Текст книги "Гордячка"
Автор книги: Эллен Марш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
Нет! Сэйбл не могла поверить, что такое возможно! Ее родители никогда не решились бы на это, не спросив ее мнения! Должно быть, это ошибка, или же Дэнни по старости что-то не так поняла. Но зачем же все-таки приезжал сэр Морган? В чем тут дело?
– Не верю, что лорд Монтеррей может решить вопрос о замужестве дочери, не посоветовавшись с ней! – донесся из-за двери взволнованный голос Уайклифа.
– Сэр Морган попросил ее руки, а лорд Монтеррей обещал подумать! – с веселым смехом заявила Дэнни. – Конечно, леди Сэйбл так или иначе выскажет свое мнение, но уверена, что она не упустит такой блестящей партии!
Резко повернувшись, Сэйбл выскользнула из дома через парадный вход. Придерживая юбку, она пробежала к конюшне и велела Сэму быстро седлать ее кобылу. Седой грум озадаченно посмотрел на бледное лицо молодой хозяйки, но промолчал и вывел Амуретту из стойла. Сэйбл нервно постукивала маленьким сапожком по каменному полу. Девушка не могла в таком состоянии пойти к родителям. Сначала она покатается и приведет свои мысли в порядок, а затем, позднее, когда почувствует себя лучше, выяснит, правда ли все это.
Не замечая изумленного Сэма, Сэйбл с грохотом пронеслась через двор и исчезла за лугом, который вел к вересковым пустошам. Ветер дул ей в лицо, растрепанные пряди волос хлестали ее по щекам; она мчалась так, словно в нее вселился демон. Амуретта, непривычная к такой необузданной гонке, подчинялась, как могла, понуканиям своей хозяйки; кобыла преодолевала невысокие каменные изгороди и мостики, она неслась, как охотник за собаками, почуявшими дичь. И лишь когда лошадь покрылась пеной, Сэйбл поняла, что загнала се, и, раскаиваясь, тотчас перевела на легкую рысь.
Девушка подалась вперед и, как бы извиняясь перед Амуреттой, похлопала ее по грациозной шее. Однако думала она не о лошади, а о разговоре за дверью Желтого салона. Скорее всего Дэнни лгала Клифу, рассчитывая, что таким образом удастся выставить его из дома. Брак с Морганом Кэри! Сэйбл стиснула зубы, ее зеленые глаза гневно сверкнули. Лучше умереть, чем выйти за этого высокомерного, эгоистичного, грубого мужлана!
«Нет, наверняка отец категорически отверг притязания Моргана Кэри!» Чем больше она думала об этом, тем больше росла ее уверенность в том, что Дэнни морочила Уайклифу голову. Сэйбл запрокинула голову, подставив лицо солнечным лучам. Она посмеивалась над собой – какой легковерной она оказалась!
Однако смех ее внезапно оборвался, когда она вспомнила, каким тоном старушка объявила об этой новости. Дэнни говорила с такой уверенностью, так восторгалась открывавшейся перспективой… Нет, едва ли она лгала. Но как же старушка об этом узнала?..
Глаза девушки сузились, она крепче ухватилась за поводья. Неужели Морган действительно приезжал в Нортхэд просить ее руки, а Дэнни, прослышав об этом, убедила себя, что Сэйбл даст свое согласие?
– Абсурд! – воскликнула Сэйбл, но червь сомнения продолжал точить ее душу. Она вспомнила, как блестели глаза Моргана, когда у Хэверти он сказал, что в один прекрасный день явится за ней. Ее охватил ужас! Не может быть чтобы он приехал в Корнуолл просить у отца ее руки! Морган Кэри не таков. Женским инстинктом Сэйбл чувствовала, что он не из тех мужчин, которые женятся. Он хочет от нее совсем иного.
Амуретта тряхнула головой, и беспокойное позвякивание упряжи заставило Сэйбл очнуться. Она поняла, что остановила кобылу, поняла, что смотрит на плодородные поля и пастбища, простирающиеся в сторону Пензенса и Фолмаута. Девушка нахмурилась. Фолмаут… Не говорил ли Морган, что «Вызов» пришвартовался именно там? Возможно, судно уже отчалило с приливом, но, может быть, он отложил отплытие, – к примеру, если ждет ответа от графа?
Приняв решение, Сэйбл погнала Амуретту через пустоши к извилистой грунтовой дороге, которая веками связывала западную оконечность Корнуолла с остальной Англией. Если «Вызов» все еще находится там, она сама выяснит, что за шутку Морган Кэри пытается сыграть с ними.
Клипер «Вызов» действительно задержался с выходом в море до следующего прилива. Вернувшись из Нортхэда поздно вечером, сэр Морган, к своему неудовольствию, обнаружил, что хирург, которого он взял к себе на службу в Лондоне, исчез. После тщательных поисков, предпринятых командой, удалось найти его в беспробудно пьяном виде под столом в меблированных комнатах. И к тому времени, когда пьяницу доставили на борт, приливная волна уже ушла.
Раздосадованный задержкой, Морган отдал приказ как можно скорее отдать швартовы и удалился в свою каюту, к огромному облегчению вахтенных. Первым в это утро маленькую лодочку, приближающуюся к судну, заметил Дэниэл Хэйс, младший офицер. Поскольку большинство моряков в то время как раз возвращались из продленного увольнения, ставшего возможным благодаря пьянству доктора Пирсона, этот факт не возбудил бы любопытства офицера, если бы единственным пассажиром на ялике не была женщина.
Взяв подзорную трубу, Хэйс наставил ее на мерцающие бликами волны – и не поверил своим глазам. В окуляре трубы возникло чудесное видение – темно-багряный вельвет с желтой шелковой лентой и профиль удивительно красивой девушки. Ее волосы, аккуратно стянутые на затылке, отливали золотом в солнечных лучах. Дэниэл смотрел разинув рот. Он был абсолютно уверен, что еще ни разу в жизни не видел таких красавиц.
Моряк, которому Дэниэл наконец передал подзорную трубу, тихо присвистнул, увидев ту же картину.
– Господи милостивый! Кому же это из наших морячков так повезло?
Дэниэл нахмурился. Какое бы дело ни было у этой красавицы, он надеялся, что оно не займет много времени, так как капитан Морган строго-настрого приказал при первой же возможности отдать швартовы. Возле Хэйса собралась группа моряков, которые с восхищением смотрели, как ялик подплывал к судну. Несколько минут спустя пассажирка получила разрешение подняться на борт. Все были поражены тем, с какой легкостью девушка взбежала по трапу. И все присвистнули, когда ветер подхватил се юбки, обнажив такие изящные лодыжки, каких никто из них до той поры еще не видывал.
Едва красавица поднялась на палубу, как ее окружили моряки. Она вскинула голову и оглядела команду; и ни один из морских волков не мог найти изъяна в тонких чертах ее прелестного личика, ни один не мог не проникнуться очарованием изумрудно-зеленых глаз и губ, напоминающих розовые бутоны.
Дэниэл Хэйс, расталкивая моряков, поспешил ей навстречу.
– Я вахтенный офицер, мисс, – представился он. – Чем могу служить?
Голос девушки прозвучал удивительно мелодично и в то же время выражал твердую решимость:
– Мне бы хотелось повидать капитана – сэра Моргана Кэри. Он на корабле?
Дэниэл колебался. Следует ли солгать и тем самым помочь капитану избежать явно неприятной для него встречи? Было очевидно, что молодая леди настроена весьма решительно и выскажет капитану все, что у нее на уме. Зная же нынешнее настроение сумасбродного сэра Моргана, можно было предположить, что он сорвет зло на этом хрупком существе, да еще с использованием не самых изящных выражений. С другой стороны, девушка преодолела немалый путь, чтобы повидать капитана, и, судя по ее решительному виду, она не поверит, если сказать, что его пет на судне.
Неизвестно, сколько времени у Дэниэла ушло бы на поиски выхода из сложившейся ситуации, если бы за спинами матросов вдруг не раздался голос Моргана Кэри:
– Что все это значит, мистер Хэйс?
Дэниэл резко повернулся и вспыхнул от смущения, встретив хмурый взгляд капитана.
– К вам гостья, сэр. Я не расслышал ее имени, но…
– Благодарю вас, сэр, но позвольте мне высказаться самой! – вмешалась Сэйбл.
Она решительно обошла группу моряков и, вскинув подбородок, взглянула прямо в лицо Моргана Кэри, в глазах которого промелькнуло изумление.
– Вы хотели видеть меня, мадам? – спросил он, и его брови со смешливым изумлением взметнулись вверх, когда он заметил, что она одна. – И вы без сопровождения? Ну и ну! Не дай Бог, если об этом узнает ваш отец.
– Мне нужно поговорить с вами, капитан, – холодно ответила девушка. – В присутствии вашей команды или наедине, мне все равно.
Матросы обменялись восхищенными взглядами. Как смело говорит с капитаном эта маленькая красавица! И, Боже правый, разве она не самый прекрасный цветочек, который когда-либо украшал их палубу?
Морган холодно оглядел собравшихся, и они тихо разошлись, прекрасно разглядев угрозу в его взгляде, хотя он и не сказал ни слова. Оставшись с глазу на глаз с Морганом, Сэйбл постаралась преодолеть внезапно охвативший ее страх – здесь, на своем судне, капитан казался еще более огромным и грозным.
– Я хочу поговорить с вами о том, зачем вы приезжали в Нортхэд, – заговорила наконец девушка, и ее зеленые глаза смело встретили его взгляд. – Я хочу знать, что вы сказали моему отцу и как вы осмелились обратиться к нему с такой просьбой!
Морган в изумлении уставился на Сэйбл:
– О чем вы толкуете? Ваш отец знает, что вы здесь?
– Конечно, нет!
Губы Моргана скривились в усмешке, но глаза его оставались холодными, и это отрезвляюще подействовало на девушку.
– В таком случае советую вам отправиться домой и сначала спросить у него, есть ли у вас право вмешиваться в дела, которые вас абсолютно не касаются.
– О-о!.. – Сэйбл отступила на шаг, словно капитан ударил ее. – Да как вы смеете?!
Морган шагнул к ней так стремительно, что она не успела отскочить. Он с силой притянул девушку к себе, и его сверкающие голубые глаза оказались прямо перед ее лицом.
– С меня довольно, мне надоели ваши фокусы, моя милая! Леди Монтеррей предупреждала меня, что вы упрямы, но я склонен подозревать, что она судит о вас как любящая мать, то есть далеко не объективно. Мне доставило бы удовольствие сделать вас своей красоткой хотя бы на короткое время. Чтобы вы поняли, как вам следует себя вести!..
Морган пылал такой яростью, что Сэйбл стало страшно, тем более что он крепко прижал ее к себе и его сильные пальцы впились в ее запястья.
– Кроме того, вам следует усвоить, – продолжал Морган, – что нельзя совать свой хорошенький носик не в свои дела.
– В-вы н-никогда не добьетесь того, на что рассчитываете! Независимо от того, что обещал вам мой отец, – прошептала Сэйбл.
Морган хрипло рассмеялся:
– Неужели? Да я могу отвести вас хоть сейчас в свою каюту, чтобы доказать, насколько вы заблуждаетесь.
– Вы не сделаете этого! – ахнула девушка; глаза ее были полны ужаса.
Морган внезапно выпустил ее руки – он не в силах был выносить ее близость. Ярость уступила место неистовому желанию, и капитан мысленно ругал себя за то, что хочет обладать этой девушкой, в то время как она – просто-напросто испорченный ребенок, которому следовало бы задать хорошую взбучку.
– Боюсь, вам еще предстоит узнать, на что я способен, когда хочу добиться своего. И когда я вернусь, – пообещал Морган таким тоном, от которого у нее бешено забилось сердце, – вы на собственном опыте убедитесь, что я не лгу.
Сэйбл было ясно: он твердо решил добиться ее – несмотря ни на что. На глазах у нее выступили слезы.
– Не понимаю, почему отец сначала не поговорил со мной?!
Морган вдруг снова пришел в ярость.
– Видимо, он считает, что ваше мнение по этому вопросу не в счет! – усмехнулся он.
Девушка глухо вскрикнула и побежала прочь от капитана, а он молча наблюдал, как она спускается в ожидавший ее ялик. Минуту спустя лодка исчезла за кормой корабля.
Морган подождал, пока ялик не пристал к деревянной пристани, затем отвернулся. Как бы любопытны ни были члены его экипажа, они не осмелились задавать ему вопросы, – слишком хорошо знали, чем грозит капитанский гнев.
К тому времени, когда перед Сэйбл появились башни Нортхэда, она уже выплакалась. Понимая, что родители никогда не станут принуждать ее принять предложение Моргана Кэри, если она не пожелает этого, девушка опасалась, что он может добиться своего с помощью хитроумных уловок. Впервые за все годы Сэйбл почувствовала угрозу спокойному и плавному течению своей жизни. На нее надвигалось нечто коварное и вероломное, нечто такое, чему она не могла противостоять.
И все же, несмотря на свои опасения, она была полна решимости любой ценой избежать брака с сэром Морганом Кэри. Когда Сэйбл вспомнила о руках, которые так дерзко скользили по ее телу, о губах, которые так жарко целовали се, она снова разрыдалась. Она не хотела стать игрушкой в руках Моргана Кэри, не хотела уступить желаниям, которые – в этом Сэйбл теперь была уверена – он намеренно возбудил в ней, когда они встретились в Лондоне на балу.
– Ничего у вас не выйдет, Морган Кэри! – закричала Сэйбл, хотя никто, кроме Амуретты, не мог услышать ее.
Он сказал, что после плавания снова приедет за ней, но она намерена к тому времени доказать родителям, что скорее утопится в море, чем выйдет за этого ненавистного, презренного хама!
Сэйбл чуть не расхохоталась, когда представила бессильную ярость Моргана. Однако в глубине души она не чувствовала себя победительницей, ощущала лишь страшную, гнетущую пустоту. Впервые в жизни она разошлась во мнениях со своими родителями, впервые в жизни оказалась во власти доселе неведомых ей переживаний. Сэйбл не могла отрицать, что своим поцелуем Моргану Кэри один раз уже удалось подчинить ее себе. Подъезжая к дому, она поклялась, что больше не допустит этого.
– Эй, Лайм, что ты здесь делаешь? – удивленно спросила она, заводя кобылу в прохладную конюшню; ее младший братишка восседал на низкой дверце стойла и беззаботно болтал ногами.
Увидев сестру, мальчик просиял и спрыгнул на каменные плиты пола.
– Я хотел быть первым, кто найдет тебя! Тебя все ищут, Сэйбл! Где ты была?
У девушки екнуло сердце.
– Должно быть, я каталась дольше, чем намеревалась, – пробормотала она. Затем неуверенно спросила: – А в чем дело? Почему меня все ищут?
Лайм был озадачен:
– Разве ты не знала, что Нед собирается ехать в Марокко вместо папы?
Сэйбл передала поводья одному из грумов и принялась стягивать перчатки.
– Конечно, знала. Он сказал мне об этом утром. Но при чем тут я?
Возбужденный Лайм прыгал вокруг сестры, когда она быстро шла через лужайку. Мальчик был в восторге оттого, что он первым увидел Сэйбл и первым сообщил ей новость.
– Дело в том, что мама и пана решили, что ты должна поехать вместе с ним!
Девушка споткнулась. Затем недоверчиво уставилась на брата:
– Я? Зачем?
– Я слышал, как мама говорила Люси, что, возможно, тебе лучше уехать, пока папа прикован к постели. – Мальчик наморщил лоб. – Думаю, это как-то связано с настойчивыми визитами Уайклифа. Или, может быть, из-за капитана Кэри, но ведь он уже отплыл, правда же, Сэйбл? – спросил мальчик, не скрывая своего разочарования этим фактом. Он очень полюбил рослого капитана, в особенности после того, как выяснилось, что они оба страстные любители кондитерских изделий.
– Слава Богу, отплыл! – с мрачным видом подтвердила Сэйбл.
Однако на душе у нее полегчало. Эта новость означала, что ей не придется ссориться с родителями, когда отец лежит прикованный к постели. Мысль об этом не давала ей покоя всю дорогу от Фолмаута до дома. Теперь же можно было дождаться полного выздоровления отца, – а уж тогда она выскажет родителям все, что думает о Моргане Кэри, если, конечно, они не заведут разговор о нем до их с Недом отъезда.
Девушка почувствовала, что Лайм тянет ее за подол амазонки.
– Что, милый? – ласково спросила она, вновь воспрянув духом.
– Так ты поедешь? – спросил мальчик. – Папа сказал, что последнее слово за тобой. Итак?
Она рассмеялась и, подхватив брата на руки, принялась целовать его. Он же извивался, пытаясь вырваться.
– Конечно, поеду! Неужели нет?..
Глава 5
Теплым солнечным днем в конце мая 1867 года пакетбот «Элиза», принадлежавший графу Монтеррею, швартовался у широкого деревянного пирса в уютной Танжерской бухте, к запалу от мыса, у которого воды Атлантики сливаются с водами Средиземного моря. Пассажиры пакетбота, вышедшие из своих кают, чтобы понаблюдать за причаливанием, щурили глаза, взирая на изумрудные холмы и ослепительно белый песок морского пляжа.
Сэйбл Сен-Жермен, облаченная в ярко-голубое ситцевое платьице – на голове у нее была соломенная шляпа с широкими полями для защиты от солнца, – облокотилась о перила рядом с братом. В ее зеленых глазах отражалось море.
– Ты видишь Касбу? – спросила она, потянув Неда за рукав.
Ее брат опустил полевой бинокль и скорчил кислую гримаску:
– Ряди Бога, Сэйбл, я же не специалист по Марокко! Вон там видны развалины крепостей и дворцы, но я не имею о них ни малейшего представления. Посмотри сама или спроси капитана Джауди.
– Он слишком занят, чтобы заниматься мною, – возразила Сэйбл, забирая у брата бинокль.
– Ты уверена? Поскольку отец поручил ему опекать тебя, он все время только этим и занимался. Не жалея сил, смею тебя заверить.
– Ну-ну, продолжай! – усмехнулась Сэйбл, окидывая взглядом живописное побережье. – Он чувствует себя ответственным за нашу безопасность, только и всего.
– Главным образом за твою, – уточнил Нед.
Симпатичный молодой капитан «Элизы» определенно старался вывернуться наизнанку во время плавания – только бы у дочери графа Монтеррея не было ни в чем недостатка. Чаще всего его можно было увидеть рядом с ней. Он старательно объяснял ей принципы управления кораблем и рассказывал о достопримечательностях португальского побережья, которое они огибали во время своего путешествия в Африку. Сэйбл была приятна такая внимательность, так как манеры капитана и его смешливость в какой-то мере облегчали тоску по дому, овладевшую ею, когда «Элиза» вышла из Фолмаута, оставив Нортхэд далеко за кормой.
Сэйбл даже не представляла, что так сильно будет скучать по дому и родным. Было ли это связано с угрызениями совести оттого, что она согласилась отправиться в это путешествие? Она помнила, как сдержанно вела себя по отношению к родителям в последние дни перед отплытием. Затаив дыхание, Сэйбл ожидала, что кто-нибудь из них упомянет имя Моргана Кэри и его претензии на руку их дочери. Она почувствовала облегчение – хотя и была озадачена, – когда так ничего и не было сказано на этот счет, и теперь с содроганием вспоминала, что даже не пыталась скрыть горячее желание поскорее уехать.
Комок подкатывал к горлу, когда она вспоминала, как мать стояла рядом с верным Тимсом на пристани, провожая выходившую в море «Элизу». Рэйвен махала своим детям рукой, и ее фигурка становилась все меньше и меньше.
«Почему же я ничего не сказала родителям?» – постоянно спрашивала себя девушка в последующие дни. Теперь, осмыслив происшедшее, Сэйбл поняла, как глупо поступила, что сразу же не пошла к родителям. Прежде она никогда ничего не скрывала от них. Девушка нещадно ругала себя за то, что позволила чувствам возобладать над разумом даже тогда, когда речь шла о браке с ненавистным сэром Морганом Кэри.
Она напишет родителям письмо сразу же по прибытии к Теллиборо, решила наконец Сэйбл. Капитан Джауди мог бы доставить его, и в этом письме она подробно объяснит родным, почему была с ними так сдержанна перед отъездом. Она напишет им, как благодарна за то, что они не принуждали ее принять решение в тот момент, когда ее мысли были заняты совсем другим. Впрочем, это и не имеет значения, поскольку Морган Кэри ей настолько антипатичен, что она даже не помышляет о браке с ним. Наверняка на бумаге ей будет гораздо легче изложить свои мысли.
Да, именно так и следует поступить, решила Сэйбл, наблюдая с палубы, как крепят на пристани швартовы. Она напишет письмо, и к тому времени, когда они с Недом вернутся, недопонимание, из-за которого она главным образом и решилась уехать, останется в прошлом.
– Прошу прощения, леди Сэйбл, прошу прощения, ваша милость!..
Сэйбл обернулась и увидела капитана Джауди, который заметно похорошел, надев свою парадную голубую форму. Рядом с ним стоял невысокий мужчина с седеющими волосами и странными ужимками, который то и дело кивал головой, когда его представляли. Звали мужчину Эдмунд Пруст, и он был секретарем сэра Гарри Теллиборо.
– Я приехал, чтобы отвезти вас в резиденцию сэра Гарри, – пояснил он, упорно избегая пытливых взглядов Сэйбл и Неда. – Сэр Гарри просил передать свои сожаления. Он сейчас очень занят, а леди Теллиборо нездоровится: у нее мигрень.
– Боже мой, надеюсь, наше появление не доставит им неудобств! – воскликнула Сэйбл. Ее зеленые глаза, смотревшие из-под полей соломенной шляпы, встретились с глазами мистера Пруста.
– Нет-нет! – поспешно заверил секретарь сэра Гарри. – Естественно, мы ужасно огорчились, узнав о несчастье, постигшем лорда Монтеррея. Но поскольку он любезно сообщил нам об изменении своих планов, у нас было достаточно времени для того, чтобы подготовиться к вашему приезду. Леди Теллиборо, к сожалению, часто страдает мигренью, но это не имеет никакого отношения к вам.
Взглянув наконец в глаза девушки, Пруст почувствовал, что щеки его заливаются краской, – он был убежден, что видит перед собой самую очаровательную девушку, какую ему когда-либо доводилось видеть.
– Ради Бога, не подумайте, что вы здесь нежеланная гостья, леди Сен-Жермен! – смутившись, проговорил Пруст. – Уверен, что к нашему приезду хозяйка уже будет здорова.
Сэйбл улыбнулась ему: ей понравился этот невысокий человек. Сообразив, что очаровательная улыбка, сопровождаемая появлением ямочек на щеках, адресована ему, мистер Пруст почувствовал, что его щеки запылали еще ярче. Сердце беспокойно забилось в груди; он поспешно вытащил из кармана платок и вытер лоб.
Взглянув на беднягу секретаря, Нед с трудом удержался от смеха. Сэйбл, сама не зная того, уже овладела сердцем этого маленького человечка, и, судя по ухмылке, с которой Джауди поглядел на витавшего в облаках мистера Пруста, капитан «Элизы» тоже заметил это.
– Я прикажу принести ваши чемоданы, леди Сэйбл, – сказал капитан Джауди, нарочно делая шаг вперед, чтобы загородить ее изящную фигурку от восхищенного взгляда мистера Пруста.
– Пожалуйста, попросите сообщить Кэйти и Хью, что мы готовы сойти с корабля, – добавил Нед, имея в виду своего камердинера и девушку, сопровождавшую Сэйбл в качестве камеристки.
Эдмунд Пруст приехал во вместительном экипаже на рессорах, – такие же в то время разъезжали и по улицам Лондона. Как только багаж путешественников спустили с судна, Пруст приказал кучеру-арабу трогаться с места.
– Интересно, почему сэр Гарри решил устроиться в Танжере, а не в Рабате или Касабланке? – спросил Нед. – Ведь эти два города расположены ближе к Фесу. Или султан редко его принимает?
– У нас здесь небольшая, но приятная европейская община, ваша милость… – начал пояснять Эдмунд Пруст.
Но Сэйбл не слушала секретаря. Через маленькое оконце экипажа она разглядела на возвышавшемся перед ними холме массивную крепость семнадцатого века, в которой когда-то находилась резиденция английских губернаторов. По соседству располагалась Касба с королевским дворцом и цветущими садами вокруг. Сэйбл впервые почувствовала, что действительно попала в чужую страну, – ничего подобного ей еще не приходилось видеть. Она с интересом рассматривала глинобитные хижины, лепившиеся на склонах холмов, где находилось крошечное селение. Его пересекали узкие улочки; по местному базару сновали мужчины и женщины в длинных, до пят, рубахах или в развевающихся накидках с капюшонами в разноцветную полоску. Главным транспортным средством, по-видимому, были ослы, хотя Сэйбл заметила и нескольких верблюдов с необычными седлами. У верблюдов на шеях висели колокольчики.
Вскоре экипаж остановился, и Сэйбл, которой помог выйти сам мистер Пруст, была удивлена роскошью бунгало, у которого они стояли. В саду росли экзотические растения, а вдоль дорожек и в вазонах по обеим сторонам крыльца – цветы самых разных расцветок.
– Леди Теллиборо все еще отдыхает? – спросил Эдмунд Пруст, когда представительный мавр в развевающихся одеждах открыл парадную дверь.
Сэйбл как зачарованная прислушивалась к необычной резкой тональности арабской речи – мавр что-то объяснял секретарю. Затем гости сняли обувь, и слуга вручил им мягкие шлепанцы с вышивкой. Дом Теллиборо был небольшой и почти без окон, но интерьер придавал ему величественный вид. Комнаты украшали всевозможные антикварные вещицы, чудесные восточные ковры и африканские амулеты, а оштукатуренные глинобитные стены были увешаны европейскими портретами.
Сэйбл и Кэйти отвели в спаленку, выходившую на внутренний дворик с пенящимся фонтаном и буйной зеленью. За узорными чугунными решетками открывался захватывающий вид на Танжер и дальше – на Гибралтарский пролив. Поскольку день был ясный, Сэйбл смогла даже разглядеть Тарифу, самую южную оконечность европейского материка.
– О, Кэйти, посмотри!.. – воскликнула девушка. – Посмотри, какая красота!
– Возможно, если вы так считаете, миледи, – без всякого энтузиазма ответствовала Кэйти. Морская болезнь доконала ее, и даже в эту минуту ее веснушчатое лицо было бледным и измученным.
Сэйбл обняла бедняжку за плечи и повела к маленькой кровати в соседней комнате.
– Почему бы тебе не прилечь? – предложила она. – С распаковкой багажа можно подождать, а ванну я приму и переоденусь тогда, когда супруги Теллиборо сообщат, что примут нас.
– О, миледи, я не имею права! – запротестовала Кэйти.
– Имеешь, – возразила Сэйбл.
Не решаясь спорить со своей госпожой, Кэйти легла на кровать и почти сразу же заснула. Сэйбл укрыла ее ноги шерстяным халатом, лежавшим на ближайшем чемодане. Тихо ступая, она вышла из комнаты и нашла Неда и мистера Пруста в гостиной, уставленной предметами африканского и азиатского искусства, которые Теллиборо, по-видимому, рьяно коллекционировали.
– Сэйбл, мистер Пруст сказал, что через день-другой здесь ждут «Звезду Востока», – сообщил ей Нед, когда она легкой походкой вошла в гостиную. Его мальчишеское лицо выражало нетерпение. – Вероятно, сразу же после этого нас отправят в Фес под эскортом мавров. Похоже на то, что мы действительно поедем на верблюдах!
Сэйбл с трудом удержалась от улыбки; она подумала о том, что в характере брата сочетаются черты взрослого мужчины и озорного мальчишки. Ей же самой совершенно не хотелось взбираться на искусанное блохами, зловонное животное, и она радовалась, что останется в Танжере – городе, который стоил того, чтобы побродить по нему. Она обещала заплаканному Лайму привезти сувенир и никак не могла дождаться той минуты, когда отправится на рынок, где по пути из порта заприметила кинжалы с красивой чеканкой. Она вспомнила, что обещала сувениры почти всем домочадцам в Нортхэде. Девушка надеялась найти что-нибудь особенно оригинальное для родителей и была уверена, что в переполненных людьми магазинах Танжера найдется достаточно браслетов, сережек, колец, тканей, накидок и прочих местных изделий, так что без подарка не останется ни одна горничная, ни один лакей.
– Кроме того, мистер Пруст говорит, – захлебываясь от восторга, продолжал Нед, – что сегодня вечером мы приглашены на ужин, который состоится на борту яхты генерального агента! Представляешь, как интересно?
– Возможно, леди Сен-Жермен устала от пребывания на море? – вмешался мистер Пруст.
– О нет, я с огромным удовольствием покатаюсь на яхте!
– Вы не страдаете морской болезнью? – неуверенно спросил мистер Пруст. Какой бы большой и вместительной пи была яхта «Алоизиус», она не имела мотора, так что временами и он плохо себя чувствовал на ее борту.
– Моя сестра не боится качки, – заверил Нед. – Не забывайте, сэр, что мы корнуолльцы. В наших жилах течет не только кровь, но и морская вода.
– А вы будете с нами сегодня вечером, мистер Пруст? – спросила Сэйбл у беспокойного маленького человечка, который все еще сомневался, стоит ли ей снова подниматься на борт судна.
– Сэр Гарри попросил меня сопровождать вас.
– Тогда я ни за что не откажусь! – заявила Сэйбл, и Эдмунд Пруст покраснел до корней своих поредевших седеющих волос.
И тут в холле раздался громкий голос сэра Гарри. Узнав от слуги, что Сен-Жермены находятся в гостиной, хозяин поспешил туда. Он окинул взглядом Сэйбл, стоявшую в дверях, и тотчас же понял, что перед ним женщина редкой красоты, именно такая, о какой он давно мечтал. Однако в следующую секунду сэр Гарри вспомнил, что она дочь – и притом единственная – графа Монтеррея.
Сэр Гарри уже много лет был знаком с графом. Они неоднократно встречались в Лондоне и на международных симпозиумах по вопросам торговли в Женеве. Он знал, что за утонченной внешностью Чарльза Сен-Жермена скрывается человек, имеющий чуть ли не варварские представления о добре и зле, человек, который весьма бурно отреагирует, если его дочь окажется каким-либо образом скомпрометированной. «Нет, – содрогнувшись при этой мысли, решил сэр Гарри, – риск слишком велик».
– Очаровательная леди Сэйбл! – воскликнул он бархатным баритоном. – Вы позволите мне обращаться к вам так? Мне кажется, я давно знаю вас, так как наслышан о вас от вашего отца.
Приложившись к руке девушки, он церемонно поклонился, и Сэйбл, вглядывавшаяся в его поблескивающие карие глаза, сразу же поддалась его обаянию. Отец говорил ей, что сэр Гарри – редкостный повеса, но при этом абсолютно безобидный человек, и девушка почувствовала, что он начинает ей нравиться. Сэр Гарри был высок и, несомненно, красив; седеющие виски придавали его внешности особое благородство. В темном костюме, начищенных до блеска туфлях, он прекрасно подходил для выполнения роли финансиста и личного атташе посла Великобритании при дворе султана.
– А это, конечно, виконт Одли? – добавил он, обменявшись рукопожатием с Недом.
В его тоне послышалось одобрение, когда он оглядел с ног до головы молодого наследника графа Монтеррея. Сэр Гарри решил, что, несмотря на юный возраст, Эдвард Сен-Жермен очень похож на отца.
– Прошу прощения, что не имел возможности встретить вас, – продолжал он, подводя Сэйбл к мягкой софе, стоящей у стены. – Понимаете, все дела да дела. От них никуда не уйти. Эдмунд, у вас есть ко мне вопросы? – спросил он, взглянув на своего секретаря, стоявшего рядом с ним с несчастным выражением на худом лице.
– Нет, сэр, думаю, с бумагами можно подождать.
– Разумеется, – согласился сэр Гарри; он сказал это таким тоном, что стало ясно: секретарь может идти. – Да… попросите Овида принести что-нибудь освежающее, и пусть сообщит жене, что наши гости уже здесь.
– Леди Теллиборо плохо себя чувствует, – с сожалением в голосе заметил Эдмунд.
Сэр Гарри сделал нетерпеливый жест.
– Опять мигрень?
– Боюсь, что да, сэр.
– Ну ладно, пусть так. Мне бы хотелось, чтобы ей полегчало и она смогла покататься с нами вечером на «Алоизиусе».
