Текст книги "Счастливый билет"

Автор книги: Элла Уорнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава одиннадцатая

Наблюдая за входящими в здание Стюартами, Леонора думала, что жена Микки не имеет никакого понятия, за кого вышла замуж. А может быть, и имеет, но довольствуется тем, что он ей дает. Ведь если бы не этот брак, Леонора сама до сих пор находилась бы в плену его обаяния. Впрочем, эта мысль была не слишком приятна...

Как бы то ни было, она никак не могла успокоиться после этого, стоящего столько нервов, столкновения. Сделав несколько глубоких вдохов, Леонора направилась к джипу, чтобы дать инструкции проводнику. Он может подождать Стюартов внутри. Не стоит встречаться с ними лишний раз без крайней необходимости. Можно надеяться, что к тому времени Эдвин будет рядом.

Ближе к вечеру уверенность Леоноры в его поддержке начала колебаться. Могла ли она действительно доверять мужчине вроде Эдвина после трех лет, проведенных с Микки?

Но он был совсем другим, уверяла себя Леонора. Во всяком случае, ей хотелось в это верить. Кроме того, Эдвин не скрывался за фасадом своего великолепия. В нем не было ничего эфемерного, он был скроен из более основательной материи, не подверженной скорым переменам. Или, может быть, это ей только кажется?

Микки умел влиять на людей и заставлял их делать то, что ему было нужно. Он не будет откровенно демонстрировать Эдвину, что безжалостно сметает все, что стоит у него на пути, а обратится к нему как к равному себе человеку, знающему, что такое жизнь и с чем ее едят, как мужчина к мужчине. И исподтишка подпортит ее репутацию, скрывая явную ложь за полуправдой и, может быть, даже намекнет на то, что она проложила себе дорогу при помощи постели.

Получив столь пикантную информацию из первых уст, останется ли Эдвин по-прежнему на ее стороне? Ведь что он, на самом деле, о ней знает, кроме того немногого, что она рассказала сама?

Но если даже Эдвин не отвернется от нее, как можно быть уверенной, делает он это из-за того, что поверил ей, или из желания продолжать завязавшиеся интимные отношения?

И это беспокоило Леонору больше всего.

Десять минут седьмого, а Эдвина все нет!

Леонора закончила представление Стюартов другим гостям, прибывшим еще перед обедом, пострадав при этом от фамильярности Микки, с фальшивой искренностью обнявшего ее и громогласно объявившего об их прежней совместной работе. Когда она ускользнула из его рук под предлогом приготовления сандвичей, Леонора вся горела от унижения.

Не надо было ей надевать это платье, его тоненькие бретельки открывали слишком много возможностей для его пальцев. Леонора выбрала его из-за ярко-желтого цвета и наличия соответствующих туфель, этот наряд всегда предавал ей уверенности, в которой сегодня она особенно нуждалась. К тому же ей хотелось выглядеть как можно лучше перед Эдвином! Но не было ли ошибкой рассчитывать на него?

Она была уже на полпути от бара к кухне, когда услышала звук подъехавшей машины, явно более мощной, чем принадлежащие пансионату джипы. Сердце Леоноры дрогнуло, ее охватило смешанное чувство облегчения и надежды одновременно. Это наверняка Эдвин!

Совершенно забыв о сандвичах, она резко повернулась и с бьющимся сердцем бросилась к дверям, выходящим на веранду. Он бы ей так нужен. Все сомнения насчет мотивов его поведения тотчас же исчезли. При приближении Леоноры двери автоматически раскрылись, и, выбежав на веранду, она замерла как вкопанная.

Это был действительно он.

Большая, мощная фигура обходящего капот машины Эдвина, хорошо выделялась на фоне закатного неба. Увидев поджидающую его Леонору, он остановился, и сердце ее забилось еще сильнее. Длинные горизонтальные желтые полосы позади черных силуэтов деревьев у далекого горизонта, пурпурно-красные кучевые облака над ними – и этот человек... Его, казалось, прославляла сама природа...

Эдвин двинулся к веранде. Леонора чувствовала, что ноги ее дрожат, в голове снова и снова крутилось его имя: Эдвин, Эдвин, Эдвин.

Она даже не услышала, как позади нее открылась дверь.

Зато услышала голос, ненавистный, самоуверенный:

– А! Вот и мистер Ридc...

С замиранием сердца Леонора почувствовала рядом с собой Микки, и вновь его рука по-хозяйски обняла ее за плечи, прямо на виду у Эдвина!

Окаменев от неожиданности, Леонора увидела, как замедлились шаги Эдвина. Ее охватил ужас... Что он может подумать при виде этой сцены?

– Добрый вечер, Леонора, – холодно поздоровался Эдвин, подойдя поближе.

Его бесстрастность развязала ей язык.

– Я ожидала вас раньше, Эдвин, – отрезала она, обиженная тем, что его опоздание поставило ее в столь неудобное положение.

Поддавшись внезапному порыву и не думая о том, как это может выглядеть со стороны, она отбросила руку Микки и, отступив на шаг, указала на него рукой.

– Это один из наших гостей, Микки Стюарт... А это – Эдвин Ридc. Микки выразил желание обсудить с вами кое-какие вопросы. А я, если вы меня извините, займусь другими гостями.

Вне себя от ярости, Леонора оставила их наедине. Пусть заводят свой мужской разговор, негодуя подумала она. Пусть Микки говорит за ее спиной все, что захочет. Пусть Эдвин верит всему, чему захочет. Она же укроется своей броней и не позволит никому из них даже коснуться ее. Глупо, глупо было рассчитывать на кого-либо еще, кроме себя! А в особенности на мужчин, любящих украшать свою постель понравившимися им женщинами.

Один из официантов предлагал гостям сандвичи. Жена Микки, нисколько не обеспокоенная отсутствием мужа, оживленно беседовала с семейной парой, посетившей сегодня ущелье, и даже не обратила внимания на присоединившуюся к гостям Леонору. Но стоило Микки войти вместе с Эдвином, как взгляд ее приковался к ним.

– О... великолепно! – выдохнула Мадлен с девичьим восторгом, лишний раз свидетельствующим о том, какое впечатление производит Эдвин на женщин.

Тем не менее, несмотря на то что внимание всех присутствующих было обращено на него, Эдвин смотрел только на Леонору, повергая ее в трепет.

Микки что-то говорил ему в своей обычной доверительной манере, но на лице Эдвина не было заметно никаких эмоций. Когда они подошли поближе, он повернулся к своему собеседнику и произнес четко выделяя слова:

– Вы разговариваете не с тем человеком. Пансионатом занимается мой брат Чарли, а он был счастлив оставить его на надежное попечение Леоноры.

Значит, Микки уже пытается договориться через ее голову, подумала она, хоть Эдвин действительно был не тем человеком. Это означало, что следующим на очереди стоял Чарли.

Микки нахмурился.

– Но это же ваше совместное владение.

– Если вы говорите о семье, то это так. Но мы не вмешиваемся в сферу интересов друг друга. – И с неодобрительной гримасой на лице Эдвин пресек все возможные дальнейшие расспросы со стороны Микки. – Хотя должен добавить, что семья всегда защищает интересы любого своего члена, если только возникает такая необходимость. – Его взгляд нашел Леонору. – Мы здесь держимся друг друга.

Эта резкая отповедь повергла ее в еще большее смятение. Выходит, он смотрит на нее как на свою? Но будет ли она в безопасности от Микки, что бы тот ни наговорил?..

– Вы из Ридсов? – спросил один из гостей, очевидно заинтересовавшийся этим обменом любезностями.

Эдвин повернулся к нему с легкой улыбкой на губах.

– Да. Эдвин Ридc. Мое дело – скотоводство. А вы?..

Последовало представление и обмен рукопожатиями. Явно проявляющий интерес к скотоводству гость не замедлил обрушить на Эдвина град вопросов.

– Видите ли, прежде всего необходимо быть готовым к любым неожиданностям, – ответил Эдвин. – Сегодня, например, одного из моих людей сбросила с себя лошадь, и похоже на то, что он сломал себе спину.

Гости дружно выразили свое сожаление и сочувствие такому несчастью. Леонора нахмурилась. Не в этом ли причина его позднего прибытия?

– О скорой помощи в наших местах не может быть и речи, – продолжил он, – поэтому, получив инструкции врачей по радио, мы погрузили его в самолет и отправили в госпиталь.

– А о нем есть какие-нибудь известия? – спросила Леонора, чувствуя себя виноватой за то, что интересовалась только собой, в то время как один из людей Эдвина, может быть, борется сейчас за свою жизнь.

– Нет. – Он смерил ее взглядом. – Мы отправили его в половине шестого. Я распорядился позвонить, если поступит какая-либо новая информация.

– Да, конечно, – торопливо кивнула она. – Хочешь что-нибудь выпить?

– Пожалуй... – Эдвин кивнул в сторону бара. – Наверное, придется налить самому.

В это время бармен как раз направлялся к группе гостей, неся поднос с коктейлями.

– Я налью тебе сама, – предложила она, надеясь хоть немного побыть с ним наедине.

– Спасибо, – сухо поблагодарил он, словно не ожидая от нее ничего иного.

Это только усилило ее неуверенность. Когда они двинулись в направлении бара, Мадлен вдруг воскликнула:

– Микки, почему здесь это называется скотоводческой фермой, а не ранчо?

– Возможно потому, что для доставки скота на рынки они используют длинные, как вагоны, автофургоны, до пятидесяти метров в длину, – ответил кто-то.

– Да, и когда они на дороге, лучше убираться куда-нибудь подальше, – подхватил другой гость и, чувствуя на себе внимание остальных, начал рассказ о своем опыте встреч с такими фургонами.

Быстро же они забыли о бедном скотоводе, подумала Леонора, понимая, что на его месте мог оказаться и сам Эдвин... Какие чувства она бы тогда испытывала? Даже в теперешнем ее разобранном состоянии Эдвин задевал в ней какие-то чувствительные струнки.

– Мне очень жаль... этого скотовода, – пробормотала она.

И прости за неприветливую встречу, подумала она, не в состоянии сказать это вслух.

– Извини, не смог приехать вовремя, – тихо ответил Эдвин, еще более усугубив ее беспокойство.

– Искалеченный скотовод гораздо важнее, – возразила Леонора.

– Есть раны, которые не так легко увидеть.

Сердце ее дрогнуло. Кого он имеет в виду?

Ее? Себя? Микки?.. Бросив на Эдвина вопросительный взгляд, она зашла за стойку бара, чтобы обслужить его.

– Чего ты хочешь?

– Чтобы ты посадила меня в конце стола, между Микки и Мадлен Стюарт. А сейчас я хочу виски. Безо льда.

Слегка трясущимися руками Леонора взяла бутылку виски, гадая при этом о том, какие гадости нашептал Микки на ухо Эдвину.

– Зачем ты хочешь сесть именно там? – спросила она, наливая ему виски.

– Более того, хочу, чтобы ты села на другом конце стола, подальше от него.

И подальше от Эдвина тоже. Она не сможет слышать их разговора. Но это нечестно! Как же тогда ей можно будет защитить себя? Разозленная тем, что не в состоянии влиять на ситуацию, Леонора протянула ему стакан с виски.

– А что, если мне этого не хочется? – с вызовом спросила она.

В его глазах промелькнуло что-то похожее на раздражение.

– Тебе нравится, когда он хватает тебя руками?

– Нет! – выкрикнула она, содрогнувшись.

– Хочешь услышать, что по-прежнему нужна ему?

– Ты же знаешь, что нет!

– Откуда мне знать, Леонора? – Он отпил глоток виски. – Я ведь не знаю, что произошло между вами после его прибытия. Знаю только, что ты проигнорировала меня на веранде.

– Ничего между нами не произошло! – рассерженно прошипела Леонора. – Просто мне не понравилась сцена, которую устроил Микки к твоему приезду.

– Бегство от действительности никогда еще ничего не решало.

– Может быть, я просто не совсем ясно соображала.

– Видимо, так. На мой взгляд, его жена очень привлекательна. Ты ревнуешь?

– Ни в коем случае.

– Тогда почему так возражаешь против того, чтобы разместиться так, как я предлагаю?

– Потому что... – Леонора замолчала. Спорить с ним было просто глупо, она была права, когда ушла, оставив их одних. Пусть Микки говорит, что ему заблагорассудится. Пусть Эдвин верит, чему хочет. Что будет, то будет, только без ее участия. – Хорошо! Делай, как знаешь! Надеюсь, что ужин доставит тебе удовольствие!

Бармен вернулся назад, и, воспользовавшись этим предлогом, Леонора оставила Эдвина, вернулась к гостям. Он тоже присоединился к группе и завел оживленный светский разговор с Мадлен. Собственно, разговор был не совсем светским, скорее Эдвин удовлетворял ее живейшее любопытство по поводу себя, и Микки был вынужден выслушивать все это, лишь изредка, при случае, вставляя отдельные фразы.

Когда пришло время рассаживаться за столом, Леоноре даже не пришлось вмешиваться. Эдвин занял место в конце стола, Мадлен быстро уселась справа от него, и Микки ничего не оставалось, как пристроиться слева. Другие гости расселись как попало, оставив место во главе стола для нее, поскольку именно там она сидела за обедом.

С этого момента, как показалось Леоноре, инициативу взял на себя Эдвин, превосходно играя роль радушного хозяина. Он занимал всех, шутил, острил, был душой компании, и все гости внимательно и с удовольствием слушали его рассказы о себе и местных достопримечательностях.

Она сомневалась даже, распробовали ли гости то, что ели. Никто, во всяком случае, не сказал о еде ни слова, все были слишком заняты беседой. Время от времени Эдвин обращался к ней, заставляя вступать в разговор, и Леоноре приходилось играть роль гостеприимной хозяйки, но, вспоминая два предыдущих ужина, где он отнюдь не блистал красноречием, она осуждала этот спектакль за его стремление поставить себя выше всех.

Скорее всего Микки не слишком нравилось то, что Эдвин оказался в центре всеобщего внимания. Ну и что? К чему все это? Неужели только для того, чтобы доказать свое превосходство перед воображаемым соперником? Если так, то он выбрал неверный путь. Леонора предпочла бы, чтобы Эдвин сидел сейчас рядом с ней, уделяя ей то внимание, которое так щедро расточает на других.

После главной перемены Мадлен удалилась в дамскую комнату. Подкрасить губы и подушиться, чтобы произвести еще большее впечатление на Эдвина, мрачно подумала Леонора. Одна из женщин спросила ее о заказанной на завтра корзинке с провизией для пикника, а остальные гости занялись разговором друг с другом.

Леонора заметила, как Микки, наклонившись, прошептал что-то человеку, полностью переигравшему его в этот вечер. Лицо Эдвина словно окаменело, глаза сузились. Наклонившись, он, в свою очередь, сказал Микки нечто, от чего ее бывший работодатель словно окаменел в кресле.

Двое мужчин скрестили взгляды в долгой, молчаливой дуэли, мысленно обмениваясь невысказанными вслух словами. Лицо Эдвина приняло жесткое, безжалостное выражение. Что бы ни произошло между ними, это совсем не было шуткой, и у Леоноры почему-то появилась неприятная уверенность, что причиной столкновения была именно она.

Мадлен вернулась на свое место.

Неожиданно вошедший служащий пансионата сообщил, что Эдвина зовут к телефону. Разговор замолк, внимание всех присутствующих сосредоточилось на нем.

– Извините меня, – сказал он, вставая из-за стола, и направился к двери, ведущей в холл.

Поданный десерт вновь вернул внимание гостей к еде. Леоноре же было совсем не до десерта, ее аппетит пропал окончательно. Что бы там ни случилось между Микки и Эдвином, это может только ухудшить ее положение. А ведь Стюарты пробудут здесь еще целых два дня...

За столом то и дело раздавались похвалы лимонному суфле. Леонору спрашивали о шеф-поваре и о других сюрпризах, которых можно было от него ждать, и она заверила, что им должно понравиться все, чтобы приготовит Антонио, но часто меню зависит от самих гостей.

– Леонора...

Голос Эдвина заставил дрогнуть ее сердце. Повернувшись, она увидела его стоящим в дверях, ведущих на веранду. Вид у него был настолько авторитетным, что не допускал никаких возражений.

– Могу я с вами поговорить?

Вопрос был задан вежливым, но непререкаемым тоном, оставалось только подчиниться.

– Да, конечно. Извините меня, – сказала она гостям, поднимаясь из-за стола.

Мысли ее были в полном беспорядке. Если Эдвин получил плохие новости, ему придется уехать. Несмотря на ее недавнее недовольство им, Леонора этого вовсе не хотела. Ноги ее так дрожали, что нелегко было пересечь комнату, сохранив при этом достойный вид.

Он осторожно увлек ее из столовой. Рука Эдвина, держащая ее за локоть, была теплой, и, когда он отпустил Леонору, ей неожиданно стало холодно. Неужели Микки восстановил его против нее, а может быть, она сделала это сама? Внутри словно разверзлась зияющая пустота.

– Что-нибудь с твоим пастухом? – спросила Леонора, не глядя ему в лицо.

– С ним все в порядке. Спинной мозг не пострадал.

– Рада это слышать!

– Я вызвал тебя вовсе не по этому поводу. Посмотри на меня, Леонора.

Эта просьба прозвучала как команда.

Сердце ее болезненно сжалось от нехорошего предчувствия. Собрав последние силы, она повернулась, не ожидая для себя ничего хорошего.

Взгляд Эдвина был серьезен и решителен.

– Ты не можешь оставаться здесь, – объявил он. – Я позвонил Чарли и ознакомил его с ситуацией. Он вылетит сюда утром. Как можно раньше...

Леонору охватила паника. Что Микки рассказал ему о ней? Почему Эдвин впутал в это дело Чарли? Уволят ли ее с работы всего лишь на основании слов одного человека? Хотя, разумеется, это был не просто человек со стороны, а бывший ее работодатель!

– Что ты сказал Чарли? – в отчаянии спросила она, желая знать, против какого обвинения должна защищаться.

– Достаточно, чтобы он понял: Стюарт угрожает его бизнесу, – сердито ответил Эдвин. – Мне надо, чтобы ты пошла к себе, собрала вещи и была готова к отъезду. А я пока займу чем-нибудь Стюартов.

– Но куда я поеду? Ты не можешь заставить меня сделать это просто так, – запротестовала Леонора. – Объясни хотя бы, в чем дело? Неужели я этого не заслуживаю?

Что все-таки сказал ему Микки? Чем он может угрожать? И почему ей надо уезжать?..

– Я просто-напросто хочу сберечь твое доброе имя и хорошую репутацию пансионата, – парировал он, нахмурясь. – А что до того, куда ты едешь... Ко мне, разумеется. Просто проведешь уик-энд на станции. Как только Стюарты уедут, ты вновь приступишь к своей работе.

Значит, ее не увольняют!

– Я должна ехать... с тобой? – ошеломленно переспросила она.

– Обещаю, что у меня ты будешь в полной безопасности. Разве тебе не достаточно моего честного слова?

– В безопасности... от Микки, ты хочешь сказать? – уточнила Леонора, пытаясь разобраться в водовороте нахлынувших на нее вопросов.

– И от меня тоже... если это тебя беспокоит, – резко ответил он.

Она покачала головой, прекрасно зная, что может не бояться насилия со стороны Эдвина. Но прибегать к столь экстраординарным действиям...

– Я хочу знать, что сказал тебе Микки. Почему ты это делаешь? – почти выкрикнула она.

– Потом, – нетерпеливо отмахнулся Эдвин. – Есть какие-нибудь распоряжения на сегодня, которые тебе надо отдать перед отъездом? – спросил он, очевидно считая, что согласие уже получено.

Было совершенно ясно, что у нее нет никакого выбора, Эдвин и Чарли уже приняли решение за нее.

– Нет, – подумав, ответила Леонора, пытаясь мысленно приноровиться к совершенно новым для нее обстоятельствам. – Хотя обычно перед тем, как гости отправляются отдыхать, я осведомляюсь, всем ли они довольны.

– Ты можешь сделать это перед уходом. А как насчет завтрашнего утра? Завтрак? Экскурсия?..

Она мысленно перебрала возможные проблемы, но не обнаружила ни одной серьезной.

– Мероприятия запланированы заранее, все должно пройти без сучка и задоринки. Обычно этим занимается дежурный администратор.

– Отлично! Тогда иди и собери то, что тебе может понадобиться. А я пока займу гостей. Только долго не задерживайся. – Его губы скривились в презрительной усмешке. – Я уже сыт этими Стюартами на всю оставшуюся жизнь...

Глава двенадцатая

Ошеломленная столь неожиданным поворотом событий Леонора вернулась в дом, чтобы выполнить инструкции Эдвина. Ей понадобилось немалое усилие, чтобы стряхнуть с себя эмоциональное оцепенение, в котором она находилась с самого момента его прибытия сюда. Одно, однако, успокаивало. Эдвин действительно приехал, чтобы поддержать, защитить ее, а сейчас собирается спасти от кошмарной перспективы дальнейшего общения с Микки.

Хотя, несмотря на испытываемое чувство облегчения, в действиях Эдвина было что-то унизительное... Увозить ее отсюда... Рассказывать обо всем Чарли... И только потому, что она отвергла притязания этого человека, захотела покончить со своим прошлым.

Интересно, удавалось ли это кому-нибудь вообще, подумала Леонора.

С другой стороны, может быть, она просто преувеличивает свою роль во всей этой истории. Возможно, дело как раз в пансионате, над которым повисла угроза со стороны Микки и контролируемой его семьей сети отелей. А требование показать ему отель объясняется гораздо более серьезными мотивами, чем стремление остаться с ней наедине...

Несколько успокоив себя тем, что в любом случае вскоре узнает все от самого Эдвина, Леонора принялась раздумывать над тем, какую одежду взять с собой на уик-энд. Ведь она не просто бежит, не просто прячется от Микки Стюарта. Придется провести весь этот уик-энд с Эдвином... в его доме.

В полной безопасности, сказал он, и его слову можно было верить. В этом Леонора не сомневалась. Основной вопрос был в том, могла ли она доверить собственную безопасность самой себе? Сегодня по ее собственной вине между ними вновь установилась дистанция, и хотя это могло быть вполне разумным решением, захочет ли Эдвин преодолеть ее в очередной раз.

Что же все-таки сказал ему Микки?

Беспокойство не отпускало Леонору. Однако пришлось заставить себя собираться. Уикэнд, проведенный с Эдвином, должен дать ответы на все вопросы. Окажется она в безопасности или нет, это все-таки лучше, чем оставаться здесь в компании Микки Стюарта.

Приняв в ее отсутствие на себя роль хозяина, Эдвин сел за столом на ее место. Открыв дверь, Леонора заметила, что он по-прежнему продолжает занимать внимание гостей, хотя и сохраняя некоторую дистанцию со Стюартами. Оставив чемодан снаружи, Леонора вошла в столовую, с некоторым трепетом пытаясь сообразить, каким образом он собирается организовать их отъезд.

Поднявшись с кресла, Эдвин привлек ее ближе к себе и, улыбнувшись, обнял за талию под взглядами всех присутствующих за столом гостей.

– Все готово? – спросил он, взглядом показывая ей не возражать.

– Да, – пробормотала она, чувствуя, как его рука по-хозяйски легла ей на бедро.

Эдвин переадресовал улыбку гостям, наблюдающим за ними с нескрываемым интересом.

– Должен извиниться за то, что вам придется завершить ужин без нас, – самым любезным тоном произнес он. – Дела призывают меня вернуться на станцию, а у Леоноры начинается свободный уик-энд. Поэтому я предложил ей лично ознакомиться с тем, что представляет собой тамошняя жизнь. – И, обернувшись к ней с доверительной, интимной улыбкой, Эдвин добавил: – Не могу же я, в конце концов, рассчитывать на то, что она выйдет за меня замуж, не узнав, на что идет.

Выйти замуж!..

Леонора была настолько ошеломлена, что лишилась дара речи, но каким-то образом ей все же удалось изобразить на лице улыбку.

Рассмеявшись, один из гостей заметил:

– Что ж, после такого объявления ваши намерения вполне понятны, Эдвин.

– Один из главных принципов выживания в нашей глуши гласит – бери быка за рога, – отшутился он. – И когда неожиданно появляется такая женщина, как Леонора, нужно быть полным идиотом, чтобы этого не сделать.

Она почувствовала, что краснеет, и, не зная, куда спрятать глаза, подняла их на Эдвина. Это развеселило гостей, которым явно понравилась такая откровенность.

– Завтра утром прилетит мой брат Чарли и примет на этот уик-энд командование пансионатом на себя, – продолжил он. – Обслуживающий персонал обеспечит неукоснительное выполнение распорядка дня. Может, кто-нибудь из вас перед нашим отъездом хочет задать Леоноре какие-либо вопросы?

Но это предложение вызвало у гостей лишь несколько шутливых замечаний.

– Мы прекрасно устроились. Всего вам наилучшего, Эдвин!

– Ого! Мы примем это к сведению. Должен сказать, что вы очень подходите друг другу.

– С нами все будет в порядке. Не позволяйте ему командовать собой, Леонора.

– Ура! Значит, мы узнали обо всем первыми!

– На вашем месте, Леонора, я бы как следует воспользовалась предстоящей ночью, – язвительно заметила Мадлен.

Все рассмеялись.

Кроме по-прежнему молчащего Микки. Даже не глядя в ту сторону, Леонора ощущала его присутствие. Все это представление разыграно Эдвином именно для него, и она надеялась, что он достиг желаемого эффекта.

Замуж!..

Разумеется, Эдвин в действительности не имел этого в виду. Но зачем ему понадобилось заходить так далеко? Что же все-таки сказал ему Микки?..

– Тогда мы с вами попрощаемся. Счастливо отдохнуть.

Приветственно махнув всем рукой, Эдвин повернулся к Леоноре, почувствовавшей, как сжались его пальцы, лежащие на ее бедре, видимо давая знак произнести подобающее ситуации прощальное слово.

– Желаю всем приятно провести время! – выступила она вперед. – И спасибо за добрые советы!.. Рядом с Эдвином просто теряешь дар речи...

Все опять рассмеялись.

Они просто не знали, насколько это соответствует истине. По дороге к его машине Леонора тщетно пыталась разобраться в мотивах его высказываний и поступков. Рука Эдвина по-прежнему оставалась на ее талии. Чувствовалось, что он не потерпит никакого противодействия продуманному плану.

Открыв дверцу, Эдвин почти закинул ее на переднее сиденье, поставил чемодан рядом и, не мешкая ни секунды, уселся за руль, тут же приведя машину в движение. Выражение его лица было чрезвычайно мрачным. Леонора почти физически ощущала накопившееся в нем напряжение.

– Так что сказал тебе Микки Стюарт?

Ответом ей было все то же молчание. Леонора понимала, что-то произошло из ряда вон выходящее, но дольше так продолжаться не могло.

– Ты сказал «потом», Эдвин. Так вот это «потом» наступило. Я хочу знать все.

– Он был удивлен тем, что тебя взяли на столь ответственную работу без тщательной проверки обстоятельств твоей жизни, – ответил он, тщательно подбирая слова.

Леонора нервно стиснула руки. Как унизительно было слышать, что тебе нельзя доверять!

– За все время моей работы в разных местах меня никогда не считали ненадежным работником. Твоя мать видела мои рекомендации.

– Далее он сказал мне, что твоя мать была почти что шлюхой, содержанкой ряда мужчин, один из которых и стал твоим отцом. Что она была также алкоголичкой, допившейся, в конце концов, до смерти...

Эти полузабытые факты из жизни матери давно уже не задевали Леонору, находящую даже оправдания для такого образа жизни. Она с отвращением вспомнила, как некогда Микки допытывался о подробностях ее прошлого, притворно утешая Леонору после того, как узнавал правду. Однако она никогда, никогда не употребляла в своих рассказах о матери таких жестоких слов и всегда оплакивала ее грустную судьбу... Чудовищный обман со стороны женатого любовника, который, узнав о беременности матери, бросил ее, неспособность противостоять все более усугубляющемуся пристрастию к алкоголю...

Зажмурившись, Леонора проклинала себя за то, что открыла столь сокровенные тайны своей жизни человеку, способному на такую подлость, как использование их против нее. Разговор в постели... И вот теперь это злобное предательство.

– Не сказал ли он тебе, что я склонна к тому же? – безжизненным голосом спросила она.

– Сказал, что ты умеешь пользоваться своими прелестями к собственной выгоде, что долгое время ублажала его и что он считает тебя способной ободрать как липку любого подходящего для этого гостя.

Чувство унижения обожгло Леонору.

– Это ложь, – прошептала она. – Я никогда... не продавала себя. Он говорит так потому, что сам хотел меня купить, но ему это не удалось.

– Передо мной тебе не нужно оправдываться, Леонора. Мне отнюдь не доставляет удовольствия пересказывать тебе его грязные байки и стоило больших усилий, чтобы сдержаться и не расквасить ему физиономию.

Леонора почувствовала облегчение, эти слова пролили бальзам на ее раны. По крайней мере, Эдвин верит в то, что ее оклеветали. Более того, неприкрытая ярость, прозвучавшая в его голосе, придала ей смелости открыть глаза, чтобы взглянуть на сидящего рядом с ней мужчину. Лицо Эдвина было словно каменное от сдерживаемого гнева, костяшки пальцев, сжимающих руль, побелели.

– Тебя необходимо было забрать оттуда, – сказал он решительным тоном. – Он мог использовать твое присутствие для создания скандальной ситуации и намеревался сделать это. Теперь у него оказались вырванными зубы, а там, на моей территории, он никак не сможет до тебя добраться.

Леонора вздохнула, она понимала его тактику и была благодарна за защиту от козней Микки, но подозревала, что все это может лишь усугубить ситуацию.

– Но это ничего не даст, он по-прежнему будет продолжать очернять меня, Эдвин. Собственно говоря, твое предложение руки и сердца только подольет масла в огонь и подтвердит то, что я использую свои прелести ради выгоды.

– Нет. Это только покажет ему, насколько серьезна моя угроза.

– Угроза? – поразилась Леонора, но тут же вспомнила суровое, безжалостное выражение его лица, когда он отвечал Микки за ужином. – Чем ты ему пригрозил?

– Я сказал, что если услышу от него хотя бы еще одно слово о тебе, то употреблю все имеющиеся в моем распоряжении средства, чтобы разрушить его брак и этим воспрепятствовать слиянию капиталов обеих семей.

Леонора была ошеломлена.

– Но как ты можешь это сделать?

– Через его жену.

– Ты мог бы причинить ей боль?

– Против него я использовал бы все, что угодно. – Он насмешливо покосился на нее. – Впрочем, вряд ли стоит тратить свои силы на темпераментную Мадлен, новобрачную, похотливо заигрывающую со мной. Едва ли это свидетельствует о ее страстной любви к мужу...

Критиковать моральные качества других, конечно, можно, но если Эдвин действительно поощрял заигрывания Мадлен, чем тогда он лучше нее самой? Такая тактика вызывала в ней чувство внутреннего сопротивления, и Леонора вдруг вспомнила его же собственные слова о любовнице женатого человека.

– Но ты же сам говорил, что прелюбодеяние – это не твое амплуа, – язвительно заметила она.

– Так оно и есть, – не задумываясь, ответил Эдвин, бросая на нее ироничный взгляд, – но ни он, ни она об этом не знают. Я блефовал, Леонора, а блеф хорош только тогда, когда он правдоподобен.

– А разве правдоподобно было... говорить о намерение жениться на мне?

– За столом не нашлось ни одного человека, который мне не поверил, – уверенно заявил он.

Блеф... Почувствовав приступ слабости, Леонора вновь закрыла глаза. На сегодня с нее было достаточно. Злобное покушение Микки на ее репутацию, действия Эдвина в ее поддержку... Хотя, конечно, он вынужден был это сделать, да и Чарли тоже будет вынужден, ведь любое пятно на ее репутации может запятнать доброе имя пансионата, особенно среди самых богатых гостей, часто общающихся друг с другом лично.