Текст книги "Черная Изабэлла (СИ)"
Автор книги: Эллин Крыж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
5. Правила игры
– Изабэлла, у вас нет сердца!
– Я умоляю вас, граф…
– Нет! Почему, жестокая, вы отказываетесь танцевать со мной?
– Этот танец я обещала д`Эригону. Вам недостаточно двух предыдущих?
– Мне всегда мало времени, когда вы рядом.
– И мало места.
Венецианец вспыхнул. Холодность Изабэллы его не смущала, но когда графиня начинала оттачивать на нем свое остроумие и всеми средствами напоминать, что она – знатная дама постарше его, а он – восемнадцатилетний щенок, Ченцо просто бесился.
– Я вас ненавижу! – заявил он.
Черная Изабэлла снисходительно улыбнулась:
– А я вас – нет.
– Но и не любите!
Не отрывая губ от бокала с ледяным шампанским, графиня кивнула, опустив и подняв бархатный занавес своих ресниц.
– Увы, граф, – после паузы томно сказала она. – Многие добивались моей любви, но даже ненависть заслужил не каждый. Многие люди слишком ничтожны, чтобы их ненавидеть.
д`Аннунцио грохнул бокал об пол.
– Ведьма!
Изабэлла очаровательно засмеялась.
На звон стекла обернулся только лакей и поспешил незаметно убрать осколки. Граф и графиня стояли за колонной, возле столика с прохладительными напитками. В залитом светом тысяч свечей зале княжеского дворца прогуливались знатные господа в ожидании следующего танца. Такие сцены, как та, что разыгрывал юный венецианец, объясняясь в вечной Любви, никого не отвлекали и не были редкостью. Можно сказать, кое-кому подобные проявления чувств даже слегка надоели.
К графине Маркес подошел высокий старик благородной наружности, со множеством орденов на расшитом серо-синем камзоле. Поклонился; она ответила. И через секунду Изабэлла Маркес унеслась в танце с чиновником по особо важным делам при дворе Императора – маркизом д`Эригоном.
Ченцо в ярости топнул ногой и потянулся за вторым бокалом.
Венецианец не мог оторвать глаз от танцующих. Он буквально пожирал свою даму ревнивым взглядом, но по окончании танца она снова возникла рядом, а Ченцо не заметил, когда и откуда она подошла. Ее улыбка и блестящие весельем глаза окончательно взбесили графа.
– Как вам удалось исчезнуть? – выговорил он. – Я видел, вы только что были на другом конце зала со своим ненаглядным маркизом!
– Разве? Вам показалось.
– Я уверен! Клянусь честью!
– О, в таком случае, вы правы. Я была на другом конце зала рядом с маркизом. Взгляните, я и сейчас там.
Ченцо побагровел от злости и в то же время волна прошла и схлынула: он успокоился, увидев рядом с д`Эригоном Марчэллу в точно таком же платье.
– Воистину, ревность слепа, – заметила Изабэлла, когда ее поклонник обернулся уже с выражением жалобного раскаяния.
– Всё шутите, Изабэлла, – печально протянул он. – Честь, Любовь – все для вас только шутка. Нет у вас сердца!
– Вы как всегда ошибаетесь. Слышите?
Она взяла руку Ченцо и с улыбкой приложила его ладонь к своей груди. Через три секунды граф отдернул руку, будто его ударила молния. Изабэлла прекрасно видела, что ее юного поклонника бьет нервная дрожь.
– Вы… – проговорил Ченцо, – вы…!
Она насмешливо кивнула:
– Да. Но не для вас.
– Почему вы не отвечаете на мои письма?
– Я не беру их в руки. И никогда не читаю.
– Почему!!? – простонал несчастный влюбленный.
Красавица ослепительно улыбнулась:
– Боюсь обжечься. Прощайте.
– Нет, подождите!
– Но меня ждет маркиз…
д`Аннунцио нетерпеливо отмахнулся:
– Маркизу достаточно вашей сестры, он не скучает, тогда как я… Я хочу поговорить серьезно. О деле.
– Наконец-то! Значит, мой дорогой воздыхатель, вы не лгали, говоря, что у вас есть ко мне деловое предложение. Я имела глупость поверить, и вот уже два часа не слышала ни единого разумного слова.
– Увы, жестокая, вас интересует только игра, а не чувства. Ладно, что вы скажете об акциях самого надежного флорентийского банка?
– Покажите.
Граф достал из кармана радужную бумажку с тисненым узором, заверенную высокими подписями флорентийских банкиров. Изабэлла небрежно провела по ней пальчиком.
– Фальшивая.
– Разумеется!
– И на какую сумму у вас этих визитных карточек?
– Гм… по сегодняшнему курсу на пятьсот тысяч.
– Значит, на миллион. Хорошо, работа красивая. Излишний блеск, но в целом недурно. Для простаков. Запускайте в оборот с завтрашнего дня. Только, я вас умоляю, не связывайтесь с теми, кто берет сразу на большую сумму. Это специалисты. А вы не делец – прогорите.
5(2)
– Сколько процентов вы хотите, графиня?
Изабэлла заботливо посмотрела ему в глаза:
– У вас лихорадка, мой друг. Я вижу, вы готовы отдать мне всё. Нельзя так, Ченцо. Я возьму двадцать пять, а вы постарайтесь, чтобы не только прибыль, но и львиная доля риска достались вам, а не мне.
Молодой итальянец смутился.
– Как вы могли подумать, что я… Если что-то случится, ручаюсь, никто не заподозрит вашего участия. У меня большие долги, это известно. Все поймут, что я сам…
– Все знают, что вы бегаете за мной уже два месяца. И если у кого-то из нас двоих можно допустить наличие опыта в биржевых махинациях, то не у вас, Ченцо. Не обижайтесь.
– Выпьем, по крайней мере, за успех, – предложил несчастный д`Аннунцио. – И потанцуем?
– Обязательно. В другой раз. Этот танец я обещала…
Граф не дослушал и резко отвернулся от Изабэллы. Через миг он растерянно оглядывался в поисках пропажи, а его дама вальсировала по залу с племянником князя. Высказав в темпераментных итальянских выражениях (не приводимых в печати) что¢ он думает по ее поводу, д`Аннунцио нашел Изабэллу глазами и горько вздохнул.
Позже, меняясь партнерами в кадрили, сёстры Маркес могли обменяться и парой фраз.
– Согласилась? – спросила Марчэлла.
– Да.
– Рискуешь!
– Да! Но, надеюсь, он провалится раньше, чем я получу свою первую прибыль.
– Ну, если нет иного способа отправить его обратно в Венецию, пусть будет так.
Они снова разошлись в танце, а потом вихрь унес их пары в разные стороны. Еще позже вечером Изабэлла перехватила сестру между танцами.
– Я вернусь поздно, смотри у меня! – шутливо погрозила она, так, чтобы слышали остальные. – Господа, присмотрите за моей милой сестричкой.
– В нашем обществе она не будет скучать, обещаем, – ответили молодые люди, подарив Изабэлле взгляд полный преданности семье Маркес.
Марчэлла обиженно надула губки:
– Я все напишу домой, про твою тиранию! Что ты от меня хочешь?
– Пожелать доброй ночи своей сестренке и советовать ей быть умницей, – Изабэлла взяла сестру за руку. Марчэлла обернулась к друзьям:
– Я на секунду, господа. Без меня не убивайте друг друга, пожалуйста. Я вернусь посмотреть.
Отойдя от своих поклонников, она немедленно сменила тон:
– Ну?
– Маркиз завтра едет в Марсель, – ответила Изабэлла. – Оттуда – на встречу с имперским флотом.
– Возьмем на море?
– Да. Своим ребятам давай отбой. Смотрю, у тебя молодчики снова ссорятся? Дуэль?
– А, не обращай внимания, – отмахнулась Марчэлла. – Им нечем заняться. Уезжаешь?
– Да, я в казино.
– А я – к Жозе.
– Не надо, – остановила сестру Изабэлла. – Поезжай со всеми на набережную. Покатайся.
– Сил моих нет, – Марчэлла закатила глаза. – Ладно. Удачи тебе.
Через пять минут графиня Маркес села в карету. Еще через десять, Черная Изабэлла вошла в казино. Она села сперва играть в карты, потом подошла к рулетке.
– Как всегда, Антонио.
Выиграв, Изабэлла пропустила одну игру, потом поставила на красное-десять и проиграла. Но не остановилась, а продолжила ставки. За один раз она накрывала несколько чисел, делая небольшие ставки: по одной, редко по две фишки-десятки на число. Проигрывала, ставила снова на те же числа и на другие.
Последнюю ставку 13-черное она выиграла и, забрав деньги, отошла от стола.
– Мадам не совсем довольна игрой сегодня? – спросил у крупье один из постоянных клиентов.
Синьор Антонио холодно пожал плечами.
– Мадам никогда не показывает при выигрыше много чувств. Вот однажды…
– Я был свидетелем этого зрелища, – подтвердил другой посетитель. – Черное выигрывало двадцать два раза подряд. Вот это игра!
– Да, синьор.
– Ручаюсь, за свою практику вам не приходилось видеть подобного!
– Я много видел, синьор. Но подобного – нет. А сегодня так, пустяки, только для поддержания формы.
Но через час, отойдя ненадолго, когда его заменил помощник, крупье отнесся к игре мадам Маркес более внимательно. Перебрав в уме цифры последней ставки, которые он запомнил, но не успел перевести в слова, Антонио сделал рукой жест, означавший: "Ага, понятно!" – и мысленно повторил сообщение.
«Внимание! Послезавтра. Маркиз – Марсель. Фрегат „Император“. М.»
5(3)
Последняя ставка 13-черное или по-другому заглавная литера "М",* означала того, кому следует узнать все это в кратчайшие сроки. Это был самый обычный адрес для синьора Антонио. Он чаще всего получал сообщения для «13-черное». Ухмыльнувшись, синьор Бонито отправил куда-то своего младшего сына, а сам вернулся к столу.
Разумеется, это не имеет ни малейшего отношения к нашему рассказу, но через неделю в Монако стало известно, о досадном происшествии: только снявшись с якоря на рейде Марселя и выйдя в открытое море, французский военный фрегат "Император" столкнулся с испанскими пиратами. Он был втянут в бой какой-то нахальной шхуной, которую мог раздавить тенью своего мощного корпуса. Но шхуна свернула за мыс, а там стояли в засаде более крупные корабли…
Почтим память имперского фрегата минутой молчания.
Самое обидное, что пиратам достались деньги, выделенные на снаряжение испанской армии. Наполеон посылал их своему брату Жозефу, вице-королю Испании, вместе с приказом формировать части испанских воинов: обстановка в мире снова накаляется. Но и деньги, и приказ канули без следа, а маркиз д`Эригон захвачен в плен и нескоро вернется, чтобы рассказать подробности своих приключений.
Всё бы ничего, но поползли слухи, что, судя по наглости и хитрости нападения, прямо у французских берегов (и это не первый случай!), испанцы тут ни при чем. Невероятно, но похоже сам Меченый вернулся с Атлантического океана. Этот знаменитый пират чрезвычайно любит нападать именно на военные корабли и безжалостно топит их. Раньше он промышлял на Караибском море, потом, двигаясь на восток, отрезал французским кораблям дорогу в Вест-Индию и Южную Америку. Потом, перебрался ближе к Англии. Покорил Средиземное море, но, уходя от преследования, вынужден был бежать в океан и снова объявился около Англии. И вот теперь…
Коменданты всех фортов на побережье призывали не впадать в панику и не верить слухам. А сами спешно проверяли боеготовность фортов и инспектировали склады боеприпасов. Но это, как впрочем и осенние маневры береговой охраны, нас совершенно не интересует.
* “М” во французском алфавите тринадцатая буква (в русском – 14-ая).
6. На скачках
В один из солнечных дней, после утренней мессы, граф д`Аннунцио с приятелями пригласил сестёр Маркес в Ниццу. Там должны сегодня проходить скачки. После скачек предполагалась прогулка по ресторанам и возвращение к вечеру в Монако.
Согласие было дано, и три открытых фиакра весело покатились вдоль берега. Кроме Маркес в компании присутствовали еще две дамы: мадемуазель Жанн-Эме де Лефур – невеста друга и соотечественника Ченцо князя Беллуно, и ее подруга Анаис.
Сплетничая, обмахиваясь веерами, угощаясь восточными сладостями и лимонадом, молодые дамы сидели в ложе и любовались бравыми военными, гарцевавшими на конях там, внизу. Собственные кавалеры занимали мадемуазелей гораздо меньше. Молодые люди также беседовали между собой и напряженно следили за скачками. Но если девиц интересовал "вон тот красавчик на вороном" или "душка-корнет на пегом", то у мужчин были практические интересы: они делали ставки и заключали друг с другом пари¢.
– Какой чудный день! – воскликнула Анаис и захлопала в ладоши, видя, что ее избранник выиграл гонку. – Мы все молоды и прекрасны, нам так весело жить! Неужели это может когда-нибудь кончиться?
– Никогда! – поддержали ее Марчэлла и Жанн-Эме¢. Анаис мечтательно вздохнула:
– Этот день надо как-то отметить. Господа, придумайте что-нибудь!
– Уже придумали, – откликнулся приятель Беллуно и д`Аннунцио – Жиль Россен, – Только не мы. Смотрите на арену, мадемуазели, увидите, что сейчас будет.
– А что? Что будет? – хором защебетали любопытные девицы.
Жених Жанн-Эме пояснил:
– Кто-то из богачей арендовал стадион на время после скачек. И с друзьями они устраивают гонку в открытых колясках. Выясняют, чьи лошади лучше.
– О, Паоло! – взвилась Жанн-Эме и повесилась жениху на шею, – Я тоже так хочу участвовать в гонках! Пожалуйста, – умоляла она. – Ты говорил, что четверка, которую нам подарил папочка, лучшая на всем побережье. Как иначе я это узнаю, если мы не победим сейчас?
– Но это глупости, моя дорогая, – возразил князь. – Нам надо было договориться с этими синьорами раньше.
– Но Паоло, миленький, ведь еще не поздно, бежим сейчас. Я поеду с тобой. Друзья, подождите нас здесь и пожелайте удачи.
– Нет, я тоже хочу участвовать! – загорелся д`Аннунцио. – Моя четверка не хуже вашей, по крайней мере. Идемте, мы успеем еще всё устроить.
Выбежав из ложи вслед за друзьями, Ченцо порывисто обернулся:
– Изабэлла, едемте со мной! Я выиграю, если вы будете рядом!
– Я не принесу вам удачи, – возразила она.
– Я прошу вас!
– Хорошо, – улыбнулась графиня Маркес. – Будь по-вашему. Честно говоря, я не прочь прокатиться.
Оставив Жиля и Анаис с Марчэллой в ложе, болеть за друзей, две пары быстро сбежали с трибун. Договориться с устроителями аттракциона оказалось несложно – ими тоже были молодые и веселые люди: юная парочка и двое мужчин, каждый в своем экипаже. То есть, принять участие в гонках непрофессионалов захотели восемь человек, правящие пятеркой фиакров. На трех фиакрах вторым пассажиром была женщина.
Двое "одиночек" шутили по поводу лишнего веса и предлагали парочкам фору. Те гордо отказывались, всем было весело. С трибун их поддерживали друзья и просто зрители, не желавшие упускать возможность дополнительного яркого зрелища. Тут же заключались пари, выбрав для различия цвета одежды наездников, особенно платья дам: белое, желто-розовое и зеленое. В белом была Жанн-Эме де Лефур; в зеленом, естественно, Изабэлла Маркес. Двух наездников-одиночек различали по фракам: синему и коричневому.
Участники выстроили свои фиакры на линии старта. Лошади не особенно понимали замысел своих хозяев, но готовы были бежать, куда те скажут. Ударил колокол, объявляя начало гонки.
Дистанцию определили в три круга, и первый уже завертелся под копытами лошадей. Галопом ли, рысью – всё равно, лишь бы скорее. К концу первого круга вперед вышли "синий" и "зеленый" фиакры. Мужчина в синем правил стоя, держа повод одной рукой. В другой – неуловимо быстро мелькал над его головой и над спинами лошадей длинный хлыст. На какое-то время "синий" вырвался вперед, потом его обогнал "зеленый".
д`Аннунцио торжествовал и поминутно оглядывался на свою спутницу. Ее лицо разрумянилось, но глаза сверкали холодным огнем.
– Правьте лошадьми, – отчеканила она. – И крепче держите поводья, нас обходят.
Действительно, "синий" снова рвался вперед. Его лошади бежали крупной ровной рысью и постепенно обходили экипаж д`Аннунцио.
Буквально по пятам их настигал "белый", то есть князь Беллуно со своей невестой.
– Скорее, ну скорей же! Скорее!! – умоляла Жанн-Эме, судорожно цепляясь за борт фиакра.
Паоло хлестнул лошадей и поравнялся с "зеленым".
6(2)
д`Аннунцио просто бесился. Еще минуту или две назад они с Изабэллой вели в гонке, а теперь идут вторыми и второй круг на исходе.
– Скорей же, Паоло, миленький, ну скорее! – слышалось рядом.
Изабэлла молчала. «Белый» медленно обходил их. Ченцо разразился потоком ругательств.
– Держите крепче поводья, – сказал железный голос, показавшийся незнакомым. – Руку тверже! Догоним!
д`Аннунцио почувствовал, что у него забирают повод. Ручка в дамской перчатке правила лошадьми. Изабэлла стояла во весь рост, как древняя спартанка на боевой колеснице. Длинная грива ее волос развевалась по ветру.
Лошади пустились в галоп. Сбруя звенела, угрожая лопнуть в любую секунду. Они обошли Жанн-Эме и держались за "синим". Но лидер оторвался далеко вперед, а времени не оставалось. Третий круг обрывался через сто метров.
К финишу "зеленый" пришел вторым; графиня даже придержала лошадей, поджидая князя с невестой. Ченцо помог ей сойти на землю.
– Вот видите, – с легкостью улыбнулась графиня, словно бешеной гонки только что не было, – я не принесла вам победы.
д`Аннунцио задержал ее руку в своей и поцеловал кисть.
– Разрешите поблагодарить за доставленное удовольствие, мадемуазель Изабэлла.
– Не за что. Игра проиграна.
– Она того стоила! За эти минуты я узнал вас больше, чем за два месяца почти ежедневных встреч. – Ченцо понизил голос: – Вы страшная женщина. Я наблюдал за вами, когда мы проигрывали почти после победы. Вы были холодны и непроницаемы, а внутри бушевала страсть. Вся жизнь – только в глазах, прикованных к уходящему экипажу. Почему вы не столкнули меня за борт? Ведь я видел, вам дьявольски хочется выиграть гонку. А мы отставали всё больше и больше.
– Какие глупости вы говорите, – Изабэлла смеялась. – Не стоит расстраиваться из-за таких пустяков! Я обожаю мчаться со скоростью урагана, поэтому, в любом случае мы прокатились на славу! – Она обернулась к Жанн-Эме и Беллуно: – Друзья, идемте, успокоим наших болельщиков. Если бы мы участвовали в собственной гонке, то выиграли бы вы, князь.
– А может, вы, синьорина?
– В любом случае – мы! Вернемся в ложу, и пусть слуги позаботятся о лошадях.
– Не беспокойтесь, госпожа, – любезно сказал хозяин "синего" экипажа, высокий загорелый мужчина с чертами лица и манерами английского лорда. – Я лично прослежу за этим. Никогда не встречал более достойного соперника. Вы позволите? – Он поднес ее руку к своим губам. Изабэлла подарила ему обворожительный взгляд:
– Месье, я тронута вашей любезностью. Право, какая жалость, что в вашем экипаже место только для одного.
– В следующий раз, я надеюсь, это упущение будет исправлено. С вашей помощью, – галантно предложил победитель.
Изабэлла игриво кивнула:
– Может быть.
7. Акции графа д`Аннунцио
После скачек была запланирована экскурсия по ресторанчикам с открытой верандой и видом на море. В этот поход отправились вместе с новыми знакомыми, бывшими соперниками по скачкам. Покидала веселая компания Ниццу только вечером, с чувством сожаления. Кое-кого одолевали предчувствия, что это никогда больше не повторится.
– Возможно, всё было так прекрасно, потому что никто праздника не ожидал? – спросила приятелей Анаис.
Ей никто не ответил, но и возражений тем более не было.
В сумерках три фиакра пересекли границу княжества.
– Сейчас все едем в Ла-Кандамин, ко мне в отель, – предложил Ченцо. – После такого дня и ночь должна быть не хуже. Жаль расставаться!
– Едем! – согласились все.
Но продолжить вечер в романтическом духе не удалось. У дверей отеля фиакры окружила полиция.
– Вы – граф Винченцо д`Аннунцио?
– Да, я. А в чем, собственно…
– Вы арестованы. Просьба сдать оружие и следовать за нами.
– Какое еще оружие! За что? – возмутился Ченцо. Потом, вспомнил о своем древнем гербе и принял надменный вид: – Что вы себе позволяете, господа? Это беззаконие!
– Хорошо. Вы арестованы за спекуляцию фальшивыми акциями флорентийского банка, чтобы всё было ясно. Пройдемте, и без лишнего шума.
Один из полицейских подошел к фиакру, где ехали три дамы: сестры Маркес и Анаис.
– Не вы ли будете Изабэлла Маркес? – учтиво обратился капрал к Марчэлле. Ее сестра засмеялась:
– Нет, это я.
– Рад с вами познакомиться, госпожа. Вы также арестованы. За сообщничество.
– Вот это мило! – графиня наивно распахнула глаза и продолжала улыбаться. – Могу я, по крайней мере, заехать к себе домой? Мне надо переодеться.
– Весьма сожалею, мадам, но это невозможно. Приказано доста… Господин лейтенант просил вас быть столь любезной и заехать к нам, не теряя ни секунды. Никакого промедления я не имею права позволить.
– Хорошо, раз вы настаиваете, едем немедленно. Подайте мне руку, капрал. Лишний скандал нисколько не помешает моей репутации, – заявила она и бросила быстрый взгляд на сестру.
"Всё нормально, успокойся", – говорил этот взгляд, и Марчэлла подчиняясь ему, откинулась на спинку сидения.
– Только потом довезите мою сестру до гостиницы, – капризно попросила она. – И не задерживайтесь долго, я терпеть не могу, когда меня будят среди ночи!
Изабэлла тем временем легко соскочила на землю и вдруг вскрикнула – у нее подвернулся каблук.
– Ах, я не могу идти, – пожаловалась она, опираясь на руку капрала, а свободной рукой обняла его за плечи. – Помогите мне…
До двери полицейской кареты графиню отнесли на руках. Капрал, кажется, не возражал против подобного несения службы и охотно нёс бы красавицу до самого участка. Изабэлла смежила веки, изображая крайнее утомление, склонила голову набок, грациозно выгнув шею. Она знала, что в таком виде – неотразима и пользовалась этим, перебирая в памяти варианты защиты на допросе. В щелке между черных занавесок и решетки на окне соседней кареты мелькнуло перед ее глазами бледное лицо молодого венецианца. В последний раз.
Изабэлла поняла, что больше не увидит его, и испытала некоторое облегчение с привкусом мимолетной грусти. Но ее не особенно заботила судьба Ченцо, и за свою собственную она не боялась. Поэтому графиня молча сквозь полуопущенные ресницы смотрела в окошко черной кареты и думала о чем-то своем.
В тюрьме ее отвели не в камеру, а в караульное помещение. Офицеры охраны закатили банкет в честь прекрасной дамы и держались очень любезно, стараясь развлечь ее остроумной беседой.
Будто не было жаркого дня, скачек и путешествия, не чувствуя (или не показывая) усталости, Черная Изабэлла пировала с ними далеко за полночь. Играла в карты и едва не оставила весь гарнизон без гроша. Но в конце концов мужчины стали пьянеть, а женщина сказала, что хотела бы немного отдохнуть и идет спать. Ей дали ключ от комнаты спящего коменданта, и служанка принесла гостье постель.
Закрывшись на ключ изнутри, Изабэлла расчесала волосы, сняла платье, не прибегая к помощи служанки, и улеглась спать. Ей ничего не снилось, но наутро графиня была готова доказывать свою невиновность во всеоружии. Для этого пришлось звать служанку, которая помогла прекрасной пленнице затянуть корсет и уложить волосы в официальную царственную прическу. Готовясь к встрече с каким-то сержантом Лорье, ни о чем другом графиня не беспокоилась.
7(2)
– Наконец-то мы с вами встретились, госпожа Маркес, – сказал полицейский сержант, когда знатная пленница вошла в кабинет и села на казенный отнюдь не роскошный стул, рядом с дубовым конторским столом.
Это, конечно, была не скамья подсудимых, но тон, каким сержант произнес приветствие, крайне не понравился Изабэлле. Она собиралась отвечать на обвинение непониманием и живым интересом, но, почувствовав тревогу, замкнулась на колючей надменности. Это было откровенное нападение, а не защита.
– Итак? – приподняв шелковую бровь, спросила она.
– Вас обвиняют в биржевых махинациях, мадемуазель. Граф д`Аннунцио, ваш сообщник, признался, что подделывал ценные бумаги и продавал их по завышенному курсу. Что вы на это скажете?
– Ничего. Раз признался, то, возможно, так оно и происходило в действительности. Но при чем же здесь я?
– Вы что-нибудь понимаете в акциях?
Сержант спросил это с явным пренебрежением к женским талантам в той сложной игре, называемой "биржа". Но Изабэлла ответила с еще большим пренебрежением:
– Как большинство женщин, наверное, я мало доверяю деньгам в ценных бумагах и чекам. Предпочитаю наличность.
Сержант смерил графиню понимающим взглядом.
– Вы знаете, что грозит вашему приятелю? Его завтра же вышлют в Венецию, а там будут судить.
– Бедный мальчик! Ведь он оступился всего один раз! Надеюсь, за этот проступок вы не отправите его на галеры или на плаху?
– Решать будет суд, мадемуазель, – строго сказал сержант. Потом добавил более доверительно: – Ему грозят в основном финансовые потери. Думаю, знатные родственники заступятся за него. А вот вам…
– Мне совершенно ничего не грозит. Я не продавала, не печатала и не покупала никаких акций.
– Но в глазах света у вас с графом д`Аннунцио существуют довольно близкие отношения, и удар по его репутации поневоле задевает и вас, даже если вы совершенно…
– Оставьте свои оскорбительные "даже если" при себе, господин сержант! – сухо заметила Изабэлла. – Высказывать подобные предположения вправе базарные торговки, а не полицейские. Если я виновна – докажите это! Если виновен граф д`Аннунцио – тоже неплохо бы предъявить доказательства.
– Прошу вас, – с готовностью ответил сержант. – Вот протоколы его допроса: полное признание, собственноручная подпись…
– И вы считаете это документом достойным доверия? – спросила графиня, пробежав глазами весь текст опросных листов.
– О, безусловно!
– Тогда прочитайте внимательно, что заявляет граф вот здесь, говоря о полной непричастности к своим аферам графини Изабэллы Маркес, то есть, меня.
– Вас?
Тон сержанта показался Изабэлле не просто противным, но и подозрительным.
– Можно подумать, на свете есть еще одна Изабэлла Маркес, и вы ее знаете! – с колкой иронией сказала графиня. Сержант Лорье сник, нахмурился и немедленно заверил, что нет, другой, такой как она, он не знает и приносит свои извинения. Кстати, замечала ли госпожа графиня, что у д`Аннунцио были финансовые проблемы?
– У Ченцо были долги, – подумав, сказала Изабэлла. – Об этом многие знали. Но я всегда считала, что при его обеспеченных родителях, это небольшая беда (при условии исправной работы почты, конечно). И мне кажется, что попав в неразрешимую ситуацию, граф скорее застрелился бы, чем встал на нечестный путь.
– Ваша вера в этого молодого итальянца столь трогательна! – с крысиной улыбочкой заметил Лорье. – Говорят, у вас очень близкие отношения… Так ли это?
– Сержант, вы ведете допрос, а не исповедь, – напомнила Изабэлла с некоторой долей раздражения и кокетства. – Вряд ли эти сплетни настолько касаются акций и приговора несчастного Ченцо.
– А сами вы не боитесь скандала, мадам?
Графиня очаровательно улыбнулась:
– Вы же знаете девиз светских людей: "Если о вас неделю не пишут в газетах или денёк не сплетничают, значит, вы перестали существовать".
– И всё-таки, согласитесь, слух о том, что ваш любовник прогорел на торговле фальшивыми акциями, пытаясь добыть деньги для ваших непомерных запросов, для платьев и драгоценностей, которые вы носите, – не из самых приятных.
– Мало ли что болтают, – совершенно не смутившись ответила Изабэлла и положив точеную руку на стол, поправила изумрудный перстень на пальце. – Например, про вас говорят, что сержант Лорье часто посещает бордель "Белый Фламинго"; что супруга вашего шефа, мадам де Ла Тромм – ваша любовница, и она всеми силами способствует вашей успешной карьере. Что из того?
Мишель Лорье пожелтел от злости:
– Клевета!!
– Вот и я всегда могу сказать то же самое о нашей связи с д`Аннунцио. Кроме того, женщина, учтите это сержант, почти всегда способна обернуть неприятные слухи и скандалы себе на пользу. Если она воистину женщина, о ней всегда идут сплетни.
7(3)
Вам известно наверняка, что я много играю и играю удачно. Положим, за зеленым столом я проигрываю не меньше, чем остальные, но выигрываю также немало. Никто и никогда не говорил, что я чья-нибудь содержанка. Я достаточно обеспечена, чтобы выбирать себе мужчин не по финансовому достоинству. А если ради того, чтобы сделать мне грандиозный подарок, мужчина способен преступить границу закона, то в этом я себя не виню…
– Да и его молва вряд ли осудит, – добавил сержант, признаваясь, что проиграл. – Вы правы, графиня. Я, как служитель закона, давно заметил, что ворованный бриллиант блестит никак не меньше добытого честно. Поэтому, женской красоте действительно безразлично, насколько дороже обходятся эти бриллианты мужчинам. Что ж, вы свободны, графиня.
– Это означает, что на сегодня ко мне больше вопросов нет, или что я могу ехать домой? – уточнила графиня Маркес.
– Нет, вы совершенно свободны.
– В таком случае, будьте любезны, прикажите вызвать карету и доставить меня к порогу гостиницы.
Скрипя зубами, сержант выполнил ее просьбу, не оставлявшую ни малейшей щели для отклонения, если учесть надменный тон, которым графиня сказала это.
Проводив взглядом "арендованную" Черной Изабэллой карету, перечитав еще раз протокол беседы, которую слово в слово записал сидящий за стеной ассистент, сержант сказал себе вслух:
– Да, Мишель, старуха была права: эта змея выскользнет из твоих рук и над тобой же первым будет смеяться. Но чем взять? Совершенно не за что зацепиться…
