Текст книги "Фальшивая нота"

Автор книги: Эллен Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

4

– Мальчишки успокоились, после того как я поставил им один из видеофильмов. Старый добротный вестерн с Дюком Уэйном. А те фильмы ужасов, что пугают и развращают их, я спрятал. – Нат опустился в деревянное кресло-качалку на залитой мягким светом задней веранде.

– Никогда не устаешь от этих постоянно меняющихся закатов. Лучше, чем любой телевизор или видео. Горы прекрасны в розовых и пурпурных лучах заходящего солнца. – Он шумно отпил глоток кофе с бренди.

Тор не ответил ему ни словом, и это встревожило Ната.

– Ты что-то слишком молчалив сегодня. И за обедом сказал не больше трех слов. – Управляющий потер подбородок, заросший седеющими клочками бороды. – Ты болен, сынок?

– Не болен… Не совсем.

Нат заложил за щеку свежую порцию жевательного табака.

– Говоришь, не совсем? – Нат задумчиво покачал головой, не отводя глаз от Тора. – По-моему, ты немного смещен, парень.

Тор улыбнулся произношению старого управляющего.

– Пожалуй, смущен.

– Не обошлось без женщины?

– Уж и непременно женщина! – взорвался Тор. – У нас хватает тревог из-за ранчо, из-за мальчиков, из-за браконьеров…

– Никогда не замечал, чтоб тебя выбивали из колеи мальчики или эти проклятые браконьеры. – Нат передвинул жвачку за другую щеку. – Впрочем, женщины тоже никогда не выбивали тебя из колеи. Так что думаю, ты встретил именно ту, что встречаешь один раз в жизни. Видимо, это леди с тигром?

Тор продолжал смотреть на закат, только взгляд стал более напряженным. Нат, улыбаясь, ритмично покачивался в своем кресле.

– Я знаю тебя с самого рождения, сынок. Не постесняюсь сказать, что помог тебя растить. И я никогда не видел тебя таким… Если честно, твой отец вел себя точно так же, когда встретил твою мать: тоже стал тихим и молчаливым. – Нат рассмеялся и хлопнул себя по колену. – Никогда не забуду, как быстро Лукас превратился из ковбоя в размазню! Забыл завязать ремни, поставил ногу в стремя, а седло-то и съехало. И он шлепнулся в большую лужу на главной улице Калиспелла!.. Мы были парой молодых беспечных парней тогда, в сороковые годы. Монтана была дикой и свободной. Мы с Лукасом поклялись страшной клятвой, что не женимся, пока не постареем. Правда, мы тогда считали, что старость – это где-то чуть дальше тридцати, – засмеялся он. – Твой отец не рассчитывал, что встретит на ежегодном родео мисс Нору. Она продавала лимонад. Золотые волосы, небесно-голубые глаза и сияющая улыбка. Она просто околдовала Лукаса. Он не мог ни о чем думать. Не мог работать. Даже разговаривать перестал. В общем, с ним было примерно то же самое, что сейчас творится с тобой.

Нат помолчал, потом задумчиво продолжал:

– Даже в тридцать шесть лет неплохо иметь возможность посоветоваться с отцом. Или с матерью. С твоей матерью можно было поговорить о чем угодно. – Он тяжело вздохнул. – Мне так их не хватает… Я проклинаю каждый самолет, который вижу. И зачем им понадобилось куда-то лететь!

Оба погрузились в тяжелые воспоминания… Вдалеке прокричала сова, вслед за ней раздался вой койота. Этим звукам аккомпанировало стрекотанье сверчков и треск цикад.

Тор откинулся на высокую спинку кресла, изучая звездное небо. Сияющие звезды и яркие метеоры освещали мир неровным мерцающим светом. Когда Тор был маленьким, он спросил мать, что такое звезды. Она сказала: звезды – это души. Некоторые из них – еще не родившиеся дети: они ждут на небесах, пока их не позовут на Землю. А некоторые вели такую хорошую жизнь на Земле, что после смерти были награждены и стали звездами.

И хотя, став взрослым, Тор не очень-то верил в эти фантазии о звездах, детях и душах, ему иногда представлялось, что две самые яркие звезды над его головой – это души его родителей. Пять лет прошло с тех пор, как разбился их самолет, но ему и в самом деле до сих пор не хватало их мудрых советов.

Тор положил руку на плечо Нату:

– Раз уж мне так повезло, что у меня есть второй отец, я надеюсь, ты согласишься поделиться своим мнением о женщинах.

Нат фыркнул, его белые зубы блеснули в темноте.

– Ты обратился к истинному знатоку, парень. Спрашивай.

– Ты когда-нибудь влюблялся?

– Сотни раз.

– А почему так и не женился? Ведь неплохо зарабатывал на ранчо и мог бы обеспечить семью.

– Это да.

– Я видел старые фотографии, на которых вы с отцом. Вы оба были привлекательными мужчинами, – поддразнил Тор. – Ни одна женщина не устояла бы.

Нат усмехнулся:

– Так оно и было.

– Так в чем же дело?

– Все, что я испытал с женщинами, не назовешь настоящей любовью. От моих увлечений не болело сердце, как это было у твоего отца. Только в этом случае можно считать любовь настоящей… Да и не каждая женщина может жить здесь. Ранчеры в Монтане напряженно работают, а не устраивают то и дело пикники, как думают иные барышни. Зима продолжается до мая, весна проходит быстро, лето еще быстрее. Помнишь прошлый год? В первой неделе августа выпал снег…

Тор снова принялся раскачиваться в кресле; пока что Нат не сказал ему ничего нового.

– Моя мама не очень-то переживала по поводу долгой зимы и прочего. Она не только следила за домом, но и помогала отцу ухаживать за телятами и жеребятами…

– Таких женщин, умеющих быть и очаровательными и деловыми, очень мало, – с сожалением произнес Нат. – Она была настоящим человеком. Это читалось в ее глазах. Я много видел красивых глаз, но у твоей матери они были не только красивы – в них светилась душа. Ты знаешь, я люблю рассказывать мальчишкам истории про пионеров освоения прерий. Так вот, я всегда вспоминаю жену Дэниэла Буна. Ее я бы рискнул поставить рядом с твоей матерью. Ее звали Ребекка. Старый Дэн сам признавал, что Ребекка управляется с кентуккийским ружьем не хуже, чем он, – а он был отличным стрелком. Она не подпускала индейцев даже к другому берегу залива. И вела хозяйство, и воспитывала детей, пока Дэн охотился. И всегда оставалась красивой, очаровательной дамой… Да, сынок, эта потрясающая женщина запомнилась мне на всю жизнь. Именно такую женщину я искал – как она или твоя мать. Женщину, которая была бы лучше меня.

– Лучше тебя? – удивленно переспросил Тор.

– Точно, парень. Только на такой женщине можно жениться. Особенно здесь, в горах. Тебе нужно найти такую, у которой нет потребности ходить в шикарные рестораны, носить роскошные туалеты. Тебе нужна женщина, которой нравится покой, свобода и простота. Именно это – главные достоинства нашей жизни здесь, в Монтане.

Тор кивнул:

– Ты прав. Здесь нужна особенная женщина.

– Твой отец нашел такую в мисс Норе. А мне не повезло. Пару раз казалось, что нашел, но чуть какая неприятность – мне устраивали скандалы. Как не призадуматься: ведь если настанут тяжелые времена, с такой женой долго не проживешь… Полезно иногда посмотреть, как люди справляются с трудными проблемами. Взять, например, эту Бриджит Лоусон: уж как ей не хотелось вчера карабкаться в гору, пачкаться в глине, уставать! А вот у той леди с тигром все по-другому. В ней есть то, что было в твоей матери и в Ребекке: характер. Никакого страха. И глазом не моргнула, когда ребята направили на нее ружья. Может, даже и мне не удалось бы так владеть собой. – Управляющий допил свой кофе с бренди. – Эта женщина не дает тебе покоя, не так ли?

Тор смущенно хмыкнул.

– Можешь последовать в этом деле примеру своего отца. Помню, он пытался некоторое время не общаться с твоей матерью. Он говорил: воздержание помогает разобраться в чувствах.

– Нет, не помогает, – вздохнул Тор.

– Помога-ает. Пару раз я пробовал, и это прекрасно срабатывало.

Тор подумал, пожал плечами и наконец сдался:

– Да здравствует воздержание!.. Кстати, нам давно пора чинить забор. С южной стороны он уже еле держится.

– Как? Да ты забыл: это уже сделано.

– Правда?.. Ну тогда надо осмотреть новорожденного жеребенка.

– Бак уже сделал это.

– Ну вот, чем отвлечься? – рассмеялся Тор. – Ни заборов, ни жеребят… А, знаю: я заменю старые доски в сарае.

– Мальчики закончили сегодня ремонт сарая.

– Да вы меня просто к стенке поставили. Не могу же я начать пить ради отвлечения.

– Этого еще не хватало!

– Пожалуй, мне придется воздерживаться от всего на свете.

– Есть одно дело, которым еще никто не занялся.

– И какое же? – Тор приготовился к розыгрышу.

– Стирка, – ровным голосом произнес Нат. – У нас накопилась куча грязной одежды. Чистой почти не осталось.

– Стирка? – усмехнулся Тор. – В качестве монашеского обета? Неплохо придумано.

– А что? Подашь хороший пример мальчикам. – Нат отмахнулся от назойливых москитов. – Как надоели эти проклятые насекомые! И куда подевались птицы, которые их истребляют? Пойдем-ка в дом, сынок. Сегодня прохладно, да и москиты кусаются, как собаки… А насчет стирки – скажи спасибо, что у нас есть стиральные машины. Иначе мы бы замучились – возиться с мылом и водой. Стиральные машины – это, я тебе скажу, вполне мужское дело.

– Когда закончим съемки, ты получишь поощрительный приз.

– Представь мне это обещание в письменном виде.

– Кэм Стирлинг, вы мне не верите?

– Джек Кэньон, если вы подойдете еще ближе, то «Оскара» придется вручать вам посмертно.

– Ого! – Джек сделал шаг назад. – Вся беда постоянных съемок в том, что теряется чувство реальности. – Он комично развел руками. – Просто не понимаешь, что делаешь.

Натянув на лысину свою пиратскую кепку, Джек опасливо заглянул вниз, в провал.

– Ты уверена, что не рискуешь?

Кэм положила руку ему на плечо.

– Нам нужен водопад, а этот великолепно подходит. Он немногим выше двадцати пяти футов, и под ним прекрасное глубокое озерцо.

– Двадцать пять футов? Не знаю… Выглядит он выше по крайней мере раза в два.

– Именно поэтому я и выбрала его. – Она подвела Джека к самому краю. Из-за шума воды приходилось почти кричать: – Двадцать пять футов – средняя высота трамплина для прыжков в бассейне. А озеро как раз глубокое – примерно тринадцать футов. Чем глубже оно, тем безопаснее прыгать. И потом – посмотри на пейзаж, Джек. Он очень похож на место наших прошлых съемок в Айдахо. Те же мрачные деревья, даже форма скал похожа. А сам водопад!

Джек еще раз осмотрел все в бинокль.

– Да-а… Ты права, детка, похоже. Светлый поток падает с черных скал. Мне почти не придется возиться с декорациями. Небольшая компьютерная графика, и все.

Но постепенно восторг на его лице сменился озабоченностью.

– А как насчет тех серых камней в середине озера? Да и глубина… Мы пока что ее не измерили. Не уверен…

– Я ведь не хочу свернуть себе шею, Джек, – перебила его Кэм. – Я собираюсь посвятить сегодняшний день тому, чтобы убрать камни и расчистить озерцо. – Она сверкнула зубами в озорной улыбке. – Но здесь я нырну прекрасно! Ты будешь в восторге.

– Потянешь на олимпийскую золотую медаль?

– Поверь, это будут потрясающие съемки! Сравнимые разве что с нашими же кадрами, сделанными в Непроходимом каньоне реки Сэлмон.

Они возвращались в лагерь, полные впечатлений от этого пейзажа с водопадом.

– Почему ты вдруг нахмурился? Ведь сам говорил, что место тебе понравилось.

– Да, конечно… – Джек почесал черную бороду. – Я жалею, что не сможем снимать в Большом каньоне. Там такие древние скалы, что им, кажется, по два биллиона лет. Если бы снять их, да еще это место, окутанное доисторической атмосферой, да добавить спецэффекты – вот получился бы фантастический фильм! Самый потрясающий в истории кино.

– И самый доходный, – усмехнулась она.

– Ну, и это тоже. Что ты имеешь против?

– Ничего. Только уж больно напряженно мы работаем. Когда-то я могла себе позволить каждый вечер принимать горячую ванну. – Она преувеличенно тяжело вздохнула. – Даже и работая с тобой. Вспоминаю горячие ключи у нашего лагеря в Айдахо. Вот была жизнь!

– Ты можешь спросить своего мистера Лютера Дэвлина, нет ли у него лишней горячей ванны.

– Своего мистера Дэвлина? – удивилась она.

Джек рассмеялся и погрозил ей пальцем.

– Невинность идет тебе, Камилла, но я в нее не верю. Даррэл последние два дня только и делает, что рассказывает о клубнике, удивляясь, как это она попала так глубоко.

– Вероятно, с этой своей отвратительной пошлой улыбочкой.

– Ты разговаривала с мистером Дэвлином по моей же просьбе. Но, уж прости, во второй "беседе" не было никакой необходимости.

– Для меня и с самого начала дело было вовсе не в вашей "необходимости", – резко перебила она. – Мне хотелось его увидеть. И в первый раз, и потом снова… Но это было уже два дня и три часа назад. Боюсь, что так заинтересовавшая вас всех история с клубникой была не началом, а концом.

Джек сделал вид, что его ужасно интересуют собственные покрытые грязью полотняные туфли.

– Я знаю тебя десять лет, Кэм. Мы работаем вместе над телевизионными шоу и фильмами, осуществляли большие затеи и маленькие, кричали друг на друга, устраивали вечеринки, смеялись и злились… – Тяжко вздохнув, он поднял на нее глаза. – Я знаю твои идеалы и мечты. Я всегда уважал тебя, верил в тебя. Впервые за это время ты так безрассудно увлеклась. – Подняв руку, он остановил ее протест. – Подожди! Я сказал: невинность тебе идет. Но ложь – нет. Не верю я в то, что вы расстались навсегда. И сама ты не веришь.

Она ответила серьезно, как другу:

– Ты прав. Тут что-то совсем новое для меня. Может, моя планета сбилась с орбиты и потому все в моей жизни полетело кувырком.

– А может, она наконец встала на свое место, твоя планета?

– Да ты романтик, Джек! Но дальнейшее зависит все-таки не от меня… Думаю, ему не пришлись по вкусу наши нравы. И то, как ты орешь, и то, как Даррэл, накладывая грим, старается запустить руки куда не следует. Так что я не вру. Я огорчена.

– Брось! Ни один мужчина не уйдет от женщины из-за таких пустяков… А кстати, я ведь обещал твоим братьям, что буду не сводить с тебя глаз!

– Это насчет моей работы каскадером, – уточнила она. – А в остальном… не сводить глаз надо бы с тебя самого. Человеку под сорок, а он собирается в третий раз разводиться, вместо того чтобы создать наконец крепкую семью.

– О-о! Ты меня больно задела.

– Брось! – парировала она в его же манере. – Тебя задевает лишь размер ежемесячных алиментов. Ну хватит о серьезном! – Положив руки на плечи Джека, она принялась его толкать перед собой вниз. Она бежала легко, хохоча, он же совсем выдохся к тому времени, как они спустились к подножью горы, где стоял вертолет. – Это тебе в наказание!

Джек вытирал пот с лысины.

– Единственное, что может спасти меня сейчас, – это кружка холодного пива.

Прислонившись к вертолету, он наблюдал, как пилот с помощью Кэм достает из вертолета оборудование для прыжков в воду, инструменты, запасы еды в двух контейнерах. – Ты взяла все, что нужно?

– Конечно. Даже переговорное устройство. Когда закончу, смогу привезти все назад на своей лошади.

Джек посмотрел на черного жеребца, привязанного к высокой осине, и поморщился:

– Я предпочитаю механические средства передвижения. – Он постучал по вертолету. – По крайней мере не сбросит меня. – Джека передернуло при воспоминании о подобных случаях. – Ладно, давай еще раз проверим оборудование. О-о, это что за записка?.. Даррэл считает, что тебе нужно надеть как можно более открытый купальник и побольше загорать… а то ты будешь выглядеть бледной по сравнению с Бриджит. – Он усмехнулся. – Это, конечно же, чисто деловое предложение. На сей раз не обижайся на него, детка. – Джек выпрямился во весь свой рост, не намного больший, чем у Наполеона. – Если понадобится помощь, сразу звони. Правда, все каскадеры сегодня заняты, но ради тебя я кого-нибудь из них освобожу.

– Да не волнуйся ты! Я не собираюсь делать никаких глупостей. И практиковаться в нырянии не буду в одиночестве… Хотя разочек могла бы попробовать и сегодня, – с неуверенной улыбкой добавила она.

– Никаких ныряний! Запрещаю!.. Вертолет доставит меня сюда около четырех, но я буду звонить тебе каждые два часа.

– Спасибо за заботу, папочка. – Она похлопала Джека по щеке.

– Поехали отсюда подальше, Хэнк! – крикнул он пилоту, забираясь на пассажирское сиденье. – Вот и опекай ее, отвечай перед братьями! Она только издевается надо мной… – ворчал он себе под нос.

Тор выпрямился в седле, наслаждаясь свободой и одиночеством. Красота этого поразительного уголка его земли, как всегда, заворожила его. Утес и насыпь казались мрачными и устрашающими, а долина – яркой, полной жизни. Даже Пегас ступал осторожно, стараясь не давить нежных цветов, что распустились навстречу солнцу.

Но не только успокаивающий вид диких трав и ягод привлекал сюда Тора. Он направлял гнедого жеребца к уединенному утесу с низвергающимся с него водопадом. Он нередко приезжал туда, если нужно было успокоить нервы или поразмыслить. Кристально чистое озерцо внизу манило его не меньше, чем блеск и шум водопада.

Но и красота природы не могла заглушить пробудившееся в душе Тора чувство. Он был охвачен огнем желания. У него перед глазами постоянно возникал милый образ Кэм, в ушах звучал ее смех. Он все еще ощущал вкус ее губ на своих губах. Его пальцы горели от желания дотронуться до ее шелковистой кожи. Сладкая пытка измучила его тело, разум и душу.

Не видеть ее столько времени было невыносимо. Уже через несколько часов после неудавшегося завтрака он вернулся к насыпи, но никого там не нашел. Только густой, мрачный туман. Тор провел все утро в поисках съемочной группы и наконец обнаружил ее в долине. Ему не нужен был бинокль, чтобы разглядеть, что императрицу играет сейчас Бриджит, а не Кэм. Слабое подобие не могло заменить настоящее сокровище. Но сокровище-то он и не смог найти…

Внезапная настороженность Пегаса отвлекла Тора от воспоминаний. Конь стал фыркать, бить копытом. В ответ послышалось ржание. Взглянув в том направлении, Тор увидел привязанное к осине странное животное.

– Снова эти киношные штучки, – успокоил Тор Пегаса. – А если нет, то мы открыли восьмое чудо света. Единорога. С золотым рогом и крыльями.

Спешившись, Тор осторожно подошел к животному. Единорог оказался вполне дружелюбным. Он вновь приветливо заржал, дернулся по направлению к Пегасу – и его золоченый рог остался в руках у Тора.

– Ах, как быстро фантазия становится реальностью! – Тор ласково потрепал по шее бедную декорированную лошадь. – Пойду-ка я, Пег, поищу его хозяина.

Оставив лошадей у осины, Тор направился к водопаду. Он ожидал встретить Джека Кэньона или Даррэла Бута, но не нашел никого. Лишь грохочущий каскад сверкающей воды, небольшое глубокое озеро да скалы, поросшие деревьями и кустарником… И вдруг он заметил на валуне что-то белое. Присмотревшись, Нат узнал белую майку, лежащую на знакомых потертых джинсах. Впрочем, такие же майка и джинсы могли принадлежать кому угодно… Он наклонился, и, когда увидел узкую талию джинсов, у него вновь мелькнула надежда.

– Кэм!.. Кэм!.. – Он ждал, сдвинув шляпу на затылок, но ответа не было.

Ну что ж, когда-нибудь она вернется к своей одежде, надо только подождать… Что это там между валунами? Он подошел ближе и открыл пластиковую крышку контейнера с едой. Еды было столько, что можно накормить троих. Он вынул связку морковок.

Полчаса спустя лошади, наевшись моркови, довольные, бродили среди высокой травы, а Тор спал среди зарослей. На дереве верещала белка, перескакивая с ветки на ветку; на полянке резвился заяц, сменивший снежно-белую зимнюю шубку на коричневую летнюю. Вскоре белке надоело прыгать по веткам, она забралась в контейнер с едой и устроила себе пир.

Птичий гвалт и хлопанье крыльев разбудили Тора; он приподнялся, чтобы посмотреть, что происходит. Три мирно плававшие на озере утки вдруг поднялись с места и улетели. Что их спугнуло? Все вроде бы спокойно, тихо. И все же… На поверхности озера появились пузырьки, вода всколыхнулась, и над водой показалась голова в водолазной маске. Тор поспешно подошел к берегу. В этот момент Кэм бросила почти к его ногам свою водолазную маску.

– Вначале единорог, а теперь нимфа, – весело крикнул он, наблюдая, как она снимает с себя баллон с кислородом; затем облизнул пересохшие губы. – Гм, никогда не думал, что наяды носят купальники.

– Мы, нимфы двадцать третьего века, надеваем их исключительно по требованию гримеров. – Выходя из воды, Кэм проверила, не свалился ли с головы кожаный ремешок. – Даррэл приказал мне загорать, так что, уж простите, мой купальный костюм отражает его, а не мой вкус. – Приятно удивленная внезапным появлением Тора, она одарила его широкой улыбкой. – Рада снова вас видеть.

– Вы скучали по мне?

Кэм сделала вид, что не обратила внимания на его вопрос и на дерзость в его взоре.

– А я смотрю, вы очень скучали по завтраку и потому уничтожили мой. И завтрак, и обед, и ужин.

– Я «уничтожил» только морковь, все остальное цело.

– Хотелось бы верить. – Она внимательно осмотрела содержимое контейнера. – Да, почти все цело, только сверху такой кавардак!.. Птицы? Или белки?.. – Она поплотнее закрутила крышку.

– Не огорчайтесь, накормлю я вас завтраком. Расскажите лучше, что вы делали под водой.

Она отжала мокрые волосы:

– Расчищала кратер там, где на дне особенно много мелких и острых камней. Очень утомительная работа, и я безумно устала.

Тор обнял ее за мокрые плечи.

– Разрешите мне проводить вас туда, где ждут нас наши кони и мои продовольственные запасы. Там и отдохнете.

– Спасибо вам, добрый сеньор. – Ее вздох не был вызван усталостью. Она вздохнула от счастья. Волшебное ощущение охватило ее, как только она увидела его, и тем более – когда Тор к ней прикоснулся.

Но было ли это волшебное чувство настоящим? И вызывала ли она в нем подобные же чувства?.. "Будь осторожной и осмотрительной", – напомнила себе Кэм. Она решила, что лучший путь к пониманию себя и другого – это не спешить, медленно узнавать друг друга, не торопить события.

Тор протянул ей сандвич с ростбифом, пакетик с кетчупом и открыл бутылку минеральной воды.

– А зачем вы расчищаете кратер?

– Чтобы нырять в озеро с вершины водопада, не боясь расшибиться о камни. – Кэм пыталась открыть пакетик с кетчупом. – Ну вот! Пальцы теперь ни на что не годятся. – Она заметила удивление на лице Тора. – Вас поражает моя неловкость?

– Нет, совсем другое, – сказал он, беря у нее пакет с кетчупом. – Вы сидите здесь, одетая в две розовые ленточки, выглядите поразительно женственной и говорите таким беспечным тоном: "Я собираюсь нырять с вершины водопада!" – Тор глубоко вздохнул и поспешно продолжил: – И я просто не понимаю, зачем такой привлекательной, остроумной, такой чудесной женщине…

– …умирать во цвете лет?

– Да-да! Умирать во цвете лет. – Он почувствовал, как что-то теплое разливается по его ладоням, и простонал: – Вот вам и кетчуп!

Кэм взяла салфетку и принялась вытирать соус с джинсов и ладоней Тора.

– Можно, я задам вам один вопрос? – ласково спросила Кэм.

– Какой еще вопрос?

В его тоне было столько отчаяния, что она с трудом удержалась от смеха. Но все-таки продолжила серьезно:

– Почему вы ранчер, а не инженер? Я ведь видела ваш диплом.

– Да, я четыре года проучился на инженера. Осмотрел все знаменитые дамбы и мосты. Затем год проработал проектировщиком. – Он откашлялся, стараясь забыть о своих расцвеченных кетчупом джинсах. – Но каждый рабочий день был похож на другой. Эта работа не была ни интересной, ни рискованной. Я постоянно возвращался мыслями к ранчо. Каждый вечер звонил родителям и спрашивал, как идут дела, какие у них проблемы… Черт побери, я не был счастлив в городе, на работе с девяти до пяти! И мысль, что когда-нибудь меня, как и всех, засосет городской быт, тоже нагоняла тоску.

– Мы во многом похожи, – просто сказала она. – Я была практикующим врачом-терапевтом… Кажется, мы оба оставили спокойную приятную работу ради постоянного риска. – Она рассмеялась.

Тор в сомнении покачал головой:

– Вы сравниваете несравнимые вещи! Заниматься хозяйством в Монтане и прыгать с вершины водопада – далеко не одно и то же. Зачем вы искушаете судьбу? Это не… Черт, я не знаю, как сказать… – Тор потер подбородок и отвел глаза. – Это проявление феминизма? Или суицидный порыв? Страх возбуждает вас?

– Страх – не самая большая моя проблема.

– Поразительно точное утверждение.

Кэм провела рукой по лицу, пытаясь привести в порядок мысли.

– Мне не доставляет особого удовольствия прыгать с вершины водопада. И у меня нет никаких суицидных порывов. Она наклонилась к нему. – Иногда я не справляюсь с гневом, особенно когда режиссеры ведут себя по-идиотски, – но я никогда не действую себе во вред. Если подумать, моя работа похожа как раз на работу инженера: мы тщательно вычисляем малейшую вероятность ошибки и устраняем ее. Я не сумасшедшая, половина моих головокружительных трюков – те же фокусы. Каждый трюк требует терпения, тщательной подготовки и практики. Это точная наука, и мы ничем не рискуем. – Рука Кэм коснулась его плеча. – Я работаю не для того, чтобы умирать.

– И с вами никогда ничего не случалось?

– Однажды чуть не сломала обе ноги.

– Ох…

– Но отнюдь не на работе. Выносила мусор. Поскользнулась посреди дороги – что называется, на ровном месте… Честно говоря, элемент риска есть, но на этом нельзя зацикливаться. Элемент риска есть в любом занятии. – Она с любопытством наклонилась к нему. – А как насчет вас, мистер Дэвлин? Какие-нибудь несчастные случаи на ранчо были?

– Обо мне еще успеем поговорить, – улыбнулся Тор. – Давайте закончим о вас. Сколько времени вы этим занимаетесь?

– М-м-м… ну, в первый раз я снималась в телесериале, когда мне было два года.

– Два года?

– Ага. Меня должна была сбить машина в одном из детективных шоу.

– И ваши родители позволили?

– Мой отец вел машину, – улыбнулась она. – Разве я забыла рассказать вам, что в нашей семье все – каскадеры? Даже бабушки. О нас была статья в газете пару лет назад, когда все мы работали в одном и том же фильме. Репортер назвал нас "гладиаторами двадцатого века".

– Вы принимаете такое определение?

– В какой-то степени да. Мы, как и гладиаторы, развлекаем зрителей. Но на самом деле я обычная женщина. Порой даже робкая. – Глаза ее озорно сверкнули, она вскочила, покончив с бутербродом, и увлекла Тора за собой к озеру.

Он залюбовался зеркальной поверхностью озера, бурлящего лишь вблизи водопада.

– Вы выбрали особое место для своих трюков.

– То есть?

– Если верить легенде, это один из водопадов Питамакан.

– А что это такое – Питамакан?

– Имя женщины из индейского племени. Ее мужем был белый человек, прозванный индейцами «Бегущий Орел». В юго-восточной части долины есть водопад, названный его именем. Питамакан была великой воительницей; она сражалась на стороне черноногих, которых здесь очень боялись и уважали. Она предсказывала исход битвы по струям водопада и черпала силу в окружающей природе. Когда видение было благоприятным, она вела в бой своих черноногих воинов и неизменно одерживала победу.

Кэм вздрогнула от его глубокого, хриплого голоса, когда он добавил:

– Вы очень похожи на нее: бесстрашная, смелая, красивая. Не буду притворяться, что я в восторге от вашего рода деятельности… Но вижу, что это делает вас счастливой. А я знаю, как много это значит для нормального душевного состояния.

Их руки играли в воде озерца, придвигаясь все ближе и ближе друг к другу, пока наконец не встретились. "А может, рискнуть?" – подумала Кэм. Рискнуть не просто в физическом плане, а поверить, что этот человек создан для нее.

Она сосредоточила взгляд на водопаде, и ей, как и Питамакан, явилось видение: пара сплетенных рук. У нее закружилась голова. Усилием воли справившись с этим, Кэм решила сказать Тору, какие чувства к нему испытывает.

– Я говорю: да.

Ее неожиданная реплика удивила его.

– Это ответ на ваш самый первый вопрос, – пояснила она. – Я действительно скучала по вас. Мне все труднее давалась каждая минута без вас в эти два дня.

Тор встретился с ней взглядом и сказал серьезно, как о чем-то очень важном:

– Мне тоже.

После долгой паузы он добавил:

– Я провел все утро, пытаясь отыскать вас. Наконец я нашел съемочную группу, но вас там не было. Были только сплошные взрывы, летающие неандертальцы, трубящие псевдомамонты и ревущий саблезубый тигр.

Тор поднял ее руку из воды и положил себе на грудь. Кэм почувствовала под пальцами бешеный ритм его пульса. На нее нахлынула волна тепла и желания.

– Я никогда не подозревал, насколько пуста моя жизнь, пока не встретил вас. – Он наклонился к Кэм, обнимая ее за тонкую талию. – Свели нас вместе удача и случай, а точнее говоря – судьба. – Взгляд Тора остановился на ее губах. – Давайте не будем испытывать судьбу. Поможем ей.

Его губы жадно накрыли ее рот. Он прижал ее волнующе-упругую грудь к своей широкой, мускулистой груди. Пальцы Кэм пробегали по его затылку, поигрывая густыми светлыми завитками его волос.

Тор попытался сдержать желание, пульсирующее в каждом его движении, но ее прикосновения и вкус ее губ еще больше подогревали его и так накалившиеся чувства. Он мягко опустил Кэм на густую душистую траву. Его чувственные губы осыпали нежными поцелуями ее лицо, шею, плечи. Его язык пробегал по ее влажной коже, жадно ласкал изгибы ее округлой груди.

Кэм освободила его заправленную в джинсы рубашку, ее пальцы блуждали по его мускулистой спине, ногти выводили дразнящие эротические узоры. Ей хотелось как можно крепче прижаться к Тору.

Его губы вновь вернулись к ее рту, а пальцы развязывали шнурки на верхней части купальника. Его руки стали более требовательными и дерзкими, когда освободили нежную грудь. Дразнящие движения его пальцев пробудили ее соски, губы и язык чувственно ласкали их, приводя Кэм в восторг от наслаждения.

– Ты как шелк на ощупь и как выдержанное вино на вкус. – Тор снова принялся целовать ее.

Их тела слились. Ее руки нежно исследовали каждый дюйм, каждый закоулок его тела… К реальности их вернул громкий рев. Большая черная медведица с двумя детенышами пришла к озеру.

– Тихо, – прошептал Тор. – Не будем пугать гризли. Они напьются и уйдут.

Кэм привстала, надевая верхнюю часть купальника.

– Но на всякий случай: где твое ружье? – спросила она.

– У седла.

– Ветер дует в сторону наших коней, поэтому медведица спокойна. Но как они? Может, попытаешься пробраться к лошадям?

– Конечно. Боюсь только, не убежали ли они.

Внезапно медведица ухнула и заревела. Опустив на землю передние лапы, она побрела назад, в осиновую рощу; за нею семенили малыши.

– Господи, неужто ушла?.. – Кэм сзади обняла Тора, прижалась щекой к его спине. – Но вдруг ее спугнул кто-нибудь еще более опасный, чем она?

– Слышишь? – Тор показал вдаль, на небо. – Вертолет.

– Это Джек. Летит проверить, все ли со мной в порядке.

Его пальцы остановились на ее губах.

– У нас с тобой все было в порядке. – Он быстро поцеловал ее. – Ты снова краснеешь.

– Ты тоже.