Текст книги "Не забыть ее (ЛП)"

Автор книги: Элли Спенсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Я больше не могу выносить этого и просто выхожу из кабинки.

– О! Она побежала! Как долго ты собираешься бегать, Сэм, прежде чем поймешь, что не избежать этого? Потому что, поверь мне… когда ты не ответила на мою записку… я хотела забыть тебя! Хотела полностью изгнать тебя из своей жизни! Протереть себе мозг и очистить сердце. Я на самом деле молилась богу, чтобы он помог мне забыть тебя. Но это не сработало. Ничего не получалось. Мне придется жить с этой зияющей дырой в своем сердце. А ты продолжай, Сэм, беги вперед, как черт от ладана, и посмотрим, как далеко ты сможешь убежать!

Даже высокие спинки сидений кабинки не могли скрыть нас от обедающих соседей. Я заметила, как женщина в соседней кабинке смотрит на меня, ожидая, каким будет мой следующий шаг. Я не хочу доставлять ей удовольствие, поэтому, упираясь руками на стол, наклоняюсь: – Ну, это была хорошая речь, но я всего лишь собиралась сходить в туалет.

Не знаю, правду я сказала или нет. Может быть, я направилась бы прямо к выходной двери, но после того, что она сказала, я не собираюсь уходить. Я пригоршнями бросаю воду в лицо, а затем делаю ошибку, посмотрев на себя в зеркало. Я могла бы сказать, что никогда не думаю о своем неродившемся ребенке, но это будет ложью. Я не осуждаю тех, кто вынужден принять душераздирающие решение об аборте, но по какой-то причине, я никак не могу простить себя.

Я не пыталась выставить себя недостойной, рассказывая об этом Миа. Я просто хотела, чтобы она знала всю правду, которая сейчас мне кажется глупостью. Этот аборт оказал на мой разум тяжелое воздействие, но это не значит, что он будет тяготить ее. Я иногда такая дебилка!

Я беру бумажное полотенце и протираю лицо, удерживая взгляд на щеках. Если я снова посмотрю себе в глаза… нет. Ты снова заплачешь, если сделаешь так. Как же дерьмово-то!

Пять минут спустя мне все же удается взять себя в руки и вернуться в ресторан. Наш столик пуст, деньги лежат поверх счета. Я выхожу на улицу и оглядываюсь во все стороны. Миа стоит, прислонившись к стене, возле следующего здания. Она видит меня и отправляется в другом направлении. Я догоняю ее на пешеходном переходе.

– Может быть, если мы обе согласны… – она держит взгляд на светофоре. – Мы могли бы пожать друг другу руки и разойтись… и тогда, возможно, Вселенная освободит нас от этой нелепой связи.

Я думаю, что она уже все решила для себя, и, когда загорается зеленый свет, я отправляюсь через дорогу, не волнуясь – следует она за мной или нет.

– Саманта.

Я не отвечаю ей, а просто продолжаю идти, но перейдя через улицу, я останавливаюсь, разворачиваюсь вокруг и протягиваю ей руку. – Ты, как всегда, права.

Она смотрит вниз на мою ладонь, но потом неловко берет ее.

– Мы согласны отпустить друг друга, так мы можем продолжить нашу жизнь и жить в мире, – она смотрит вверх и наши глаза встречаются. – Договорились? – спрашивает она дрожащим голосом.

– Договорились, – я пожимаю ее ладонь, а затем отпускаю.

Засунув руки в карманы пальто, я иду рядом с ней, сохраняя расстояние между нами. Прямо сейчас я настолько злая, что готова закричать. Но мне остается только кричать, черт побери! Да что это за херня! Просто пожали друг другу руки и разошлись? Как будто это так легко!

Она, должно быть, рада, что все это закончилось, потому что даже не пытается взять мою руку обратно. Может быть, именно этого она и хотела все это время. Возможно, она приехала сюда, чтобы расстаться со мной. Ну, так просто она от меня не отделается! Я вытаскиваю руку из кармана и крепко сжимаю ее руку.

Мы проходим еще один квартал, все так же держась за руки и не сказав друг другу ни слова. На следующем пешеходном переходе я отпускаю ее руку и обнимаю за плечи. Она поглядывает на меня, а потом быстро отводит взгляд, но я не отпускаю ее. Ей придется оттолкнуть меня, если она не хочет этого контакта. Когда загорается зеленый свет, она обнимает меня рукой за талию.

Так мы проходим еще один квартал, но, когда останавливаемся около очередного светофора, она начинает плакать. Я притягиваю ее поближе к себе, обнимаю обеими руками за плечи и целую в голову.

Еще через один квартал слезы появляются и на моих глазах, потому что мы почти пришли к моему дому и, честно говоря, я понятия не имею, как мы будем прощаться в последний раз.

Внезапно она отталкивает меня прочь, так что я опять засовываю руки в карманы и продолжаю идти рядом с ней. Она достает из кармана платок и вытирает нос, а затем плотно прижимает кулак ко рту. Я вижу, как ее грудь вздымается. Боже, как же это чертовски больно!

Она продолжает всхлипывать, прикрываясь кулаком, а я смотрю в небо и прошу помощи у бога, хотя совершенно не верю в него. И вдруг я чувствую на своей щеке снежинки.

– Похоже, пойдет снег.

Она кивает головой, продолжая смотреть на тротуар.

– Да, – успевает прошептать она сквозь слезы.

– Давай поженимся? – я резко останавливаюсь, не в силах поверить, что только что произнесла, а потом смотрю на небо. Вот интересно, не бог ли это отвечает на мои молитвы. Возможно, он просто бросает в твой рот несколько слов, которые потом в нужный момент сами вылетают оттуда. Я смотрю на нее и жду ответа.

Ее кулак больше не прикрывает рот. Ее щеки мокрые от слез, глаза блестят, а снег начинает падать сильнее, надолго задерживаясь на ее темных кудрях. Если бы у меня была девушка-мечта, она была бы именно такой. Печальная, растерянная красавица, смотрящая на меня так, словно я безумна, а я уже больше не могу смотреть на нее и опускаю свой взгляд на тротуар. И тогда слышу ее ответ: – Да.

– Да? – мне нужно услышать это снова, просто чтобы убедиться, что я правильно ее поняла.

Она кивает, улыбается, и мне кажется, что я даже услышала ее тихий смех.

– Да, – говорит она снова.

Я сокращаю расстояние между нами и прикасаюсь к ее щеке, вытирая слезы.

– Я именно это имею в виду. Я не шучу, – она кивает, а я больше не трачу время зря. – Хорошо. Пойдем со мной.

Останавливаю такси, и мы отправляемся до ближайшего ювелирного магазина. Сейчас я в полной боевой готовности. Сражаюсь за нас. Воюю за то, что мы давно уже знаем – мы сможем быть вместе, если просто забудем про весь шум, поднятый вокруг нас. Если сосредоточимся на том, почему мы должны быть вместе, а не на том – почему не должны.

Она смотрит на меня, а затем переводит взгляд на мою вздымающуюся грудь. Да, прямо сейчас я чувствую, что у меня возможна гипервентиляция. Я имею в виду, что мы собираемся сделать чертовски огромное дело, и именно я все это затеяла. Но будь я проклята, если позволю любой из нас повернуть назад. Я кладу руку на ее колено и легонечко сжимаю.

– Все нормально, – успокаиваю я ее, но на самом деле пытаюсь успокоиться сама.

К счастью, поездка на такси оказалась короткой, я благодарна холодному воздуху, который вновь заполнил мои легкие. Я беру ее за руку и собираюсь затащить в ювелирный магазин, но она останавливает меня.

– Подожди.

– Нет. Никаких ожиданий. Сейчас мы больше не можем пользоваться нашими мозгами, а только нашими сердцами… я люблю тебя, поэтому просто иди со мной, – прошу я.

Она достает из кармана платок и вытирает мой лоб.

– Ты вся в поту. Я просто хочу, чтобы ты хотя бы минутку спокойно подышала, ладно?

Боже, она так великолепна, когда улыбается, и на щечках у нее выскакивают ямочки! Я не могу себе помочь, я должна наклониться и поцеловать сначала правую, а затем левую.

– Я люблю тебя.

Она обнимает меня, и я успокаиваюсь. Я снова, как всегда, растворяюсь в ней, пока она держит меня в объятиях. Я не скучаю по широким плечам мужчины. Ее плечи прекрасно подходят мне. Мне нравится, что мы почти одного роста – не приходится выворачивать шею, чтобы поцеловать ее. Я обожаю ее запах. Она женственная во всех отношениях, от изгиба нижней части спины, где в настоящее время лежат мои руки, до ее мягких пухлых губ, которые я собираюсь поцеловать.

Теперь она будет моей жизнью. Девушка. Женщина, которая меня возбуждает, как никто другой. Женщина, которая может помыкать мной, если захочет, доминировать, приказывать мне, требовать все, что угодно, а я переверну небо и землю, чтобы удостовериться, что она получила это. Женщина. Жена.

“Спасибо, Боже!”

– Я готова, если ты готова, – нежно говорит она мне.

Я беру ее левую руку и целую безымянный палец.

– Давай, сделаем это.

***

Я должна сделать ей официальное предложение. Что называется, сделать это правильно. Не сказать: “Давай поженимся”, стоя посреди тротуара, – не хотелось бы мне, чтобы Миа запомнила непосредственно такое мое предложение руки и сердца. Но, зная ее, вполне возможно, что именно этим моментом она будет дорожить больше всего, чем тем, где я отвожу ее на крышу своего дома, встаю на одно колено прямо на том месте, где сделала когда-то снимок, навсегда изменивший нашу жизнь, но я все равно сделала это. А потом мы сняли еще одно фото отвратительно большого бриллианта, красиво устроившегося на ее пальце.

Она хотела купить кольцо и для меня тоже, но я попросила ее подождать, пока мы поженимся. Мне нужен этот момент, в котором именно я надеваю кольцо на ее палец. Я не уверена, почему. Возможно, чтобы как следует запомнить, что, собственно говоря, из-за меня все это случилось, и у меня нет никакого права для отступления.

Я не могу представить, что это может случиться сейчас. Не могу представить, что я покидаю ее. Теперь она моя. Миа Росси стала моей невестой, и однажды она будет моей женой. Важность и масштабность этого заявления больше не пугает меня. Тот момент, в который я надела кольцо на ее палец, полностью изменил меня. Как будто все в моей жизни поменялось местами. Мой страх, мои сомнения, моя способность убегать от нее – все теперь кажется таким абсурдным. А моя преданность ее чувствам настолько велика, что я не могу себе представить, что что-нибудь или кто-нибудь сможет встать на нашем пути. Сейчас это – мы. Нет больше никакого – я. Всегда только – мы.

Моя мама держит руку Миа, осматривает кольцо и удивленно играет бровями, глядя на меня. Она делала это в третий раз с тех пор, как мы сели за ужин. Да, бриллиант достаточно большой, но я собираюсь жениться только один раз. Кроме того, я думаю, мама чертовски гордится мной, потому что я последовала ее совету.

Похоже, правильно, что моя мама узнала об этом первой, так как именно она дала мне смелость прыгнуть, оттолкнувшись обеими ногами. Я отправила ей с крыши фотку, и она тут же позвонила мне, кричала от радости прямо в ухо и плакала в телефон. Затем она настояла на том, чтобы отвести нас на ужин. Ей это в удовольствие.

– Так, каков ваш план? – спрашивает она.

Мы с Миа смотрим друг на друга и пожимаем плечами.

– Мы не знаем, – отвечает Миа. – У нас не было времени подумать об этом.

– А у меня есть!

Они обе смотрят на меня, подняв вверх брови. Я беру Миа за руку.

– Как ты относишься к тому, чтобы отправиться со мной в Пуэрто-Рико и там пожениться?

– Я думаю, это просто замечательно! – радуется мама, прежде чем Миа успевает ответить. – Как бы мне ни хотелось оказаться с вами там, чтобы посмотреть, как женится моя дочь, однако приходится учитывать семейные проблемы, – ее взгляд останавливается на Миа. – Ты же хочешь, чтобы в самый счастливый день твоей жизни вас никто не отвлекал.

– Вы правы, – говорит Миа. – Мои родители поймут. А Гейб пусть делает то, что хочет. На самом деле, меня даже не волнует, узнает ли он, что я женюсь.

– Скажи ему, – призывает мама. – Дай ему шанс поступить правильно. А если он этого не сделает, то это его потеря.

Когда она стала такой мудрой? Может быть, всегда была, а я просто отказывалась слушать. Я протягиваю руку через стол к ней.

– Я люблю тебя, мама.

– Я тоже тебя очень люблю, дорогая. Будьте счастливы. Проживите хорошо свою совместную жизнь. И время от времени появляйтесь дома, – говорит она с улыбкой.

***

Пока Миа разговаривает с Гейбом, она не хочет, чтобы я находилась в одной с ней комнате, поэтому я отправилась в гостиную. Я до сих пор не слышу никаких воплей, и это хорошо, но она разговаривает уже так долго, что я начинаю волноваться в успехе этих переговоров.

Я замираю на месте, когда слышу, как открывается дверь. Она убирает телефон в задний карман и останавливается в нескольких футах от меня.

– Гейб дал мне свое благословение, а после него и отец благословил меня, моя мама плакала, но это хорошие слезы. Она счастлива за меня. Я отправила своему боссу словесное предупреждение, что через две недели, которые закончатся сразу после Нового Года, я заполню заявление об увольнении, и тогда я вся твоя.

Я стараюсь выглядеть спокойной.

– Так что, мы делаем это? Мы действительно делаем это?

Она поднимает брови.

– Я очень надеюсь, потому как я только что потратила… – она смотрит на часы, – час на телефон, рассказывая всем, что я женюсь.

Ладно, теперь я могу позволить себе стать счастливой идиоткой. Я подбежала к ней, схватила в объятия, поцеловала ее и захихикала прямо в ухо, а затем медленно принялась толкать ее в сторону спальни, непрерывно повторяя, как сильно я ее люблю.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь уложить тебя на кровать.

– Мы должны подождать, – очень серьезно говорит она, глядя на меня.

Я перестала толкать и просто обнимаю ее за талию.

– Чего ждать?

– Нашей свадебной ночи.

– О! – шепчу я. – Серьезно?

Пока она думает об этом, я решила наклониться и поцеловать ее шею, а затем покусать ее ухо.

– Что ты решила? – она не отвечает, и я немного отодвигаюсь, чтобы взглянуть на нее. Думаю, она находится в счастливом трансе. Ее глаза закрыты, и она улыбается.

Затем Миа открывает глаза и разглядывает кольцо у себя на пальце.

– Я всегда хотела такое. Не могу поверить, что именно ты надела его на меня.

– Детская мечта сбылась?

– Ты стала моей Очарованной Принцессой. Ты готова к этому?

Я глубоко вздыхаю. Готова ли я? Готова ли стать такой, какой она хочет видеть меня? Готова ли дать ей семью, которую, я знаю, она хочет? Единственный способ понять это – надо задать себе совершенно другой вопрос. Готова ли я вернуться к своей прежней жизни? Без Миа? Где я прыгаю из одной постели в другую, путешествую по миру в одиночку, накапливая мили, чтобы путешествовать еще больше?

Ответ на этот вопрос, безусловно – нет.

– Один ребенок и одна собака, – говорю я ей. – Никаких кошек. Я ненавижу кошек. И никакого белого заборчика. Мы будем жить в городе… в большой квартире, но все равно в городе.

Она берет меня за руку и ведет в спальню.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

– Я собираюсь заняться любовью со своей невестой.

Думаю, это правильный ответ.

Пятнадцать Месяцев Спустя

Я забыла, что значит чувствовать себя цельной. На самом деле, я не думаю, что когда-либо вообще знала это чувство. Я думаю, что всегда искала его, что оно просто находилось за пределами моей досягаемости. А еще я полностью ошибалась насчет себя. Во мне было полно пустот, я просто не признавала их наличие. А почему я знаю это сейчас? Да потому что Миа заполнила их, и я снова чувствую себя цельной.

Завтра наши жизни изменятся навсегда. У Миа будут вызывать роды, и у нас появится красивая дочурка. Мы будем родителями.

Первые три месяца нашего брака мы путешествовали. Я попросила ее не устраиваться пока на новую работу, чтобы я смогла показать ей свой мир, а это почти весь мир. Путешествие с ней выглядело совсем по-другому. Все приобретало новый смысл и новую красоту. Она впитывала это, пробовала на вкус все, что я ставила перед ней, убеждалась, что мы сделали фотографии, и выкладывала их в сеть на всеобщее обозрение. Я никогда не видела, чтобы столько радости в этих поездках исходило от одного человека.

И она до сих пор моя радость. Своим появлением Миа освещает комнату и все время улыбается. Мне бы хотелось думать – это происходит потому, что она жената на мне. А еще мне хотелось бы думать, что я тоже сделала ее цельной.

Я так потерялась в своих думах, что от испуга подпрыгнула, когда Гейб открыл дверь на крышу. Вся семья собралась здесь, ожидая рождение ребенка, в том числе моя мама и Джульет. В нашей маленькой квартире становится душно, все едят и смеются, играют в настольные игры; поэтому я пришла сюда, чтобы отвлечься на несколько минут и отдышаться.

– Ты в порядке? – спрашивает Гейб, прислонившись к стене рядом со мной.

– Да, – говорю я ему, даже при том, что порядка никакого нет.

– С ней все будет хорошо. Они обе будут здоровы.

Такие простые его слова заставляют меня разрыдаться. Я так боюсь, что что-то может пойти не так, и я могу потерять ее.

Гейб обнимает меня одной рукой.

– С ней будут лучшие врачи в мире. Ребенок сильный и здоровый. Тебе не о чем беспокоиться.

– А ты волновался? – спросила я, глядя ему в глаза.

– Волновался ли я? – он смеется. – Боже, я устроил такой беспорядок во время рождения нашей первой девочки. Им пришлось выгнать меня из комнаты, потому что я плакал и говорил Джейни – как мне жаль, что я сделал с ней это.

Он заставляет меня улыбнуться, но потом снова становится серьезным.

– А в последний раз я напугался больше всего. Джейни не хотела, чтобы я присутствовал при родах. Она злилась…

Я положила ладонь на его руку.

– Я знаю.

Не хочу, чтобы он еще раз переживал то, через что мы прошли в День Благодарения. Мы не знали об этом, но в то время, когда мы с Миа женились, Джейни рожала в одиночку. Она выпнула Гейба из дома, но это продлилось всего месяц. С тех пор прошло больше года, и у них сейчас все в порядке. В полном порядке.

Дверь на крышу открывается снова и появляется Миа. Я не могу поверить, что она поднялась по лестнице. Мы с Гейбом спешим к ней.

– Что ты делаешь здесь, сестренка? – Гейб берет ее руку и помогает сесть на стул.

Как только Миа успокаивает свое дыхание, она внимательно смотрит на меня.

– Я пришла, чтобы найти свою жену, – она хмурит брови. – Что случилось?

– Она волнуется о том, что ты делаешь всякие глупости, как например: восхождение по лестнице! – кричит Гейб.

Я быстро вытираю глаза и улыбаюсь Гейбу, благодаря его за заботу.

– Ты можешь оставить нас с ней на минутку?

Он кивает и сурово смотрит на Миа.

– Позвони мне, если нужна будет помощь при спуске вниз.

Как только он уходит, я ставлю стул рядом с ней и опускаю руку на ее живот.

– Как она?

Миа игнорирует мой вопрос.

– Ты плакала. Гейб опять что-то сказал?

Я качаю головой.

– Нет. Я просто… я немного нервничаю прямо сейчас. И мне страшно… из-за того, что произойдет завтра.

– Милая… – она обхватывает ладонями мои щеки, наклоняется и целует. Ее губы такие мягкие.

– С нами все будет хорошо.

– Я не могу потерять тебя. Теперь, когда у меня есть ты, я чувствую, что без тебя я высохну и умру, – я опускаю свою голову на ее живот и плачу, пока она перебирает пальцами мои волосы.

– Ты можешь пообещать мне кое-что?

– Все, что угодно, – отвечаю я.

– Обещай мне, что каждый год на ее день рождения ты будешь рассказывать ей историю о нас, так она будет знать, насколько она особенная и насколько любима.

Я сажусь, складываю руки и смотрю ей в глаза.

– Я могу промолчать о том, где я была слишком пьяной, чтобы запомнить секс с тобой?

Она хихикает, заставляя свой животик подпрыгивать вверх и вниз.

– Ты можешь промолчать о всем сексе.

Мне хочется оседлать ее и глубоко поцеловать, но едва ли это будет способствовать романтике, потому что она едва может дышать и в настоящее время у нее не видно коленей, на которых можно сидеть. Вместо этого я поднимаю ее со стула и снова опускаю руки на живот.

– А еще я каждый день буду говорить ей, как сильно я люблю тебя, только так она будет знать, что у нее всегда будет две любящих мамочки.

Она закидывает руку на мое плечо и ведет меня к двери с крыши.

– А я хотя бы раз в неделю буду говорить ей, что она должна вовремя ложиться спать, чтобы я могла поозорничать с ее мамой.

– О, мне это нравится!

Эпилог

Хлоя очень хорошо знает слегка подчищенную версию нашей любви. И даже восемь лет спустя, я все равно говорю ей, как сильно я люблю ее мамочку.

– Мама?

– Я на кухне!

Хлоя приходит и садится около барной стойки.

– Куда ты так вырядилась?

– Я говорила тебе об этом на прошлой неделе. Сегодня я улетаю в Калифорнию. Итак, ты хочешь – яичницу или омлет?

– Я хочу яйцо всмятку, – она открывает блокнот и начинает рисовать фиолетовыми чернилами. – Ненавижу, когда ты уезжаешь.

– Ой, да ладно, дорогая! Сейчас это происходит только раз в месяц или около того. К тому же, я должна чем-то оплачивать счета за электричество. Ты же не хочешь, чтобы погас свет, не так ли?

– Я знаю, что ты врешь.

Я оборачиваюсь с отвисшей челюстью.

– Я не вру.

– Бабушка Хелен говорит, что врешь.

– Ты это о чем? – я ставлю миксер на стойку и смотрю ей в глаза, прекращая делать коктейль.

– В прошлый раз, когда ты сказала, что нам отключат свет, я позвонила бабушке и попросила у нее денег. Но она мне сказала, что мама, работая врачом, зарабатывает много денег, а ты используешь тактику запугивания, чтобы заставить меня вести себя хорошо.

– Правда, милая? – говорит Миа, выходя из спальни. Она выглядит очень горячо в отглаженной темно-синей юбке и белой шелковой блузке. Да, у моей жены все еще неплохой вкус к одежде. Она целует голову Хлои, подходит ко мне и, обнимая за талию, прижимает к себе. – Ты запугиваешь нашего ребенка?

Мои глаза останавливаются на впадинке между ее грудей, и прилив вожделения проходит через все мое тело. Наши глаза встречаются, и ее зрачки становятся шире. Она знает, о чем я думаю.

– Хлоя? – говорит Миа нашей дочери, не отводя от меня взгляда.

– Да?

– Нам с мамой нужно пятнадцать минут, – она хватает меня за руку и тащит из кухни.

– Я опять опоздаю в школу?

– Позавтракай хлопьями! – кричу я и захлопываю за собой дверь спальни.

Миа прижимает меня к стене и расстегивает мои брюки.

– Как долго тебя не будет?

– Два дня, – я откидываю голову к стене, когда чувствую, как ее руки скользят под мое нижнее белье.

– Два дня – это слишком долго.

Я наклоняюсь вперед и страстно целую ее. Она проскальзывает в меня двумя пальцами, и я стону ей в губы. Миа отдает мне свой язык, и проникает в меня снова и снова. Мои колени начинают дрожать, тогда она всем своим телом прижимает меня к стене.

– Я не хочу, чтобы ты кончала, – шепчет моя жена, снова входя в меня. – Я хочу, чтобы ты сделала это сегодня вечером… в своем номере… когда я тебе позвоню.

– О боже, как же я люблю тебя! – шепчу я.

Она медленно вынимает из меня руку и нежно массирует клитор дразнящими движениями.

– Расскажи мне историю о нас.

– Хм… – я вздыхаю, пытаясь сосредоточиться. – Мы встретились в баре девять лет назад…

– Грязную версию, – шепчет она.

– Ты напоила меня и соблазнила… мы трахались всю ночь. А на следующее утро… о боже! – мои бедра начинаю двигаться в такт с ее пальцами, но она замедляет свои движения.

– А на следующее утро я хотела повторить все это с тобой… но у нас обеих были назначены встречи, к тому же, ты ничего не помнила.

– Итак, ты позволила мне уйти… но я не могла забыть тебя и должна была увидеть снова.

Она останавливает движения.

– А потом ты сбежала от меня.

Я достаю ее руку из своих брюк и слизываю с ее пальцев свои собственные соки, пока она смотрит на меня.

– А затем я послала тебе фотографию.

– Пришли мне новое селфи, Сэм. Сегодня вечером. Что-то, на что я могу смотреть, пока мы…

– Занимаемся сексом по телефону? – спрашиваю я. Она кивает.

И тогда я говорю то, что просто необходимо ей слышать каждый раз, когда я уезжаю. Я с большим удовольствием повторяю ей это. Самые правдивые слова, которые я когда-либо произносила.

– Ты моя жена, Миа Росси. Мать нашей девочки – Хлои Росси-Кинг, и единственный человек, который когда-либо будет прикасаться ко мне так, как ты только что прикасалась ко мне. И я никогда… никогда… не убегу от тебя снова.

Она пробегается руками по моим плечам, сжимает мои ладони, подносит их к губам и целует мое обручальное кольцо.

– Я каждый день благодарю бога за тебя. Сижу за столом, смотрю на твою фотографию и удивляюсь, как я умудрилась жениться на ком-то таком удивительном, красивом и талантливом. Я знаю… – она затихает на мгновение и смотрит мне в глаза. – Я знаю, что Хлоя не была бы такой… такой умной, любящей, доброй и находчивой, всем тем, что делает ее именно нашим ребенком, если бы не ты. Ты такая невероятная мама и жена. И я так счастлива быть женатой на тебе, Саманта Кинг, – она притягивает меня поближе к себе и целует. – Возвращайся к нам домой. Мы обе умрем без тебя.

***

До того как я встретила Миа, меня никогда не беспокоила своя личная безопасность. Я ездила в места, в которых, наверное, мне не стоило появляться. Я исколесила всю Европу, запрыгивала в самолеты и ходила по всем океанам, даже не задумываясь об этом.

Сейчас, устраиваясь на сиденье первого класса, я стараюсь передать пилоту хорошие мысли. “Пожалуйста, лети аккуратно и безопасно. У меня есть жена и ребенок, которым я очень нужна”.

Я не знала, как хорошо буду чувствовать себя, ощущать себя нужной, быть настолько любимой, что покидая кого-то всего на несколько дней, этот кто-то (наша дочь Хлоя) будет плакать. Я не знала, что семья – это все. Теперь я понимаю, почему Гейб хотел подобного для своей сестры. Он знал, что это будет означать для нее. Он знал, что она будет чувствовать, если этого у нее никогда не будет. И всегда, когда я вижу Гейба, я вспоминаю его слова, сказанные мне:

“Кто расскажет историю твоей жизни будущим поколениям? Кто вспомнит, что ты вообще когда-то существовала?”

Наша дочь это сделает. Она знает нашу историю. И именно она расскажет ее всем, кто захочет слушать.

Конец