Текст книги "Военная клятва"

Автор книги: Элизабет Вон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Но разве неправда, что нам нужен здоровый лидер, готовый вести нас? – спросил Жоден. – Если Кир умрёт, нам понадобится человек, который будет руководить этой армией.

Йерс бросил на него испытующий взгляд.

– Ты встал на сторону Ифтена?

Жоден глубоко вздохнул.

– Я не питаю любви к Ифтену. Но не позволяйте вашей предвзятости не увидеть его действий. Возможно, он действует из мудрой предосторожности, учитывая то, как обстоят дела.

Как обстоят дела. Оттуда, где мы стояли, я ясно видела берег озера. Люди полностью погружались в воду в отчаянной попытке сбить жар. Я немного посмотрела на них, а затем задала вопрос, на которой в действительности не хотела получить ответа.

– Как дела? – спросила я, поворачивая голову, чтобы сосредоточиться на Гиле.

Гил нервно переступил с ноги на ногу, поправляя лямку сумки и смотря по сторонам, но только не на меня.

– Правду, Гил, – надавила я.

– Скажи ей, – приказал Йерс.

Гил тяжело вздохнул:

– Смерти продолжаются. Примерно один убитый на каждые десять больных.

Я подняла глаза в направлении деревни, где в небо поднимался чёрный дым. Каждый десятый в многотысячной армии.

– Но, трофей, по-моему, в последние несколько часов стало меньше новых больных, – быстро заговорил Гил, стараясь меня утешить.

Йерс кивнул.

– Согласен. И все воины помогают больным. Будем бороться дальше, трофей.

– Жоден, – обратилась я к крупному мужчине с угрюмым и неулыбчивым широким лицом. – Ты продолжишь работу Кира? Сохранишь их дух и разум сосредоточенным, как это делал он?

Жоден помолчал мгновение, уставившись на береговую линию. Он заговорил, но не смотря мне в глаза:

– Я отказываюсь, трофей. Моё место среди мёртвых.

– Я возьму эту задачу на себя, трофей. – Йерса охватило неловкое молчание от его слов. – Она и так должна быть моей, раз я третий Кира.

Я кивнула, и оба ушли. Жоден так и не взглянул на меня.

– Никогда бы не подумал, что стану свидетелем подобного.

Голос Гила вырвал меня из раздумий.

– Такое бывает только раз в жизни, – ответила я.

– И одного раза достаточно, трофей, – глубоко вздохнул Гил и поправил лямки. Он тревожно смерил меня взглядом. – Не забывайте есть и отдыхать, трофей.

Прест фыркнул, и я засмеялась вслух над долговязым парнем с рыжими локонами, веснушками и таким серьёзным лицом, которое теперь выглядело обиженным. Казалось, он пытался походить на Маркуса. Мой ученик, он узнал так много и так быстро за столь короткое время, что мы были вместе. Он вырос на моих глазах, внезапно повзрослел и приобрёл уверенность, которой раньше у него не было.

– Конечно, Гил.

– Не забудьте, – насупился он.

– Обещаю.

А затем он усмехнулся, как ребёнок.

– Прест, я хочу, чтобы ты помог Гилу. Обязательно проверяйте Рэйфа.

Прест нахмурился.

– Ты сделаешь больше добра больным. Со мной останутся Айсдра и Маркус.

Прест лишь пожал плечами в ответ.

– Очень хорошо, трофей. Зовите, если понадобится помощь.

***

Все наши с Маркусом усилия пропадали даром. Жар Кира то рос, то спадал, но каждый раз становилось всё хуже. Мы прекрасно знали, что придёт время, когда его нужно будет связать, но оба откладывали этот момент, ради нас и ради него. Айсдра ничего не говорила, но я видела, что она готовит кожаные ремни, установив их вне взора Кира, но так, чтобы его можно было быстро обездвижить.

Пот катился с Кира градом. Я устала менять ему бельё, лишь обтирала, сосредоточившись на груди и конечностях, стараясь сбить жар, как только было возможно.

Вместо розового масла я использовала драгоценную ваниль. Больше для себя, чем для удобства Кира. Розовое масло вызывало слишком много воспоминаний о болезни отца и его смерти. Ваниль же успокаивала, и какой редкой она бы ни была, я не смогла придумать ей лучшего применения.

– Я впервые увидел тебя в саду, – прошептал он мне на ухо.

– Что?

Я вздрогнула и посмотрела в эти голубые глаза, ясные... в первый раз за несколько дней. Он уставился на меня на мгновение, а затем его веки опустились. Он попытался поднять руку с кровати, и я схватила её и прижалась к ней.

– Кир?

– В тот вечер, когда ты помогла Симусу.

Его слабый голос дрогнул, но глаза снова открылись. Я опустилась на колени рядом с кроватью, прижала его холодную ладонь к моей щеке. Он с усилием сосредоточился на моём лице.

– Я был в саду замка.

Я не знала смеяться мне или же плакать.

– Так это был ты? – Я села на край кровати. – Я думала, мы встретились на рынке.

Уголок его рта чуть изогнулся вверх. Даже несмотря на болезнь он был горд собой.

– Узнал, что Симус ранен. Пытался найти его.

Он повернул ладонь, чтобы провести пальцами по моей щеке.

– Ты взял на себя страшный риск.

– Небо благоволит смелым.

В его глазах зажёгся огонёк, взгляд маленького мальчика, которому шалость сошла с рук. Я ничего не смогла с собой поделать, но улыбнулась в ответ и запустила пальцы в волосы. Густые локоны слиплись от пота, и я убрала прилипшие пряди с его влажного лба.

Кир посмотрел на меня, глаза ярко блестели.

– Ты шла по дорожке с корзинкой и кувшином. А затем я увидел, как ты командуешь остальными и заботишься о Симусе.

Кир слегка усмехнулся, переводя дыхание. Я прижала пальцы к его губам, чтобы остановить его, но он отвернул голову.

– Я был рад, что ты предупредила охранников. Иначе я мог бы кинуться в палатку на крики Симуса. Казалось, его убивают.

Я улыбнулась при этом воспоминании.

– Потребовалось много мужчин, чтобы его удержать. – Я слегка нахмурилась. – Я тебя не видела.

Его лицо приняло такой самодовольный вид, что я рассмеялась вслух. Вошёл Маркус с широко раскрытыми глазами. Но Кир сосредоточился только на мне.

– Когда Жоден пригрозил тебе, то я решил тебя убить, когда ты выйдешь.

Я моргнула. Маркус разразился лающим смехом и поставил ведро с чистой водой рядом со мной. Кир не видел нас, его взгляд был сосредоточен на чём-то ином.

– Я пошёл за тобой по тропинке. – Он слегка шевельнул рукой и коснулся моих волос. – Ты остановилась у куста роз, точно дух воздуха, наполовину скрытая в тени, наполовину освещённая звёздным светом, и оглянулась по сторонам. И когда ты подняла руку и пригладила волосы… – пальцы Кира нежно потеребили один из моих локонов, – Я захотел тебя прямо на месте.

Я посмотрела на него, и мои глаза наполнились слезами. Маркус ушёл, оставляя нам наедине. Я наклонилась и слегка поцеловала Кира. Он слабо улыбнулся и закрыл глаза.

– Устал.

– Спи, мой Кир.

Я положила его руку на его грудь и прополоскала ткань в свежей воде. Он слегка кивнул и вздохнул, когда я вновь принялась его обтирать.

***

– Айсдра?

Маркус ненадолго покинул нас, бормоча что-то о приготовление бульона. Кир спал, свернувшись в центре кровати. Айсдра и я дежурили в углу, разливая лекарство в небольшие баночки. Воины готовили его под пристальным взглядом Гила.

Айсдра приподняла бровь, ожидая моего вопроса. Я зашептала:

– Что значили те слова ранее? Когда Гил сказал, что понял больше, чем знает Кир.

Айсдра сосредоточила взгляд на лекарстве, как если бы было жизненно важно, чтобы её работа выполнялась по неким требовательным стандартам.

– Я поняла, что ты имела в виду, когда сказала, что хочешь отвести меня в безопасное место, прежде чем направившься к снегам. Но почему Маркус и Гил так ответили?

Я не верила, что она мне ответит, и она действительно долго молчала. Но я просто перемолчала её, дожидаясь ответа.

Наконец она вздохнула:

– Лара, если Кир умрёт, следующим будет Маркус.

Я немного посидела в тишине, зачерпывая густой жар лекарства.

– Из-за шрамов?

– В Равнинах калеку считают немощным и бесполезным. Неугодным элементалям. Обычно его лишают жизни.

Айсдра отставила полную банку в сторону и потянулась за другой. Мы больше не удосуживалась их запечатывать.

– Он не бесполезен и никого не оскорбляет, – огрызнулась я. – Глупо думать иначе.

– До этой кампании я бы не согласилась с тобой, – ответила Айсдра. – Но узнав Маркуса, увидев его ценность, я...

Она пожала плечами.

– Но Гил-то здоров. Почему он?

– Гил публично объявил о своём желании учиться целительству, тем самым отвергнув наш образ жизни на глазах всех командиров, – напомнила мне Айсдра, внимательно смотря на меня. – Я не была уверена, что он понял, что сделал, но видимо он прекрасно всё понимал. Смелый ход, по-своему.

– Так он пострадает, если Кир... – я не смогла заставить себя закончить мысль.

Айсдра продолжила работать в тишине, но мне нужно было хоть о чём-то поговорить:

– Айсдра. А как Мира?

Она остановилась.

– Хорошо, трофей. – Её голос был спокойным, но ложка с лекарством вылилась на бок фляги. Айсдра посмотрела на Кира с болью в глазах. – У неё более чем достаточно тхиэ. Переживайте больше за своего военачальника.

Она потянулась за тряпкой.

– Я сама всё доделаю. Поспите, – хрипло добавила она.

***

– Последний сушёный эхат, – сказал Маркус. – Я хранил его до этого момента. Не использовал по пустякам.

Его голос был строг, но Маркус нежно придержал Кира и поднёс к его губам миску с бульоном, терпеливо ожидая, когда Кир начнёт пить небольшими глотками. Не быстро, но Кир смог выпить всю чашку.

В конце концов, Кир закрыл глаза и облизал губы.

– Это была хорошая охота.

– Одна из лучших, – мягко согласился Маркус.

– Ещё?

Кир покачал головой и поёжился. Маркус набросил одеяло на его плечи, а затем повернулся ко мне.

– Трофей? Могу я предложить и тебе чашку? Не могу же я расстраивать малого, а?

Я с толикой любопытства приняла угощение и сразу же узнала вкус. Тем же самым бульоном он кормил меня ночью, когда Кир унёс меня из тронного зала.

– Маркус, что это такое?

– Эхат.

– Что такое «эхат»? –  спросила я, делая ещё глоток.

Кир слабо усмехнулся с постели. Маркус подарил мне небольшую улыбку.

– Животное Равнин, трофей. Яростное, с огромными рогами и сладким мясом. Выше крепкого мужчины и опасное для охоты. Вашество славится мастерством в планировании охоты на эхатов.

Дрожащий под одеялами Кир бросил на нас самодовольный взгляд, но тот быстро потух.

– Становится всё хуже.

Я села на кровать и погладила его лицо.

– Кир, ты…

– Нет. – Он покачал головой. – Каждый раз мне всё труднее... я бы умер, если бы причинил тебе боль.

Я запротестовала, но Маркус принял решение за меня.

– Я приведу Айсдру.

Он покинул шатёр.

– Лара, я... – Кир с трудом сглотнул, его глаза заволокло пеленой, взгляд стал потерянным.

– Я здесь, любимый. Ты не один, Кир.

Я повернулась, чтобы видеть вход в палатку, и притянула его к себе, чтобы он мог положить голову мне на колени. Он кивнул с закрытыми глазами. Вошли Айсдра и Маркус. Айсдра достала спрятанные ремни. С мрачными выражениями лиц они принялись выполнять задание.

***

Кир был прав. Вскоре начался бред. Кир стал кричать и вырываться.

Маркус спал, а Айдсра носила воду, когда у меня заканчивались чистые тряпки. Кир находился без сознания, пот начал заново проступать, а запах стал таким ужасным... я воспользовалась моментом, чтобы выскользнуть в кладовую и вернуться с горсткой лаванды.

Я вошла в спальню и увидела Ифтена, стоящего над Киром с кинжалом в руке.

Глава 10

Я уронила вещи, забыв закричать от шока.

Кир лежал без движения, по-прежнему находясь без сознания, привязанный к кровати, беспомощный. Ифтен повернулся ко мне и засмеялся, пряча кинжал в ножны.

– Подумала, я решил стать главным, убив его?

Я кивнула.

Ифтен рассмеялся, резко и жестоко.

– Зачем совершать то, что элементали сделают за меня, а?

Я сделала шаг вперёд – гнев пересилил страх.

– Он не умрёт.

– Но ты не можешь знать наверняка, маленький целитель? – поиздевался он надо мной. – Ты претендуешь на власть исцелять всех.

– Я никогда ничего подобного не говорила, Ифтен.

Я подошла ближе к кровати, бросив косой взгляд на Кира и убедившись, что он не пострадал. Но я не могла надолго оторвать глаза от Ифтена. Ох, где же Айсдра?

Ифтен скрестил руки на груди.

– С его последним вздохом изменится твой статус, ксианка. Ты станешь ничем. Я же должен буду вернуть армию на Равнины и отчитаться о его неудачи. А с приходом весны я выиграю поединки и вернусь в эту долину в качестве военачальника и…

– Кир не умрёт. Оставь нас.

Я почти решилась кричать, чтобы привлечь внимание. Но что подумают о сжавшемся от страха трофее? Я стиснула зубы.

Ифтен раскрыл руки, как будто предлагая мир.

– Это ты должна нас оставить. Уезжай, возвращайся к своему народу. Всё будет, как было. – Его голос был ровным и уверенным, как будто он предлагал дружеский совет. – Незачем подвергать себя опасности. Незачем подвергаться нападениям, как на рынке. Незачем противостоять старейшинам и воинам-жрецам.

Его лицо изменилось, и мне пришлось приложить усилие, чтобы не попятиться.

– Уходи, ксианка. Предупреди свой народ об армии, которая придёт весной грабить и…

Что-то сломило страх в моей душе. Я подошла к Ифтену быстрыми шагами, яростно подняла кулак и закричала на пределе лёгких:

– Будь ты проклят, брэгнект. Да не примет небо твоё дыхание!

У Ифтена расширились глаза, и перехватило дыхание. Его рука легла на рукоять меча.

Я кинула на него свирепый взгляд, сделала ещё один шаг вперёд и стукнула кулаком по лицу.

– Да осядет земля под твоими ногами.

Снаружи кто-то ахнул, но это меня не остановило.

– Да не примет огонь твоё тепло, и иссохнет вода в твоей руке.

Ифтен не достал меч. Его лицо побледнело. Он быстро отступил назад и вывалился в общий зал, направляясь к главному выходу. Пока он отступал за полог, я шла прямо на него.

– Да отринут тебя элементали и саму твою суть!

Маркус и Жоден стояли снаружи с глазами как блюдца. Остальные же в пределах слышимости в ужасе повернули к нам лица. Я просто продолжила прожигать Ифтена глазами и сделала ещё один шаг, тыкая пальцем в его грудь.

– Да сгниют твои яйца, как фрукты на солнце, а мужское достоинство увянет на корню!

Я плюнула в землю перед ступнёй Ифтена и без лишних слов ушла обратно в палатку.

***

К тому времени как Маркус и Жоден вошли в палатку, я спокойно сидела возле Кира, обтирая его грудь водой, к которой добавила травы.

Первым тихо заговорил Маркус:

– Трофей? Откуда ты узнала такое проклятие?

– Услышала от кого-то? – предположил Жоден.

– Как? Когда? Никто бы не смог произнести подобного в её присутствии без моего ведома. И никто бы не смог так выругаться в этой армии, чтобы я про это не прознал.

– Я сама его придумала, – спокойно ответила я. – Он стоял такой напыщенный, пустословил об элементалях и хвастался тем, что собирается сотворить со мной, что я просто вышла из себя.

– Сильное проклятие, трофей, – с ноткой гордости произнёс Маркус.

– Мне всё равно, главное, чтобы он держался подальше от меня и Кира.

– Этого не бойся, Лара, – сухо добавил Жоден.

***

– МАРКУС!

Дикий окрик вырвал меня из крепкого сна.

Кир сорвал один из ремней и свободной рукой сражался с человеком, которого сам же и звал. Я подошла и пощупала лоб Кира. Маркус рычал от усилия, делая всё возможное, чтобы удержать свободную руку Кира.

– Нам нужна помощь! – крикнула я.

– Помогите ему, уроды! Он горит, о Небо, он горит! – кричал Кир, натягивая мышцы шеи от напряжения.

– Они точно вас слышали, – пробормотал Маркус, придавливая руку Кира к кровати.

– Кир, это Лара. Всё в порядке…

Кир напряг ремень вокруг второго запястья. Он опять закричал, зовя невидимую помощь.

– Воды! Облейте его водой, несите вёдра… – Кир расслабился на минуту и застонал, как будто в печали. – Ухо, его ухо.

Я взглянула на Маркуса и поняла, какие события переживает сейчас Кир.

Голос Кира стих от утробного рыка:

– Будь ты вечно проклят в снегах, воин-жрец. Он будет жить, и я буду бороться с тобой до последнего вздоха, слышишь меня? – Он запрокинул голову на спинку кровати. – Исцели его сейчас же, иначе я убью тебя.

– Вот значит, как всё было? – прошептала я.

– Не знаю, трофей. Я ничего не помню из того времени, – мрачно произнёс Маркус. – Где эти дураки?

Он посмотрел на вход, потом обратно на меня и прорычал:

– Не зацикливайся на этом. Он позвал меня из снегов. Я ответил. Больше нечего обсуждать.

– Бойся того дня, когда Кира из рода Кошек назовут повелителем войны, – провыл Кир.

Прест, Айсдра и, к моему удивлению, Рэйф ввалились в шатёр. Айсдра бросилась помогать Маркусу. На слове «повелетель войны» все дёрнулись от удивления, но лишь на мгновение. Маркус кинулся к Киру и прижал пальцы к его губам.

– Военачальник, враг рядом. Молчи.

Остальные обменялись обеспокоенными взглядами. Я открыла рот, чтобы расспросить их, но Маркус перехватил мой взгляд и покачал головой, прижимая палец к губам. Я с трудом подавила любопытство.

– Рэйф, ты достаточно оправился, чтобы быть на ногах? – спросила я.

– Достаточно, трофей, – слабо улыбнулся он. – Кажется, я не так сильно заболел, как остальные. Меня даже не понадобилось купать в озере.

Я нахмурилась, рассматривая его. Он потерял вес, под глазами появились мешки. Уверена, он слишком перетруждал себя, но сейчас мне нужно было побеспокоиться о другом.

Кир замолчал, всё ещё находясь в плену лихорадки. Остальные начали заново его привязывать к кровати, но я их остановила.

– Прест, зови Гила. Пора.

***

Я последовала за ними вниз к берегу. Луна освещала нам путь.

Гид, Прест, Маркус и Айсдра несли Кира, который вырывался из их рук. Маркус настоял связать Кира, чтобы отнести его к воде, и оказался прав. Они опустили его на берег, чтобы самим раздеться. Когда же они снова подняли его, я последовала за ними прямо в воду, стискивая зубы от холода.

Я поддерживала его голову, выливая воду на лоб. Его бронзовая кожа выглядела такой бледной, а волосы тёмными. Он не открыл глаза, но приоткрыл губы, и я влила воды в его рот, вспомнив, какой сладкой она казалась, когда я сама была в таком же положении. Остальные проводили тот же ритуал очищения, что я слышала тогда в бреду.

Я опустилась на колени и прошептала его имя на ухо. Лёгкий поворот головой, и я поняла, что привлекла его внимание.

– Борись, любимый. Помни, что ты мой военачальник, Кир из рода Кошек. Ты мой, и я твоя. Борись за нас, огонь моего сердца.

Кир моргнул, но не подал другого знака.

Его опускали и поднимали, позволяя воде и лёгкому ветерку сбить жар тела, доводя до состояния, когда он начал дрожать от холода. Затем мы отнесли его обратно в палатку. Рэйф уже поджидал нас, согрев кровать с помощью камней.Он разрезал кинжалом путы Кира, остальные собрали высохшую ткань.

Обтерев Кира, мы укрыли его тёплыми одеялами и напоили бульоном. Он выглядел таким бледным, таким неподвижным. Моё сердце было готово выскочить из груди, хотя его пульс уверенно бился под моими пальцами.

К моему удивлению, Кир открыл глаза, как только мы уложили его на кровать. Они были поддёрнуты пеленой из-за дрёмы. Он шевельнул пальцами, и я взяла его за руку. Она была такой холодной, что я села на кровать и постаралась её растереть.

– Снимите мокрую одежду и поспите хоть немного, – подошёл ко мне Маркус и положил руки на мои плечи. – Я отослал остальных отдыхать.

– Тебе сон нужен больше чем мне, Маркус. Я переоденусь и буду дежурить первой.

Маркус вздохнул, но не стал спорить.

***

Сон скольких больных я охраняла за всю свою жизнь? Больше, чем могу сосчитать или запомнить. Однако в этот раз всё было по-другому.

Эльн учил меня, что хороший целитель остаётся бесстрастным. Непредвзятым. Я старалась следовать его учению и вылечила большую часть своих пациентов.

Но с отцом всё было по-другому.

Как и с Киром.

Болезнь отца протекала долго и медленно, а смерть стала освобождением. Но Кир был сильным воином в расцвете сил, и мои эмоции сменялись от отчаяния к надежде и обратно. Я сделала всё, что знала, чтобы спасти его, и теперь его жизнь лежала в руках Богини. Я могла лишь сидеть и наблюдать за ним, чувствуя каждый его вдох, словно собственный. Прошли часы, Кир всё ещё спал, жар не возвращался. В палатке тускло горел свет, жаровни давали тепло.

Маркус свернулся калачиком на тюфяке в изножье кровати. Я постоянно проверяла, что он спокойно спит, а на его изрезанном шрамами лбу не выступил пот. Благодаря ему всё нужное было у меня под рукой, в том числе кувшин каваджа, густого точно тина. Оставалось только ждать и наблюдать.

Наблюдать и переживать.

Что произойдёт, если Кир умрёт?

Что будет со мной? Остальные пообещали вернуть меня домой, в безопасный замок в городе Водопадов. После угроз Ифтена я прекрасно понимала, что мечта Кира об объединении наших народов умрёт вместе с ним.

Но, Богиня, прости меня, я беспокоилась не о судьбе нашего народа. Смерть Кира разобьёт моё сердце. Оно исчахнет. Теперь я понимала боль Айсдры и освобождение, которое она искала.

Я покраснела, стыдясь свой прошлой просьбы. Жрецы Бога, Повелителя Солнца, осуждают самоубийство. Но моя собственная боль открыла мне истину: как только Кир испустит последний вдох, я смогу наложить на себя руки.

Прошёл ещё час, но Кир дышал ровно. Я возблагодарила Богиню за каждый его вдох.

***

Я пыталась вспомнить, что Кир рассказал мне о гармонии элементов в теле, в ночь, когда утешил меня после того, как Ксиманд сжёг мои книги. Кожа Кира всё ещё казалась холодной, но, возможно, мне это чудилось из-за страха. Я держала его правую руку в своих ладонях и начала гладить её, медленно двигаться по каждому пальцу, проводить кончиками ногтей по его ладони. Я попыталась вспомнить, что именно говорил мне тогда Кир.

– Дыхание сделано из воздуха и расположено в правой руке, – прошептала я, продолжая свои действия, пока тепло не вернулось в его руку.

Затем я взяла его за левую ладонь и повторила то же самое, пока кожа не стала тёплой и розовой.

– Душа сделана из огня и расположена в левой руке.

Кир, казалось, задышал легче. Я засунула его руки под одеяло и потянулась к изножью согреть кончики пальцев.

– Плоть сделана из земли и расположена в левой…

– Нет... неправильно.

Голос был слабый, но я подняла голову и увидела голубые глаза Кира, смотрящие на меня.

– Кир?

Я запрыгнула к нему на кровать и сжала его лицо в ладонях. Мои волосы рассыпались вокруг нас. Щетина защекотала пальцы, но не чувствовалась ни следа жара. Я улыбнулась и позвала:

– Кир?

Его губы изогнулись в едва заметную улыбку.

– Кир, – нежно прошептала я. Моё сердце было полно радости. Худшее позади. Мой военачальник выживет.

Кир слабо улыбнулся и, повернув голову, коснулся губами моей ладони. Тихо выдохнув, он провалился в сон.

***

На обе наши культуры распространяется универсальная истина, что из людей меча выходят худшие пациенты. Они, кажется, всегда ожидают, что их тело исцелится за секунду. Но всему нужно время, и спешкой тут только навредишь.

Грудь Кира была большой и мускулистой. Потребовалось больше сил и более длительные процедуры, чтобы очистить его лёгкие от воды. Только если крепкие воины били его по спине, он свешивался с края кровати и откашливался. У меня не хватило бы силёнок им помочь, но я была единственной, кто мог заставить Кира пройти через всё это. В какой-то момент процедур Кир крутанулся и уставился на Гила.

– Ты слишком сильно этим наслаждаешься.

– Кир, – прицыкнула я, и он развернулся обратно, позволив Гилу продолжить.

– Я? Наслаждаюсь битьём своего военачальника и оказанием ему помощи? – жизнерадостно уточнил Гил, надавливая большими пальцами на спину Киру. – Я не осмелюсь, военачальник.

Кир закашлялся и прочистил горло.

– Повторишь перед Небесами?

– Похоже мы закончили на этот раз. – Гил с улыбкой попятился в сторону выхода. – Меня ещё ждёт много работы и забота о пациентах.

Он выскочил из палатки, схватив свою сумку за ремень.

Я фыркнула со смеха.

Кир приподнялся на локтях и одарил меня своим лучшим взглядом, но я покачала головой.

– О нет, мой военачальник. Кажется, кто-то просил, чтобы я никогда не скрывала своих чувств. Честность есть честность.

Кир был ужасным пациентом. Ноющим как ребёнок и капризным как старик: ему нужно было и то и это, и почему он сам не мог встать с кровати? Мы пытались отвлечь его заботой о Мире или поручить небольшие дела, к примеру, заточить мечи, но его сил не хватало даже на это. Разум Кира выздоровел, но тело ещё не восстановилось.

Когда же Маркус выбежал из палатки, угрожая задушить Кира во сне, я поняла, что пришло время для отчаянных мер. Я принялась читать длинные пассажи из «Эпопеи Ксайсона».

Эпопея описывала боевые сражения второго короля Кси и была самой унылой исторической книгой на свете. Но Кир свернулся под одеялом, слушая с глубоким вниманием, пока я бубнила о военных делах, манёврах и стратегиях.

– На рассвете король Ксайсон оседлал своего боевого жеребца Великое сердце и… – я осеклась, кое-что вспомнив. Лошадиные имена. Великое сердце.

– Вы даёте имена своим лошадям? – поразился Кир.

Я закатила глаза и продолжила чтение, но вскоре была готова рыдать от скуки. Больше чтения вслух я выдержать не могла.

Однако был ещё один способ занять военачальника.

***

– Это настольная игра.

– Шахматы?

– Да. – Я поставила перед ним доску и села на край кровати. Кир лежал на боку и с внимательным видом рассматривал игровое поле. Я взяла одну из фигурок и принялась объяснять: – Это король. Самая высокая фигура на доске. Он двигается на одну клетку в любом направлении.

Кир изучил деревянную фигурку.

– Здесь два короля.

– Да. Твой и мой. – Я указала на их места на доске. – Они начинают отсюда.

– Всегда?

– Да.

Кир рыкнул:

– Значит война.

Я кивнула и потянулась за следующей фигуркой.

– Самые маленькие фигуры – пешки. Они размещаются здесь, образуя линию.

Кир потянулся помочь мне расставить маленькие чёрные и белые речные камушки, которые я собрала. Чёрные для него, белые для себя.

Я медленно показала ему все фигуры, назвала их названия, ходы и важность. Рассказала про доску и цвета. Проблема началась, когда мы добрались до епископа. Я постаралась объяснить его роль в церкви, но ответом мне стал лишь мрачный взгляд сомнения.

– Значит это воины-жрецы.

Я представила лицо архиепископа Дризена в татуировках и лишилась дара речи.

– Не совсем.

– Но ведь эти епископы защищают своего короля? Свой народ?

– Да, конечно. – Я прикусила губу, задумавшись, как бы сказать по-другому. – Ну некоторых больше волнует их статус, чем люди, но хорошие…

– Да, – кивнул Кир. – Один в один воины-жрецы.

Его голос был полон презрения, и он с силой сжал камень в ладони.

Я потянулась и коснулась его кулака, нежно забирая фигурку из пальцев.

– Ты их ненавидишь? Из-за Маркуса?

Он сжал челюсть и помолчал перед ответом:

– Дело не только в Маркусе, хотя одного его случая было бы достаточно. Я хочу увидеть их сломленных и уничтоженных.

– Кир. – Я столь многого не понимала. – Если они настолько могущественны, как ты говоришь…

Он натянуто улыбнулся и покачал головой.

– В другой день, Лара. А вот эта фигурка, замок. Замки ведь не ходят, – нахмурился Кир. – Почему же они ходят?

– Это ведь просто игра, – вздохнула я, смирившись со сменой темы.

– Тогда стоило назвать их как-то по-другому? – пристально посмотрел на меня Кир.

– Чья это игра, а? Давай ещё раз пройдёмся по ходам.

С его памятью это не заняло много времени. Кир расставил фигуры и выжидающе посмотрел на меня.

– Практика – лучший учитель, – сказала я и передвинула одну из центральных пешек.

Кир внимательно посмотрел на доску, поднял бровь, и его глаза засияли впервые со времени болезни. Отец научил меня шахматам давным-давно, и мы разыграли множество партий, пока он болел. Я играла по-честному. Обычно выигрывал папа, так как он обладал феноменальной способностью удерживать в голове все возможные ходы. Я понимала, что как только Кир поймёт стратегию, мне его никогда не побить. Лучше наслаждаться, пока не поздно.

Кир осторожно сделал первый ход. Я передвинула другую фигурку и увидела, что Кир совершил классическую ошибку начинающего.

Через несколько шагов партия была окончена.

– Шах и мат.

– Что? – Кир нахмурил брови, рассматривая фигурки. – Где я ошибся?

Я встала.

– Когда поймёшь, крикни, и мы разыграем ещё одну партию.

Он забормотал что-то под нос, а я вышла из палатки.

***

Я была обречена.

Большую часть дня Кир потратил на изучение основ. Я уходила по делам в кладовую и возвращалась, когда меня звал Кир, делала ход, улыбалась и оставляла его созерцать доску. Бесконечность возможных ходов приводило его в расстройство. Но как только он научился избегать базовых ошибок, то начал с детским ликованием «съедать» мои фигуры и прятать их в смятую постель, посмеиваясь над моим ожидаемым поражением. Следующее утро я едва избегала сдачи короля. Мне ещё не объявили мат, но это стало лишь вопросом времени.

Кир собирался с силами, но всё равно оставался ещё слаб. Он смог дойти до уборной самостоятельно, но затем я уговорила его вернуться в кровать. Кир немного поспорил, а затем тяжело опёрся о Маркуса.

Но он шёл на поправку, и я согласилась, что он достаточно окреп для встречи с командирами. Им же не терпелось прийти и озвучить доклады своему военачальнику. Киру нужно было всё увидеть и услышать, а командирам нужно было подтверждение, что он жив.

Я почувствовала, как бремя командования покинуло моё плечи, когда как все набились в спальне, даже исхудавшая и ослабевшая, но готовая участвовать в собрании Сэл. Ифтен занял место подле кровати Кира и постоянно бросал нервные взгляды в моём направлении.

Ни у кого не было сил на долгую беседу, поэтому все были кратки. Кир внимательно слушал, задавал вопросы, пару раз даже довольно фыркнул. Самый долгий доклад был у Йерса. Йерс заговорил, а взгляд Кира начал путешествовал по комнате, прежде чем снова остановился на Йерсе. Я заметила промелькнувшее в них удивление. Видимо, отсутствие Жодена было замечено.

Я воспряла духом, когда под испытывающим взглядом старших Гил уверенно сообщил, что число заболевших резко пошло на спад. Как сильно бы я ни гордилась Гилом, я всё же испытала чувство облегчения и вины. Облегчения, что все почти закончилось. Вины, что так много погибло, но у меня остался мой военачальник.

Доклад Гила вселил во всех надежду. Кир дал Сэл разрешение направить охотничьи отряды дальше в область и решил несколько других вопросов, прежде чем его силы стали ослабевать. Не только он, но и все остальные устали. Командиры быстро ушли с Ифтеном во главе.

Кир потянулся за шахматами, но я отняла у него доску.

– Спи, Кир.

Он театрально вздохнул, но вздох сменился на зевоту.

***

Маркус поставил передо мной поджаренный хлеб, гарт и кавадж. Как бы я ни устала от этих продуктов во время марша, сейчас они стали долгожданным разнообразием в череде одинаковых супов и тушёных блюд. Айсдра и Гил присоединились к нам в кладовой, и мы все поели в тишине.

Лишь после того как наелись досыта, заговорил Гил.

– Трофей, до меня дошли слухи, будто бы Ифтен утверждает, что ксианцы специально нас заразили.