Текст книги "Тайна американского пистолета"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15
ГЛАДИАТОР РЕКС

«Леди и джентльмены дорогие радиослушатели мы находимся в современном «Колизее» – спортивной арене Тони Марса в Нью-Йорке. В этот чудесный вечер мы начинаем трансляцию грандиозной так сказать битвы – ха-ха – века! Трансляция нашего репортажа осуществляется на всю страну а также Англию Францию и Германию при любезной поддержке хорошо известной всем «Бродкаст компани»…

Пора уже начинать эту грандиозную потасовку которая – дайте взглянуть – состоится ровно через двенадцать минут… Ха-ха надеюсь вам слышно как шумят собравшиеся здесь зрители? Похоже будто весь Нью-Йорк и добрая часть Чикаго явилась сюда чтобы понаблюдать за самым грандиозным событием в истории бокса… Старый добрый «Колизей» который способен вместить в себя до двадцати тысячи зрителей набит по самую крышу так что кто там говорит что бокс находится на последнем издыхании – ха-ха!.. Да такого нипочем не скажешь глядя на собравшихся зрителей. Сегодня у них день великой битвы и кто-то позади меня только что сказал что заплатил сотню добрых американских долларов за возможность наблюдать эту шумную потасовку. А еще утверждают будто времена нынче тяжелые ха-ха…

Что ж я надеюсь что этот джентльмен потратил свои денежки не зря. Я пошутил похоже это действительно стоящее приобретение… однако остается восемь минут до начала битвы между боксерами в тяжелом весе Томми Блэком и чемпионом Джеком Харкером. Для тех кто включил нас позже повторяем что трансляция репортажа осуществляется при любезной поддержке… Сейчас здесь царит всеобщее возбуждение и ничего не разобрать ха-ха!.. О, кажется два парня решили пообниматься друг с другом нет серьезно это вроде как вступление. Ха-ха!.. Простите меня я почти не вижу что происходит и ничего не слышу тут стоит такой галдеж как если бы собрался Национальный демократический съезд ха-ха!..

Сегодня вечером первые ряды вокруг ринга сверкают благородными прошу прощения особами голубых кровей. Можно подумать будто мы на открытии в «Метрополитен» и дамы явились во всем своем блеске… О кого я вижу! Ну да – это прекрасная Мара Гей знаменитая Орхидея Голливуда восхитительная как всегда рядом с Джулианом Хантером ее мужем небезызвестным владельцем клуба на Бродвее. Они оба сидят в первом ряду… Прекрасная Мара я уверен сегодня не будет спускать глаз с Томми Блэка парня из Калифорнии… А вот и сам Тони Марс знаменитейший спортивный организатор этого старого мирка который построил этот великолепный храм спорта… О а это Дикий Билл Грант ветеран Запада вместе со своим сыном Керли и мисс Кит Хорн прославленной звездой вестернов и… Простите меня… (Кто этот высокий молодой джентльмен рядом с мисс Хорн с проницательным лицом и в пенсне?) Тут же находится мистер Эллери Квин из Главного полицейского управления. Кажется сегодня полицейская верхушка тоже полностью представлена здесь ибо по другую строну ринга я вижу самого комиссара Уэллса беседующего с главным инспектором Клейном и…

Если верить официальным заявлениям после того как парни встали на весы сегодня днем Блэк потянул на сто девяносто два а чемпион…

Но вот боксеры направляются к рингу под оглушительный рев зрителей. Сам чемпион старина Джек Харкер выходит на ринг в своем знаменитом полосатом халате в сопровождении менеджера Джонни Алдрича и тренера. Джек сегодня отлично выглядит его лицо покрыто темным загаром и гладко выбрито. Вы же знаете у него такая примета А вот и Томми Блэк! Каких оваций он удостаивается леди и джентльмены каких оваций!.. Вы слышите гром аплодисментов? Это толпа приветствует Томми Блэка ха-ха!.. Он пользуется народной любовью и выглядит просто потрясающе в своем черном атласном халате его мускулистые руки словно отлиты из стали… Ставки на этот бой поразительные. В последнюю минуту разница в ставках на победителя снизилась и как я понимаю они называют одинаковые суммы… подождите подождите старина Джим готов сделать заявление…

Итак все готово боксеры стоят в центре ринга выслушивая последние указания судьи Генри Самптера старины Генри Орлиного Глаза как его называют. Они только что соприкоснулись перчатками… оба выглядят уверенными… Особенно Томми хоть он и хмурится. Томми с каждым днем все больше и больше становится похожим на старину Маулера даже машет как он и группирует удар почти так же как…

И вот звучит второй удар гонга. Томми выходит нанося жесткий удар. Он словно молния. Вот удар левой в челюсть и правой – в грудь но противник укрывается… Ничего серьезного Джек улыбается и они танцуют по кругу чемпион еще не нанес удара Томми они пока примеряются друг к другу. Томми наносит еще очередной удар в грудь… Вот он как молния… два левых удара в челюсть. Джек скривился от боли но кажется пока ничего страшного… Вау вы только посмотрите! Чемпион до сих пор не нанес удара этому парню Томми Блэку… Вот он прицелился… сокрушающий удар правой в голову Томми который мог бы уложить его если бы попал в цель… Но голова Томми просто вовремя уклонилась…

Оооооо! Подождите минутку подождите!.. Оооооо! Леди и джентльмены Томми Блэк только что нанес восемь прямых ударов в подбородок чемпиона и страшный короткий хук правой в челюсть Джек опустился на колени и согнулся… судья пытается разнять боксеров. Томми рвется в бой сейчас он похож на убийцу а чемпион повис как пиявка… Но вот их разняли Томми скалит зубы в зловещей усмешке. Он не остановится он намерен преследовать до конца и вот… Да! Еще один левый и правый и левый и снова правый и левый и…

Джек упал! Он упал!.. Два три четыре пять шесть семь. Он пытается подняться… Восемь де… Он встает согнувшись И покачиваясь… Томми преследует его… Судья Генри Самптер не отступает от них…

Оооо! Чемпион снова упал! Слышите этот жуткий шум? Это зрители сходят с ума… Пять шесть семь восемь девять… десять! Он побежден и вот новый чемпион мира в тяжелом весе… Леди и джентльмены новый чемпион мира победил в единственном раунде впервые за всю историю бокса…

Томми Томми молодчина иди сюда и скажи пару слов в микрофон! Томми!»

* * *

Это был благоприятный момент для нового поворота событий. А события улучшались по мере следования друг за другом. Эллери, для которого грубый поединок был не более чем проявлением дикости и кровожадности, предпочитал наблюдать за своими спутниками, а не за боем гладиаторов на ринге. Поэтому, он один из сотни сидящих близко к рингу мог видеть хмурое выражение лица Джулиана Хантера, холодный, расчетливый блеск в глазах Тони Марса и неуемный восторг на прекрасном лице Мары Гей, когда чемпион растянулся на ковре, а Томми Блэк, действительно кровожадный и спокойный – как объявил болтливый радиокомментатор, – пританцовывал в нейтральном углу, не отрывая тигриных глаз от распростертого тела противника.

Эллери ждал. И ему было чего ждать. Обладая природной способностью брать под контроль любую ситуацию, Тони Марс, как только стихло первое ликование, объявил, что он «устраивает грандиозный прием». Для Томми Марса это был широкий жест, ибо он славился своей расчетливостью, когда дело касалось денег, хотя, поддавшись порыву, мог быть и щедрым. Но как бы там ни было, приглашались все: представители прессы, известные спортивные редакторы, промоутеры, Гранты, Кит Хорн и вся труппа родео, которая всей своей возбужденной массой присутствовала на поединке…

В полночь клуб «Мара» выглядел необычайно. Двери были закрыты. Огромный зал украшали гирлянды цветов и боксерские трофеи. Марс, спокойный и радушный, как всегда главенствовал. Выпивку подавали бесплатно. За центральным столом, похожий на мускулистого бога, восседал Томми Блэк, улыбающийся, невозмутимый, скромный, в вечернем костюме, который сидел на его огромном теле безукоризненно.

Эллери незаметно расхаживал вокруг. Он разыскивал Дикого Билла Гранта, но не мог его найти. Перекинувшись несколькими словами с Марсом, Эллери выяснил, что Грант вежливо отклонил приглашение: он устал, а на следующий вечер ему предстояло открывать родео. Но здесь были Керли и Кит Хорн – самая пассивная женщина с блеском в глазах, улыбающаяся, когда надо было улыбаться, говорящая, когда надо было говорить, а в основном наблюдающая за Джулианом Хантером, словно для нее это было непонятное чудовище, отталкивающее и завораживающее одновременно.

Зал сотрясался от шума – хлопали пробки, звякали бокалы, звенели восклицания. Веселье сконцентрировалось вокруг Блэка, его возглавляла Мара, которая в своем воздушном платье выглядела потрясающе красивой. Она здорово опьянела – скорее от восхищения Блэком, от его успеха, его тела и его животного магнетизма, чем от спиртного. Сорок членов труппы Гранта, потерявшие головы от ощущения свободы, предоставленной им виски, веселились и поглощали алкоголь в таком количестве, что трудно было поверить, что человеческие желудки способны столько его вместить. Однако, если не считать красных физиономий и слегка заплетающихся языков, ковбои оставались практически трезвыми. Вуди, бросающийся в глаза из-за своей одной руки, встал на стул и громко выкрикнул:

– Давайте выдадим им «Ковбойскую панихидную», ребята!

И тут же ночь огласили хриплые звуки, силившиеся передать печальный и сентиментальный напев. Дэнл Бан, задетый за живое пением друзей, свалился на пол и горько зарыдал. Газетчики по большей части пили молча.

Эллери продолжал слоняться по залу.

После полуночи гости разбились на маленькие группы. Эллери видел, как Кит, очень серьезная, встала, раздраженно махнула рукой, что-то сказала Керли и направилась к гардеробу. Керли смиренно последовал за ней. Эллери их больше не видел.

Блэк, освободившийся от необходимости держать себя в форме, игнорировал все протесты менеджера, маленького потного толстячка, и продолжал налегать на превосходное шампанское. Удивительно, как такое малое количество спиртного могло так здорово ударить в голову спортсмена. К тому времени он перестал быть гвоздем вечера, ибо никто уже не помнил о том, что случилось больше получаса назад. Менеджер Томми Блэка, отчаявшись удержать своего чемпиона трезвым, выдернул у него из-под руки маленькую черную бутылку и отошел в угол, где тихонько принялся пить сам.

Тогда Эллери подошел к столу Блэка и сел рядом с ним. Марс сидел тут же, не прекращая пить. Вокруг стоял невообразимый галдеж.

– Гля, кто тут, – хрипло произнес Блэк, уставившись на Эллери свирепым взглядом. – Гля, полицейский! Скажи своему старикану, пусть лучше держит язык за зубами. Но Томми Блэк зла не помнит. Выпей парень, давай выпей!

Эллери улыбнулся:

– Я уже проглотил мою квоту, спасибо. Ну и как это – быть чемпионом мира, а?

– Клево! – восторженно прорычал Блэк. – Черт, клево, парень! Эй! – выкрикнул он, но его крик потонул в громком взрыве веселья. – А, черт! Тут не поговоришь. Пшли отсюда куда-нибудь, и я расскажу те всю мою жизнь.

– Отлично, – дружески кивнул Эллери и осмотрелся по сторонам. Мара Гей куда-то пропала. И он подумал, что знает, где она. – Давай уединимся в одном из этих альковов, Томми, и ты расскажешь мне о превратностях твоей судьбы на пути к славе. Хотите с нами, мистер Марс?

– Что ж, пойду, – хмуро согласился Марс. Если не считать медлительности в его голосе, он выглядел вполне трезвым.

Все трое с трудом протиснулись через толпу к левой стене, где располагались ряды кабинок, предназначенных для приватных вечеринок. Эллери проворно направил своих спутников к одной из них. Когда они уселись, он убедился, что не ошибся. Из соседней кабинки доносились знакомые голоса.

Блэк начал говорить:

– Ну так слушай. Мой старик был кузнецом в Пасадине, а мать… – Он вдруг резко замолчал. В соседней кабинке упомянули его имя. – Какого черта? – громко начал Томми и снова остановился. На этот раз глаза боксера сощурились, и взбудораженная выпивкой кровь прилила к его щекам.

Марс сидел, весь напрягшись. Эллери даже не шелохнулся – ученый, который ставит эксперимент, должен сохранять невозмутимость.

– Да, и я могу повторить это снова, черт бы тебя побрал! – донесся до них низкий голос Джулиана Хантера. – Ты и этот горилла Блэк делаете из меня посмешище. Когда я женился на тебе, я вытащил тебя из дерьма, не забыла? Я не собираюсь терпеть, чтобы мое имя трепали из-за тебя в бульварных газетенках только потому, что ты сгораешь от страсти к этому горилле. Поняла? Лайонс намекал, что у тебя роман с Блэком; и, видит бог, я верю этому грязному мошеннику!

– Это ложь! – взвизгнула Мара Гей. – Джулиан, клянусь тебе… говорю тебе, ничего такого нет! Он просто был мил со мной…

– Меня восхищает твое понимание слова «мил», – холодно произнес Хантер.

– Джулиан, не смотри на меня так! Я ни в чем не виновата. Я и не думала…

– Ты лжешь, Мара, – без всяких эмоций отрезал Хантер. – Точно так же, как ты лгала мне насчет всех остальных. Ты просто дешевка, доступная…

Огромные кулачища Блэка сжались на скатерти, смуглое лицо стало каменным. А ровный голос Джулиана Хантера продолжал звучать: он не обращал внимания на мольбы Мары и ее усиливающуюся истерику, обвиняя и оскорбляя ее гневными словами.

– Я знаю о тебе много больше, Мара! И не только то, что ты изменяла мне с каждым грубым животным, у которого вся грудь в волосах… – говорил Хантер. – Намного больше. О, я признаю, что, эксплуатируя свою слабость к мужчинам, ты не могла бы сильно повредить себе; сплетни, возможно, пошли бы тебе лишь на пользу, на пользу твоей актерской карьере…

– Пошел к черту! – выкрикнула она.

– …но я знаю о тебе кое-что другое, моя дорогая. Нечто такое, что может испортить даже твою актерскую репутацию Если бы я… Слушай, если я сейчас выйду на середину зала и объявлю всем этим репортерам, что Мара Гей, Орхидея Голливуда, не что иное, как обыкновенная…

– Ради бога, прекрати! – закричала она.

И тут Томми Блэк, практически не напрягая тела, вскочил со своего стула и метнулся к соседней кабинке.

Эллери и Марс подскочили, бросились за ним, пытаясь хватить его за руки. Но он стряхнул их с себя, даже не обернувшись и с такой свирепостью, что Марс попятился и упал на пол, со всего маху ударившись головой, а Эллери отлетел к колонне.

Словно в тумане он видел, как чемпион пригнулся, будто на ринге, ткань пиджака на его огромной спине растянулась наподобие панциря. Блэк схватил Хантера за горло, поднял со стула и, встряхнув как тростинку, мягко опустил на место. Мара Гей, белая как полотно, открыла рот, но не смогла даже вскрикнуть. Хантер, казалось, оцепенел.

А затем знаменитый правый кулак Блэка взметнулся вверх и нанес Хантеру удар прямо в подбородок. Хантер, не издав ни единого звука, рухнул на пол.

Вероятно, это было искрой, от которой вспыхнуло пламя. Следующее, что успел заметить Эллери, было то, что клуб «Мара» превратился в настоящий бедлам, кошмар из дерущихся фигур, летающих осколков и ломающихся стульев.

Воспользовавшись всеобщей суматохой, он осторожно выскользнул из зала, схватил пальто из рук потрясенной гардеробщицы и выскочил на живительный свежий воздух.

Его нос сморщился, как если бы ему в ноздри ударил отвратительный запах, а глаза выражали глубокую задумчивость.

Глава 16
«Я ВАМ ДОЛЖЕН»

«…И одержал свою вторую победу за этот вечер, на сей раз его знаменитым противником стал сам Великий Казу,[18]18
  Казу – духовой музыкальный инструмент.


[Закрыть] Джулиан Хантер. На это стоило посмотреть! Не обошлось без изрядно выпитого шампанского…»

На следующее утро за завтраком мистер Эллери Квин молча пробежал колонку Теда Лайонса. И хотя Эллери не помнил, чтобы он видел обозревателя вчера вечером в клубе «Мара», последняя бомба Лайонса в «Лоудауне» предполагала его присутствие – так живо он изобразил картину веселья, состав исполнителей и драматическое завершение вечера. Обозреватель отдал должное звездам, не забыв прокомментировать все тонкости фаз происходившего. Сам Эллери был назван им «одной из жертв задравшего нос чемпиона». Затем Эллери сощурил глаза, поскольку заканчивалась та статья шокирующей, как удар электротока, инсинуацией.

«Чем удерживал Хантер, – спрашивал Лайонс, – свою жену, знаменитую Мару Гей, причем удерживал, заметьте, на протяжении всего периода их супружества? Вам скажут (если вы еще сами не просекли), что эта драгоценная парочка живет как кошка с собакой. Муженек в роли собаки, а женушка – в роли королевы полосатых кисок. Но неужели только из-за домашних неурядиц пришла в такое возбуждение и так разнервничалась Мара, глаза которой то сверкали, то становились тусклыми? Где в этом маленьком гнездышке запрятан тротил и знает ли об этом муженек? И знает ли женушка, что станет с ее карьерой, если правда выплывет наружу? Да, они оба прекрасно это знают…»

Эллери уронил газету и подлил себе кофе.

– Итак, что ты об этом думаешь? – спросил инспектор.

– Я оказался идиотом, – признался Эллери. – Лайонс, разумеется, как все грызуны, обладает острым глазом. Наша актрисочка – наркоманка.

– И как я сразу не догадался, – проворчал инспектор. – Эта дамочка всегда казалась мне странной. Вот где собака зарыта. Кокаинистка, э? Так вот, значит, чем угрожал ей Хантер вчера вечером? Чего ты усмехаешься?

– Усмехаюсь? Я корчу гримасу. Над возможностью.

– Какой возможностью? О, что она наркоманка? Послушай, у меня для тебя есть новость.

– Новость?

– Она появится в более поздних утренних газетах. Тони намекнул мне на это утром по телефону. Знаешь, что случилось?

– Не имею не малейшего представления. Ради всего святого, что?

Инспектор с наслаждением втянул в себя первую понюшку табака. Чихнув ритуальные три раза, энергично вытер маленький нос и сообщил:

– Решение последнего момента. В шоу Дикого Билла Гранта принят новый участник.

– Ты имеешь в виду, для открытия родео сегодня вечером?

– Да… и догадайся, кто это?

– Из меня плохой догадчик.

– Кит Хорн.

– Нет! – Эллери удивленно уставился на отца. – Она и в самом деле присоединилась к труппе?

– Так сказал мне по телефону Тони Марс, он сказал, это ради новой рекламы – в расчете на успех из-за убийства и все такое. Но я в это не верю.

– И я тоже. – Эллери нахмурил брови.

– Мне кажется, – улыбнулся инспектор, – что у бедной девочки… э… – как это называется? – комплекс отмщения. За каким другим чертом ей выступать в родео, когда она и так кинозвезда? Говорю тебе, это проще пареной репы. Готов поспорить, что из-за этого у нее могут возникнуть большие неприятности с контрактом в кино.

– Если я хоть что-то понимаю в этой молодой особе, – заявил Эллери, – то никакой контракт не сможет ее удержать. Так что…

– А может, это просто из-за сына Гранта? – предположил Ричард Квин. – Я бы сказал, что между этими двоими есть нечто большее, чем просто дружба. Потому что…

В этот момент зазвонил дверной звонок. Джуна метнулся в прихожую. Вернувшись, он ввел в гостиную саму Кит Хорн.

Эллери вскочил ей навстречу.

– Моя дорогая, Кит Хорн! – воскликнул он. – Вот это сюрприз! Присаживайтесь и выпейте с нами чашечку кофе.

– Нет, спасибо, – низким голосом отказалась Кит. – Доброе утро, инспектор. Я заглянула к вам на минутку. Я… мне нужно вам кое-что сказать.

– И очень хорошо, – сердечно отозвался инспектор, подставляя ей стул.

Девушка послушно села. Эллери предложил ей сигарету, но она покачала головой. Он закурил сам и встал у окна. Один взгляд на улицу удостоверил его, что детектив, следивший за Кит Хорн, находится при деле: парень отирал железную ограду на противоположной стороне улицы.

– В чем дело, моя дорогая? – поинтересовался инспектор.

– Это странная история. – Заметно нервничая, Кит скрутила в узел свои перчатки. Под ее глазами залегли большие фиолетовые круги, вид у нее был подавленный. – И эта история имеет отношение к Баку.

– К мистеру Хорну, вот как? – с сочувствием откликнулся инспектор. – Ну-ну, нам пригодится любой клочок информации, мисс Хорн. Ну так рассказывайте. – Его маленькие глазки пристально смотрели на нее.

Эллери молча курил у окна. Джуна, который знал свое место, исчез в районе кухни, несмотря на свое явное преклонение перед гостьей.

– Если честно, – начала Кит, теребя перчатки, – я… я не знаю, с чего начать. Это так трудно. – Затем ее руки замерли, и она беспомощно глянула в лицо инспектору. – Возможно, я устраиваю бурю в стакане воды. Но мне кажется… мне это кажется очень важным.

– Да, мисс Хорн?

– Это касается Джулиана Хантера. – Она замолчала.

– А?

– Не так давно я виделась с ним наедине – в клубе «Мара».

– Да, моя дорогая? – подбодрил ее инспектор.

– По его просьбе. Я…

– Он вам звонил, прислал записку? – быстро спросил инспектор, предвидя опрометчивость своей поспешности.

– Нет. – Кит слегка удивилась бессмысленности подобного вопроса. – Как-то ему удалось отозвать меня в сторону в клубе и попросить зайти вечером, одной. Он не сказал зачем. Разумеется, я пошла.

– И?..

– Я виделась с ним в его личном кабинете. Поначалу он держался очень вежливо. Затем снял маску. Он говорил мне ужасные вещи. Вы знаете, что он держит игорный дом, инспектор?

– Вот как? – сделал вид, что удивился, инспектор. – Какое это имеет ко всему отношение?

– Понимаете, кажется, за неделю до того… до того, как умер Бак, когда он только что приехал с Запада, и Тони представил нас Хантеру, Бак побывал в игорном доме над… над клубом «Мара». Бак играл.

– В покер? На деньги?

– В фараона. И проиграл большую сумму денег.

– Понятно, – кивнул инспектор. – Дело в том, что мы проверили финансы вашего отца, мисс Хорн. Не здесь. Я имею в виду, в Вайоминге. И узнали, что он снял со счета в банке Шайенна все до последнего цента – перед тем как приехал в Нью-Йорк.

– Ты мне не говорил об этом, – резко бросил от окна Эллери.

– А ты меня об этом не спрашивал, сынок. Сколько проиграл Хорн, мисс Хорн?

– Сорок две тысячи долларов.

Оба мужчины присвистнули.

– Это же целая прорва! – пробормотал инспектор Квин. – Непомерная для него.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Эллери.

– На его счете в банке было всего одиннадцать тысяч, Эллери.

– Он забрал все деньги?

– До последней монеты. Если не считать его ранчо, это было все, чем он владел на белом свете. Не больно много, да?.. Итак, мисс Хорн, он проиграл больше сорока тысяч долларов? Мне кажется, я знаю, что будет дальше.

– Да. – Она потупила глаза. – Он проиграл их не за один раз. Кажется, Хантер говорил, что он потерял их в течение четырех вечеров. И он написал Хантеру долговые расписки.

– Он не дал Хантеру ни цента наличными? – Инспектор нахмурил брови.

– Так говорит Хантер.

– Странно! Но он, должно быть, покупал фишки?

Кит пожала плечами:

– Хантер сказал, что всего на несколько сотен долларов. Хантер уверяет, что на остальное он предоставил ему кредит. Если верить Хантеру, то Бак сослался на временную неплатежеспособность.

– Хмм. Здесь что-то не так, – пробормотал инспектор. – Хорн приехал в Нью-Йорк с одиннадцатью штуками, пять он положил в банк, потом, спустя несколько дней, забрал три обратно – куда, черт побери, подевались все его деньги, если он не отдал Хантеру ни единого цента? Может, тут замешан этот посетитель, а, сын?

Эллери молча разглядывал свою сигарету.

– И что Хантер хотел от вас? – резко спросил инспектор.

– Хантер заявил, что теперь, когда Хорн умер и ему не получить своих денег по долговым распискам, я должна заплатить этот долг!

– Грязный мошенник! – возмущенно проворчал инспектор. – Полагаю, вы послали его куда подальше?

– Послала. – Кит снова подняла голову, и в ее голубых глазах сверкнула молния. – Боюсь, я потеряла терпение. Я ему даже не поверила, я потребовала, чтобы он показал мне расписки. Тогда он вытащил их из сейфа и показал. О, они настоящие, это правда! И тогда я сказала ему, что его игорный дом – это притон мошенников, и что Бак никогда бы не проиграл столько денег в своего любимого фараона, если бы игра велась по-честному. Хантер страшно разозлился и начал угрожать мне.

– Угрожать вам? Как?

– Пообещал заставить меня платить.

– Как он намеревается это сделать?

Кит пожала плечами:

– Не знаю.

– И потом вы сразу ушли?

– Нет. Сначала выложила все, что о нем думаю! – в запале воскликнула девушка. – А потом ушла, пообещав заплатить долги Бака.

– Пообещали? – удивился инспектор. – Но, моя дорогая девочка, вы не должны…

– Долг есть долг, – возразила она. – Я сама играю в покер, инспектор, и у меня есть пара джокеров в рукаве. Я сказала ему: «Мистер Хантер, я беру на себя полную ответственность за выплату вам долга моего приемного отца». Он сразу стал милым. «Но не раньше, – продолжила я, – чем убийство Бака Хорна будет раскрыто и ваша непричастность к нему будет доказана». И с этими словами выскочила за дверь.

Инспектор кашлянул.

– Трудная задача, мисс Хорн. Ваши финансы позволят вам сдержать ваше обещание? Похоже, это все же слишком большая сумма.

Кит вздохнула:

– Да, большая. Я вряд ли смогла бы ее выплатить – если бы не страховка Бака. Он выплачивал страховой полис в течение многих лет… не меньше ста тысяч долларов. А поскольку я его единственная наследница…

– Интересно, известно ли это Хантеру?.. – пробормотал инспектор себе под нос.

– Он больше ни на что не тратил деньги – не считая игры в карты – с того времени, как приехал в Нью-Йорк? – поинтересовался Эллери.

– Уверена, что нет.

Эллери стоял в задумчивости; неожиданно он расправил и печи и с воодушевлением произнес:

– Ладно, все это выяснится само собой, когда мы узнаем всю правду. Давайте сменим тему разговора. Я слышал, вы выступаете в шоу мистера Гранта, мисс Хорн? Это неожиданное решение?

– О, вы об этом! – Маленький смуглый подбородок Кит стал твердым. – Не совсем. Полагаю, это засело у меня в голове сразу же после того, как Бак был убит. Но на самом деле я не замещаю Бака в этом аттракционе. Вообще-то я не хотела, чтобы об этом объявляли, но мистер Грант по некоторым причинам настоял, а Марс его поддержал. Я просто буду одним из членов труппы.

– Позвольте спросить вас, чего вы хотите этим достичь? – мягко полюбопытствовал Эллери.

Кит поднялась и принялась натягивать перчатки.

– Мистер Квин, – резко проговорила она, – я никогда не прекращу искать убийцу Бака. Я знаю, что это звучит высокопарно, но именно так я это чувствую.

– А… и… насколько я понимаю, вы считаете, что убийца Хорна отирается среди труппы родео и зрителей «Колизея»?

– Похоже на то, разве нет? – Кит усмехнулась. – А теперь я должна идти.

Она направилась к выходу в прихожую, но неожиданно остановилась.

– О, чуть не забыла. Перед открытием труппа устраивает небольшое празднество. Полагаю, вам следует прийти, мистер Квин.

– Празднество? – Эллери непритворно удивился. – Прилично ли… прилично ли это?

– Видите ли, – вздохнула девушка, – это особый случай. Сегодня Керли исполняется тридцать лет, и, следуя завещанию его матери, он наследует большие деньги. Керли не хотел поднимать шума по этому поводу, но Дикий Билл спросил, не возражаю ли я, и я, разумеется, ответила, что нет. Я не хочу все портить, особенно если дело касается Керли.

Эллери кашлянул.

– В таком случае приду с радостью. В «Колизей»?

– Да. Они составят несколько столов прямо на арене. Тогда я вас буду ждать.

Она по-мужски протянула руку, и он пожал ее, одобрительно кивнув. Затем Кит пожала руку инспектору, искренне улыбнулась и покинула их квартиру. Они наблюдали, как она легко сбежала по ступенькам.

– Милая девушка, – произнес инспектор, закрывая дверь.

* * *

Инспектор надел пальто и уже было собрался выходить, как снова раздался дверной звонок. Джуна бросился в прихожую открывать.

– Кого черт принес на этот раз? – проворчал инспектор. Эллери, который стоял у окна и наблюдал, как детектив поспешил за Кит Хорн, когда она направилась в сторону Бродвея, быстро обернулся.

В дверях прихожей стоял, улыбаясь, майор Керби.

– А, входите, майор! – пригласил Эллери.

– Кажется, я, как всегда, не вовремя, – заметил майор. Он выглядел настоящим щеголем в свежеотутюженном костюме, безукоризненно вычищенной велюровой шляпе, с изысканной тростью в руке и гарденией в петлице. – Простите, инспектор, – вижу, вы уже собрались уходить. Я задержу вас не более минуты.

– Ничего страшного, – отозвался инспектор. – Хотите сигару?

– Нет, спасибо, – отказался майор. Он сел на стул и аккуратно поправил стрелки на брюках. – Я встретил мисс Хорн, когда поднимался по лестнице. Небольшой визит вежливости, э? Вот решил заглянуть к вам и узнать, не смогу ли я быть вам чем-то полезен? Я вроде как вошел в сотрудничество с полицией, и черт меня побери, если это не засасывает!

– Только людей с чистой совестью, – усмехнулся Эллери.

– Я несу вахту сегодня вечером в «Колизее», – сообщил Керби. – Снова буду снимать кинохронику. Так вот, я хотел узнать, не хотите ли вы с инспектором Квином дать мне какое-либо особое задание?

– Особое? – Инспектор нахмурился. – Что вы имеете в виду?

– Ну, я не знаю. Будет довольно любопытно повторить то же, что и месяц назад.

– Вы хотите сказать, что-то должно случиться? – удивленно спросил инспектор. – Там повсюду наши люди, но…

– Ну нет, нет! Я ничего такого не имел в виду. Но я могу снять для вас кое-что, на случай если…

Инспектор выглядел озадаченным.

– Очень любезно с вашей стороны, майор. Но я уверен, что сегодня вечером все будет в полном ажуре. Однако мы с вами увидимся сегодня на арене, – улыбаясь, заверил его Эллери.

– Ну конечно же. – Майор встал, поправил галстук, понюхал гардению и пожал им руки. Направляясь к выходу, он потрепал по волосам Джуну. Керби все еще продолжал улыбаться, когда за его маленькой аккуратной фигуркой захлопнулась дверь.

– Черт побери! – рявкнул инспектор. – Что бы это значило?

Эллери усмехнулся и опустился в кресло рядом с горящим в камине огнем.

– Que diable alloit-il faire dans cette galere eh?[19]19
  Кой черт принес его на эту галеру? (фр.)


[Закрыть]

Инспектор хмыкнул.

– Ты самый подозрительный дуайен[20]20
  Дуайен – лицо, возглавляющее дипломатический конкурс.


[Закрыть] на свете! Всегда чуешь кровь англичанина и ужасный грохот и дым! Отправляйся в свою Бастилию. Человек просто хотел быть услужливым.

– Хороший нюх, вот как я это называю, – объявил инспектор и, поиграв желваками, захлопнул за собою дверь.