Текст книги "Гробовщик (СИ)"
Автор книги: Елизавета Флоркинголд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Едва молодая девушка переступила порог, как все взгляды тут же устремились к ней. Игнорируя их и высоко держа голову – так ее учила еще мать – девушка направилась к хозяину таверны. С каждой секундой пребывания здесь гробовщица чувствовала давление – это место пыталось выплюнуть ее, она была тут лишней.
– Что привело такую красивую девушку в подобного рода заведение? Наша таверна не может позволить себе куртизанок. – Почесывая бороду заявил хозяин.
– Я бы и сама не хотела заходить сюда, но мой пасынок попросил поговорить с вами. Леон Тейкер, знакомое имя? – Переполненная уверенностью соврала мачеха. Они могут пойти против слабой и беззащитной девушки, но пойдут ли против всего семейства Тейкеров?
По таверне пронесся недовольный шепот. Девушка начала переживать – а если по городу поползут слухи и муж узнает? А если сам охотник узнает? Леон был прав – она совершенно не умела договариваться и уж тем более делать это незаметно, но раз уж начала то отступать было нельзя.
– Тейкер это что ямокопатель местный?
– Гробовщик. – Холодно поправила жена Бенджамина.
– Один черт. Если они опять хотят нанять нас, чтобы копать ямы на морозе, мы не пойдем даже за сотню золотых!
Адриана помрачнела. Значит Леон соврал и никакой ямы для запоздалого клиента не было. Он просто нанял кого-то, чтобы с достоинством похоронить незнакомого ему человека – какой чудак все-таки, как и каждый в его роду.
Чтобы отвести от себя внимание нежеланных слушателей девушка вежливо попросила хозяина таверны удалиться на кухню, прогнала кухарку и заплатила ему горстью монет.
– Речь идет не о работе, а об информации. Похитители могил активизировались зимой, они пытались вскрыть морг, украсть тела. Некоторые слуги видели человека, они описали его внешность, мне же надо узнать имя и фамилию, остальным займется муж.
– Ох уж эти похитители, ничего святого нет! Я помогу вам ради своего дядьки – он похоронен с накопленным за жизнь золотом, если мне эти деньги не достанутся то расхитителям тем более.
– Отлично. Мы ищем человека средних лет, носит с собой волчьи хвосты, зубы до корней спилены темноволосый, коренастый.
– Не иначе как тот психопат Ленс, точно, он самый.
– Что за Ленс? Чтобы поймать его нужны подробности.
– Ленс Донеган, приехал к нам из-за морей, якобы какая-то родня его послала сюда охотиться на чудовищ. Мы говорим не надо нам таких – сами разберемся, обиделся, урод, говорил, если понадобиться докопается до правды любой ценой.
– Известно, где остановился этот человек?
– Не в городе, точно. Скорее всего соорудил себе хижину у леса. Удивительно, как морозы еще не выгнали паршивца.
– Видать выгнали, раз он полез шататься по моргам. От всей семьи Тейкеров благодарю вас за предоставленную информацию.
– Не за шо, узнаю что осквернили моих родственников – лично вас закопаю.
Узнав все, что хотела, девушка вернулась. Ее пропажа не вызвала никаких вопросов, так как Мелинда сохранила все в тайне и выполнила работу Адрианы. За ужином Бенджамин ушел в свой кабинет, и как только пасынок с мачехой остались одни Леон заговорил.
– Побывал я значит в домиках охотников, удалось выудить кое-какую информацию. Наш отшельник живет у главной дороги в самодельном шалаше, ни с кем не общается никто не знает откуда он и кто его родня. Охотиться исключительно на волков. Забирает и шкуру и мясо причем делает это за бесплатно. На кой черт ему понадобилось мясо волков даже лесники не знают, называют его колдуном и демоном.
– Зовут этого типа Ленс, он прибыл в город один и раньше пытался пообщаться с работягами в таверне, но не сложилось. Насколько я понимаю, этот человек не может связаться с семьей, наверно виной тому дождливая осень и штормы на море. По этой же причине он не нападает на нас – ждет, когда подкрепления придут, тогда-то они смогут бросить вызов всему семейству Вольферов, и нас в одну с ними яму закопают.
– Откуда у вас столько информации?
– Совсем немного из таверны, остальное сложилось когда выслушала тебя. Знаю, не стоит даме вроде меня шляться по таким местам, влипать в неприятности и…
– Когда речь идет о наших врагах рамки приличия стираются. – Угрюмо ответил Леон. – Вы должны понимать это.
– Да, именно поэтому я решила не оставаться в стороне. – Заливаясь румянцем в попытке доказать правоту заявила девушка. – Невозможно спасти свою жизнь бездействием.
– А вы понимаете, что по той же причине я не мог помочь Райдо, не мог рассказать о его смерти родне и органам власти? Этот камень потянул бы нас всех на дно. Вас – за прелюбодеяние, нас – за убийство. Повесили бы на одной плахе, возможно даже одновременно.
– Я…
Признать это было трудно, и все же теперь поступок Леона не казался таким глупым или злобным. Он пытался защитить себя, весь свой род и даже мачеху, которая и семьей-то его толком не стала.
– Знаешь, мог бы сказать им, что я изменяла твоему отцу, а он просто защищался от чужака, что пролез ночью на кладбище. Меня бы убили, его оправдали.
– Оправдывать убийства отца не буду! – Закричал пасынок, вскочив из-за стола. Поняв, что сказал это слишком громко, юноша закрыл рот руками, несколько слуг пропали из коридоров, но отец к счастью не услышал – скорее всего отправился по делам или ушел в постель. – Ну и вас мне сдавать не хотелось.
– Зря ты спас меня, Леон. – Помешивая суп добавила Адриана. – без любви мне этот свет не мил.
Гробовщик не смог сдержать смеха.
– Что ты, с ума сошел? Да разве это смешно, потерять любовь всей жизни?!
– Нет, просто вы не выглядите как та, которая потеряла эту самую любовь. В тот день вас чуть не похоронили, потом отправили в особняк, наполненный оборотнями, затем охотник запер в сарае. Сколько раз уже можно было умереть, но вы продолжаете бороться, даже с охотником, который очевидно отправит вас на тот свет к любимому.
– Я… просто не хочу чтобы ты страдал из-за меня. Он ведь и за тобой…
– А вы знали, что он меня видел, когда находились в доме Вольферов?
– Ну слышала…
– Нет! Сперва вы спаслись от жителей дома пару раз и уж только потом услышали, что их навещал какой-то там Тейкер. Сами рассказывали, меня обмануть не получится.
Под пристальным взглядом Леона глаза мачехи прояснились, словно она была провинившимся ребенком. Она хотела встать из-за стола, уйти в свою комнату и запереться там, но какая-то частичка души – кажется, совесть – не позволяла ей этого сделать.
Преодолев это чувство она встала из-за стола, направилась к лестнице, но сперва подошла к Леону и взяла его за руку, посмотрела на него так, чтобы парень застыл как вкопанный и выслушал все до последнего слова без возражений. Этому взгляду она тоже научилась у матери.
– Ты не похож ни на одного жителя этого города. Дурной, игривый, пустоголовый – так бы они сказали. Я знаю, принимая все это так близко к сердцу, переживая за кого-то кроме себя и своей чести трудно держаться. Трудно найти единомышленника, трудно приспособиться. Так необходимо вдохнуть свежего воздуха, остаться наедине с собой, помечтать, а тебя заставляют держаться, работать, закрывать на все глаза и снова держаться, я понимаю и пытаюсь поддержать, как умею.
Не дав ему ответить мачеха быстрым шагом пошла в свою комнату. Теперь вид из окна не казался таким угрюмым. Да, кладбище переполняли мрачные мысли, могильные кресты и слезы, но ровно так же они наполняли и весь остальной город, даже те места, которые сознание юной девочки считало святыми. Но здесь, в отличии от улицы или старого родительского дома, она была госпожой. Возможно, третьей после Бенджамина и Леона и все же госпожа не служанка. Она заставила мужа, буквально выбила с него слово, что он будет относиться к ней с уважением.
Впервые девушка почувствовала в себе не только чертовскую уверенность и детскую наивность. Ею овладела гордость за саму себя – иногда самолюбование было очень полезной вещью. Власть, хитрость, ум – где все это было на протяжении жизни? Спало? Тогда самое время ему пробудиться, ведь Адриане надоело терпеть, как у нее все забирают. Теперь она будет получать и ничего не отдаст за просто так!
Уже через день девушка выторговала для себя немного больше свободного времени, а через неделю точно знала, где и как встретиться с охотником. Пока Леон следил за новостями в городе она несколько раз навещала Германа. Гарри был против таких встреч, но помешать не мог – брат был так счастлив поговорить с кем-то не из семьи, что забирать у него эту радость было неудобно.
Гробовщица говорила о всякой мелочи – то о погоде, то о суете среди ихней прислуги. Также она упомянула семейную встречу Тейкеров минувшей осенью и рассказ этот впечатлил собеседника до глубины души.
– Наша семья считает вас простыми рабочими, которые заработали состояние не имея конкурентов в столь мрачном деле, но как оказалось ваши семейные узы столь необычны и прекрасны как мои собственные. Подумать только, бал! Ах, если бы иностранные родственники Вольферов нашли бы на это время!
– Да, но это только осенью, а остальной год – работа с утра до вечера. Только сегодня мне надо навестить нотариуса, купить продуктов вместо заболевшей служанки и забрать формалин из морга, муж уже оплатил заказ.
– А моя семья завтра отправиться на охоту. Вы же знаете полнолуние. Я не совсем люблю эти дела, так что останусь дома. Так хочется получить немного свободного времени, а как получаешь и не знаешь, куда его девать.
– Ох, ваш особняк как половина этого города, вы обязательно найдете чем себя занять. – Прикрывая лицо веером говорила Адриана.
На самом деле девушка поняла, что именно завтра в особняк проберется Ленс. Ходя в гости к Вольферам она замечала, как в заброшенном доме напротив мелькал его силуэт. Наверняка тот уже знал, что даже в самую суровую зиму полнолуния эти существа выйдут на охоту, и уж точно ему хотелось бы отыскать в доме что-то полезное. А если какие-то дети или парочка оборотней останется в особняке это ему не помешает – с одним справиться легче чем со стаей.
– Мне нужно идти, до темноты со всем управиться… Даже не знаю, успею ли.
– Тогда я провожу вас до ворот. Леди Адриана, от всей души благодарю вас, за уделенное мне время.
Не боясь охотника девушка вернулась домой. Она знала, что перед такой важной ночью Ленс нападать не станет – если Вольферы всполошатся вряд ли получиться проникнуть в особняк. Миссис Тейкер так же понимала, что было бы неплохо иметь при себе хоть какое-то оружие, а еще надо было как-то выбраться из особняка в позднее время, хотя с последним никогда не возникало проблем.
Утром следующего дня госпожа навестила приболевшую Мелинду, пожелала ей скорейшего выздоровления, принесла теплый суп и незаметно взяла ключи с полки. Какая ирония: именно так Бенджамин добрался до ее писем, воспользовавшись слабостью жены. Теперь же она пользовалась слабостью другой и навлекала на служанку проблемы, но ее беды были ничем по сравнению с угрозой охотников, которые могли приплыть сюда весной.
Дальше оружие. Увы, стащить нож с кухни не получилось – сперва из-за работы, потом помещение закрыли, а у двери болтала парочка слуг. Ждать их ухода девушка не могла – до побега оставалось не больше полутора часа.
Ей пришлось пробраться в спальню мужа. Адриана помнила, как кто-то из слуг говорил, что над кроватью Бенджамина висит кинжал, что остался со времен солдатской службы Тейкера. К счастью ключ от главной комнаты в особняке на связке был – Мелинда иногда убиралась там.
Покои старшего гробовщика поражали своим величием. Шторы и балдахин из темно-фиолетового бархата, основание кровати позолочено, пол застелен дорогим персидским ковром. Никаких бумаг и документов – все находилось в кабинете. Только сундук – большой, с кованным навесным замком как в тех сказках о драконах и сокровищах. Наверняка старик хранил там самые ценные вещи, но до них молодой жене не было дела.
Она вскочила на кровать и тут же увязла в мягкой перине. Слишком большой и мягкой, и как он там спал?! Рука совсем чуть-чуть не дотягивалась до ножа, что висел прямо над подушкой. Что-то шелохнулось у входной двери, раздался стук. Перепуганная девушка соскочила с кровати и опустила голову, чтобы не встретиться взглядом с мужем.
Но стук продолжался, а ничего не происходило. Обернувшись девушка заметила, что ветки старого дерева стучатся в оконную раму, а у двери стояло зеркало в полный рост.
– Нет, нет, забудь об этом, Адриана. Никогда и не перед кем не преклоняй больше головы. Пообещай себе
И она пообещала глядя в зеркало, где стояла та самая маленькая мисс Розенблюм, девочка, которой она больше никогда не станет, но которую всегда будет оберегать. Эта новая Адриана сильная, непоколебимая. Она словно мать для маленькой Адрианы, потерявшейся в сознании этой взрослой тетки.
С разгону миссис Тейкер запрыгивает на кровать и не успевая утонуть в перине выхватывает нож с его места, приземляется на пол, ковер заглушает прыжок. Ее рука вынимает лезвие, разглядывает его. Пальцы левой руки проводятся по краю зеркально чистого кинжала, на ладони выступает кровь. Это оружие глубоко ранит, причиняет адскую боль от малейшего пореза, если не уметь с ним обращаться. Идеально подходит.
В коридоре раздаются шаги. Не долго думая девушка бросается под кровать, благо она уже переоделась в рубашку и корсеты с подолом платья ей не мешают. Бенджамин входит в комнату – эти чертовы лакированные туфли, их можно узнать из тысячи. Он подходит к зеркалу, прихорашивает свою лысину, прикрывает дверь.
– Ну вот, еще один рабочий день подошел к концу. Господи, эта чертовка-жена лишила меня последних волос! Эти Вольферы не смогут защищать ее вечность и тогда я… я…
Старик закашлялся, ушел к шкафу и начал переодеваться. Даже снимая пиджак он переводил дыхание, но каким-то чудом еще жил.
– Я задушу ее… Нет, отравлю. Сожгу, закопаю… Видно будет по обстоятельствам.
Переодевшись он пошел к кровати, все еще прихрамывая. Похоже, Райдо оставил отметину раз и навсегда, теперь гробовщику ничто не поможет и это вызывало улыбку.
Мистер Тейкер лег в постель продолжая кряхтеть и жаловаться на свою жизнь, но незадолго до сна старческий маразм начал отступать и он заговорил совершенно другим голосом, словно это был другой человек, что подобно оборотню пробуждался в полнолуние.
– И все-таки иметь одного наследника, к тому же неженатого, плохо. Кто его знает, каким гробовщиком станет Леон, а если умрет в раннем возрасте? О, моя покойная матушка, из всех одиннадцати детей до совершеннолетия дожили трое, а до смерти отца только я. Нельзя медлить, сына нужно женить на достойной девушке… Сразу как снег сойдет отправлю весточку Фрэнку Гробару, надеюсь, у него еще остались незамужние дочери.
После этих слов Бенджамин окончательно провалился в сон. Не теряя ни минуты Адриана вылезла из-под кровати, прокралась в свою комнату и накинула на себя теплую черную мантию. Взяв масляную лампу, которую одолжила еще вчера, девушка спустилась по лестнице, но не к парадному, а к черному ходу. Открыв его одним из ключей Адриана ринулась к воротам. К счастью снежные бури к концу февраля прекратились и снег спокойно лежал у ее ног. Пешком до дома Вольферов было полчаса, двадцать минут если идти быстрым темпом. Оставалось только надеяться, что охотник не опередит ее.
Был у девушки еще один страх – попасться в лапы сородичей Германа. А вдруг кто-то из них вернется? Они защитят брата, но чужую девушку разорвут в клочья. Да уж, Адриана не знала с кем схватка хуже – с оборотнем или с охотником.
У особняка ее ждал неприятный сюрприз – окно у входной двери было приоткрыто. Оставалось надеяться, что среди сотен комнат охотник не найдет нужной. не теряя больше не минуты Адриана полезла следом, едва проскочив в прихожую миссис Тейкер достала нож и приготовилась к схватке. На верхнем этаже скрипнула дверь.
– Кто здесь? – Спросил сонный голос Германа. – Гарри? Что-то ты сегодня…
Что-то грохнулось на пол и разбилось. Быстро и тихо девушка взбежала вверх по лестнице и в конце коридора застала жуткое зрелище.
Тот самый Ленс теперь стоял к ней спиной. Одной рукой он крепко держал, второй рылся в сумке, очевидно охотник не был готов к встрече с живым жителем этого дома.
– Заткнись, псина, твои мольбы никто не услышит.
Адриана сбавила шаг. Сердце начало колотится как бешеное. Если она сейчас привлечет внимание на себя, то ударить уже не сможет – в силе и ловкости девушка проигрывает охотнику минимум в три раза. В голове крутятся слова Бенджамина – он хотел подготовить жену к работе с телами, и чтиво того самого Германа об анатомии человека. Вряд-ли обычная рана остановит это чудовище, она должна быть смертельной.
– Лицемерное существо, пользуешься волчьей кровью, не меняя облика. Ты ничем не лучше меня, даже хуже! Я не убиваю невиновных.
– У вас на роду написаны зверства и грабежи, каждый член этой династии должен быть уничтожен!
Вот его рука уже нашла необходимый инструмент, Адриана стоит в трех шагах от Ленса.
– Мой брат от тебя мокрого места не оставит!
– Это были твои последние слова.
Охотник хотел еще что-то сказать, как вдруг в его горле блеснуло зеркально чистое лезвие, которое тут же побагровело от крови. Ошарашенный охотник упал и Герман встретился взглядом со своей спасительницей.
Ее волосы растрепал ветер, от растаявшего снега они намокли, широко открытые глаза напугано смотрели то на убитого ею человека, то на него, нож тут же выпал из руки, на другой оставались кровавые пятна и свежая рана. Рубашка тоже была испачкана кровью – кровью охотника, так же как и черная накидка.
Адриана же уставилась на него – белого волка, совершенно не похожего на того Германа, что рассказывал ей весёлые истории. Пожалуй только глаза. Да, глаза остались прежними. Она пыталась убедить себя, что он никогда не навредит ей, и все же страх перед огромными волками сыграл свою роль – девушка рухнула на пол с помутневшим взглядом.
Убедившись, что девушка жива, Герман отнес ее в свою комнату. Когда он вернулся в коридор чтобы изучить тело охотника, перед ним стоял Леон.
– Вы что ли всей семьей решили начать охоту на охотника? – На удивление речь звучала чисто, без рычания.
– Это наше с Адрианой дело. – Преодолев страх ответил гробовщик. Он-то уже насмотрелся на странности и причуды. – Наш личный враг, которого мы должны уничтожить до того, как он приведет сюда своих родственников.
– Если они не получат новости от своего разведчика то все равно придут. Эта война уже много лет длится и не одно поколение ей идти. Когда я говорил, что вы навсегда попали в эту ловушку. Думаешь, я не рассматривал возможности смерти этого разведчика?
Тейкер почувствовал себя идиотом, хотя не он сейчас выглядел как здоровенная псина.
– По крайней мере те что придут не будут знать нас в лицо. А где Адриана?
– Ах, ваша любимая мачеха! Думаю, ей лучше не просыпаться пока я не поменяю облик. Она убила этого охотника и потеряла сознание.
– УБИЛА? Мне не послышалось, Адриана убила?
– Да, ей это решение не просто далось. Не знаю, сколько она вот так пролежит, но вам лучше уйти до рассвета. Когда родня вернется они не обрадуются гостям, и это очень мягко сказано.
– Конечно, мы уйдем, но раз уж так сложилось, что Тейкеры оказались между двух огней и ваш род не хочет нам помогать… Думаю, лучше нам прекратить общение. Это обезопасит нашу семью, а вы выкручивайтесь как хотите, забудем все, как ночной кошмар, больше Вольферов и Тейкеров ничего не связывает.
– Хоть и неохотно я соглашусь, хотя, однажды мы все-таки встретимся – этого ублюдка надо будет закопать.
***
Я долго ворочался в постели и не мог уснуть. Странные мысли крутились в голове. У меня был один вопрос к Адриане, я пошел к ее комнате, постучал, а дверь сама собой открылась. Ее в комнате не было.
Естественно, мачеха сбежала – вроде это не впервые. Даже не хочу знать как, она это может. Куда могла отправиться одинокая дама посреди ночи? На ум сразу пришел особняк Вольферов, а когда тучи разошлись и в окошко заглянула полная луна я потерял всякие сомнения.
И конечно же я многое ожидал увидеть. И оборотней, и охотника, и кровь. Но чтобы все именно так обернулось… Адриана убийца. Сейчас, когда я несу ее сонную домой это звучит нелепо. Вот эта вот девушка, терявшая сознание при виде трупов, сделала еще один труп. Она не могла… Как и не могла осмелиться вступить в ссору с отцом и сбежать из нашего дома. Иногда невозможное становится возможным.
Мне пришлось очистить кинжал от крови и снова повесить над головой отца пока тот спал. Никому не понять того, что мне довелось пережить – невероятный страх, по сравнению с которым общение с оборотнем казалось детской игрой. К счастью Бенджамин спит сном мертвеца и до рассвета никакая сила его не разбудит.
Что же касается Адрианы вряд ли я смогу ей задать тот самый вопрос. Это было ночное помрачение, дурной сон. Все прошло и на утро снег сойдет, работа вернется, наша жизнь станет прежней.
Воскреснет из могилы.
========== Глава 7: В одной могиле ==========
Весной у нас больше всего работы. Трупы с зимы надо захоронить, старые могилы привести в порядок, ведь как только сходит снег родственники начинают их навещать. Еще цветы – очень много свежих цветов и чем раньше, тем лучше. Адриане это понравится – больше никаких гробов, только букеты и венки с черными ленточками.
Однако хороших новостей без плохих не бывает. В городе стало появляться все больше охотников. Теперь слухи о расхитителях могил сменились легендами о чужестранцах. Облаченные в грязные одежды, вооруженные до зубов, ругливые, подозрительные и жестокие – они куда больше похожи на зверей чем знатный род Вольферов.
Еще меня беспокоит Бенджамин. Последнее время он так странно смотрит на меня, несколько раз начинал разговор о чести рода, о наших родственниках. Обычно отец все время отдает работе, даже поздороваться с утра забывает, а тут сразу несколько «непринужденных» диалогов в течении недели. Он точно что-то замыслил, зная его прошлое не побоюсь сказать что мистер Тейкер взялся копать яму собственному сыну.
Я не знаю, что мне с этим делать, не знаю, как противостоять отцу. Он подобен старому злобному призраку – на вид слабый и немощный, на деле могущественный. В этом мире есть много вещей, помимо физической силы, которые решают кто выше. Ум, связи, деньги, навыки – всего этого у отца навалом. Я же просто его сын – у меня нет союзников, только мачеха, с которой мы стоим на краю одной пропасти, а Вольферы… Нет, с ними покончено!
Возможно, я смогу пережить своего отца. Буду надеяться, как Адриана в ту ночь у дверей морга. Возможно его хватит приступ до того, как меня задушат собственные слуги. Отбить атаку Бенджамина трудно, но шанс все-таки есть. Маленький, как лучик света в старой гробнице. А если против нас пойдут охотники да еще и половина клана оборотней то источник света придавит камнем и последняя надежда пропадет.
***
– Копать ямы в платье не очень-то удобно, госпожа. – Заметил Леон, когда мачеха захотела присоединиться к нему.
После очередного разговора с отцом юноша мигом бросился на кладбище, даже слуг с собой не взял. Кажется, он хотел что-то сказать сыну, Леон боялся даже подумать, что взбрело старику в голову.
Девушка ничего не ответила. Она молча взяла инструмент и принялась за работу. Естественно, подол платья испачкался, несколько раз мачеха запутывалась, так что от нее было больше проблем, чем пользы. В итоге яму Тейкеры выкопали в два раза медленнее, а ведь до заката нужно было закончить еще двадцать заказов.
– Решили попросить у Бенджамина не такую грязную работу? Что он первым вам предложил. – Спросил гробовщик, догадавшись в чем дело.
– Трое людей…
– Клиентов.
– Да, клиентов, должны быть похоронены как полагается. Хотя церемонию отпевания провели еще зимой, родственники попросили дать им возможность попрощаться…
– За дополнительную плату.
– Естественно! Их нужно привести в надлежащий вид чтобы представить, и он хотел чтобы я…
– Можете не продолжать. Знаю, вам не нравится работать с телами. И что, у отца не нашлось работы получше?
– Думаю нашлось, но он не хотел поручать это мне.
– Что же, мачеха, вам не стоит так напрягаться. Я все сделаю сам, не впервые, а вы посидите рядом, отдохните. Уж не знаю к какому роду вы себя относите, но отдых заслужили.
Следующие пять ям он выкопал в тишине. Адриана сидела на одной из могильных плит (родственники не потерпели бы этого, но Тейкеры никому не рассказывали) и просто наблюдала. Кажется, она с головой ушла в раздумья, а тогда ответила.
– Не зря я сменила фамилию после замужества. Хочется мне или нет, но это место – мой дом. Я как молодое деревце, которое пересадили. Возможно, почва тут каменистая, но быть выкорчеванным из нее для этого дерева означает умереть. А если Бенджамин, или даже кто-то из этих нелюдей захочет стать у меня на пути я их уничтожу.
Такой ответ удивил Леона. Прежде мачеха казалась ему наивным ребенком, но теперь что-то изменилось. Он бы счел это за шутку или очередную дерзость, но ведь однажды она уже смогла лишить жизни! Эта уверенность пугала, напрягала и не зря. Когда пасынок поинтересовался, чем же мачеха занимается в свободное от работы время, она не скрывая ответила.
– Я следила за своим кузеном, что же мне еще было делать? Он растратил накопленное за жизнь состояние родителей на защиту своих клиентов, уже готовит дом к продаже, при живых-то хозяевах! Мне пришлось немного подумать, прежде чем я поняла, как от него избавиться. Тот нотариус, что живет отдельно от Вольферов, знаешь, кто он?
– Оборотень, все они оборотни.
– Нет. Я поговорила с ним и выяснила, что отец этого мужчины был человеком. Его растерзал глава клана когда узнал, что кузина посмела завести роман без ведома семьи. Он волчьеродец – волчья кровь в его жилах спит. Поделившись своими проблемами с ним я получила помощь – нотариальную помощь. Паршивца бросили в тюрьму, а там старший брат Гарри узнал, что пленника привезли по просьбе родственника, посчитал его врагом династии и – конец.
– Жестоко. Не думал, что вы способны на такое. – С ноткой разочарования ответил Леон.
Мачеха спрыгнула к нему в яму, оказавшись по пояс в земле. Она строго посмотрела на Тейкера, как будто он и правда был ее сыном, хотя разница между этими двумя всего пару лет. На лице читалась усталость – не та, что бывает от недосыпа или тяжелого рабочего дня, а та, которую люди носят с собой всю жизнь.
– У меня нет выбора. Иногда чтобы защитить своих, надо сделать больно чужим. Нельзя жить, как принцесса из сказки, нельзя быть доброй ко всем, даже если злодеяния приносят тебе боль. Надо терпеть. Лучше быть раненым, чем убитым.
– Вот поэтому мы и копаем могилы для простых смертных, в то время как подонки вроде моего отца правят балом.
– И что, – спросила Адриана, скрестив руки на груди, – разве мы не можем убрать этих нечестивцев?
– Нет! Мы копаем ямы, а кто в них упадет решает жизнь.
– Жизнь… – Протянула мачеха и ушла восвояси.
После того случая они не виделись три дня, даже за столом. На вечер четвертого дня пасынок заметил мачеху с окна своей комнаты. Она стояла в саду, между статуй, и о чем-то беседовала сама с собой.
– Господин, вам привезли материалы.
– Мелинда… Верная служанка всего нашего рода. Скажи, ты ведь и с Адрианой общаешься, верно?
– Госпожа очень добра ко мне, проведывала, когда я болела, никому не позволяет готовить ее ко сну, кроме меня.
– Тогда скажи мне, в чем причина ее такого странного поведения? Почему она стала такой холодной?
– Вам кажется, мистер Тейкер. Леди Адриана полна веселья и радости, но она не выносит чувства за двери своей комнаты. Этот холод на ее лице – застывший страх. Страх обрести нового врага или получить нож в спину от старого. Что с ней случилось? Она повзрослела. Возможно, позже чем от нее того ожидали родители и муж, но вот время пришло. Взрослые люди не выносят свои чувства на показ, они знают, что мир не делится на черное и белое, а враги могут воспользоваться слабостью.
Юноша принял слова служанки ко вниманию. Ему трудно было в это поверить, трудно принять. Тогда после всего безумия с этими оборотнями и охотниками девушка сказала ему, что понимает какого это – быть лучиком солнца в непроглядной тьме. Похоже, это был ее последний проблеск, последняя попытка, а тогда холодный взгляд Бенджамина камнем упал на источник света и погасил его раз и навсегда. Ему нужно было поговорить с ней, ответить, а не просто сидеть и смотреть вслед!
Этот момент встал перед глазами и не хотел уходить. Она стояла перед ним, изливая душу, исчезала, как только гробовщик пробовал протянуть руку и все повторялось сначала. Вдобавок к этому кошмару со временем присоединился еще один – где отец с неестественной для него скоростью гонялся за сыном, размахивая лопатой.
– Ты мое творение, Леон, как тот гроб с драгоценными камнями. Это я решаю, когда тебе уйти под землю!
Лопата резко превращается в косу, лицо старика высыхает, кожа осыпается, глаза вытекают. Остается только череп – пожелтевший, измазанный землей, кровью и вонючим бальзамом. Он протягивает свою руку сынишке, хватает его и бросает на землю. Переступает, уходит из темной комнаты к воротам кладбища, тем временем земля превращается в трясину под крик матери, вернувшийся из давно забытого детства, юноша тонет.
– Леон!
Перепуганная Адриана сидит перед ним. Ее лицо снова выглядит живым, от холодного взгляда не осталось и следа.
– Ты своим криком разбудил слуг, Бенджамин чуть не проснулся.
Мир возвращается на свои места. Огонь потрескивает на краю свечи, за окном завывает ветер, со стороны комнаты отца тишина. Не стоит будить лихо, пока оно тихо.
– Это был сон, мачеха, просто сон.
– Расскажи мне, что тревожит тебя? Почему такое приснилось?
Сомнения все еще терзают душу, но с каждой секундой слабеют. Она прижимает его к себе, гладит по голове, пытается успокоить. Мелинда была права – та самая Адриана, что когда-то переступила порог его дома, та самая девушка, что изливала ему душу, когда они избежали ружья охотника и когтей волков. Ее солнце все еще сияло, стремилось разогнать мрак особняка Тейкеров. Ее надежда никогда не померкнет, как и улыбка на устах его матери.
И он рассказал ей обо всем. Открылся так же, как она открылась ему. Адриане стало легче, когда она высказалась, теперь и Леон испытал облегчение. Она не назвала его сон идиотизмом, не вызвала слуг, не напичкала снотворным. Сравнения Бенджамина со Смертью вызвало улыбку да и только. Прикрыв ее рукой девушка поспешила успокоить пасынка.
– Странное поведение твоего отца не беспричинно, но не все так мрачно, как ты подумал. Он видит в тебе единственного наследника своего дела, к тому же достойного наследника.
