнула слезы.

– Шон, пожалуйста…

Больше всего ей хотелось, чтобы он ушел, но как попросить об этом! Странное оцепенение охватило Алисию.