Текст книги "Академия магических искусств. Ключ"

Автор книги: Элла Рэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Ну, ты нахал, – не выдержал Карл, – ты за меня чего жизненный путь выбрать решил?

– Я не махал, я дирижировал, – съязвил Северус, – кстати, обрати внимание, все как по нотам, нигде не сфальшивил. Ты давай, у старших и опытных учись, как невест подбирать, а потом в зал церемоний, по их собственной воле, заметь, приводить.

Леди Инара стояла и просто лучилась, спектакль ей понравился, группа посмеивалась, а покрасневший Карл пробурчал:

– И все равно он чудовище, ребенку в пеленках кольцо надеть. Да пусть что хочет, говорит, не было у нее выбора.

– Ой, ну брось, Карл, – произнесла Калипсо Дирваш, родом из Королевства Теней, самая молчаливая и замкнутая адептка в нашей группе. На ее фоне молчунья Ильзе Гуили смотрелась болтушкой, у которой рот не закрывался. – Надели на Видану кольцо с увеличенной охранной функцией, да развитием даров, а ты готов придумывать что угодно, лишь бы потешить свои обиды. Скажи еще, что тебе охранный артефакт не в момент рождения надели...

– Так я не поняла, Карл, Вы готовы приступить к дополнительным занятиям со мной или нет? – прервала всех леди Инара.

– Да, леди Инара, – согласился адепт Барнаус, – я готов приступить к занятиям. Времени свободного у меня достаточно. Невесты у меня нет, так что потратим его с пользой, будем учиться.

– Прекрасно, – обрадовалась леди, – какой изумительный подарок, второй за сутки, я счастлива.

– А какой первый? – зачем-то спросил Барнаус.

– Скоро узнаете, – улыбнулась леди Инара. Мы с Северусом переглянулись, кажется, кто-то согласился на помолвку с Бохусом. УРА!!!!

– Адептка Тримеер, ну нельзя же быть столь проницательной, – мгновенно подтвердила она мои мысли, – ах, да. Простите, я Вас не поздравила. Мои наилучшие пожелания.

– А сейчас, мы сегодня поговорим о камнях, используемых в изготовлении различных артефактов, – начала леди Инара, – это удивительные существа, обладающие своей формой жизни, отличной от нашей. Но, тем не менее, камни рождаются, живут и умирают. Они даже дышат, только представьте на один вдох у камней уходит от нескольких дней до пары недель. Маги еще с глубокой древности знают, что камни обладают свойствами живых организмов. И им свойственны симпатии и антипатии к своим владельцам или веществам, с которыми камни соприкасаются. Приведу пример, бирюза настолько чувствительна, что сигнализирует о плохом самочувствии своего владельца задолго до наступления видимых проявлений болезни. К камням, имеющим лечебные и охранные свойства, относят – кварц, мрамор, янтарь, алмаз, безар, жемчуг, сердолик, изумруд и еще ряд других. У каждого камня имеется свой дух и потому, артефакты, изготовленные с использованием камней, никогда не снимали с тела убитого воина, а погребали вместе с ними.

– А почему, леди Инара? – вытянул руку Ардер, – не обязательно носить самому, можно же их продать?

– Можно, но дух камня будет мстить, не тому, кто продавал, а тому, кто купил. В свете этого предлагают выслушать интересную историю об одном таком камне, у него есть имя "Черная птица".

– Значит это алмаз, – произнес Карл, – раз у него есть имя.

– Правильно, адепт, – просияла леди Инара, – удивительный алмаз, а его история настолько запутана и трагична, что нам, артефакторам, остается только вздыхать и надеяться, что наступит день и какой-нибудь исследователь распутает его историю до конца, и мы узнаем, откуда он появился.

– Рассказывайте, леди Инара, не тяните, заинтриговали в конец, – засмеялся Северус, – вон у Ардера какие глаза стали огромные, а Виданка с Леонардом уже готовы все впитать и начать распутывать эту историю с любого узелка.

– Все что мы знаем о рождении алмаза "Черная птица", так то, что добыли его в Королевстве Южных морей и черный бриллиант украсил статую божества в одном из храмов Королевства. Он был огромным, сверкая своими черными гранями, на голове божества, и множество паломников стекалось в Королевство, чтобы поклониться божеству и полюбоваться кристаллом. Однажды, камень исчез, а перед этим будь то бы в храм вошла представительница одного из Орденов империи под Черной Луной, ее и посчитали воровкой. Правда это или нет, но легенда гласит, разгневанное божество наложило проклятие на черный бриллиант, вернее, на его последующих хозяев. – Пояснила леди и немного помолчав, продолжила.

– Несколько веков о нем ничего не было слышно. А затем, о камне заговорили в связи с появлением в Дальнем Королевстве, и вот тут начинается трагическая часть истории. В чьи бы руки не попадал алмаз, через короткий промежуток времени, его владелец кончал жизнь -самоубийством. Чтобы снять проклятие с камня, его распилили на три части. Самая крупная часть обрела квадратную форму, а остальные бесследно исчезли, поговаривали, кстати, что их выкупили и использовали для эликсира бессмертия.

Но шлейф страшных рассказов продолжал тянуться за черным бриллиантом, производившим магическое воздействие на всех, кто его видел. Несмотря на простую огранку и квадратную форму, в нем присутствовала какая необъяснимая мистика, вызывающая одновременно ужас и восхищение. Как его только не называли и "Камнем дьявола", и "Ледяным осколком Вечности", желающих приобрести камень становилось все меньше и меньше, цена на него падала. Легенда гласила, что справиться с ним может только черный маг, но несчастья случались и с сильными магами, пытавшимися приручить алмаз. И тогда, камень попал в руки одного из самых таинственных артефакторов нашего мира, который вставил его в подвеску ожерелья, окруженного сотней белых бриллиантов, и периодически выставляет на солидных выставках в столицах королевств. Поговаривают, что алмаз "Черная птица" хранят в огромном магическом сейфе, так как его энергетика продолжает привлекать к себе магов, несмотря на ту плату, что приходится платить – потерю собственной жизни.

В аудитории было тихо-тихо, потрясенные адепты слушали и каждый думал – ну надо же было, создать такое чудо, которое вырвавшись из рук своего создателя, обрело собственную силу и историю. Вот вам и камень. Будто прочитав наши мысли, леди Инара улыбнулась и сказала:

– Не переживайте, вы так, адепты. Мы с вами будем работать с хорошими камнями, не имеющими такой жуткой истории, просто запомните, духа камня нужно уважать и не обижать, и он вам отплатит добром.

Все разом заговорили и стали обмениваться мнениями, какие камни лучше запросить у родителей для изготовления артефактов.

– Адепты, – леди Инара потребовала внимания, – мы приступаем к изготовлению первого вашего артефакта. Предлагаю для начала попробовать выполнить артефакты суженного действия, например, на удачу, долголетие. Сейчас объясню правила, которые необходимо знать каждому, прежде чем приступать к работе.

И группа, возглавляемая леди Инарой, отправилась в увлекательное путешествие.

– Сейчас вы понимаете, адепты, – уточнила леди, – чтобы приступить к изготовлению артефакта необходимо подготовить не только материал, из которого вы будете изготавливать его, но и собственную душу. В ней должна наступить тишина, спокойствие, необходимо простить все обиды, в противном случае, ничего не получится. Значит, домашнее задание вам понятно, подбирайте материал и начинайте процесс подготовки. Прямо сегодня, вечером, а то все усилия пойдут насмарку. А сейчас все свободны, а Вы адепт Барнаус, задержитесь.

* * *

Наконец-то! Ура!!! Это свершилось! Меня будут учить открывать переход и передвигаться по нему.

Магистр Кармаль с боевого факультета, в аудитории долго и нудно объяснял нам, как нужно сконцентрироваться, на что настроиться и что при этом делать. Потом, поняв, что мы не улавливаем ход его мысли подошел к доске и начал рисовать. Дело пошло быстрее, большая часть группы визуалы, начали перерисовывать с доски материал на свитки и задавать вопросы, магистр посветлел лицом. Мол, дошло до вас, наконец-то. Разобрав теоретическую часть, дал время на усвоение, а затем все отправились на полигон, расположенный за территорией академии, но охраняемый ею.

– С каждым работаю индивидуально, остальные разминаются, полетайте немного, – решил Кармаль, выбрал первую жертву, и предупредил, – адептка Тримеер, далеко не отходи, ты следующая.

Он предложил адепту самому воплотить в действие теоретический материал, и приготовился его страховать. Через некоторое время адепт открыл переход и шагнул в него напутствуемый магистром.

Я подошла к магистру, встала рядом и, вспоминая теоретические выкладки, приготовилась к практике.

– Не волнуйся, сконцентрируйся на цели, к какой точке ты открываешь переход. Это может быть как место, так и человек. Только давай на первый раз куда-нибудь недалеко. Готова?

Я кивнула головой и представила деревню Фоксвиллидж, а в ней – Монфора. Полная концентрация, движение рукой, на кончике кисти я воочию увидела горящую точку, которая мгновенно описала круг, расплавился воздух и вспыхнул переход. Мое сердце, до этого ноющее от какой-то неясной боли, забилось быстро-быстро, и я вступила в огненный тоннель.

Полет завершился мгновенно, но сам факт, что я сумела сделать это, делал меня счастливой. Переход открылся у одноэтажного старинного дома, находящегося на краю деревни. Из калитки, навстречу мне, выскочил Монфор. Заглядывая в мои глаза, Монфор повернул обратно и остановился, приглашая за собой.

– Монфор, я очень рада тебя видеть, но можно ли мне за тобой?

Умертвие заскулило и повернулось в сторону крыльца, а затем обратно на меня.

– Хорошо, хорошо, я иду за тобой, веди.

Монфор затрусил к дверям дома и вновь остановился, глядя на меня.

Я сделала шаг, другой и увидев как на умертвие встает шерсть дыбом и глаза прикованы к калитке, резко развернулась. Мне в область груди летел огненный шар. Успев изменить положение верхней части туловища, поймала шар в область ключицы и следом, прежде чем на мгновение потерять сознание от дичайшей боли, отправила ментальную стрелу. Адептка не обольщалась, ее попытались убить, оттого и использовала эльфийскую магию без жалости. Придя в сознание от резкого удара о дорожку, на которой стояла до этого, села, не обращая на брызги крови, разлетевшиеся по снегу, и постаралась привести дыхание в норму. Голова переслала кружиться, Монфор повизгивая, бегал около меня и толкал носом в сторону дома.

– Пойдем, Монфор, пойдем.

Я вошла за ним на крыльцо и толкнула дверь, она тихо открылась и мы вошли в дом. Он встретил нас тишиной, холодом и странным запахом... – пахло свежей кровью. Монфор потрусил вперед, я за ним. В комнате, куда пес привел меня, на диване лежал мужчина, верхняя часть туловища была в крови, одежда разорвана. Умертвие остановилось перед ним, и я увидела, как по морде пса стекают слезы.

Сердце, сжимавшееся от дурного предчувствия, последние несколько часов, не обмануло. Передо мной лежал раненый Ольгерд Тримеер.

Бледное до синевы лицо, черные тени под глазами, запекшие от жара губы, кожа на которых растрескалась до крови, и хриплое дыхание. Тримеер был без сознания.

– Монфор, пошли искать спирт, тряпки, покажи мне, где здесь кухня, – я разговаривала с умертвием, понимая, что сил моих может хватить только на обратный путь в Академию и не более.

У меня даже не было сил, чтобы задать себе простой вопрос: А как здесь оказался Тримеер, если где-то рядом, в деревне, у него свой дом? О том, что подходить к нему, раненому, мне было запрещено, я тем более не вспоминала. Да что там, в этот момент я даже забыла о том, что сегодня вышла замуж и да, шли лесом все запреты.

Пес привел меня на кухню, я быстро пробежалась по шкафам, в одном из них нашла бутыль с жидкостью, открыла и поднесла к носу – спирт, то, что нужно. А Монфор уже тащил откуда-то простыни, здесь же на кухне обнаружила коробку с хлопковой ватой. За неимением хирургических инструментов, взяла вилку и столовый нож, захватив все найденное, отнесла в комнату, потом вернулась за водой.

В комнате было холодно, а в камине лежали дрова. Даже не думая взметнула рукой и огонек, сорвавшийся с кончиков пальцев, бросился на поленья, облизывая их, загудел огонь. На каминную решетку повесила котелок с водой и бросила туда травы, обнаруженные мною на кухне. Скоро в комнате станет тепло, целебный отвар для раненого будет готов, я повернулась к магистру.

Заклинанием подняла его тело с дивана, разрезала одежду, куски которой падали на пол, и приступила к осмотру ран. Их было много, как мелких, так и больших. Накрутив вату на вилку, обмакнула в спирт и начала обрабатывать раны, влетая лечебные заклинания, которые побежали по ранам, прижигая их синеватым огнем.

Кровь остановилась, мелкие раны затягивались на глазах, большие закроются в течение часа. Обработав все, я расстелила на диване чистые простыни и осторожно вернула лорда Тримеера обратно, а затем, укрыв его, обтерла водой лицо и принялась воздействовать на лечебные точки, расположенные на кистях рук, восстанавливая энергетику организма.

Я совершенно потеряла ощущение времени, Монфор лежал рядом с диваном, положив голову на вытянутые лапы и внимательно наблюдая за каждым моим движением.

В камине жарко горел огонь, пахло травами, лицо лорда принимало живой вид, я отлила отвар в чашку, чтобы остыл. Приготовившись поить его.

Протирая лицо магистра влажной салфеткой, я меньше всего ожидала увидеть то, что случилось мгновеньем позднее. Его ресницы дрогнули и глаза открылись...Мамочка, ... на меня не мигая, смотрели янтарные кошачьи зрачки, которые сфокусировавшись на мне стали резко ссужаться,... как я не заорала от неожиданности и ужаса, не понятно. Лорд пытался что-то сказать, но я стала по ложечке вливать в него травяной отвар, довольно настойчиво и Тримеер смирился. Я старалась не смотреть на него, однако Ольгерд не сводил с меня своих кошачьих глаз, которые потихоньку стали закрываться, когда настой в чашке закончился. Тримеер уснул, хриплого дыхания больше не было, жар спал.

– Монфор, дружище. Меня, скорее всего, уже ищут, – присела и погладила пса, – я обязательно буду навещать тебя, проводишь?

Пес поднялся. Затушила огонь в камине, подошла к Тримееру, наклонилась, и осторожно касаясь губами его лица, прошептала: "Я люблю тебя". То, что опасность миновала, я знала. Сейчас самое главное для меня, добраться до академии, потому что адептке самой требовалась помощь целителя.

Вышла на улицу, зимняя ночь стояла на дворе, Монфор проводил до калитки. Меня пошатывало, лишь бы хватило сил открыть портал.

– Монфор, охраняй хозяина, – попросила я и вытянула руку, маленький огонек появился на кончиках пальцев и их движением образовывался круг, ступив в него, я краем глаза увидела, как за моей спиной вспыхнул переход, но мой уже закрылся.

– Магистр Тарш, – приказала я себе, и мгновенно оказалась на полу лечебного отделения, прямо у его ног.

– Адептка, – этот крик был последним, что я услышала. Мрак накрыл мгновенно.

Сознание возвращалось медленно, как будто через толстое одеяло прорывались: шепот, слезы, смех и опять слезы. Это продолжалось неоднократно, казалось еще чуть-чуть и я открою глаза. Увижу, кто сидит у моей кровати, но нет, меня снова накрывало, и я погружалась в пустоту.

И вдруг я увидела, как бреду по зимней дороге, темно и только снег отражает лунный свет, указывающий мне тропинку. Я оступаюсь, проваливаюсь и, выбравшись из глубокого сугроба на тропинку, бреду дальше. Сил становится все меньше и меньше, ночь все темнее и темнее, на душе такой груз, мне тяжело, очень тяжело. Высокая стена, закрывающая от меня лунный свет, и передо мной появляется высокая черная фигура.

– Ты? – изумление древнего Игнатиуса было столь велико, что он не смог его скрыть, – что ты здесь делаешь? Наследница, я таких наглых не припоминаю, ты нужна мне там, немедленно возвращайся обратно, слышишь?

Внезапно в стене, за его спиной, распахнулась дверь, за которой светило солнце, слышался щебет птиц. А на пороге стояла Артиваль и протягивала мне руки. Ужас сковал мое сердце, ноги не держали, и я опустилась на снег.

– Мама, нет. Я не готова, мне рано.

– Доченька, Виданочка, тебе здесь будет лучше. Ни горя, ни боли, здесь очень хорошо, иди ко мне, – зовет она и глаза, ее глаза такие добрые и ласковые.

– Нет, я хочу обратно, в Академию, к Ольгерду, – сопротивляюсь я из последних сил, уцепившись руками за былинки, торчащие из снега, раздирая руки в кровь, чтобы неведомая сила не затянула меня в ее мир. Помощь пришла оттуда, откуда я ее меньше всего ждала, Игнатиус бросил мне посох. Я воткнула посох в снег и удержалась за него.

За спиной Артиваль внезапно появились двое, мужчина и женщина, очень красивые, их лица выражали несогласие с желанием мамы.

– Артиваль, уйди, – приказал мужчина, – Видана, возвращается обратно, в свой мир, к семье. Ее путь не закончен, он долог, и не тебе решать, когда девочка придет к нам. Игнатиус, убирайся, девушка не твоя добыча и ты ее не получишь.

– Дедуля, – насмешливо поклонился Игнатиус, – я полностью разделяю твое мнение. Девушка должна вернуться обратно, в свой мир. Наша борьба еще не закончена и мне совсем не нравится, что-то кто вмешивается в мои планы и пытается отправить эту малышку в Вечность.

– Эрн, – с мольбой воскликнула мама, упав на колени, – я не хочу, чтобы моя дочь страдала, разрешите ей войти. Сколько опасностей будет на ее пути, я не хочу для нее такой участи.

– Нет, мама, нет, – я не могу кричать, остался только свистящий шепот, – я не хочу к вам, не сейчас.

– Артиваль, это эгоизм, что так не похоже на тебя, – печально сказал мужчина, – ты же знаешь, что безоблачной жизни не бывает. Желая оградить девочку от опасностей, ты лишаешь ее возможности научиться справляться с ними, и в своей материнской слепоте, лишаешь дочь возможности любить и быть любимой

– Уходи дитя, возвращайся к тем, кому ты нужна, – женщина отодвинула Артиваль в сторону, – у тебя много дел. Иди, тебя ждут и зовут, ты слышишь? – И женщина властно закрыла дверь. Игнатиус исчез, как и посох из моих рук.

– Видана, родная моя, вернись, не покидай меня... – этот голос зовет меня издалека. Я разворачиваюсь и ползу, обратно, не оглядываясь... – Видана...

– Ольгерд, – вырывается из меня стон, я падаю лицом в снег, – не отпускай меня, не отпускай...

Я еще не могу открыть глаз, но внутреннее зрение возвращается, хвала Черной Луне, я жива. Рядом со мной несколько магов, очертания видны еще плохо, но я слышу их разговор и понимаю, о чем идет речь.

– Гонорий, Вы не все сказали в прошлый раз, не так ли? Что Вы скрыли?

– Почему Вы думаете, что я что-то скрыл, – защищается старший лаборант, – мне очень жаль девушку. Я предупреждал ее не покидать пределы Академии, она знала, что ее ждет.

– Мне повторить вопрос, Гонорий?

Кто-то держит меня за руку. Эта рука, такая теплая, твердая и родная, кажется, я знаю, а когда мою руку поцеловали, сомнений уже не остается.

– Лорд Ольгерд, – очень тихо произносит Гонорий, но мне слышно, он стоит совсем рядом, – ее кровь. Уна была непростая девчонка, и общалась с предком через артефакт, его тоже ищут много лет, но пока безуспешно. Она через ритуалы получила в свою кровь, кровь предка, а в ней было собрано столько сил, что дух захватывает. А затем родилась малютка Артиваль, она стала носителем крови, он решил, что непозволительно оставлять их в империи и живыми, участь Уны и Артиваль была предрешена. Но Ваш дядя, Эдвард Тримеер, не позволил погубить дочь. В крови адептки тоже есть кровь предка, измененная кровь, потому он может видеть ее, разговаривать с ней, но подойти к ней не в состоянии, Вам лучше знать, что хранит девушку.

– Кто желает ее смерти, Гонорий?

– Адептка, серьезная проблема. С одной стороны, ее нельзя уничтожать, она ключ ко многим дверям и тайнам, они откроются только ей. С другой стороны, девушку опасно оставлять в живых, она передаст кровь своим детям, а силы будут только возрастать, значит, дети и внуки будет сильнее и умнее ее. Черному магу она нужна живой, он еще надеется, что сможет убедить адептку перейти к нему. А вот тем, кто служит ему, здесь в империи, и решает свои матримониальные интересы, она может сильно помешать, так что, скорее всего, попытка убийства, это их рук дело.

– А Ваш дядя, Гонорий, он с кем?

– Он с Ним, верный последователь не один век, многим обязан Ему. И в тоже время, что-то связывает дядю с коварной леди, он ее обожает.

– Гонорий, я Вас пока отпускаю, но не покидайте Академию, может, мы еще встретимся для беседы.

Я опять проваливаюсь в пустоту, но ненадолго.

Магический лучик скользнул по лицу, пробежался играючи по ресницам глаз и начал выписывать вальс, пришлось открывать глаза. Рядом с кроватью, на стуле, сидел Ольгерд Тримеер и внимательно смотрел на меня. А с обеих сторон кровати стояли два целителя, один мне был не известен.

– Два часа, слышишь, два часа, адептка, ты болталась между двух миров. Как ты смогла додуматься, едва придя в себя, после нападения и с минимумом магических сил, отправиться лечить более тяжелый случай? Ты понимаешь, что могла и не вернуться вообще, как у тебя хватило сил выйти из дома? Целитель появился сразу, после твоего исчезновения. Кроме него, Ольгерда Тримеера, никому не положено видеть в таких состояниях. – Закончил свою длинную тираду магистр Тарш.

– Не сердитесь, магистр, ведь все в порядке. Лорд Тримеер жив, я тоже, все хорошо, – прошептала я, мне было жаль магистра, но ни капельки не жалела о содеянном.

– Тарш, прекрати возмущаться, – усмехнулся незнакомый мне целитель, – я понимаю, приятного мало. Ты идешь по коридору своего отделения и у тебя под ногами, не пойми откуда, появляется адептка, чей магический резервуар практически на нуле. Но вытащили девушку из Вечности, жить будет. Долго будет жить, – улыбнулся он мне. – Ну, очаровательная леди Тримеер, давайте знакомиться, я магистр Маркес, личный целитель Вашего супруга. Ай-ай-Ай, хлеб решили у меня отнять, да? Хорошо Вас магистр Тарш научил, все манипуляции выполнены на должном уровне. Но вот поведайте, а силы-то Вы куда дели?

– Родная, – лорд Тримеер, гладил мою руку, – ты применяла эльфийскую магию, что произошло?

Негромко рассказала, как на занятии выбирая, куда открыть переход, решила проведать Монфора, и что случилось дальше.

– Я поняла одно, если не использовать эльфийскую магию, меня убьют. Сил было либо на щит, либо на стрелу. А потом кратковременная потеря сознания, я пришла в себя, в момент удара о тропинку. Нападавшего не было, Монфор вел себя спокойнее, но тащил меня в дом и я пошла за ним.

– Вида, но мой запрет, ... – начал лорд.

– Ольгерд, извини, но в тот момент я не помнила даже о том, что утром вышла замуж. Видела только тебя в крови, без сознания ...

– Хм, ты неисправимый нарушитель правил и хулиганка, – улыбаясь, заявил он, – утром отправим сотрудников, пусть проверят, кого ты на сей раз покалечила.

– Ольгерд, я хочу домой, – шепотом попросила леди Тримеер, – ночевать здесь у меня нет никакого желания. Не оставляй меня, пожалуйста.

– Нет, лучше оставить Видану здесь, в палате. Если что, дежурные присмотрят и вызовут меня, – начал сопротивляться магистр Тарш.

– Спасибо, Тарш, за предложение, – спокойно ответил Тримеер, – но я думаю, что восстановится моя леди в Фоксвиллдж быстрее, чем здесь, в палате.

– Я полностью согласен с Ольгердом, – вмешался магистр Маркес, – там девушке будет лучше, а здесь, Тарш, начнется столпотворение. Адепты ходить туда-сюда будут, за ночь вся Академия перебывает. Вон, там за дверью, их сколько стоит?

Тримеер поднялся, образовал переход и, подхватив меня на руки, покинул палату, где продолжали спорить два целители. Мы сразу переместились в спальню, где меня осторожно уложили в кровать и, укутав в одеяло, спросили:

– Родная, мы сейчас будем отдыхать или желаешь пообщаться?

– А сейчас сколько времени?

– Уже полночь, – ответил лорд, вытягиваясь рядом, – пожалуй, мы будем спать. Все разговоры отложим до утра. С первым днем семейной жизни, моя любимая, – улыбнулся он и, поцеловав, добавил, – вот, станешь бабушкой и будешь внучкам рассказывать, как прошла наша первая брачная ночь. Оба раненые, ты у ворот Вечности оказаться умудрилась, какая романтика. Не жалеешь?

– Ольгерд, я не жалею ни о чем. Ты не сердишься, что я нарушила запрет? Я и правда о нем не вспоминала, но даже, если бы и вспомнила,... не могла оставить тебя в таком состоянии и улететь... какой смысл спасать себя, если не будет тебя... – осторожно повернулась, чтобы лучше видеть его.

– Знаешь, моя родная девочка, – задумчиво начал он, – я так устал прятаться от всех, проводить вечера в одиночестве, скрашиваемом книгами. С малых лет, при болезнях и ранениях, а их было немало за мою жизнь, около меня всегда находился целитель, он лечил раны, а душа просила теплой, любящей руки на лбу и внимательного, обеспокоенного взгляда родных глаз. Но никому не было позволено переступать порог моей комнаты, даже твоя бабушка была лишена такой возможности. Представь мое состояние, когда я открываю глаза и вижу тебя, склонившуюся надо мной, а потом ты поила меня травами, обтирала лицо влажной салфеткой. А твои губы и признание в любви...

– Ольгерд, ты уснул, – я смотрела в его глаза и увидела в них хитрых чертенят.

– Конечно, нет, – улыбался супруг, – глаза я закрыл. Но, как и ты, могу видеть с закрытыми. Да я просто млел от того, что моя любимая, рядом и лечит меня. В том состоянии я просто не понял, что ты слабела с каждым мгновением. А когда ты исчезла, а следом появился Маркос и подтвердил, что все сделано безупречно и для меня опасности нет, оставалось только отправиться вслед за тобой. Тем более что Маркос был очень встревожен. Он вампир и ухватил твой запах крови, по нему и определил, что магический резервуар на нуле.

– Пока мы не уснули, ответь на один вопрос, – попросила я, – ты говорил, что детей у тебя никогда не было. Я верю, но как тогда объяснить, ваши с Тамилой, глаза в состоянии жара? Пульсирующий кошачий зрачок, редкая генетическая аномалия, передающаяся по наследству.

– Малышка, – мое лицо держали в ладонях, осторожно и нежно, но очень внимательно смотрели в глаза, – когда ты увидела такое у Тамилы?

– Осенью, когда после таверны, мы переместились в Академию, ...вернулась в комнату, там спит в кресле Тамила, жар, бред... я начала лечение и когда жар стал спадать, Тамила открыла глаза, и я увидела... – и тут я поняла, что вздрогнула.

– Она знает о твоем открытии?

– Нет, конечно, нет. Я не рассказывала ей. К утру Тамила была здорова и не вспоминала ни о чем. И последний раз такое было, когда Локидс предупредил о помолвке Густава. Ольгерд, – я внезапно все поняла, – вы родственники, ты берег незаконнорожденного ребенка императора...О, Черная Луна, во что я влипла...так именно по этой причине, мама умоляла остаться меня с ней, в Вечности... – меня затрясло и откуда не возьмись из глаз хлынули слезы.

– Родная моя девочка, – слезы смахнул и крепко обняв, поцеловал, – твое умение связывать концы опередило меня. Да, твой муж, Тримеер только по матери, по отцу – Мордерат. Но папа об этом не знает, и узнать не должен, ты понимаешь меня?

– Конечно, а сердце сейчас почему у тебя плачет? Это было давно, все в прошлом, тогда, почему такая боль?

– Она пройдет, – прошептал Тримеер, – обязательно. Любимая, чем больше ты будешь находиться рядом, тем меньше меня будут терзать призраки прошлого.

– Ольгерд, я разбередила рану, да? Ты уснуть сможешь? – расстроено спросила я.

– Конечно, смогу, сейчас мою восхитительную леди Тримеер поцелую и будем спать. А поговорить у нас время еще будет, – целуя, ответил он и усмехнулся, – вот только ждет меня нагоняй серьезный от родителей. Не поставил я их в известность, о свершившемся бракосочетании. А впрочем, завтра все сами прочитают и прилетят сюда, только бы не очень рано, пусть где-нибудь к обеду, правда?

– А почему такая секретность? – любопытная особа решила докопаться до сути, поняв, что ей не уснуть.

– Вида, бастарды опасны, по-своему. Да, у них нет никакого права на престол, но их рождения стараются не допускать. Ты учишься на лечебном факультете, однако сомневаюсь, что Тарш расскажет вам о снадобьях, которые применяются для этого. Я знаю лишь нескольких, кому позволили родиться, но были приняты все возможные меры, чтобы они никогда не распространялись о своем рождении, и не питали иллюзий в отношении трона. Фетарх Х действительно любил мать своей внебрачной дочери и потому попросил о помощи, за несколько часов до своей смерти. До того момента, я осознавал причину своего затворничества, когда заболевал или был ранен, но не знал, кто он. А когда умирающий император называет братом и просит о помощи в спасении будущего малыша.... Я сделал, о чем он попросил, а затем решил выяснить все о себе. На мои вопросы, как ни странно, ответили с удовольствием. А затем поставили серьезное условие, прежде чем жениться, я должен подобрать такую партию, чтобы быть уверенным, что моя супруга не предаст меня и не использует данную ситуацию в каких-нибудь далеко идущих планах, – пояснил он.

– Почему? – прошептала я, – это жестоко, как ты можешь отвечать за чужого человека?

– Ты же понимаешь, родная, что вероятность рождения малышей с такой аномалией, в браке со мной, достаточно высока. Как оказалось, моей матери, задолго до достижения мною брачного возраста, запретили даже думать о заключении помолвок со мной, без согласования с Региной рода Мордератов. Потому до какого-то времени, я жил совершенно спокойно, а когда надел кольцо на твой пальчик, просто углубился в дела Академии и расследования и ждал, когда смогу забрать мою малышку с заставы. Твоя бабушка в какой-то момент расслабилась, посчитав, что про запрет благополучно забыли, и стала потихоньку подбирать брачные партии для своего старшего сына. Но ее ждало разочарование, – улыбнулся он, – ни одна из подобранных ею партий не проходила проверку у одной серьезной дамы. Вот так они бодались годами. Я предупредил, матушку, что никого подбирать не нужно. Наступит день и вопрос разрешится, но она и слышать об этом не желала, ей подавай сразу и сейчас.

– Ольгерд, а почему тебя ненавидит леди Изольда? – тихо спросила я, – тебе не предлагали на ней жениться, как нашему Конраду?

– Нет, любимая. Хурин знал кто я и ты абсолютна права, когда назвала его прожженным до мозга костей финансистом. Он настолько был въедлив и недоверчив, что действительно просчитал фрейлину Амилен Зархак и никогда бы не позволил даже предложить такой вариант.

– Потому что в союзе с тобой, леди могла пойти очень далеко, и остановить ее, было бы крайне сложно? – предположила я.