Текст книги "Смена командования"

Автор книги: Элизабет Зухер Мун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

На остановках в трамвайчик заходили все новые и новые люди в форме Флота. Очевидно, на станции, кроме Серрано, было много других офицеров. Интересно, как они все поместятся на корабле? Ответ ждал ее на территории Флота.

Люди по очереди проходили через пропускной пункт, и их сразу же делили на тех, чьи корабли стояли на швартовке у станции, и тех, кому нужно куда-то лететь. Одни отправлялись сразу же на свои корабли, остальных делили дальше в зависимости от звания и специализации. Через два часа Эсмей с Барином получили новый приказ. Им следовало сесть на пассажирский лайнер и на нем добраться до места, где формировалась боевая группа. Они снова прошли через большой зал, дошли в зал ожидания, где еще восемнадцать офицеров ждали посадки на борт «Сесилии Мари». Позже подошли еще тринадцать человек. Гражданские пассажиру лайнера уже жаловались на доставленные неудобства.

– Добро пожаловать на борт, пожалуйста, сади-тесь, чуть позже вам покажут ваши каюты… – Стюард явно нервничал, да и не мудрено. В последнюю минуту на борт поднимается тридцать три незапланированных пассажира, все офицеры Флота, что-то там говорят о мятеже. Что еще ждет их впереди? Эсмей и Барин сели вместе в салоне-обсерватории. Эсмей чувствовала себя очень странно. Может, Барин испытывает то же самое? Она ведь только шесть часов назад прилетала на станцию на этом же, самом корабле, а теперь вот снова здесь.

Старшим офицером на борту был капитан Депар. Он быстро навел порядок среди остальных офицеров, и корабль стал больше напоминать обычный корабль РКС. А Эсмей еще надеялась хотя бы время полета провести вместе с Барином. Она ведь так ждала этого отпуска, так надеялась несколько дней побыть с ним. Но капитан Депар хотел, чтобы все поняли серьезность положения, к тому же ему представилась возможность показать себя перед гражданскими лицами.

Хотя, с точки зрения Эсмей, своими действиями он только окончательно запугал гражданских пассажиров лайнера. Офицеров можно было самих принять за мятежников, планирующих захват корабля. Они держались особняком от остальных пассажиров, все время вместе, все время настороже. Но капитан Депар наслаждался. Обычно в его обязанности входило составление сметы жалованья в Главном штабе четвертого сектора. Он назначил Эсмей командовать всеми женщинами, так как она была среди них старшей по званию. Еще он настаивал, что на ночь нужно выставлять часового у прохода в их каюты. Эсмей пыталась протестовать.

– Мы не можем допустить, чтобы нас упрекнули в расхлябанности, лейтенант, – твердо ответил капитан Депар.

Барин многозначительно закатил глаза за спиной капитана, но Эсмей было не до смеха. Все женщины, праведность которых ей предлагалось охранять, были старше ее самой, за исключением молоденькой светлоглазой старшины. Всего их было семь, две – из старшего сержантского состава, они вообще путешествовали вместе с мужьями. Но это не интересовало капитана Депара, он настаивал, что женщинам «не пристало» в данной ситуации жить в каютах со своими мужьями. Он не мог объяснить, почему именно «не пристало», да и не старался.

По крайней мере, сами женщины понимали, что нельзя вину за капризы таких офицеров, как Депар, сваливать на тех, кому поручено их исполнять, а спорить с ним бесполезно. Сложнее оказалось уговорить сержанта и капрала, которым понравился кое-кто из пассажиров лайнера. Они никак не могли понять, почему им запрещается общаться с теми, с кем они хотят.

Эсмей и Барину не удалось поговорить даже во время еды, потому что капитан решил, что женщины должны есть за отдельным столом. Они могли немного поболтать – и то соблюдая все меры предрсторож-ности – дважды в сутки. Капитан распорядился, что полчаса два раза в день офицеры должны проводить отдельно от сержантов и старшин. Эсмей про себя завидовала последним, потому что они хоть на это время могли отдохнуть от общества капитана. Кроме этого, капитан Депар считал своим долгом раз в день, как минимум, побеседовать с глазу на глаз с одним из «своих» офицеров.

– Ничто не вечно, – заметил как-то Барин. – Это путешествие тоже когда-нибудь закончится… – Но Эсмей казалось, что этого никогда не произойдет.

– Если учесть, как нам везло до сих пор, мы вполне можем угодить на один корабль с этим Депаром до конца дней своих.

– Нет… я уверен, что он вернется к своим обязанностям.

– Будем надеяться.

Глава 21

Старый дворец, Касл-Рок

– Мятеж! – Хобарт Конселлайн с гневом уставился на человека на экране. – Что вы хотите сказать? Какой мятеж?

– Коппер-Маунтин, милорд. Мятежники захватили планету и всю систему…

Коппер-Маунтин далеко, Хобарт даже точно не знал, как именно далеко. Очень далеко. Тренировочная база Флота, так? Наверное, кучка недовольных курсантов, беспокоиться не о чем.

– Кто отвечает?

– Прошу прощения, милорд? Ну и идиоты.

– Кто отвечает за Коппер-Маунтин? Там что, база Флота? Кто главный? – В ответ пустой взгляд и что-то насчет Основной базы, какого-то Кэмпа, какого-то Айленда. – Какая разница? Оцепите все, поставьте кордоны.

– Кордоны, милорд?

Неужели ему придется все объяснять на пальцах? И это называется военный советник.

– Изолируйте их, – твердо сказал он. – Блокада, кордоны, какая разница, как назвать. Просто изолируйте их от остального мира, вскоре у них закончатся все запасы.

На экране появилось другое лицо, старше первого.

– Спикер, вы не понимаете. Мятеж начался на Коппер-Маунтин, но теперь в руках мятежников вся система, они захватили орбитальную станцию, защитную сеть системы… у них по меньшей мере десять боевых кораблей. Этого достаточно, чтобы напасть на любую другую орбитальную станцию или даже на плохо защищенную планету.

– Но зачем им это?

– Не знаем, лорд Конселлайн, а так как нам неизвестны их планы, мы обязаны принять все меры предосторожности для защиты наиболее уязвимых населенных центров…

– Черт бы их побрал! Я хочу знать, от чьего имени они действуют! И немедленно!

– Милорд, в первую очередь мы должны обеспечить безопасность…

– Держу пари, это Барраклоу… или Серрано…

– Такой информации не поступало… – Лицо человека на экране помрачнело.

– Тогда узнайте сами. Я жду немедленного отчета. – Он отключил внутреннюю связь и так быстро повернулся на кресле, что стукнулся коленями о стол. Черт их всех побери. Самодовольные, снисходительные… все хотят только собственные карманы набить, ничего больше. Он чувствовал, что кто-то плетет вокруг него сети. Он всегда чувствовал, когда кто-то что-то против него замышлял. Но как это несправедливо… неужели они не видят, что он старается для всего государства, для Правящих Династий. Он так и видит перед собой эдаких трудолюбивых доброжелательных лордов и леди, таких же трудолюбивых и верных представителей менее известных семейств и простых рабочих. Это для них он старается, для них работает из последних сил. Почему же они постоянно спорят, огрызаются, жалуются? Делали бы, что им говорят, и не спорили бы, тогда и правительству было бы легче работать.

Но нет. Мешают личные амбиции, эгоизм, глупая гордыня… Они саботируют все его усилия спасти Правящие Династии. Глаза наполнились слезами, он смахнул их. Так и подмывает подать в отставку, пусть сами увидят, что без него они ничего не стоят. Он многое сделал, можно и на покой. Нет. Он исполнит свой долг, как делал это всегда. Он уничтожит ленивых заговорщиков, которые строят козни и смеются за его спиной, он спасет государство, несмотря ни на что…

Хобарт поднял трубку… не будет он больше звонить через этого Пуассона с его лимонным лицом… На другом конце линии ему ответил секретарь министра обороны, Хобарт потребовал самого министра.

– Ужасная беда, – министр заговорил еще до того, как на экране появилось четкое изображение.

– Только вы не начинайте, – прервал его Хобарт. – Канцелярия фельдмаршала не может ничего сделать…

– Они все в растерянности, лорд Конселлайн, ведь фельдмаршал до своего недавнего назначения носил всего одну звездочку в петлице, а всех высших офицеров отправили на медицинскую проверку…

– Не оправдывайтесь, Эд! Мятежи на пустом месте не возникают. Я хочу знать, кто все это затеял. Имена, даты, все. Еще полетят головы, слышите меня, Эд?

– Слышу, лорд Конселлайн. Доложу вам, как только что-нибудь узнаю…

– У меня есть враги, вам это известно, – продолжал Хобарт. – Есть люди, которым хотелось бы навредить мне. Могу назвать поименно…

– Во Флоте тоже, милорд?

– Не совсем, хотя семейство Серрано, насколько мне известно, поддерживало близкие отношения с лордом Торнбаклом и его дочерью. Они ведь сыграли немаловажную роль в ее спасении, когда было без толку потрачено столько государственных средств.

– Да, милорд, но на кораблях мятежников нет ни одного представителя семейства Серрано. Они все или почти все были на большом семейном сборе…

– Обыкновенное алиби, – ответил Хобарт. – Очень уж это подозрительно.

– Хм-м. Это была помолвка, насколько я понимаю. Милорд, Флот запросил у меня разрешения отозвать из неограниченной отставки высшие чины, их помощь просто необходима, и я дал согласие…

– Зачем?

Министр непонимающе посмотрел на него.

– Потому что они нам сейчас нужны, милорд. Нам нужны верные офицеры, особенно их уровня и ранга…

– Откуда вы знаете, что они верны и преданы нам? Откуда вы знаете, что не они организовали этот мятеж, чтобы снова вернуть себе теплые местечки, которые занимали раньше?

– Лорд Конселлайн, у нас нет никаких доказательств…

– Если вы собираетесь спорить со мной, Эд… – начал Хобарт, еще немного, и он выйдет из себя.

– Милорд, я не спорю. Я просто излагаю вам известные мне факты.

– Вам вообще ничего не известно! – Хобарт бросил трубку и чуть было снова не ударился ногой о стол. Его окружают некомпетентные дураки. Ведь он сам сотворил этого министра, он учил его, он ввел его в состав правительства, и вот награда… Неподчинение, некомпетентность…

Конечно, он может его снять. Но кого назначить на это место? Никто из них до сих пор не оправдал его надежд. Вместо того чтобы работать с ним вместе, поддерживать его, помогать ему, все они ведут себя подобно капризным примадоннам. Но разве он сможет найти кого-то лучше?

– Гунар… проснись! – Гунар перевернулся и уставился на брата.

– Сейчас не моя вахта. Оставь меня в покое.

– Гунар, слушай, мы только что перекачали особо важный отчет…

– Лайса с ума, что ли, сошла? Если мы будем постоянно перекачивать внутренние докладные записки Флота, они…

– Мятеж, Гунар.

– Мятеж?

– Они говорят о десяти кораблях в системе Коппер-Маунтин. Возможно, еще где-то.

– Открытый мятеж? – Гунар окончательно проснулся, внутри все похолодело.

– Так говорится в отчете. Мятежники спустили посадочные модули с одного из кораблей в тюрьму на планете, подняли на корабль закоренелых преступников и с их помощью захватили орбитальную станцию, захватили связь, защитные сооружения и объявили, что система Коппер-Маунтин теперь является частью Общества естественных людей.

– И что. это такое, позвольте спросить? – Он, похоже, никогда о таком обществе не слышал. Естественные люди? Что же они делают, ходят голышом и едят сырую рыбу?

– Мне кажется, это те же головорезы, что вились вокруг адмирала Лепеску. Помнишь того лысого, который напился до чертиков и хотел продемонстрировать нам свои трофеи после драки в баре? И что тогда сказал Каим?

– Лепеску мертв, – ответил Гунар.

– Но зло не умерло вместе с ним. – Бейзил пожал плечами. – Интересно, Каим имеет к ним какое-нибудь отношение или нет?

– Он бы рассказал нам… мы ведь родственники…

– Можешь себе представить, чтобы заговорщики доверились Кайму? Он так уверен в том, что его никто не надует, как человек, который сам показывает воришкам, где хранит бумажник. Мне бы совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь из семейства Теракян оказался замешанным в этом мятеже, пусть даже косвенно.

– Меня больше интересуют остальные родственники. Мятеж во Флоте означает, что будет нарушено расписание полетов, в том числе и нашего корабля.

– Именно поэтому я тебя и разбудил. Мы пытаемся состыковаться с «Урожаем Теракяна», Лайса говорит, мы почти в пределах досягаемости плотного луча.

– Надеюсь, нам не придется переходить с корабля на корабль, – сказал Гунар. Он ненавидел переходные трубы, еще больше, чем когда его не вовремя будили.

– Нет. То есть тебе не придется, а мне придется. Но разговаривать они хотят с тобой.

Гунар застонал, но из постели вылез. Почесал голову. Он никогда не мог резко проснуться и поэтому готов был побить Бейзила за то, что тот свеж как огурчик.

На мостике «любимчика» его встретила Лайса.

– Ну и времена, Гунар.

– Меня это не вдохновляет, – проворчал он в ответ. Что может быть лучше покоя и тишины? Он вспомнил спокойный семейный ужин за круглым столом на Каскадаре… теплый свет ламп, запахи еды, веселые голоса детей. Вздохнул и вышел на связь со связистом «Урожая».

– Какова твоя оценка происходящего, Гунар?

Какая у него может быть оценка, когда он только что проснулся? Он и языком-то с трудом ворочает, правда, в мозгу уже начинают шевелиться разные мысли, вот появились цифры, цифры, ряды цифр.

– Какой у вас груз?

– В четвертом грузовом отсеке кожухи бомб Тунгстен класса Д, в третьем соответствующая взрывчатка, остальное – ничего примечательного.

– Выкладывай все подробно. – Вечно они не хотят говорить все до конца, но именно мелочь может повлиять на прибыль.

– Новомодное программное обеспечение, восемь пунктов назначения, сантехническое оборудование – в основном пластиковые соединения, немного створчатых клапанов, насосы на солнечных батареях, партия фаршированных фиников, два рулона некрашеного синтешелка.

Гунар по опыту знал, что финик и синтешелк не заявлены в накладных. Проходят как личные вещи экипажа, продажа исключена… только с большой выгодой.

– Прекрасно, – ответил он. – Куда вы направляетесь и по какому маршруту?

Ему передали полную информацию о маршруте прямо на компьютер.

Гунар внимательно все просмотрел и принялся думать. В тот самый момент, когда на мостик поднялся Бейзил, Гунар вдруг сообразил.

– Ксавье.

– Что? У нас и в маршруте-то Ксавье нет!

– Знаю… но могу поклясться, им позарез нужны ваши бомбы класса Д, еще на прошлой неделе к ним должны были прийти поставки Флота и не пришли. Никто не хочет туда лететь.

– Я тоже не хочу!

– Так захоти. Далеко в стороне от Коппер-Ма-унтин. Никаких мятежников. На планете нет кораблей, нет военных заводов, нет оживленной торговли. Там есть какие-то представители Флота, но после всего, что там недавно происходило, наверняка самые надежные. Планета аграрная, разводят скот, немного тяжелой промышленности. К тому же они еще не отстроились после разрушений, возьмут и сантехническое оборудование. И синтешелк у них в почете, а красильная промышленность есть своя. После Ксавье полетишь на Роттердам, тоже аграрная планета, которая немного торгует с Ксавье.

– А как насчет программного обеспечения? Его мало где можно продать.

– Переправите нам на борт по трубе, я передам на какой-нибудь другой корабль.

– Ладно. С Богом.

Двойные линии солнца, «Сесилия Мари»

На орбитальной станции Чинглин слишком придирчивого капитана ждало новое направление, его подопечные вздохнули с облегчением. Их тоже отправляли на разные боевые корабли. Барин и Эсмей воспользовались возможностью побыть хоть немного вдвоем. Через полтора часа они должны явиться на корабль РКС «Роза Глория». На пути с гражданской половины станции на флотскую они остановились у закусочной стойки в большом зале. Конечно, здесь они были не одни, но это куда лучше, чем вечер в обществе всего семейства Серрано или постоянное наблюдение со стороны бдительного капитана.

– Мы как Рондин и Джиллиан, – заметила Эсмей, раскачивая ногами. Сидя на высоком стуле и поедая мороженое, она чувствовала себя маленькой девочкой. – Мы любим друг друга, а наши родственники оказываются давними врагами.

– Ты хочешь сказать, Ромео и Джульетта, – поправил ее Барин. – Шескпир, древний поэт.

– Нет, – настаивала Эсмей. – Именно Рондин и Джиллиан. Кто такие Ромео и Джульетта?

– Неужели ты ничего о них не слышала? Может, у вас там имена изменили? Монтекки и Капулетти, извечные враги. Дуэли, изгнания, а в конце они оба умерли.

– Нет, не умерли.

– Умерли-умерли. Она выпила специальный напиток, чтобы притвориться мертвой, а он решил, что она действительно умерла, и убил себя, она очнулась, увидела, что он мертв, и тоже убила себя. – Барин положил в рот еще ложку мороженого. – Трагичная история, но глупая. Почему он не позвал врача? Правда, мой учитель говорил, что тогда еще не было врачей.

– Ну, это не про Рондина, – ответила Эсмей. – Я его знаю лично.

Барин удивленно смотрел на нее.

– То есть ты говоришь о реальных людях?

– Естественно. Рондин Эскандера и Джиллиан Портобелло. Их отцы враждовали много лет, и они запретили им пожениться.

– Почему?

– Почему враждовали? Не знаю. Никогда не слышала подробностей. Я ведь была маленькой девочкой. Наверное, мой отец знал. Но все было очень романтично… Навещая Джиллиан Рондин всегда проезжал по нашим полям, потому что отец отправил ее к моей прабабушке, чтобы она позабыла о Рондине. Так я с ней и познакомилась. Я была девочкой, а она молодой женщиной. А потом однажды ночью приехал Рондин, и она вылезла к нему в окно.

– Откуда он знал, где она?

– Все знали об этом, ее отец и не скрывал.

– Она была красивой?

– Ох, Барин, мне было всего девять лет… может, десять. Я ничего не смыслила в красоте. Она была взрослой женщиной, но она разговаривала со мной. Вот все, что я помню.

– И что дальше?

– Ну, приехал ее отец, он кричал на моего отца, даже хотел было накричать на прабабушку. Мой дедушка и дядя кричали на него, вообще, все много кричали. Я в основном отсиживалась у себя в комнате, чтобы никто меня ни о чем не спрашивал.

– Почему тебя? Разве тебе что-нибудь было известно?

Эсмей улыбнулась.

– Я ведь носила записки. Никто не обращал внимания на худенькую маленькую девочку, тем более что все прекрасно знали, что я часто брожу одна по полям. Джиллиан была добра ко мне, я бы сделала для нее гораздо больше. Невелик труд отнести записку, пройдя несколько миль пешком. И еще я знала, куда они убежали. Прабабушка пыталась отговорить Джиллиан, убеждала, что это позор для них обоих, но когда поняла, что уговаривать бесполезно, разрешила им поселиться на юге, в наших владениях… в вашем языке нет подходящего слова, но они таким образом оказывались под покровительством семейства Суиза и обязаны были подчиняться законам нашего семейства. Они не владеют землей, просто живут на ней.

– А они счастливы?

– Не знаю. Когда все успокоились, я ничего больше о них не слышала. Но я хотела сказать, что мы похожи на них. И твои, и мои родственники против нашей женитьбы, и нам надо выбрать: или родственники, или мы.

– Я не хочу терять тебя.

– Я тоже.

– Несправедливо винить тебя в том, что сделал кто-то из твоих предков…

– Если это вообще правда, – закончили они вместе.

– Они ничего не знают, – продолжала Эсмей. – Может, я вообще последняя представительница того рода, и им следовало бы приветствовать меня, а не ненавидеть.

– Они не ненавидят тебя. Они сами растеряны. И вообще это отдел личного состава во многом виноват. – Барин протянул руку и погладил ее по волосам, очень легко и нежно. Но даже от этого мимолетного прикосновения у всех на виду Эсмей покраснела.

– Отдел личного состава? Почему?

– Если бы они не отстранили от службы адмиралов и прочие высшие чины, бабушка никогда бы не добралась до семейного архива. Представляешь, до чего ее надо было довести, чтобы она начала изучать детские книжки.

Эсмей не могла сдержать смех.

– Сначала, наверное, сидела на крыльце… там есть крыльцо?

– Да. Сидела на крыльце, смотрела на озеро. Я в этом совершенно уверен. Потом гуляла. Потом читала новости, а потом решила, что должна сделать что-нибудь полезное для всех…

– Например, почитать детские книжки. – Трудно, конечно, представить грозную и несгибаемую адмирала Серрано за чтением детских книг. Должно быть, ей действительно нечего было делать.

– Я не хочу читать детские книжки… – Барин долго и пристально смотрел на нее.

– Нет… – Она уставилась на мороженое и изо всех сил старалась не покраснеть. Она прекрасно знала, чего он хочет и чего хочет она сама.

– Эсмей… все против нас… и родственники, и этот мятеж, может, даже война. Вся Вселенная как будто сговорилась помешать нашей свадьбе. Кажется, они все решили за нас, знают, что мы должны делать, чтобы быть счастливыми через десять, двадцать, пятьдесят лет. Но я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты все еще хочешь за меня замуж?

– Да.

– Тогда давай поженимся. Несмотря ни на что, несмотря на всех родственников, несмотря на мятеж, несмотря на всякие соображения здравого смысла… давай поженимся.

Ее охватила волна всепоглощающей радости, она даже забыла о смущении.

– Да. Давай! Но как?

– Если ничего другого не остается, просто возьмемся за руки над свечой. Но у нас в распоряжении целый час, может, немного больше. Раньше наш корабль не придет. Давай не тратить время зря…

– Пошли…

На табло значилось, что до швартовки «Розы Глории» осталось семьдесят две минуты. Семьдесят две минуты. Тридцать три минуты им хватило на то, чтобы найти мирового судью с соответствующими полномочиями. Еще двадцать шесть – на то, чтобы уговорить его. При этом оба говорили одновременно, доставали какие-то бумаги, идентификационные удостоверения и прочее. Оставалось тринадцать минут… Они взялись за руки, а мировой судья быстро оттараторил полагающиеся в подобных случаях фразы, потом благословил их, как и принято в его вере, хотя Эсмей эта вера была не известна. Еще восемь минут заняло оформление необходимых бумаг. Когда все было подписано и печати проставлены, они бегом бросились из конторы судьи в сторону территории Флота.

– Мы сошли с ума, – сказал Барин, когда они отметились у пропускного пункта.

Руки у них словно срослись.

– Я люблю тебя, – ответила ему Эсмей. – Боже… желтый свет…

– Побежали.

И они снова бежали рука об руку. Люди поворачивались, смотрели им вслед, кто-то даже что-то крикнул. Эсмей уже не смущалась. Они добежали до конца соединительной трубы в ту секунду, когда лампочка загорелась красным светом. Старшина, пропускавшая всех на борт, очень возмутилась, но пропустила и их.

– Добро пожаловать на борт, сэр… сэры. – Таким голосом можно рыбу замораживать.

За старшиной стоял майор. Эсмей высвободила свою руку, и они отдали майору честь.

– Джиг Серрано и лейтенант Суиза, насколько я понимаю.

– Да, сэр. – Она даже не успела подумать, стоит ли ей менять фамилию.

– Вы всегда так прибываете на корабль – в последнюю минуту? Мы уже готовы были записать вас в список мятежников.

– Нас? – возмутился Барин.

– Именно вас, – ответил майор. – Мы записываем в этот список всех, кто не является на борт. А вы что думали?

– Сэр, мы должны доложить об изменении нашего статуса.

– Вы сказали «мы»? – Майор удивленно поднял брови.

– Да, мы, – твердо ответил Барин.

– Насколько я понимаю, вы имеете в виду изменение статуса, которое влечет за собой изменение в размещении по каютам, – продолжал майор. – Хорошо. Пока мы ставим офицеров, временно попавших на наш корабль, нести по полвахты. Ваша – вторая половина второй вахты. Итак, лейтенант Суиза, мы встретим «Наварино», когда боевая группа будет полностью сформирована, вам надлежит подняться на борт своего корабля. В данный момент они как раз в скоростном коридоре. Джиг Серрано, вы должны были сменить корабль, но тот корабль, на который вы назначались, перешел в руки мятежников, поэтому насчет вас вопрос пока не решен.

– Что, «Госхок» перешел в руки врага?

– Так я слышал.

– Но он же не был у Коппер-Маунтин…

– Серрано, я знаю только то, что сказал. А пока можете подождать в столовой младшего офицерского состава, пока вас не вызовет к себе капитан. Еще нужно отметиться в административном отделе.

– Да, сэр.

Столовая младших офицеров напоминала пчелиный улей. Энсины, джиги, лейтенанты. Всех сейчас интересовали не личные дела, а то, что происходило у Коппер-Маунтин. Узнав, что Барин и Эсмей не слышали новостей уже в течение двух часов, они принялись пересказывать им все последние флотские сплетни. А Барин и Эсмей сидели плечом к плечу в уголке и ждали, когда же их позовет к себе капитан.

– Так что вы там такое сделали? – спросил их капитан Атертон.

– Мы поженились, сэр, – ответила Эсмей. Она была старшей по званию, поэтому и ответила капитану.

– Но… но вы никого не предупредили.

– Нет, сэр. – Не важно, что их капитаны и не подозревали о помолвке.

– Вы даже не закончили заполнять нужные бумаги.

– Нет, сэр. – Этого она тоже объяснить не сможет, как и того, что вряд ли заполнит их в ближайшем будущем.

– Вы знаете, что отдел личного состава может признать вашу женитьбу недействительной…

– Да, сэр. – В ее голосе появились упрямые нотки. Отдел личного состава может делать все, что ему вздумается, она вышла замуж в своем сердце, теперь уже ничего изменить нельзя.

– И… ну, ладно, не важно. Вы просто ужасные несмышленыши, придумали же в такое время.

– Именно поэтому, сэр. – Выступила вперед Эсмей. – Неизвестно, что может произойти, и мы хотели…

– Лейтенант, не забывайте, что это жизнь, а не романтическое приключение. Мы находимся на боевом корабле в период военных действий. Меня не интересует, любите ли вы друг друга или кто-то вам что-то подсыпал в коктейли… у нас нет времени разбираться в таких делах. Вы вообще должны были сейчас находиться на разных кораблях.

Эсмей украдкой взглянула на Барина, тот на нее. Со времен «Коскиуско» они еще ни разу не были на одном корабле, но теперь они еще и женаты.

– Почему нельзя было спустить пар в постели и забыть обо всем? Зачем обязательно жениться? – Атертон повернулся к Барину. – Представляете, что сделает со мной ваша бабушка, когда узнает?

– Вы ни в чем не виноваты, сэр. – Вид у Барина был мрачноватый. Эсмей знала, о чем он думает. Гнев адмирала Серрано падет совсем не на капитана этого корабля.

– Конечно, не виноват, но она будет винить меня в том, что я вас не остановил. Вы… – Капитан удивленно смотрел на них. – Вы что, смеетесь?

– Нет, сэр, – ответили они хором.

– Хорошо. Хотя во все этой безумной ситуации смех, возможно, самая правильная реакция, но я не люблю, когда смеются надо мной, а сам я сейчас не смеюсь. – Он погрозил им пальцем. – Вечно так, как только критическая ситуация, с вами, молодыми, что-то происходит. Но вы-то, лейтенант Суиза, вы солидный офицер. Почему обязательно жениться, как только случается война или нечто подобное? Наверное, какой-то атавизм из древних времен.

– Нет, дело не в этом. Мы давно собирались. Ждали, ждали, заполняли нужные бумаги, спорили с родственниками… – Эсмей знала, что говорит лишнее, но остановиться не могла.

– А потом бабушка выдала такое…– вставил Барин. Эсмей предупреждающе посмотрела на него.

– А потом мы узнали о мятеже, все кругом забегали, засуетились…

– М-м-м-м. И вы решили пожениться, потому что личное счастье превыше всего.

– Не превыше, а так же важно, как и все остальное, – ответил Барин. – Сэр, едва ли, несчастливые, мы бы служили лучше, а если бы мы не поженились, да еще попали на разные корабли, мы бы точны были несчастливы.

– Значит, если вы будете вместе, от вас можно ожидать лучшего исполнения своего долга?

– Думаю, что да, – сказал Барин.

– Прекрасно. Докажите мне это. Вы несете вахту во вторую половину второй смены. Конечно, у нас сейчас на борту много народу, поэтому пока вы будете нести вахту, кто-то будет спать в вашей каюте, но если хоть один из вас допустит малейшую оплошность, я сразу же вас расселю. Понятно?

– Да, сэр.

– И проинформируйте обо всем случившемся родственников, пока мы еще не вышли из зоны действия станционного анзибля. Когда придет ответ, мы будем уже в скоростном коридоре, но главное, чтобы вы сами сообщили им. В вашем распоряжении час.

– Да, сэр.

– Вы разрешили им жить в одной каюте? – спросил помощник капитана. Он слышал конец разговора.

– По-моему, так разумнее. Даже если бы мы поставили их в разные вахты, они все равно нашли бы способ, как общаться друг с другом… так, по крайней мере, не будут тратить зря силы на поиски места и времени. Сдается мне, что они не будут забывать о служебном долге.

– Родственники Серрано вряд ли будут рады.

– Что ж… они верно сказали, я здесь ни при чем. Я не знакомил их, не давал добро на свадьбу. Когда они предстали передо мной, дело было уже сделано. И я не Серрано. – По лицу капитана скользнула улыбка воспоминаний. – Когда-то давно, когда я еще был энсином на «Клермонте», которым командовала Вида Серрано, она как-то здорово пропесочила меня за то, что я слишком много времени проводил со своей девушкой. Сказала мне тогда, что я зелен. И что? Я женат двадцать восемь лет, моя жена та самая девушка, и я никогда с ней не расстанусь. Так что вполне справедливо, что ее собственный внук влюбился в девушку, которую она считает неподходящей партией, хотя я не понимаю, что можно иметь против лейтенанта Суизы. Возможно, кто-то из этой парочки будет когда-нибудь командовать кораблем, на который попадут мои дети, и тоже проявит немного участия.

Каюта, естественно, оказалась очень тесной. Вторую узкую койку установили на время над первой. Они могут находиться здесь только во время, отведенное для сна. Но они будут одни, и между ними и всей остальной вселенной дверь, которую можно запереть на ключ. Это самое главное.

– Извини, что все так быстро получилось, – прошептал Барин на ухо Эсмей.

– Хм-м-м?

– То красивое платье, которое заказала тебе Брюн. И кольцо, которое выбрал я. И церемония, которую ты так хотела…

– Мы еще со всем этим успеем, если захотим. А сейчас – пусть лучше так.

Дальше им было не до разговоров.

– И все же… – наконец выдавил Барин. Эсмей толкнула его в ребро.

– Не… отвлекай меня, пожалуйста.