Текст книги "Любовная карусель"

Автор книги: Элла Уорнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Глава 6

Выключив телевизор, Николь вскочила на ноги. Ричард вернулся домой! Что может означать его приход?

Николь взглянула на часы: без двадцати десять. Наверняка он специально пришел тогда, когда дети обычно уже спят. Чтобы не мешали? А может, все же решил признать свою ошибку и ему стыдно перед ними?

Войдя в кухню, Николь опустилась на стул, на котором недавно сидел Джонни, подальше от двери, в которую с минуты на минуту войдет ее муж, человек, предавший ее семью. Непонятно лишь, почему она чувствовала виноватой себя, хотя ведь это Ричард разрушил их брак.

Но больше всего сейчас Николь боялась, что, возможно, муж попытается дотронуться до нее. Он, скорее всего, пришел сразу от Барбары, и ей не выдержать его прикосновений.

С нескрываемым раздражением на лице Ричард вошел в кухню. Сразу стало ясно, что он явился не с повинной.

– Какого черта ты приезжала ко мне на работу?

Разве Ричард не понимает, как нелегко ей было встретиться с его любовницей? Неужели ему не ясно, как много значит для нее семья?

– Я хотела увидеть женщину, которую ты предпочел мне и детям, – ровным голосом ответила Николь.

– Ты пошла к моему боссу!.. – заорал Ричард. – Черт возьми, Николь! В какое положение ты меня ставишь, вмешивая в наши дела Крессуэлла?

Так вот в чем дело! Она опозорила Ричарда в глазах начальника. Потому-то он и пришел. Не из-за нее или детей, а из-за боязни потерять работу или возможность продвижения по службе.

Николь внимательно посмотрела на безупречно выбритое лицо, модную стрижку, белоснежную рубашку, дорогой галстук, двубортный пиджак и отлично выглаженные брюки мужа. Ричарда всегда волновали его внешний вид и репутация. Но раньше Николь и не предполагала, что эти вещи волнуют его больше, чем семья.

– Люси хотела показать тебе свой рисунок, – сказала она, слабо махнув рукой в сторону двери, надеясь тем самым растопить лед в сердце мужа.

Но он едва взглянул на работу дочери.

– Не вмешивай сюда детей. Я хочу знать, что произошло между тобой и Крессуэллом.

Ревность? Неужели Стивен был прав? Николь нахмурилась. Подобная перспектива показалась ей вдруг неприятной.

– Чем вы занимались с ним до и после разговора с Барбарой? – продолжал допрашивать Ричард.

– Мы случайно столкнулись на стоянке, – начала оправдываться Николь. – Крессуэлл знал о вас с Барбарой и догадался, зачем я пришла. Поэтому он предложил воспользоваться своим кабинетом.

– С какой стати?

– Чтобы избежать скандала.

– Барбара говорит, что когда она вошла, Крессуэлл держал тебя за руку и был явно на твоей стороне, – гремел Ричард. – Я – руководитель отдела, а с тобой он встречался только раз. Зачем ему помогать тебе? Скажи мне, зачем?

Николь и сама не знала этого. Возможно, в память о прошлом, или, подобно Барбаре, Стивен использовал ситуацию. Неужели Стивен все еще испытывал к ней какие-то чувства? Если бы только он не бросил ее тогда… Как он мог так поступить!

– С Крессуэллом мы познакомились много лет назад, – тихо ответила она, стараясь заглушить злобу и подозрительность Ричарда. – Мы дружили семьями.

Однако муж разозлился еще сильнее.

– Ты никогда мне этого раньше не говорила, – продолжал он обвинять. – Я работаю у Стивена уже два года, и ни ты, ни он не упомянули, что вы знакомы.

Николь неопределенно пожала плечами.

– Думаю, нам обоим было неприятно об этом вспоминать. Наша дружба закончилась, когда мой брат погиб в машине Стивена, и мои родители во всем обвинили его.

– Он что, и правда был виноват?

Подозрительность в глазах мужа ей не понравилась.

– Нет, – словно оправдываясь, горячо проговорила Николь. – Джек вел машину. А мои родители тогда были слишком убиты горем, чтобы делать разумные выводы. Они считали, что если бы Стивену не подарили спортивную машину, а он не разрешил Джеку сесть за руль, то несчастья бы не произошло.

– В таком случае, это он должен тебя не любить, разве что… Постой-ка, тебе было семнадцать, когда погиб твой брат?

– Да. – Николь не понимала, куда клонит Ричард.

– Я хотел бы уточнить, когда это случилось?

– Под Новый год…

Ее воспоминания сохранили яркость и остроту того момента, когда она узнала о катастрофе: шок, горе и преступное чувство облегчения, что Стивен остался жив. Мало того, он продолжает приносить ей несчастье и поныне. Не следовало ей сегодня занимать его кабинет в личных целях.

С силой Ричард ударил кулаком по столу.

– Так вот кто отец Джонни!

Эти слова звоном отдались в ушах Николь. Посмотрев в разъяренное лицо мужа, она не нашлась, что ответить.

– Ведь Джонни родился в сентябре, – продолжал наступать Ричард. – Как раз через девять месяцев после катастрофы. Все сходится, не так ли? Так вот почему отец Джонни бросил тебя! Твои родители обвинили Крессуэлла в смерти их сына, а тебя отправили к тетке.

Ричард нервно шагал по кухне, ударяя кулаком одной руки в ладонь другой.

– И ты позволила мне работать в фирме отца твоего сына! – в бессильной злобе выкрикнул он.

Оправившись от изумления, вызванного догадками мужа, Николь возразила:

– Но Джонни твой сын, только твой! Ты для него единственный отец. Так что, прошу тебя, замолчи. Это никак не связано с…

– Не связано? – взвился Ричард. – Как ты могла подкинуть мне сына Стивена Крессуэлла?

– Джонни мой ребенок, ты усыновил его и заботился о нем как о своем собственном.

– Но больше я этого делать не буду.

Николь не могла поверить услышанному.

Как он после стольких лет, прожитых вместе, может отказаться от мальчика?

– Как это удобно, Ричард! Может, мне подыскать других отцов и для девочек? – с ненавистью спросила Николь.

– Не вмешивай сюда моих дочерей, – голос Ричарда вновь сорвался на крик. – Все эти годы ты скрывала от меня…

– Все эти годы тебя почему-то не волновало, кто настоящий отец Джонни, – твердо сказала Николь. – Ты поддерживал его и заботился о нем, играл с ним, гордился им, как собственным сыном. Как можно все это забыть? Ответь!

Покраснев, Ричард на минуту отвел взгляд, но чувство вины у него быстро сменилось гневом.

– Ты не имела права скрывать правду, когда узнала, что я собираюсь работать в фирме Крессуэлла.

– Ты очень хотел получить эту должность, Ричард, и я только радовалась за тебя. Если бы я знала, что там ты встретишь Барбару Хорнклиф и бросишь нас ради нее…

– Я не собираюсь бросать Люси и Кэтрин. – По виду Ричарда можно было заключить, что он решил проявить чудеса великодушия.

Хорошо, хоть на это у него хватило совести.

– Так значит, ты бросишь только Джонни? – подводя итоги, спросила Николь. – Очевидно, потому что Барбара терпеть не может мальчиков? Конечно, маленькие девочки будут для нее не столь обременительны. А может, просто ты не хочешь отвечать на щекотливые вопросы, которые уже вполне способен задавать Джонни?

Снова покраснев, Ричард перешел в наступление.

– Так ты не отрицаешь, что твой мальчишка – сын Крессуэлла?

Николь едва сдержалась, чтобы не вцепиться в мужа ногтями.

– Ни перед кем отчитываться я не должна, – выпалила она. – В свое время из лучших побуждений ты усыновил Джонни. А сейчас, обвиняя в чем-то меня, ты просто ищешь повод оправдаться, но я тебя уже не прошу. Никогда!

Упершись в стол руками, Ричард наклонился к жене.

– Посмотри мне прямо в глаза, Николь, и скажи, что вы с Крессуэллом не были любовниками и что Джонни не его сын.

Николь с ненавистью уставилась на мужа. Это подло – использовать ее старую любовную связь для того, чтобы сложить с себя обременительные обязанности!

И все равно Николь не могла солгать. К тому же она испытывала вполне естественное чувство гордости за происхождение сына. Ведь Стивен Крессуэлл добился высокого общественного положения и был боссом Ричарда.

– Стивен не знает, он ничего не знает, – наконец промолвила Николь.

– Может, ему уже пора узнать, – победно заявил Ричард. – Пусть теперь сам заботится о своем сыне.

– Нет, – выдохнула Николь, испугавшись одной мысли об этом.

Но Ричард считал себя на высоте положения.

– Я сам приму решение относительно этого, а в наши отношения с Барбарой больше не вмешивайся, – скомандовал он.

– И ты будешь продолжать работать у Стивена? – недоверчиво спросила Николь.

– Ну, Крессуэлл пока ничего не знает, а ты не хочешь, чтобы он узнал, так что у меня на руках все козыри, и диктовать условия сейчас буду я.

Как он все повернул! С ума сойти можно! Мало того, что Ричард отказался от ни в чем не повинного ребенка, но еще собирался шантажировать ее и Стивена. Какой подлец! Николь не могла примириться с подобным поведением.

– И никогда больше не пытайся унижать Барбару, – распоряжался Ричард. – Оставь нас с ней в покое. Вчера я уже сказал, что тебе и детям отойдет наш дом. Это более чем справедливо.

Приходилось признать этот жест мужа благородным, подумала Николь, но Барбара еще могла заставить Ричарда изменить решение.

– Завтра я встречаюсь с адвокатом, – заявил Ричард. – И не смей запрещать мне видеться с дочерьми.

При мысли о Джонни сердце женщины сжалось. Но что она могла сделать?

– Вот и все, Ричард, так? Все годы, что мы прожили, можно считать неудавшимися?

Чувство вины на мгновение промелькнуло в глазах мужчины.

– Ты не та женщина, которая мне нужна, Николь. Прости, но это правда.

– Ты так не думал, когда женился на мне, – запротестовала Николь. – Или я изменилась?

– Нет, не изменилась, – пришлось признаться Ричарду.

– Тогда объясни, что ты имеешь в виду, – продолжала допытываться Николь. Может, сейчас он скажет что-нибудь о ней такое, чего она в себе не замечала, и она узнает, почему мужчины отказываются от нее. – В чем моя вина?

– Ты была прекрасной женой. – Голос Ричарда стал виноватым. – Просто все получилось не так, как я представлял себе.

– Я не понимаю, – почти взмолилась она.

Он явно чувствовал себя неловко, но все же продолжил:

– Ну, ты отвечала всем моим требованиям: согласилась, что я буду зарабатывать на жизнь, а сама занималась детьми и хозяйством.

– Ты видел во мне просто домохозяйку? – поразилась Николь.

– Да, именно. – Голос Ричарда окреп. – Я хотел, чтобы у моих детей была нормальная семья, какой не было у меня. Ты же знаешь, что мои родители были в разводе. Я очень переживал это.

А теперь ты сам лишаешь своих дочерей семьи, с горечью подумала Николь.

– Плюс ко всему ты по-своему красива, – в утешение заключил Ричард. – Я гордился тем, что ты моя жена.

– Тогда почему ты решил все разрушить? – воскликнула она удивленно.

– Я уже сказал. Все было хорошо, но это не то, что мне нужно.

– А Барбара как раз то, что тебе нужно? – подпустила шпильку Николь.

– Не только Барбара, – возразил он. – Мне нужна свобода, острота ощущений. Я хочу наслаждаться жизнью, а не подстраиваться под придуманный тобой идеал счастливой семьи.

– То есть ты не хочешь принимать на себя никаких обязательств? – уточнила Николь.

– Слишком многого от меня ты требовала, – опять разозлился Ричард. – Я устал, мне все надоело. Тебе ясно?

– Да. Спасибо за объяснение. – Теперь Николь действительно все стало понятно. Она, оказывается, воплотила в себе идеал Ричарда, но он сам не собирался делать ничего для того, чтобы стать ее идеалом. Боже, какой эгоист! – Поэтому ты уходишь и перекладываешь на меня все заботы? – спросила сухо Николь, уже не испытывая никаких чувств к мужу.

– У тебя есть дом. – Ричард равнодушно пожал плечами. – Возможно, ты еще найдешь мне замену. Ты все еще молода и привлекательна.

Можно подумать, что она племенная корова, все еще годная на развод!

Резко повернувшись, Ричард направился к двери. Для него все так легко. И этот уход! Будто она никогда ничего не значила в его жизни.

У Николь появилось вполне законное желание отомстить.

– Может, я вернусь к Крессуэллу, – ядовито заметила она. – Как тебе эта идея?

Ричард остановился. Да, она знала, чем его можно задеть. Он гневно посмотрел на жену.

– Только попробуй, и дома ты не получишь. Я продам его, и у тебя останется половина вырученной суммы.

Николь прикусила язык. Несмотря на уязвленное самолюбие, ей все же не следовало забывать о благополучии детей, а необдуманные угрозы все равно ни к чему хорошему не приведут. В любом случае она не собиралась возвращаться к Стивену.

Довольный эффектом, произведенным своими последними словами, Ричард вышел, оставляя за дверью присмиревшую жену и спящих детей. Николь решила, что больше не будет останавливать Ричарда. Никогда. Он перечеркнул все то хорошее, что было между ними.

Однако ей очень горько было сознавать, что за все семь лет она так и не смогла распознать, что на самом деле представляет собой ее муж. Оказывается, для Ричарда важны только внешние приличия, даже теперь, когда он поступил так непорядочно по отношению к ней и жестоко по отношению к детям, особенно к Джонни. Столько времени она скрывала, кто настоящий отец Джонни, и теперь ее сыну придется расплачиваться за это. Хотя, скорее, это она была обманута, ей не в чем обвинять и упрекать себя. Стивен оставил ее точно так же, как сейчас покинул Ричард.

Глава 7

Крессуэлл наконец-то оставил попытки сосредоточиться на работе. Мысли о Николь не выходили из головы, и все старания уговорить себя, что он не имеет права вмешиваться в семейную жизнь бывшей подруги, пропали даром. Стивен бесцельно бродил по кабинету и остановился на том же месте, где вчера стояла Николь и смотрела в окно на улицу.

Вчера он рассказал Ричарду о визите его жены, когда тот пришел к нему с отчетом о поездке. Барбара все равно бы, не колеблясь, поведала любовнику историю о встрече с Николь.

Слушая рассказ шефа, Ричард сгорал от стыда, а в его глазах светилась злость, которую он, скорее всего, позже выместит на Николь, подумал Крессуэлл. Наверное, ей предстоит пережить грандиозный скандал.

От ощущения собственного бессилия Стивену хотелось кричать. Как бы помочь ей? Николь не нужна Ричарду. Это очевидно. Неужели она все еще любит мужчину, так бессовестно бросившего семью?

Стоя у окна, Стивен прокручивал в памяти каждую минуту, проведенную с любимой: все сказанные слова, особое напряжение между ними, казалось, витавшее в воздухе, взгляды. Когда он обнял Николь, на мгновение она как будто ответила ему, снова стала близкой, но потом последовал отказ от его помощи, такой резкий и решительный, что у него почти не осталось надежды на ее благосклонность.

Стивен не мог поверить, что семейный конфликт был единственной причиной, заставившей ее оттолкнуть его. Но как бы Николь ни считала, их все еще влекло друг к другу.

"Лжец…"

Это слово до сих пор звучало в ушах Стивена, не оставляя шансов на возобновление прежних отношений. Но почему она так сказала? Если кто-то и лгал, то не он.

Стивен вспомнил, как мать Николь прислала ему фотографию, которая наглядно подтвердила слова ее отца о том, что их дочь больше не хочет иметь с ним ничего общего. На снимке Николь держала на руках ребенка, а рядом с ними с видом счастливого отца семейства восседал неизвестный мужчина. Родители Николь сообщили, что она вышла замуж за достойного человека и родила ребенка, а для Стивена Крессуэлла в жизни их дочери отныне нет места.

Но почему Николь утверждала, что ждала его долгие годы? Стивен невольно поверил в это, глядя в ее полные гнева глаза, когда она обвиняла его, как и мужа, в предательстве и обмане.

Должно быть, тогда, несколько лет назад, Николь сфотографировалась, держа на руках чужого ребенка, а ее родители использовали снимок, чтобы навсегда избавиться от Стивена или, по меньшей мере, причинить ему боль и отомстить за утрату сына. Как будто он недостаточно пережил, потеряв тогда в катастрофе лучшего друга и способность ходить! Но эти люди решили отнять у него и Николь.

Страшная месть… И за что? Джек погиб по своей вине и, мало того, чуть не убил Стивена. Если бы та злосчастная собака не выбежала на дорогу… Закрыв глаза, Стивен попытался избавиться от воспоминаний об аварии, но не смог и, видимо, уже никогда не сможет.

"Лжец…"

А если рассказать о той фотографии Николь? Поверит ли она, что он написал ей письмо? Ведь у него об этом нет никаких доказательств. Еще хорошо, что по крайней мере Николь не винит его в смерти брата. Слабое утешение. Вряд ли одних его заверений будет достаточно, чтобы снять обвинения во лжи.

Неожиданно зазвонил телефон.

Крессуэлл резко обернулся и недовольно взглянул на стол. Он же велел Линде никого с ним не соединять. Глядя на трезвонящий аппарат, Стивен сначала решил было не поднимать трубку, но потом подумал, что наверняка это нечто срочное, поскольку раньше секретарь никогда не нарушала его указаний. Подойдя к столу, Стивен нажал кнопку переговорного устройства.

– В чем дело, Линда?

– К вам посетитель.

– Я же сказал, что никого не буду принимать, – проговорил Крессуэлл недовольным тоном.

– Помните, я вчера приносила кофе и сандвичи… – зачастила Линда.

– Да, ну и что же? – Странно, почему она об этом говорит?

– Мне показалось, что этого посетителя вы обязательно примете…

– Кто это?

– Сын миссис Френсис, Джонни. Он говорит, что по важному вопросу, и не уйдет, пока не встретится с вами.

Зачем сыну Николь понадобилось приходить сюда? Что с ней? Где сейчас Ричард?

– Пропустите его, Линда, – отдал Стивен распоряжение и направился к двери встретить мальчика.

Дверь открылась, и секретарь ввела маленького посетителя, лет восьми-десяти, видимо, высокого для своего возраста. Стивен заинтересованно взглянул на ребенка. У него были черные, как у Николь, волосы, такой же, как у матери, разрез глаз, но не зеленых, а светло-карих. Мальчик был одет в аккуратную школьную форму, в руке он держал портфель.

Прогуливает, усмехнулся про себя Стивен. Его мать, скорее всего, полагает, что он сейчас в школе. В глазах вошедшего не было ни вины, ни страха разоблачения. Мальчик с любопытством разглядывал Стивена.

– Это мистер Крессуэлл, – проворковала Линда. – Мистер Крессуэлл, это сын миссис Френсис. – Секретарша многозначительно взглянула на босса.

Ободряюще улыбнувшись, Стивен протянул руку.

– Как дела, Джонни?

Может, путь к сердцу Николь можно проложить через дружбу с ее сыном?

Мальчик поставил портфель и уверенно подал руку.

– Рад познакомиться с вами, сэр.

На его лице не появилось ответной улыбки. Джонни продолжал детально изучать Стивена.

– Проследите, чтобы нас не прерывали, Линда, – попросил Крессуэлл. – За исключением тех случаев, которые касаются сына миссис Френсис. Спасибо.

Линда вышла, оставив их одних. Внимательно осмотрев кабинет, Джонни спросил:

– Это все ваше?

– Да, – заверил Крессуэлл. – Я сам все спроектировал. Хочешь, я покажу тебе все, что находится в комнате?

В глазах мальчика появился интерес.

– Будьте так добры.

Стивен понял, что ему не сразу придется узнать, зачем Джонни Френсис посетил его кабинет.

Он начал объяснять назначение чертежных инструментов, показывая планы застройки новых кварталов, отвечая на многочисленные вопросы, кстати, выявлявшие острый ум и несомненные способности мальчугана.

– Сколько тебе лет, Джонни? – как бы невзначай спросил Стивен, подводя неожиданного посетителя к масштабным моделям своих проектов.

Вместо ответа Крессуэлл увидел подозрительный взгляд светло-карих глаз и услышал осторожный встречный вопрос:

– А сколько вам?

– Тридцать пять. – Стивен не мог сдержаться от улыбки, вызванной подобной прямотой.

Мальчик нахмурился.

– Так вы старше, чем…

Он не договорил и сосредоточил внимание на моделях.

Таким образом, тема возраста была закрыта, как бы Стивену ни хотелось проверить правдивость слов Николь о том, что она ждала его годы. Тогда Джонни должно быть не больше восьми.

– Я уже видел это. Это проект домов в Саупервуде, – со знанием дела заметил мальчик.

– Верно. Твоей маме вчера он очень понравился, – опять попытался навести разговор на интересующую его тему Стивен.

– Вам нравится моя мама? – Джонни разглядывал другую модель.

Вопрос мог показаться неуместным, но Стивен почти обрадовался ему.

– Да. Мы были хорошими друзьями… давно, – заторопился он с объяснениями. – К сожалению, много лет назад брат твоей мамы погиб в автокатастрофе. Я ехал в одной машине с ним и получил тяжелую травму. Родители отправили меня лечиться, и мы с твоей мамой очень долго не виделись.

Мальчик серьезно задумался.

– Какое лечение? – наконец тоном следователя спросил он.

– У меня были сломаны ноги и порваны связки. Врачи сомневались, что я смогу ходить.

Джонни с удивлением посмотрел на ноги Стивена.

– И как долго вы лечились?

– Полтора года.

– Но теперь вы в порядке? – с подозрением в голосе поинтересовался Джонни.

– В полном, – заверил его Крессуэлл. Джонни повернулся к стеклянной стене.

– Можно, я посмотрю вниз на город?

– Конечно.

Мальчик встал на том самом месте, где вчера стояла его мать и только что – Стивен, а мужчина задумался, насколько близкие отношения у Николь с сыном.

– Отсюда все видно, – с восхищением сказал Джонни.

– К тому же стеклянная стена дает много дневного света.

Оба продолжали старательно избегать обсуждения основной цели визита Джонни.

– А теперь вы с мамой опять друзья?

Этот вопрос застал Стивена врасплох. В чем дело? Может, вчера у Николь был неприятный разговор с Ричардом, который подслушал Джонни? Мужчина решился действовать в открытую.

– Я бы очень хотел вновь подружиться с ней, Джонни, но мне кажется, твоя мама против.

– Почему? – невозмутимо спросил Джонни.

Настоящий допрос!

– Ну, твой отец… – начал неуверенно Стивен.

– Он не мой отец.

Изумление отняло у Крессуэлла дар речи. У Николь внебрачный ребенок? От мужчины с того снимка? Изображение на снимке было нечетким – фотограф стоял слишком далеко.

Но если он отец мальчика, выходит, Николь ждала его после аварии совсем недолго. Разве что она была… изнасилована.

Пока Стивен пытался оправиться от шока, Джонни подошел и, посмотрев на мужчину не по-детски взрослым взглядом, заявил:

– Мне десять лет. – И уточнил: – И я ваш сын.