Текст книги "Сказ о пеньковском оборотне (СИ)"
Автор книги: Елизавета Никонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– Страшно, не правда ли? А знаешь ли ты, что от разорванной вены ты истечешь кровью за каких-нибудь двадцать минут? О… Вот теперь мы испугались по-настоящему. Что же, давно пора. Я бы на твоем месте хотя бы постаралась убежать – так просто, для сохранности хоть каких-то крох жизни, что по твою долю еще остались.
– Я не побегу от Лео. – Прошипела я, стараясь унять кровотечение. Безрезультатно.
Куница расхохоталась:
– Вот дурочка! Впрочем… От Лео ты, возможно, и не побежишь, но вот от моего знакомого… Эй, Кир! Беги на падаль!
И в ответ на ее крик, где-то совсем недалеко, раздался леденящий душу вой. Я начала медленно возвращаться к жизни. Огромные зубы… Слюна, капающая с подбородка… Слипшаяся от крови шерсть… На смену полной апатии пришел панический, мрачный ужас, от которого коленки едва не подогнулись. Бежать! Пусть смеется, думает, что хочет, главное – убежать от этого кошмара, от лязгающих за спиной зубов, от непрекращающегося рычания, бежать! Мои глаза округлились, губы совсем исчезли – так я их закусила. Наверное, мое лицо сейчас выглядело совсем уж по-детски – лет на восемь, не больше. Это привело мою мучительницу в восторг:
– Я тебя наконец-то достала, да, упыриха? Достала! Можешь кричать, если хочешь, но не думаю, что тебе это поможет, когда Кир все же отгрызет тебе…
Мое и так не ангельское терпение лопнуло. Горло родило страшный вопль, ноги, казалось отучившиеся стоять, сами собой припустили такой прытью, на какую я не была способна даже в средней школе. Мне вслед донесся радостный смех Куницы, а злобные слова об отмщении пролетели по ветру горестным шепотом. За мной змеилась ленточка моей же крови…
* * *
Я в изнеможении упала на траву, зарываясь лицом в грязь и задыхаясь в рыданиях. Я больше не могу. Нет, не «не могу», а не могу! В боку кололо, голова раскалывалась, перед глазами плыло, отхаркивалось кровью – неужели сломаны ребра? Запястье ныло, не прекращая кровоточить. Если это пытка, то пусть она закончиться поскорее! Пожалуйста, кто-нибудь! Этот Волк должен немедленно меня прикончить, пока я еще дышу, нет, не из наглости, а потому что могу еще дышать. Но, чувствуя, как каждый вздох отзывается мучительной болью в груди, я не могла с уверенностью сказать, как долго это продлится.
Лодыжка все же подвернулась, но мой прекрасный полет остался без аплодисментов – я особо и не настаивала. Где-то в уголке сознание отчаянно шептало о продолжении борьбы, о том, что нужно подняться, бежать снова, а я понимала, что это выше моих скромных сил. Особенно сейчас.
К счастью – к сожалению? – вставать мне уже не пришлось. Над ухом раздалось сдавленное дыхание, больше напоминающее рык. Я похолодела. Медленно-медленно обернулась и прикусила губу, чтобы не разораться – он стоял так близко, что просматривалась каждая жилка в налитых кровью глазах, каждая застрявшая между огромных зубов пакость, каждая окровавленная ворсинка.
От зловонного дыхания у меня голова закружилась. Мелькнула мысль о какой-нибудь защите – хоть руки, что ли, поднять, лицо закрыть…но даже этого мне не дали сделать! Волчара пригвоздил меня к земле, разместив нижнюю часть туловища на коленях, так, что ноги полностью парализовало, а передними лапами придавил логтевые сгибы, «отрезав» от сопротивления руки. Я сама себе напоминала распятую мошку на иголочке. Какая ирония!
Волк молчал. Мне стало жутко. Панический страх, заснувший на какое-то время, пробудился снова, я не могла даже кричать – рот сковала судорога первобытного ужаса. Слюна из полу открытой пасти скользким клеем падала на мое лицо, но отвращения не было. Ничего, кроме ужаса. Светло-серебристая шерсть пахла хвоей и… Светло-серебряная?! Но я отлично помню…
– Ррррррр-яяяааа – уу! – Волк отлетел в сторону, а надо мной на секунду задержалось горящее синим планемем чистой ярости прекрасное лицо Лео. Мысль, такая невероятная и пугающая своим открытием, пронеслась в голове – это не наш Волк! Кто, откуда – не важно. Он не Кир! А если так…
Мои мысли прервал ужасающий хруст. Я рванулась, распахнула глаза и… отчаянно завопила – Лео сломал новоявленному Волку шею. Огромная туша покачивалась в тонких руках вампира, из пасти свешивался розовый язык, остекленевшие глаза – фиолетовые, а не желтые, как у Кира, смотрели в никуда с искренним страхом. Это не наш…
Как же я была права! Тело Волка изменялось… По нему прошла судорога, спина выгнулась, шерсть исчезла, как будто ее и не было, передние лапы уменьшились, преобразовавшись в изящные ручки с тоненькими пальчиками, задние – в длинные стройные ножки, оформилась тончайшая талия, морда сплюснулась, вырисовав курносый носик, огромные, распахнутые и ничего не выражающие фиолетовые глаза, окруженные темными длинным ресницами и полные губки, чуть искревленные, как в усмешке. Распустились длинные темно-кофейные волосы, скрыв обнаженные маленькие груди, и… Волк оказался Волчицей! Ей было не больше тридцати лет, очень красивая, маленькая, и по глупости попавшая под руку взбешенного вампира.
Сам вампир в смятении взирал на свою жертву, точнее, жертву своего гнева. Такой хрупкий… Девушка упала к его ногам. Я попыталась подняться, но силы меня оставили, и я смогла только с жалостью посмотреть на них. Теперь на него.
Как странно… Я вовсе не жалела незадачливую Волчицу, мне откровенно было на нее наплевать. Я переставала чувствовать свою боль, мир поплыл куда-то, заколыхались неведомые волны, покачивая меня и унося вдаль. Как в тумане я следила за Лео, который вдруг оказался около меня на коленях. Он смотрел на меня, и в его глазах не было узнавания! Наверное, я представлялась ему сейчас обычным сгустком крови, трепещущей жилой, беспомощной и недвижной. Он склонил голову к плечу, и в этом угловатом движении не было ничего человеческого – змеиная пластика, кошачья грация… Сияющие глаза светились лихорадочным блеском, хрупкие ноздри возбужденно трепетали – кровь, свежая кровь! Его длинные шелковистые пряди скользнули по моему лицу, когда он осторожно взял мое окровавленное запястье и поднес к губам, вбирая запах крови и свежей плоти.
Я совсем не боялась. Зачем? Это же Лео. Он не причинит мне вреда. Сейчас я приняла его таким, каков он есть и, если он и выпьет меня до капли, я разрешаю ему это сделать и сдаюсь добровольно. Это его жизнь, а без него не было бы жизни во мне. И если он хочет, то может забрать мою жизнь себе, я даже рада буду поделиться. Ведь без него жить я не смогу. Может, Куница и не врала? Он все же причаровал меня… Но как?
Какие-то теплые капли обожгли запястье, взорвали его режущей болью, я застонала.
– Тише, тише… Спокойно. Ты много крови потеряла. Восстановление пойдет быстро, но несколько минут дискомфорта все же придется вытерпеть. – Опять боль, но уже в куда меньших пропорциях. Я приоткрыла слезящиеся глаза. Лео склонился надо мной, виновато улыбаясь, его собственное тончайшее запястье слегка кровоточило, но живительные капли для меня не прошли даром – гудение в голове ушло, лодыжка окрепла, запястье стянулось новой кожей, а общая слабость прошла, как не было. Он вылечил меня! А я-то подумала…
Мне стало очень стыдно, щеки залило краской, я отвернулась.
Он же расценил это по-своему:
– Ты все еще на меня дуешься? Ну, прости – вел себя, как дурачок малолетний. С тобой я вообще не знаю… – Он не успел договорить, потому что я порывисто обняла его, сжав в объятиях. Все эмоции меня оставили, вновь приглушенные апатийным шоком. Только он. Его сердце рядом с моим, его руки на моей спине, его дыхание, знакомый запах чуть солоноватой корицы… Наконец-то в безопасности. Но…
– Лира! О, жена моя, что же случилось с тобой?! – Голос, преисполненный чудовищной боли и страдания.
Мы одновремено обернулись. Около Волчицы склонился огромный мужичина с торчащими во все стороны огненно-рыжими волосами – известный истребитель нечисти из таверны. Его могучие плечи подрагивали от рыданий, громогласные всхлипы сотрясали воздух, крокодиловые слезы дождем катились по вмиг взмокшей рубахе. Как он, должно быть, любил ее! Лео спокойно смотрел на убивающегося мужика и только качал головой. Да и что тут скажешь? Извините, но я по ошибке угрохал вашу жену, приняв ее за другого оборотня? Ой, вряд ли ему это поможет! Охотник заметил нас, и глаза его знакомо воспылали. О нет! Опять! Я с трудом поднялась на ноги и тихо заговорила:
– Не стоит злиться на нас. Она не погибла бы, если бы не ваша неосмотрительность. Мы тоже охотники и подвернувшихся оборотней не коллекционируем. Мы их уничтожаем. И не видим в этом ничего плохого. Вам надо было пристальнее следить за своей женой, сажать ее на поводок, в конце концов! Теперь вы ненавидите нас, смотрите волком, простите за каламбур, – но ведь так и есть! – и лелеете мысли о нашей скорой смерти. Но подумайте сами – так ли уж мы виноваты? – Мои слова были жесткими, бьющими в самое сердце, но я о них не жалела – слова эти были чистой правдой. Ну, почти…
Я думала, что он сейчас сорвется, бросится на меня, вгонит в мой живот эту красивую железку, что так приятно блестит в его руке. Я так думала. Но он, постояв с минуту в полной прострации, со вздохом опустил меч и хрипло сказал:
– Да, ты права, малявка. Лира, конечно, баба хорошая, но вот когда звериные инстинкты в ней играют – будь здоров! Я вам по секрету скажу, что знала она этого Пеньковского оборотнягу, знала, как родного сына.
– Он ведь был ее созданием, так? – Дошло до меня.
– Ага. До встречи со мной она была буйная, настоящая королева. Натюкала таких, как Кир энтот, а потом как остепениться вздумала – пошло-поехало. Не отпускали ее детки-то! Я ей, конечно, пособил самую малость, но этот ее выродок… даже я не смог его завалить! Кто ее-то хоть утихомирил навеки? Ты, что ли, малявка?
– Нет, – Я отошла в сторону, кивая на вампира, который все так же сидел на земле и фыркал, ожесточенно натирая нос. Ну как кот! – Вот он.
Громила окинул Лео оценивающим взглядом, в котором явно проскользнуло недоверие. Я знала, как Лео выглядит со стороны – очень молод, почти мальчик, огромные глаза с нереальным для человека разрезом глядят устало и даже как-то испуганно, некогда украшающая его лицо бородка давно сбрита (по моему же настоянию…), тонкие руки охватывают длинные, хоть и сильные, но все же на вид слишком изящные (чтобы быть настоящими!) ноги, прижатые к груди – детская, хрупкая поза, никак не сочетающаяся с нечеловеческой силой и двухтысячелетним разумом. Разумеется, охотник этого не знал и смотрел на Лео, как на несмышленого ребенка:
– Тут что – кто-то открыл детский сад? Посылают детей воевать, а сами… – Кого же он имел в виду, он не пояснил и на какое-то время замолчал.
– Я ему не понравился! – Обиженно прошептал мне Лео. В его носу вновь засвербил чих, и он отчаянно фыркнул. Я даже засмеялась – так он смешно при этом выглядел!
– Все в порядке. – Я поспешила успокоить вампира, поминая его «детский» синдром. Кто знает, во что выльется его обида? Он успокоился. А вот в голове охотника явно что-то дозрело:
– Ну, малый… – Он окинул Лео еще одним сомневающимся взглядом. – Моя женушка была сильна…Я пожму тебе руку, не побоюсь этого сделать, ведь ты, видно, не промах. – И протянул навстречу Лео ладонь, как-то натянуто улыбаясь. Мне эта улыбка показалась такой странной… Так улыбается палач, накидывающий на шею судимого веревку! Что-то… И не успели первые червячки беспокойства зародиться в моей душе, как охотник знакомым Кунициным движением дернул Лео на себя, и…
– Лео-о-о-о! – Мой истерически-отчаянный визг разлетелся на весь лес – охотник, плотоядно улыбаясь, ловко насадил – другого слова не подберешь – вампира на свой клинок, вдавив его до упора, так, что острие, разорвав куртку, вышло под левой лопаткой, темное от крови. Лео как-то сдавленно охнул. Тихонечко так. Но для меня это прозвучало, как пушечный удар в миллиметре от уха. Какую же, наверное, боль сейчас почувствовал вампир!
Охотник прижал к себе Лео, который по сравнению с ним и в самом деле казался ребенком, еще больше вдавливая оружие и не прекращая приток боли. Казалось бы – больше и некуда, но… Спина Лео выгнулась, и до меня дошло, что же делает рыжий силач – проворачивает клинок в ране, еще больше увеличивая и так не маленькое отверстие! Вампир не издавал ни звука, что еще больше раззодоривало маньяка, а меня пугало.
Вз-жик! – полоска зеленой крови вылетела вместе с виртуозно выхваченым мечом. Лео вздрогнул и пошатнулся, когда охотник все же соизволил отшвырнуть его от себя. Я не видела его лица, но могла с уверенностью сказать, что из носа его тоже тончайшей ленточкой змеится кровь. Такая целебная. Пропадающая впустую.
Лицо охотника я видела вполне отчетливо – испуг, смятение, страх.
– Ты… Ты что? что ты такое?! – Надтреснутый от ужаса голос. Он знал, что в такой момент человеку полагается тихо умереть. Давно полагалось. Ну, дружочек, прости, что не предупредили – Лео-то не человек. И он…
– Ну знаешь! – Чуть хрипловато возмутился Лео.
Я почувствовала на губах что-то соленое – опять слезы? Вот так. Разум-то знал, что какой-то деревенский охотник с ржавым мечом, рубящим разве что капусту, не может причинить вампиру какой бы то ни было вред, но вот пойдите, убедите в этом глаза и столь хрупкую нервную систему! Странная заторможенность с меня спала, сменившись неподдельной злостью – меня шпыняли, били, ругали, ломали, а я – молчи?! Ну уж нет! Только не в этой жизни! Я только открыла рот, чтобы начать ругаться по настоящему, как…
– Мия, малышка, отвернись, будь добра! И уши, по возможности…ну, закрой. – Все так же хрипло попросил Лео, досадливо морщась. Охотник побледнел так, что веснушки пропали.
– Но… – Начала было возмущаться я.
– Никаких «но»! – Строго прервал меня Лео. – Ты забыла, что я вообще-то умираю! А слово умирающиего – закон! Отвернись живо!
Я, глотая ненормативную лексику, послушно (только с виду) развернулась на сто восемьдесят градусов и прикрыла уши. Мне страстно хотелось хоть одним глазком взглянуть, что же происходит за моей спиной, но я знала не понаслышке, что если Лео просит что-то сделать, значит так и надо.
Спустя минут… шесть меня окрикнули. Быстро обернувшись, я с некоторым удивлением отметила, что и охотник и тело Волчицы куда-то исчезли. И у меня были сильные сомнения, что хоть одного из них я когда-нибудь увижу. Лео сидел, вытянув ноги, и довольно жмурился. Такой… сытый. Желудок отчаянно свернулся. Не думать об этом! Каждый питается, как хочет! Я же не ругаю соседского кота или самого соседа из-за того, что он каждый сочельник упрямо режет несчастного гуся и ест его с потрохами! Ну – сосед режет, а коту достаются потроха. Эээ… Да о чем я думаю?!
– Вкусно было? – Язвительно поинтересовалась я, подходя к нему.
– Угу. – Он вяло кивнул, приоткрывая шоколадные глаза, в которых подсвеченные вечерним солнцем играли чертики. Я присела рядом.
– Набор маньяков на сегодня закончен? – Без особой надежды поинтересовалась я, прижимаясь к его плечу.
– Не знаю…ик!.. – Он покосился на меня и снова икнул. Я расхохоталась во все горло – нервы, нервы…
– Глупый ты старик.
– Не только глупый, но и зверски уставший. – Сонный жест рукой поперек длинной шеи.
– Потом отдохнешь. – Немилосердно сощурилась я, пихая уже во всю зевающего вампира в бок.
– Но я…
– Потом. – Отрезала я. Он тяжело вздохнул, соглашаясь. Ну вот! Кажется, я опять начинаю ему приказывать! Привычка – вторая натура. А от таких привычек лучше избавляться: – Хотя…Знаешь, что?
– Что? – Уже готовясь к чему-то плохому, мрачно спросил он. Я только хмыкнула:
– Экий ты подозрительный!
– Станешь тут добрым и сердечным, когда по пять раз на дню тебя пытаются смешать с грязью! Сказка, а не жизнь!
– Запас язвительности у тебя не кончается, да?
– И никогда не кончится! – Гордо провозгласил вампир, вскидывая голову.
– Ну, ну… Интересный факт – в тебе всегда просыпается чувство юмора после очередной смерти. В чем связь?
– Все очень просто – при наличии постоянного чувства юмора умирать становиться легче, ну, а если учесть, что нас, вампиров, пытаются убить с рождения, то вот она, параллель – все в природе взаимосвязано.
– Смерть и юмор? – Я, по правде, не очень-то докумекала основную мысль его пояснений, но все же что-то да поняла. Весьма частично.
– Они не разделимы. – Кивнул Лео. – Как, скажи, ведет себя узник, которому весьма немилосердно сообщили, что на рассвете его голова слетит с плеч? Слез не осталось, нервы превратились в рваные струны… Остается только одно средство – черный Юмор. Юмор с большой буквы. Тот, что заставляет содрогаться богатых, аристократически-вышколенных деток суровых католиков-родителей, и содрогаться не от страха, а от восторга, от немого восхищения, смешанного с божественной дрожью искреннего ужаса – ведь они знают!
Того, что бояться, что до боли ненавидят, осознавая, что жизнь без него – не жизнь. И все восхищаются собой, своим бесстрашием, ведь чтобы узнать, нужно растерзать свой горький страх.
Но лишь некоторым доступно обогнуть ту тончайшую грань между сумасшествием и наслаждением и вникнуть во все тонкости такого Юмора. А ведь полное проникновение грозит потерей рассудка!
Узник не боится. Страха не осталось. И он всходит на виселичную площадку с глупой улыбкой на губах, потому что… – Он замолчал и устремил мутный взгляд куда-то вдаль. Только спустя минуту я поняла, что продолжения не будет.
– Но Лео! – Я потормошила его за плечо, выводя из транса. – Неужели обычный черный Юмор так влияет на психику людей? Сейчас же очень актуальны глупые шутки про смерть, про насильственный секс – опять же с летальным исходом. Люди смеются над ними, но при этом сохраняют трезвое мышление и…
– Ваши человеческие шутки, ваше понимание черного Юмора никуда не годится! – Фыркнул Лео. – Ты можешь сравнить детальное, досконально прорисованное изнасилование и реальные ощущения? Чувство чужого тела в твоем, умопомрачающая боль и наслаждение в одном флаконе… Крики… Дикие звериные желания, прорывающиеся наружу… Это все может промелькнуть в твоем сознании за считанные секунды, и даже боль от ударов плеткой и выкручиваемых рук будет реальной! Ты будешь на себе ощущать всю силу истинного мазохизма и – кстати, о твоем любимом летальном исходе – он тоже будет. Взрыв, чудовищная агония, боль, разрывающая тело – все будет. Ты умрешь во сне, в удивительно реальном сне, и уже не сможешь разбудить свое сознание. Может, в реальном мире ты и будешь жить, но твой разум – нет. Такова цена. Цена неземным наслаждениям, пыткам, и не многие готовы ее заплатить.
Я сглотнула, лихорадочно ища глоток воздуха. У меня зрел вопрос, но задавать его я страшилась, а почему – не знала сама. Лео вновь устремил взгляд в неизвестность, рассеянно закусив губку остреньким клычком, зевнул. Я все же спрошу!.. Нет, не спрошу… Страшно, любопытно, интресно, страшно…
– Лео… – И прежде чем я успела остановить свой язык… – А ты можешь мне это показать?
Его огромные глаза от удивления стали еще больше. Он растяжно повернулся ко мне и внимательно оглядел.
– Нет.
– Но почему? – Я даже обиделась.
– Потому что ты еще маленькая, потому что тебе того знать не положено, потому что твоя глупость когда-нибудь доведет меня до плахи, и потому что я так сказал. Еще вопросы?
Я было уже набрала в рот воздуха, чтобы разразиться ругательствами, как замерла с открытым ртом, давая Лео выговориться вновь:
– Ты глупа, мала и неопытна. Тот мир не для тебя. Не спорь, я знаю, что говорю. Я – его Дитя и Бывший Владыка.
– Никак Кошмария? – Невесело хмыкнула я.
– Вообще-то Хаос. – Поморщился моей легкомысленности Лео. – Зачем тебе запредельные удовольствия, если ты еще по молодости не испытала земных? Ты же… В который раз убеждаюсь, что говорить тебе что-либо опасно.
– Ничего не опасно! Мы только одним глазком взглянем и все!
– Так… Спокойно. – Сказал Лео сам себе и зачем-то сделал пару глубоких вздохов. Мотнул головой. Прелестный легкий полурумянец с его щечек исчез – похоже, он провел сеанс саморелаксации. Заговорил тишайше: – Мия, оставим этот разговор. Я понимаю твою реакцию, сто раз слышал подобное – люди, что с них возьмешь! Им говорят: «Это огонь. Он жжеться!». А они в ответ: «Ясно!» и, счастливые, прыгают в пламя! «Зачем же?!» – Кричат на них, полуживых вытаскивая обратно. «Так красиво же!» – Не смущаясь, отвечают они. Бред. Но как предполагаемо! Стоит тебе услышать что-то подобное, как и тело и твоя душа рвутся к этому запретному, но такому манящему плоду! Впрочем… Так вот в чем дело! – Он хлопнул себя ладошкой по лбу. Я с интересом следила за ним – до чего же он «вдруг» додумался? – Ну естественно! Как же это я…Магия! – Пояснил он мне. – Простейшая инкубовская магия, действующая на всех людей без исключения. Сейчас, погоди… Ага! Есть! – Он как-то странно взмахнул рукой и…
Наваждение слетело! Рассыпалось! Меня едва не вывернуло наизнанку от мысли, куда я только что хотела пойти и что хотела там сделать. Мерзость какая! Вот уж точно – магия! Неужели в нормальном состоянии я смогла бы захотеть… Мелькнула шальная мысль – а почему бы и нет? Но я тот час же отмела ее в сторону. Не в этой жизни! По крайней мере, не в таком возрасте – Лео прав. Я еще слишком молода, многого не знаю. В моем мире есть множество способов развлечься, не менее радикальных. Потом. Все потом. А сейчас…
– Лео?
Он окинул меня угрюмым взглядом.
– Не боись, уже выздоровела. – Хохотнула я. – Мой маленький упырешечка… Небось, так зубами и скрипишь, на меня глядя.
– Вообще-то нет. – Огрызнулся он, действительно скрипнув белоснежным клычком. – Просто… – он с силой потер лоб. – Я очень устал. До облавы остается всего несколько часов, а я еле стою на ногах. Если я и смогу тебе сегодня чем-то помочь, так только подхрапеть за компанию. – Он широко зевнул. Его аура мигнула и засветилась на полтона ниже. Так вот что значит «перегорел»! Он то гаснул, то вспыхивал, как догорающая лампадка. Мне даже думать не хотелось, что будет, если он потухнет совсем. Заметив какое-то движение за спиной, я порывисто обернулась и…
– Ух ты!.. – замерла, открыв рот и задержав дыхание от восхищения – крылья. Боже мой, крылья! У него за спиной качались, чуть подрагивая дыханию в такт, шикарные темно-бордовые крылья, сотканные из изумительных чешуек, светящихся светло-светло лиловым, очень нежным – по краям, и углубляюще темнеющим к основанию. По причудливо изгибающейся кромке пробегали ярко-серебристые и голубовато-зеленые всполохи, петляли в сплетении чешуек и то и дело срывались то искрами, то светлячками. Какая красота! Изгиб каждого крыла был настолько…Ох! Не могу даже подобрать слово! Это было потрясающе!
Он повернулся, и стайки светлячков тонкими нитями закрутились вокруг его лица, опоясали изящную талию, всколыхнули его и…растерянная от восхищения, я завопила от восторга – он воспарил в небо, воспарил, осыпая меня блестками и светящейся пудрой, воспарил, словив крыльями потоки воздуха.
Он весь светился… Кожа – слабо-слабо, глаза – ярко, насыщенно, крылья… О! Они полыхали всеми цветами темной гаммы, разве что, правда, за вычетом коричневого. Искрились, отбрасывая в воздух снопы искр, и их светлячковые дорожки извивались вокруг его тела, подчеркивая совершенство каждого мускула, каждой линии. Это напоминало какой-то танец… Но он не танцевал. Просто парил в двух метрах над землей и улыбался той лучистой улыбкой, что всегда вселяла в мое сердце надежду. Нет, слова о его красоте сминались в моем горле – я просто смотрела. Любовалась, восхищалась, удивлялась. Нет слов, описывающих, как прекрасен он был. Таких слов еще просто не придумали.
Тряхнул головой, и иссиня-черные локоны разлетелись по ветру. Я опять восхищенно всхлипнула. Какая-то часть моего сознания шипела, что так пялиться просто неприлично, но я посоветовала ей заткнуться и свалить в туман.
– Иди ко мне. – Прошелестел голос Лео, обволакивая меня точно пуховым покрывалом. Сама не ведая как, я поднялась к нему навстречу, потянув руки, и закружилась в водовороте красок, цветов и желаний. Почему-то мне совсем не было страшно. Я ничего не боялась. Я прижала его хрупкое тело к себе и осторожно поцеловала. Я думала, он разозлиться, скинет меня, отпустит руки, но этого не случилось. Он притянул меня навстречу себе, и наши губы сошлись в нежном поцелуе. Это было как во сне. В очень реалистичном сне.
Окружающий мир вдруг подернулся дымкой, заколыхался, словно мираж, Лео послал мне последнюю догорающую улыбку – а я откуда-то знала, что она будет последней – и… исчез! Ирреальность натянулась, точно кто сложил ее в конус, вытянулась в длину, образовав что-то наподобие коридора, откуда-то налетел шквальный порыв ветра, донесший в себе частичку смеха Лео, который подхватил мое вдруг ставшее таким легким тело и бросил в ту невиданную дверь. Меня захватило, понесло, закрутило…
…Я широко распахнула глаза, сделав ртом беззвучное «О!» и парочку глубочайших вздохов, точно вкушая Реальный воздух. Ничего не изменилось. Все то же темнеющее небо, те же ветхие деревья, опоясывающие полянку, та же полянка, в конце концов! Какое-то знакомое ощущение… Словно это уже было со мной… Ну конечно! Мой самый реалистичный сон в мире! Драки, крики нежити… Все это казалось таким настоящим! Но это был всего лишь сон… Значит, Лео уже тогда отвел меня в Хаос! Но зачем?..
– Лео! Проснись немедленно! Что опять ты сделал со мной? – Существо на моем плече зашевелилось, полусонно выдохнуло и хрипло спросило:
– А что я должен был с тобой сделать?
Нет, вы только посмотрите! Опять язвит!
– Ты ведь отправлял меня в Хаос, так? Не изображай вселенское удивление, я знаю, что это так! И… Спасибо, это было…. незабываемо. – Закончила от чего-то совсем не так, как хотела.
– Неужели? – Прищурился Лео. – Даже странно слышать от вас похвалу, мадам. Благодать на мою седую голову. За что же я заслужил подобное снисхождение?
– Не паясничай! – Строго прикрикнула я. Он замахал руками, показывая, что уже полностью серьезен. Ага, как же! Как будто я не вижу, что ты еле-еле сдерживаешь смех! Как весело искрятся твои глаза! И… У меня замерло сердце – показалось? А если нет?
Я поспешно провела рукой по его спине, прощупывая каждую складку на измаранной кровью куртке, каждую линию его тела, каждый изгиб. Нет, все же показалось! Я, разочарованная до глубины души, развернулась обратно и наткнулась на очень внимательный взгляд моего наставника. Даже умудрилась покраснеть!
– Я… мм… это… ну…
– Ты..? – Подсказал Лео, выжидательно глядя на меня.
– Я?.. О. Скажи… а у вампиров бывают… крылья? – Мучительные слова – ведь очень больно разбивать надежду.
– Нет. – Удивленно ответил Лео, чуть заломив брови.
– Такие большие, во весь рост, как у бабочки? – Еще одна попытка по пути к надежде. Но он разбил мою надежду в пух и прах:
– Малышка, что бы ты ни увидела на задворках реальностей Хаоса – это лишь воспроизведение твоих тайных желаний, твоих потребностей, о которых ты, возможно, и не догадываешься. Не верь – это иллюзия. Какие еще крылья?
Я ужасно смутилась. Щеки залила краска, в горле пересохло, вспотели ладони. Неужели все, что я видела, было лишь глупой девчачьей фантазией? Фантазией о… Лео? Ужас какой! Как я вообще могу о таком думать?!
– Мия? Что-то случилось? – Мягкий голос моего собеседника словно разбудил меня:
– Да? Да нет. Ничего. Может…
Он сразу повеселел, а его радостный вопль разнесся по лесу:
– Мама, I’m coming home!
