Текст книги "Любовь в условия не входит (СИ)"

Автор книги: Эльвира Смелик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

18

18

Рассчитавшись с официанткой, Мартин решительно поднялся – во всяком случае, предпринял попытку решительно подняться – но почти сразу плюхнулся назад на диван. Пару секунд он въезжал в ситуацию, а затем, похлопав ресничками, раскаянно протянул:

– О-о-о! Похоже, я и правда перебрал. Чё-то не встаётся.

А Полина ведь предупреждала. У неё даже разозлиться не получилось, только вздохнулось обречённо. И что ей теперь делать?

Встать и уйти, и пусть Мартин сам решает свои проблемы? Она к нему в няньки не нанималась. Хотя, бросить его одного – значит, поступить по-свински, но и волочь его на себе по улице, потом в метро, потом опять по улице до общаги Полина не собирается. Не слишком ли высокая цена за несколько залитых взбитыми сливками оладий и чай?

Можно вызвать такси. Раз уж Мартин при деньгах – расплатится за него без проблем. А можно и не такси.

Идея пришла внезапно, очень даже неплохая идея. Полина мысленно улыбнулась собственной находчивости. Надо уметь извлекать выгоду из любой ситуации, даже из самой дурацкой.

Она глянула на Мартина. Тот, похоже, смирился с тем, что в ближайшее время сдвинуться с места ему не удастся, и расслабился окончательно, вплоть до того, что решил вздремнуть. Взгляд его ещё сильнее затуманился, и Полине пришлось окликнуть:

– Мартин! – Тот встрепенулся, распахнул пошире глаза, и тогда она поинтересовалась: – У тебя мобильник где?

Парень сосредоточенно свёл брови.

– Здесь, – доложился. – А что?

– Можно мне позвонить?

Мартин старательно кивнул:

– Можно.

Вот и отлично. А почему Полина не воспользуется своим телефоном? Да уж точно не ради экономии. Просто у неё нет нужного номера, а у Мартина он наверняка есть. Обязан быть. Только тот, кажется, опять собирался погрузиться в нирвану расслабленности, мило улыбался, но шевелиться даже не думал.

– Так где мобильник? – напомнила Полина.

– В кармане, – Мартин похлопал себя по заднице. Видимо, имел ввиду карманы брюк. Но телефона там не нашёл и добросовестно сообщил: – Тут нет. – Дёрнул плечом, неуверенно предположил: – Наверное, в куртке. – И, быстро утомившись от слов и действий, распорядился: – Ну-у, сама посмотри.

Полина встала, подошла к противоположному диванчику, на котором и сидел Мартин. Куртка лежала рядом с ним, на краю, свесив до пола рукав, словно дожидалась подходящего момента, чтобы незаметно соскользнуть вниз и уползти по своим делам. Мобильник торчал из внутреннего кармана. Полина выудила его, включила, мимоходом отметила, что телефон у Мартина весьма крутой. Странно даже.

Нужный номер легко нашёлся среди контактов, стоило набрать в поиске первые буквы имени: вэ-а-эн. Правда, у Мартина полностью оно звучало «Ванёк», но это не важно. Полина ткнула пальцем в зелёненький значок вызова, поднесла мобильник к уху.

Несколько длинных гудков проползло в никуда, последний оборвало на середине уверенное:

– Да?

– Ваня? – на всякий случай уточнила Полина.

– Я, – прозвучало короткое подтверждение, но даже в нём легко уместились недоумение и озадаченность.

Он, конечно, удивился – не мог не удивиться – и растерянно замолчал. Даже не потребовал разъяснений, но Полина и не собиралась скрывать, шифроваться, прикидываться не той, кто она есть.

– Это Полина. Я с телефона Мартина звоню. Он… тут…

– Что? – Ваня откликнулся, не дослушав, очень быстро и слишком встревоженно.

Кажется, Полина не вовремя замялась, подбирая выражения. Ведь действительно легко было подумать о чём угодно, даже о плохом. Плохое всегда самым первым приходит в голову, особенно, когда с номера твоего знакомого звонит совершенно посторонний человек и в замешательстве тянет слова.

– Он пьяный совсем, – поторопилась ответить Полина. – Идти не может.

Скорее всего, Ваня отодвинул мобильник в сторону, чтобы, не смущаясь, высказать всё, о чём он сейчас подумал. Или прикрыл его ладонью, потому что Полина слышала только непонятный шорох, а слова долетали словно бы очень издалека – на разобрать. Потом опять прозвучало громко и ясно:

– А вы где?

– Мы тут недалеко от метро.

Полина развернулась в сторону окна. На стекле было написано название кафе. Хоть и в зеркальном отражении, но она легко прочитала надпись.

– Понятно, – отозвался Ваня и умолк.

Не иначе выдерживает паузу, прежде чем сказать: «Мне некогда. Ничем помочь не могу. Жутко занят. Давай сама разбирайся. Я с вами не пил».

Обычно он ведёт себя вполне порядочно, но это вовсе не значит, что согласится ещё и возиться с пьяным придурком из общаги только потому, что учится с ним на одном курсе и частенько тусуется в общей компании. А с Полиной его вообще ничего не связывает, кроме короткого знакомства. Так почему она решила, что он бросит свои дела и примчится по первому её зову?

Вся её блестящая идея – насмарку. И неизвестно, когда ещё появится шанс с Ваней увидеться, не в присутствие толпы, а почти один на один. Мартина в нынешнем состоянии можно и не считать. И Полина уже готова была разочарованно вздохнуть, но тут услышала:

– Скоро приеду.

Не то, чтобы скоро – Мартин даже успел изъявить желание, заказать что-то ещё, и Полине еле удалось его отговорить – но Ваня действительно приехал. Полина увидела его сквозь окно ещё на подходе. И он её увидел, качнул головой, прибавил шаг, подойдя к столику, критично глянул сверху-вниз.

– Март! И с чего ты так набрался-то?

Мартин вскинул голову, вперил взгляд в приятеля и философски изрёк:

– Должны же быть в жизни хоть какие-то радости.

– А-то у тебя всё горести, – откликнулся Ваня с такими интонациями в голосе и с таким выражением на лице, что Полине невольно вспомнились её же слова: «По большей части, напряг в жизни бывает от собственной глупости». Потом поддел Мартина подмышку, дёрнул вверх: – Подъём!

Тот послушно поднялся, опираясь о край столешницы, неуверенно пошатнулся, налёг на Ваню.

– Теперь ноги переставляй. Поосмысленней.

Оказавшись на улице и отойдя всего несколько шагов от входа в кафе, Мартин неожиданно завопил:

– Стой-стой-стой! – и упёрся подошвами в асфальт, чтобы Ваня не мог сдвинуть его дальше.

– Чего ещё? – возмутился тот, но всё-таки притормозил, а Мартин обратил взор к темнеющему небу и вдохновенно произнёс:

– Дай вдохнуть свежий воздух. Чтобы полной грудью.

– Март! – прорычал Ваня сквозь стиснутые зубы, борясь одновременно с двумя противоречивыми желаниями: разозлиться или заржать.

Полина держалась чуть в стороне, в любой момент готовая сделать вид, что она не с этими двумя, а просто «мимопроходил».

– Ну всё! Идём дальше, – благосклонно разрешил Мартин и даже стронулся с места первым, направился к машине, намереваясь вырулить к передней двери, но Ваня решил по-другому.

– Ручная кладь – сзади. А то ещё и багажник есть.

– Ха-ха! Остряк! – театрально выдал Мартин и многозначительно предупредил: – Я ведь могу и обидеться.

Ваня кивнул.

– Ага! И двинешь в общагу своим ходом?

Мартин гордо вскинулся, но при этом ухватился за ручку задней двери, широко распахнул её, сам едва не отлетев, чудом удержался и принялся пропихиваться в салон, патетично восклицая:

– А ещё друг. Ну да ладно. Можешь выделываться перед девушкой. За счёт меня. Если тебе так надо. – Он уселся, широко взмахнул рукой. – Разрешаю.

Ваня закатил глаза, обречённо выдохнул, обернулся к топтавшейся на месте Полине.

– Сядешь вперёд? Или ты опять…

Она не стала дожидаться, пока он договорит, направилась к передней двери.

Для «опять» не самое подходящее время. Полина ещё в кафе наслушалась пьяной болтовни и дурацких шуточек, и ей совсем не хотелось, чтобы Мартин опять заснул у неё на плече.

– Ну да, конечно, – возмущённо завёл тот. – Её-то к себе поближе. Понимаю-понимаю. Кто бы сомневался?

Он бы и дальше бухтел, но на него не обращали внимания, и Мартин смиренно затих. И Полина молчала, думала над его словами, вот этими: «перед девушкой выделываешься… тебе так надо… её к себе поближе». Они – просто бессмысленный трёп или прозвучали отнюдь не случайно?

Наверняка же не случайно. Пьяные вечно проговариваются и выдают секреты. И тогда получается, что Мартин и Ваня говорили о Полине. А сейчас один «выделывается», чтобы произвести впечатление, другой подыгрывает и сопереживает.

Значит, она ещё больше продвинулась по нужному пути, и какая же она умница что решила не вызывать такси, а обратиться за помощью. И вообще, даже если не вспоминать про спор, всё равно приятно.

19

19

Пока ехали до общаги, Мартин, конечно же, заснул, развалившись на сидении, и настолько крепко, что его никак не удавалось растолкать. Он недовольно мычал и отмахивался, но даже глаз ни разу не открыл. Ваня чуть ли не за ноги вытаскивал его из машины и сдержанно чертыхался.

– Март! Чтоб тебя!

– А! – неожиданно отозвался тот.

Стоило ему оказаться в вертикальном положении, как его глаза широко распахнулись, словно он и не спал ещё секунду назад. Узрев знакомое здание, Мартин радостно сообщил присутствующим:

– Вот и добрались.

Ваня сдавленно кашлянул и поволок его к крыльцу, по дороге с надеждой глянул на Полину.

– Скажи, что он живёт на первом этаже.

Она бы с превеликой радостью, но…

– На первом вообще нет жилых комнат.

Полина открывала двери, а Ваня проталкивал Мартина внутрь. Тот помогал как мог – хотя бы не падал, и только оказавшись в холле с налёта плюхнулся на лавочку возле будки вахтёра, привалился спиной к стене, но при этом не забыл воскликнуть, просияв улыбкой:

– Ой, тётьЛюб, добрый вечер!

ТётьЛюб оторвала взгляд от экрана маленького телевизора и с интересом воззрилась на вновь прибывших. Судя по всему, устраивать скандал она не собиралась.

Ваня посмотрел вперёд, потом на приятеля и наконец остановил взгляд на Полине.

– А высоко ему? Номер комнаты какой?

Полина виновато пожала плечами. Ей вообще казалось, что Мартин живёт сразу везде: куда его занесёт, там и обитает. И сам он тоже не торопился отвечать, смотрел влюблёнными глазами на всех подряд – на друга, на Полину, даже на вахтёршу, и, кажется, воспринимал их как одного человека.

Тогда Ваня обратился к тётьЛюбе:

– Не знаете, этот придурок из какой комнаты?

Вахтёрша знала, назвала номер и добавила, чуть помедлив:

– Пятый этаж.

Лифт в общаге никогда не работал, существовал только для вида. Ваня бросил абсолютно лишённый воодушевления взгляд в сторону первого лестничного пролёта, свёл брови и опять обратился к вахтёрше:

– А тут внизу ничего нет, куда можно сложить… вот это? – он кивнул в сторону смиренно сидящего Мартина.

ТётьЛюб хихикнула и посоветовала:

– Лучше уберите понадёжней, от греха подальше. Зачем Марику неприятности?

«Марику» – с нежностью и почти материнской заботой. Полина хмыкнула. Мартин и эту тётку сумел обаять. Чем только, очень любопытно.

До пятого этажа они всё-таки благополучно добрались. Мартин даже вошёл сам, но неподвижно застыл на середине комнаты, словно у него внезапно сел аккумулятор, хотя до ближайшей кровати оставалось каких-то жалких два шага.

– И чего ты встал? – поинтересовался Ваня. – Ложись.

Мартин оглянулся, в недоумении приподнял брови.

– А вы?

– Что «мы»? – Ваня хмыкнул. – Тоже должны с тобой укладываться?

– Ну а чё? – воскликнул Мартин. – Есть же вторая кровать. – Он даже ткнул в её сторону пальцем. – Во.

– Я пойду, – произнесла Полина, попятилась к двери, и Ваня шагнул следом.

– Да я тоже.

Уже на подходе к лестнице он спросил: – У тебя вода есть? Пить хочется.

Полина кивнула, а Ваня вскинул голову.

– Дальше вверх?

– Вниз, – подсказала она. – На третий.

И сама шла впереди, показывая дорогу.

Тани дома не оказалась, Полина открыла дверь. Она и раньше прекрасно знала, что тут не пятизвёздочный отель, рядовая общага, но почему-то сейчас это сильнее бросалось в глаза, чем раньше.

Взгляд будто нарочно всё время натыкался на детали, которые она раньше особо и не замечала, точнее, не уделяла им пристального внимания, но которые слишком красноречиво свидетельствовали о том, что всё здесь обшарпанное, затрапезное, переходящее из рук в руки от одних временных жильцов к другим. Дом престарелых вещей, чуть приукрашенный тем, что студенты привозили с собой и покупали специально. А ещё Полине казалось, что и в Ваниных глазах, и в чуть скривлённых уголках губ прячется выражение брезгливости, которое он тщательно пытается скрыть. Может, и не совсем брезгливости, а презрительного высокомерия, насмешки над чужим убожеством.

Она щёлкнула выключателем, под потолком вспыхнула лампа в стандартном абажуре из беловатого стекла. Точно такие же и в других комнатах. Полина повела рукой, запоздало приглашая гостя войти, перечислила:

– Есть чай… и кофе. – И честно добавила (чего уж там?): – Растворимый.

– Не, – отказался Ваня. – Лучше воды.

Полина подошла к хозяйственному столику, в котором хранилась посуда.

У них не ровно две кружки, строго по количеству жильцов. Есть ещё, так и называются – гостевые. Одна огромная, другая стандартная с радостно улыбающимися свинками по бокам. Но Полина ни взяла ни ту, ни другую, выбрала свою. Скорее всего, просто по привычке, рука сама потянулась. Налила воды из чайника, подала Ване.

Сначала подумала, он начнёт вертеть кружку в руках, тщательно осматривая, оценивая на предмет чистоты и достойности, но он взял почти не глядя, сразу отпил половину, перевёл дух. Скользнул незаинтересованным взглядом по обстановке и остановил его на Полине.

– Как ты с Мартом-то оказалась?

– Столкнулись случайно и он потащил в кафе, отмечать его… – Полина процитировала дословно: – временное финансовое благополучие.

– А-а! – с пониманием протянул Ваня, усмехнулся.

– Вот и отметил так, что встать не смог. А я… я просто не знала, что теперь делать.

Ваня поставил кружку на стол и произнёс со слишком явственно прозвучавшем холодком в голосе:

– Ну и оставила бы его там, а сама ушла.

Полина протестующе мотнула головой.

– Я так не могу. Ты ведь тоже не оставил. Приехал.

– Он мой друг. – Ваня произнёс эту фразу с каким-то особым нажимом. – Если понадобиться, тоже за мной приедет. – Посмотрел Полине в лицо. – А ты ему кто? Вы что ли…

– Нет! – воскликнула та, слишком поспешно, слишком категорично.

Ваня выдал какой-то неопределённый звук, скорее всего, обозначавший «понятно», посмотрел на дверь – просто посмотрел, но даже ни шага не сделал в её сторону – и опять спросил:

– А ты откуда приехала?

Полина замялась. Она никогда не любила признаваться, в какой убогой дыре прожила всю свою жизнь, частенько и сама именовала свой родной городок не иначе, как Мухосранском. Не стеснялась, просто не хотела больше иметь ничего общего.

Он – в прошлом. Хватит. Ерунда это всё – про нежную любовь к малой родине. Да за что её любить? Вот и сейчас Полина назвала областной центр. А не всё ли равно?

– А-а, – опять протянул Ваня, переступил на месте, засунул в карманы ладони, потом опять вынул.

Полина поймала себя на том, что и сама не знала, куда девать свои руки, растерянно теребила подол свитера. И куда двинуться, что сделать, она тоже не знала, лихорадочно придумывала, как продолжить разговор. Воцарившуюся тишину перебивал только шорох отрывистых бессмысленных жестов. А потом…

Дверь широко распахнулась, в проёме нарисовалась Таня. Она замерла на пороге, явно не ожидая увидеть то, что увидела. Ну, по крайней мере, застать в их с Полиной комнате Ваню Преображенского она точно не предполагала.

– О! – изумлённо выдохнула соседка. – А ты здесь?

– Я уже ухожу, – сообщил ей Ваня, торопливо прошагал к выходу.

Таня подалась в сторону, пропуская его, но получилось неудачно, только преградила дорогу. Они пометались туда-сюда несколько мгновений, потом всё-таки разобрались, разошлись с короткими нервными смешками.

Соседка захлопнула дверь, уставилась на Полину.

– Всё-таки Ваня?

20

20

Соседка тарахтела без перерыва.

– Ты бы хоть предупредила. Звякнула. Я бы часок где-нибудь пересидела. У девчонок или там, внизу, в клубе. – Таня придала лицу выражение глубокого раскаяния. – А то помешала вам.

Полина устало выдохнула и заверила её:

– Не помешала.

– Правда? – с надеждой уточнила Таня. – А я думала…

– Напрасно, – оборвала ей Полина.

Соседка растерянно моргнула.

– Поль! Ты чего? – проговорила больше с изумлением, чем с обидой. – Ну, извини. Я ж правда не знала.

И опять непонятно: то ли она прикалывается, то ли реально чувствует себя виноватой. Или вообще всё это одновременно. Но разбираться в тонкостях её ощущений Полине совсем не хотелось. Она плюхнулась на кровать.

– Да не было тут ничего! – заявила твёрдо. – Ваня просто пить захотел. В горле у него пересохло, пока Мартина волок.

– Мартина волок? – повторила Таня и застыла с приоткрытым ртом.

И пришлось ей рассказывать, не всё, но большую часть. Как Мартин перебрал коктейлей и оказался неспособным транспортироваться самостоятельно. Как Полине влом было с ним возиться, и она позвонила его лучшему другу, потому что тот на колёсах. Не упомянула только, что тоже сидела с Мартином кафе.

Услышав об этом, Таня наверняка опять начала бы иронизировать и намекать, что Полина до сих пор мечется между двумя парнями и со всей своей любовью к точным расчётам и обоснованным выводам пытается действовать строго по методике: изучить, сравнить, проанализировать, определить оптимальный вариант. А потом пришлось ещё раз повторить всю историю, уже в блоге, добавив самоуверенности и юмора.

Видимо, на этот раз Полина выбрала удачное время, чтобы загрузить пост, все торчали в онлайне. Комментарии полетели почти сразу, но она не стала их просматривать, сначала заглянула в учебник в электронной библиотеке. Попробовала читать, но опять, как и в прошлый раз – с английским, – отвлекалась на ненужные мысли. Сейчас даже ещё сильнее, потому что точно знала, отклик уже есть. Но Полина стойко держалась, хотя толку от чтения всё равно никакого не было, в голове не откладывалось ни слова. Тогда она скопировала в файл несколько самых важных абзацев и перешла в другую вкладку.

Обсуждение разворачивалось и разрасталось. Полина даже вдаваться в подробности не стала, просмотрела мельком, словила пару возмущённых реплик, зачем она вообще попёрлась с Мартином, одно наставление о том, что не стоит мелочиться и почему бы не закрутить сразу с обоими, многочисленные похвалы, что догадалась позвонить Ване, и так далее и тому подобное.

Больше всего было предположений, что бы могло произойти, если бы так не вовремя не объявилась Таня. Полине даже подумалось, ещё чуть-чуть и комментаторы голосовалку устроят: чей вариант самый популярный и самый приемлемый – приглашение на свидание или (чего мелочиться?) сразу признание и поцелуй. Ну и ещё там несколько, менее расхожих.

Причём каждый рассматривался с двух ракурсов: когда инициатива исходила от Вани и когда от самой Полины. Кто-то так и написал: «И чего ты растерялась? Упустила шанс! Сейчас все парни – такие скромняшки. Любят поломаться. Девушка должна делать первый шаг сама. И при первой же возможности. Иначе другие перехватят, а ты останешься ни с чем». Ему тут же поддакнула вездесущая olly.flower: «И правда, Ангелочек. Будь смелее. Действуй. Держу за тебя кулачки».

Вот ведь делать ей нечего. В реальности Полина с такими личностями, кем бы они ни были, даже связываться бы не стала, близко не подошла, только бы посмеялась, А тут ответила: «Дорогие мои, спасибо за поддержку. Это так вдохновляет. Конечно, буду действовать».

Да разве она уже не действует? Ведь на самом деле так и получилось. Она устроила эту встречу – не стала вызывать такси, а попросила помощи у Вани. Неужели этого недостаточно, и она должна была, воспользовавшись моментом, пока они торчали в комнате одни, броситься парню на шею, расцеловать?

Только вот их отношения не на той стадии, чтобы Ваня расценил её поступок адекватно, воспринял как приглашение именно на свидание, а не в постель. А спать с ним исключительно ради спора Полина точно не собиралась. Да вообще не собиралась, никогда.

Наверное, ей будет достаточно подольше поболтать с Ваней на глазах у всех в стенах университета или где-то поблизости, постоять приобнявшись, прогуляться вдвоём, чтобы убедить Казарян в своей победе. Та разве не что-то подобное перечисляла? Полина получит свой приз или, по крайней мере, ей самой не придётся ни за что ни про что расставаться с весомой для неё суммой, ну а дальше…

Да какая сейчас разница, что там случится дальше? До него бы сперва добраться. Вот когда придёт его время, Полина и задумается над ним. Возможно. Если оно будет того стоит. А то и просто забудет, отодвинет в прошлое, точно так же, как кучу других ничего не значащий вещей и событий.

Всё прочее – ерунда, главное – разделаться с дурацким пари. И вроде бы дела идут как надо, даже судьба не стала ждать, подкинула очередную возможность, организовала новую встречу.

После пар Полина отправилась в библиотеку взять методичку с контрольными работами и наткнулась на Ваню. Тот стоял возле стойки, дожидаясь мелькавшего среди стеллажей библиотекаря.

– Привет! – на этот раз первым заговорил он.

Вот и где Казарян с адъютантками? Почему сейчас не потащились следом? А то убедились бы, что Полина ничуть не преувеличивала, заявляя о знакомстве.

– Привет!

Библиотекарь появилась в проходе со стопкой томиков в руках, весьма внушительной – для чего Преображенскому столько? – процокала к стойке. Но большую часть книг она оставила на столе, а перед Ваней выложила только две, потом вопросительно уставилась на Полину.

– Мне «Контрольные по высшей матаматике». Вторую часть. Где линейная алгебра, – скороговоркой выдала та и одновременно скользнула взглядом по переплётам.

Какая-то монография и сборник научных работ – ничего себе! И, видимо, это неподдельное изумление отразилось у неё на лице, очень ясно отразилось, потому что Ваня объяснил сам, не дожидаясь вопроса.

– Надо доклад написать. Для студенческой конференции.

– Конференции? – озадаченно переспросила Полина.

– Ну да. А ты не в теме?

Действительно не в теме, но даже не в этом дело. Просто Полина никогда не рассматривала возможность подобного сочетания – крутой беззаботный парень Ваня Преображенский и доклад, конференция.

Тут опять влезла библиотекарь, притопала, сунула под нос тонкую книжицу.

– Эта?

Полина невидящим взглядом уставилась на зелёную бумажную обложку и, даже не попытавшись разобрать, что на ней написано, подтвердила:

– Ага.

– Хотя, наверное, первый курс ещё не участвует, – между тем продолжил говорить Ваня. – Только со второго. Если надо, спроси в деканате.

– Да, надо спросить, – на автомате согласилась Полина, засовывая методичку в сумку.

Неужели Ваня подумал, что она тоже хочет участвовать? Значит, он откуда-то узнал, что Полина одержима учёбой. Она сама точно ему об этом не рассказывала. Значит…

– У меня час свободный, – произнёс Ваня. – Домой ехать – смысла нет. Составишь компанию?

– А… – вскинув голову, выдохнула Полина.

Не успевала она перескакивать с одной темы на другую – слишком неожиданные переходы, информация, которую невозможно предугадать. А выражение на лице у неё сейчас наверняка такое, будто она не поняла ни слова. Или до неё никак не дойдёт. Потому что Ваня вскинул брови и смотрел, словно… ну, например, на музыкальную шкатулку. С ожиданием – вот ещё пара секунд, и завод сработает, она откроется, и мы наконец-то услышим, что за мелодия спрятана внутри.

Но оказалось, не мелодия, а всего два слова:

– Для чего?

– Можно погулять, – Ваня дёрнул плечом, – можно кофе выпить. Ну так как?

– Хорошо, – проговорила Полина.

Всё хорошо. И вполне соответствует планам.