Текст книги "Фальшивая нота"

Автор книги: Эллен Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

6

– Да-а, ты умеешь обставить свое появление!

– Джек одолжил мне вертолет, – улыбнулась Кэм. – Я смотрю, наш тихий ужин на двоих превратился в… – Она прикинула на взгляд. – М-м-м… в ужин на сто персон?

– Всего приглашены семьдесят три человека. Но многие с детьми, так что я уже потерял счет…

– Ну и сюрприз!.. Только вчера он мечтал о пяти минутах наедине со мной. – Ее строгое выражение лица не подходило к веселому тону. – Как быстро увядает страсть!

– Неправда! – прошептал он ей на ухо. – Именно из-за тебя я забыл обо всех этих людях. Вот как ты на меня действуешь. – Он на миг прижал ее к себе, приобняв за талию, и снова как ни в чем не бывало шел рядом на вполне пристойном для чужих глаз расстоянии. – Каждое лето мы устраиваем благотворительный сбор в поддержку программы защиты окружающей среды. В этом году моя очередь приглашать гостей. Хорошо, что Нат обо всем позаботился. Ты уж прости: нужно было связаться с тобой и объяснить, в чем дело, но… – он застенчиво улыбнулся, – я боялся, что ты не захочешь приехать, узнав о столь широком сборище.

Кэм повернулась к Тору. Ее пальцы скользнули по его щеке.

– Я очень рада, что я здесь. И приехала бы в любом случае.

Оглядев пеструю публику на лужайке перед домом, Кэм удивленно заметила:

– А они неплохо одеты. Многие даже шикарно.

– Естественно. Все готовятся к этой вечеринке, как к большому празднику: ведь она проводится один раз в год.

– Эх, надо было мне порыться в реквизите и найти какой-нибудь сногсшибательный костюм! Может, подошел бы мой доисторический… – Она помахала Нату, возившемуся с забором. – К такой публике приехать в джинсах и мужской рубашке! Правда, на мне ремень Уэйна, – хвастливо добавила она.

– Простите, мисс, я вас правильно понял: вы сказали, что на вас ремень Дюка Уэйна? – заинтересовался Нат, прервавший возню с забором ради беседы с легендарной женщиной-каскадером.

– Уэйн – один из любимых героев Ната, – пояснил Тор.

– Моя бабушка тоже его очень любит, – улыбнулась Кэм. – На самом деле это ее ремень. – Она отстегнула его и подала Нату. – Уэйн подарил его бабушке в 1939 году, во время съемок фильма "Дилижанс".

– "Дилижанс"! – Пальцы Ната поглаживали ремень. – Это мой любимый фильм.

– Дважды лошадь Уэйна сбивала бабушку с ног, трижды он стрелял в нее…

– Она отработала этот ремень, – засмеялся Тор. – Кстати, насчет хорошей работы каскадера…

– Ты хочешь сказать о моей бабушке?

– Нет, о твоем прыжке с утеса, где водопад.

– Я что-то не видела тебя там.

– Зато я все видел. Я сидел вдали от съемочной площадки и смотрел в бинокль. Видел, как ты забиралась по тропинке, как карабкалась по скалам. Видел и сам исторический прыжок. Считаю, что из десяти возможных баллов ты набрала пятнадцать.

– Спасибо!

– Но больше всего я рад тому, что тебе не пришлось нырять еще раз.

– Я тоже этому рада!

Нат все это время рассматривал и ощупывал ремень.

– Спасибо, мисс, – сказал он наконец с завистливым вздохом, неохотно отдавая ремень. Вдруг он часто-часто заморгал. – Слушайте, а я правильно понял вас? Дюк действительно сбил вашу бабушку?

Рассмеявшись, Кэм надвинула ему шляпу на глаза.

– Нат, мою бабушку сбивали, убивали выстрелом из ружья, сбрасывали с дилижанса, с поезда или с лошади такие люди, как Рой Роджерс, Хоупэлонг Кэссиди и Гарри Купер.

– Потрясающе!.. Надеюсь, она жива-здорова, хоть и не снимается больше?

– Почему же? Снимается. В телесериале об ограблениях, вместе с другой моей бабушкой. Им обеим за восемьдесят, а характеры у них, как у подростков.

Это сообщение окончательно сделало Ната горячим поклонником внучки.

Кэм была представлена цвету местного общества. Дюжины молодых пар с детьми радостно рассказывали Кэм, какие трудности и приключения сопровождают ведение хозяйства в Монтане. Все они переехали на Запад по той же самой причине, что и пионеры освоения прерии более двухсот лет назад: в поисках мечты, рая на земле.

Она обнаружила, что большинство ранчеров – потомки солдат и искателей приключений, осевших в Монтане во время золотой лихорадки, в 1862 году. У двух семей даже сохранились частные земли на территории парка Глэйси – еще с того времени, когда охота и разведение скота были там разрешены.

Кэм почувствовала себя как дома. Хорошо было оказаться среди людей, для которых социальный статус или известность не имели никакого значения. Каждый вел свое хозяйство, но когда кто-нибудь нуждался в помощи, все остальные с радостью поддерживали его.

Тор протянул ей руку:

– Не пора ли нам подкрепиться?

– Я могла бы съесть быка, так успела проголодаться.

Он подвел ее к тенту, натянутому над столом с закусками.

– Ну, как насчет быка? Положи себе, что хочешь. Здесь мясо, все виды салатов, картошка, фасоль и лучший на свете соус "чили".

– Я вижу, насчет быка ты не шутишь. – Она заметила жаровню, от которой и исходил тот аромат, что мгновенно пробудил у нее аппетит.

– Да, бык достался нам на обед раньше, чем его успели съесть браконьеры.

Она подняла глаза от салата на бумажной тарелке.

– Наши пилоты не заметили ничего необычного в вашем районе.

– Браконьеры, видно, отправились работать на северо-запад. Позавчера они обокрали Билла Пэйтона: увели трех быков.

– Билл Пэйтон – этот тот, который рассказывал забавные истории про золотоискателей?

– Да, он. – Тор положил большой дымящийся кусок мяса на ее тарелку. – Хороший парень. Его прадед и мой когда-то работали вместе с Буффало Биллом… Справишься?

– С половиной, пожалуй, справлюсь. – Кэм пристально посмотрела на Тора. – Здесь есть очень красивые, элегантные девушки. Особенно – дочь Билла, Ирэн… Почему вы улыбаетесь, Тор Дэвлин?

Он бросил на нее насмешливый взгляд.

– Потому что рад слышать нотки ревности в твоем голосе.

– Я не ревную, – быстро возразила Кэм.

– Врунишка!

– Мне просто любопытно.

– Насчет чего? – усмехнулся Тор.

– Скорее, насчет кого.

– Ладно, так насчет кого же?

– …Впрочем, мне просто интересна история твоей жизни.

– Тебя интересует, скольких девушек округа Глэйси я соблазнил? Не надо делать из хлеба шарики, успокойся.

Она бросила кусочек хлеба на тарелку:

– Мне так неловко, что я начала этот разговор…

– Зато я очень польщен. – Тор посмотрел ей в глаза. – Я четыре года служил в военном флоте США. Ты, конечно, знаешь, что говорят про моряков? – усмехнулся он.

– Девочки в каждом порту.

– Ну, не в каждом. Но доля истины в этом есть… Однако все это было несерьезно. Ни с одной я не чувствовал себя так, как с тобой. И ни одну не целовал под желтым тентом на пикнике.

– Ты собираешься поцеловать меня прямо здесь? Когда на нас смотрит столько народу?

Он оглянулся и сказал со смехом:

– Мне все кажется, будто мы – одни на всем свете. А если даже и не так… – Он наклонился и приблизил губы к ее губам. – Знаешь, я бы поцеловал тебя даже в присутствии твоих бабушек.

– А как насчет Ната и Ирэн Пэйтон? – успела прошептать она, заметив их приближение.

Тор быстро поцеловал ее и обернулся:

– Чем могу помочь?

Управляющий замялся и забормотал что-то невнятное, но Ирэн бесстрастно приступила к делу:

– Дети совсем расшалились. Надо что-то предпринять.

– Да. Угрозы Бака не действуют, и мои тоже, – ответил Тор.

– Твои угрозы действуют всегда, – сверкнула глазами Ирэн. – Другое дело, что ты не хочешь включаться.

– Ну хорошо, постараюсь включиться… Ирэн, я все хотел тебя спросить: почему ты говоришь со сжатыми зубами? – улыбнулся Тор.

– Тренировка дикции.

– Карл у Клары украл кораллы?

Она поправила прядь иссиня-черных волос, спадающую на лоб.

– Перестань издеваться и пойди разберись с мальчишками. Кроме того, я хотела бы поболтать с Кэм. Ведь мы почти соседи.

– Соседи? – Кэм чуть не подавилась салатом.

– Ну да. Вы живете чуть севернее Санта-Барбары и работаете в Голливуде, а я живу в Лос-Анджелесе.

– А-а… Так ваш учитель дикции – Морис Бреннан, – догадалась Кэм.

– Откуда вы знаете? – нервно спросила Ирэн.

Тор нахмурился:

– Кто такой Морис Бреннан?

– Он ставит дикцию, – коротко пояснила Кэм.

Тор рассмеялся:

– Пойдем, Нат! С детьми и то легче. – Он показал Кэм на свою тарелку. – Пожалуйста, положи мне чего-нибудь. Я скоро вернусь.

Ирэн заметила, как Кэм проводила взглядом Тора, и в ее светло-зеленых глазах заплясали смешинки.

– Простите, что прервала вашу светскую беседу.

– Ничего страшного. – Кэм сосредоточила внимание на этой высокой, элегантной женщине. – Сколько вы уже работаете с Морисом?

– Шесть месяцев. Он говорит, что выбьет из меня акцент Монтаны. – Ирэн положила себе салата. – Но как вы узнали, что я работаю именно с Морисом?

– Я имела дело с несколькими актрисами, которых он обучал. Все они вначале говорили немного сквозь зубы. Он хороший специалист. Если хотите убрать акцент, держитесь его. – Она принялась накладывать еду на тарелку Тора. – Вы хотите быть актрисой?

– Нет. Администратором в кинофирме.

– Только начинаете?

Она покачала головой.

– Начала я пять лет назад, со скромной должности секретарши. А теперь уже достигла значительного прогресса. Может, когда-нибудь стану менеджером актера или актрисы, с которыми вы будете работать.

– Что же заставило вас променять чистый воздух на кошмарный калифорнийский смог? Надеюсь, не несчастная любовь? – спросила Кэм, намазывая маслом кусочек бисквитного печенья.

– Вовсе нет, – рассмеялась Ирэн. – А вы и об этой истории знаете?

– О какой истории? – насторожилась Кэм, задавшая свой вопрос о несчастной любви просто в шутку.

– О том, что наши родители поощряли мой роман с Тором, – сказала Ирэн.

Бисквит выпал из пальцев Кэм и покатился по скатерти.

– Но мы не испытывали ничего друг к другу, – продолжала Ирэн.

– Что ж так? – хмыкнула Кэм, панически боясь, что у нее задрожат губы.

– Видимо, родители перестарались: в ранней юности все мы особенно ценим независимость, самостоятельность. А потом у меня появилась истинная страсть – к кошмарному калифорнийскому смогу, дорожным пробкам, рок-концертам, шумным улицам… Мне приятно быть окруженной множеством людей. Я городской человек. Мне нравится бешеный ритм городской жизни. Я предпочитаю одежду от модных модельеров потертым джинсам и аромат французских духов – запаху пота. Все эти просторы, свобода и одиночество вгоняют меня в тоску. – Она нервно спросила: Снова сбилась на акцент, да?

– Не волнуйтесь, я не скажу Морису. – Кэм уже взяла себя в руки. – И как же вы живете? Ездите из Монтаны в Калифорнию и обратно?

– Каждый месяц приезжаю на несколько дней. Это успокаивает моих стариков. Через пару-тройку дней после приезда мы уже рады распрощаться. – Ирэн с интересом посмотрела на Кэм. – Однако вы… мне кажется, вам здесь нравится.

– Нравится. Напоминает о доме. Когда находишься на съемках вдали от семьи так долго, как я в этот раз, это успокаивает.

– У вас, должно быть, очень интересная жизнь, – с легкой завистью произнесла Ирэн.

Кэм задумчиво улыбнулась:

– Я бы солгала, если бы сказала, что моя жизнь скучна. Но – хотите верьте, хотите нет – большую часть времени занимает тяжелая, кропотливая работа. Приходится много планировать, отрабатывать хореографию, жесты, различные трюки, для того чтобы невозможное стало реальным.

– Наверно, скрашивают все это бурные романы с актерами? Сознайтесь: они у вас были? – Любопытство светилось в кошачьих глазах Ирэн.

– Да, было бы весьма интересно услышать ответ на этот вопрос, – раздался голос Тора. Обе женщины вздрогнули от неожиданности. – Ну, мисс Стирлинг, у вас когда-нибудь были романы с актерами? Заметьте, я не ревную. Просто, знаете ли, мне интересна история вашей жизни.

Кэм невинно округлила глаза.

– Вы хотите знать, скольких актеров в Голливуде я соблазнила? М-м-м, дайте вспомнить… – Она подняла руку и начала молча загибать пальцы под аккомпанемент смешков Ирэн.

– Ладно, ладно, не издевайтесь! Беру свой вопрос обратно.

– Но я забыла упомянуть…

Взяв ее руки в свои, Тор увидел, что смешинки исчезли из глаз Кэм и глаза стали темно-темно-синими, мерцающими загадкой и страстью. Он поднес ее руку к губам и сказал шепотом:

– Не дурачьтесь!

Ирэн кашлянула.

– Боюсь, что мне снова придется прервать вас. Сюда бегут мальчишки – видимо, на запах, исходящий от жаровни. Давайте присоединимся к более цивилизованному обществу.

Основной темой разговоров «более цивилизованного общества» были браконьеры.

– Вас когда-нибудь беспокоили браконьеры на вашем ранчо в Калифорнии, мисс Стирлинг?

– Можно просто Кэм, мистер Пэйтон, улыбнулась она величественному пожилому мужчине, отцу Ирэн. – С браконьерами я встречалась только на съемочной площадке, в вестернах.

– Вы их вешали? – поинтересовался Нат.

– Дважды или трижды в день, – беспечно ответила она. – Но, надеюсь, вы не собираетесь повторять этот способ расправы в реальности?

– Нет, не собираемся, – торопливо ответил Тор, – хотя искушение велико. – Нестройный хор мужских голосов присоединился к нему. – Тут действует наиболее удачливая и ловкая шайка со времен «дикой банды», что контролировала эти места первые шесть лет нашего века.

Управляющий хлопнул Тора по плечу:

– Уж как ловки были Буч Кэссиди и Сандэнс Кид, а все же их поймали. И этих подонков мы поймаем.

– Слушай, Нат, – проговорил Билл Пэйтон, – а ты не думаешь, что браконьеры – часть той компании, которая собралась выжить нас отсюда? Помнишь, какие у нас были проблемы пару лет назад?

– Еще бы не помнить!

Кэм вопросительно взглянула на Тора:

– Выжить отсюда?

– Да. Многие фирмы и компании хотели бы скупить эти земли для добычи полезных ископаемых. И они предлагали неплохие деньги.

– Очень даже неплохие, – процедил Нат.

– Из-за этого подскочили налоги, – продолжал Тор. – В основном пострадали мелкие ранчеры, но и мы все тоже. – Он потер подбородок. – Не думаю, что эти браконьеры из той же компании, Билл. Просто они очень ловкие. Вероятно, у них есть фургон на колесах или трейлер. Они крадут и разделывают скот в Монтане в понедельник, а во вторник продают его уже где-нибудь в Айдахо. Что меня удивляет, так это их везучесть. – Тор обращался к тридцати ранчерам, окружившим стол с едой. – Мы используем компьютеры, объезжаем окрестности, проверяем горы – и все бесполезно.

Билл похлопал по маленькому радиопередатчику:

– Может, эта штука поможет нам наконец выследить негодяев?

– Может. Если все будут помнить, что нужно носить его включенным, – хмыкнул один из ранчеров.

Кэм внимательно слушала, как Тор отвечает на вопросы о новой системе борьбы с браконьерами. Он говорил спокойно, объяснял ясно и четко, и ей импонировала его манера.

Многие молодые ранчеры нервничали, но авторитет Тора подействовал на них успокаивающе, они приободрились. К концу вечера, казалось, все обрели уверенность, что браконьерам недолго осталось гулять на свободе.

Стало темнеть, зажгли факелы и фонари. Беседа перешла на более легкие темы. Ранчеры рассказывали байки о пионерах освоения западных земель, а Кэм пришлось говорить о кино и телевидении. Ей нравились эти люди и, как ни странно, казалось, что она знает их уже давно. Однако стемнело, и Кэм пришлось неохотно объявить, что она уезжает.

– Завтра мне вставать в шесть часов, – объяснила она и попрощалась со всеми.

– Мне кажется, Нату не хотелось расставаться не столько со мной, сколько с ремнем Уэйна, – смеясь сказала она, когда Тор провожал ее к вертолету.

– Зато я не хочу расставаться только с тобой. – Он прижал ее к себе. – Ты всех очаровала.

– И они очаровали меня. А я, – она положила голову ему на плечо, – я должна признаться, что чувствовала себя совсем как дома. Они все – словно большая семья.

– Философское замечание.

– Я вообще женщина с философским складом ума, – рассмеялась она.

Тор нежно провел рукой по ее лицу и по сияющим в свете луны волосам.

– А зачем неотразимой женщине с философским складом ума вставать в такую рань?

– Мне нужно будет освоить одну из гор на вашем участке. На той, которую я хотела использовать вначале, кто-то поставил антенну. – Она рассмеялась, по его лицу поняв, кто соорудил антенну. – Ничего страшного. Подойдет и меньшая по размеру.

– Я совсем забыл! Ты же говорила, что гора нужна для съемок… Понимаешь, это для отражения радиосигналов. Мы это обсуждали сегодня. Антенна должна быть на самой высокой точке местности…

Кэм приложила палец к его губам:

– Ничего. Новая гора, которую я выбрала, понравилась Джеку даже больше. Там потрясающий пейзаж. Именно такой, какой ему нужен. – Ее улыбка вдруг увяла. – Но нашим зверям грозит опасность, пока тут бродят браконьеры… Я серьезно. Перестань смеяться! – топнула ногой Кэм.

– Прости. Просто я представил выражение лиц у браконьеров, если они набредут на ваших животных.

Тор притянул ее к себе. Ее ладони скользнули по его широкой груди.

– Я беспокоюсь за свою лошадь.

– За черного жеребца, что изображает единорога?

Она кивнула:

– Да. Зодиак. Он очень дружелюбен.

– Помню.

– И я отпускала его свободно пастись на твоих лугах. Но эти браконьеры…

– В дальнейшем следи за ним, – посоветовал Тор. – Им все равно, что красть. Они даже как-то украли овцу у Джека Салливэна. Я бы не хотел, чтобы Зодиак превратился в собачьи консервы. – Она вздрогнула, и он крепче прижал ее к себе. – Не беспокойся: последний раз их заметили в двухстах милях отсюда. – Он попытался отвлечь ее от тревожных мыслей. – Значит, ты собираешься лезть на гору завтра утром? Расскажи, что за гора, где именно.

Она с удовольствием описала дорогу туда и пейзаж, вызвавший восторг у нее и у Джека.

– А-а, это гора Кинникинник, – определил Тор. Его пальцы играли ее длинными платиновыми локонами. – Индейское название места, где сеяли табак. Там еще сохранились заросли дикого табака.

– Мне больше нравятся ягоды вокруг лагеря, который мы разбили на вершине.

– Вы уже разбили лагерь?

– Со всеми удобствами. Там почти как дома, есть даже горячий душ. – Она потерлась щекой о его щеку. – А почему ты нахмурился?

– Не понимаю… Зачем вы разбили лагерь, если на джипе туда можно доехать за час?

– Я не поеду на джипе – я буду забираться сама. А лагерь разбили на всякий случай, мало ли что… – Кэм осеклась, глядя на Тора. – Что случилось?

– Кинникинник имеет высоту пять тысяч футов!

– Низкая, легкая горка.

– Поезжай лучше на джипе. – От ласкового прикосновения к его груди он немного смягчился. – На эти скалы очень трудно забираться, камни осыпаются из-под ног.

Кэм принялась успокаивать его:

– Я знаю. Поэтому мы с Брэдом Оуэном провели целый день, размечая маршрут и проверяя каждый камень. Я даже сменила кожаные ботинки на индейские мокасины. – Она прижалась лбом к его лбу. – Теперь ты успокоился? – И она нежно, легко поцеловала его в губы. – Я думала, ты уже примирился с моей работой.

Тор провел указательным пальцем по ее щеке, затем по подбородку и остановился на ямочке на правой щеке.

– Я тоже так думал. То есть я примирился. Но не могу отвязаться от мысли: вдруг ты сорвешься со скалы.

– Этого не случится.

– Я этого не переживу.

– Ты несешь ерунду!

– А если я скажу тебе, что люблю тебя, это тоже будет ерунда? Что когда тебя нет со мной, я по-настоящему понимаю ужас одиночества? И что вслед за страхом потерять тебя приходит мысль: мне тогда незачем будет жить?

Слова Тора опьяняли Кэм даже больше, чем его тело.

– Я тоже люблю тебя. И я стала особенно осторожной после встречи с тобой. Я не имею ни малейшего намерения покидать тебя.

– О Кэм! – Тор подхватил ее на руки и закружился по поляне у вертолета. – Когда ты полюбила меня?

Кэм рассмеялась, уловив требовательность в его голосе:

– Вчера в восемь пятьдесят три. Когда ты обнаружил, что находишься в женском туалете. – Она нежно погладила его по щеке. – У тебя было такое ошеломленное лицо!

– А я влюбился в вас гораздо раньше, мисс. Я постоянно думал о вас, вы заслоняли все остальное, я злился на себя за это…

Кэм хихикнула:

– Мужское самолюбие?

– Пусть будет мужское самолюбие. Но и оно оказалось неважным по сравнению с любовью, которую ты пробудила во мне и которая продолжает расти.

Тор говорил искренне и ласково. Кэм повернулась к нему.

– С каждой минутой росла и моя любовь к тебе, – прошептала она.

Тор обнял ее, прижимая к себе ее хрупкую фигурку.

– Господи, я так не хочу тебя отпускать! Никогда. Оставайся со мной. Сегодня же. Нам надо многое обсудить.

– Я мечтаю об этом. Но, – Кэм быстро и легко поцеловала его, – надо подумать и о своих обязанностях. Люди рассчитывают на меня.

Он вздохнул:

– Да, и на меня… Слышишь, поют? Мои соседи, видимо, собираются спеть все ковбойские песни, которые когда-либо были написаны. Из-за тебя я опять забыл обо всем. Черт возьми, мне действительно пора возвращаться. Если бы вместе с тобой!

– Ах, мистер Дэвлин! Мое сердце ужасно хочет остаться, а разум напоминает, что нужно ехать.

– Один прощальный поцелуй.