Текст книги "Не забыть ее (ЛП)"

Автор книги: Элли Спенсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

“Потому что ты нужна мне? Потому что я понятия не имею, как тебя забыть?” Я не говорю этого вслух. Вместо этого шучу.

– О, ну это совсем просто. Секс был настолько великолепен, что мне захотелось большего.

Ее молчание сказало мне, что моя шутка пролетела мимо, но потом она произнесла почти шепотом: – Он был на редкость потрясающим.

– Что-что, простите? – я поняла ее. Мне просто хотелось услышать это еще раз. Возможно, она уточнит и скажет, что это я была потрясающей. “Интересно, был ли у меня настоящий оргазм?”

– Ты кончила два раза. Не то чтобы я считала.

– Да! – я никогда не кончала дважды. Даже для одного раза мне приходится быть довольно агрессивной и властной с мужчиной. Им нужен контроль. Так сказать, внешнее руководство.

– Ты не помнишь?

– Боже, как бы мне хотелось это вспомнить!

Я слышу глубокий вздох.

– Мне тоже. Но, возможно, это к лучшему.

Она расстроена. Я могу сказать это по тембру ее голоса. Я бы тоже расстроилась, окажись на ее месте. Проблема в том, что я не хочу, чтобы она закончила этот звонок. Я хочу держать ее на линии как можно дольше. Даже более того – я хочу снова увидеть ее.

– Как ты думаешь … “Боже, как же это сложно!” Я не хочу, чтобы она сказала “нет”, но мне обязательно нужно встретиться с ней, если я хочу когда-нибудь понять, почему она так странно действует на меня.

– Мне понравились сообщения и фотографии, которые ты посылала, – она прервала мою неудачную попытку найти правильный способ пригласить ее на свидание.

– Правда? – это удивляет меня, потому что она ни разу не ответила до сегодняшнего вечера. – Следующим посланием должен был стать снимок моей обнаженной груди.

– Черт! – она рассмеялась. – Что мне надо сделать, чтобы получить его?

– Эй, я была в отчаянии! Ты не ответила ни на одно сообщение!

Она откашливается, прочищая горло.

– Я собираюсь положить трубку и притвориться, что этого разговора никогда не было, поэтому ты можешь отправить мне тот снимок.

– Нет. Пожалуйста, не делай этого. Я с радостью пошлю тебе еще одно селфи. Просто… не бросай меня, ладно? – знаю, что в моем голосе звучит отчаяние, но мне плевать. Отчаяние – именно это я сейчас и чувствую. Я не могу потерять ее снова.

– Ладно, – она на мгновение замолкает. – Я не буду вешать трубку.

– Спасибо, – выдыхаю я.

– Как бы то ни было, – продолжила она. – Я была слишком занята медицинской школой, чтобы путешествовать. Мне было приятно увидеть те места, по которым ты ходила. И особенно понравилось та фотография…

– Позволь мне отвезти тебя туда, – прерываю я. – Куда пожелаешь. Просто… позволь мне… я не знаю… начать все сначала.

Опять наступила долгая тишина. Я жду и жду, я почти готова ее умолять, но вдруг слышу ее покашливание. – Я свободна в эти выходные.

Я практически спрыгиваю с дивана.

– В пятницу я собираюсь в Испанию. У тебя есть паспорт? Где ты живешь? Я возьму тебя с собой.

– Да, у меня есть паспорт. Прямо сейчас я работаю в научно-исследовательском центре в Атланте… и нет, я не смогу поехать с тобой в Испанию.

Ладно, Испания, возможно, это слишком. Кофе где-нибудь рядом с ее домом будет более уместным. – Что ты исследуешь?

– Рак. Он отобрал у меня самого любимого человека в мире. Мою бабушку.

– У меня тоже. Мой папа умер от рака, когда мне было четырнадцать.

– Мне очень жаль. Это, должно быть, было очень тяжело для тебя.

Я несколько удивлена, что она не знает об этом, поскольку я, видимо, в ту ночь не полностью обнажила перед ней свою душу.

– Значит, в своем пьяном состоянии я не плакалась о потере отца, единственного своего друга в семье?

– Нет. Этого не было.

– Ну, я рада, так над чем ты работаешь – над лекарствами или способами лечения, чем ты там занимаешься. Кстати, спасибо тебе за это, – я не хочу думать о тех долгих месяцах, которые мы провели, наблюдая, как мой отец уходит в небытие. Он был моим героем, и я предпочитаю помнить его в расцвете сил. Он был хорошим отцом. Хорошим человеком. Но прямо сейчас я хочу говорить о чем-то другом, прежде чем стану плаксивой идиоткой. – Я отложу свою поездку в Испанию. Как насчет кофе в субботу утром?

– Сначала я должна тебе кое о чем рассказать.

– Ладно, – я надеюсь, что она не собирается вернуться к прежнему разговору, и нам не придется обсуждать грустные темы. Может быть, однажды я расскажу ей о своем отце, но не сегодня. Единственное, что я точно узнала о ней – эта девушка склонна к длинным паузам. Я терпеливо жду, пока она собирает свои мысли, и улыбаюсь, потому что о таких фактах, как ее глубокомысленность, я отчаянно хочу знать все.

– Я не сплю с кем попало, – наконец произносит она, и я вздыхаю от облегчения. Не потому, что не спит, а потому что вернулась к нашим отношениям. – И то, что произошло между нами, для меня тоже оказалось большим сюрпризом, как и для тебя. И на следующее утро я просто сказала себе: ” Это всего лишь бог осуществил мою детскую мечту”.

Мы обе смеемся.

– Но все оказалось гораздо сложнее, – продолжила она. – Я почувствовала это, когда утром после завтрака ты произнесла мое имя. И даже при том, что мы очень нервничали… эти чувства между нами… мы не должны их бояться… потому что сначала мы стали друзьями, прежде чем улеглись вместе в одну кровать. Я знаю, что ты этого не помнишь, но мы подружились. Я тоже рассказала тебе о многих вещах. О чем никогда никому не рассказывала. И если мы сможем остаться только друзьями… а секс был случайностью, потому что ты была пьяной… мне нужно, чтобы ты понимала – я согласна с этим. В той спальне я была лесбиянкой, так что я просто хочу прояснить это.

– Стало быть, я не совсем хороша в постели? – в шутку спросила я.

– Проклятье! – выдохнула она. – Нет, это не так.

Я понизила тембр голоса: – Ты тоже кончила, Миа?

Секс по телефону – не об этом я думала, когда позвонила ей, но будь я проклята, если позволю ей соскочить с этой темы. Я слышу ее вздох и ругань под нос, поэтому продолжаю свое маленькое соблазнение. – Ответь на вопрос.

– Да, – шепчет она.

Я потрясаю кулаком, поздравляя себя.

– Детская мечта – расскажи мне о ней.

– Хм… может быть, однажды расскажу.

– Не сегодня вечером?

– Не сегодня.

“Черт!”

– Ладно, просто скажи мне одну вещь. Это было так хорошо, как ты себе представляла?

Она вздыхает.

– Ладно, просто замечательно. В своей детской мечте я всегда представляла, что ты выбираешь меня вместо моего старшего брата, мы женимся, заводим двоих детей и в принципе… ты была моей Очарованной Принцессой. Не совсем это ты хотела услышать, да? – я уверена, что почти вся моя кровь разом покинула лицо. – Это из фильма, где ты вылетаешь как летучая мышь из ада.

Она сказала все это так буднично, как будто давным-давно знает меня.

– Нет… это не… Боже! – я разочарованно вздыхаю. А как хорошо все начиналась – с моего маленького соблазнения. Она смеется надо мной!

– Мне было двенадцать, Саманта… а ты была прекрасной девушкой моего брата, на которую я смотрела не отрываясь, если ты отворачивалась в сторону. Но в один прекрасный день ты посмотрела на меня и улыбнулась… я была слишком застенчивой, чтобы поговорить с тобой, но я никогда не забывала об этой улыбке и о том, что она заставила меня почувствовать. А потом мы снова встретились в баре в Чикаго. Я больше не была застенчивой, чтобы поговорить с тобой, но могу заверить, что те взрослые вещи, которыми мы занимались в ту ночь, их даже близко не было в моих мыслях, когда мне было двенадцать.

Мы несколько мгновений слушаем дыхание друг друга. Мне жаль, что, когда мы были молоды, я не подарила ей что-то большее, чем улыбка. Хотелось бы мне поговорить с маленькой двенадцатилетней Миа. Я уверена, что со своим мышлением и остроумием она бы разобралась во мне даже в том возрасте.

– Это моя вина, что ты ничего не помнишь, – вдруг спокойно заявила она. – Мы так весело разговаривали, и мне не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась. Именно я заказывала напитки.

– А что случилось потом? – я ложусь на кровать и надеюсь, что смогу проговорить с ней всю ночь.

– Когда бар закрылся, я пригласила тебя в свою комнату. Бесстыжая, я знаю.

– И я приняла твое приглашение?

– Приняла. Боже, ты сделала это! А я…

Я переворачиваюсь на живот. У меня такое чувство, что этот разговор очень скоро станет интимным.

– Скажи мне.

– Я спросила, могу ли поцеловать тебя… потому что твои губы… они были… а я тоже много выпила, и меня совершенно не волновало, что ты была натуралкой. Я просто хотела знать, каково это – поцеловать тебя.

Я закрываю глаза рукой и качаю головой.

– Это так несправедливо! – я ненавижу, что ничего не могу вспомнить.

– Ты была невероятной, – говорит она. – Удивительной. Незабываемой.

Бабочки.

– Ты тоже была незабываемой. Мой мозг, может быть, и не помнит ничего, но моя… – “душа? Киска? Сердце?” – Что-то внутри меня… помнит.

– Приезжай в Атланту.

Я с облегчением выдыхаю и думаю, что так легко я никогда не дышала, произношу безмолвную молитву и благодарю бога за дар, который я не заслуживаю.

– Уже в пути.

========== Глава 6 ==========

Такси остановилось в центре Атланты около очень оживленного кафе, а я вдруг стала еще более нервной, чем была пять минут назад. Все гости кафе, сидящие за маленькими столиками, установленными на открытом воздухе, повернулись, чтобы посмотреть, кто выйдет из такси. Любопытство свойственно человеческой природе, но прямо сейчас мне не нужны все эти лишние глаза, смотрящие на меня. Я отдаю карточку для оплаты водителю этой маленькой машины и пытаюсь взглядом найти Миа. Она уже сидит за столиком в кафе или я приехала рано? И почему я представляю из себя какой-то дьявольский комок нервов? Я смотрю на часы, и в этот момент дверь такси открывается.

– Привет, – она наклоняется ко мне, и мы смотрим в глаза друг другу. “Боже, какая улыбка!” – Давай мне сумку.

Я отдаю ей дорожную сумку и, поблагодарив водителя, выхожу на обочину, где стоит она, раскинув руки и ожидая, когда я упаду в ее объятия. Что я и делаю. И чувствую себя, как на небесах.

Мои руки обернуты вокруг ее талии, наши щеки соприкасаются и я снова вкушаю такой знакомый запах. Я понимаю, что мы были в гораздо более интимных отношениях, чем сейчас, но для меня это выглядит очень душевно. Я слегка поворачиваю голову и нежно целую ее в щеку.

– Привет.

– Я скучала по тебе, – шепчет она мне на ухо и не позволяет отойти от нее, а я совсем не против этого, но задумываюсь, как долго две женщины могут стоять на обочине дороги и обниматься, прежде чем кто-то вмешается. Немного отодвинувшись, я заглядываю ей в лицо, но по-прежнему плотно обнимаю за талию. Я не хочу, чтобы она оставляла меня. Миа прикасается пальцами к моей щеке, а потом упирается своим лбом в мой. Я чувствую ее глубокий выдох, как будто она выпустила за нас обеих напряжение последних нескольких недель.

Я ослабляю хватку и делаю шаг назад, оглядывая ее сверху в вниз. Она одета в очень простые черные узкие джинсы и белую футболку с низким вырезом, но, боже, какая же она потрясающая!

– Ты такая!.. “Чертовски великолепная!”

Прежде чем я успеваю закончить фразу, она забирает мою сумку, закидывает ее через плечо и берет меня за руку.

– Здесь слишком людно, – я понимаю ее и пойду за ней в любое другое место. – Я должна была знать, что кофейня в субботнее утро будет занята.

– Куда угодно. Я просто хочу быть с тобой.

Она поворачивается и дарит мне ослепительную улыбку.

– Я знаю одно место.

Миа бросает мою сумку в багажник милого маленького спортивного автомобиля, и мы медленно бредем вверх по тротуару, держась за руки. Я понятия не имею, куда мы идем, но меня это волнует меньше всего. Мне просто хочется прочувствовать каждую секунду, проведенную с ней. Потому что кто знает, каким будет наше будущее?

Ее руки мягкие, пальцы тонкие и отлично сочетаются с моими. По каким-то причинам прогулка с ней рука об руку не кажется мне чем-то новым. Она представляется мне правильной и идеальной, как будто мы всегда были предназначены друг для друга. И тишина между нами не напрягает. Я думаю, что мы обе задумались о важности этого момента.

– Ты волнуешься прямо сейчас? – обеспокоено смотрит Миа.

Если бы она только знала, что происходит внутри меня. Я составила кучу планов, но ни в один из них не входит побег от нее, поэтому, отпустив руку, я обняла ее за талию, прижимая поближе к себе. Ее рука тут же оказывается у меня на плече. Мы удивительно подходим друг другу.

– Не совсем, – отвечаю я ей. – Просто… удивлена тем, насколько правильно я себя чувствую.

Появляется еще одна улыбка. Думаю, моей новой целью в жизни будет желание заставить ее улыбнуться хотя бы тысячу раз в день.

– Скажи мне, какой кофе тебе нравится, – мы доходим до уличного торговца, припарковавшегося возле городского парка. Я удивленно смотрю на нее. – Поверь мне, это очень хороший кофе, – говорит она с улыбкой.

Это не то, что мне хотелось услышать. Я только что сказала ей, насколько правильно себя чувствую, а она сменила тему. Мне хочется повторить, но я уверена – она все прекрасно слышала.

– Со сливками и без сахара. И один вот такой бублик. Я не завтракала.

Мы находим в парке пустую скамейку и устраиваемся на ней, чтобы насладиться поздним завтраком. Она права, здесь намного лучше, чем пытаться разговаривать в шумном кафе, но пока вокруг нас настоящая тишина, если не считать то, что происходит вокруг нас: милый ребенок лопочет в коляске, собака вырвалась из рук хозяина и гоняется за белкой. Внезапно тишина вновь показалась мне напряженной. Напряженной и хрупкой. Как будто, если прозвучит хоть одно неверно сказанное слово, и все между нами развалится. Не дожидаясь этого, я стараюсь исправить ситуацию.

– Миа… – она смотрит на меня, и я снова теряюсь в этих глубоких карих глазах. Так много всего отражается в них, и я так отчаянно хочу все знать об этом. – Я не знаю, что это, – я не могу выдержать ее пристального взгляда. Мне нужно посмотреть вниз и сосредоточиться на своем кофе, если я собираюсь продолжить. – Я только знаю, что проделала весь этот путь не для потрахушек. “Боже, это прозвучало так глупо”. – Я даже не лесбиянка. “Ааа, а это еще хуже!” Я быстро встала, мне нужно побыть одной.

– Не делай этого, Сэм! – я оборачиваюсь и встречаюсь с ее взглядом. – Не делай этого, как в Чикаго, где ты разорвала нас в клочья, прежде чем мы… – она отворачивается в сторону и качает головой.

Я стою перед ней, но она пока еще не смотрит на меня.

– Именно этого я пытаюсь избежать. Я тоже не хочу, чтобы произошло то же самое. Если ты знаешь, что происходит… объясни мне, пожалуйста!

– Очевидно, произошедшего слишком много для тебя. Лесби, я имею в виду.

– Я не говорила, что этого для меня слишком много. Просто мне странно то, что я чувствую к тебе. Я хочу сказать… это безумие какое-то, верно?

Она уставилась на меня. Похоже, я вернула все наши проблемы обратно.

– Как ты думаешь, что бы произошло, если бы я была мужчиной?

По правде говоря, я уже подумала, что влюбилась в Миа. Но это же невозможно, я ее едва знаю! Я отвернулась, обняла себя руками и не нашла, что ответить на ее вопрос. Она встала, подошла сзади и положила руки ко мне на плечи; мои глаза закрылись в ответ на ее прикосновение.

– То, как сегодня ты запросто шла по улице, держа меня за руку, заставляет меня думать о том, что тебе плевать на ярлыки, – сказала она.

– Ты права. Меня не волнует это.

– Из всего того, что ты рассказала мне о себе, кажется, что ты всегда жила своей жизнью, по своему усмотрению и не оглядываясь на термины, – ее руки по моим рукам спустились вниз на бедра. Я почувствовала, как ее тело прижалось к моей спине, и это заставило меня ощутить внутри себя покалывание. – Итак, если ты скажешь мне прямо сейчас, что между нами все на самом деле закончилось, я уважу твое мнение… но думаю, что это еще не конец. Я думаю, что когда мы находимся так близко друг от друга, тебя пугает то, насколько остро ты чувствуешь… тебе хочется в течение нескольких мгновений изучить это чувство, разобрать его на маленькие кусочки и все выяснить, – она обвивает руками мою талию и опирается подбородком на плечо. Я чувствую на себе ее теплое дыхание. “Боже, какое замечательное чувство!” – Но я хочу не этого. Потому что, честно говоря, я занимаюсь этим весь день. Я в буквальном смысле разглядываю свои чувства под микроскопом.

Я смотрю на ее руки, лежащие на моем животе, и аккуратно накрываю их ладонями.

– Чего ты хочешь, Миа?

– Я хочу, чтобы ты поверила: все, что должно произойти между нами, обязательно произойдет. И я хочу, чтобы ты расслабилась. Нет никакого давления. Помнишь, что я сказала тебе по телефону? Мы можем просто остаться друзьями, если ты этого захочешь.

У меня в голове такой беспорядок! Она связала меня по рукам и ногам, но как же удивительно я чувствую себя. Не хочу снова причинять ей боль. Не хочу бежать от нее. Я мечтаю быть рядом с ней, познать ее и может быть… кто знает… заняться с ней любовью. Я просто не могу быть ее конечной целью. Это слишком пугает меня. И бесит, что я боюсь. Я никогда не боялась секса. Но представляя нас двоих, лежащих рядом, дышащих одним и тем же воздухом, я чувствую себя так, как никогда раньше. Разве что с Франсуа, но это было так давно, а я была такой молодой, что трудно сравнивать.

Я глубоко вдохнула и, развернувшись в ее руках, положила ладони на ее руки. Она такая мягкая и гладкая. А ее запах… он мне что-то напоминает. Я почти могу найти этот аромат в своей памяти, если в этом есть хоть какой-то смысл.

– Прости, что я такая нервная. Я не хочу кидаться из крайности в крайность. Я просто…

– Все нормально, – она смахивает прядь волос с моего лица. – Я тоже не все понимаю. Но знаю одно – я хочу, чтобы ты была в моей жизни… но, наверное, смогу и без тебя. У меня мало друзей. В основном, приятели по работе. А у тебя?

Я качаю головой.

– Нет. Я много путешествую, – мне не хочется лгать ей. – Но не это главное. Просто… я думаю, что не позволяю людям приближаться к себе.

Она берет меня за руку и уводит из парка.

– Давай пройдемся по магазинам, как лучшие подружки. Я давным-давно не ходила по ним. Мне нужна новая одежда. Рабочая одежда, повседневная одежда…

Я слушаю, как она рассказывает мне про одежду, которая ей нужна, что обычно она носит джинсы и халат, и все, что я могу делать – это улыбаться, потому что она освобождает наш разум от тяжелых размышлений. Миа все еще держит меня за руку одной рукой, а другой размахивает по сторонами… Господи, черт бы тебя побрал, она такая красивая, милая и забавная, что мне действительно нужно собраться – только так я смогу поцеловать ее.

***

Я думала, что она приукрасила по поводу отсутствия у нее одежды. Из ее слов следовало, что обычно ей все равно, во что она одета, но мне становится все труднее в это поверить, понаблюдав за ее поведением в магазине. У девушки очень дорогой вкус, и я не могу дождаться, чтобы заглянуть в ее гардероб. У меня такое ощущение, что большая часть заработанных ею денег тратится на одежду и обувь.

И когда мы заходим в еще один дизайнерский магазин, я почти уверена, что это всего лишь уловка, чтобы помочь мне снять давление. Она сразу находит то, что хочет, и, оставив меня на стульях возле гардеробной, бросает все свои сумки к моим ногам.

– Оставайся здесь. Я быстро.

Минуту спустя, когда она выходит в сексуальном маленьком черном платье, я довольно громко произношу: “Ух ты!” И это не простое “Ух ты!”, не безликое, а такое, которое вызывает интерес у окружающих, заставляя их оглянуться и посмотреть, почему ты вообще это сказала.

Она несколько мгновений смотрит на меня, а потом переводит взгляд на зеркало.

– Мне нужны к нему новые туфли, как ты думаешь?

– Куда ты собираешься его надевать? – спрашиваю я, потому что нейтрального “Ух ты!” совсем недостаточно.

Она кладет руки на бедра и хмурится, разглядывая себя в зеркале.

– Так тебе нравится или нет?

– Я… Да, оно приятное, – я перевожу свое внимание на стойку с блузками, которые мне даже не нравятся, и начинаю поиск своего размера.

Господи, что со мной не так? Я должна посоветовать ей купить его, потому что ее грудь выглядят в нем невероятно, а то, какой это платье делает ее задницу, скорее всего запрещено в большинстве штатов. Почему же я не могу выразить это словами? Думаю, если бы я действительно была честна сама с собой, то можно было бы сказать, что я просто ревную ее к тому, для кого она покупает это платье.

– У нас на вечер заказан столик в очень хорошем ресторане, а мне нечего надеть, поэтому – не могла бы ты мне помочь?

Мои глаза плотно закрылись от своей собственной глупости. Я осторожно вешаю уродливую рубашку обратно на стойку и поворачиваюсь к ней.

– Это платье покупается для тебя, – говорит она. – Итак, ты знаешь… мне хотелось бы понять, что ты действительно думаешь о нем. Оно слишком облегающее? Я могу найти что-то меньше…

Все, что я могу сделать, это смотреть на нее, широко распахнув глаза, потому что теперь, когда я действительно разглядела на ней это платье, у меня просто не осталось слов. А тот факт, что сегодня вечером она наденет его для меня, волнует и пугает так, что хочется в туалет.

– Не обращай внимания, – она вернулась в примерочную, прежде чем я успела сказать хоть одно слово.

Я подхожу к двери гардеробной и стучу.

– Мне нравится это платье, Миа. Но я не привезла с собой ничего особенного. Может быть, мы могли бы найти что-то и для меня, примерно такое же? – она не ответила, а я пытаюсь использовать другую тактику. – Не снимай платье. Я пойду и найду подходящие туфли на каблуках. Какой размер у тебя?

– Восьмерка.

– Хорошо. Обещай, что не снимешь его? Я скоро вернусь, – ответа я не дождалась, потому что убежала в отдел обуви, где принялась сканировать полки. Ей нужно что-то на шпильке, но не слишком высокой. Это просто смешно, на чем женщины пытаются ходить в наши дни. Вот. Идеальный каблук для маленького черного платья. Черные, глянцевые, с каблуком в три дюйма. Я хватаю за рукав сотрудника отдела продаж. – Восьмой размер, пожалуйста.

Такое чувство, что он ищет их целую вечность, а когда наконец находит, я почти бегом возвращаюсь к гардеробной и протягиваю ей коробку поверх двери.

– Вот, возьми.

Миа берет коробку, но ничего не говорит.

– Тебе нравится?

– Да, это сработает. Спасибо.

– Ты не выйдешь и позволишь мне посмотреть?

– Нет. Ты увидишь их сегодня вечером.

– Рррр… – я падаю на стул рядом с мужчиной, который терпеливо ждет свою жену.

– Неплохо, но позвольте мне дать вам совет, – говорит он почти шепотом, наклоняясь ко мне. – Никогда не стесняйтесь. Когда она выйдет из раздевалки, даже секундное колебание означает, что она выглядит ужасно толстой, а любое другое количество секунд просто сведет ее с ума. Будьте уверены и свистите, словно вам оно действительно нравится. А если оно все же совершенно ненавистно вам, то лучше об этом сказать сразу, но в более приятной форме, например: “Ты очень хорошо выглядишь в красном. У них есть это платье в красных тонах?” – он подмигивает мне. – А твоя девушка выглядела очень горячей в том платье. Просто говорю.

Он все это время наблюдал за нами? Я смотрела на него с отвисшей челюстью, понятия не имея, что сказать. Следующее, что я знаю: из примерочной выходит его жена, а он свистит.

– Великолепно, дорогая! – она кидает на него злобный взгляд и уходит обратно. – Видишь? – говорит он. – Я занимаюсь этим очень долгое время. Почти четырнадцать лет.

– Ты готова? – я поднимаю взгляд вверх и вижу, что Миа стоит, держа в руках платье и туфли. – Для тебя мы найдем что-нибудь в соседнем магазине.

Я встаю и оглядываюсь на мужчину. Он снова подмигивает мне. Я нахожусь в какой-то лесбийской сумеречной зоне, где все знают, что Миа – моя девушка. Все, кроме меня. Я киваю ей и улыбаюсь.

– Да, пойдем.

Я почувствовала что-то, когда она вышла из гардеробной, надев черное платье, но это было очень плохое чувство. Это была смесь: “черт побери, это платье было специально создано для тебя”, и “проклятье, я ревную к тому, для кого ты наденешь его”. А потом она сказала, что наденет его для меня. И мой разум не смог этого догнать. Потому что часть меня все еще не хочет признавать того, что происходит.

Игры разума, будь он неладен!

А потом еще этот придурок дал мне непрошеный совет о том, как обращаться с женщиной. Я, черт возьми, знаю, как относиться к женщине, потому что я одна из них. И платья я раньше тоже носила, правда, только по одной причине, и мы все знаем, что это была за причина. Так что же произойдет сегодня вечером? Миа надеется переспать со мной? Ах, да какого черта! Если честно, я бы тоже хотела сегодня заняться сексом.

Тогда почему я настолько испугана?

На этот раз она не берет меня за руку, пока мы идем в следующий магазин. Вот интересно, почему она не взяла меня за руку? Сумки! Дура, она несет сумки! Я пристраиваю свою руку у нее на пояснице и смотрю на нее. Она слегка улыбается, но я могу точно сказать, что эта улыбка несколько натянута. Я открываю для нее дверь и пропускаю вперед.

– Спасибо, – говорит она, но по тону ее голоса понимаю, что снова облажалась. Черт подери! Меня.

Она садится на стул возле примерочной и достает телефон, как будто совершенно не заинтересована в выборе платья для меня. Отлично! Я сама найду его. И туфли. Я думаю, как бы сильно она не пыталась убедить меня, что мы могли бы остаться просто друзьями, ее истинные чувства выскочили наружу, когда она надела это платье. Она хочет, чтобы сегодняшний ужин стал нашим свиданием. А почему бы и не стать?

У меня на руке висит несколько платьев для вечернего свидания, парочка летних сарафанов, бикини и закрытый купальник, ну и что? Пока я здесь, я могла бы подобрать себе несколько вещей, которые понадобятся мне в ближайшие месяцы. В конце концов, скоро наступит зима, а я не люблю проводить зиму в Нью-Йорке, если появляется возможность.

– Собираешься в теплые края?

Не могу поверить, что она заметила, поскольку старательно пытается сделать вид, что ее ничего не волнует. Я пожимаю плечами и развешиваю одежду в раздевалке.

– Рождество на Карибах – звучит красиво.

– Ты не проводишь Рождество дома со своей семьей?

“Нет, уже много лет”, – но я не говорю ей этого. – Обычно нет. А ты?

– Если могу себе это позволить. И наверняка в этом году. Из-за Джейни, она должна родить перед Рождеством.

– Джейни? – я прислоняюсь к дверной раме и складываю руки на груди, желая услышать побольше.

– Жена Гейба. Это их четвертый ребенок. Они думали, что покончили с детьми, но – сюрприз! И это мальчик! Гейб прямо парит над землей! Я имею в виду, он любит своих девочек, но всегда хотел маленького футболиста.

– Ты и Джейни близки?

– Да. Она отлично подходит ему. Гейб и я… на нас возлагали большие надежды, когда мы были детьми. Наши бабушки и дедушки были иммигрантами, мои родители никогда не позволяли нам забыть о тех жертвах, которые они понесли, приехав в эту страну. От нас ожидалось, что мы обеими руками подхватим американскую мечту, ну, ты знаешь, как это бывает? А из-за того, что иногда мы забываем… я, в основном, но и Гейб тоже… мы считаем, что жизнь в американской мечте заключается не только в том, чтобы наши родители гордились нами, но и в том, чтобы создать свое собственное счастье.

– Вы оба слишком много работаете. Ты это пытаешься сказать?

– Я говорю, что Джейни уравновешивает Гейба. И я благодарна ей за это.

– И кто уравновешивает тебя?

Она бросает свой телефон обратно в сумочку.

– Хватит обо мне. Давай посмотрим на бикини… я имею в виду, платья.

Я прищуриваю глаза, глядя на нее.

– Не похоже, что ты уже не видела мое тело.

– Ты права. Прости.

Я просто пошутила, а она восприняла меня всерьез. Кажется, мы обе смущены, не зная, как относиться друг к другу. Обе немного боимся, что неосторожные слова или действия окажут плачевное влияние на наши отношения. Мне хочется сесть рядом с ней, обнять ее и стереть выражение страха с ее лица, но я солгала бы, если бы прямо сейчас сказала ей, что все будет хорошо, потому что, честно говоря, я не знаю, сможем ли мы быть просто друзьями, учитывая всю ту сексуальную энергию, которая существует между нами. И я не знаю, сможем ли мы стать чем-то большим друг для друга.

Секс – это одно, а отношения – особенно гей отношения – совсем другое. Меня вдруг осенило, что я не секса боюсь. Ни в малейшей степени. Я боюсь грусти в ее глазах, желания чего-то большего, чем простой секс. Мои колени дрожат, я быстро закрываю дверь гардеробной и сажусь на скамейку. Она принимает телефонный звонок, и я слышу по ее голосу, как она уходит, но я не могу убежать снова. Я приехала сюда, потому что не могла перестать думать о ней. Она поселилась в моей душе, стала частью моей жизни, и я не могу просто оставить ее позади. Я делаю глубокий вздох и снимаю рубашку через голову. Пришло время примерить красное платье.

========== Глава 7 ==========

Мы останавливаемся в подземном гараже ее дома. По каким-то причинам я не ожидала, что она живет в центре города. Я предполагала, что она скорее девушка из пригорода, потому что выросли мы в маленьком городке штата Огайо, где достаточно места, чтобы разгуляться.

– Я живу здесь всего несколько месяцев, поэтому не суди меня за отсутствие домашнего декора.

– Я здесь не для того, чтобы судить тебя, – я успокаивающе улыбаюсь ей.

– Знаю и совсем не понимаю, почему сказала это.

“Потому что я арт-дилер”. Люди автоматически считают, что у меня критический взгляд, когда речь идет о декоре. Это правда, я замечаю, когда работа висит слишком высоко или выбрано неподходящее место для картины такого размера, но я стараюсь не быть снобом, предпочитаю ненавязчиво намекнуть и подсказать, а не судить их. Это никогда не остается недооцененным, и мы обычно в конечном итоге перемещаем художественное произведение либо на несколько дюймов в сторону, либо совсем в другую комнату.

Мне нравится квартира, в которой живет Миа. И она права по поводу отсутствия декора. На самом деле, я не вижу на стенах ни одной картины. Хорошая мебель в стиле модерн середины прошлого века и несколько небольших фотографий в рамках на журнальном столике возле дивана. Я роняю сумки на пол и направляюсь прямо к ним.

– Боже мой, они такие милые! – я беру в руки фотографию Гейба и его семейства – он, три красивые девушки и темноволосая жена красавица. Я не могу поверить, как много времени прошло с момента окончания школы, какие разные жизни мы прожили вдали друг от друга. А еще не могу поверить, что опять становлюсь такой эмоциональной. У меня никогда не было причин для слез, пока я не встретила Миа. Теперь мне кажется, я не могу остановить их. Я поставила фотографию на место и попыталась сдержать слезы, пока она не увидела их. Но прямо сейчас она развернула меня, и я оказалась лицом к лицу с ней.