Текст книги "Ирландская принцесса"

Автор книги: Эми Фетцер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Где моя жена? – обратился он к пленному.

– Не знаю.

С видом, не предвещавшим ничего хорошего, Гэлан отпер замок и настежь распахнул решетку каземата.

– Скажи ему, Патрик!

– Мне больше нечего скрывать, Ри, – ответил он, бестрепетно дожидаясь своей участи. – А врать я не собираюсь.

Гэлан со всего размаху ударил пленника в челюсть. Рианнон завизжала, увидев, что Патрик рухнул как подкошенный. Гэлан замахнулся для нового удара, но Йэн перехватил его руку. Пендрагон вырвался, отшвырнув Магуайра, словно куклу, но тут в каземат протиснулись рыцари и все вместе навалились на Пендрагона.

– Клянусь всеми святыми, – прорычал Гэлан, – я разорву тебя голыми руками!

– Лучше бы нам сначала поймать О'Нила, – заметил Йэн, растирая ушибленное плечо. – А если ты его прикончишь, от него не будет никакого проку!

Образ Сиобейн, беззащитной перед коварным убийцей, заслонял все мысли и не давал рассуждать беспристрастно. «Ах, любимая, пожалуйста, не погибай!»

– Он собирает людей для последнего удара, – заметил Патрик, и снова все взгляды обратились к нему. – В этот раз он поведет отряд сам. На Клох-Бэйнтрих!

Йэн грубо выругался.

Гэлан, чей гнев требовал немедленных действий, рявкнул:

– Эндрю, закуй его в кандалы и выведи наверх!

– А что с остальными?

– Магуайр, это твои пленники и твой народ. Поступай так, как велит тебе долг. – С этими словами он схватил за руку Рианнон и потащил ее к выходу из подземелья.

Йэн смотрел на людей, переодетых в английские туники, и думал о детях, женщинах и стариках, которых пришлось хоронить в последние недели.

– Отрубить им головы!

Все двери и окна в замке и внешних постройках были наглухо заперты, и только воинам Пендрагона, членам клана Магуайра и О'Доннела было разрешено оставаться во внешнем дворе. Женщины и дети укрылись в цитадели. Во дворе стояла лишь одна женщина. Гэлан не отходил от нее, заставляя смотреть на казнь пленных.

– Вот, полюбуйся на результаты твоего молчания! – промолвил он, а она изо всех сил старалась сохранить невозмутимый вид, когда вассалы Магуайра занесли боевые топоры над головами приговоренных. Головы покатились в пыль, и она не выдержала и отвернулась. Ее взгляд натолкнулся на Патрика, и сердце снова заныло от боли.

Он неподвижно стоял посреди двора с оковами на руках и провожал взглядом бездыханные тела товарищей, унесенные в часовню. Рианнон зажала рот рукой, чтобы не разрыдаться.

Гэлан с каменным лицом отвернулся и пошел прочь, оставив ее наедине со своей совестью. Оруженосец подал ему латы, но он отказался от тяжелой брони, оставив только кольчугу. Проверил подпругу на седле у Серого и вскочил в седло.

– Я все еще твой пленник? – спросил Йэн, поймав Серого под уздцы.

– Я тебе не доверяю.

– Я не давал тебе повода! Гэлан помолчал, размышляя.

– Признаюсь, Магуайр, мне пришлась бы кстати твоя помощь…

– Что, все еще плохо знаешь наш язык?

– Дрисколла придется оставить в крепости…

– Я готов, Пендрагон!

Англичанин испытующе посмотрел ему в глаза.

– Что ты можешь предложить, чтобы исцелить эту землю?

– Свою жизнь и свою честь!

Сколько Гэлан ни старался, он не сумел различить в его взгляде лжи. Он кивнул и протянул руку.

Они соприкоснулись со стуком – две мужские руки в латных рукавицах, – и Пендрагон сказал:

– Для начала хватит и этого.

Йэн с несмелой улыбкой отступил на шаг, а затем повернулся и бегом направился к своему коню. Гэлан поскакал к воротам.

Ему под ноги бросилась Рианнон.

– Что ты с ним сделаешь?

– Я бы с большим удовольствием снес ему голову, – заверил Гэлан, грозно глядя на нее сверху вниз, – но он понадобится нам, чтобы положить этому конец! Я больше никого не пожалею!

Рианнон в ужасе отшатнулась.

– Милорд! – выступил вперед юный О'Доннел. – О'Нил согнал множество народу в Колерэйн! – Эта новость оказалась для Гэлана неожиданной. – Они не могли сами вести хозяйство и кормить замок. Слишком много семей осталось без мужчин. Некому теперь охотиться и защищать своих детей и женщин!

Гэлан кивнул и обратился к своим рыцарям:

– Маркус! Собери людей, нагрузи два фургона провизией и доставь в Колерэйн. Молодой О'Доннел будет у вас проводником! Всех, кто захочет перебраться под руку Донегола, привезешь сюда!

– Или ко мне! – добавил подоспевший Йэн Магуайр. Гэлан молча посмотрел на ирландца, а потом позвал Дрисколла.

– Ты остаешься здесь за главного. Смотри не спускай с нее глаз! – Он ткнул пальцем в Рианнон. – Позаботься о Де Клэре и моем сыне.

Дрисколл взял Рианнон за руку и повел в замок. Гэлан приказал вернуть оружие Магуайру и его людям и поручил Йэну присматривать за пленным. Йэн взял лошадь Патрика под уздцы и поскакал за Пендрагоном.

Патрик оглянулся всего один раз.

Рианнон, гордо выпрямившись, стояла в стороне от всех, воздавая ему последние почести своей осанкой и непроницаемым лицом. Всадники миновали ворота, и она не шелохнулась, пока не захлопнулись тяжелые створки. В следующий миг она рухнула на колени и забилась в рыданиях, оплакивая свою несостоявшуюся любовь.

Глава 33

Море грохотало, яростно набрасываясь на стены ее каменной темницы.

Пошел холодный дождь, и она вздрагивала от каждой капли, ледяной иголкой впивавшейся в кожу. Шторм разыгрался не на шутку: стоило поднять лицо, и порывы ветра относили назад мокрые пряди волос. Неожиданно она обнаружила, что рядом есть кто-то еще.

Напротив ее шаткого насеста в стене зияла широкая дыра, некогда закрытая каменной дверью. В этом жутком провале маячила теперь чья-то фигура.

Она прокляла этого человека сквозь кляп во рту.

Он хихикнул – тоненько, злобно, не скрывая своего злорадства. И безумия.

– Ах, ну почему я не могу прикончить тебя прямо сейчас?

Ее глаза отвечали без слов: «Что же ты медлишь?»

– Еще рано!

Внезапно он протянул руку через разделявшую их пропасть, и под его ногами с хрустом обрушился край каменного пола. Сиобейн отшатнулась, вжимаясь спиной в стену. Он изловчился и выдернул кляп.

Она невнятно крикнула, едва ворочая онемевшими губами:

– Кто ты?

Он рассмеялся в ответ, словно имел дело с круглой дурой.

Она почувствовала, как его тело заслоняет ее от ветра, а к щеке прижимается холодная сталь кинжала.

– Такая милашка, – прошептал он и уколол ее, выпустив капельку крови.

Она попыталась отвернуться, но он грубо повернул ее к себе, заставляя смотреть прямо в неразличимые во тьме глаза.

– Зачем тебе моя смерть? Я ничего о тебе не знаю!

– Зато я знаю! Это будет самая сладкая из моих побед, миледи! – По его произношению Сиобейн решила, что имеет дело с англичанином. – Ты подохнешь и даже не будешь иметь понятия о том, кто это сделал!

– Тогда что же это за победа?

– Моя, и только моя!

Он провел кинжалом по скуле вниз, потом по горлу, и Сиобейн терпела, повторяя про себя, что если бы он хотел ее прикончить, то сделал бы это давным-давно. Неужели он такой трус? Или просто любит издеваться над своими жертвами?

– Ее милое личико слезло с черепа, как кожура с яблока! – зашептал он ей в ухо, и Сиобейн пробрал смертельный холод. – Она смотрела мне в глаза, а я отсекал ей нос, губы…

Сиобейн стало тошно.

– И она все еще жила, – шипел мерзкий голос. – Жила! – Он зацокал языком, как будто испытывал сожаление или раскаяние. – А ведь этот подарочек я готовил для тебя! Только для тебя!

– Почему?

– Это мое право!

– Да кто ты наконец?

– Твой король!

Тени заметались в какой-то неистовой пляске. Загрохотали камни.

Молния рассекла чернильно-темные небеса и сверкнула на лезвии его кинжала.

Она вздрогнула и отшатнулась от острия, упершегося ей в горло. Хищная сталь рассекла беззащитную плоть.

Он метнулся назад, в темный провал между камнями, словно уродливая крылатая бестия.

– Между прочим, пока ты прохлаждаешься в этом милом домишке и теряешь свою бесценную королевскую кровь, твой ублюдок прощается с жизнью!

Она задохнулась от ужаса. Господи, только не это! Его злорадный хохот слился с ударом грома, ядом растекаясь по жилам.

– Мучайся, леди Донегол! Ибо к утру не останется никого из тех, кто был тебе дорог!

Сиобейн прокляла его – и только тут поняла, что снова осталась одна.

Она дико забилась в своих путах, повторяя про себя: «Моя семья не переживет эту ночь!»

От этих усилий кровь еще сильнее хлынула у нее из разрезанного горла – жалкий ручеек живого тепла, быстро смываемый проливным дождем.

Молнии с грохотом вонзались в камни, как будто желая расколоть их на куски.

Но нет – это был перестук копыт. Крестьяне выскочили из домов и увидели, как Пендрагон на полном скаку несется к убогой хижине.

Он резко натянул поводья, и из дома выскочила Фиона.

– Где она? – взревел он, по ее растерянному лицу понял, что надеяться больше не на что. Он понурился, спрятал лицо в ладонях и выдохнул: – Господи!

Йэн подъехал сзади и ловил каждое движение англичанина, старавшегося скрыть свое отчаяние перед людьми.

– Прости меня, Пендрагон! – промолвила Фиона, Гэлан нахмурился и соскочил наземь, заставив ее испуганно отшатнуться.

– Я не собираюсь вымещать на тебе свой гнев, женщина! О Боже!..

– Тогда зачем ты привел сюда его? – Она кивнула на Магуайра. Гэлан язвительно заметил:

– Что, ирландец, не везде тебе рады?

– У нее давно на меня зуб, – ответил Йэн, спрыгнув с седла.

Фиона ринулась на него, как коршун на мышь, и ирландец выпрямился, стараясь сохранить невозмутимый вид.

– Это из-за тебя меня выгнали из дому, Магуайр! Я лишилась крова над головой, я лишилась семьи! Сколько лет я провела в изгнании, прежде чем снова встретила сестру? – В ее голосе зазвенели слезы, и Гэлан тут же встал рядом, готовый прийти на помощь. – А когда ее нашли, всем снова нет до меня дела! – Она пихнула ирландца в грудь и метнулась прочь.

Гэлан велел Йэну не двигаться с места, а сам поспешил за Фионой и резко повернул лицом к себе.

– Прости, что не сдержалась, Пендрагон! Глупо было распинаться перед этим типом! Лучше просто превратить его в жабу и посадить в клетку!

Гэлан молча смотрел на ее понурую фигуру и думал, как сильно они похожи со своей сестрой. Интересно, за что ее осудили на изгнание?

Фиона подняла глаза.

– Я нашла лаз в земле!

– Показывай!

Они вернулись к лошадям, и Гэлан усадил чародейку перед собой.

– Он жив! – шепнул он ей на ухо.

Она обмякла, вздохнув с облегчением, и Гэлан подивился ее выдержке: сколько бы она терпела, прежде чем спросила сама?

– Тупой, безмозглый англичанин! Я ведь его предупреждала!

– Де Клэр – человек долга, – возразил Пендрагон, расслышав в ее голосе нотки нежности.

– Де Клэр?! – Она извернулась, не веря своим ушам. – Так он приходится Пембруку…

– Племянником, ты угадала! – подтвердил Гэлан. – И очень гордится этим родством. Удивительно, что он не стал хвастаться перед тобой!

– Ему было не до разговоров!

– Тогда, боюсь, он запомнит тебя как страшный сон.

– Ему же лучше. Он все равно не верит в существование нашего племени.

– Я тоже не верил. Но как ни крути, а он бы не выжил без твоей помощи.

Остаток пути они ехали молча, пока не оказались под сводами леса. Чародейка попросила Гэлана остановиться, соскочила на землю, опустилась на колени и стала ощупывать склон холма перед собой. Гэлан не отходил от нее ни на шаг.

– Клянусь, это было где-то здесь!

– Я верю тебе. – Он присел рядом и опустил руку ей на плечо. – Лучше наберись терпения.

– Откуда оно у тебя, англичанин?

– У меня нет выбора.

Молния осветила его лицо, и Фиона увидела правду. Он был на грани помешательства, измученный неизвестностью и страхом. Тем большее уважение вызывала его способность держать себя в руках.

– Вот лаз, Пендрагон! – Йэн наконец нащупал кольцо и веревку. – Только здесь пусто!

Гэлан, запрокинув голову, закричал – дико, оглушительно. Так, наверное, ревел бы дракон, изображенный у него на гербе.

– Полегчало?

Он ожег яростным взглядом Магуайра и кинулся к пленному:

– Куда он мог ее отвезти?

– Может быть, к себе в замок. Или на ферму на границе своих земель.

Патрик, похоже, не надеялся увидеть принцессу в живых, но Гэлан предпочитал не обращать на это внимания.

Иначе все пропало. Гэлан сдернул с седла Патрика.

– Ну, предатель, расскажи мне хоть что-то, чтобы спасти свою жизнь, ибо она висит на волоске!

Патрик невозмутимо ответил:

– Я мог бы показать тебе еще с десяток таких нор, но они все будут пустыми. Он ждет меня через пять дней. Войско собирается в верховьях Финн-ривер, – пленник глянул на Магуайра, – чтобы идти на его крепость.

– Нет! – охнула Фиона, переглянувшись с Йэном. В этом замке осталась ее семья.

– Ну что ж, по крайней мере нам известно, где он будет через пять дней, – заключил Гэлан, как будто его не коснулся ужас, сковавший чародейку. Он пошел к Серому, на ходу натягивая латную рукавицу. – Эндрю, останься здесь со своими людьми и прочеши лес – может, обнаружишь следы. Фэллон, – обратился он к ирландцу, – собери наших лучших воинов, разбей на пары, и пусть они обыщут каждую пядь земли до самого побережья! Старайтесь действовать скрытно. Достаточно того, что успел натворить О'Нил! Мы будем вести себя мирно!

Ирландец кивнул, и Йэн с завистью следил, как деловито и спокойно он командует своими подчиненными. Однако больше всего его поразила не военная выправка, а те преданность и доверие, которые выказывали ирландцы своему новому лорду.

– Сэр Пирс, возьми своих солдат, отправляйся в верховья Финн-ривер и устрой там засаду. Наблюдай и жди моего приказа. О'Нил от меня не уйдет! – Пирс поклонился и поспешил к своим конникам. – Магуайр… – Йэн вздрогнул, но изо всех сил постарался сохранить независимый вид. – На твоем месте я бы предупредил твоих людей – если только это правда. – Он наградил Патрика таким взглядом, что было ясно: ему несдобровать, если он врет. – Только ради Бога, пусть действуют тайно и осмотрительно! Не то мы упустим единственный шанс!

– А ты куда собрался?

– Искать.

– Один?

Гэлан подал руку Фионе, и чародейка легко взлетела в седло.

– Не совсем, – ехидно глянула она на Йэна.

Судя по тому, как вытянулась его физиономия, Магуайр не позавидовал участи Пендрагона.

Гэлан развернул коня, приказав не трогать Патрика, и поехал прочь.

– Она не погибла.

– Господи Иисусе, я только об этом и молюсь!

– Загляни в свое сердце, Гэлан! – Фиона запрокинула голову, чтобы увидеть его лицо. – Оно все знает!

– Хотел бы я в это верить! – с отчаянием воскликнул он.

Конь остановился возле ее дома, и Фиона соскользнула на землю. Ветер безжалостно трепал ее длинные волосы. Дождь вымочил поднятое вверх лицо.

– Верь тому, что ты увидишь и услышишь в этот день, Пендрагон! – Она накрыла ладонями его руки. – Это – магия наших предков. Предков твоей семьи! – Она вложила что-то ему в руку и крепко сжала пальцы. – Верь в свою любовь! – Она повернулась и скрылась в хижине, а Пендрагон раскрыл ладонь и увидел маленький гладкий камешек сине-зеленого цвета – совсем как глаза у его жены.

Фиона стояла нагая в круге из белых камней, не обращая внимания на проливной дождь и ветер, и чертила волшебной тростинкой какие-то знаки. Земля перед ней вспыхнула синим колдовским огнем, и она отложила тростинку в сторону. Налила в кувшин воды, кинула туда пригоршню сушеных трав и выпрямилась, раскинув руки.

Она читала заклинания. Повторяла их снова и снова.

Густой синий туман заклубился вокруг ее тела, пока совсем не укрыл в своих причудливых завитках. Она не спеша поворачивалась на север, на юг, на восток и на запад, негромко повторяя по-гэльски один и тот же призыв:

– Эйрин Фениан! Сын Финна Маккоула! Воин за веру! Явись ко мне! Защити правых, покарай бесчестных!

Она упорно повторяла заклинание, и одна за другой ее окружили фигуры – тени огромных мужчин, нависших над изящной женской фигуркой подобно башням. Каждый из них опирался на тяжелое копье, и у каждого на боку висел короткий прямой меч, ярко блестевший в отсветах колдовского огня. Но вот синий туман разом растаял, а колдовское пламя погасло без следа.

Воины повернулись к чародейке, и самый рослый из них подошел к Фионе.

– Будь ты проклята, ведьма! – Он закутался в плащ и осмотрелся: – Это Донегол.

– Добро пожаловать домой, брат!

Фиона старалась говорить сдержанно и невозмутимо, но она очень соскучилась по нему. Воин сурово напомнил:

– Нам запрещается говорить…

– Мне нужна твоя помощь!

– Ты унижаешься до просьбы?

– Я делаю то, что захотела бы сделать она. Разве это плохо?

– Ты без разрешения прибегла к тайному знанию и преступила запрет!

– Но я все еще твоя сестра! – Она схватила его за руку. – Лучше выслушай меня, Куинн, не то я прокляну тебя!

Его губы скривились в презрительной ухмылке.

– Люди, переодетые то в ирландцев, то в англичан, грабят и режут наш народ!

Надменной улыбки как не бывало.

– А Сиобейн пропала!

– Ты хоть раз могла бы вызнать меня, для того чтобы сообщить что-то хорошее?

– Помоги Пендрагону! – взмолилась Фиона, цепляясь за его обнаженные руки.

Сиобейн всхлипнула и устыдилась собственной слабости. Но видения являлись одно за другим, терзая ее рассудок, грозя окончательно свести с ума. Затылок ломило так, что казалось, череп вот-вот лопнет. И она по-прежнему истекала кровью.

От усилий ее кожа снова разогрелась, и над ней даже заклубился туман. Она вытягивала и вытягивала руки, стараясь ослабить путы и не поддаться боли, вспыхивавшей в затылке с каждым ударом волн. Постепенно ей удалось просунуть руки под себя и она толкала их все дальше, обдирая пальцы о камень. Плечи ломило так, словно ее вздернули на дыбе. Не обращая внимания на треск суставов, Сиобейн перекатилась на бок. Отчаянным усилием высвободила руки и скорчилась, чтобы освободить ноги. Последний рывок оказался так силен, что она врезалась затылком в стену. Боль взорвалась ослепительной вспышкой. Она закричала, и этот вопль слился с диким ревом морского прилива.

На миг Сиобейн застыла – воспоминание о жуткой ночи нахлынуло на нее, как ледяной поток, отвратительное, немыслимое по своей чудовищности.

Сквозняк, играющий краями балдахина над ее кроватью. Дрожащая рука убийцы. И кровь. Так много крови… Кинжал! О Господи… Кинжал Тайгерана! – О, Гэлан! Мой муж! Мой возлюбленный! Прости меня!

Серый с трудом продирался сквозь густой подлесок, все время норовивший поймать Гэлана за край меховой накидки. Похоже, они окончательно заблудились. Только на этот раз им навстречу не выскочит таинственная незнакомка, чтобы околдовать, рыцаря своей красотой.

Гэлан чуть не застонал от острого приступа тоски. Тошнотворный страх за ее жизнь давно сковал его душу.

Он спешился, прислонился спиной к дереву и сполз наземь. Глаза закрывались сами собой – он не спал с того дня, как нашелся Де Клэр. Веки нестерпимо жгло, и он устало потер глаза. Время, драгоценное время было упущено, пока он караулил у постели Рэймонда, выяснял отношения с Магуайром и допрашивал пленных. И вдобавок ко всему он заблудился. Черт побери, он понятия не имеет, куда его занесло!

Болван, разве можно было отправляться в эту глушь одному? Почему он не взял с собой Магуайра или хотя бы Пэдди?

Моментом слабости тут же воспользовались жуткие видения, атаковавшие его рассудок. Сиобейн, заживо похороненная в одной из потайных нор. И он, Гэлан, как ни в чем не бывало бредущий мимо или даже у нее над головой! О'Нил, наконец-то набравшийся духу ее убить. Не дай Бог, ему станет известно, что Пендрагон раскусил его игру! Тогда Сиобейн не спасет ничто!

Он развязал кошель на поясе, вытащил заветный камешек и сжал в кулаке, молясь за принцессу. Сильный, безжалостный воин, он оказался совершенно беспомощен. Ни войско, готовое ринуться в бой по его слову, ни полные добра сундуки – ему ничего не нужно без Сиобейн!

Глаза горели от не пролитых слез.

«Я потерял свое сердце! Я ни на что не способен без нее! Я жил ради любви к ней! Она сделала меня человеком!»

Гэлан понурился под бесконечным дождем, его меч бесполезно воткнулся в землю, а кулаки утонули в лесной подстилке.

«Умоляю тебя! Если есть в тебе магия – подай мне знак! Верни мне ее!»

Серый громко стукнул копытом. Гэлан без сил прислонился лбом к рукоятке меча.

Он не выдержит этой пытки, и О'Нил может считать, что добился своего, стараясь сломить упрямого англичанина. Гэлан чувствовал, что скоро погибнет.

Он попытался встряхнуться, выпрямился и взял коня под уздцы. Внезапно по коже у него побежали мурашки: кто-то смотрел ему в спину! Пендрагон выхватил меч и попытался откинуть со лба грязные волосы.

Тени, двигавшиеся плавно и неслышно, словно струи в непроницаемо-черной воде, дохнули на него странным теплом.

Дождь почти прекратился. От земли пошел прозрачный пар. И тогда он увидел нечто – сполох света, отблеск серебра.

Под сводами леса возник человек. Его плечи покрывала мантия из серебристого меха, бедра были обмотаны мягкой кожей, голые ноги осторожно ступали по мокрой траве. Длинные волосы заплетены в косы, борода аккуратно расчесана. На шее висел шнурок с амулетами, а когда он шагнул вперед и распахнул мантию, стало видно, что его грудь обнажена и по ширине не уступает Серому.

Гэлану не нужно было слов, чтобы понять, кого он видит. Он молча поклонился. Ему ответили столь же почтительным поклоном.

Он спрятал меч в ножны. Фениан повернулся, глянул на англичанина через плечо и надменным кивком предложил следовать за собой. Гэлан подчинился, но через минуту растерянно нахмурился: незнакомец исчез, словно растворился в воздухе.

Сжимая в кулаке камешек, Пендрагон продолжил путь один.

Сиобейн очнулась незадолго до рассвета. Небо, обложенное мрачными тучами, по прежнему исходило проливным дождем. Она запрокинула лицо и облизнулась – смешная попытка утолить жгучую жажду.

Рядом с ней валялся кляп, а в грязи отпечатались следы мужских ног.

Затем она разглядела горку человеческих костей и череп.

Больше вокруг не было ничего, кроме старых потрескавшихся камней. Развалины, поглощенные морем. Осталось совсем немного – и ее смоет приливом.

Сиобейн поднесла руки к лицу и зубами попыталась развязать веревку. У нее ничего не вышло – тугие узлы намокли и не поддавались. Утомленная этим усилием, она вздохнула и провела руками по лицу и шее. Боли не было, но кровь все текла. Она чувствовала это с каждым толчком сердца. Качаясь от слабости, Сиобейн заставила себя встать.

Коннал. Она должна спасти Коннала. Ему грозит гибель. Не важно, что об этом знает Рианнон.

Ей пришлось ухватиться за стену, чтобы не yпасть. Глаза закрывались. Нет, она не имеет права умирать! Она должна выбраться отсюда! Ради ребенка, ждавшего ее в замке, и того, кто только рос у нее под сердцем!

Внезапно на другом краю пропасти, там, где зиял чернотой забытый проход, раздался грохот. Древняя кладка не выдержала напора волн, и единственный путь к спасению поглотила морская пучина. Обвал задел и шаткую опору под ногами у Сиобейн: она едва успела отскочить, как кусок каменного пола откололся и рухнул вниз.