Текст книги "Счастливый билет"

Автор книги: Элла Уорнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Леонора опять не ответила, предчувствуя угрозу своему душевному спокойствию.

– Мы еще увидимся, – добавил Эдвин и, оставив ее, сел в машину и отъехал.

Только когда он исчез из вида, ей несколько полегчало. Два года в «Райском Уголке»... Конечно, ей придется увидеться с ним... когда-нибудь. И что тогда?..

Глава седьмая

Приятно было снова встретиться с Кеннетом, подумал Эдвин, отметив, что почти радуется обществу младшего брата. В Чарли, стремящемуся к выигрышу во всем, жил неистребимый дух соревновательности, тогда как Кеннет предпочитал просто быть самим собой, не соперничая ни с одним из братьев. Может быть, это было следствием того, что он покинул «Райский Уголок» и существовал в мире матери. А может, просто таков был его характер.

Они сидела в столовой за утренним чаем. Кеннет с матерью отдыхали после длительного перелета, и Эдвин воспользовался этой возможностью. К полудню прилетит Чарли и завладеет вниманием младшего брата, но на данный момент было очень приятно выслушать планы Кеннета по расширению производства на жемчужной ферме.

– А как дела у тебя, Эдвин? – спросил он, после того как они с матерью выложили все свои новости.

– О, здесь ничего не меняется, – ответил Эдвин.

Он умолчал о том, что в последнее время скотоводческие проблемы занимают его мысли лишь наполовину. Вторую половину прочно оккупировала Леонора Хоуп, но это было слишком личное.

Собственно говоря, он надеялся, что семейная встреча – первая в этом году – даст ему прекрасную возможность вновь увидеться с Леонорой, причем в неформальной обстановке, где ей нечего будет бояться.

– Мама говорит, у нас в пансионате новый менеджер, – слазал Кеннет. – Женщина...

– Да.

Женщина, образ которой преследует его по ночам и не выходит из головы даже днем.

– И как она справляется?

– Понятия не имею.

А вот это уже было откровенной ложью. Он множество раз украдкой видел ее, горящую страстным желанием поставить работу в пансионате как можно лучше, старающуюся не думать ни о чем постороннем. В том числе и о нем самом. Хотя вряд ли Леонора более него преуспела в стремлении избавиться от испытываемого ими взаимного влечения. Однако, как бы то ни было, желание все выяснить стало просто нестерпимым.

– Неужели у тебя нет никакого мнения, Эдвин? – нахмурившись, спросила мать.

– Откуда оно у меня может быть? Я не сую нос в дела Чарли, так же как и в дела Кеннета.

Мать пристально посмотрела на него.

– Ты показывал Леоноре туристический маршрут, не так ли?

– Полтора месяца назад, – ответил он, пожав плечами. – И с тех пор с ней не виделся.

Констанс вздохнула. Видно было, что она сердится.

– Уверен, что Чарли, когда приедет, расскажет тебе все что нужно. – Эдвин улыбнулся, поняв, как можно воспользоваться ее раздражением. – Ты можешь устроить ему допрос с пристрастием.

Он заработал яростный взгляд матери.

– Мне нужно непредвзятое мнение.

– Тогда почему бы не пригласить на ужин Леонору и не удостовериться самой? Кстати удовлетворишь любопытство Кеннета. Можешь пригласить и Фло. Выясни ее мнение. Устрой небольшую вечеринку.

– Да, – отрезала Констанс, кидая на него убийственный взгляд. – Я сделаю это, Эдвин. И выясню то, что мне нужно, поскольку вашему с Чарли мнению о женщинах доверять никак нельзя.

В ее голосе прозвучало разочарование.

Эдвин вспомнил о Сьюзен, ведь мать всегда считала, что с ней он только зря теряет время. Но матери не обязательно все знают. К тому же он был рад тому, что эта дверь закрыта, ведь теперь перед ним открылась другая дверь и за ней была такая соблазнительная приманка!..

– Что ж, к счастью, ты можешь рассчитывать на благоразумие Кеннета. – Он улыбнулся брату. – Ты ведь будешь примерным мальчиком, не так ли?

Тот рассмеялся, и они перешли на более легкие темы, что вполне устраивало Эдвина, можно было параллельно подумать о своем.

Сегодня, удовлетворенно твердил он про себя, сегодня он узнает о желанной женщине побольше...

Как было у нее заведено, Леонора встречала гостей пансионата, возвращающихся со своих дневных занятий. Стоя на веранде, она наблюдала за группой рыболовов, разгружающих свою добычу из джипа, и думала о том, что они выглядят вполне довольными своими успехами.

– Взгляните-ка вот на это! – воскликнул Барт Рэмфорд, поднимая над головой большую рыбину.

Его восторг рассмешил Леонору.

– Таких больших я никогда не видела!

Сесил, его жена, спросила:

– Можем ли мы отдать рыбу повару на кухню, чтобы он приготовил ее нам на ужин?

– Конечно. Должно быть, получится очень вкусно.

– День был просто чудесный, – восхищалась Сесил. – Никогда еще не летала на рыбалку на самолете. – Она обернулась к идущей за ними Фло. – Спасибо за эту экспедицию.

– До того места можно было добраться только так, – сообщила Фло.

Счастливо вздохнув, Сесил обратилась к идущей рядом семейной паре.

– Как здесь чудесно, не правда ли!.. Чувствуешь себя как дома.

Пара выразила такой же энтузиазм, и все они вошли в пансионат. Фло остановилась возле Леоноры и негромко заметила:

– Чудесно, если денег куры не клюют.

Леонора усмехнулась. Действительно, гости, занимающие апартаменты в центральном здании пансионата, денег не считали. Однако за время работы она убедилась в том, что палаточный городок тоже отнюдь не пустует, туристы лазают по скалам, купаются в горных озерках и наслаждаются общением с дикой природой.

– А что на завтра? – спросила Фло.

– Для этих – ущелье.

– Хьюберт встретит их после приземления?

– Разумеется.

В памяти всплыли подробности утра, проведенного с Эдвином. Это воспоминание не давало ей покоя, хотя они не виделись уже полтора месяца. По всей видимости, он решил уважать ее выбор. Вся беда была в том, что в бессонные ночные часы Леонора часто мучилась вопросом, что было бы, если бы она решила иначе.

– К нам гости, – заметила Фло, указывая на быстро приближающийся джип. – Похоже на Чарли. Должно быть, едет со станции. Ты его ждала?

– Нет, – озадаченно ответила она. – Он приезжал во вторник, и мы с ним все обсудили.

Губы Фло искривились в усмешке.

– Что ж, сегодня воскресенье. Может, сегодня у него нет компании, и он в этом смысле надеется на тебя?

– Тогда ему не повезло.

Фло покачала головой.

– Крайне интересно наблюдать за тем, как ты от него отбиваешься. Можно мне остаться и позабавиться?

Леонора не находила любвеобильность Чарли забавной и не понимала, какое удовольствие может получать Фло от наблюдения за ними. Может быть, это ее действительно забавляло, но она помнила рассказ Эдвина о чувствах Фло к Чарли и видела за всем этим что-то вроде мазохизма. А может быть, дело просто в неспособности что-нибудь изменить. Если он притягивает ее как магнит...

Леонора содрогнулась. Теперь, когда она полностью отдавалась работе, а Эдвин исчез, если не из мыслей, то хотя бы с глаз, ей было гораздо легче. Чарли проблем не создавал, он никогда не переступал установленных Леонорой границ. В отношениях с ним она стремилась придерживаться делового стиля, и Чарли не слишком этому противился.

– Как дела? – приветливо спросил он, подойдя поближе.

– Прекрасно, – ответила Леонора.

Остановившись рядом с верандой, Чарли взглянул на них с загадочной улыбкой.

– На уик-энд прилетели мама и Кеннет. Вам приказали явиться сегодня на ужин.

Она нахмурилась.

– Приказали?

Сердце ее дрогнуло. Приказ Эдвина?

– Просили, – сухо поправился Чарли. – Но поверьте мне, просьбами моей матери пренебрегать не стоит.

Так дело вовсе не в Эдвине...

В голове ее закружился водоворот мыслей.

Может быть, Чарли просто боялся того, что если предложение сделает он сам, то Леонора откажется? Но какая ему-то разница, кто стоит за этим приказом? Скорее всего, Констанс Ридc просто захотелось ознакомиться с делами пансионата?

Почему они не хотят оставить ее в покое? Разве она плохо справляется со своей работой? Ей была невыносима мысль том, что придется вновь встретиться с Эдвином... Что из этого выйдет?..

Все обойдется, заверила себя Леонора, ведь там будет Констанс Ридc и третий брат, Кеннет. Может быть, это даже поможет избавиться от тревожных мыслей, беспокоящих ее по ночам, позволит окончательно убедиться в том, насколько глупо было даже думать о нем.

– А как же наши гости здесь? – попыталась возразить Леонора, противясь непроизвольно возникшему желанию, которое, как она знала, не могло привести ни к чему хорошему.

– Побудьте с ними еще немного, – ответил Чарли. – Усадите за стол и предоставьте самим себе. Они ведь уже познакомились друг с другом, не так ли?

Во вторник он проверял регистрационные книги и знал, что все четыре семьи, занимающие дорогие апартаменты, живут здесь уже вторую неделю.

– Но я не смогу оставить их раньше семи часов, – возразила Леонора.

– Понятно. Но мы ужинаем в восемь. – Он бросил дразнящий взгляд на Фло. – Мама сказала, чтобы ты тоже приходила, стрекоза. Для ровного счета.

– О, конечно! Констанс в своем репертуаре, – не преминула огрызнуться та.

– Я сказал ей, что у тебя, наверное, нет ни одного платья, которое можно было бы надеть.

– Поищу. Специально для Кеннета. Или, может быть, теперь, когда Сьюзен сошла со сцены, мне придется составить компанию Эдвину?

Заметив, что непроизвольно сжала кулаки, Леонора расправила пальцы. Сюзанной должна быть та самая любовница Эдвина, но он на ней так и не женился. Ни в коем случае не следует забывать этого!

Чарли рассмеялся и, поднявшись по ступенькам, потрепал Фло по голове.

– Попробуй поймать его, рыжая!

Затем он обернулся к Леоноре.

– Пойду поговорю с Антонио. Он может выходить из кухни во время перемены блюд и художественно описывать процесс приготовления блюд. Клиенты будут в восторге.

Он с сознанием исполненного долга исчез в доме.

– Когда-нибудь Чарли все-таки получит от меня под зад, – пробормотала Фло.

Это вызвало между ними волну взаимной симпатии. Обе они страдали из-за мужчин.

– У тебя замечательные волосы, Фло, – заверила подругу Леонора. – Если хочешь знать мое мнение, Чарли просто не может избежать соблазна и не коснуться их.

Флоренс грустно вздохнула.

– Могу поспорить, что тебя ни один мужчина за волосы не трепал, Леонора.

– Я не так легко устанавливаю дружеские отношения и немного даже завидую тебе в этом деле.

Фло бросила на нее изучающий взгляд, и Леонора, не ожидая неприятных вопросов, взглянула на часы.

– Надо шевелиться. Поедем на этот ужин вместе или ты предпочитаешь прибыть туда раньше?

– Только с тобой. Пригоню один из джипов и буду ждать тебя в четверть восьмого, ладно?

– Да. Спасибо, Фло.

– Тебе понравится Кеннет, – заметила та ни с того ни с сего.

– Посмотрим, – ответила Леонора безразличным тоном.

Но когда одевалась к ужину, на уме у нее был отнюдь не Кеннет. Вовсе не он, не Чарли и не Констанс Ридc заставляли биться ее сердце.

Эдвин... Это его имя отдавалось в груди. Сегодня она снова увидит его. И хочет, чтобы на этот раз все окончилось хорошо. Но разве это возможно?

У дверей дома их встретил не Эдвин, а Чарли. По дороге в гостиную между ним и Фло началась обычная пикировка, но Леонора почти не слышала их. Каждый нерв ее тела был напряжен, она не имела никакого понятия о том, какие чувства испытает, когда встретится лицом к лицу с Эдвином Ридсом.

Но когда они вошли в комнату, его там не оказалось. Большое черное кожаное кресло, в котором Эдвин сидел в прошлый раз, было пусто. Констанс Ридc сидела в своем кресле. Поднявшийся с дивана высокий молодой человек, должно быть третий брат, радушно протянул к ним руки. Больше в комнате никого не было!

Фло, вырвавшись вперед, бросилась в его объятие с энтузиазмом юной девушки, наконец-то повстречавшей своего давно не виденного возлюбленного. Пока ее целовали, рассматривали и хвалили, Леонору охватило странное чувство опустошения, совершенно снявшее все возбуждение, вызванное этим визитом.

Она не осознавала того, что как вкопанная замерла посредине комнаты, не чувствовала остановившегося рядом с ней Чарли, не видела наблюдающей за ней Констанс Ридc. Несколько показавшихся ей бесконечными секунд Леонора вообще не понимала, что здесь делает. Цель прихода была потеряна. Эдвина не было в комнате!..

Тронув Леонору за локоть, Чарли словно разбудил ее. Ведь тут была Констанс Ридc, настоявшая на ее присутствии, и еще один брат, с которым надо было познакомиться. Ей понадобилось мобилизовать всю свою волю, чтобы улыбнуться матери Эдвина и продвинуться вперед для того, чтобы быть представленной Кеннету. Констанс, одетая сегодня в бледно-зеленое платье, благосклонно кивнула ей.

Леонора решила прийти в белом, желая дать возможность Фло почувствовать, что она одета лучше. И та пришла в ярко-зеленом облегающем платье, подчеркивающем цвет ее глаз. Произвело ли это желаемый эффект на Чарли, Леонора не заметила. Ей было не до этого.

– Кеннет, если ты удосужишься оторваться от этого вцепившегося в тебя котенка...

Мужчина, обнимающий Фло, ухмыльнулся.

– Ревнуешь, Чарли?

– Подожди, братец, когда она выпустит когти!.. Этот котенок может зацарапать до смерти.

– О, есть парни, которые могут заставить меня замурлыкать, – возразила Фло, так удачно изобразив мурлыканье, что оба брата рассмеялись.

Леонора, с натянутой улыбкой на губах и наигранным интересом в глазах, ждала, когда Чарли представит ее брату.

– Это новый менеджер пансионата, Леонора Хоуп. А это – жертва Фло на этот вечер, мой брат Кеннет, обычно не вылезающий из самолетов, но сегодня милостиво снизошедший до нас.

– Ладно, ладно, Чарли, это ты у нас Король Воздуха. А я простой пассажир, – добродушно возразил Кеннет, с улыбкой протягивая руку Леоноре. – Рад с вами познакомиться!

– Благодарю вас. Я тоже очень рада этому, Кеннет!..

Собравшись с мыслями, она попыталась резюмировать свои впечатления. Из всех троих он больше всего походил на мать: те же темно-карие глаза, высокие скулы, прямой аристократический нос. Густые черные волосы симпатичной волной спадали на лоб, делая несколько полнее его довольно худое лицо. Он был чуть-чуть выше Чарли, хотя и не так высок, как Эдвин, и скорее жилист, чем крепко скроен.

– Надеюсь на это, – теплым, дружелюбным тоном сказал Кеннет. – Некоторым людям наша семья противопоказана в больших количествах. Фло к нам привыкла... – Улыбнувшись, он обнял ее за плечи. – Она практически выросла среди нас...

В больших количествах? Сердце Леоноры дрогнуло. Означало ли это, что Эдвин тоже присоединится к ним?

Ее пронизала непроизвольная дрожь, голос Кеннета звучал теперь как бы издалека. Голова Леоноры повернулась, словно притянутая невидимым магнитом... Он появился в комнате, словно неся в себе заряд энергии, лишившей ее последней способности ясно мыслить.

Глава восьмая

Леонору в очередной раз поразило, насколько он большой и мужественный, и память об ощущениях, испытанных ею в его объятиях, вновь заставила сердце забиться чаще. Все тело Леоноры вдруг охватила ужасная слабость, всякая способность к сопротивлению покинула ее.

Чувствуя себя совершенно беспомощной, она смотрела на вынесшего из смежной комнаты поднос с напитками Эдвина.

– Коктейль с шампанским для всех, – объявил он, вызвав одобрительные возгласы у присутствующих.

Только Леонора, сердце которой, казалось, готово было вырваться из грудной клетки, по-прежнему осталась недвижимой. Обмениваясь шутливыми замечаниями, он обошел всех, начав с матери, Леоноры и Фло. Она взяла бокал и только потом подумала о том, что вряд ли стоило употреблять столь возбуждающий напиток, как коктейль с шампанским. Мужчины разобрали свои бокалы, и Эдвин произнес тост.

– Счастливого всем вечера!..

Чарли и Кеннет разразились каскадом остроумных шуток, рассмешивших Фло и Констанс Ридc. Эдвин, как бы случайно передвинувшись, оказался рядом с Леонорой.

– Может быть, вы предпочитаете воду со льдом? – спросил он. – Я только что подумал...

– Нет, спасибо, все хорошо, – выпалила она так быстро, что почти лишилась дыхания.

Взгляд ее был прикован к участку груди Эдвина, виднеющемуся в открытом вороте рубашки, и пришлось сделать усилие для того, чтобы отвести глаза в сторону.

– Пить после тоста минеральную воду не годится, не правда ли? – спросила Леонора более спокойным тоном.

Он улыбнулся.

– Выбор за вами.

Слово «выбор» было употреблено явно намеренно. Улыбка его была приглашающей и одобряющей. А может быть, она настолько сосредоточилась на том, чтобы взять себя в руки, что ей это просто показалось?

– Это вполне подойдет, – сказала Леонора, немного отхлебнув из бокала.

– Прекрасно! Как у вас идет работа в пансионате?

– Пока все хорошо.

Улыбка Эдвина стала несколько ироничной.

– Моя мать рассердилась на то, что мне нечего было ей рассказать. Кстати, Чарли дал блестящий отзыв.

– Рада, что он доволен моей работой.

– Это само собой разумеется, – заверил Эдвин, хотя в его глазах явно читался вопрос.

Леонора почувствовала, что краснеет. Неужели он думает, что она прибрала Чарли к рукам?

– Я люблю свою работу! – с вызовом сказала она.

– Моя мать будет рада услышать это. Она предпочитает проверять все сама.

Не хочет ли он оправдаться, сказать, что не имеет ничего общего к приказанию прийти на ужин? Или дает понять, что ей по-прежнему нечего его бояться? Осторожно направляет ее туда, где, считает, должно быть его место!

Взгляд Леоноры упал на Констанс Ридc, и щеки ее вспыхнули еще ярче, та внимательно наблюдала за ними. Отвлекшись на Эдвина, она совершенно забыла о хозяйке дома, и та может решить, что у нее плохие манеры. К тому же ее замешательство усугублялось намеками Эдвина.

– Извините меня, пожалуйста, – пробормотала Леонора и, думая о том, как исправить свою ошибку, направилась к Констанс.

Получив любезное приглашение присесть рядом, она до самого ужина изо всех сил старалась поднять свою репутацию в глазах пожилой женщины. Правда, разговор был отнюдь не деловым, а в основном касался ее впечатлений от «Райского Уголка». Очевидно, Констанс интересовало то, как она прижилась здесь, и Леонора надеялась, что дала удовлетворительные ответы.

Когда они перешли в столовую, она ожидала оказаться рядом с хозяйкой дома, но, к ее разочарованию, – опять становилась не совсем понятной причина ее присутствия здесь – им с Фло пришлось расположиться по обе стороны от Эдвина, тогда как Констанс села между Чарли и Кеннетом.

Для ровного счета, как сказал сегодня Чарли, но что-то тут было не так. Трое братьев и Фло давно знали друг друга. Она же была посторонней, не входила в их компанию и ощутила это еще явственней, когда они завели разговор о людях и обстоятельствах, о которых Леонора не имела ни малейшего понятия.

Этот мир был для нее чужим и, похоже, никогда не станет своим. Необходимо было каким-то образом заглушить чувства, которые всколыхнул в ней Эдвин. А пока что сидеть рядом с ним было настоящей мукой. Каждое его движение, каждое произнесенное слово отпечатывалось в ее мозгу.

И когда Кеннет спросил, не противоречит ли ее опыт в городском гостиничном бизнесе тому, чем она занимается здесь, Леонора охотно ответила, довольная тем, что этот разговор отвлекает ее от мыслей об Эдвине. Чарли перевел разговор на проблемы туризма вообще, а Фло привела отзывы своих родителей, путешествующих сейчас по Бразилии.

– А как насчет вашей семьи, Леонора? – внезапно спросил Эдвин, заставив ее резко повернуться к нему. Он приветливо улыбнулся. – Вы находитесь среди нашей семьи. Фло рассказывает о своей. Полагаю, это навевает на вас тоску по дому.

– Совсем нет, – возразила Леонора в замешательстве.

Почему он спросил об этом? Она ведь сказала ему, что нигде не чувствует себя своей. Несмотря на улыбку, взгляд его был целеустремленным.

– Что ж, без сомнения, они как-нибудь приедут навестить вас, – вступил в разговор Кеннет.

Сбитая с толку вопросом Эдвина, Леонора затруднилась с ответом. Вмешалась Фло.

– У тебя случайно нет симпатичных холостых братьев? – спросила она, продолжая игру, в которую они с Чарли играли весь вечер.

– Нет, – кратко ответила Леонора.

– А симпатичных сестер? – не уступил Чарли.

– У меня нет семьи, – напрямую ответила она, ничего другого просто не оставалось.

Фло вытаращила глаза.

– Ты сирота?

Прекратится когда-нибудь этот допрос?

– Я не была сиротой в детстве. Просто сейчас у меня нет семьи, – сухо повторила Леонора.

– Ты хочешь сказать, что они погибли в катастрофе?

– Фло!.. – резко оборвал ее нахмурившийся Эдвин.

– Извини! – Она виновато улыбнулась. – Наверное, я выпила слишком много шампанского. Просто это было так таинственно, ты никогда ничего не говорила о своем прошлом.

Замечание Фло привлекло к Леоноре еще больший интерес, и она чувствовала, что, если не ответить, этот ажиотаж не пройдет и создаст определенное настроение на весь вечер. Да и какая, в конце концов, разница? Зачем смысл скрывать тот факт, что у нее вообще нет семьи, по крайней мере такой, какая могла бы связать ее с этой компанией чем-либо иным, кроме деловых отношений?

– Тут нет никакой тайны, Фло, – сказала она с наигранным безразличием. – В отличие от остальных присутствующих, у меня нет семейной истории, насчитывающей несколько поколений. Моя мать была сиротой. Я – ее единственный ребенок. Она никогда не была замужем. Мне неизвестно имя моего отца, а мать умерла несколько лет назад. Так что видите, тут не о чем особенно говорить.

Наступило неловкое молчание, действующее Леоноре на нервы, и ей захотелось заполнить его разговором.

– В моей жизни семья не играла никакой роли, но мне очень приятно узнать обо всех ваших новостях и длительных связях между Сандерманами и Ридсами. Для меня это все в новинку.

С трудом оторвав взгляд от крайне смущенной Фло, Леонора заставила себя поднять глаза на Эдвина, смотрящего на нее так, будто желал прожечь насквозь. Но ей давно было ясно, что она не пара для члена семьи Ридc, поэтому нечего даже мечтать об этом.

– Дневники, фотографии в рамках, там, в холле... Интересно иметь такую историю... Иметь возможность оглянуться... Чувствовать себя частью...

– Да, – согласился Эдвин, глаза его горели огнем. – А особенно замечательны женщины, решившиеся последовать сюда за мужчинами и жить с ними на этой земле. Вроде Руфь, которая, до того как связать свою жизнь с Джеральдом, содержала публичный дом.

– Руфь? Которая написала дневники?

Леонора не могла поверить своим ушам.

– Да. Наверное, вам будет интересно когда-нибудь прочитать их.

Это должно быть правдой, подумала она.

– Там была еще Салли, владелица скотоводческой фермы, – продолжил он. – Одна из девяти детей в семье, настолько бедной, что ее практически продали в рабство – хоть одним ртом меньше. – Он помолчал. – Долли была женой пастуха, которого сбросила лошадь. Он сломал себе шею. Идти ей было некуда, она осталась здесь и вышла замуж за Гарри Ридса.

– Но все это было давно, во времена первых поселенцев, – несколько собравшись с духом возразила Леонора. – Хотя вряд ли даже и в те времена находилось много женщин, готовых переносить такую жизнь.

– А в наши времена и того меньше, – набросился на нее Эдвин.

– Вряд ли вы правы. В наши дни все совсем по-другому. – Ее взгляд остановился на ожерелье Констанс Ридc, наверняка стоящем целое состояние. – Разве не так?

– Согласна с вами, в наших местах есть несколько семей, чей статус дает им преимущество над вновь прибывшими, – подумав, согласилась та. – Но нас не так много, правда, Эдвин? И такая огромная территория.

– Да, а кроме того, люди в основном концентрируются в городах, – подтвердил он.

– По большей части мы до сих пор придерживаемся старых традиций, – продолжила Констанс Ридc. – Уважение и положение зависит не от того, кто ты есть или откуда приехал, а от того, чего ты сам стоишь.

По большей части... Леонора про себя отметила эту оговорку.

– Собственно говоря, – вмешался в разговор Чарли, – тут так много людей с сомнительной биографией, что гораздо уместнее судить о них по внешности, чем рыться в их прошлом.

– Последний форпост цивилизации, – усмехнулся Кеннет.

– Зато какие колоритные личности! – настаивал Чарли.

– Но для того, чтобы завоевать уважение и положение, требуется время, – сказала Леонора, вновь возвращаясь к интересующей ее теме. – У семьи Ридc имеется преимущество сотни прожитых здесь лет. Потом, насколько я понимаю, одна из подобных же семей примерно столько же времени владела жемчужной фермой...

– Которая претерпела столько же взлетов и падений, как и те, кто работал на земле, – возразила Констанс с кривой усмешкой. – Когда я вышла замуж за Сайласа, спрос на жемчуг был низким уже много лет. Главным источником дохода стал перламутр, да и тот упал в цене после появления пластмассовых пуговиц. И только после «изобретения технологии искусственного выращивания жемчуга ферма начала давать многомиллионный доход. Так что, женясь на мне, Сайлас получил только меня. – Ее взгляд обратился на старшего сына. – Вся моя жизнь была в твоем отце, и мне всегда хотелось быть там, где он. Лишь после его смерти я вернулась на ферму и занялась жемчужным бизнесом. Ты был уже достаточно взрослым, чтобы занять его место. Тебе это прекрасно известно. А я больше не могла выносить этого... Не самого «Райского Уголка», а «Райского Уголка» без Сайласа.

Констанс замолчала, как будто ожидая от него слов осуждения. Было ясно, что отношения между матерью и сыном далеко не безоблачные. Интересно, чем это вызвано, подумала Леонора. Может быть, Эдвин сурово осуждает мать за то, что та его покинула? Не этим ли вызвано его неверие в то, что ни одна женщина не захочет оставаться здесь, если даже родная мать так поступила? И не поэтому ли он предпочитает пользоваться женщинами, не вступая с ними в серьезные отношения?

Она рискнула тайком взглянуть на него. Лицо Эдвина, словно высеченное из гранита, казалось, было лишенным какого-либо выражения. Глаз его скрывались за опущенными ресницами. Молчание становилось все напряженнее.

– Ты вольна была поступить по своему усмотрению, – наконец сказал он тихо. – За это я не имею к тебе никаких претензий. – Немного помолчав, Эдвин добавил. – Заставлять людей делать что-то не по своей воле просто глупо... Тебе не кажется? Это все равно не дает нужного результата.

У Леоноры было такое впечатление, что эти слова обращены к ней как бы в подтверждение данному им обещанию не пользоваться своим положением, чтобы добиться желаемого. Вновь взглянув на Эдвина, она увидела, что взгляд его по-прежнему сосредоточен на матери... Молчаливое противостояние характеров, возможно, не имеющее никакого отношения к ней самой.

– Наш выбор всегда зависит от определенных предпосылок, – многозначительно заявила Констанс. – Так что эти предпосылки нужно время от времени пересматривать.

– В этом я полностью с тобой согласен.

Его взгляд скользнул по Леоноре, и с трепетом в сердце она поняла, что все его слова адресованы именно ей, и каждое слово имело целью изменить ее мнение о нем.

– У меня создалось впечатление, что вы приписываете нам систему ценностей, принятую в гораздо более изощренном мире, чем наш, – сказал он с легкой ироничной улыбкой. – Это так, Леонора?

Не пытается ли он заверить ее в том, что богатство и власть ничего не значат в местном обществе?

– Вряд ли можно сказать, что ваше имя не имеет здесь никакого веса, – возразила Леонора, несмотря на все примеры отнюдь не убежденная в том, что теперешний социальный статус для них ничего не значит.

Взгляд Эдвина был слегка насмешлив.

– Оно означает умение выживать, что здесь ценится более всего.

– Да, это верно, – вмешалась его мать, вновь привлекая внимание к себе. – Ридсы, Сандерманы и моя собственная семья – специалисты по выживанию. Для того чтобы здесь продержаться, нужно принадлежать к особой породе людей – характер с песочком, так я их называю. Здесь не место неженкам, Леонора, и если бы я думала, что вы к ним принадлежите, то не предложила бы вам работу в «Райском Уголке».

– Понимаю, – пробормотала Леонора, испытывая облегчение от того, что Констанс Ридc принимает ее не за чужую, а за способную стать своей. – Считаю это за комплимент.

– Хочу добавить, что все наше достояние пойдет прахом, если не будет следующего поколения. – Она перевела взгляд с Эдвина на Чарли. – К чему тогда будут все ваши усилия?

– Но мы еще не совсем старики, – попытался отшутиться Чарли.

– Время не ждет, – напомнила Констанс. – Люди всегда думают, что его у них сколько угодно, но поверь мне, Чарли, время идет неумолимо и то, что откладывается, никогда не происходит.

– Ага, теперь мы вновь возвращаемся к выбору, – протянул Эдвин, – жить сегодняшним днем или думать о будущем? А как вы считаете, Леонора?..

Сердце ее забилось быстрее, голова закружилась. Нужно было решать. Одним своим ответом она могла либо оттолкнуть его, либо приоткрыть дверь. Отказаться или рискнуть?

В голове крутились слова его матери: время уходит... потерянные возможности... Леонора не могла знать, какой оборот примет ее жизнь и станет ли Эдвин Ридc важной ее частью, но понимала, что больше не в силах отказываться от подобного подарка судьбы.

– Мне хотелось бы прочитать дневники Руфь, – сказала она, выбирая самый безопасный способ возобновления контактов с ним.

Какое-то мгновение он казался ошеломленным, затем слегка усмехнулся.

– Думаю, что вы об этом не пожалеете. Я привезу их вам, как только получу обратно от Адама Барнетта.

– Благодарю и ценю вашу любезность.

Эдвин рассмеялся, и это опьянило ее куда больше, чем коктейль с шампанским.

Был ли то смех радости или триумфа, Леонора не знала, но в этот момент его чудесно оживившееся лицо показалось ей поразительно красивым.

Какой неординарный человек!.. Но разве иначе испытывала бы она такое чувство? В этот момент она уже не думала о том, какую цену может заплатить за то, чтобы узнать его поближе.

Каждый последующий день Леонора напоминала себе, что не следует ожидать Эдвина до тех пор, пока Адам Барнетт не вернет дневники, но никакие доводы разума не помогали избавиться от тревожного состояния. Стоило только подумать о нем, как ее охватывала дрожь возбуждения, и тем горче было разочарование, когда он не приходил.

Лежа в постели по ночам, Леонора мысленно проигрывала каждую минуту разговора за столом, пытаясь вновь и вновь вникнуть в смысл сказанных Эдвином слов.

У нее не было никакого сомнения в том, что он хотел воспользоваться шансом опять войти в ее жизнь и, получив его, поступил достаточно умно, не став реализовывать его слишком поспешно. Собственно говоря, выиграв свою игру, Эдвин быстро перевел разговор на общие темы. После обеда все перешли в гостиную, где были поданы кофе и ликеры.

Именно тогда он как бы ненароком предложил Леоноре провести ее по холлу с фотографиями. Он показал людей, о которых рассказывал раньше, кратко описал их жизни и ответил на все вопросы, даже не попытавшись при этом воспользоваться удобным случаем.