Текст книги "Уйти и вернуться"
Автор книги: Эми Лорин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Прекрасно. Это многое объясняет. Местные жители подыгрывают туристам, обряжаясь в идиотское тряпье и коверкая свою речь в соответствии с архаическим языком тех лет. Восхитительно.»
Алисия почувствовала огромное облегчение. Она не безумна и даже не сходит с ума. Это утешило.
Однако вопросы оставались. Неразрешимые вопросы.
Откуда взялась зеленая листва деревьев, мелькавших за окном кареты?
И почему она трясется в этом древнем дилижансе, вместо того чтобы спокойно умирать в больничной палате?
И зачем эти милые, но странные люди называют ее Алисой, когда ее собственное имя отчетливо напечатано в водительском удостоверении?
Кроме того, что случилось с машиной и как она будет за нее расплачиваться?
Нужно во всем разобраться, посоветовала себе Алисия и попыталась приподняться.
На этот раз она была готова к тому, что предстояло увидеть. Ожидания ее не обманули.
Дородный, но вполне привлекательный мужчина, сидевший напротив нее, озабоченно хмурился, всем своим видом изображая сострадание и участие. Полная, но милая женщина с мягким взглядом и приятной улыбкой нервно покусывала губу.
– О нет! – воскликнула она, заметив движение Алисии. – Дитя мое, тебе нельзя подниматься! Алиса, будь благоразумной!
– Почему? – пробормотала Алисия, больше всего на свете желая, чтобы ее перестали называть чужим именем.
– Покой совершенно необходим в твоем положении, – важно произнес мужчина.
– О Господи! Какой идиотизм, – подумала Алисия, решительно встряхнув головой. – Эти опереточные комики зашли слишком далеко в поисках собственного «я». Если они не прекратят свои балаганные штучки…
Ослепительная вспышка ударила по глазам. Невыносимая боль схватила все существо Алисии. Все закружилось перед ее взором, и она медленно соскользнула в темноту, в последний момент вспомнив о самом важном, о единственно важном для нее.
– Шон! – воскликнула Алисия и потеряла сознание.
Когда Алисия очнулась, первым ее чувством было восхитительное ощущение покоя. Она лежала на чем-то мягком и прохладном, наслаждаясь тишиной. Раздражавшие ранее толчки и сотрясения прекратились, вместе с ними исчезли шумы: клацание копыт, скрип колес и все такое.
Тишина была великолепна. Она проливалась на измученную душу Алисии целительным бальзамом. Влажная и прохладная повязка охватила ее лоб. С радостным удивлением Алисия заметила, что боль, разламывавшая голову до последнего времени, заметно ослабела, оставив лишь слабый отзвук в висках.
Жизнь вновь становилась вполне терпимой, решила Алисия, криво усмехнувшись. Вот только бы узнать, где она и как сюда попала.
Алисия припомнила свое мучительное путешествие в дорожной карете и странных попутчиков, сопровождавших ее.
Она с трудом могла поверить в то, что ей удалось преодолеть расстояние от Ричмонда до Уильямсбурга таким невероятным способом.
Воспоминания о древней карете, на которой она ехала, вернули Алисию к мысли о своей машине. До сих пор Алисия не знала, что с ней случилось.
Где осталась ее машина после столкновения? В каком она состоянии? Алисии было ужасно жаль свой любимый небольшой автомобильчик с таким милым и вместительным багажником.
Багажник! Алисия встревоженно вздрогнула. Весь ее гардероб остался там: костюмы, косметика, всякие необходимые мелочи. Она забрала с собой самые лучшие вещи, совершенно новые наряды, специально приберегавшиеся для исключительно важных случаев. Господи, если багаж пропал, ей и за год, при ее-то доходах, не восстановить свой гардероб!
Потом Алисия вспомнила о сумочке. Неужели и она исчезла, а вместе с ней все деньги, кредитные карточки и водительская лицензия?
Охваченная беспокойством, Алисия попыталась подняться. Резкое движение отозвалось тупой болью в голове. Застонав сквозь зубы, она вновь упала в постель, обратив внимание на большую подушку, подложенную под голову. Кровать тоже была удобная и просторная.
Постепенно состояние Алисии улучшилось. Хотя она чувствовала себя усталой, очень усталой. Помимо ее воли веки смежились, и уже через мгновение она провалилась в беспокойный сон.
Ворочаясь на прохладных льняных простынях, Алисия стонала и плакала, призывая любимого. Из темных глубин сна появился далекий, приглушенный расстоянием голос Шона, ласково нашептывавший ей на ухо: «Все в порядке, милая. Я с тобой. Я всегда буду с тобой, любовь моя».
Утешившись, Алисия высморкалась и уткнулась лицом в подушку. Вскоре Морфей унес ее на своих крыльях в далекий и прекрасный мир, где нет ни печалей, ни горестей, а только вечная радость.
С именем Шона на устах проснулась она через каких-нибудь три с половиной часа. Но Боже мой, ведь Шон до сих пор ничего не знает о ней! Наверняка он сходит с ума от тревоги, ожидая ее звонка. Нужно срочно с ним связаться! Она не имеет права мучить любимого неизвестностью.
Полная решимости, Алисия спустила ноги с высокой кровати и попыталась встать. Но ей удалось выдержать вертикальное положение не более пяти секунд, после чего она с грохотом свалилась на пол, заметив краем глаза, как в комнату кто-то входит. В следующий момент Алисия потеряла сознание. На этот раз ненадолго.
– Алиса! – в ужасе воскликнула женщина, знакомая ей по путешествию в экипаже. – Что ты с собой сделала, дитя мое?
Сквозь пелену боли и страха Алисия увидела, как женщина упала рядом с ней на колени, всплеснув руками в сильном беспокойстве.
– Летти! Быстрее иди сюда! – крикнула женщина, обернувшись.
– Я в порядке, – попыталась успокоить ее Алисия, вздыхая прерывисто и неглубоко. – Только… помогите мне встать, пожалуйста.
– Ты определенно не в порядке, – укорила женщина мягким голосом. – Сказываются последствия этой ужасной катастрофы.
Она нежно обвила рукой дрожащие плечи Алисии.
– Тебе нужно вернуться в постель.
Алисия открыла рот, собираясь протестовать, но в это время в комнату вплыла, покачивая мощными бедрами, статная негритянка в белом переднике и наколке на курчавых волосах.
– Ты весьма вовремя, Летти. Подойди, девочка, помоги перенести мою племянницу назад в постель.
Племянницу? Это становилось все более забавным. Алисия почувствовала, что вновь теряет представление о реальности. Кто тут кому приходится племянницей?
– Да, мэм, – кивнула Летти.
С помощью двух женщин Алисия была возвращена на высокую кровать. Провалившись в пышную перину, она пробормотала слова благодарности.
– Я очень рада, что тебе понравилось, моя дорогая племянница, – улыбнулась женщина. – Это лишь малая толика той заботы и любви, которую ты найдешь в нашем доме.
Склонившись над Алисией, она тронула ее за руку.
– А теперь ты должна отдохнуть.
– Я голодна, – жалобно простонала Алисия, чувствуя, как сосет у нее под ложечкой.
– О, это великолепно! – воскликнула женщина. – Ты определенно идешь на поправку.
Она повернулась и, раскачивая длинными юбками, направилась к дверям.
– Пойдем, Летти. Мне нужна твоя помощь.
Когда женщины вышли, Алисия осознала, что Летти одета в платье фасона восемнадцатого века, какие носили горничные в приличных домах.
«Как странно», – подумала она, удобнее устраиваясь на мягкой перине. Алисия чувствовала себя лучше, сознание почти прояснилось. «Итак, – сказала она себе, – нужно признаться, я действительно достигла пункта назначения, хотя и таким неожиданным способом». Легкая улыбка скользнула по губам, когда она вспомнила свой первый визит в Уильямсбург.
В тот раз Алисия была удивлена точностью, с которой в городке был воспроизведен стиль колониальных времен. Люди, жившие в нем: гиды, гостиничные служащие, торговцы и многие другие, – носили одежду конца восемнадцатого века. Это было забавно, хотя и не выходило за рамки обычной рекламной кампании.
Но и теперь, по трезвом размышлении, она не могла понять, почему неожиданные спасатели, которых Алисия встретила при столь печальных для нее обстоятельствах, не отправили ее в госпиталь, а оставили у себя.
Вздрогнув при этом воспоминании, Алисия широко раскрыла глаза и оглянулась вокруг. Она была несказанно обрадована сразу двумя открытиями.
Первое заключалось в том, что ее головная боль почти совсем прекратилась.
Второе было не столь важным, зато более впечатляющим.
Ей еще никогда не приходилось останавливаться в таком роскошном номере, меблированном совершенно замечательными предметами, относящимися сразу к нескольким историческим периодам.
Ее взгляд путешествовал от изящного секретера времен королевы Анны к платяному шкафу вишневого дерева. Кроме того, комнату украшали замечательные стулья, очевидно, французские, элегантно расставленные вокруг прекрасного стола на гнутых ножках в стиле Чиппендэйл. Но кровать, на которой она лежала, привела ее в полнейший восторг. Огромное, красного дерева ложе, достойное королевы.
Алисия была несказанно удивлена. Во время своих предыдущих поездок она останавливалась в отеле «Уильямсбург Инн», но никогда не жила в столь роскошном номере. Ей это было просто не по средствам.
Комната была, конечно, довольно миленькая, но… Алисия нахмурилась, пытаясь понять, в чем же несоответствие. Да, именно так. Обстановка в номере странным образом напоминала убранство огромных комнат в усадьбах плантаторов на Джеймс-ривер.
Алисия поймала себя на мысли, что уже способна рассуждать вполне здраво.
Вместе с тем она испытывала нарастающую тревогу. Ее охватило ощущение необычайной странности происходящего. Повернувшись на бок, она внимательно осмотрела себя. Тень набежала на ее лицо, когда Алисия обнаружила, что одета в длинную ночную рубашку, или даже ночную сорочку, если употреблять исторически правильный термин. Сорочка была явно домотканой. Вздохнув, она ощупала тонкий материал.
Все это было чертовски странно. Какие-то необъяснимые превращения. Она прекрасно помнила, что клала в чемодан замечательную, удивительно удобную пижаму, к которой так привыкла. О Боже! Ее чемодан!
Алисия порывисто села на постели, обводя внимательным взглядом комнату в надежде обнаружить свои чемоданы, составленные в каком-нибудь дальнем углу. Ее ожиданиям не суждено было сбыться. В дальнем углу стояло лишь высокое зеркало, и больше ничего. Ничего напоминающего чемоданы.
Вздох разочарования вырвался из ее груди. Алисия продолжала всматриваться в обстановку, как будто эти усилия что-либо могли изменить. Она изнемогала под тяжестью вопросов, на которые ответов не было и быть, похоже, не могло.
Внезапно ее внимание привлекли два окна без штор и занавесок. За стеклами было видно ослепительное голубое небо. Словно уступая невидимой силе притяжения, которой она не могла сопротивляться, Алисия осторожно поднялась с постели и, держась за стулья, медленно подошла к окну.
Едва дыша и обливаясь потом, она распахнула рамы – и замерла, сраженная бесконечным удивлением.
Вид за окном ничем не напоминал тот, который ей неоднократно приходилось наблюдать, останавливаясь в отеле «Уильямсбург Инн».
Перед ее изумленным взором предстали живописные лужайки, террасами спускавшиеся к реке. Во время своего последнего посещения этого исторического заповедника Алисия совершила экскурсию на восстановленную плантацию Картере Гроув Картина, стоявшая сейчас перед глазами, удивительно напоминала старинный пейзаж, виденный ею тогда из окон прекрасной усадьбы, расположенной на высоком холме.
Наклонившись вперед, Алисия выглянула из окна. Ничего не понятно. Может быть, она не в Уильямсбурге? Но где тогда? Пасторальный пейзаж с зелеными лужайками и высокими деревьями поплыл перед глазами.
Зеленые лужайки. Деревья, шелестевшие листвой. Алисия застонала. Как это объяснить? Она никогда не была в Вирджинии весной. Неужели на этот раз весна пришла так рано? В пульсирующем сознании Алисии возникло слабое эхо голоса Карлы, которая говорила ей о том, что диктор на радио предсказывает приход весны через две недели.
Две недели!
Господи, неужели она все это время была без сознания?
Алисию охватила паника. Сердце забилось в сумасшедшем ритме ужаса и тревоги.
Река переливалась солнечными отблесками. Широкие, раскидистые кроны деревьев укрывали тенью по-летнему сочную траву. Ко всему тому было невыносимо жарко.
Погруженная в невеселые думы, Алисия не заметила, как дверь в комнату открылась и на пороге возникла Летти.
– Мисс Алиса, вы не должны вставать с постели! – воскликнула она встревоженно.
С трудом собираясь с мыслями, Алисия глубоко вздохнула и сказала:
– Боюсь, что с моей памятью что-то случилось, Летти. Я не могу вспомнить, какое сегодня число.
– Девятое августа, – проговорила Летти с участием.
Алисия сглотнула горький комок, поднявшийся в горле. Она слышала голос женщины, стоявшей позади нее, но не решалась повернуться к ней.
Но ей нужно было получить ответ еще на один вопрос. Она была обязана спросить об этом. Нужно заставить себя…
– А год? Какой год? – прошептала она, едва дыша из-за тягостного предчувствия.
– О, мисс Алиса, – пробормотала Летти, – неужели вы не помните, что нынче 1777 год от Рождества Христова?
7
Что это, шутка?
Алисии хотелось громко рассмеяться. Ну разве это не забавно, 1777 год? Горько улыбнувшись этой мысли, она отвернулась от окна и взглянула на Летти, надеясь, что та сама засмеется собственной шутке.
Однако Летти не рассмеялась. Она даже не улыбнулась, рассматривая Алисию с выражением нарастающей тревоги.
Ее широко открытые темные глаза изучали странную гостью.
– Госпожа Алиса, мне кажется, вам лучше вернуться в постель, – медленно произнесла она, устанавливая поднос с приборами на столе. – Я принесла для вас завтрак.
Ощутив невероятную слабость, Алисия с ужасом вспомнила, что находится по-прежнему тут, среди чужих, незнакомых людей, в этом странном, незнакомом месте.
Тихо застонав, она оперлась рукой о подоконник. Аппетит мгновенно пропал вместе с желанием смеяться. Они уступили место подступающим к горлу слезам. Закусив губу и сдерживая рыдания, она уставилась на Летти, рассматривая ее невероятную одежду.
На Летти была блуза с широкими рукавами, сделанная из темного хлопка. Длинная юбка, сшитая из какого-то более плотного материала, почти касалась пола. Белый платок из тонкого хлопка охватывал ее плечи, как шаль, сходясь узлом на спине. Белая наколка, прикрепленная к волосам шпильками, покрывала затылок. Из-под подола длинной юбки выглядывали носки ботинок из грубой кожи.
При очевидной необычности наряда Летти, похоже, чувствовала себя в нем вполне естественно.
Занятая своими мыслями, Алисия вздрогнула, когда негритянка обратилась с вопросом:
– Вам дурно, госпожа Алиса?
Алисия отрицательно покачала головой. Это движение отозвалось тупой болью, напомнившей ей о случившемся.
«Какой кошмарный сон», – сказала она себе.
«Конечно, это только сон, – пыталась она убедить себя. – Невероятно отчетливый, реалистический сон. Нужно сохранять спокойствие. В любой момент я могу проснуться. Ведь это только сон».
Алисия не замечала, как слезы скатываются вниз по щекам, оставляя после себя узкие мокрые дорожки.
– Госпожа Алиса!
Голос Летти доносился до нее издалека, приглушенно, словно со дна моря.
Алисии не хотелось слышать его. Она хотела проснуться. Ей хотелось оказаться дома.
Вместе с Шоном.
Она хотела услышать голос Шона.
О Боже! Из горла вырвался короткий, нервный, почти истерический смешок. Она собиралась позвонить Шону и сообщить о катастрофе. Как это забавно, думала она, с послушностью автомата подчиняясь Летти, подводившей ее к постели.
Это невероятно забавно. Здесь нет телефонов! Кроме того, даже если они и были бы, ни один из операторов не смог бы соединить ее с Шоном через пропасть двух сотен лет.
Горький смех сорвался с губ.
– Сюда, госпожа Алиса, сюда, – подталкивала ее Летти к постели. – Все будет хорошо. Я принесла вам прекрасный чай, настоенный на травах. Он смягчает боль.
Сломленная внезапной слабостью, Алисия послушно позволила уложить себя в постель. Она перестала всхлипывать: нельзя же так распускаться при чужих людях!
Летти взбила подушки и помогла ей устроиться поудобнее.
Сухость и горечь во рту… Но надо выздороветь! Алисия с жадностью отпила из чашки, предложенной Летти.
– Какой ужасный вкус! – воскликнула она, сделав первый глоток.
Летти улыбнулась.
– Именно так. Зато снимает боль. Выпейте еще, госпожа Алиса.
Алисия хотела было воспротивиться, но потом, пожав плечами, передумала: «Какая, в сущности, разница? – подумала она, прихлебывая ужасный отвар. – Ведь это только сон… Разве нет?..»
«А что, если нет?»
Содрогнувшись от этой страшной мысли, Алисия едва ли заметила, как Летти забрала чашку из ее оцепеневших пальцев.
«А что, если это не сон?»
Ей приходилось и раньше видеть подобные сны – длинные, отчетливые, похожие на действительность. Но ни один сон еще не длился так долго и не был настолько похож на правду. Но если это не сон, значит…
Алисия решительно оборвала себя.
«Это только сон. Иначе и быть не может».
– Вы будете завтракать, госпожа Алиса?
Алисия вскинула глаза на Летти, отвлеченная от своих горьких размышлений ее мягким, мелодичным голосом.
Женщина стояла рядом с постелью, всем своим видом выражая полное почтение и участие. Алисия взглянула на нее с внезапным удивлением, словно заметила впервые.
Летти было не более тридцати лет. Она вошла в ту пору, когда женщина лишь хорошеет с каждым годом. Высокая, под шесть футов, стройная, хорошо сложенная. Ее кожа была смуглой, но не черной, черты лица тонкие, изящные, почти аристократические. Ни одной морщинки ни вокруг глаз, ни на шее – чистая, гладкая кожа…
Алисия подумала, что проигрывает в сравнении с ней. Слишком очевидной была красота молодой негритянки.
– Госпожа! Вы спите с открытыми глазами?
В голосе Летти слышалась тревога.
– Нет, – улыбнулась Алисия. – Просто я задумалась.
Летти вздохнула с облегчением.
Алисия продолжала разглядывать ее, не отрываясь.
– Вы очень красивая женщина, Летти, – медленно проговорила она.
На мгновение негритянка замерла, широко раскрыв прекрасные черные глаза. Потом ее лицо озарила приветливая открытая улыбка.
– Благодарю вас, госпожа, за столь лестный комплимент.
Держась прямо, как балерина, Летти грациозно присела в изящном реверансе.
– Могу ли я взять на себя смелость признаться, что меня также впечатляет ваша прелесть, мисс Алиса.
Алисия рассмеялась.
– Мне очень приятно.
Внезапно почувствовав себя значительно лучше, она присела на постели, удивляясь благотворному и скорому действию травяного чая.
– И теперь, когда вечер обмена любезностями можно считать закрытым, не съесть ли нам что-нибудь? – сказала Алисия, улыбнувшись.
– Вечер обмена любезностями? – переспросила Летти, перенося поднос с завтраком со стола к постели.
Догадавшись, что это выражение могло показаться негритянке непривычным, Алисия собралась объяснить, но Летти перебила ее.
– Это очень точное высказывание, госпожа Алиса. Мне стоит запомнить его.
«А мне стоит внимательнее подбирать слова», – подумала Алисия. Не желая ставить Летти в неловкое положение, она пообещала себе, что впредь будет строго следить за своей речью.
В это время Летти подошла с подносом к постели.
– А почему я не могу позавтракать за столом? – спросила Алисия, заглядывая ей в глаза.
Лицо Летти выражало напряженное внимание. Алисия испугалась, может быть, ее современное произношение непонятно или кажется невнятным. Но ее опасения были развеяны негромким, но твердым ответом Летти.
– Нам уже дважды пришлось возвращать вас в постель. Будет лучше, если вы останетесь в ней, пока не почувствуете себя здоровее.
Хотя Алисия чувствовала себя значительно лучше после нескольких глотков отвратительного травяного чая, она не решилась спорить. Вздохнув, она сказала:
– Хорошо, я останусь в постели, но… при одном условии.
– При одном условии? – переспросила Летти, нахмурившись. – Что вы имеете в виду, госпожа?
Алисия бросила на нее ласковый и доброжелательный взгляд.
– Если вы присядете рядом со мной, пока я буду завтракать, – сказала она, тепло улыбаясь и стараясь быть как можно более обаятельной.
Летти расплылась в лучезарной улыбке, обнажившей великолепные белые зубы.
– О, я сделаю это с великим удовольствием, – сказала она. – Кроме того, это мой долг.
– Долг? – повторила Алисия, принимая поднос из ее рук. – В каком смысле?
Из-под крышки блюда, стоявшего на подносе, струился дивный аромат.
Летти пожала плечами и уселась на стул, обтянутый парчой, стоявший рядом с кроватью.
– Вы поручены моим заботам, госпожа.
Совершенно сбитая с толку, Алисия непонимающе уставилась на нее.
– Могу я знать, кто дал вам это поручение? – спросила она.
– Моя хозяйка, – ответила Летти. – Ваша добрая тетушка Кэролайн.
О Господи! Внезапно Алисия все поняла. Летти была рабыней! Конечно, любой студент, изучавший историю, знал, что рабство было распространено в Вирджинии во времена войны за независимость. Но столкнуться с рабыней в реальной жизни, беседовать с ней…
Алисия была потрясена. Она почувствовала, как слабость разливается по телу. Летти была так добра, так красива, так грациозна. Сама мысль о том, что ее прекрасное тело и добрая душа принадлежат кому-нибудь, была отвратительная для Алисии. Она едва не разрыдалась от нахлынувших чувств, горько переживая несправедливость, когда, внезапно спохватившись, припомнила, что это всего лишь сон.
«Но разве может сон быть таким правдивым?» – воскликнула она мысленно.
– Госпожа Алиса?
Алисия вздрогнула, оторванная от своих мыслей мягким голосом Летти, в котором слышались забота и участие.
– Да, Летти, – откликнулась она, поднимая на нее глаза, полные слез.
– Вы так и не притронулись к своему завтраку.
Летти улыбнулась.
– Повар будет очень переживать, если я верну все это на кухню.
– Его накажут? – испуганно воскликнула Алисия, с ужасом вспоминая картинки экзекуций из учебников.
– Вовсе нет. Но он будет расстроен.
Алисия виновато улыбнулась и подняла крышку.
– Что это? – спросила она, заглядывая в неглубокое блюдо.
– Похоже, вы еще не оправились от этого ужасного удара, госпожа, – участливо произнесла Летти. – Неужели вы не узнаете запеченные яйца и поджаренный хлеб?
– Хлеб я узнаю, – пробормотала Алисия, разглядывая два ломтя хлеба домашней выпечки, покрытых золотой хрустящей корочкой.
Алисия смутно припомнила старинную решетку для поджаривания хлеба, которую она видела в музее быта во время своего предыдущего визита в Уильямсбург. Очевидно, ее нынешний завтрак был приготовлен с помощью подобного приспособления.
– Но эти яйца какие-то странные, – призналась она, расковыривая их ложкой.
– Почему же, госпожа? – спросила Летти, нахмурившись. – Разве вы не ели запеченных яиц у себя дома, в Филадельфии?
– В Филадельфии? – удивленно переспросила Алисия. – Я там живу?
– Полагаю, что да, – кивнула Летти.
– Я действительно не слишком хорошо себя чувствую, – вздохнула Алисия, пытаясь развеять возможные сомнения. – Конечно же, я пробовала запеченные яйца дома…
Она сделала паузу и обреченно добавила:
– В Филадельфии.
Кулинарная тема разговора напомнила о Карле, которая была главной хозяйкой на их кухне. Странное чувство охватило Алисию, и кусок хлеба застрял в горле. Карла и их дом показались сейчас такими далекими и нереальными, а сон, в котором она находилась сейчас, все больше и больше походил на действительность.
Аппетит мгновенно пропал. Алисия положила надкушенный ломоть на поднос и слабо улыбнулась Летти.
– Передайте повару, что все было очень вкусно, – сказала она. – Но я не хочу больше.
– Непременно передам, – пообещала Летти. – Не желаете ли чашечку чая?
Лицо Алисии исказила гримаса откровенного отвращения.
– Думаю, нет. Чаю было вполне достаточно.
Летти громко рассмеялась.
– Конечно, травяной чай ужасно горький, но я говорю не о нем.
Она взялась за массивный серебряный чайник.
– Здесь лучший английский чай.
– О, прекрасно, – улыбнулась Алисия, – В таком случае…
Она замолчала, чувствуя неловкость от того, что Летти ухаживает за ней, как за больной.
– Но почему вы не принесли чашку и для себя? – спросила Алисия, оглядывая поднос. – Вы могли бы составить мне компанию.
Летти смущенно молчала.
– Впрочем, мы можем пить и из одной, – предложила Алисия.
– Госпожа Алиса! – воскликнула Летти. – Я не могу!
Ее глаза наполнились безграничным ужасом.
– Но почему?
Словно рыба, выброшенная на берег, Летти открыла рот, порывисто вздохнула, но так ничего не сказала.
– В чем дело? – встревожилась Алисия.
– Я не могу пить из вашей чашки, – выдавила из себя Летти.
– Но почему? – настаивала Алисия. – Я ведь не заразная, у меня просто не все в порядке с головой.
Несколько секунд Летти смотрела на нее с выражением невероятного изумления. Ее глаза были широко распахнуты, пальцы нервно теребили край передника.
– О Господи! – воскликнула она, чуть не плача. – Я вовсе не хотела вас обидеть, госпожа. Я имела в виду совсем другое…
– Что вы хотите этим сказать? – нетерпеливо спросила Алисия.
– Госпожа, – простонала Летти. – Я никогда не решусь коснуться вашей чашки. Вы племянница моей хозяйки. Белая женщина!
– О Боже! – воскликнула Алисия в отчаянии.
Относясь к Летти как к равной, она, сама того не желая, нарушила привычные правила устоявшегося этикета. Неудивительно, что негритянка была так потрясена. Стараясь разрядить напряжение, Алисия бросилась оправдываться.
– О Летти, прошу простить меня, – пробормотала она, испытывая мучительную неловкость. – На какой-то момент я позабыла, что вы рабыня.
Реакция Летти выбила последнюю опору из-под ног Алисии. Ей пришлось признать, что она ничего не понимает в этом невероятном мире… нет, в этом невероятном сне, который с каждой минутой становился все более запутанным и странным.
Летти расправила плечи, выпрямила спину и, выдвинув подбородок вперед, сверкнула глазами:
– Я не рабыня, мисс Алиса. Я – свободная женщина.
В ее голосе звучали гордость и неподдельное достоинство.
– Я служу вашей тетушке по собственному желанию, а не потому, что вынуждена.
Голос Летти звенел от возбуждения.
– Я принадлежу лишь одному человеку – моему мужу. И только потому, что я сама выбрала свою судьбу.
«Милостивый Боже, – пробормотала про себя Алисия, – нужно же мне было снова высказаться невпопад». Вслух она произнесла:
– Это прекрасно, Летти! – и потянулась, чтобы пожать ей руку в знак поддержки и солидарности.
Летти улыбнулась с видимым облегчением.
– Благодарю вас, госпожа. И спасибо за ваше предложение разделить с вами чаепитие.
В глазах Алисии вспыхнул озорной огонек.
– Оно все еще остается в силе, – сказала она, протягивая ей чашку. – Это будет нашим секретом.
Летти заколебалась. На ее лице отразилась борьба между желанием сделать приятное гостье и боязнью отступить от правил приличия. Наконец она улыбнулась и гордо качнула головой.
– Благодарю вас, мисс Алиса, – сказала она с достоинством и приняла чашку из рук Алисии.
Обе женщины чувствовали, что с каждым глотком чая между ними растет и крепнет подлинное чувство дружбы и взаимного доверия.
Каждое мгновение ожидая пробуждения от сна, Алисия решила не терять времени и расспросить свою вновь обретенную подругу об… Алисе. Точнее, о той особе, за которую Алисию принимали.
Когда Летти, отнеся поднос с посудой и едой, вернулась в комнату, Алисия обратилась к ней, осторожно подбирая слова.
– Видите ли, Летти, – начала она, сияя обворожительной улыбкой. – Я до сих пор чувствую себя не вполне хорошо. Боюсь, что память вернулась ко мне не полностью. Не могли бы вы помочь мне восстановить недостающие детали?
Глядя на Алисию с лукавой и участливой улыбкой, Летти села на стул возле кровати, сложив руки на коленях, обтянутых белым передником.
– При одном условии, – ответила она.
Сидя на кровати, Алисия вопросительно уставилась на Летти, опершись спиной на две пухлые подушки и теребя край простыни.
– Что за условие? – спросила она дрогнувшим голосом.
– Если вы согласитесь лечь и отдохнуть, – ответила Летти, – тогда я отвечу на все ваши вопросы.
Алисии пришлось смириться. Устроившись поудобнее, она кивнула:
– Я готова.
– Начинайте, – разрешила Летти.
– Вы сказали, что мой дом в Филадельфии? – спросила Алисия, не сводя с Летти внимательного взгляда. Негритянка кивнула.
– А почему я оттуда уехала?
Удивление Летти было очевидным.
– Госпожа, неужели вы не помните, как беспокоился ваш отец по поводу вашей безопасности?
– А что мне угрожало?
Летти широко раскрыла глаза.
– Вы и этого не помните?
– Как-то слабо, будто в тумане, – попыталась оправдаться Алисия.
Летти вздохнула.
– Генерал Хоу совсем близко подошел к Филадельфии. Со дня на день можно ожидать вторжения.
– Это и было причиной?
Летти кивнула.
– Именно потому ваш батюшка решил отправить вас сюда, в Вирджинию, к своей сестре и вашей тетушке, миссис Кэролайн. Неужели вы не припоминаете?
Алисия неуверенно кивнула.
Объяснения Летти соответствовали действительности, то есть реально происходившим историческим событиям. Алисия знала это наверняка. Экзамен именно за этот курс она недавно сдала на высший балл.
Все точно. В августе 1777 года войска генерала Хоу вошли в Филадельфию.
Алисия вздрогнула. Ей казалось невероятным, что она могла бы сейчас предсказать это событие.
Несколько секунд Алисия боролась с искушением. Но профессиональная скромность историка не позволила ей признаться.
Некоторое время она молчала, обдумывая следующий вопрос.
– Я совсем плохо помню, что со мной случилось по дороге. Вам известны подробности?
На этот раз Летти не удивилась. Все получилось как нельзя более натурально.
– Ваша тетушка Кэролайн рассказала мне о несчастье, случившемся с вами. Пока они с дядюшкой ждали вашего прибытия в Ричмонд, разыгралась ужасная буря. Кучер позже доложил, что лошади испугались и понесли, карета перевернулась. Вы ударились головой. Он доставил вас к тетушке и дядюшке в Ричмонд, а потом они привезли вас сюда, в свою усадьбу.
Летти сочувствующе улыбнулась.
– Вы что-нибудь припоминаете, госпожа?
– Да, кое-что, – рассеянно ответила Алисия.
Итак, думала она, теперь ей известно, что та пара из дорожного дилижанса – дядя и тетя Алисы. Осталось выяснить, кто такая сама Алиса.
Алисия не решалась спросить об этом Летти, опасаясь, что та сочтет ее сумасшедшей. Кроме того, она почувствовала себя очень утомленной.
Веки закрывались сами собой, и Алисия медленно проваливалась в тяжелый сон, когда внезапная боль пронзила ее сознание.
Вскрикнув, она открыла глаза. О Боже! Этот свет! Невыносимый, безудержно-яркий, испепеляющий! Какая невероятная боль!
– Шон! – воскликнула Алисия, рванувшись к призраку.
«Все в порядке. Я здесь. Я с тобой. Я всегда буду с тобой».
Сначала Алисия подумала, что голос принадлежит Летти, но потом поняла: это голос ее любимого. Она хотела что-то сказать ему, расплакаться на его плече, умолить забрать ее домой… Хотя бы прикоснуться, хотя бы увидеть…
