Текст книги "Напиши мне про любовь"

Автор книги: Элизабет Питерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Некоторое время Жаклин смотрела ему вслед, и на губах ее блуждала двусмысленная улыбка.

3

К облегчению Жаклин, Сьюзен обнаружилась в номере целой и невредимой, без синяков и прочих отметин. Сидя перед зеркалом в белой нижней юбке и кружевном бюстгальтере, девушка явно прихорашивалась перед выходом.

– Тебе лучше? – обернулась она к Жаклин.

– Лучше по сравнению с чем? – Тут Жаклин сообразила, что Сью имеет в виду ее утреннюю сварливость. – Нет, – ответила она, поразмыслив.

– А в чем дело?

Ох, как Жаклин не хотелось ей рассказывать! Сью была очаровательна в расцвете девичьей любви – сияющее лицо, лучистые глаза, этот не поддающийся объяснению свет, который исходит из сердца и словно окутывает человека... Достав тетрадку, Жаклин старательно записала последнюю фразу.

Сью надела платье и покрутилась перед зеркалом:

– Ну как тебе?

– Только что купила?

– Как ты догадалась?

Жаклин достала из сумки ножницы и отрезала магазинные ярлыки. Наряд был выдержан в модном ныне стиле ретро: маленький лиф с низким вырезом, пышная юбка в оборках, кружевные вставки и отделка узкими голубыми ленточками.

– Ты именно это имела в виду, говоря о романтическом стиле? – с улыбкой спросила Сью.

– Оно великолепно... на тебе. – Жаклин вздохнула и мечтательно произнесла: – Как же мне всегда хотелось быть хорошенькой.

– Ноты наверняка была... то есть ты и сейчас...

– Я никогда не была хорошенькой. Яркой – да, но красивой – никогда. Ну да ладно. – Испустив еще один вздох, Жаклин вернулась к делам насущным: – С кем идешь веселиться?

– С Джо, конечно. – Сьюзен придирчиво разглядывала свое безукоризненное личико.

– А мне казалось, у него сегодня рандеву.

– Ерунда, – отмахнулась девушка. – Он просто угостит коктейлем победительницу «Любовной Лотереи» и быстренько от нее отделается.

– Гм. Не окажешь мне услугу?

– Конечно!

Жаклин протянула ей пластиковое ведерко:

– Принеси немного льда. Я жду звонка и не хочу покидать номер.

Сьюзен замешкалась, наблюдая, как Жаклин достает из чемодана бутылку скотча.

– Собираешься все это выпить? – с ужасом спросила она.

– Увы, нет!

К возвращению Сью Жаклин успела переодеться в павлиний халат. Ее юбка с блузкой покоились на вешалке в полной боевой готовности, на полу стояли туфли. Крышка бюро была завалена пакетиками со съестным – чипсы, орешки, крекеры, сырные палочки. Из сумки Жаклин достала сандвичи и еще один пакетик с орешками.

– Спасибо, – поблагодарила она, забирая ведерко со льдом.

– Ждешь гостей? – Сьюзен покосилась на перекочевавшие из ванной стаканчики для зубных щеток.

– В некотором роде. И кстати, должна тебя кое о чем предупредить. Ты сегодня видела Лори?

– Лори? А-а, эту девицу.

– Эту девицу. Так видела?

– Нет. А что?

– Возможно, тебе повезло. – Жаклин рассказала о случившемся и с радостью отметила, что реакция Сьюзен говорила скорее о доброте душевной, чем о сообразительности.

– Бедная девочка. Надеюсь, ты ее найдешь.

– Может статься, ты найдешь ее раньше меня, – мрачно отозвалась Жаклин. – Оба человека, на которых она... э-э... с которыми она вступила в контакт, – мои друзья. Не уверена, что в ее поведении есть какая-то логика, поэтому не знаю, что она сделает дальше, но ты можешь стать ее мишенью. Так что будь осторожна.

– О господи! – Сью вытаращила глаза. – Ты правда думаешь...

– Не знаю. Где ты встречаешься с Джо?

– Внизу, в вестибюле.

– Хорошо. Не выходи из отеля. Вряд ли она рискнет зайти внутрь, но на улице ты ее законная добыча. Предупреди Джо. Скажи ему – это очень важно, Сью, – скажи, что если он увидит Лори, то должен ее задержать. Двинуть ей в челюсть, под дых, что угодно, но задержать. Понятно?

После ухода Сьюзен Жаклин устроилась в кресле, обложившись с одного бока скотчем, а с другого – телефоном. Она предполагала, что бдение может оказаться безрезультатным, но боялась рисковать. С каждой минутой ее тревога все возрастала. Основания для этого были – взять хотя бы Лори, – но что-то еще не давало покоя... Опасность, опасность... Слово это пульсировало в голове Жаклин.

Когда появился Джеймс, она уже уговорила половину орешков и пакетик картофельных чипсов. Открыв дверь, снова уселась в кресло.

– Ну, что скажешь?

Джеймс снял пиджак, ослабил галстук и тут обратил внимание на импровизированный бар.

– А я думал, ты экономишь...

– Есть определенный уровень, ниже которого я ни за что не опущусь. Угощайся.

Он налил себе виски, придвинул стул поближе к ней и уселся.

– Это что, и есть ужин? – кисло вопросил Джеймс. – Очень мило.

– Видел О'Брайена? – Жаклин стряхнула его руку со своего плеча.

– Его там не было.

– Джеймс...

– Я оставил записку, – поспешно продолжал Джеймс. – И составил жалобу. Они сказали, что сразу же этим займутся.

– Ха!

– А что еще я мог бы сделать?

– Например, держать при себе свои руки. Мне не до развлечений. Ты так и не уяснил картинку.

– Нет, не уяснил. Да что ты так волнуешься? Это мне бы следовало переживать. – Он дотронулся до шишки на своем интеллектуальном челе и печально добавил: – Я, между прочим, нуждаюсь в сочувствии и нежной заботе.

– Видать, от этой шишки у тебя слегка повредились мозги, – последовал незамедлительный ответ. – Впрочем, ты не наблюдал Лори во всей красе, как я. В последние дни она демонстрировала стремительную смену настроений, от агрессивности к дружелюбию и слезливости. Тут явно попахивает наркотиками...

– Может, она всего лишь психопатка? – Джеймс закинул ноги на кровать.

– Всего лишь? Суть в том, что ее болезнь прогрессирует. Девочка становится все более буйной, неуправляемой. Она явно за чем-то охотится и может пойти на что угодно, лишь бы это раздобыть. Будь ты дряхлым стариком и ударься головой об угол туалетного столика, а не об пол...

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. – Джеймс поморщился. – Но за чем Лори охотится, ты хоть догадываешься?

– Может, и ни за чем. Не исключено, что это плод ее больного воображения. Но меня волнует другое – возможно, кто-то подкинул ей эту мысль.

– Хэтти?

– Логичнее всего. Но в принципе кто угодно мог манипулировать Лори, сказав ей, что Валери Валентайн в опасности. Допустим, к примеру, что неизвестный убийца велел ей раздобыть блокнот Дюбретты. Теперь блокнот у мистера или миссис Икс, но мерзавец не сумел связаться с Лори и сказать ей, чтоб прекратила поиски. Или же ее попросту не остановить. И теперь не только Лори опасна для окружающих, она и сама в опасности, так как может пострадать от человека, который ее использует. Если мы ее отыщем, то, возможно, узнаем, кто нацелил ее на поиски блокнота.

– У тебя нет ни единого доказательства в поддержку этой теории, – вздохнул Джеймс.

– Нет.

– Но в одном ты права, – великодушно признал он. – Ты предупредила остальных, что она может на них напасть?

– Надеюсь, что да. Поскольку я не имею представления, по какому принципу она выбирает жертвы, то не могу утверждать, что охватила всех, но я предостерегла Сью, а она скажет Джо. Хэтти и Макс Холленстайн знают о случившемся. Еще я позвонила Бетси. Не застала ее дома, но оставила сообщение на автоответчике, попросив срочно связаться со мной.

– Бетси?

– Ой, я и забыла, что ты с ней не знаком. – Жаклин рассказала Джеймсу о революционерке Бетси. – В этой истории она играет второстепенную роль, но Лори, с ее навязчивым неврозом, может решить, что логичнее всего искать блокнот именно у Бетси. Ведь она была знакома с Дюбреттой, недолюбливает мисс Валентайн и вдобавок моя подруга.

– Значит, ты сделала все, что смогла, – утешил ее Джеймс. – Так расслабься, в чем же дело?

Последовала схватка, прерванная стуком в дверь, который отвлек Джеймса и позволил Жаклин высвободиться, не применяя физического насилия, о чем она уже подумывала. Поправляя на ходу прическу, она устремилась к двери, за которой оказался О'Брайен.

– О, лейтенант, как любезно с вашей стороны! Составите нам компанию?

– Благодарю. – О'Брайен вежливо кивнул взъерошенному и смущенному Джеймсу. – Слышал, вы меня искали, профессор.

– Искал. Я приходил в участок и составлял иск.

– Знаю. И очень сожалею. Надеюсь, вы в порядке?

Ни в голосе, ни в лице полицейского не было и тени веселья, но Джеймс покраснел.

– Конечно, я в порядке. Она сбила меня с ног!

– Сумасшедшие порой проявляют поразительную силу, – серьезно заметил О'Брайен.

Джеймс промолчал. С видом человека, который выжал из ситуации максимум забавы, не нарушая приличий, О'Брайен повернулся к Жаклин:

– Миссис Кирби, вы хотели меня видеть?

– Присядьте, – предложила Жаклин, – и выпейте.

– Спасибо. – О'Брайен плеснул в бокал немного виски и бросил кубики льда.

– А я думал, вам не положено пить на службе, – съязвил Джеймс.

– Я не на службе, – невозмутимо отозвался О'Брайен, присаживаясь на кровать. – Вы о чем-то хотели со мной поговорить, миссис Кирби?

– Смотря по обстановке. Мне следует объяснить, почему необходимо как можно скорее отыскать Лори?

– Нет. По крайней мере, у меня есть свои причины поторопиться с ее поисками. Не знаю, совпадают ли они с вашими. У вас очень богатое воображение, миссис Кирби.

– Что за причины?

– Но это же очевидно. За последние двадцать четыре часа девочка напала на двоих человек. Или на троих?

Он вскинул брови. Жаклин уже научилась читать по бровям О'Брайена. Сейчас они выражали минимум сомнений.

– Нет, не думаю, что мою сумку выхватила Лори, – ответила она.

– Ведь в противном случае вы бы об этом уже сказали? Как по-вашему, она еще на кого-нибудь нападет?

– Возможно.

– Это радует. Если вы назовете имя, я смогу организовать охрану.

– При вашей-то нехватке людей? – усмехнулась Жаклин. – Я уже предупредила – или попыталась предупредить – потенциальные жертвы.

– Тогда зачем вам понадобился я?

Жаклин начинала терять терпение.

– По нескольким причинам. Во-первых, по поводу аутопсии Дюбретты.

О'Брайен изящно пригубил виски.

– Аутопсии не будет.

– Но...

– Симптомы соответствуют смерти от сердечного приступа. Много лет она лечилась у кардиолога. По словам врачей, состояние ее было стабильным, но серьезным и... Всякое случается. Порой она забывала принять лекарство, да и вообще совсем о себе не заботилась. – Жаклин поморщилась, и лейтенант добавил, словно защищаясь: – Миссис Кирби, это еще мягко сказано, что у нас не хватает людей. Офис коронера до потолка забит трупами. И мы не собираемся копать и выполнять лишнюю работу там, где нет на то оснований.

Джеймс демонстративно посмотрел на часы:

– Ну что ж, понятно. Да, Жаклин? Спасибо, что зашли, лейтенант.

– Нет проблем, – ответил О'Брайен. – Я сегодня вечером свободен. Отличный скотч, миссис Кирби.

– Наливайте еще.

– С удовольствием.

Едва сдерживая досаду, Джеймс прорычал:

– Не лучше ли нам сделать заказ, Жаклин? В такое время обслугу не дождешься.

– Ей-богу, Джеймс, неужели ты не можешь думать о чем-то еще, кроме своей утробы? – возмутилась Жаклин. От столь несправедливого обвинения Джеймс лишился дара речи. Жаклин продолжала: – Через дорогу есть гастроном. Мне большой гамбургер. И кофе. А вам, лейтенант?

– Сэмми делает отличные сандвичи с креветками, – сообщил О'Брайен. – От кофе тоже не откажусь.

– Но ведь ты... – пролепетал Джеймс. – Ты говорила, что пригласишь меня на ужин.

– Ну да. – Жаклин достала кошелек. – Ни в чем себе не отказывай, Джеймс.

После ухода Джеймса О'Брайен уселся на его стул.

– Ужасная вы женщина, миссис Кирби.

– Я подумала, что при нем вы не сможете свободно говорить.

– Правильно подумали. Только вот я не уверен, что горю желанием свободно говорить в его отсутствие.

– Не будем терять время. Он скоро вернется. Вы ведь тоже считаете, что Дюбретту убили.

О'Брайен невозмутимо выдержал ее пристальный взгляд.

– Ага, – довольно кивнула Жаклин, – считаете. У вас есть что-то конкретное или одна только интуиция?

На лице О'Брайена четче обрисовались складки, что означало улыбку.

– Нет такого зверя, миссис Кирби, разве что в той макулатуре, чтением которой вы явно злоупотребляете. Мои подозрения – если их вообще можно так назвать – произрастают из того, что Дюбретта сказала мне четыре или пять дней назад, когда я в последний раз видел ее живой.

– Ну? – Жаклин подалась вперед.

– Я заскочил навестить Пруденс, а когда уже собирался уходить, вернулась Дюбретта. Мы перекинулись парой слов, и я спросил, над чем она работает. Обычный разговор – порой она отпускала какие-нибудь намеки, порой отшучивалась и советовала мне следить за ее колонкой. На сей раз она рассмеялась. Но потом сказала... «Знаешь, – говорит, – это, конечно, не скандал века. Никакой тебе коррупции в правительстве. Так, один старый должок. Но если мне удастся это провернуть, то получу самое большое удовлетворение с тех пор, как занялась этим бизнесом. – И со смехом добавила: – Учти, О'Брайен, если я на днях коньки отброшу, то не от сердечного приступа».

– Ну вот!

– Черта с два. Это не улика, миссис Кирби.

– Может, и нет. Но отлично вписывается в мои теории.

– Я так понял, рано или поздно вы поделитесь своими теориями со мной, независимо от моего желания их выслушать. – Голос О'Брайена стал жестче. – Уясните одно, миссис Кирби. Я не играю с вами в Шерлока Холмса. Официально дело не просто закрыто, по сути дела-то и не было. Сам я заглянул к вам в свободное время потому... а, к черту. В общем, я разговариваю с вами потому, что вы якшаетесь с этой шайкой психов, что живут через дорогу. И не намерен ни советоваться с вами, ни обмениваться информацией, ни прислушиваться к вашему мнению. Если хотите со мной чем-то поделиться, я над этим подумаю. И – точка.

– Само собой, лейтенант, у меня есть дела поинтереснее, чем играть с вами в Шерлока Холмса. Кроме того, если в я и решила поиграть, то уж не с вами.

– Тогда не тяните кота за хвост. Скоро ваш бойфренд вернется.

Глаза Жаклин вмиг превратились в малахитовые щелочки, но она сдержалась.

– Хэтти Фостер – агент трех ведущих авторов в любовно-историческом жанре, плюс под ее крылышком еще несколько светил поменьше. Как поведала мне ее завистливая соперница, Хэтти монополизировала любовно-исторический рынок. А на рынке этом ворочают огромными деньгами. Издатели любовных романов заявляют, что в их руках сорок процентов...

– Я знаком с цифрами.

– Рада за вас. Так вот, старушка Хэтти живет припеваючи за счет авторов, которых держит в упряжке, и не только потому, что за них хорошо платят, но и потому, что она стрижет с их гонораров куда больше, нежели ей причитается. Комиссионные Хэтти и без того вдвое выше обычных, но она еще и подворовывает у своих подопечных, хотя я и не могу этого доказать. Писателей легко обмануть – они такие наивные.

На каких условиях Хэтти работает с Валентайн, я не знаю. Эта девушка была ее первой значимой клиенткой, по сути с нее и начался успех Хэтти. Валентайн нужна ей не меньше, чем тетушка Хэтти самой Валери. Да и Макс Холленстайн, импресарио Валентайн, весьма неглупый человек, так что вряд ли Хэтти там много мухлюет. С остальными – дело другое. Виктор фон Дамм – нечто вроде чудовища Франкенштейна: Хэтти собственноручно создала его из двух пишущих домохозяек и безработного актера. Здесь она вполне могла бы заявить, что вправе рассчитывать на большее, чем обычные агентские проценты, поскольку сам по себе Виктор фон Дамм столько не заработал бы. И правда, весьма оригинальная затея. Ведь в любовно-романтическом бизнесе преобладают женщины-авторы, а немногие затесавшиеся мужчины пишут под женскими именами. Но Виктор фон Дамм – уникальное явление, шикарный парень от литературы.

Роль Виктора играет – в буквальном смысле слова – Джо Кирби. Но ему это до смерти надоело. Он хочет выйти из игры, да Хэтти не выпускает. Чем она его держит – тайна за семью печатями. Если бы у меня был доступ к полицейским досье, – со значением заметила Жаклин, – я бы проверила Джо.

– В принципе неплохо бы проверить подноготную всех авторов, – согласился О'Брайен. – Включая эту самую Валери Вандербилт.

– Валери Вандербилт – на самом деле Джин фраскатти, профессор английской литературы. Хэтти ее тоже шантажировала, но иначе. – И Жаклин рассказала о дилемме Джин.

Брови О'Брайена взлетели вверх.

– Но это же бред! Ваша подружка просто чокнутая.

– Для нее это была серьезная угроза.

– Достаточно серьезная, чтобы убить? Нет, так не пойдет, миссис Кирби. При расследовании убийства меньше всего надо думать о мотиве – по той простой причине, что некоторые люди убивают по причинам, которые мы с вами сочли бы абсурдными. Но в данном случае у нас нет мотива. Ну, допустим, раскопала Дюбретта, что Виктор фон Дамм – актер, а Валери Вандербилт – стыдливая профессорша. И что с того? Да она могла растрезвонить это по всему свету, никто и ухом бы не повел. Даже читателям этой романтической белиберды наплевать. Это, с позволения сказать, разоблачение сократило бы доходы вашей тетушки Хэтти долларов на пять, а сама она столь толстокожа, что стыд ей неведом. Да, ей не по вкусу были колкости Дюбретты, но она попросту отмахивалась от них, как вы отмахнетесь от назойливого комара.

– А как насчет обиды Дюбретты на Хэтти? Она сказала вам, что это старая обида...

– Это ведь Хэтти отклонила первую книжку Пруденс, много лет назад, – пояснил О'Брайен, сразу помрачнев. – Тогда она была главным редактором в одном из издательств и славилась своими ядовитыми отказами. С тех пор Хэтти Фостер так и не сумела завоевать расположение Дюбретты. Но опять же – что с того? Говорю вам, миссис Кирби, здесь нет мотива.

Жаклин открыла было рот, но О'Брайен жестом остановил ее.

– Мне необходимо выяснить две вещи. Во-первых, было ли что-нибудь – какие-то слова, движения, внешние признаки, – хоть что-нибудь, что не вписывалось бы в смерть от сердечного сбоя?

– Глупый вопрос, О'Брайен. Сердечный сбой – это не медицинский термин. Существуют различные болезни сердца, с множеством самых разнообразных проявлений.

– Ничего другого я и не ожидал от вас услышать. А как насчет возможности? Вы видели, чтобы кто-то что-либо бросал в один из бокалов? Кто-то вручил Дюбретте ее бокал? Мог ли кто-то подстроить так, чтобы ей достался определенный бокал?

– Ну...

– Вот-вот. Можете развлекаться, подыскивая мотив, хоть до Судного дня, миссис Кирби, но если вы не сумеете объяснить мне, как это можно было сделать, толку не будет.

– Есть у меня одна мысль, – надменно заявила Жаклин. – К сожалению, я была так занята другими делами, что не хватило времени ее проверить. – Она вдруг нахмурилась и нервно хлопнула в ладоши: – Черт! Почему эта девчонка не звонит?

Сообразив, что это вовсе не попытка сменить тему, а Жаклин по-настоящему встревожена, О'Брайен поинтересовался:

– А с чего вы решили, что она вам позвонит?

– Может, и не позвонит, – Жаклин рассеянно провела рукой по волосам. – Но вчера мы с Лори вроде бы неплохо ладили, и я оставила для нее сообщения у ее лучшей подруги, у служанки в ее квартире и у Макса с Хэтти. Если девочка и обратится ко мне, то лишь по одной причине: больше ей не к кому пойти. Теперь, когда у нее неприятности, Хэтти попросту прогонит Лори, а Валентайн ее всегда терпеть не могла. – Жаклин помолчала, затем повторила: – У нее никого больше нет.

– Понятно.

Тишину нарушил бесцеремонный стук в дверь.

– Дьявольщина! – ругнулась Жаклин. – Вот уж не думала, что он так быстро обернется.

– Гастроном Сэмми закрывается в пять. Как вам, возможно, известно.

– Конечно, известно. А еще мне известно, что Джеймс не успокоится, пока не потратит все мои деньги. Я прикинула, что ему потребуется по меньшей мере полчаса, чтобы найти местечко, где до сих пор отк... – В дверь снова постучали, на сей раз еще более решительно. – Пожалуй, лучше его впустить, – смирилась Жаклин.

Но когда открыла дверь, то очутилась нос к носу с Бетси Маркхэм, Жаклин вытаращила глаза, но не успела и слова сказать, как Бетси отпихнула ее в сторону и захлопнула дверь.

– Кажется, за мной охотятся легавые, – выдохнула она. – Ты, видать, не преминула... – При виде О'Брайена она оцепенела. – О черт!

– Добрый вечер, мисс Маркхэм. – Лейтенант поднялся.

– Привет, О'Брайен. – Бетси рухнула на кровать. – Да сядьте вы! Не выношу эту вашу любезность!

– Я так поняла, вы знакомы, – заметила Жаклин, по-прежнему стоя у двери.

– Угу, – кивнула Бетси.

– Мисс Маркхэм частый гость в моем участке, – пояснил О'Брайен. – Кстати, мисс Маркхэм, Джек Биллингс просит, чтобы в следующий раз вы с ним полегче. А то у него шишка с Плимутскую скалу.

– Извиняюсь. Чертов плакат выскользнул из рук.

Бетси залилась густой краской, на фоне которой все равно выделялся зеленовато-лиловый синяк под левым глазом. Но в следующую секунду над смущением возобладало чувство юмора.

– Опоздала ты с предупреждением, – усмехнулась она, показывая на синяк. – Если, конечно, имела в виду ту здоровенную деваху, которая отколошматила меня сегодня днем.

– Когда? – отрывисто спросила Жаклин.

– Часа три-четыре назад. Я собралась на встречу исполнительного комитета нашего движения. Не успела выйти из дома, как эта махина на меня наскочила. Хотела вырвать у меня рюкзак. – Бетси кивнула на бесформенный рюкзак, валявшийся на кровати рядом с ней. – Ну я ей и показала прием карате... знаете... – С душераздирающим кличем она взвилась вверх, вскинув руки. Жаклин с лейтенантом невольно вздрогнули. – Вот так, – довольно пояснила Бетси, усаживаясь на кровать. – Двинула ей в плечо, а девчонка развернулась и засветила мне кулаком в глаз.

– Не надо! – взмолилась Жаклин.

– Да я ж только показать хотела. – Бетси обиженно поникла. – Как насчет выпивки?

Жаклин щедро плеснула в стакан виски.

– Вижу, рюкзак по-прежнему при тебе.

– Наверное, она передумала. – Бетси пожала плечами. – Вообще-то девчонка вытряхнула все его содержимое, покуда я извивалась под ней на тротуаре. Ох и орала же я, скажу тебе! Но в этом городе фараонов не дозовешься.

– Значит, жертв уже трое, – повернулась Жаклин к О'Брайену, который пропустил мимо ушей последнее замечание Бетси.

– Хорошо считаете, – похвалил тот.

– А когда вернулась домой с собрания, нашла на автоответчике твое сообщение, – продолжала Бетси. – Вот и решила зайти сказать тебе, что думаю о твоих друзьях. А о чем, интересно, думает Хэтти Фостер, используя эту корову в качестве наемницы?

Жаклин и О'Брайен переглянулись.

– Это не моя идея, – загадочно объявила Жаклин.

– Хм, – отозвался О'Брайен, еще более загадочно.

Появление Джеймса положило конец дискуссии.

– Пришлось тащиться аж до Бродвея и Сорок второй, – пожаловался он, водружая на стол протекающий бумажный пакет.

– Полагаю, ты не сообразил прихватить еще одну бутылочку скотча, – вздохнула Жаклин, с грустью глядя на жалкие остатки виски.

– К счастью, у меня есть лишний сандвич. – Джеймс уставился на Бетси.

– Ой, что вы, мне бы не хотелось вам мешать, – замахала руками Бетси.

Контраст между ее выговором выпускницы пансиона благородных девиц и армейским комбинезоном поразил воображение Джеймса. Он замер, приоткрыв рот и во все глаза глядя на революционерку.

Жаклин познакомила их.

– Как поживаете, – машинально промямлил Джеймс, не сводя взгляда с фингала Бетси, которая в свою очередь изучала его шишки и синяки; затем оба хором воскликнули: «Лори?»

Общая беда, как известно, сближает. Джеймс повторил свое приглашение, и Бетси позволила уговорить себя угоститься сандвичем с яичным салатом. Они обменялись впечатлениями о встрече с Лори, в один голос утверждая, будто она застала их врасплох. Бетси продемонстрировала свой прием карате, а Джеймс в красках описал, что бы он сделал, если в случайно не поскользнулся и не ударился головой.

– Разумеется, меня кое-что сдерживало, – пояснил он чопорно. – Мама с детства мне втолковала, что нельзя бить женщину.

– А как же равноправие! – возмутилась Бетси.

– Да-да, равноправие прежде всего! – обрадовался Джеймс и проникновенно добавил: – Большинство моих одноклассниц были в два раза выше и толще меня.

Жаклин с лейтенантом молча жевали, при этом Жаклин не сводила взгляда с телефона.

Звонок раздался около восьми. Рука Жаклин метнулась к аппарату, будто вспугнутая гремучая змея.

– Макс? – повторила она, покосившись на О'Брайена. – Серьезно? Когда? И что сказала?

Послушав несколько минут, она поблагодарила и повесила трубку. Затем повернулась к лейтенанту.

– Только что звонила Лори. Макс говорит, она лопотала что-то бессвязное. Повторяла, что кто-то пытается ее похитить, и спрашивала, в порядке ли мисс Валентайн. Он попробовал выяснить, откуда она звонит, но ничего толком не добился. Ему показалось, девочка упоминала Виллидж[3]3
  Гринвич-Виллидж – богемный район Манхэттена.


[Закрыть].

Бетси вскочила:

– Так пошли искать!

– Ее и без того куча народу ищет, – невозмутимо обронил полицейский. – И потом, где именно в Виллидже вы собираетесь искать?

– В любом случае это дело полиции, – заявил Джеймс, заметно встревожившись. – Не будете же вы гулять по аллеям Манхэттена в такое время. Если не Лори, так кто-нибудь другой нападет, чего доброго.

Они все еще спорили, когда снова зазвонил телефон. На сей раз Жаклин молча слушала. Положив трубку, поправила сползшие на кончик носа очки. Они тут же снова сползли.

– Ну? – подбодрил Джеймс.

– Звонила Мередит, подруга Лори. Наверное, та позвонила ей сразу после разговора с Максом. Все время хихикала и повторяла, что она как царь Мидас: к чему ни прикоснется, все превращается в золото.

– Мать честная! – ахнула Бетси.

– Она сказала, где находится? – спросил О'Брайен.

Прежде чем Жаклин ответила, вмешался рассудительный Джеймс:

– Никому из вас не приходит в голову, что она могла попросту вернуться домой?

О'Брайен ничего не ответил, но Жаклин встрепенулась:

– Послушайте, лейтенант, вы все же установили наблюдение за ее домом, да? А как же нехватка людей, о которой вы тут плакались? Надеюсь, вы сообразили, что, завидев полицейскую машину, она и близко туда не подойдет?

О'Брайен досадливо поморщился:

– Только если кто-то из моих людей допустил грубый ляп. Лори не возвращалась домой, иначе мне бы сообщили.

– Мередит поняла, что она находится в музее, – сказала Жаклин.

– В Виллидже есть музей? – поинтересовалась Бетси с невежеством уроженца Нью-Йорка.

– На Манхэттене сотня музеев. – О'Брайен изучал очки Жаклин, готовые вот-вот покинуть ее нос. – Но все они сейчас закрыты.

– Может, она ошивается снаружи, – не отставала Бетси. – Проверьте музеи, О'Брайен. Эту корову заметить проще простого – при ее-то габаритах, да еще в наряде, смахивающем на средневековую ночнушку. Такой прикид даже на Манхэттене...

– Что? – подскочила Жаклин, в то время как О'Брайен, не в силах далее сдерживаться, потянулся к ее очкам. – Что на ней было надето?

– Ну, знаешь, какое-то жутко старомодное тряпье, грязно-белое, с кружевами и оборочками.

О'Брайен снова потянулся к очкам, но промахнулся, ибо Жаклин стремительно развернулась и принялась шарить в куче предметов, раскиданных по крышке бюро. Наконец она нашла то, что искала, – туристический буклет, красочно расписывающий достопримечательности и магазины Нью-Йорка. Лихорадочно полистала, остановилась, пригляделась; затем швырнула буклет на пол и сорвала с себя халат.

Джеймс издал осуждающее мычание, О'Брайен вытаращил глаза. Не обращая на них внимания, Жаклин кинулась к шкафу, сорвала с вешалки юбку и блузку и в мгновение ока влезла в них.

О'Брайен ожил и принялся методично отряхивать крошки.

– Куда направляемся?

– В Метрополитен! Как я сразу не догадалась...

Институт костюма проводит выставку «Романтический образ». Должно быть, именно там Лори скопировала свое платье. Она ведь сказала, что сама его сшила. Мы с ней еще поболтали о нарядах... Лори похвасталась, что шьет платье для мисс Валентайн. Точная копия старинного туалета.

– Но музей закрыт, – запротестовал Джеймс.

– Сегодня нет. Открыт до девяти.

Бетси подхватила свой рюкзачок:

– Пошли!

– Нет, – возразила Жаклин, – ты останешься здесь. Хотя... Вряд ли она позвонит... По словам Мередит, Лори разразилась руганью, когда услышала мое имя, так что я, очевидно, снова в немилости. Но если мы двинем туда всем скопом, то лишь спугнем ее.

– Я доставлю вас до музея за десять минут, – невозмутимо объявил О'Брайен. – Сейчас восемь пятнадцать.

– А я, пожалуй, не поеду, – слабым голосом пробормотал Джеймс.

Не теряя времени, Жаклин устремилась к двери, следом потянулись Бетси и О'Брайен. Джеймс же потянулся к бутылке, но замер, уставившись на аккуратные синие туфли-лодочки, мирно стоящие у только что захлопнувшейся двери. Жаклин умчалась на охоту в домашних шлепанцах.