Текст книги "Не забыть ее (ЛП)"

Автор книги: Элли Спенсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Я любила твоего брата, – быстро сказала я. – Он был хорошим человеком, а я всегда знала, что он преуспеет в жизни.

– Откуда слезы? – она вытирает их, а я делаю шаг назад.

– Не знаю. Мне кажется, я чувствую вину перед ним за то, что сделала.

– Ты слишком строга к себе. Ты была ребенком.

Я поднимаю пакеты с покупками и свою дорожную сумку. Мне нужно немного времени побыть наедине, чтобы успокоиться.

– Где я остановлюсь?

Она указывает мне.

– Гостевая комната. Первая дверь слева.

Я нахожусь на полпути по коридору, когда она окликает меня по имени. Я поворачиваюсь назад.

– У вас никогда ничего не получилось бы, Сэм. Гейб – домосед. Он даже никогда не летал на самолете. Самая дальняя их поездка была в Диснейленд, да и то они ездили туда на машине. Да, он хороший человек. Лучший из многих людей, на мой взгляд. Но он бы тормозил тебя. И на это было бы ужасно смотреть. Потому что… это только мое мнение… но я думаю, что ты стала именно той, кем тебе суждено быть. А еще я думаю, что ты самая интересная, веселая, умная и потрясающе красивая женщина, которую я когда-либо встречала.

Как это возможно: она всегда точно знает, что мне нужно услышать? Теперь моя очередь дать ей что-то.

– Сколько времени осталось до ужина?

Она смотрит на часы.

– У тебя час.

– Прекрасно. Я улыбаюсь и закрываю за собой дверь в спальню. Пришло время нарядиться как следует для этой женщины.

***

Мои волосы еще не отросли. Они едва касаются плеч, но мне все же удается приподнять их наверх и уложить так, как я привыкла. Должна сказать, что мои светлые волосы выглядят великолепно. Золотые обручи в ушах являются прекрасным дополнением к моему облегающему, но не слишком короткому платью. Я не принадлежу к тем женщинам, чьи платья едва прикрывают задницу. Мне почти сорок, в конце концов. Мое заканчивается чуть выше колен, и я должна признать, что выгляжу в нем довольно хорошо.

К своему красному платью я выбрала соответствующие туфли с ремешками и на каблуках. Надеюсь, Миа любит красный цвет. Мне всегда говорили, что он для меня подходит лучше всего. Я никогда не использую губную помаду, вот и сейчас наношу только блеск для губ. Я смотрю на телефон и вижу, что мне пора. Еще один взгляд в зеркало, вздох и выдох, чтобы успокоить нервы.

– Все будет хорошо. Что бы ни случилось, все закончится хорошо, – говорю я себе. Должно быть. Я не хочу потерять ее снова.

Миа ждет меня в гостиной. Боже мой, она выглядит потрясающе! Ее волосы завиты в длинные локоны, идеально нанесен макияж. Ее платье совершенно ошеломляющее. А туфли – просто идеальны. Она, безусловно, самая горячая из всех, с кем я когда-либо ходила на свидание.

– Посмотри на себя!

Она прикрывает рот обеими руками и качает головой. Затем открывает его, но ничего не может произнести. Думаю, прямо сейчас она не способна собирать слова в предложения. Миссия выполнена.

– Боже мой! – наконец, шепчет она. – У меня нет никаких шансов!

– Ты единственная, у кого сегодня вечером будет шанс, – я пробежалась ладонями по ее рукам вниз и переплела наши пальцы, замечая красивое серебряное кольцо на ее среднем пальце. К ювелирным изделиям у нее тоже изысканный вкус. – У тебя единственной! – повторяю я еще раз, зная, что она прекрасно помнит то, что произошло в Чикаго, когда я оставила ее и почти ушла с ее другом Марком. Я хочу, чтобы мы забыли то, что произошло, и легонько пожимаю ее руки. – Нам пора?

***

Она не шутила. Это очень необычный ресторан. Я смотрю в зал и замечаю сомелье, который наливает вино пожилой паре, и в моем рту начинает собираться слюна. Миа берет меня за руку и ведет к нашему столику. Я привыкла, что меня провожают чужие взгляды, но сегодня мы получаем их гораздо больше, и большинство глаз смотрят на наши соединенные руки. Пожилая пара особенно долго смотрит на нас.

Едва мы сели, как мужчина из пожилой пары подошел к нашему столу.

– Доктор Росси. Как приятно встретить вас, – он выглядел, как уважаемый джентльмен с хорошей стрижкой и тонкими усиками.

Миа быстро поднялась и пожала ему руку.

– Доктор Робертс. Мне тоже приятно увидеться с вами. Бетси здесь?

Мужчина махнул в сторону своего столика.

– Мы только что закончили, иначе бы вы обязательно присоединились к нам.

– Нет, конечно же, нет, – Миа улыбнулась и помахала женщине. Доктор Робертс посмотрел на меня, а затем вернул свой взгляд обратно Миа. – Извините, доктор Робертс, это Саманта Кинг. Саманта, это мой босс, доктор Робертс.

Я продолжила сидеть, но протянула ему руку и улыбнулась.

– Приятно познакомиться.

– Это мне очень приятно! – он взял мою руку и поцеловал ее – это вполне могло бы показаться очень галантным, если бы его взгляд все это время не упирался в мою грудь. – И, пожалуйста, называй меня Эндрю.

Я нежно, но уверенно выдернула свою руку и обратила внимание на Миа, надеясь, что он то же самое проделает с ней, но его глаза все еще оставались на мне.

– Вы из Атланты, Саманта?

Я начала было отвечать, но Миа обогнала меня.

– Саманта из Нью-Йорка, но мы выросли в одном городе. Она арт-дилер.

Брови доктора Робертса чуть не улетели со лба.

– Арт-дилер? Вот как? А я давний коллекционер, – он потирает руки. – Ну, моя жена может сказать вам, что коллекционер я только в своем воображении, но это определенно моя страсть!

Этот парень не может прекратить пялиться на мою грудь.

– Какова ваша слабость, доктор Робертс? “Помимо моих сисек”.

– Ранние вестерны. У меня есть несколько маленьких картин, но я ищу что-то более грандиозное для своей берлоги. Может быть, что-то в стиле Диксона*.

*Мейнард Диксон (1875 – 1946) – американский художник, рисующий в основном Дикий Запад и иллюстрирующий книги. Сказал, что хочет создать “честное искусство Запада” и отказался от денег за его романтическую версию.

– Мне нравятся работы Диксона. Я буду бдительной и обязательно найду что-нибудь для вас.

За прошедшие годы я узнала, что каждый коллекционер, собирающий картины в одном стиле или одного конкретного художника, способен заплатить практически любую цену за еще одну картину. И моя работа – найти ее. Я очень хорошо устроилась в этой жизни, находя эти произведения искусства.

– Я был бы очень признателен за это. Позвольте мне дать вам номер моего телефона. Может быть, мы могли бы встретиться как-нибудь на обед и поболтать… об искусстве.

Доктор Робертс вручил мне свою визитную карточку. Я вежливо приняла ее. Обычно я, совершенно не задумываясь, обязательно воспользовалась бы его предложением. Мне совсем не помешал бы еще один богатый клиент, а я могла бы сказать, что этот доктор любит тратить свои деньги. Все – от ботинок до запонок – подсказывало мне об этом. Но его поведение заставило меня почувствовать себя неловко. Не то чтобы он разительно отличался от любого другого моего клиента, просто делает он это перед Миа, которую я как бы считаю “своей девушкой”. Святое дерьмо!

– Я здесь только на выходные дни, – говорю я. – Но как уже сказала, я буду помнить о вас, и вы сразу узнаете, если я наткнусь на что-то.

Я могла бы сказать, что он собирался продавить этот вопрос, но Миа остановила его. – Приятно было встретить вас, мистер Робертс.

– Рад тебя видеть, Миа, – он снова повернулся ко мне. – Саманта… до встречи.

Мы обе смотрим, как он уходит. Я не знаю, как чувствует себя Миа, но мне хочется помыть руки. Он отодвигает стул своей жены, помогая ей выйти из-за стола, и она смотрит на меня, прежде чем направиться к выходу из ресторана. Это очень злобный взгляд.

– Удивительно, что можно узнать о людях, встретив их вне офиса, – сказала Миа, вернув мое внимание обратно к себе. – Это отец Марка. Парня, которого ты встретила в Чикаго.

– Да, я помню Марка. “К сожалению”.

– Я думаю, у нас всех одинаковый вкус на женщин, – она смотрит на меня несколько секунд, затем берет в руки меню. – Мне выбрать вино для нас?

Я тянусь через стол и беру ее за руку. – Миа.

Она не отвечает на мое рукопожатие и даже не смотрит на меня.

– У этого человека несколько медицинских патентов, которые сделали его мультимиллионером. Он был бы хорошим клиентом для тебя. Красное или белое?

Я отдергиваю руку назад и жду, пока она не посмотрит на меня.

– Я прошу у тебя прощения за то, что случилось с Марком. Теперь я знаю, что он твой друг.

– Уже нет.

– Миа… он не сделал ничего плохого. Он всего лишь подумал, что ты продинамила меня, а я позволила ему так думать. А его папа… посмотри на меня, – она нехотя делает это. – Его отец никогда ничего не услышит от меня. Никогда. Хорошо? – я рву его визитку пополам и бросаю ее на стол, чтобы она поняла серьезность моих слов.

Она фыркает, а затем качает головой.

– Я думала, что он верен своей жене. Марк очень любит родителей. Он был бы в отчаянии, если бы увидел то, что видела я.

– Это было не так уж плохо, – говорю я и натыкаюсь на злой взгляд. – Ладно, это было… отвратительно, но я не хочу испортить твои рабочие отношения с ним.

К нашему столу приходит официант с бутылкой дорогого шампанского.

– Подарок от доктора Робертса.

Миа закатила глаза, а я прикрываю рот, чтобы сдержать смех.

***

Когда мы выпили по бокалу шампанского, Миа снова расслабилась. Я много чего нового узнала о ней за время ужина. Самое главное, она очень любит свою работу, но устала и нуждается в отдыхе. Останемся мы друзьями или любовницами, я определенно начинаю планировать отпуск.

Я продолжаю смотреть на нее, пока мы ждем официанта. По моему мнению, она не выглядит усталой – она выглядит абсолютно прекрасной. Я удивлена, что доктор Робертс не пытался соблазнить ее. Но опять же, она лесби, и все это знают.

– Ты пялишься на меня, – говорит она, подозрительно глядя.

– Да. И ничего не могу с этим поделать.

Она наклоняется ко мне и чуть не роняет меня на пол своей обворожительной улыбкой.

– Ты флиртуешь со мной?

– Всю ночь напролет.

Она наклоняется еще ближе.

– Я собиралась отвезти тебя в ночной клуб, но мне совершенно не хочется всю ночь сражаться за твое внимание.

Ночной клуб. Это может означать танцы, прикосновения и, возможно, поцелуи. Я хочу целовать ее всю ночь.

– Тебе не придется бороться.

Ее глаза становятся шире.

– О, еще как придется! С самого первого момента, как только мы войдем в дверь. Если только… – ее глаза становятся уже.

– Если только?

– Как бы ты почувствовала себя, если бы мы пошли в гей-бар?

Интересное предложение. Я никогда не была в гей-баре. Я имею в виду, что я была в барах с геями, но никогда в гей-барах. Это может быть весело. Но я предпочитаю сделать что-то иное. Я бы предпочла…

– Ну? – ее брови приподнялись, пока она ждет ответа. “Боже, она такая милая!”

– Что, если мы вернемся в твою квартиру… успокоимся, включим какую-нибудь музыку… выпьем еще немного вина и развалимся на диване?

– Как будто учимся в средней школе? – она захихикала.

– Вино будет гораздо лучшего качества… но, да… как в школе.

Ее улыбка могла бы осветить весь мир. Я думаю, ей понравилась эта идея.

– Да. Пойдем.

***

Мы выпили уже по два бокала вина, смеялись обо всем и ни о чем, и обе чувствовали себя свободными и счастливыми, сидя на противоположных концах дивана и безбожно флиртуя. Сейчас подходящее время, чтобы задать вопрос, который меня беспокоит.

– Гэйб знает о нас?

– Нет, – она опускает взгляд.

– Почему?

– Как я могу сказать своему брату, что переспала с его первой любовью?

В этом есть смысл. Нельзя просто так в случайном разговоре рассказать об этом. Нет, это требует особого телефонного звонка, но все равно будет неловко.

– Он был и моей первой любовью. Кроме того, с ним у меня был первый раз. Твой брат лишил меня девственности, – я говорю ей это, энергично двигая бровями.

– О, правда? Как это было?

– Не так хорошо, как мы себе это представляли. Он облажался, но мы учились с ним вместе.

Она внимательно изучает меня.

– Ты действительно любила его, не так ли?

– Это была молодая и очень наивная любовь. Ну да, я любила его.

– Что это значит… молодая наивная любовь?

Я размышляю несколько мгновений.

– Я полагаю, что это способность легко и свободно отдавать свое сердце. Слишком свободно. Я сама разбивала чужие сердца, а другие легко ломали мое. Я пытаюсь сказать, что прежде влюблялась не задумываясь.

– А сейчас?

– Сейчас… любовь не входит в уравнение… обычно, – я отворачиваюсь, очень надеясь, что она не способна прочитать мои мысли. Любовь не входила в уравнение, пока она не появилась в моей постели. Или, правильнее будет сказать, что это была ее кровать.

– Та женщина, с которой я провела ту ночь, была другой. Она не была ни замкнутой, ни отстраненной. Она всегда была тут, рядом со мной, чувствовала то же самое, что чувствовала я.

Я должна поверить ей на слово, ведь я до сих пор не помню наш первый раз вместе.

– Наверное, с тобой все происходит по-другому.

Она наклоняет голову.

– Как так?

Хороший вопрос. У меня нет на него ответа, поэтому я вновь перевожу разговор на нее.

– Расскажи мне о твоей первой любви. О твоем первом разе.

Она долго выдувает воздух сквозь почти сомкнутые губы и тяжело вздыхает.

– Мама застукала нас с другом. Нам было по шестнадцать. Все прошло не совсем хорошо.

– Этот друг – девочка?

Она кивает.

– Было много драмы. Мне пришлось пошевелить своей задницей, чтобы закончить старшую школу пораньше и уйти из дома. Если бы не Гейб, я бы, наверное, отстранилась от родителей, но он боролся за меня. Семья важна для нас, так что я забыла обиды, потому как мне все равно ничего не изменить.

– А сейчас они гордятся тобой?

Они должны гордиться. Я не родитель, но, наверно, все родители хотят, чтобы их ребенок был таким же.

– То, что я врач, помогает.

Я вижу печаль в ее глазах, и это заставляет мое сердце немного болеть.

– Некоторое время, наверное, было трудно угодить им и остаться верной себе?

– Это звучит так, как будто ты говоришь, опираясь на свой опыт, – она опять переводит стрелки на меня.

– Я до сих пор сражаюсь на этой битве. Я никогда не буду жить той жизнью, которую моя мать выбрала для меня. По ее словам, есть только один способ жизни для женщины – это жизнь моей сестры Джульет.

Миа садится поудобнее, засунув ноги под себя.

– Ты уверена, что это до сих пор так? Могут же мамы хоть иногда покидать свой “шкаф”, вырасти и поменять свое мнение? Родители иногда делают это. Хорошие, по крайней мере.

Я недоверчиво качаю головой.

– Не думаю, что ее взгляды изменились. Они в значительной степени выточены из камня. Но, честно говоря, уже много лет у нас с ней не было настоящего разговора. Мне не кажется, что стоит заводить его, знаешь ли. Не хочу испытывать чувство вины за то, что никак не успокоюсь и не подарю ей внуков.

Она хватает меня за пальцы ног и хитро улыбается.

– Я думаю, на Рождество ты должна вместе со мной поехать домой.

“Она сошла с ума?”

– Абсолютно исключено!

– На День благодарения. Всего на пару дней. Даже на один день. Достаточно времени, чтобы снова увидеть Гейба и встретиться со своей семьей и, может быть, если все сложится хорошо, поговорить с мамой.

Я ухмыляюсь, глядя на нее.

– Ты собираешься отвезти меня домой, чтобы познакомить с семьей? Как делают те, кто, ох, я не знаю… кто с кем-то встречается?

Ее плечи поникли. И теперь она нервно кусает губы.

– Что случилось?

– Я давным-давно установила для себя правило – не встречаться с натуралками.

– Но, видимо, ты не возражаешь против того, чтобы спать с ними.

– Нет, – она грозит мне пальцем. – Это были необычные обстоятельства.

– Насколько необычные? – мне внезапно захотелось знать о всех ее прежних любовницах.

– С тобой я нарушила все свои правила. Я не связываюсь с женщинами, когда нахожусь в командировке, я не сплю с… и не хожу на свидания… с натуралками. Я не…

Я поставила бокал на журнальный столик.

– Да, я тоже, – мне надоело говорить об этом. Итак, мы обе сомневаемся в том, что делаем. Это не значит, что я не могу перебраться на другой конец дивана и… – Я думаю, мы обе нарушили все правила друг друга, – мои губы остановились над ее губами. – Давай нарушим еще.

Я потратила много времени, думая о том, что буду чувствовать в первый раз, когда ее губы снова встретятся с моими. Я не разочарована. Ее губы мягкие и припухшие, ее язык пытается добраться до моего языка, но я решила подразнить ее немного и не пускаю. Но это длится недолго. Она обхватывает руками мою голову и проникает языком в мой рот, а я чувствую себя так, как будто петарды взрываются внутри моего тела.

Я потерялась в ощущениях от ее языка и зубов, она посасывает и покусывает мою шею, чуть ниже уха. Я чувствую, как ее рука проникает под мою футболку и продвигается к груди, а затем крепко сжимает ее, но не слишком больно. Мне кажется невероятным, но я хочу большего, поэтому, оседлав ее, стягиваю свою футболку через голову.

– Мать твою! Ты такая красивая! – говорит она мне, а ее глаза темнеют от желания. Ее руки сжимают мои бедра, а глаза блуждают по телу, пока не останавливаются на молнии джинсов. Да, мы уже делали это раньше, и она не может дождаться, когда доберется до моего обнаженного тела. Боже, вот это поворот!

Я собираюсь снять свой черный лифчик, когда она хватает меня за руки.

– Позволь мне это сделать, – она проникает пальцами под лямки и медленно сдвигает их вниз. Бюстгальтер цепляется за мои затвердевшие соски, заставляя их немного подпрыгивать, когда все же стягивает его вниз. Тихий стон проскальзывает сквозь ее губы и заставляет меня улыбнуться. – Ты такая изысканная, – шепчет она.

Миа садится, обхватывает меня руками и, сжимая ладонями задницу, подтягивает мой возбужденный комок нервов поближе к своему лобку. Первое же прикосновение ее языка к моему соску заставляет мои бедра дернуться вверх. Я проникаю пальцами в ее волосы и прижимаю к себе, нуждаясь в большем давлении. Ее ногти впиваются в мою спину, ее имя слетает с моих губ, как бездыханная молитва. Она отпускает мой сосок и с надеждой глядит на меня. Я обхватываю ее щеки и смотрю в эти прекрасные карие глаза.

Это так необычно для меня. Я никогда не останавливаюсь, чтобы посмотреть в глаза своих любовников, не пытаюсь запомнить их лица, поэтому то, что чувствую сейчас, я никогда не забуду. И я, конечно же, никогда, даже в мыслях не говорила: “Я твоя”, “не могу жить без тебя” или “пожалуйста, люби меня вечно”.

Я не знаю, почему вслух произнесла ее имя. Прямо сейчас я чувствую так много всего и сразу, что мое сердце и моя киска как будто хотят взорваться. Благодарность и возбуждение – вот что я чувствую прямо сейчас.

– Спасибо, что подарила мне еще один шанс, – говорю я с улыбкой, встаю и протягиваю к ней руку. – Я хочу оказаться в твоей постели.

========== Глава 8 ==========

На этот раз я помню все. Каждый прекрасный звук, который я заставила слететь с ее сексуальных губ. Каждое прикосновение, каждый поцелуй. Все это навечно сохранится в моем разуме. Я больше никогда не буду удивляться, почему так отчаянно хотела повторить это, почему жаждала того, чего даже не помню.

Это она.

Это ее я все время искала, но не могла найти. Конечно же, я искала ее в совершенно неправильных местах, но нашла именно в баре. Да и неважно, как и почему мы встретились, важно только то, что мы наконец сделали это.

Я прижимаюсь к ее спине и нежно целую плечо. Мне просто необходимо снова почувствовать на языке вкус ее нежной кожи, поэтому я немножко посасываю ее, оставляя маленький красный след там, где рука встречается с плечом. Я обнимаю ее за талию и прижимаю к себе еще ближе, наслаждаясь родным запахом. Это блаженство, это праздник, это желание остаться с ней в постели навсегда и больше никогда не отпускать ее. Могу точно сказать, что прежде я никогда и ни с кем ничего подобного не испытывала. Я бы обязательно запомнила это чувство.

Никак не могу подобраться к ней еще плотнее, неважно, насколько сильно стараюсь. Мне хочется, чтобы, проснувшись, она почувствовала себя в моих объятиях, ощутила в безопасности, находясь со мной в постели. Я хочу, чтобы она желала этого больше всего. Хочу, чтобы жаждала прижаться к моей коже, вкусить мое тело и язык точно так же, как прямо сейчас хочу ее я.

Вдруг она садится и опускает ноги на пол. Я напугана ее внезапным движением, поэтому слегка отодвигаюсь на край кровати. Она медленно поворачивается и смотрит на меня так, как будто никогда не видела раньше.

– Разве мы… ты знаешь… – ее взгляд рыщет по комнате. – Мы занимались этим втроем?

Я слегка шлепаю ее по плечу.

– Ты испортила такой замечательный момент!

Она опускается на колени и целует мой живот.

– Ой да ладно! Это было забавно!

Она спускается по моему телу вниз, но я тяну ее наверх, и она ложится на меня. Мне нужно снова поцеловать эти губы.

– Ты так прекрасна по утрам, – говорю я и осторожно целую ее.

– Не жалеешь?

Я чувствую, что должна перестать говорить сама с собой в своей голове и на самом деле произнести эти слова вслух.

– Думаю, что прошлой ночью я влюбилась в тебя.

Она упирается лбом в мою грудь и ничего не говорит. Я пробегаюсь пальцами сквозь ее волосы и надеюсь, что ничего не испортила.

– Слишком рано говорить об этом, не так ли?

Она скатывается с меня и качает головой.

– Нет. Просто это несколько неожиданно.

– Я заставила тебя потерять дар речи? – я лежу на боку рядом с ней, положив руку на ее живот, и легонько рисую круги вокруг пупка.

– Ты еще ночью заставила меня потерять дар речи. Ты говорила мне, что… – она перекатывается набок, и мы оказываемся лицом к лицу. – Ты это серьезно говоришь или только потому, что секс был отличным?

– Он и правда был великолепен, – говорю я, двигая бровями. – Но я сказала, что люблю тебя, только потому, что больше ни секунды не могу молчать об этом.

– Мы должны встречаться только друг с другом, – произносит она с очень серьезным выражением на лице. – Я имею в виду… ты… ты же хочешь меня с сегодняшнего дня… исключительно меня?

Я наваливаюсь на нее сверху.

– А что случилось с “никакого давления? Можем быть просто друзьями, если ты этого хочешь?”

– О! – она открывает свои ноги, обхватывает ими мое тело, цепляется ногтями в задницу и принимается тереться об меня. – Получается, что сейчас, когда ты снова заставила меня переспать с тобой, и на этот раз все запомнила, то можешь вернуться к мужчинам?

Я приподнимаюсь на руках и прижимаюсь своей киской к ее.

– Я тааакая плохааая!

И начинаю энергичнее двигать бедрами, а она открывает свои ноги еще шире.

– Проклятье! – говорит Миа и прикрывает глаза, а потом подтягивает колени вверх, придерживает их руками и двигается быстрее. Я не могу больше выносить этого. Прямо сейчас я просто обязана снова попробовать ее на вкус. Я соскальзываю вниз по ее телу и прижимаюсь губами к ее клитору.

– О боже! – кричит она и приподнимает бедра вверх. Я обхватываю руками ее ноги и кладу ладони на живот, затем облизываю, посасываю и покусываю ее возбужденный бугорок, пока она не оказывается у самого края наслаждения, где затихает на несколько мгновений, и стремительно погружается в оргазм. Я позволяю ей отдышаться, медленно поднимаюсь вверх по ее телу и нежно целую.

– Да, я хочу встречаться исключительно с тобой. Что означает, ты не можешь надевать маленькое черное платье для кого-то еще, кроме меня.

Она крепко обнимает меня, а я ложусь головой к ней на грудь и прислушиваюсь к ее дыханию.

– Я тоже тебя люблю.

Я улыбаюсь, целую ее, и в моей голове снова звучат мои же слова. “У меня есть девушка! Я девушка Миа Росси. И я прекрасно чувствую себя со всем этим”.

***

Миа Росси совсем не похожа на своего брата. Конечно, они оба хорошо выглядят и обладают отличным чувством юмора, но Миа ни к чему не принуждала меня, как это делал Гейб, когда мы были молодыми. Он пытался навязать мне: кто я такая и как должна прожить свою жизнь, но я ему не позволила. Я хотела свободы, чтобы самой выяснить, кто я и кем могу стать.

Но сегодня я поняла, что мне не нравится то, какой я стала. Я всегда всех держу на расстоянии и совершенно неуступчива в отношениях со своей собственной семьей. Я использую мужчин для секса. И, в принципе, я делаю то, что хочу и когда это хочу. Я самовлюбленная. Но Миа видит меня совсем по-другому. Она говорит, что я интересная, честная и умная, хотя сама у себя насчитала двенадцать лет обучения в медицинской школе, пока я занималась неизвестно чем. А еще она говорит, что я любящая, добрая, с нежным сердцем, ласковая и щедрая любовница. Последнее, я думаю, означает, что она получает свой оргазм так же часто, как и я.

Именно из-за этого я хочу, чтобы она диктовала условия наших отношений, чтобы обстоятельно объясняла их мне: только так я смогу соответствовать – нет, превзойти ее ожидания. Она пробуждает во мне все самое лучшее, и за это я люблю ее еще больше.

Проблема в том, что она нерешительна и почти беспечна к тому, как мы собираемся устраивать наши междугородние свидания. Я знаю, что у нее есть мнение по этому поводу, знаю, что волнуется она намного больше, чем позволяет себе показать. Я просто не знаю, как сказать ей о том, что я сделаю все, что она захочет – все, что угодно. Даже вернусь домой вместе с ней.

Подожди, это то, что надо! Я быстро прокрутила вперед свой календарь.

– Итак… в День Благодарения ты хочешь, чтобы мы встретились в аэропорту, а потом вместе отправились брать автомобили на прокат и заказывать отель?

Она поставила в сторону чашку с кофе и пристально посмотрела на меня.

– Обычно я останавливаюсь у родителей.

– О! – я на секунду прижимаю ручку к губам. – Тогда только машину?

– Ты действительно готова поехать домой на День Благодарения?

– Да, – я могла бы объяснить ей, почему это делаю, но молчу.

– И мы действительно… ты знаешь… пара?

Ее неуверенность заставляет меня улыбаться.

– Да. Если ты готова встречаться с натуралкой… нет, скорее всего, с бисексуальной девушкой.

– Так оно и есть… просто, чтобы выяснить… – она выглядит такой серьезной. – Ты, Саманта Кинг, готова вернуться в наш родной город в качестве моей подруги. И если мы с кем-то столкнемся… я могу представить тебя им как свою подругу?

Я хихикаю.

– В твоих устах это звучит так, словно я какой-то трофей.

– Так и есть, – говорит она, совершенно неискренне пожимая плечами. – Я имею в виду, что не буду выпендриваться перед всеми по поводу того, что заполучила самую горячую девушку, когда-либо ходившую по коридорам средней школы Джеймса Мэдисона.

Я протягиваю к ней руку.

– Ты такая очаровательная! И да, ты можешь представлять меня всем как свою подружку.

Она встает, идет вокруг стола и, наклонившись, целует меня.

– Тогда мои родители не могут рассчитывать, что мы разделим на двоих мою маленькую односпальную кровать, – она снова целует меня. – Мы разделим на двоих автомобиль, номер в отеле и остаток нашей жизни, если ты согласна с этим.

– Очень похоже на это, – шепчу я, когда она направляется к кофеварке.

– Что это было?

– Я просто сказала… что мне это нравится.

А мне и правда нравится! Я знаю, что она хочет этого точно так же, как и я. А еще я знаю, что она тоже боится, как и я. Сейчас, когда мои страхи ушли, ее, похоже, только усилились. Я просто должна доказать ей, что нечего бояться.

Миа, кажется, гордится тем, что она со мной, но она понятия не имеет, насколько я горжусь, что остаюсь с ней. Мысль о том, насколько я счастлива вернуться в наш маленький родной город, особенно в качестве подруги Миа, настолько нелепа для меня, это вызывает желание расхохотаться.

Я не могу скрывать это. Теперь она моя, и я планирую оставить ее себе.

***

В воскресенье вечером мы попрощались, и сейчас я жду объявления посадки на свой рейс. Обычно до самой последней минуты я сижу в одном из баров с бокалом вина. Но сегодня все, что я могу делать, это шагать от стены к стене и постоянно проверять свой телефон. Я знаю, что она едет домой и не может писать мне, но я отчаянно нуждаюсь хоть в какой-то связи с ней. Все, что угодно, лишь бы это подсказало, что она тоже скучает по мне, хотя прошло всего полчаса.

У меня явно не все дома!

А потом на меня накатывает желание, совершенно чуждое для меня, я даже не уверена, что оно реально. Позвонить Джульет? Почему мне хочется позвонить своей младшей сестре? И прежде чем успеваю остановить себя, я нахожу в телефоне ее номер и нажимаю на кнопку вызова.

– Саманта?

– Привет! – я игнорирую ее удивленный тон, потому как знаю, что мне надо звонить ей чаще.

– Привет. Я накрываю ужин на стол, могу перезвонить тебе через несколько минут?

– Я буду в самолете. Наш разговор не займет много времени. Я просто… я хотела, чтобы ты узнала об этом первой, Джулс.

– О боже! Что не так?

– Да все так!

– Но у тебя грустный голос.

– Это потому, что я только что покинула ее.

– Кого?

Как замечательно впервые сказать это вслух.

– Миа Росси. Мы встречаемся. Свидания… на исключительных условиях….

– Боже мой! На самом деле?

– На самом деле.

– Это отлично, Сэм!

– Знаю. Но я не хочу, чтобы ты кому-то говорила об этом. Думаю, сначала Миа сама должна рассказать Гейбу.

– Конечно, нет, это ваше право, – она замирает на секунду. – А как же мама?

– Ну, это другая новость, о которой я хотела рассказать тебе. Мы с Миа приезжаем домой на День Благодарения.

– Боже мой! Я уже обожаю эту женщину!

– Да. Я тоже люблю ее, – я не могу перестать улыбаться, думая об этом.

– Хорошо. До Дня Благодарения твой секрет спрятан в надежном месте. Безопасной дороги тебе домой.

– Спасибо, Джулс. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Я завершаю вызов и вижу, что пришло сообщение от моего замечательного доктора.

“В моей квартире пахнет тобой. Позвони мне, когда приземлишься.

P.S. Девять дней – это слишком долго”.

***

Это были самые длинные девять дней моей жизни. Почти все время я торчала в своей Нью-Йоркской квартире, пытаясь решить, должна ли я сдать свою квартиру и переехать в Атланту. Миа заставляет меня желать стать лучше и менее эгоистичной. Именно я должна переехать. В этом есть свой смысл. Мои лучшие контакты и лучшие галереи находятся в Нью-Йорке, но это не значит, что я должна жить здесь.

Когда в аэропорту Цинциннати она бросилась в мои руки, моими первые словами были: “Я не могу находиться так далеко от тебя!” А потом мы провели много времени в объятиях друг друга. Достаточно долго для того, чтобы ее сумка осталась единственной на багажной карусели.

Прямо сейчас мы сидим в местной забегаловке и ждем бургеры. Завтра мы встретимся с нашими семьями, а Миа в этот момент выглядит очень обеспокоенной.

– Ты слишком много думаешь, – небрежно заявляю я, надеясь, что она поделится со мной своими мыслями.

– Мне просто интересно, не рановато ли думать о том, о чем я думаю. Например, не поторопилась ли я, организуя эту встречу с семьей?

– Нам не обязательно делать это. Я могу провести завтрашний день со своей семьей, а ты – со своей.