Текст книги "Между завтра и вчера (Ванильный вкус поцелуя)"

Автор книги: Элли Десмонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Элли Десмонд
Между завтра и вчера

Пролог

В этот жаркий душный вечер восемнадцатилетнюю Дженифер то и дело охватывал отвратительный озноб. Она прекрасно знала, что ни горячий чай, ни теплые одежды не помогут ей от него отделаться, ведь холод владел не только ее телом, но и душой.

Сегодня, прогостив у них в Принстоне больше месяца, уезжали ее бабушка и дед. А с ними и Райан Таунсенд, сын одного их друга.

С самого утра Дженифер была сама не своя: ни на чем не могла сосредоточить внимание, ничего не ела, почти ни с кем не разговаривала, ходила из угла в угол по своей комнате, выбегала во двор, искала кого-то глазами, опять возвращалась к себе и долго смотрела в окно.

Час отъезда гостей приближался. Дженифер сознавала, что должна провести с ними в этот последний перед разлукой день как можно больше времени, но была не в состоянии войти в гостиную, где они сидели с ее матерью и младшим братом, чувствуя, что не сумеет прикинуться, будто ничем не взволнована.

Хорошо, что дома в этот день не было ни отца, ни Майкла, ее старшего брата. Эти двое непременно заметили бы, что она в жутком смятении, и потребовали бы объяснений.

Ее страдания усугубляла легкая тошнота – полторы недели назад, к своему великому ужасу, она узнала, что беременна.

В пять – за полчаса до отъезда бабушки и дедушки – подали чай, и, переборов себя, Дженифер все-таки вышла к столу.

Никто ни о чем у нее не спросил, все тактично сделали вид, что принимают как должное ее странное поведение. Она мысленно поблагодарила их за это, взяла в руки чашку, поднесла к губам, но чай лишь пригубила и больше ни к чему не притронулась.

– Как ни жаль с вами расставаться, нам пора! – по прошествии двадцати минут объявил дед.

– А?! – неожиданно для самой себя воскликнула Дженифер, устремив на него вопросительно-встревоженный взгляд.

– Райан? – как будто прочтя ее мысли, догадался, что означает ее «а», дед. – Он уехал по каким-то делам рано утром. Мы договорились, что встретимся в аэропорту.

В сердце Дженифер будто впились чьи-то длиннющие когти. Она ощутила вдруг движение новой жизни в своей утробе – или это просто ей показалось. От нестерпимой обиды и беспомощности у нее вновь похолодели руки и ноги. Но она лишь медленно кивнула деду и вместе со всеми поднялась из-за стола.

1

День клонился к закату. Дженифер сидела на широкой скамейке и вглядывалась сквозь оранжевые потоки предвечернего солнечного света в человека, шагающего по направлению к вилле. Его небрежно-уверенная походка, гордо расправленные плечи и приподнятая голова казались ей до боли знакомыми.

Человек неторопливо приблизился к середине посыпанной гравием ровной дорожки, и Дженифер, испугавшись, что он увидит, как она на него таращится, чуть подалась назад, прячась за высоким кустом магнолии.

Успокойся, дурочка, сказал ей внутренний голос. Этот парень – не он.

Конечно, подумала Дженифер, усмиряя дрожь в руках и переводя дыхание. Ну конечно. Я в Калифорнии, но это вовсе не означает, что непременно должна встретиться здесь с ним. Какие глупости!

Человек, которого ей напомнил этот парень, трудился на нефтяном месторождении Уилмингтон, близ Лос-Анджелеса. Был простым рабочим и даже в тот период, когда в течение месяца жил в Нью-Джерси, носил исключительно джинсы – потертые, с бахромой на краях штанин – и выцветшие футболки. На этом же мужчине были легкие светлые брюки и белая рубашка. Он даже отдаленно не походил на простого работягу.

Наверное, какой-нибудь турист, решила Дженифер. Но что он здесь делает? И почему я прячусь от него, как какая-нибудь преступница? Я имею полное право находиться в этом саду.

Она выпрямила спину и осторожно выглянула из-за куста. На дорожке уже никого не было. У нее с губ сорвался прерывистый вздох.

Воображение медленно понесло ее по волнам памяти, возвращая в далекое прошлое. Ей всего восемнадцать. Жаркое лето в Принстоне. Поздний вечер. Она крадется на цыпочках по погрузившемуся во тьму дому, выходит во двор… К нему… На нем только джинсы… У него обалденный торс… Он старше ее на шесть лет и гораздо опытнее. Стог мягкого сена, россыпь звезд на фиолетово-черном небе. Обрывки произносимых шепотом фраз, сдавленные стоны, невообразимый накал страсти… Море новых, незабываемо сладостных впечатлений…

И последовавшая за этим романом боль. Боль от осознания, что тебя отвергли.

Сердце Дженифер сдавила обжигающе холодная рука обиды. Она на мгновение зажмурила глаза и приказала себе вернуться в настоящее. Видения из прошлого, очарование той звездной, пропитанной запахом сена ночи послушно удалились в тайник ее души, где хранились все эти годы.

Немыслимо! Дженифер внутренне усмехнулась. Если уже в день своего приезда в Калифорнию я, увидев первого попавшегося мне на глаза темноволосого мужчину, тут же с удовольствием предалась болезненным воспоминаниям, то как доживу до конца этого месяца? Вообще свихнусь?

Она приехала в калифорнийскую благодать вместе с дочерью, братьями и родителями, естественно, не на поиски бывшего любовника и даже не из желания отдохнуть. А по настоятельной просьбе бабушки. Та еще в мае написала им весьма необычное письмо.

«Не расцените мои слова как приказ, – говорилось в нем, – но, пожалуйста, придайте им должное значение. Двадцатого августа мы с моим дорогим Филипом отпразднуем пятидесятилетие совместной жизни. Событие знаменательное, уверена, вы все со мной согласны. Мы хотели бы получить от вас особый подарок – не драгоценность и не сувенир, нечто другое, что, возможно, вам будет непросто нам подарить. Приезжайте к нам в Калифорнию всей семьей, и давайте проведем вместе целый август.

Здоровье Филипа вызывает во мне все больше и больше тревоги. Я хочу, чтобы он увидел, что его сын по крайней мере сделал попытку помириться со своими детьми, чтобы успокоился и прожил остаток дней без волнений и страданий. Филип любит вас всех, желает вам счастья и по праву заслуживает подарка, о котором я прошу. Если вы решите, что моя просьба попахивает эмоциональным шантажом, не стану возражать. В конце концов, женщина в таком возрасте, как я, выполняя свой долг, не должна чего-либо стесняться или чувствовать себя перед кем-то виноватой».

Дженифер поднялась со скамьи, сделала шаг в ту сторону, где пролегала ровная гравиевая дорожка, посмотрела направо и налево и никого не увидела. Начиналась эта дорожка на пляже, а метров за двадцать до виллы разветвлялась и уходила своей правой частью к другому дому.

Человек, взбудораживший воображение и кровь Дженифер, мог вернуться на побережье либо перейти во двор соседей. А может, он вообще ей примерещился, может, был порожден ее фантазией и игрой ярких предзакатных красок.

Пожав плечами, она вышла на дорожку, заглянула в обвитый виноградными лозами пустынный соседский двор и медленно зашагала к океану. Ни на пляже, ни в расставленных вдоль утеса разноцветных резных беседках никого не было. Скинув сандалии и постояв с несколько минут на нежнейшем теплом песке, Дженифер развернулась и пошла назад.

Вилла ее бабушки и дедушки – трехэтажное белокаменное сооружение с мраморными вазами по обе стороны от главного входа и аккуратными балкончиками с изогнутыми стенками – в прогретом солнцем воздухе как будто бы дрожала. Было тихо. По-видимому, ее мама и дочь, уставшие с дороги, до сих пор отдыхали.

Для маленькой Элис столь длительное путешествие было первым в жизни и изрядно ее утомило. Час назад, распереживавшись, что дочка не сможет заснуть ночью, Дженифер хотела разбудить ее, но не сделала этого, послушав совета бабушки.

– Пусть она выспится, – сказала та. – А вечером подольше посидит с нами. Ужинать будем в саду часов в восемь, устроим настоящий праздник. Сходи, погуляй, Джен, я присмотрю за твоим сокровищем.

Дженифер с радостью улизнула – каждая лишняя минута, проведенная в обществе отца и старшего брата Майкла, действовала на нее угнетающе. На протяжении вот уже почти восьми лет она жила не с ними, но каждый раз при встречах они изводили ее своими нравоучениями и упреками.

– Ужасно, что Сэмюэл так рано умер, – сказал ей отец совсем недавно. С момента смерти ее бывшего мужа, Сэмюэла, прошло уже четыре года. – Но в его гибели есть и несомненные плюсы.

– Что? Какие еще плюсы? – неподдельно удивилась Дженифер.

– Теперь на вопрос, замужем ты или нет, ты можешь с чистой совестью отвечать, что твой супруг умер, – язвительно пояснил Майкл. – В нашей семье не принято разводиться, Дженифер! Ты единственная, кто не сумел без этого обойтись. – Он уставился на нее своими бледно-серыми навыкате глазами.

От кого он унаследовал эти шары? – часто размышляла Дженифер в подобные моменты. Родители у нас очень даже Симпатичные, бабушка с дедушкой тоже.

– Естественно, мы искренне сожалеем о безвременном уходе Сэмюэла, – занудно, как священник, продолжил отец. – Но твоей дочери нужна полноценная семья, Дженифер! Ума не приложу, почему Сэмюэл так быстро сбежал от тебя! Почему решился на крайние меры – умчался в Бразилию! Если бы у вас получилось жить по-человечески, он ни за что не поехал бы туда, не подцепил бы эту заразу и до сих пор был бы жив!

Дженифер так и подмывало высказать отцу все, что крутилось у нее на языке: что она ошиблась тогда, поверив в их с Сэмюэлом брак, что жить с ним и притворяться, будто у нее все прекрасно, не хотела. И что отцом Элис был вовсе не Сэмюэл, поэтому-то он и распрощался с девочкой с такой легкостью. Но она в который раз промолчала, хотя если бы отважилась раскрыть свою тайну, хранимую целых восемь лет, то с удовольствием взглянула бы на вытягивающиеся физиономии отца и брата.

Нет, на подобное признание у нее никогда не хватило бы смелости. Узнай отец и Майкл о том, что Элис – плод мимолетного летнего романа, они тут же отреклись бы от нее. В семье Ховард господствовало правило: женщина должна знать свое место, во всем слушаться мужчин и вести себя так, как того хотят они.

Даже матери Дженифер так и не рассказала правду. Сердечная, мягкая и покладистая, Эмма наверняка поняла бы ее и постаралась поддержать, но непременно посчитала бы своим долгом поведать об откровении дочери мужу, который с того самого момента, когда она ответила священнику «согласна», держал ее в своей полной зависимости.

Отправляясь в Калифорнию, Дженифер дала себе слово на протяжении всего августа не вступать с отцом и Майклом в спор, как бы упорно они ее на это ни провоцировали. Бабушка и дедушка желали видеть их дружными и мирными и действительно заслуживали подобного подарка. Отделаться от напряжения в отношениях с отцом и старшим братом не представлялось Дженифер возможным, вот она и избегала общения с ними, болтаясь по саду уже целый час.

Жара спадала. Легкий бриз с океана приятно холодил разгоряченную кожу. Дженифер уселась в беседке возле той самой гравиевой дорожки, провела по лбу ладонью, отлепляя от кожи завитки повлажневших пшеничных волос, и мечтательно взглянула на темнеющий на горизонте океан.

Все-таки хорошо, что я согласилась сюда приехать, подумала она, и ее алые губы тронула улыбка. Отдохну в этом раю от работы, да и Эл уделю побольше внимания. Скоро моя девочка станет совсем взрослой и перестанет нуждаться в моем обществе.

Элис недавно исполнилось семь лет. Все чаще и чаще она проявляла себя как индивидуальность: высказывала личные суждения по тому или иному вопросу, вступала в споры. Дженифер еще раз улыбнулась, радуясь, что привезла дочь в Калифорнию.

Неожиданно она заметила боковым зрением какое-то движение справа и, испугавшись, прижала ладонь к груди и резко повернула голову.

– Бабочка! Как же ты меня напугала, красавица! – Она проследила взглядом за упархивающей к клумбе с желто-розово-чернильными цветами бабочкой. – А я-то думала, что сижу в полном одиночестве!

Ее слух уловил какой-то звук, и она опять резко повернулась. На серую полосу дорожки упала чья-то тень.

– Нет, ты не в одиночестве, – послышался незабываемый мужской голос. Сердце Дженифер словно парализовало. – Как поживаешь, Джен?

Разнообразие красок калифорнийской природы в считанные доли секунды слилось для Дженифер в ослепляющее пятно неопределенного цвета. Она хватанула ртом изрядную порцию воздуха, как будто боясь потерять сознание.

– Почему ты так странно на меня смотришь? Неужели не узнаешь? – спросил возникший перед ней как будто из-под земли человек.

– Райан Таунсенд, – пробормотала Дженифер, с трудом приходя в чувства и не осмеливаясь смотреть ему в глаза. Он точно догадался бы по ее взгляду, какой шквал эмоций вызвало в ней его появление. – Что ты здесь делаешь?

– Гм… Живу. Временно.

Дженифер повернула голову и изумленно посмотрела на виллу бабушки и дедушки, белые стены которой в свете приблизившегося к горизонту солнца сделались персиковыми.

– Тут?! – спросила она.

– Нет. В бывшем домике садовника, позади соседской виллы, – ответил Райан невозмутимо.

Это еще можно понять, подумала Дженифер, чуть было не решившая, что мир сошел с ума.

– Нефтедобыча тебя больше не интересует? – спросила она, старательно пытаясь говорить непринужденно.

– У меня куча интересов, Джен. – Райан вошел в беседку, сел на скамейку, вытянув длинные стройные ноги. – Как твои дела? Ты замужем?

– Нет, но была, – тут же выпалила Дженифер, не понимая, зачем отвечает на вопрос столь личного характера человеку, с которым не виделась восемь лет.

– Да, – ответил Райан, кривя губы. – Я слышал, что ты вышла замуж.

Его слова так удивили ее, что, забыв про опасение обнаружить свои переживания, она взглянула ему прямо в глаза. В голубые глаза цвета телевизионного экрана. Именно такими они и запомнились ей.

– Кто рассказал тебе о моем замужестве?

– Твоя бабушка, – сказал Райан. – Разве ты не знала, что все это время мы с ней поддерживали отношения?

– Нет, – ответила Дженифер, поражаясь своей способности разговаривать настолько безучастно. – О ваших отношениях она ничего мне не говорила. Наверное, знает, что меня это не особенно волнует.

– Что верно, то верно, – с оттенком обиды в голосе произнес Райан. – А меня, признаюсь, новость о твоем замужестве привела тогда в сильное волнение. Я никак не мог взять в толк, как ты смогла настолько быстро забыть обо мне и увлечься другим мужчиной.

– Молодые быстро влюбляются и так же быстро охладевают, Райан, – сказала Дженифер, глядя куда-то вдаль и играя одной из кисточек, украшавших низ ее легкого топа. – Я решила тогда воспользоваться твоим советом – выбросила тебя из головы и продолжила жить, как жила до нашей встречи. Все очень просто. – Она окинула его беглым взглядом. – А ты надеялся, что я до самой старости буду кусать локти и убиваться из-за того, что не смогла удержать тебя? Думал, на других мужчин я больше и не взгляну? – Теплый золотистый воздух наполнился ее звонким смехом.

– Нет, – буркнул Райан. – На подобное я не рассчитывал.

– А у тебя как дела? – спросила Дженифер, успокоившись. Смех послужил для нее своего рода разрядкой, и теперь она чувствовала себя более уверенно. – Жена? Дети?

Голубые глаза Райана смешливо заискрились.

– Бог миловал!

Дженифер посмотрела на него со снисхождением.

– Ты, наверное, еще слишком молод. Не понимаешь, что значит иметь семью, детей. Сколько тебе лет? Двадцать восемь? Тридцать? – Дату его рождения она помнила не хуже своей собственной, но не хотела, чтобы он догадался об этом.

– Тридцать два, – ответил Райан.

– Тридцать два! И все еще холостяк. – Дженифер прищурилась, о чем-то задумываясь. – По-моему, ты относишься к тому типу людей, которым на становление взрослыми требуется больше времени, чем всем остальным.

– Ошибаешься, – спокойно возразил Райан. – Я отношусь совсем к другому типу: к тем, кто, не убедившись на сто процентов, что повстречал именно свою половину, ни за что не решится на брак. Я противник разводов.

Дженифер хмыкнула.

– Прямо как мой папочка.

Райан вскинул голову.

– Как твой папочка? Вот уж не думал, что когда-нибудь ты сравнишь меня с ним. Помню, ты популярно объяснила мне, что по его понятиям я – человек, мягко скажем, недостойный.

Дженифер густо покраснела.

– В ту пору я была совсем еще девчонкой. – Отец тогда оказывал на меня сильное влияние.

– Ты уже была женщиной, Дженифер, во всех смыслах этого слова, – протяжно и уверенно заявил Райан, чуть склоняя темноволосую голову набок.

Румянец, заливавший щеки Дженифер, сгустился.

– Нет, – отрезала она. – Я была тогда всего лишь глупым доверчивым подростком и наивно верила что, если мужчина произносит вслух слова «я люблю тебя», значит, он действительно влюблен. Мне и в голову не приходило, что порой любовное признание используется только для того, чтобы заманить кого-нибудь в свои объятия!

– Заманить в объятия? – переспросил Райан полушепотом. – Насколько я помню, у нас с тобой все произошло совершенно по-другому. Ты согласилась встречаться со мной, ни секунды не сомневаясь, и получила за время наших свиданий массу удовольствия…

Дженифер с деланным безразличием смахнула со щеки прядь волос.

– Не стану спорить, – пробормотала она, глядя в сторону. – Скажу честно, подробности наших встреч давно вытеснены из моей памяти событиями поважнее.

– Но я был твоим первым любовником, Джен, – медленно и проникновенно сказал Райан. – Пусть ты и считала меня недостойным чести сесть за один стол с твоим отцом, но разбудить в тебе настоящую страсть довелось именно мне, и не пытайся меня уверить, что не помнишь об этом.

– Я помню и кое о чем еще! – Резким движением Дженифер спрыгнула со скамейки и уставилась на Райана сверху вниз. – О том, что очень быстро я тебе надоела и ты перестал обращать на меня внимание, как на вышедшие из моды ботинки! Поразвлекся со мной и забыл!

В течение нескольких секунд они смотрели друг на друга, не произнося ни звука.

– Какой ты была со мной в те жаркие ночи, я не забуду никогда, Джен, – прошептал наконец Райан.

Ноги Дженифер мгновенно превратились в вату, к ее вискам хлынула кровь, а голова закружилась.

Не хватало только рухнуть к его ногам, подумала она, плотно сжимая губы. Надо поскорее закончить эту пытку и уйти. Если наш разговор продолжится, я больше не смогу ломать эту дурацкую комедию.

– Была рада встрече с тобой, Райан, – сдержанно сказала Дженифер. – Прости, но мне пора.

В эту же самую секунду Райан протянул руку и плотно обхватил ее запястье.

– К кому ты так торопишься? С мужем вы развелись, я знаю и об этом.

– К дочери, – торопливо проговорила Дженифер, потупляя взгляд.

– К дочери?

О существовании Элис Райану явно не было известно. Как ни странно.

– Мой брак не удался, но, к счастью, не закончился ничем, – поспешила Дженифер предупредить возникновение в мозгу Райана роковой догадки.

– Странно только, что это обстоятельство, не помешало твоему разводу, – заметил он.

– Рождение ребенка не может воспрепятствовать расставанию родителей, если они уверены, что абсолютно друг другу не подходят! – заявила Дженифер, тряхнув светлыми волнистыми волосами.

Между широких черных бровей Райана образовались две глубокие складки, и она сразу поняла, что он собирается ей возразить.

– Я так не считаю. Если бы у меня был ребенок, я предпринял бы все, что в моих силах, лишь бы остаться с его матерью и вместе с ней воспитать его.

Дженифер нервно усмехнулась.

– В жизни семьи все гораздо сложнее, чем может показаться со стороны! Некоторые люди просто не в состоянии понимать друг друга, им противопоказано жить вместе.

Райан категорично покачал головой.

– Тем не менее, если бы у меня был сын или дочь…

– Но у тебя нет ни сына, ни дочери! – выкрикнула Дженифер, тут же мысленно упрекнув себя за чрезмерную несдержанность. – Верно ведь? – добавила она гораздо более тихо.

– Верно. – Райан кивнул, впиваясь в лицо Дженифер взглядом своих светящихся глаз. – Но я уверен, что не позволил бы ребенку страдать из-за собственного неумения наладить отношения с его матерью. Я в лепешку бы разбился, но спас бы семью и создал бы для малыша все необходимые условия.

Внимание Дженифер привлекла появившаяся на крыльце виллы маленькая фигурка. Элис внимательно осмотрела двор, фиксируя каждый цветок в огромных клумбах, каждую скамеечку, каждый камень.

– Ты все правильно говоришь, Райан, – протараторила Дженифер. – Я тоже сохранила бы семью, если бы жила в совершенном мире. Но мир далек от идеала, я давно усвоила эту истину. Прости, я должна идти.

Как только она сделала шаг к выходу из беседки, Элис ее заметила.

– Мам!

– Иду, солнышко! – Дженифер улыбнулась дочери и повернулась к Райану. – Сейчас же отпусти мою руку.

Райан даже не смотрел на нее. Выгнув шею, он с любопытством рассматривал Элис.

– Значит, это и есть твоя дочь?

– Да.

– Надеюсь, скоро мы с ней познакомимся.

Предотвратить их знакомства Дженифер не могла.

– Возможно, – сухо ответила она.

– Не возможно, а точно. Мы непременно столкнемся с ней нос к носу, ведь в течение нескольких недель будем жить по соседству. – Райан ослабил хватку и прижал подушечку большого пальца к внутренней стороне ее запястья, проверяя пульс. – Ты нервничаешь, Джен. Моя близость тебя волнует?

– Еще чего! – Дженифер прыснула. – Просто ты начинаешь раздражать меня!

Уголки губ Райана поползли вверх.

– Раз так, милая, увидимся позже. – Он притянул к себе ее руку и осторожно прикоснулся к ней теплыми губами.

В который раз Дженифер порадовалась, что Элис унаследовала ее цвет глаз и была хоть и не такой же светленькой, как она, но и не темноволосой. Ни единый человек не смог бы догадаться, если бы увидел эту девочку рядом с Райаном, что они дочь и отец.

…Когда споры и взаимные упреки иссякли и члены семейства Ховардов наконец-то разбрелись по своим комнатам, виллу окутала тишина. Заглянув в спальню Элис, которая давно и безмятежно спала, Дженифер затем приняла душ и, чувствуя, что в ближайшее время заснуть будет не в состоянии, вышла на балкон. После разгоревшегося за ужином скандала в ней все бушевало.

Нет, никто ни на кого не кричал, никто не бил посуду и не колотил по столу кулаком. Ховарды любили донимать друг друга более изощренными методами – шпильками, намеками, язвительными комментариями, в общем – отличными способами довести кого угодно до белого каления.

Начала это разбирательство абсолютно непреднамеренно Элис, когда ужин приближался к середине.

– Что это был за дядя, с которым ты разговаривала сегодня, мам? – поинтересовалась она, по-детски невинно хлопнув своими зелеными глазками, обрамленными загнутыми ресницами.

– Этот дядя живет в коттедже садовника рядом с соседней виллой, – ответила Дженифер. – Я сидела в беседке, когда он ко мне подошел.

– А почему твоя рука была в его руке?

Огонь занялся.

Взгляды всех присутствовавших за столом как по команде устремились на Дженифер. Она медленно промокнула губы салфеткой и, делая вид, будто не замечает, что внезапно превратилась в центр всеобщего внимания, медленно повернулась к дочери.

– Мы пожали друг другу руки, Эл, потому что здоровались. Я познакомилась с этим дядей много лет назад и с тех пор не видела его.

– Произошло невероятное совпадение, вот вы и повстречались с этим «дядей» еще раз, – чеканя каждый звук и с подозрением глядя на нее через стол, произнес отец.

– Это действительно так! – ответила Дженифер.

Ее вызывающий тон лишь раззадорил его.

– Весьма и весьма занятно. Интересно, есть ли у этого дяди имя.

– Естественно, есть, Джейк! – ответил за Дженифер дед. – Джен встретилась с Райаном Таунсендом.

– Думаешь, мне это о чем-нибудь говорит?

– Думаю. Ты должен помнить этого парня. Однажды он приезжал в Нью-Джерси вместе с нами по каким-то своим делам. Это сын одного моего друга.

Джейк пренебрежительно пожал плечами.

– Понятия не имею, о ком речь.

– Неудивительно, – подключилась к разговору бабушка. – В то лето ты был чрезмерно занят, все время пропадал вместе с Майклом в Трентоне! А у папы была сломана нога, и мы очень нуждались в помощи. Если бы не Райан, не знаю, что бы мы делали.

– А, я его помню! – воскликнул средний ребенок Джейка, Бенджамин. – Как-то раз мы вместе ездили с ним на рыбалку. Насколько я помню, он отличный парень. Веселый и мастер на все руки.

Майкл громко ухмыльнулся.

– Теперь я вспомнил. Я тоже видел тогда этого мастера. У меня сразу возникло такое ощущение, что его руки добрались и до нашей Джен. Уверен, ей это даже нравилось. – Его лицо исказила гримаса презрения, а глаза еще больше выпучились.

Дженифер чуть не захлебнулась вином.

– Это просто возмутительно! – выпалила она, ставя бокал на стол и заливаясь краской.

– Был бы рад, если бы ты действительно находила это возмутительным, – процедил сквозь стиснутые зубы ее отец. – Если бы кто-нибудь хотя бы намекнул мне, что ты вьешься возле какого-то залетного рабочего, я…

– Перестань, Джейк, прошу тебя, – несмело встряла в скандал мать Дженифер. – Я ведь постоянно находилась в Принстоне и могу с уверенностью сказать, что между Джен и этим человеком ничего не было.

Взбешенный тем, что жена перебила его, Джейк раздул ноздри и несколько секунд молча сопел. Потом многозначительно уставился на дочь, словно хотел взглядом в наказание за все ее прегрешения прожечь в ней дыру.

– С удовольствием разделил бы твою уверенность, Эмма. Но чувствую, что склонен верить в другое. Наверное, не зря муж нашей дочери сбежал от нее аж в Бразилию.

С пылающим от смущения и гнева лицом Дженифер встала из-за стола и взяла за руку ребенка. Те дни, когда едкие высказывания отца больно ранили ее сердце, давно остались в прошлом, но говорить ему об этом сейчас она не намеревалась.

– Я выслушала достаточно гадостей, и моя дочь тоже.

– Эти «гадости» задели тебя за живое, так ведь? – Майкл рассмеялся противным злобным смехом, и Дженифер из последних сил сдержалась, чтобы не залепить ему пощечину.

– Немедленно успокойтесь! – донесся до нее голос бабушки, когда они с Эл, так и не дождавшейся десерта, уже входили в дом. – Дженифер права: устраивать подобные разбирательства при ребенке – это просто немыслимо!

Теперь все уже, наверное, спали, а Дженифер все стояла на балконе, пытаясь привести свои взвинченные нервы хотя бы в относительный порядок.

Их отец, как и прежде, чувствовал себя в праве давать оценку каждому ее шагу и сыпать ей в лицо обвинения и укоры, слова мамы не имели никакого веса, а Майкл с годами как будто все больше и больше пропитывался ядом. Только Бенджи не вызывал в ней никаких отрицательных эмоций.

Она с отчаянием покачала головой, облокотилась на каменный бортик балконной стенки и уперла подбородок в кулаки.

Неужели Богу кажется, что мне не хватает страданий? – подумала она, съеживаясь от жалости к самой себе. Зачем в довершение всех бед он еще и повторно свел меня с Райаном Таунсендом, перечеркнул все мои многолетние старания забыть об этом человеке, изгнать из сердца любовь к нему? Как я переживу этот месяц? Выдержу ли это испытание?

…Вилла Филипа и Мэри-Роуз Ховардов располагалась в получасе езды от Сан-Диего. На второй день пребывания в гостях у бабушки с дедушкой Дженифер повезла свою Элис в этот несравненный приграничный город. В первый момент его самая яркая достопримечательность – уникальный зоопарк – целиком захватила девочку. Глядя из экскурсионного автобуса на животных, разгуливающих в приближенных к их среде обитания условиях, она то и дело ахала и восторженно улыбалась. Но по прошествии часа запросилась домой.

– Поехали к бабушке и дедушке, мам! Эти звери, конечно, очень милые, но я хочу обратно на виллу.

– Но ведь мы собирались съездить еще и в парк с аттракционами, – терпеливо напомнила Дженифер. – И на тот огромный пляж, про который тебе рассказывал дедушка.

Элис плаксиво скривила нежные губки.

– Рядом с виллой бабушки Мэри-Роуз тоже есть пляж. Поехали туда!

– Тот пляж совсем не такой, как тут, в Сан-Диего. Здесь ты встретила бы много-много других детей, мы сходили бы в кафе, поели бы мороженого с фруктами.

– Фрукты есть и у бабушки в саду, – ответила Элис, начиная хныкать. – А в парк мы сможем съездить и завтра или в какой-нибудь другой день.

– Хорошо, завтра, – согласилась Дженифер, планировавшая проводить вдали от виллы как можно больше времени.

И на следующий день, и через день она возила дочь в Сан-Диего, отчаянно надеясь увлечь ее его многочисленными красотами и развлекательными комплексами.

В парке с аттракционами и на пляже Элис понравилось, но от изобилия новых впечатлений она везде быстро уставала и уже к полудню неизменно начинала капризничать либо теряла интерес ко всему и вся и становилась вялой, как селедка в банке.

– У меня возникла потрясающая идея! – воскликнула Дженифер, когда они вдвоем сидели в открытом кафе. – Давай съездим в парк «Морской мир»!

Элис отправила в рот очередную порцию мороженого и безучастно повела плечиком.

– Почему ты не спросишь, что в этом парке интересного? – Дженифер прекрасно понимала, что девочка утомлена, но отдаляла момент возвращения на виллу, насколько могла. – А?

Элис провела рукой по глазам, от усталости как будто подернутым туманной дымкой, и покорно произнесла:

– Что в этом парке интересного?

Дженифер сознавала, что, сообщи она сейчас что угодно, ребенка это все равно не заинтригует, тем не менее с загадочным видом провозгласила:

– Там есть гигантский аквариум, киты и дельфины!

На лице Эл не дрогнул ни единый мускул. Она со скучающим видом рассмотрела мясистую ярко-красную клубничину в своем мороженом и зевнула.

– Когда зеваешь, не забывай прикрывать рот, – с трудом скрывая раздражение, сказала Дженифер.

– Угу, – промычала Элис, явно пропустив слова матери мимо ушей, и опять зевнула, не прикрыв рта.

– Ты слышала, что я только что тебе сказала?! – чуть более резко воскликнула Дженифер.

Девочка распахнула глаза, словно только что проснулась и не могла понять, где она и кто перед ней сидит.

– Что?

– Что рот необходимо прикрывать рукой, когда зеваешь, – повторила Дженифер, начиная нервно барабанить по столу пальцами.

– А, да. Да, мама. Извини, я просто очень устала, – пробормотала девочка, приподнимая темные бровки.

Дженифер оглядела родное виноватое личико, и почувствовала стыд.

Я не должна была соглашаться на эту поездку, подумала она, проникаясь к собственному чаду глубоким сочувствием. Ведь даже до встречи с Райаном знала, что только натреплю здесь нервы и себе и Эл. Могла бы что-нибудь придумать, попытаться все объяснить бабушке. В конце концов, приехать к ним попозже.

– Мне нелегко постоянно находиться на вилле, дорогая, – произнесла она, вздыхая. – Пожалуйста, пойми меня.

– Угу, – опять промычала Элис, перемешивая в чашке растаявшее мороженое и фрукты.

Дженифер достала из сумки туристическую карту города, развернула ее на столе и принялась изучать. Если бы она была одна, то, не раздумывая, направилась бы сейчас в какой-нибудь музей или галерею и с удовольствием провела бы там часа два-три. Но Элис умерла бы в музее со скуки. Посещения магазинов, выставок и деловых центров тоже не вынесла бы.