Текст книги "На острие клинка"

Автор книги: Эллен Кашнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Глава 9

– Как я? Вот ты куда клонишь? Я-то думал, что наше предназначение – давать пищу слухам и дарить поэтам новые сюжеты.

– Обычно я гоню их в шею.

– Ты их закалываешь.

– Да, закалываю.

– Сплетник Фламбэ… Ричард… Теперь я вроде понимаю, как ты развлекаешься.

Ричард перехватил руку, которой Алек собирался его пощекотать, и направил ее чуть ниже:

– Вот и славно. А ты все-таки милый.

Ричард счел, что у него нет достаточных оснований отказываться от визита в «Три ключа», который должен был состояться следующим вечером, Феррис глубоко ошибался, если решил, что Ричард согласился взяться за работу. Только когда он узнает о противнике, он решит, браться за задание или нет. Сейчас мечник лишь надеялся, что от него не станут откупаться очередным мешочком серебра и сообщат, наконец, имя недруга Ферриса.

Прежде чем пересечь Мост, Ричард позаботился о том, чтобы хорошенько вооружиться. Беднота, обитавшая в окрестностях верфей, была доведена до отчаяния прозябанием в страшной нищете. У местных жителей не имелось ни гордости, ни доброго имени, которое они могли бы страшиться опорочить. Они не считали зазорным нападать без предупреждения и выбирали себе в жертвы кого угодно. Жители верхнего города считали, что в окрестности верфей хозяйничают выходцы из Приречья, решившие перебраться за реку, однако сами обитатели Приречья лишь презрительно усмехались, услышав подобные вздорные речи бесстыжих невежд, которым было ведомо лишь одно – за мостом опасно, и лучше туда не совать нос.

Таверна «Три ключа» великолепно подходила для тайной встречи. Расположенная у черта на куличках, она примостилась между складами и конторами, которые вечером пустовали. На улицах стояла тишина, которую лишь время от времени нарушала тяжелая поступь Дозора. Те, кому больше было некуда деться, а также те, кто желал сохранить свою личность в тайне, отправлялись в «Три ключа». Кое-кто искал здесь забвение: когда Ричард приблизился к таверне, он увидел, как дверь распахнулась, очертив на земле прямоугольник тусклого света, и наружу вылетел человек. Незнакомец упал на подтаявший снег и глухо захрапел. Сент-Вир обогнул пьяницу и вошел внутрь.

Мечнику не составило труда отыскать свободный столик у двери. Ночь выдалась холодной, и посетители таверны сгрудились у очага на противоположном конце зала. Большинство из них были мужчинами – без роду, племени и компании. Они обратили взгляды к вошедшему Сент-Виру, некоторые посмотрели на него чуть пристальней, силясь вспомнить, где они его видели раньше, после чего все вернулись к своим прежним занятиям.

А вот посланник, явившийся на встречу, вызвал у мечника интерес. Это была плотно закутанная в плащ женщина, стоявшая у порога. Когда Ричард опустился за столик, она повернулась к нему, но черт ее лица мечник не разглядел – они скрывались в тени капюшона. «Интересно, – подумал Ричард, – может быть, на встречу со мной явилась сама герцогиня, пожелавшая по примеру Ферриса побродить по бедным районам». Кем бы ни была эта женщина, она сразу узнала мечника и уверенно направилась к его столику. Однако, прежде чем она успела до него дойти, здоровый красномордый пьяница, пошатываясь, преградил ей дорогу и далеким от очарования голосом пробулькал:

– Привет, цыпочка.

Ричард хотел было прийти к женщине на помощь, но тут увидел, как в ее руке сверкнула сталь:

– Прочь. – Она приставила длинный кинжал к груди красномордого.

– Слушай, цыпочка, – упрашивающим голосом произнес мужчина, – ты чего такая сердитая?

То ли он был не настолько пьян, как казался, то ли в прошлом работал мечником, однако кинжал в ту же секунду оказался на полу. Схватив женщину за руку, он рывком притянул ее к себе, а несчастная, пытаясь вырваться, крикнула:

– Ричард!

Сент-Вир, давно уже обнаживший нож, рванулся к ним. Пьянчуга увидел мечника, и его хватка ослабла настолько, что женщине удалось высвободиться.

– Проваливай, – бросил Ричард, – или найди себе меч.

К ним поспешил мужчина в кожаном переднике:

– За дверь! – велел он. – Драться на улице. Правила знаете.

Пьяница растер руки, словно они у него болели.

– Ленни, – обратился он к кабатчику, – ты же знаешь, я ничего худого не делал. За каким чертом мне драться?

Ричард дернул рукой с зажатым в ней ножом, показав пьянице, чтобы тот лучше отошел подальше, что он и сделал, скрывшись вместе с Ленни на другом конце таверны. Под прикрытием мечника женщина подняла с пола кинжал и спрятала его обратно в рукав.

– Поверить не могу, что оказалась на это способна, – вздохнула она, дрожа всем телом.

– А я могу. – Ричард вернулся к столику. – Как вам вообще удается хоть что-то разглядеть, когда у вас такое на голове?

Женщина рассмеялась и откинула капюшон. Вместе с ним по плечам рассыпались огненно-рыжие волосы.

– Купишь мне выпить? – спросила она.

– Сколько рюмок? – с улыбкой ответил мечник. – Восемь? Или ты столько уже не осилишь?

– Я не собираюсь это проверять здесь. В этом месте наливают обычную воду прямо из реки, а потом добавляют туда чистого спирта, чтобы убить запах.

– Похоже, местным завсегдатаям все равно. – Мечник кинул взгляд на пьяницу, пристававшего к его собеседнице. – Слушай, сядь сюда, чтобы я мог за ним следить.

– Хорошо. – Она устроилась поудобнее, поставив локти на стол. – Мне сказали, что ты в состоянии меня защитить. Ты такой смелый – просто ужас! Ты и вправду способен убить человека этой штуковиной?

– Только за деньги. – Он ласково на нее посмотрел. – Думаю, мой ответ достаточно скромен?

– Более чем. Теперь ты лучший во всем городе.

– Раньше я тоже был лучшим.

Она рассмеялась, продемонстрировав гнилые зубы, портившие ее волевое красивое лицо.

– Это так. Но слухи о тебе просочились на самый верх. Ты не хуже меня знаешь, как это происходит.

– Как? – фыркнул Ричард. – Да очень просто. Одного убил, второго, третьего, а потом до людей доходит, что ты и вправду славно владеешь мечом.

– Давай не будем о прошлом. Тебе прекрасно известно, что ты сейчас фигура важная, – нетерпеливо произнесла она и сурово посмотрела на Ричарда. Мечнику ничего не удалось прочесть в ее серых глазах. – Долго ты еще будешь ему голову морочить?

– Да я не собираюсь никому ничего морочить. Мне просто нужно побольше узнать. Расскажи мне о той, другой леди.

– Какая еще леди… – Ее лицо залилось румянцем, и она опустила глаза. – Не думаю, что это имеет хоть какое-нибудь отношение к делу, – резко произнесла женщина.

– Извини, – вежливо произнес Ричард. Теперь он снова вернулся к тону, которым обычно говорил с клиентами. – Я думал, ты служишь в другом доме. – Он и так уже много прочел в ее смятении, куда больше, нежели хотел.

– Я его горничная, – она вызывающе посмотрела на мечника, – точнее, одна из них. Мы поддерживаем в особняке чистоту. У него красивый особняк.

– Ты хорошо выглядишь. – Имя ее хозяина так и не прозвучало. Значит, ей запретили его называть, а Ричарду, как предполагалось, он был незнаком. – Жизнь на Всхолмье тебе по вкусу.

Она вскинула на него взгляд и резко произнесла:

– Она мне по вкусу больше, чем тюрьма. Я думала, что порка – это сущая ерунда – других ведь секут, а они потом лишь смеются и снова начинают воровать. – Она опустила взгляд на руки, лежавшие на столе. Они были красивыми – закругленные пальчики великолепно сочетались с размером ладоней. Ричард увидел, что кожа на них огрубела от тяжкой работы в услужении. – Но потом, когда чуешь запах соломы, которую тебе дают вместо подстилки, когда у тебя, так запросто, со спины срывают платье на потеху толпе, которая явилась поглазеть, как на спектакль… Я узнала, каково это и чем все может закончиться… Что с Энни?

Ричарду потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, о ком идет речь:

– Поправилась. Потом жила как королева, покуда ее снова не поймали.

– А потом?

– На этот раз ей пришлось расстаться с жизнью.

– Я бы предпочла умереть сама, в одиночестве, – кивнула женщина, – или же от одного точного удара меча, которым ты однажды наградил Джес…

– Перестань, – оборвал ее Ричард.

Однако его собеседница уже давно съехала из Приречья. Былой страх исчез. Минувшие события и отгремевшие битвы остались в далеком прошлом.

– Я думала, ты ее любил, – тихо произнесла она.

– Не знаю. Впрочем, сейчас это уже неважно, – ответил мечник. – Почему прислали тебя?

– Он… я у него работаю. Должен же он был кого-то послать, – пожала плечами она.

– Ему известно, что мы знакомы.

Она уставилась в исцарапанную столешницу, отполированную касаниями тысяч рук.

– Он просто знал, что я из Приречья. Ты же знаешь, мы для них все одним миром мазаны.

Она имела право хранить тайны о своем прошлом. Ричард теперь почти не сомневался: нобиль-заказчик взял женщину себе в любовницы, иначе откуда бы он узнал о том, что она некогда была знакома с Сент-Виром. Кроме того, ни один лорд не доверил бы простой служанке столь деликатное поручение. Что ж, Катерине, пожалуй, повезло: Феррис не лишен привлекательности, а покуда женщина находилась у него в фаворе, она могла не бояться возвращения в Приречье.

– А ты? – спросила она. – Ты сейчас один?

– Нет. – Увидев, как Катерина испустила едва заметный вздох, он неожиданно спросил ее: – Тебя это печалит?

– Нет, что ты… – Она устало покачала головой. – Мне ничего не нужно. Только твой ответ. Я должна его передать.

– Ты же знаешь, что я пока не могу тебе его дать, – ответил Ричард. – Тебе известно, каких правил я придерживаюсь.

– Ты ответил еще не на все вопросы, – она искоса на него посмотрела, одарив странной улыбкой.

Ричард понимал, что за ней кроется, хотя на мгновение ему показалось, что перед ним сидит совершенно незнакомая женщина. Потянувшись через стол, Сент-Вир накрыл ладонь Катерины своей рукой.

– Значит, скажешь ему, что ты их задала, напоила меня, но меня больше интересовали деньги. НА самом деле это правда, – беспечно произнес Ричард. – У людей бывают самые вздорные представления о мечниках.

– Представляю, откуда эти представления берутся, – сухо ответила Катерина и, сохраняя на лице бесстрастное выражение, высвободила ладонь. Потом она произнесла в тон собеседнику, решившему перейти на банальности, не способные причинить боль: – Теперь, когда твоя юность и взбалмошность остались в прошлом, по тебе стали скучать на Всхолмье. И с кем ты в итоге живешь? С Джинни Венделл? А то, похоже, это тайна за семью печатями.

– Я живу с мужчиной. Его зовут Алек. Ты его не знаешь.

– Какой он из себя?

– Он особенный, – произнес Ричард, тщательно обдумав ответ. – Никогда таких не встречал.

– Чем занимается?

– Когда-то он учился в Университете – я практически в этом уверен. А теперь он пытается найти свою смерть, – с абсолютно серьезным видом сообщил Ричард женщине.

– Каким образом? Ждет, когда на него камень с неба упадет?

– Камни, ножи, разбойники… Он не упускает ни единого шанса.

– Студент, – задумчиво произнесла она. – Значит, драться он не умеет.

– Абсолютно. Так что скучать он мне не дает.

– Ты его защищаешь?

Слова Катерины повисли в воздухе, оставшись без ответа. Сейчас она могла нанести мечнику сильный удар или, по крайней мере, попытаться это сделать. Назвать имя. Джесамина. Красавица, умелая воровка, восходящая звезда мошенников. Они вместе с молодым мечником были притчей во языцех во всем Приречье. Джесамина умела драться и знала, как обращаться с кинжалом. У Джесамины был характер, который она любила показывать, и однажды вечером Ричард сорвался, утратив самообладание. Защитить Джесамину оказалось некому.

Катерина могла попытаться сделать ему больно, но что, если у нее ничего не получится? Ричард всегда был уверен в себе, и эта черта ее очень привлекала. За последние несколько лет его имя окутал романтический ореол. Избавившись от колебаний, Ричард предстал перед окружающим миром таким, каким он был на самом деле, каким видел себя сам. Катерине было приятно думать, что она сейчас сидит рядом с человеком, свободным от необходимости каждый день доказывать свое превосходство, с человеком, которому плевать на то, что думают о нем другие.

Ее завораживало, что Ричард и сам в это верил и был полностью независим от того, что наполняло человеческую жизнь страданиями, но сама Катерина не хотела даже и пытаться последовать его примеру.

– Слушай, – произнес Ричард, – если ты еще хочешь выпить, только скажи, я распоряжусь.

– Я знаю, – кивнула она. – А почему этот твой Алек ищет смерти?

– Не знаю. Не спрашивал.

– Но ты не желаешь, чтобы он так себя вел.

– Это же глупо, – пожал плечами Сент-Вир.

Медленно, чтобы не встревожить мечника, Катерина извлекла свой кинжал и, оглядев клинок, покачала головой:

– Когда я сюда пришла… Зря я тебя позвала. Надо было прирезать того мерзавца, пока у меня был такой шанс.

– Ты не в Приречье. Здесь за такое можно попасть в переделку.

– Нет. – Она покачала головой из стороны в сторону. Локоны волос скользили по ее щекам, словно змеи. – Мне такое не под силу. Я упустила свой шанс, потому что мне просто не хватило духу.

– Тебе мешал капюшон. – Катерина, улыбнувшись, посмотрела на мечника, но наткнулась на серьезный взгляд. – Впрочем, это неважно. Тебе больше не надо бояться возвращения в Приречье.

Катерина надеялась, что мечник не ошибается.

– Не говори ему, что я опростоволосилась, – попросила она.

– Не скажу. Может, я его вообще больше никогда не увижу.

– Не уверена. – Из складок плаща она извлекла сложенный в несколько раз листок бумаги, опечатанный воском. – Это именно то, о чем ты подумал. Откроешь, когда придешь домой. Он говорит, что не хочет тебя торопить – у тебя неделя на раздумье. Если решишься, приходи через неделю в это же время в «Старый колокол». Там тебя будет ждать человек с половиной гонорара.

– Половина суммы авансом… Так он не шутил. Щедрый жест. Как я узнаю этого человека?

– Он сам тебя узнает. По кольцу у тебя на пальце.

– По какому еще кольцу?

На этот раз Катерина протянула ему маленький замшевый мешочек. Ричард ослабил тесемки и глянул на огромный, ярко блеснувший рубин. Мечник поспешно завязал мешочек и сунул его за пазуху, туда же, где спрятал опечатанную бумагу.

– А если я не приду?..

– Носи на здоровье, – улыбнулась она ему тенью прежней улыбки. – Он не просил его возвращать.

Кольцо стоило не меньше всей суммы гонорара. Двойная оплата – подарок, который на самом деле был взяткой. Лорда Ферриса нельзя было упрекнуть ни в глупости, ни в скупости.

Катерина встала и закуталась в плащ. Ростом она дотягивала Сент-Виру только до плеча. Мечник бросил на стол одну из серебряных монет, доставшихся ему от Ферриса. Когда женщина изумленно изогнула брови, Ричард пояснил:

– Это самая мелкая монета из всех, что он мне дал. Наверное, он решил, что я пью только редкие вина.

– Может, он думал, что ты их разменяешь, – ответила она. – Заплати мелочью, Ричард, это пойдут разговоры.

Мечник запустил руку в карман, швырнул на стол пригоршню меди, а потом, прижавшись к женщине, незаметно сунул ей мешочек с серебром:

– Он сказал, что это мне на расходы. Я не хочу чувствовать себя виноватым за то, что мы провели вечер в этой дыре.

Не сказав ни слова, она молча взяла серебро. «На эти деньги она сможет купить много, очень много, ну а если ей ничего не надо, так мне все равно лучше отдать деньги ей», – подумал Ричард.

Когда они направились к выходу, сидевшие за столами посетители пробубнили:

– Доброй ночи, красавица. Удачи.

Катерина и Ричард вышли из таверны на улицу. Три ключа, на которых еще кое-где остались едва заметные следы позолоты, поскрипывали у них над головами. Потом мечник и его спутница свернули на Хэнли-стрит, направившись в «Пикирующего орла», где, предусмотрительно одетый в кожаные доспехи, Катерину поджидал один из слуг Ферриса, чтобы проводить ее на Всхолмье.

* * *

Когда Ричард вернулся, было уже поздно, но Алек, читавший книгу при свечах, еще не спал. Друг мечника, сидевший в круге света, оторвался от страницы и заморгал, вглядываясь в окружавший его сумрак.

– Привет, Ричард.

– Привет, – дружелюбно отозвался Сент-Вир. – Я вернулся. – Он медленно отстегнул меч, потом осторожно извлек ножи и аккуратно, словно имея дело с детьми или зверьми, которые в любой момент могут укусить, положил их на каминную полку.

– Вижу, что вернулся, – отозвался Алек. – Ты тут такое пропустил! Мария подралась с одним из клиентов, погналась за ним… Они три раза двор обогнули. Она костерила бедолагу и швырялась в него носками. Он попытался спрятаться за колодцем, а я швырнул в него луковицей. Разумеется, я промахнулся, зато изрядно его напугал. Наверное, он принял меня за тебя. Одним словом, он, наконец, убрался, но потом на крыше стали орать кошки, однако мне уже нечем было в них кинуть. У тебя что-нибудь есть?

– Нет. Думаю, нет. Кажется, они уже убрались, – ответил Ричард, который не слышал никакого кошачьего ора.

– Я считаю, нам надо завести собственного кота. Особого, бойцового. Мы его специально обучим, и он будет гонять других котов и кошек. Все равно – какой смысл посылать тебя на крышу…

– Ну почему же? – спросил Ричард, подходя к окну и заглядывая наверх. – Я могу туда залезть. Запросто. – Он вскочил на подоконник.

– Завести кота гораздо проще, – объяснил Алек. – Мы спасли бы ему жизнь – вытащили бы колючку из лапки, и он был бы нам всю жизнь благодарен.

Ричард распахнул окно и, держась одной рукой за подоконник, высунулся наружу.

– Слушай, у меня от тебя голова кружится, – произнес Алек. – К тому же кошки уже убежали. Ты ведь сам сказал.

– Не бойся, не сорвусь. И вообще, здесь невысоко. Можно даже выпрыгнуть из окна во двор. Скорее всего, ничего себе не сломаешь.

– Марию удар хватит. Слушай, ты выглядишь как идиот. Такое впечатление, что сейчас взмахнешь руками и улетишь.

Ричард рассмеялся и спрыгнул обратно в комнату. Он неудачно приземлился и, покачнувшись, поднялся на ноги.

– Ну вот! – воскликнул он. – Вот что получается, если тебя слушать.

– Я не просил тебя прыгать из окна.

– Но ты мне вечно предлагаешь выпить. Вот я и выпил. Теперь я пьян и не скажу, что мне это нравится. – Мечник всем телом опустился на их единственный стул, приняв позу человека, намеревающегося сидеть на нем очень долго.

– И чем ты напился? Как обычно, кровью?

– Нет, бренди. Ужасным бренди, просто кошмарным. И ведь не люблю я напиваться. Знаешь, почему? Все время приходится следить за ногами, а мне это очень не нравится. Я не понимаю, как ты можешь так часто закладывать за воротник.

– Очень просто – мне, в отличие от тебя, на свои ноги наплевать. Только не рассказывай мне, что тебя напоил этим ужасным бренди сам лорд Феррис.

– Нет, я сам. Все сам. Думал, мне понравится. Ты вечно твердил, что мне понравится. Ну так вот. Мне не нравится. Получается, ты ошибался.

– Ты это уже и так повторил два раза, – буркнул Алек. – Если думаешь, что я кинусь извиняться за ноги, которые не желают тебя слушаться, ты сильно ошибаешься. Пошли, погуляем. Я научу тебя играть в кости.

– Если я и пьян, это еще не значит, что я рехнулся. Я иду спать. – Алек, зажав страницу пальцем, потянулся в шезлонге, словно кот.

– Ричард, почему ты напился? Что, Феррис не явился?

– Разумеется, не явился. Он послал вместо себя человека.

– Они что, плохо с тобой обошлись? Теперь ты их убьешь?

– Нет, и опять же нет. Господи, ну ты и кровожадный. Я никого не собираюсь убивать. Я собираюсь спать. На завтрак я съем все что хочешь, но только не рыбу.

Наверное, мечнику каким-то образом удалось раздеться и забраться в постель. Сент-Вира разбудил Алек, который тряс его за плечо и повторял: «Ричард, Ричард, проснись».

Он застонал и тяжело повернулся, несколько отстраненно отметив, насколько медленно он двигается.

– Чего там? – басом спросил Сент-Вир, не узнав собственного голоса.

Он не закрыл ставни, и поэтому лунное сияние, проникая сквозь окно, заливало постель, освещая руку Алека, которая упиралась в одеяло, прижимая к нему письмо Ферриса.

– Ты храпел, – протянул студент недовольно, почти искренне. Волнение Алека выдавала только белизна костяшек пальцев, впившихся в бумагу.

– Ну а теперь перестал, – Ричард не хотел пускаться в спор. – Что ты думаешь о послании Ферриса?

– Я думаю, что он наделал кучу орфографических ошибок. – Алек распечатал бумагу. Внутри не было ни слова – лишь картинка – рождающийся из пламени феникс в окружении геральдических завитков и узоров. – Это герб, – в голосе Алека звучал металл. – Знаешь, чей?

– Ну конечно. Я на него в городе насмотрелся. Он повсюду – на флагах там… экипажах…

– Это герб Бэзила Холлидея, – торжественно произнес Алек, будто не услышав ответа мечника.

– Это герб Бэзила Холлидея, – согласился Ричард. – Ты еще не успел залезть в постель, а уже утащил на себя все одеяло.

Алек буквально лихорадочно подоткнул одеяло, вскочил и принялся мерить шагами комнату.

– Значит, Феррис хочет, чтобы ты его убил?

– Феррис. Или герцогиня. Я в этом еще толком не разобрался. Должно быть, Феррис ее покрывает.

– Не может быть, чтобы он действовал по ее поручению. Человек его положения и звания в первую очередь заботится только о самом себе. Слушай, а часом, этот герб не означает, что второй патрон и есть – Холлидей?

– Нет, все умные люди сообщают о своем противнике именно так. Бумагу надо будет сжечь. Напомни мне об этом утром.

– Не спать! – приказал Алек.

– Не думаю, что я… – Мечник широко зевнул и, приложив чудовищное усилие, снова раскрыл глаза. – Ну в чем дело? – спросил он. – Я ведь уже рассказал тебе все, что знаю. Может, ты чего добавишь? Может, мне следует что-то узнать?

Зря он это сказал. Лицо Алека враз окаменело:

– Добавлю? – повторил он голосом, в котором мешались мед и яд. – Ну что ж, слушай. Мне известно достаточно, чтобы держаться от них подальше, когда они начинают играть в свои игры. Ты, Ричард, думаешь, что лучше всех? Они разжуют тебя так, что потом тебе будет уже все равно – выплюнут тебя или проглотят.

Вначале Ричард хотел объяснить, что такого с мечниками не случается: они просто делают работу, берут плату и отправляются домой, оставляя нобилей выяснять отношения дальше. Сент-Вир впервые усомнился, даже не в том, что Алек благородного происхождения, а в том, что его друг хотя бы примерно представляет себе, что за люди живут на Всхолмье. Однако Ричард только произнес:

– Ничего со мной не случится. Я вообще могу отказаться – мне дали время на раздумье. Если что, герцогиня заплатит, а Феррис убережет меня от беды. Сам увидишь. Может, нас обоих отправят в поместье Тремонтенов, пока не улягутся страсти, будем жить в красивом домике, на берегу речушки, ходить на рыбалку, держать пасеку… Некоторое время поживем в деревне. Как ты на это смотришь?

– Ненавижу деревню, – ледяным тоном произнес Алек. – Спи, давай.

Сент-Вир закрыл глаза. Наконец-то темно.

– Ладно. Я просто сегодня очень покладистый. Утром у меня будет ужасное похмелье.

– Спи, тебе сказано. Ты прекрасно чувствуешь себя по утрам, потому что никогда не просыпаешься раньше полудня.

И Сент-Вир погрузился в сон.