Текст книги "Ирландская принцесса"
Автор книги: Эми Фетцер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
Внезапно ворота открылись, и из них выехал одинокий всадник – как будто собирался пригласить в замок гостя.
Лохлэнн удивился, узнав своего противника.
– Ты собрался уничтожить нас всех, Пендрагон? – спросил Йэн, старательно делая вид, что обманут нелепым маскарадом. – Ты видишь – мы беззащитны!
– Тогда сложите оружие и сдавайтесь!
– Нет!
О'Нил неожиданно послал коня вперед и сунул меч Йэну под горло:
– Сдавайся и верни мне мою жену!
Магуайр опешил. Откуда он знает, что Сиобейн прячется здесь?
– Что ей здесь делать? Вы поссорились, и она сбежала?
– Выдай мне эту сучку!
– Не думаю, что соглашусь с этим, вождь! – прозвучал глубокий низкий голос.
Лохлэнн резко обернулся.
Невесть откуда взявшийся рыцарь с мечом наголо сдернул шлем и презрительно отбросил его в сторону.
Лохлэнн узнал леденящий взор пронзительных глаз Гэлана Пендрагона и приготовился защищаться, стараясь не подать виду, что потрясен столь неожиданным появлением англичанина в этих местах.
– Ты окружен моей армией! Что, вам обоим жить надоело?
В ответ на выкрик Лохлэнна раздался грозный стук копыт: это к замку приближалось новое войско. Лохлэнн увидел, как из темноты выезжают Дрисколл, Найлс, Оуэн и Фэллон.
Он встретился глазами с Пендрагоном.
Не выпуская из рук мечей, они спешились и оттолкнули лошадей.
– Иди ко мне, предатель! – процедил Гэлан. – Мне не терпится выпотрошить твою черную душу!
Лохлэнн расстегнул бесполезный теперь шлем и отбросил его. Он довольно улыбался. Все еще не так плохо! Он вполне способен убить корнуэльского ублюдка и одним взмахом меча добиться своего.
Войско из ирландцев и англичан быстро окружало отряд Лохлэнна, и многие из его воинов струсили и сдались без боя. Ими занимался сэр Оуэн. Однако больше половины приверженцев О'Нила ринулись в бой. Сталь грохотала о сталь, и хищные наконечники копий с хрустом разили беззащитную плоть.
В центре этого побоища кружили О'Нил и Гэлан.
– Ну, не тяни! Твой братец наверняка тебя заждался!
– Тайгеран был болваном! – крикнул О'Нил, и Гэлану стало ясно, что вождь с самого начала знал, кто убил ирландского владыку. – Он сам не знал, чего хочет! То корчил из себя великого строителя, то придворного вельможу. – Лохлэнн покосился на Сиобейн, замершую на парапете. – А сам даже не смог выбрать себе подходящую бабу!
Гэлан уловил в его голосе отзвуки извращенной, безумной любви и зарычал:
– Ни один из вас не был ее достоин!
Противники продолжали кружить, делая ложные выпады, но не вступая в решительную схватку. Бой вокруг них становился все ожесточеннее, а сам Лохлэнн все еще разглагольствовал, пожимая плечами:
– Может быть, может быть, но только я имел на нее право! И когда твоя кровь оросит эту землю, Пендрагон, я получу ее!
Гэлан почернел от ярости.
– А когда они с сестрой будут мертвы, я без помех получу и ее земли!
Это уж было слишком. Гэлан не выдержал этой игры. Он провел атаку, тесня О'Нила серией быстрых ударов.
– Ты восстановишь против себя всех Макмюрроу, О'Доннелов и Магуайров!
– Нет – если за мной будет стоять сам король!
Противники разошлись.
– Генрих не такой дурак!
Лохлэнн сделал выпад, но Гэлан принял его на меч так, что лезвия скользнули одно по другому до самой рукоятки и он оказался лицом к лицу со своим врагом.
– Твои заложники в Колерэйне уже получили свободу! – поддразнил он ирландца, оттолкнул его и снова встал на изготовку.
Лохлэнн атаковал, и у Гэлана занемела рука, отражавшая мощные удары. Однако он сумел перейти в контратаку, и противник начал отступать.
Тем временем воины Пендрагона добились полной победы. Бой затих, и все с замиранием сердца следили за тем, как лорд Донегол бьется за свой народ.
Он бился свирепо, безжалостно.
Он бился насмерть.
Он бился за любовь той земли, что называл теперь своей.
Лохлэнн не мог не видеть, как рушится месяцами вынашиваемый план его заговора, как гибнут его люди, и взмолился о пощаде.
Но Пендрагон словно не слышал его мольбы. Он разил и разил – и с каждым ударом вымещал свою ярость за бесцельно отнятые жизни.
Лохлэнну нечего было противопоставить этому праведному гневу, он закачался – и промахнулся.
Гэлан замахнулся для последнего удара.
Внезапно из темноты вынырнул человек и с хриплым воинственным кличем набросился на Гэлана со спины.
Сиобейн в отчаянии вцепилась в парапет: сейчас, вот сейчас он вонзит меч в спину ее мужу! Но тут чья-то фигура возникла между Гэланом и убийцей, принимая на себя удар, предназначенный Пендрагону. Последним усилием этот человек взмахнул мечом и поразил прямо в грудь того, кто оказался оруженосцем Тайгерана.
Это на помощь Гэлану пришел Патрик. Сиобейн успела увидеть, как ее муж отсек предателю правую руку. Лохлэнн рухнул на колени, обливаясь кровью.
– За тех несчастных, что погибли по твоей вине, – взревел Гэлан, – ты умрешь позорной смертью!
Последний взмах – и голова предателя покатилась по земле, а тело глухо ударилось о камни.
Пендрагон, тяжело дыша, посмотрел на поверженного врага и воткнул меч в землю. Зажимая рану в плече, Йэн Магуайр почтительно поклонился своему лорду.
Победителя приветствовали радостными криками. Но он слышал лишь один голос – звонкий и ласковый голос его жены. Она подбежала к нему и крепко обняла.
– О Господи, я так испугалась за тебя!
– Ты посмела усомниться в моем искусстве? – Он сделал вид, что обиделся.
– Нет, ну что ты! – Она нежно поцеловала его. – Но этот оруженосец напал так неожиданно… – Она показала мужу на два бездыханных тела. – Это Патрик тебе жизнь спас.
Гэлан оттащил в сторону оруженосца О'Рурка и опустился на колени перед отцом Коннала. Шепотом прочел краткую молитву и закрыл остекленевшие глаза.
– Спи спокойно, ирландец! Твой сын окружен заботой и любовью.
Сиобейн неслышно встала рядом и опустила руку ему на плечо.
– Идем, мой муж, нам пора возвращаться домой!
В главном зале шел пир горой: люди праздновали победу, наперебой провозглашая хвалебные тосты. Но здесь, в тишине кабинета, Рианнон в скорбном молчании слушала горькие слова Гэлана.
– Он умер как герой, сестра. Он погиб, спасая мне жизнь. Она кивнула, и Гэлан заметил, как судорожно сжимается ее горло от беззвучных рыданий.
– Поверь, я рада, что ты победил. Хотя иначе и не могло быть. – Она мельком глянула в сторону Сиобейн. – С позволения его милости, я бы хотела закончить свои дни в монастыре.
Сиобейн охнула и взяла Гэлана за руку, но не промолвила ни слова.
– Ты не передумаешь? – спросил Гэлан. – Не хочешь остаться здесь?
– Мое сердце умерло вместе с ним, милорд! Пусть он не самый лучший и не самый мудрый из мужчин. Я столько раз пыталась уговорить его прийти с повинной… – Она умолкла, понимая, что теперь уже поздно рассуждать о том, что могло бы быть. – Он расплатился за свои преступления своей смертью. Ну а мне придется расплатиться жизнью.
– Нет! – Сиобейн не выдержала и рванулась к сестре.
– Тише, тише! – Рианнон обняла сестру так осторожно, как будто это был хрупкий сосуд. – Я должна уйти! Иначе мне никогда не обрести душевного покоя! – И она добавила дрожащим голосом: – Ты была ему гораздо лучшей матерью, чем стала бы я! Он хороший мальчик, а с помощью Гэлана станет хорошим мужчиной. Сама решай, стоит ли открыть ему тайну или нет. Я освобождаю тебя от клятвы и отказываюсь от своих прав!
Сестры обнялись на прощание и обернулись к Гэлану, ожидая его слова.
– Значит, монастырь.
Рианнон с облегчением вздохнула, Гэлан поцеловал ее в лоб, даруя свое прощение, и отворил перед ней дверь.
Сиобейн осталась в кабинете, терзаемая острой болью. Он ласково обнял жену, желая утешить, но из коридора нетерпеливо позвал Коннал:
– Отец, ну иди же посмотри!
Гэлан то и дело касался губами ее виска, словно надеясь стереть следы ужасных ударов. Ему все еще казалось чудом, что после всего пережитого она не потеряла их ребенка. Господь безмерно милостив к ним. Ласково улыбаясь, он похлопал по спине сидевшего у него на руках Коннала и шепотом напомнил, что ему давно пора спать.
Празднество затянулось далеко за полночь. Под нежные звуки флейт демонстрировали свое искусство жонглеры и акробаты, а кое-кто из местных красоток давал англичанам уроки танца.
Сиобейн со смехом наблюдала за неуклюжими рыцарями и вдруг спохватилась:
– Коннал, поймай скорее Дермотта, а не то его затопчут!
Мальчик сполз с колен Гэлана и под столом прополз до дальнего угла зала, где только что пробежал его барашек. Там они зашептались с Джейсом и куда-то скрылись. Сиобейн не сомневалась, что эта парочка замыслила очередную проказу.
Гэлан легонько толкнул ее, привлекая внимание к Де Клэру. Сэр Рэймонд пожирал глазами Фиону, мелькнувшую в зале среди толпы гостей.
– Полагаешь, он вспомнит, где ее видел?
– Нет – если она сама не захочет.
– Вот будет потеха, если он решит за ней приударить!
– А что, Дрисколл больше не возражает? – И принцесса кивнула на сэра Оуэна и юную Маргарет, уединившихся в уголке и оживленно болтавших, то и дело поглядывая на сурового ирландца.
– Я посоветовал ему повременить.
– Ради всего святого – почему?
– Он ведет себя слишком легкомысленно. Я не одобряю такого поведения, да и Дрисколл вряд ли потерпит подобного зятя.
– Ну да, ты у нас большой специалист по части семейной жизни! – И она игриво толкнула мужа в бок.
Он прижал ее к себе.
– Разве я совершил ошибку, когда женился на тебе?
– Конечно, нет! – ответила она с ослепительной улыбкой.
– Или это не я дал разрешение сэру Эндрю жениться на Бриджет?
– Ты!
– Или Йэн остался недоволен своими владениями и новыми вассалами?
– А разве я не отблагодарила тебя за щедрость и мудрость? – кокетливо прошептала она.
– Да, но могла бы и повторить… – Сиобейн покраснела. – Неужели в округе перевелись вожди, готовые бросить вызов самому королю и спасти тебя от такого жуткого типа, как я?
– Ну вот, опять ты начал!
– Их высочество никак гневаются! – Он усадил ее к себе на колени. – Если бы ты знала, как много чудесных вещей я готов повторить с тобой заново!
– Каких же именно?
– Например, любоваться тем, как ты злишься!
– Это она может делать хоть сто лет, – буркнул проходивший мимо Йэн.
Гэлан расхохотался, не спуская глаз с женщины, наполнившей смыслом его жизнь, и воскликнул, старательно изображая ирландский акцент:
– Разрази меня гром, и всего-то? А я думал, лет двести…
– Ах, мой милый, вот погоди, мы еще сделаем из тебя ирландца… – прошептала она, сжимая в ладонях его лицо и награждая жарким поцелуем. Ее сердце пело от любви к этому отважному, прекрасному человеку, с которым они непременно построят новую жизнь. Их любовь сильнее невзгод, сильнее времени, поглотившего неприступные крепости и гордые замки. Ведь его душу преобразила дикая, вольная магия земли Эйрин…
Эпилог
Лондон, двенадцать лет спустя
Гэлан поморщился, когда король ударил Коннала по щеке. Это было частью ритуала, включавшего долгий пост, молитву, обет и посвящение в рыцари. Конечно, Коннал был знатного происхождения, но и его ожидала символическая пощечина, обозначавшая готовность жертвовать собой для поддержания порядков в Английском королевстве и ирландских землях.
Отныне Коннал стал настоящим рыцарем.
Гэлан с гордостью покосился на Сиобейн. В глазах у нее стояли слезы.
– Варварство! – сердито пробормотала она.
С ласковой улыбкой он наклонился и чмокнул ее в макушку.
– Позволь на минуту отвлечь тебя от жены, Пендрагон… – обратился к нему король.
Гэлан поклонился своему суверену.
Генрих Плантагенет с удовольствием окинул взглядом мощную фигуру: бывший наемник теперь прекрасно исполнял роль влиятельного лорда. Гэлан, оставаясь при дворе и участвуя в военных кампаниях, мог бы принести ему неоценимую пользу, а потому король сделал все возможное, чтобы Пендрагон стал мужем ирландской принцессы. В свое время до Генриха дошла информация о том, что Сиобейн О'Рурк – своего рода живая легенда ирландского народа. И он считал большой удачей, что сумел свести две легенды вместе. Король перевел взгляд на юного Коннала, уже сейчас обещавшего стать заправским сердцеедом и не уступавшего в росте и силе приемному отцу. Отличное пополнение для королевской гвардии!
Генрих повелительно кивнул, и Гэлан дал знак оруженосцу Коннала. Худощавый юноша вывел под уздцы великолепного жеребца. Гэлан взял поводья, похлопал коня по атласной шее и передал его Конналу.
– Пусть он будет твоим верным слугой, сынок!
– Спасибо, милорд! – Конналу плохо удавалось сохранять торжественное выражение – его лицо расплывалось в счастливой улыбке.
Гэлан оглянулся непразднично разряженную толпу и снова остановил взгляд на своей жене, беременной уже четвертым ребенком. Возле нее крутились две неугомонные девчушки. Вот только куда убежала Аслин? Маленькая проказница была его вечной головной болью.
– Пендрагон! – окликнул король, и все взгляды устремились на Генриха. Вперед выступил вельможа из королевской свиты и преклонил колена перед монархом. Повинуясь нетерпеливому взмаху руки, Коннал подошел ближе. – Это мой подарок!
Вельможа подал юному рыцарю сверкающий меч на бархатной подушке.
Коннал с трудом удержал тяжелое оружие.
– Он совсем как у Де Клэра, мой государь!
– Точная копия!
Королевский оружейник постарался на славу. Меч был отлично сбалансирован, необычно длинный клинок в верхней трети украшала резьба, а на рукоятке красовались кельтские символы – принадлежность Коннала к королевскому роду, в отличие от меча Де Клэра, просто украшенного самоцветами.
– Смиренно благодарю, ваше величество!
– Хорошо. Рыцарю полагается быть смиренным!
Коннал украдкой подмигнул Гэлану, но Генрих заметил это и добродушно хмыкнул. Гэлан рассердился:
– Смотри, как бы я тебя не выдрал!
Пажи и оруженосцы уже несли остальные подарки: кольчугу, латы и щит, украшенный фамильным гербом Пендрагона. Молоденький паж в низко надвинутом капюшоне вдруг споткнулся, и Гэлан подхватил его под локоть.
От пажа пахло благовониями!
– Аслин! – прошипел Пендрагон, разгневанный этой выходкой.
– Не это ли твоя старшая дочь, Пендрагон? – улыбнулся Генрих.
– Да, ваше величество, – признался Гэлан, заталкивая девчонку к себе за спину.
– А ну-ка покажи нам ее!
Гэлан подчинился, от всей души надеясь, что король не поймет забористое гэльское ругательство, слетевшее с нежных девичьих губок.
Коннал как ни в чем не бывало стоял рядом, опираясь на меч.
– Попалась, пигалица! – шепнул он, когда сестра проходила мимо, и Аслин ответила ему убийственным взглядом.
Гэлан поставил свою дочь перед королем и с облегчением перевел дух, когда она изобразила вполне приличный реверанс. Он сердито глянул на Сиобейн, но та лишь пожала плечами и улыбнулась. Король поднялся с трона и подошел к Аслин.
– Встань, дитя!
Она выпрямилась с гордым видом, и Гэлан обмер от страха. «Ради Бога, попридержи свой чертов язычок!» – взмолился он.
– Да ты красавица, – заметил Генрих, откинув с лица девицы капюшон.
– Об этом мне твердят все в замке!
Король вопросительно глянул на Пендрагона. Несчастный отец с трудом сдержался, чтобы не прибить строптивую дочку прямо здесь, в присутствии Генриха.
– А тебе не нравится быть красивой?
– Нет, ваше величество, потому что все вокруг считают, будто красивым женщинам мозги не требуются!
– А на что бы ты хотела употребить свои мозги?
– На нечто большее, чем вышивание подушечек для дивана, мой государь!
– Возможно, нам удастся подыскать для тебя более достойное занятие. – Генрих с улыбкой дернул за непослушный рыжий локон, и зеленые глаза Аслин вспыхнули от восторга. – Но вначале тебе следует подрасти. – Он отлично видел, что девчонка готова была вспылить, однако предпочла сдержаться – и тем еще сильнее расположила к себе государя. Какая отвага! Под стать ее отцу! – Жаль мне тебя, Пендрагон! – лукаво улыбнулся Генрих.
– Вы совершенно правы, государь!
Гэлан схватил дочку за руку и подтолкнул к матери.
– Начинайте праздник! – приказал король и удалился со своей свитой во дворец.
Гэлан обернулся, собираясь устроить Аслин хорошую взбучку, но той и след простыл.
Он сурово посмотрел на Коннала.
– Откуда я знаю, где она? – ответил юноша, аккуратно засовывая меч в ножны. – Ты сам виноват!
– Я?! Без твоей помощи она бы не смогла изображать пажа! Эта упрямица еще наживет себе неприятности!
– Она не считает себя упрямицей! Она просто Аслин. – Коннал придвинулся к отцу и вполголоса добавил: – Если бы ты не позволял ей садится себе на шею, милорд, она бы смирно вышивала коврики!
– Ха! Да ни одна из дочерей Сиобейн не станет такой занудой!
– Отец это и твои дочери тоже! Между прочим, у тебя есть еще две, и не известно, чей характер они унаследуют. А скоро может появиться и третья!
Гэлан замер: Коннал не называл его отцом с тех пор, как стал считать себя взрослым. И хотя юноша не был его родным по крови, не всякий отец так любит свое дитя, как Гэлан любит Коннала.
– Ну, ступай к друзьям, надо же похвастаться подарками! Завтра тебе предстоит на деле доказать, что ты достоин рыцарского звания!
– Турнир? – нахмурился Коннал.
Гэлан кивнул. Коннал просиял в ответ.
– Если только Сиобейн не помешает, – буркнул Гэлан себе под нос, глядя, как Коннал подводит своего жеребца группе молодых воинов.
Не дождавшись конца трапезы, Сиобейн украдкой выскользнула из зала и отправилась в свою спальню. Гэлан переглянулся с Фионой, и та кивнула. Кубок выпал из ослабевших пальцев и со звоном покатился по полу. Король взял его за руку.
– Тебе остается только ждать!
И Гэлан ждал, не отрывая взгляда от лестницы.
– Отец, ты вел себя так же, когда на свет появилась я?
– Да. – Он глянул на дочь с рассеянной улыбкой.
– И я, отец?
– Да.
– И я?
– Да!
Девчонки и ухом не повели в ответ на его грозное рычание. Он вздохнул, извинился и вышел из-за стола, устроившись на скамеечке возле камина. Дочки облепили отца, и Генрих позавидовал лорду Донеголу.
Как бы ему хотелось так же запросто общаться со своими сыновьями, гладить и целовать их на людях, забыв о придворном этикете!
Коннал тоже был здесь – он с нетерпением ожидал начала поединка с другими юношами, получившими, как и он, рыцарские шпоры. Генрих относился к Гэлану с большой симпатией и понимал Коннала, обратившегося к нему за разрешением носить имя Пендрагон.
Но вот раздался тонкий плач, и Гэлан, осторожно освободившись от дочек, побежал в спальню, не обращая ни на кого внимания. Фиона уже прибрала в комнате и кивком указала ему на кровать, где Сиобейн прижимала к груди новорожденного. Гэлан осторожно присел на самый краешек и обнял их обоих.
– У нас родился сын, муж мой! Гэлан засмеялся от счастья.
– Придется тебе научиться быть отцом!
Он хотел изобразить обиду, но это удалось ему очень плохо.
– Потому что твои дочки считают тебя равным Богу!
– В отличие от тебя!
– Они еще наивны. А я нет.
– И слава Богу! – бормотал он, целуя жену. – Бедный парень, столько сюсюкающих сестриц…
– Ну, я не сомневаюсь, что, как настоящий сын дракона, он мигом научится реветь и рычать…
– Я не рычу!
– Ха!
Гэлан со счастливой улыбкой обнимал жену и сына и чувствовал себя маленьким и беззащитным перед этим вечным чудом – появлением ребенка на свет. Вот уже много лет он наслаждался покоем в кругу семьи, и сейчас ему не терпелось скорее вернуться домой. Ирландия стала частью его души и звала к себе всякий раз, когда он отлучался слишком надолго. Потому что нигде в мире нет такой дивной магии и такой любви, что сохранились еще на земле Эйрин.
Нигде в мире он не обретет такого счастья – только в объятиях его прекрасной ирландской принцессы.
