Текст книги "Ирландская принцесса"

Автор книги: Эми Фетцер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 29

Как хороша хотя бы на миг остаться одной, без охраны! Довольно вздохнув, Рианнон подняла с соломы еще одно яйцо и осторожно опустила в корзинку. Потянулась за следующим – и застыла на полпути.

Медленно выпрямилась, стараясь незаметно вытащить из ножен маленький кинжал, и предупредила:

– Я крикну, и сюда сбежится весь замок!

– Ты не будешь кричать!

– Пропала моя сестра, – возмутилась Рианнон, – и ты наверняка знаешь, где она! Переставляешь, что сделает с тобой Гэлан?

– Я понятия не имею, где она, – испугано ответил он. – Хочешь, прикоснись ко мне и убедишься, что это правда! – Он протянул руку.

– И ради этого ты сюда явился – чтобы сказать, что ты здесь не при чем? – напустилась на него Рианнон, не обращая внимания на протянутую руку.

– Ты знаешь, что Пендрагон убил у меня на глазах всех моих друзей и обрек меня на вечный позор?

– Ну да, а ты все еще продолжаешь бороться, хотя давно понял, что не можешь его остановить!

– У меня нет выбора!

– И у него тоже! Он будет разить без жалости! – У Рианнон вырвалось горестное рыдание, однако она по прежнему держала перед собой обнаженный кинжал.

– Ты мне не веришь… – Он изумленно уставился на кинжал и шагнул вперед.

– Я никогда тебе не доверяла! – Она угрожающе взмахнула клинком.

– Я люблю тебя!

– Да ты понятия не имеешь, что такое любовь! – прошипела она. Ее прекрасные черты исказила горестная гримаса. – Иначе ты давно бы положил конец этому безумию!

– На мое место он пришлет других! – Его голос прозвучал безжизненно, безнадежно.

– Умоляю тебя, пойди к Пендрагону! – смягчилась Рианнон. – Расскажи ему…

– Не могу! Я же дал клятву!

Глупо было просить о чем-то этого упрямца.

– А как же та клятва, что ты давал мне?

– А как же та ложь, что скрываешь ты, провидица? – воскликнул он, стараясь подавить свое раскаяние и боль.

– Она умрет вместе со мной! – обречено промолвила Рианнон.

Она повернула клинок к себе, держа его обеими руками, и качнулась вперед, чтобы броситься на острие. Он едва успел выхватить кинжал из слабых рук и отбросить в дальний угол птичника.

Рианнон пыталась вырваться, но он не отпускал, до боли прижимая ее к себе. Ее разгоряченное, гневное дыхание согревало его шею.

Сидевшие на гнездах гусыни подняли вокруг них тревожный гогот.

Он запустил пальцы в ее волосы и заставил приподнять лицо, чтобы увидеть ее глаза.

– Я тебя ненавижу! – Она плакала, не скрываясь.

– Я тебя люблю!

Она принялась вырываться, упираясь руками ему в грудь.

– Ты проиграл, Патрик! Ты слишком много натворил и слишком долго скрывался! Этого не исправишь!

– Неправда!

Он поцеловал ее так неистово, с такой откровенной страстью, что Рианнон не выдержала. Ни одна женщина не осталась бы на ее месте равнодушной. Она отвечала на поцелуй, расслабившись, тая в его объятиях, словно и не было долгих лет разлуки и скитаний.

Однажды, много лет назад, Рианнон тоже не устояла – и это стало ее концом и его бесконечной мукой. И все же Патрик ничего не мог поделать со своей безумной страстью. Оба понимали безнадежность их любви – ведь против них ополчился весь свет, тогда как их сердца будут вечно тянуться друг к другу. Им никогда не договориться, они упрямо будут служить каждый своему господину и не помирятся даже ради собственного счастья. Но здесь, в душном полумраке птичника, вражда на миг отступила, побежденная жарким желанием. Он жадно шарил руками по ее телу, пока не решился поднять юбку и провести ладонями по бедрам. Рианнон, задыхаясь от страсти, несмело потеребила застежку на его поясе. Патрик забыл обо всем. Он не думал о том, где находится, о том, что всего в нескольких ярдах от них ходят люди и его без разговоров повесят, если обнаружат здесь вместе с Рианнон. Он расстегнул штаны, приподнял Рианнон, раздвинул ей ноги и ворвался во влажную, распахнутую ему навстречу гавань. Он овладел ею неистово, грубо – как человек, которому нечего больше терять.

Сиобейн вышла на поляну в лесу и окликнула:

– Рэймонд!

– Миледи. – Де Клэр выступил из укрытия и отвесил почтительный поклон, сияя белозубой улыбкой.

– Надеюсь, ты не вообразил, что сумеешь от меня спрятаться? Твое медвежье сопение слышно за милю!

Сиобейн укоризненно покачала головой, пряча улыбку. А Де Клэр, посмотрев на нее, невольно вскрикнул:

– Боже милостивый!

– Я стала настоящим пугалом, верно? – смущенно покраснела она. Жуткие кровоподтеки на лице постепенно превращались из синих и пурпурных в желто-зеленые.

– Ох, что вы, миледи! Это просто Гэлан меня напугал… я и не думал…

– Что я выгляжу теперь так жутко?

– Ваша красота – это сила вашего духа, принцесса. Просто чудо, как вам удалось выжить.

– За это я в вечном долгу перед Фионой, сэр.

Она повернула к деревне, делая вид, что не замечает галантно подставленную ей руку. Рэймонд приноровился к ее шагам и пошел рядом, не в силах отделаться от странного чувства. Он всей кожей ощущал чей-то пристальный взгляд, однако никого не заметил даже при ясном утреннем свете.

– Это Фиона. – Сиобейн на миг задержалась и оглянулась на купу деревьев. – Наверное, в этот раз обернулась сорокой или белкой.

Рэймонд пренебрежительно хмыкнул. Сиобейн с улыбкой посмотрела на него и крикнула:

– Фиона! Он в тебя не верит!

– Чего же взять с англичанина! – послышалось откуда-то сверху. – Они все как один дураки!

Рэймонд угрюмо уставился на серебристую лесную кошку, в грациозной позе развалившуюся на толстой ветке и лениво помахивавшую хвостом.

– Фиона, как тебе не стыдно! – Сиобейн прыснула и пошла дальше.

– Это не может быть человеком! – твердил Рэймонд, плетясь за ней и то и дело оглядываясь.

А вдруг эта кошка или какая-нибудь другая тварь позарится на его латы и провиант?

Сиобейн вела его по деревне, знакомя с жителями, и те отвечали ей добродушными улыбками, а Рэймонд старательно изображал бродячего торговца и пытался при этом следить, чтобы никто не подходил к принцессе слишком близко.

После обеда Де Клэр взвалил на плечи короб с товарами и пошел по деревне от дома к дому. Учитывая, что Рэймонд был англичанином, а по округе упорно ползли слухи об английских вояках, вырезавших целые деревни, его встречали на удивление радушно.

Ему так и не удалось узнать ничего важного. Деревушка была слишком глухой, и события в Донеголе почти не касались здешних жителей. А то, что кому-то хотелось развязать здесь войну и начать ее руками Гэлана, было ясно и так. Кем был этот неведомый враг, по-прежнему оставалось тайной. Рэймонд вернулся к Сиобейн и обнаружил, что она сидит возле очага. Было непривычно видеть ее без дела – та женщина, которую он знал, носилась по замку как вихрь. Заметив Де Клэра, она вскочила со стула.

– Нет, миледи, не беспокойтесь!

– Ты голоден? Пожалуйста, Рэймонд, не стесняйся! Я скоро очумею от такого отдыха, – раздраженно сказала она.

– Ну, если так угодно ее милости – то я голоден, – ухмыльнулся Рэймонд.

– Не прикидывайся дурачком! – одернула она. И добавила, повелительно взмахнув рукой: – Ступай принеси дров!

– А потом пойду проверю, как там мое оружие и моя лошадь.

– Может, прихватишь для нее овса?

– Ничего, перебьется!

Он вышел во двор, принес охапку дров, весело отсалютовал и направился к лесу. Сиобейн не удержалась и крикнула ему вслед:

– Смотри не забывай про колдунью! В лесу скоро стемнеет!

– Суеверная чушь! – презрительно фыркнул Рэймонд, однако оглянулся на лес, не скрывая тревоги.

Рианнон вошла в кабинет с полным подносом и возмущенно посмотрела на Коннала, небрежно восседавшего на столе с неразлучной рогаткой на изготовку. Гэлан что-то негромко рассказывал малышу, и сердце ее тоскливо заныло при виде взаимопонимания и привязанности, возникших между ними.

Коннал прицелился и выстрелил. Камешек сбил винную чашку, стоявшую на табурете в дальнем углу. Гэлан похвалил мальчишку, ласково взъерошив ему волосы.

Она громко прокашлялась.

Оба виновато оглянулись, и Гэлан что-то шепнул Конналу. Тот мигом спрятал рогатку, соскочил со стола и помчался к двери, буркнув на ходу:

– Добрый день!

«Его совсем у меня отняли!» – подумала Рианнон, но тут же выругала себя за эти мысли – ведь мальчику непременно нужна мужская рука.

– Я отобрала у него эту штуку!

– Он будет две недели помогать поварятам за то, что угодил в Нову.

Оказывается, Гэлан знает и об этом!

Рианнон кивнула, пожалев, что не додумалась сама до такой простой мысли. Между ними повисло неловкое молчание.

– Дрисколл сказал, что тебя ранили?

– Да. – Гэлан потер саднившее плечо.

– Ты давно с ними ходишь? – Рианнон имела в виду швы на ране.

– Дня четыре.

– Значит, их уже пора снимать.

Гэлан одним движением стянул через голову тунику и подставил больное плечо. Рианнон осторожно дотронулась до его раны – и вдруг вскрикнула:

– Она жива!

Пендрагон готов был прибить себя за небрежность.

– Да, и изволь помалкивать об этом! – буркнул он, раздраженно скинув с себя ее руку.

– Но почему ты скрываешь это от них? – Она кивнула в сторону главного зала, полного людей.

– Чтобы убийце было легче ее найти? – прошипел он, злобно оскалившись. – Делай свое дело и уходи, женщина!

Она сняла швы, прочистила рану и наложила свежую повязку.

Гэлан поспешно натянул тунику и отвернулся от нее, не желая продолжать разговор. Но Рианнон схватила его за руку.

– Она моя сестра, и я не причиню ей зла. Я ее люблю! Ее искренность тронула Гэлана, и на миг он даже подумал, что мог ошибаться, обвиняя Рианнон в измене.

– Твое молчание может обойтись слишком дорого! Кого ты покрываешь?

Ее обычное упрямство дало трещину, и наконец Рианнон выпалила:

– Те, кто грабит деревни, они… – Она потупилась, беспомощно ломая руки, а потом подняла на Гэлана молящий взгляд. – Они лишены права выбора!

– Так можно оправдать что угодно, женщина, а кроме того, у человека всегда остается возможность выбирать!

Безусловно, он был прав. И если чей-то выбор оказался неверным – пусть этот человек пеняет на себя.

– А эти негодяи – просто садисты! – взревел он, нависая над Рианнон. – Я видел изувеченные детские трупы, я видел старух, разрубленных на куски! Ничто в этом мире не может оправдать убийство невинных!

– Ты сам занимался этим ради денег!

– Я убивал воинов, которые могли ответить мне тем же, и ни разу в жизни не поднимал руку на ребенка!

Он отшвырнул ее в сторону и ринулся к двери. Уж он-то знал, что во время боя гибнут и невинные люди!

Рэймонд стоял на коленях и ворошил лесную подстилку, под которой спрятал свои латы и оружие. Нащупав холодную сталь, он снова засыпал свой тайник, а затем направился туда, где должна была находиться его лошадь. Внезапно ему на глаза попались отпечатки копыт – чужих копыт, оставленных неизвестным. Де Клэр поспешил по следу, то и дело с тревогой оглядываясь. В лесу быстро смеркалось, а у него под рукой не было ничего, чтобы соорудить себе факел. Он уже решил, было вернуться к лошади, как вдруг споткнулся и едва успел выставить руку, чтобы не упасть лицом в грязь. Что-то больно врезалось ему в ладонь – под сухой листвой было спрятано кольцо с привязанной к нему длинной веревкой. Рэймонд встал, потянул за веревку, и перед ним откинулась крышка люка – похоже, здесь начинался потайной туннель.

Де Клэр растерянно следил, как тяжелая крышка грохнулась наземь, подняв целую тучу листьев. Наконец он очнулся и заглянул внутрь. – Черт побери!

Удар был неожиданным и сильным. Кости плеча хрустнули, тело пронзила острая боль, и Рэймонд рухнул на колени. Рыцарь попытался повернуться к неведомому врагу, чтобы отбить мечом следующий удар, но не успел – противник снова напал на него, и Рэймонд рухнул на землю, потеряв сознание.

Глава 30

– Помоги мне скорее, пожалуйста! – закричала Сиобейн, влетая в дом к Фионе. Чародейка оглянулась, сердито нахмурившись при виде ужаса в глазах сестры и огромного не по росту, меча у нее в руках. Только потом она разглядела кровь. Отложила в сторону ложку, накрыла крышкой котелок и выбежала в след за ней из дома.

Она опустилась на колени возле Рэймонда.

– Ох, Пресвятая Матерь! – вырвалось у колдуньи, безуспешно пытавшейся нащупать пульс.

Из его плеча торчал обломок копья – наконечник застрял в кости, но зато остановил кровотечение. Фиона кликнула Пэдди и его друзей, чтобы помогли перенести раненного англичанина в дом, а Сиобейн описала ей, как наткнулась на Рэймонда, без чувств распростертого на земле.

– Я тащила его, пока не нашла его лошадь…

Фиона выругалась сквозь зубы.

– И боюсь, сильно навредила его ране, – закончила Сиобейн, дожидаясь, пока англичанина уложат на кровать и можно будет снять с него одежду. – Благослови Господь его норманнское упрямство – он так и не расстался со своим мечом!

Фиона сердито посмотрела на Сиобейн и произнесла с укоризной:

– Нечего было таскаться с ним по всему лесу! Это ведь не ты его ранила! Ты ни в чем не виновата!

– Но ведь он не сам воткнул в себя копье! Он обещал Гэлану присматривать за мной и следить, что творится в округе. – Она ловко разрезала тунику, освобождая раненое плечо, пока чародейка вливала Рэймонду в рот какие-то снадобья.

– Ладно, пока помолчи. Если мы не поторопимся, он долго не протянет!

Стоило ей прикоснуться к обломку копья, как Рэймонд забился от боли. Фиона положила руки ему на лоб и забормотала заклинания. Раненый затих. Тогда она взгромоздилась на кровать, прижав коленями его руки, ухватилась за копье и рванула что было сил. Он взревел и выгнулся от боли с такой силой, что Фиона кубарем покатилась на пол. Кровь из отверстой раны рекой хлынула ему на спину, заливая постель. Сиобейн кинулась, было поднимать чародейку, но та отмахнулась, приказав поскорее зажать рану.

– Матерь Божья, да как он до сих пор не умер?

– А как живут все эти тупые, упрямые англичане? – сердито буркнула Фиона, поднимаясь на ноги и зажимая рану чистой тряпицей. Она сосредоточилась на обломках копья, застрявших в ране. Извлекая очередной осколок, она подумала, что этому типу очень повезет, если он выживет после таких ударов. Чародейка молча помолилась о том, чтобы Сиобейн не потеряла своего ребенка, пока таскала по лесу такую тушу. А за стенами ее дома крестьяне спешили взяться за оружие: никто не сомневался, что новый лорд покарает их за смерть английского рыцаря.

Он издалека следил, как она колдует над небольшим котелком. Как пить дать, творит очередное отравное зелье. Его потрясло открытие, что ей удалось выжить, и он решил не мешкая положить конец этому затянувшемуся маскараду и взять то, что по праву считал своим. Зажав в руке кинжал, он осторожно двинулся вперед, умело укрываясь за деревьями, одетый так, чтобы его наряд сливался с листвой. Она почти всегда крутится в этом доме одна, и он поступит очень умно, если убьет ее сейчас, быстро и без помех. Здесь до сих пор не подозревают, кто она такая, – иначе давно сообщили бы Пендрагону! Он придвигался все ближе и ближе, незаметный среди деревьев, как вдруг возле нее возникла еще одна женщина. Он сразу узнал Фиону О'Доннел. Чертова ведьма! Проклятая шлюха! Схватила ее за руку и чуть ли не силой потащила в дом, тревожно оглянувшись в сторону леса. Он мог поклясться, что она смотрела прямо на него!

Рэймонд беспокойно ерзал на своем жестком ложе, обливаясь потом. Мягкие, ласковые руки обтирали его влажной тканью, а рассудок туманили нашептанные колдовские слова. Он старался скинуть дремоту, открыть глаза и встать – ведь он не имеет права разлеживаться здесь. Ему доверена охрана его госпожи, Гэлан положился на него, и он должен защищать принцессу! Кто-то прижал к его губам деревянную чашку и приказал выпить. Он покорно попытался сделать глоток, но отвар растекся по непослушным губам. Его кожа горела, как в огне, острая боль растекалась от плеча по всему телу, и когда она становилась совсем уже нестерпимой, он словно со стороны слышал свой по-детски жалобный плач, и прохладная ткань снова касалась его разгоряченного лба. Звуки то приближались, то удалялись; чаще всего это были тревожные женские голоса или шепот. Он молился о том, чтобы одной из этих женщин была Сиобейн.

«Ах, друг мой, прости, что я так тебя подвел!»

Вынырнув в очередной раз из тяжелого беспамятства, он попытался осмотреться, ошалело моргая. Наверное, он умер и попал на небеса. Потому что увидел перед собой ангела. Темноволосая нагая женщина стояла к нему спиной в маленькой ванне и обливала себя водой. Он прищурился, следя за тем, как прозрачная влага стекает по гибкой спине и стройным бедрам до самых лодыжек.

– Успокойся! – услышал он вдруг. – Твоя похоть не доведет до добра, тебе станет только хуже!

Ее голос показался ему ласковым и усыпляющим. Вот она обернулась и встретилась с ним взглядом. Его заколдовал горящий взор бездонных голубых глаз. Он замер, с откровенным восхищением любуясь ее наготой.

Фиона подавила горячую волну, прокатившуюся по телу под этим взглядом, а он с трудом прошептал запекшимися губами:

– Ангел!

– Нет, англичанин. Я всего лишь колдунья, – засмеялась она, и Де Клэр тревожно нахмурился.

– …не… бывает…

– Конечно, не бывает! – откликнулась Фиона, небрежно взмахнув рукой.

Рэймонд почувствовал, как сами собой закрываются глаза, и без сил откинулся на подушки.

– Что не дает ему покоя? – удивилась Сиобейн. – Он как будто борется с твоим лечением!

Фиона перешагнула через край ванны, и Сиобейн заботливо укутала ее.

– По-моему, ему не терпится оказаться на ногах, чтобы защищать тебя.

– Рэймонд, – прошептала Сиобейн, согласно кивнув сестре, – я здесь, и со мной ничего не случилось. Пожалуйста, успокойся!

В ответ он сделал неловкую попытку сесть, и Фиона силком уложила его обратно.

– Как ты сможешь защищать ее, если умрешь? Веди себя прилично и слушай, что говорят!

Он повиновался и расслабился, так и не открыв глаза. Женщины переглянусь и устало вздохнули. Фиона собрала в корзинку свои снадобья, мешочки с травами, маленький котелок и волшебный прутик.

– Идем, нечего тут рассиживаться!

– Неужели он так близок к смерти?

– Если мы не выпросим помощи у стихий, зараза пойдет по всему телу и прикончит его в два счета, – сказала колдунья, избегая смотреть на злополучного англичанина.

Сиобейн послушно кивнула, подхватила свою корзинку и следом за Фионой направилась к кольцу из огромных древних камней.

Во время священного ритуала, когда укрощенные стихии отвечали на приказы Фионы в виде вспышек огня, порывов ветра и капель влаги, Сиобейн размышляла над тем, с какой стати колдунья взялась помогать этому англичанину, если так ненавидит их всех.

Йэн вырвался вперед – его конь первым преодолел вершину небольшого холма. Его люди развернулись широкой цепью, преследуя убегающую банду мародеров. Магуайр чувствовал, как вздымается в груди волна ярости. Он без устали наносил и отражал удары; с клинков сыпались искры, и раздавался пронзительный скрежет. Виртуозным маневром ему удалось развернуть коня на месте, ухватить за шиворот одного из бандитов и выволочь в сторону от общей схватки. Мерзавец упирался, глухо рыча от натуга, но Йэн тащил его за собой.

Наконец он остановился, чтобы перехватить пленника более надежно, и приказал своим людям прекратить погоню. Вассалы окружили его плотным кольцом, а он спешился и приставил к горлу бандита острие меча.

– Как тебя зовут? – Не дождавшись ответа, он повторил свой вопрос по-английски, но негодяй лишь смотрел на него равнодушным взглядом. – Кто твой хозяин, отвечай! – взревел Йэн, занося над ним меч.

Пленник даже не шелохнулся, его глаза оставались мертвыми и пустыми, и Йэн с проклятием бросил меч в ножны и приказал подать веревку. Он завязал один конец у пленного на шее, а другой прикрепил к своему седлу. К нему привели еще двух бандитов, также захваченных живьем и хранивших мертвое молчание. Теперь ему есть, что предъявить Пендрагону! Он при народно потребует у него употребить свою власть против этих мародеров!

Рэймонд то пребывал в беспамятстве, то приходил в себя, всякий раз чувствуя, как силы его растут, а боль становится все слабее. Он понятия не имел о том, сколько дней провалялся без сознания, однако первой его заботой была Сиобейн.

– Она отдыхает, и ты тоже должен отдыхать! – сообщил голос из темноты.

– Мне уже… лучше.

– Ну тогда вставай, иди к ней и обнажи за нее свой меч! Рэймонд попытался подчиниться, но не сумел даже спустить ноги с кровати.

Он рухнул без сил, облизывая пересохшие губы.

– Кто… ты?

– Фиона.

– А еще белка и кошка?

– Иногда. – В ее голосе послышалась усмешка.

– Сиобейн! – встрепенулся он, таращась в темноту. – Ради Бога, скажи мне, что с ней ничего не случилось!

Тень тонкой руки махнула куда-то вправо, и Рэймонд приподнялся, всматриваясь в противоположный угол комнаты. Убедившись, что его госпожа цела и невредима и мирно спит на лежанке возле камина, он было снова улегся, но уже через секунду откинул одеяло.

– Для этого у тебя еще слишком мало сил!

– Уж не боишься ли ты за меня, красотка?

– По мне, так невелика потеря, если ты помрешь, англичанин, но она думает иначе, и ради нее я стараюсь тебя вылечить.

– Ну что ж, и на том спасибо, – ответил он с язвительной улыбкой.

Глупо было ожидать от этой ведьмы такого же радушного приема, какой ему оказывали горничные в замке… Он помолчал и спросил:

– Ты не могла бы выйти на свет?

– Мне и тут хорошо.

– Упрямая баба!

– Кровожадный англичанин!

Он с удивлением смотрел, как во тьме вырастает смутная фигура и протягивает ему чашку.

– Пей.

Он молча подчинился, проглотил горькую отраву и с гримасой вернул чашку:

– Теперь, по крайней мере ясно, что готовить ты не умеешь.

Ему показалось, что раздавшийся в ответ тихий смех расцветил тьму яркими искрами.

– Мой меч?

– Возле тебя.

И Рэймонд тут же увидел, что его оружие стоит, прислоненное к краю кровати. Он довольно улыбнулся. И снова обратился во тьму:

– Почему ты не показываешься?

– Не хочу, чтобы память обо мне смущала твои английские мозги.

– Поздно спохватилась! Я видел, как ты купаешься! Она чертыхнулась, и ее возмущение было столь сильно, что в комнате моментально стало жарко. А Рэймонда уже понесло:

– Между прочим, ты настоящая красотка! Мне очень понравился вид со спины, а когда я…

– Цыц, охальник! – вскричала она. – Не вздумай строить мне глазки!

Он укоризненно пощелкал языком, не замечая, как неловко у него это выходит, и Фиона в своем темном углу злорадно ухмыльнулась: сонное зелье действовало безотказно! Мало того что этого чужака приходится держать у себя в доме, – он еще пытается ее совратить!

Решив, что теперь Де Клэр окончательно обезврежен, чародейка собралась в лес за целебными травами, оставив обоих пациентов мирно спящими в своих постелях.

Как только Рэймонд почувствовал, что остался в доме наедине с Сиобейн, он спустил ноги с кровати и сел. Комната поплыла перед глазами, и пришлось подождать, пока головокружение прекратится. Рядом на стуле лежала его одежда – вычищенная и заштопанная. Хорошо, что целительница не сняла с него штаны, – не хотелось лишний раз бередить рану ради того, чтобы одеться. Кое-как натянув тунику, он медленно встал и двинулся к Сиобейн, пользуясь мечом вместо костыля. Опустился на одно колено и прикоснулся к ее плечу. Она моментально проснулась, и Рэймонд едва успел дать ей знак не задавать вопросов.

– Быстро одевайтесь, и как можно теплее. Нам нельзя здесь находиться!

Она выпрямилась, нерешительно закусив губу.

– Но я обещала Гэлану ждать его здесь!

– Знаю, знаю, миледи, но у меня есть срочное донесение нашему господину, и я не могу оставить вас без охраны.

– Да ты же не удержишься в седле, сэр рыцарь! – заметила она, смерив его пристальным взглядом.

Как будто Рэймонд сам этого не знал! Он едва держался, стоя на коленях возле ее кресла.

– Уходим! Сейчас же! – Де Клэр выпрямился и слепо заморгал – у него потемнело в глазах.

– Я должна предупредить Фиону…

– Нет! – прошипел он, корчась от боли. Сиобейн встала с кресла и возразила:

– Я ей верю.

– А я нет! Миледи, ради Бога, сейчас не время спорить! Идемте, не то я потащу вас силой!

Гэлан ни за что не простит ему, если он бросит принцессу здесь одну, но ему срочно нужно доложить о сделанном им открытии!

– Мы возвращаемся в Донегол? – Ее лицо посветлело при мысли о том, что там ее ждет Коннал.

– Да. Для вас это безопаснее.

– Гэлан сказал, что мне будет безопаснее здесь!

– Нет, милая, он ошибся, – возразил Рэймонд и выразительно кивнул на раненое плечо.

Конечно, он был прав. Ведь никто из крестьян не посмел бы напасть на норманна. Значит, тот, кто пытался убить Де Клэра, старался подобраться к ней…

– Ну что ж, тогда в путь! – И она подставила раненому свое плечо.

Рэймонд неловко шагал, пользуясь мечом как подпоркой и поглядывая на мягкое, податливое тело, прижимавшееся к его боку.

– Я понимаю, что поступаю жестоко по отношению к вам. Но главное – доставить вас домой целой и невредимой.

Она кивнула, помогая ему взобраться в седло, но когда Рэймонд подал ей руку, отрицательно качнула головой.

– Я могу идти! Тебе и так придется несладко, и вовсе ни к чему, чтобы я прижималась сзади к твоей ране!

Не хватало еще, чтобы леди, жена его господина, шла за конем, тогда как ее рыцарь поедет верхом!

– Вы сядете сзади! – приказал он и подал ей кусок веревки. – Только сначала привяжите мои ноги к стременам, а одну руку – к седлу.

– Не болтай глупостей!

– Миледи, – грустно вздохнул Де Клэр, – я отлично знаю предел своих возможностей, да и зелье работает на славу. Если вы не сядете сзади и не будете меня держать, я просто вывалюсь из седла!

– Может, мы хотя бы дождемся рассвета? – предложила Сиобейн.

Рэймонд располагал слишком ценными сведениями, и лишний час промедления мог стоить жизни многим воинам Пендрагона.

– Нет, миледи!

Она подчинилась, не скрывая своего неодобрения. Как могла привязала к стременам его лодыжки, а запястье – к седлу. Затем вскочила на лошадь, стараясь не прикасаться к его ране.

На протяжении многих миль они ехали лесом, продираясь сквозь чащобу. Под конец Сиобейн совсем обессилела и с трудом поддерживала Рэймонда. Она уже поняла, что в угоду своему упрямству англичане запросто готовы пожертвовать жизнью – пусть даже потом окажется, что жертва была напрасной. Де Клэру следовало бы оставаться под защитой Фионы и лечить свою рану. Но с другой стороны, его целеустремленность не могла оставить принцессу равнодушной.

Он рисковал жизнью ради того, чтобы сообщить что-то Гэлану.

Сиобейн направила лошадь под дерево и натянула поводья, собираясь остановиться на отдых. Вниз по стволу пронеслась испуганная белка, и она вздрогнула от неожиданности. Рэймонд беспомощно покачивался в седле, цепляясь за конскую гриву. Пожалуй, лучше его пока развязать. Сиобейн зябко закуталась в плащ и зевнула.

Внезапно над головой раздался странный свист.

Рэймонд тревожно встрепенулся. Лошадь прянула в сторону.

С дерева упала веревка, и не успела Сиобейн и глазом моргнуть, как петля обхватила ее за шею и вырвала из седла.

Лошадь испуганно ринулась прочь, лишая ее опоры.

Сиобейн судорожно закашлялась, задыхаясь, и схватилась за веревку. Последнее, что она увидела, – силуэты всадника и лошади, исчезавшие среди деревьев.