Текст книги "Победа над прошлым"

Автор книги: Элизабет Олдфилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4

Когда на следующее утро Сорча, выйдя из номера, пошла по коридору, она заранее изобразила самодовольную улыбку. Через несколько минут ей предстояло встретиться с партнером-директором, и ее поведение должно было выглядеть небрежным. Вчера вечером она взволновалась будто школьница, хотя этот поцелуй ничего не значил ни для него, ни для нее. Воспоминания о вчерашнем стерли ее улыбку: то, как она прореагировала, – не к добру и не соответствует норме ее поведения. Пошутить по поводу секса – это еще куда ни шло, но в другой раз надо быть поосмотрительней. Чем объяснить затмение, нашедшее на нее в той импровизированной схватке? Разумеется, Рун привлекательный, страстный мужчина, а она молодая, здоровая женщина, но это не оправдание… Сорча нахмурилась. Видимо, половые гормоны все же перестарались, так как, засыпая, она думала о его губах и, когда проснулась, первая мысль была все о том же. И даже теперь она не могла вычеркнуть из памяти его поцелуй.

Войдя в вестибюль, Сорча снова заулыбалась и огляделась по сторонам. Вчерашнего «кавалера» еще не было видно. Поджидая его, она то и дело нервно одергивала белые льняные шорты и расправляла блузу вишневого цвета без рукавов. Сорча надеялась, что Рун не будет возвращаться к недавнему прошлому и заключать ее в объятия или еще, чего доброго, комментировать, как ей это было приятно. Если только она заметит, что он склонен к повторению вчерашнего поступка, ей следует тут же переменить тему разговора и постараться при этом не покраснеть. Пошарив в висевшей на плече сумке, она извлекла темные очки и надела их. Стоило только начать разыгрывать из себя «шаловливую монашенку», полагала она, как никто на свете ей уже не будет досаждать, но оказалось, она даже не утратила способность краснеть.

– Сеньорита Риордан, – раздался женский голос, и, обернувшись, Сорча увидела шедшую ей навстречу Изабель.

– Привет, – улыбнулась Сорча, но ответной улыбки опять не последовало.

Этим утром португальская девушка была одета почти так же, как Сорча: в шорты до колен и блузу. Значит, не костюм англичанки оскорблял ее чувства. Сорча нахмурилась под защитным экраном темных очков. В чем же тогда причина? Странно. Женская интуиция подсказывала ей, что холодность Изабель имеет под собой некую личную основу. Но отнюдь не статус директора «Клуба Марим» вызывал столь негативное отношение к ней, скорее здесь играл роль чисто человеческий аспект. В чем же дело, ведь они совсем не знают друг друга?

– Сеньор де Браганса неожиданно должен был уехать в Лагос, и, если он вовремя не вернется, я буду помогать вам во всем, – произнесла молодая брюнетка тоном, каким обычно делают объявления в аэропорту. – Он скоро должен вернуться, но до этого, может быть, вы подождете его в моем кабинете? Пойдемте.

Изабель отвела Сорчу в комнату, устланную светлым ковром, и предложила ей выпить кофе.

– А зачем Рун поехал в Лагос? – спросила Сорча, чтобы хоть как-то нарушить неловкое молчание, воцарившееся между ними, как ей показалось, навечно.

– Он должен встретиться там с поставщиками черепицы для крыши конференц-зала. Черепица эта необычная, цвета жженого сахара и очень хорошего качества. Фирма известила нас, что в связи со специальным заказом возможна задержка поставки. Вот он и поехал, чтобы добиться выполнения заказа в срок, в соответствии с договоренностью. – Изабель вдруг улыбнулась. – Когда сеньор де Браганса настаивает, все всегда получается.

Сорча потягивала кофе. Влюбленность Изабель в Рун бросалась в глаза. Возможно, именно поэтому она и была холодна с прибывшей директрисой. Возможно, португальская девушка видит в ней соперницу? О, если б она только знала правду! – подумала Сорча. Неужели официант уже распространил среди персонала слухи о том, чему он был свидетелем? Или кто-нибудь из служащих видел, как они целовались в вестибюле, и уже возникла легенда о страстной любви между ними? Сорча покусывала губы. Ее ехидная шутка в ресторане не преследовала цель кого-либо обидеть. Может быть, ей следует во всем признаться этой девушке?

– Кажется, Рун очень предан «Клубу Марим», – начала Сорча, не зная, как ей лучше приступить к объяснению.

– Он человек дела, настоящий «трудоголик», работает по четырнадцать часов в сутки, – с гордостью произнесла Изабель, затем слегка улыбнулась. Ну как вы сами думаете, можно ли не быть преданным тому, чему отдаешь всю свою жизнь? Ведь он автор всех нововведений. Наверное, не следует плохо отзываться о покойных, но по справедливости надо сказать, что сеньор де Браганса гораздо успешнее справляется с делами, чем ваш отчим…

– Да, он изображал из себя большого начальника, но фактически ничего не делал, – заметила Сорча.

– Вы… вы знаете об этом? – удивилась Изабель.

– Да, конечно, я всегда была уверена, что там, где надо трудиться, мой отчим – ноль без палочки.

– Ноль без палочки?

– Мой отчим – неудачник, – ядовито произнесла Сорча.

Изабель была смущена. Она предполагала, что ее разоблачение вызовет протест, но уж никак не согласие со стороны Сорчи.

– Я думала, что вы и сеньор Альмейда были очень привязаны друг к другу, – нерешительно произнесла Изабель.

Сорча усмехнулась.

– Вы ошибались.

– Но он говорил мне…

– Он вам лгал. – Сорча нахмурилась. – Или принимал желаемое за действительное. Я его не любила.

– Он мне тоже не нравился, – сказала Изабель.

Это признание, должно быть, устранило преграду, разделявшую девушек. Холодок исчез, и молодая португалка проявила стремление к дружбе.

– Рун покажет вам виллы сегодня утром, – сообщила она. – Я бы, например, не прочь пожить в одной из них, – она вздохнула, – и, может быть, если Арнальдо и я поднатужимся, в один прекрасный день мы сможем себе позволить такую роскошь.

– Арнальдо? – переспросила Сорча.

– Он мой друг, и мы собираемся обручиться в день моего рождения, то есть через два месяца, – объяснила Изабель, разрушив таким образом предположение Сорчи, что она влюблена в Рун.

Изабель продолжала рассказывать о своем будущем женихе. Пока они пили кофе, девушка с увлечением описала внешность Арнальдо, который, судя по ее словам, выглядел как кинозвезда, а характер имел как у святого. Затем, счастливо улыбаясь, она принялась описывать предстоящую свадьбу, которая должна была состояться весной. Изабель с упоением говорила о подвенечном платье, когда дверь распахнулась и вошел Рун.

Поздоровавшись, он повернулся к Сорче.

– Извините меня, но я был вынужден поехать в Лагос, чтобы на месте обсудить контракт по поставкам черепицы.

– И как ваши успехи? – спросила Сорча., – Все в порядке, – ответил он, и девушки обменялись многозначительными улыбками. Рун взглянул на часы. – Ну что, поехали?

Сорча встала и, попрощавшись с португалкой, отправилась вместе с Рун к стоявшему на стоянке джипу.

– Как у вас дела с Изабель? – спросил он, когда она садилась в автомобиль. – Отношения наладились?

– Даже очень, – улыбнулась Сорча. – Оказывается, ни мое платье, ни я сама не были причиной ее холодности. Все дело в Хорхе.

Рун включил зажигание.

– В Хорхе? – осторожно повторил он за ней.

– Да. Изабель – первая представительница прекрасного пола, сумевшая не поддаться его очарованию. И, как только она поняла, что и я тоже не являлась его поклонницей, между нами возник дружеский контакт.

– Она объяснила вам, почему он ей не нравился? – спросил Рун, выруливая на дорогу.

Сорча пожала плечами.

– Думаю, она видела его насквозь. Рун хотел что-то сказать, но затем передумал. Неужели он собирается защищать честь ее отчима? – размышляла Сорча. Или хотел подчеркнуть, что, несмотря на отсутствие симпатии к Хорхе у обеих девушек, сам он дружелюбно относился к своему шефу?

– Сначала мы посмотрим теннисный комплекс, а потом я отвезу вас к крытому спортивному центру, – сообщил Рун.

Сорча предполагала, что они остановятся у кортов и, возможно, войдут в раздевалку. Но на самом деле они лишь проехали мимо. Посещение «крытого спортивного центра» заключалось в том, что они медленно объехали вокруг здания. Следующим «пунктом назначения» было место строительства конференц-зала. Там тоже она смогла лишь бросить взгляд из окна джипа, после чего Рун повел машину в северном направлении. Махнув рукой, он показал на полосу необработанной земли, которую еще только предстояло культивировать.

– Теперь я хочу показать вам виллы, – сказал он.

– Вам удалось сегодня решить проблему с черепицей, а есть ли у вас еще какие-нибудь дела, которые требуют вашего внимания? – спросила Сорча, когда они въехали в тенистую аллею, ведущую к виллам. Рун нахмурился.

– Нет таких дел.

– В таком случае хочу вас попросить, чтобы наш объезд не был столь молниеносным. Мне бы, например, хотелось войти в одну из вилл и осмотреть ее изнутри.

– Конечно, – согласился он, поджав губы, – но нам придется вернуться в гостиницу и взять ключи от пустующей пока виллы.

– Ну что ж, давайте так и сделаем. – Сорча снова улыбнулась. – Ведь не за тысячу километров ехать.

Они взяли ключи и поехали назад к вилле, расположившейся в лесистой местности. Вокруг дома был разбит сад, где цвели розы и откуда открывался замечательный вид на море. Отперев замок тяжелой дубовой двери, Рун провел девушку через четыре спальни, все они были элегантно обставлены, при каждой имелась просторная ванная комната. Затем они осмотрели белоснежную кухню, оборудованную новейшими приспособлениями, и гостиную, устланную потрясающим ковром кремового цвета.

– Изабель говорила, что виллы роскошные, и это правда! – восторженно воскликнула Сорча, когда он показал ей внутренний дворик, где даже имелась специально оборудованная жаровня. – На меня все это производит огромное впечатление.

– Ну и прекрасно, – отозвался Рун, впервые за все утро улыбнувшись.

– Однако, получив такого второго директора, как я, «Клуб Марим» имеет возможность производить еще более сильное впечатление, – добавила она не без гордости.

Он побрякивал ключами от автомобиля.

– А вон там находится коттедж, – произнес он, указывая на низенькое побеленное строение, расположившееся в конце долины, среди деревьев. Хотите взглянуть?

– Нет, благодарю, – ответила Сорча, довольная уж тем, что он предложил отправиться посмотреть коттедж. – Пусть потом это станет для меня сюрпризом.

– Тогда, может быть, отправимся на взморье? – спросил он.

Они спустились вниз с холма и проехали мимо гостиницы. Узкая дорога, ведущая к заливу, заканчивалась площадкой для разворота машин. С одной стороны площадки возвышалась песчаная дюна, где они и остановились.

Рун предложил ей полюбоваться желтыми скалами, уединенным пляжем и бирюзовыми водами Атлантического океана.

– Вам здесь нравится? – спросил он. Сорча усмехнулась.

– Еще бы, я в восторге.

– И я тоже, – сказал он и снова улыбнулся.

– А что, если побродить по воде? – предложила Сорча.

Он взглянул на нее с удивлением.

– Побродить?

– Вы только снимите ботинки и носки…

– Я знаю, что означает слово «бродить», – оборвал ее Рун.

– Ну так в чем же дело? У меня несколько вопросов о «Клубе Марим», начала она, – задать их можно с таким же успехом здесь, на свежем воздухе, под лучами солнца, как и в вашей конторе.

Он задумался. Много лет пронеслось с тех пор, как он последний раз беззаботно бродил по воде. Может быть, он слишком спешит, показывая ей окрестности клуба? Надо ему быть посговорчивее, решил он. А к тому же вся его жизнь состояла только из работы, и никаких развлечений.

– А почему бы и нет? – заметил он. Кроме двоих малышей, возводивших песочный замок, на пляже никого не было. Подойдя к воде, они сбросили обувь и Рун закатал джинсы выше щиколоток.

– Вода ледяная! – воскликнула Сорча, осторожно идя по самой кромке воды.

– Да, действительно, довольно прохладная, – согласился Рун, следуя за ней, – но, когда вы привыкнете…

– Начнешь привыкать – отморозишь ноги, – изрекла Сорча.

– Вы уж больно нежная, – заметил Рун и, улыбнувшись, наклонился и, зачерпнув горсть воды, плеснул на ее голые ноги.

– Ой! – закричала Сорча.

– Я хочу, чтобы вы быстрее привыкли.

– Не беспокойтесь!

– Мне это ничего не стоит, – заверил он и вновь наклонился, засмеявшись.

Сорча попятилась, а затем повернулась и бросилась бежать вдоль берега, зайдя по колено в воду. Рун бросился за ней.

– Ox! – воскликнула Сорча, угодив внезапно в небольшую яму. Вода еще не доходила до шортов, и девушка бы не намокла, если бы Рун не плеснул на нее еще. Теперь промокла ее блуза. – Вот спасибо! – негодующе воскликнула Сорча.

Он в смущении рассмеялся.

– Черт возьми! Это вышло как-то само собой, я не хотел.

Сорча взглянула на него с подозрением. Если он обрызгал ее случайно это еще куда ни шло, но если преднамеренно – она отомстит и обольет его с головы до ног.

– Честно? – спросила она.

– Честно, – ответил Рун, – извините меня.

Сорча поверила в его искренность и улыбнулась.

– Смиренно просите прощения? – произнесла она, играя глазами.

– Подобострастно и униженно. Если б мы были на суше, я бы упал к вашим ногам, – заявил он.

– Вы переигрываете, – заметила Сорча. Рун усмехнулся, и складка на его щеке сделалась глубже.

– О'кей, но все же простите меня.

– Беда не велика, – сказала она, осмотрев промокшую блузу и шорты. Если постоять на солнце, то скоро все высохнет.

Эта Сорча Риордан порой просто какое-то наказание, размышлял он, когда они возвращались назад. Но ему понравилось, как она прореагировала на то, что он ее обрызгал. Возможно, он и ошибался, однако многие женщины, оказавшись на ее месте, стали бы хныкать и обвинять его в том, что он испортил их одежду. Слово «наказание» все крутилось у него в голове, а взгляд тем временем остановился на ее шелковой блузе. Промокшая насквозь ткань прилипла к округлой выпуклости ее груди, и сквозь нее выступал крепкий сосок. Он почувствовал внезапный зуд в руках, так ему захотелось дотронуться до этой волнующей округлости и погладить этот соблазнительный выступ. Вот если б обнажить ее грудь и, припав к ней губами, жадно целовать нежную кожу…

Засунув руки в карманы брюк, Рун отвернулся и устремил взгляд в даль океана. Что творится у него в голове? Эта беспокойная фантазия овладела им только потому, что он вчера ее поцеловал, мрачно подумал он. Но зачем он это сделал? Когда Сорча стала его дразнить, он мог просто уйти. Рун тяжело вздохнул. Совершенно очевидно, что ему нужна женщина, как для жизни вообще, так и для постели. Но у него не было ни времени, ни желания завязывать с кем-либо близкие отношения. Еще рано, надо подождать по крайней мере года два.

– А при конференц-зале тоже будут номера? – спросила Сорча, идя следом за ним.

– М-мда, – ответил он несколько ошарашенно. – Примерно двадцать номеров в одном крыле. Разве я вам не говорил об этом?

– Нет, вы тогда неслись со скоростью света. Быстрота движения, вероятно, заблокировала ваши мысли.

Рун нахмурился.

– В этом крыле будет двадцать двойных номеров, но, так как конференции созываются лишь в мертвый сезон, участники смогут разместиться и в гостинице.

– А когда бывает разгар курортного сезона в Альгарве? – спросила Сорча.

Рун был благодарен ей за то, что смог наконец направить свои мысли в деловое русло, и также за то, что ее блуза стала подсыхать. Он рассказал ей обо всем, что ее интересовало. По ходу его рассказа у нее появлялись новые вопросы: сколько служащих в клубе, кто владеет виллами, устраивает ли «Клуб Марим» какие-либо развлечения для своих посетителей? Пока они ехали в гостиницу, а потом завтракали в кофейне у бассейна, Рун отвечал на ее вопросы и вынужден был признать, что все они весьма дельные.

Затем они зашли в его кабинет, где он развернул перед ней на столе карту территории «Клуба Марим».

– Помните, я показывал вам необработанную землю? – спросил он.

– Да, я видела, как что-то промелькнуло, когда мы неслись мимо в джипе, – ответила Сорча.

– Совершенно верно. Большой участок этой земли будет использован под площадку для игры в гольф. Вот план.

– Здорово, – заметила она, разглядывая вместе с ним чертеж, где были изображены река, водоем и множество сосен.

– Антонио ведет переговоры с архитекторами, которые считают, что реализация замысла займет не менее полутора лет вместе со строительством здания гольф-клуба и паркинга. Мы планируем начать работы в середине следующего года, – сообщил Рун. – К тому времени уже будет функционировать конференц-зал, и забот у меня прибавится.

Сорча взглянула на него.

– Вы хотите сказать, что будете работать не четырнадцать часов, а двадцать четыре часа в сутки? – спросила она.

– Скорее двадцать пять часов, – слабо улыбнулся он и предложил ей сесть. – Взгляните только.

Они сидели так близко друг к другу, что, когда сияющий Рун принялся, бурно жестикулируя, объяснять ей содержание чертежа, их руки и бедра иногда соприкасались. Сорче пришлось даже отодвинуть стул. Конечно, он касался ее нечаянно и к тому же, поглощенный своими планами, ничего не замечал, но все-таки эти прикосновения ее тревожили.

– Черт побери! – выругался Рун, когда зазвонил телефон, нарушивший их беседу.

Ознакомив ее с проектом создания поля для игры в гольф, он предложил ей посмотреть и другие чертежи. Это были проекты строительства целого ряда великолепных вилл вокруг небольшого озера.

– Мне кажется, что они вписываются в окружающую местность, – заметила Сорча. Виллы располагались между высокими деревьями, и, все вместе выглядело весьма живописно.

– Вот в этом все и дело! Альгарва – великолепное побережье. Но не все предприниматели обращают внимание на окружающую природу и порой возводят такие объекты, под которые, честно говоря, не грех подложить взрывное устройство, – воскликнул Рун, взмахнув руками от возмущения. – Однако, как и все прочее в «Клубе Марим», наши виллы построены с большим вкусом, и они гармонируют с окружающей природой.

– Но, как и во всем прочем, за мной последнее слово и право наложить вето, – сказала она, не повышая голоса.

Сорче нравилось, с каким энтузиазмом он рассказывал о своих планах, но ведь это были только его планы. Он даже не соизволил спросить, что она об этом думает. Возможно, это связано с его увлеченностью, однако не вредно ему напомнить и о ее существовании.

Рун резко повернул голову и посмотрел на нее с тревогой в глазах.

– Вы хотите наложить вето? – спросил он.

– Нет, но…

– Я надеюсь, вы этого не сделаете, – угрожающе произнес он, глядя на нее так, будто собирался нанести ей какое-нибудь физическое увечье. Поднявшись со стула, он обошел стол и посмотрел ей прямо в лицо. – Почему у вас, у молодой, такой несносный характер?

– Вы… вы, наверное, уже поняли, что мое упрямство вызвано сопротивлением отчиму, – заговорила Сорча сбивчиво, так как его вопрос задел ее за живое.

– Что за чертовщина засела в вашей голове?

– Я была подростком, и…

– Подростком быть тяжело, – нетерпеливо перебил Рун. – Но в то время, как другие дети уладили бы отношения с отчимом, вы годами лелеяли свою вражду.

В ее душе прозвучал сигнал тревоги. Неважно, что говорил Хорхе, как жаловался на ее дурное поведение, но никто не попытался даже проанализировать причину их взаимоотношений и продолжительность этой вражды.

– Я наполовину ирландка, а кельтские народы славятся своей воинственностью, – сказала Сорча, улыбаясь.

– Это оправдание, а не причина.

– Я полагаю, что всегда была своевольной, – заметила она, намекая, что разговор окончен.

Рун не уступил ей. Вместо этого он продолжал внимательно изучать ее, словно бы она была бациллой в колбе.

– Я не принимаю ваших объяснений, – сказал он, покачав головой.

– Все это началось очень давно, как говорится, «много воды утекло с тех пор». – Сорча снова улыбнулась, на этот раз холодно. – Итак, Шерлок Холмс, я была бы вам признательна, если б вы прекратили свой допрос.

– Но…

– Дискуссия окончена, – резко произнесла она. – О'кей?

Рун провел пальцем вдоль нижней губы, будто подчеркивая ее чувственный изгиб, особенно заметный по сравнению со строгой линией верхней губы. Эти губы меня целовали, подумала Сорча. Эти губы заставили меня волноваться.

– Ирония судьбы, – заметил Рун. – Хотя Хорхе отчаянно желал покорить вас, пока он был жив, вы сделали все, чтобы этого не произошло. Зато теперь, когда его нет, он все время незримо присутствует и как бы руководит вашими поступками и словами.

Сорча ощутила, как холодок пробежал по ее спине.

– Как это?! – возмутилась она.

– Ваша связь с «Клубом Марим» свидетельствует о том, что всякий раз, когда вы посещаете Португалию, Хорхе находится с нами. Да и дивиденды вы будете получать благодаря ему. – Рун сухо усмехнулся. – Может быть, Хорхе, восседая на облаках, сейчас поздравляет сам себя с победой над вами. Не зайти ли нам в бар до обеда? – неожиданно предложил он.

Сорча замерла. Перед ее глазами возник образ ликующего отчима, потирающего руки и хихикающего. Неужели он продолжает над ней измываться? И распоряжаться ее жизнью!.. Кровь запульсировала в висках. Она не рассматривала доставшееся ей наследство с этой точки зрения. Ее зеленоватые глаза потемнели. Нельзя позволять даже мертвому Хорхе оказывать влияние на ее жизнь. Ни за что!

– Обед? – произнесла она, заметив наконец, что Рун за ней наблюдает.

– В ресторане.

Сорча резко отодвинула свой стул.

– Нет, спасибо. Я… я лучше закажу обед в номер и лягу пораньше.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он, когда она направилась к двери.

Она остановилась и, выдавив улыбку, пробормотала:

– Я здорова. Просто здесь очень жарко, и, чтобы мне быть в форме перед встречей с близнецами, надо набраться сил. Увидимся завтра, до отъезда. Пока.

Чемодан упакован, за ним должны скоро зайти. Авиабилет и паспорт – в сумке. Сорча взглянула на часы. Через полчаса микроавтобус отвезет ее в аэропорт. Она заперла номер и спустилась в вестибюль. Оставалось лишь попрощаться с Рун, и она невольно нахмурилась при этой мысли.

– Наконец-то, – произнес он, когда она вошла в его кабинет. – Сегодня утром из Лиссабона прибыли бланки. Я несколько раз стучался к вам в номер, но ответа не последовало. Я заглянул в бар, прошелся до бассейна, но вас нигде не нашел.

– Я спустилась в Прайа-до-Марим, – сообщила она, пока он извлекал бланки из кипы корреспонденции. Сорча подписала документы и, улыбнувшись, добавила:

– Боюсь, что всю эту процедуру придется скоро снова повторить. Дело в том, что я решила продать свою долю акций на владение «Клубом Марим». Сегодня утром я…

Рун схватился за край стала и наклонился вперед.

– Вы решили их продать? – Она ожидала увидеть на его лице радость, широкую улыбку, услышать торжествующий смех, но Рун остался невозмутим и ничем не выдал своих чувств. – Почему? – лишь спросил он.

Сорча заправила прядь волос за ухо.

– Вы ведь говорили, что я ничего не смыслю в индустрии отдыха, начала она издалека, – и…

– Это не могло повлиять на вас. Не следует принимать на веру все, что я говорю, – перебил ее Рун, перекладывая кипу бумаг с места на место. Ведь Хорхе никогда не пытался участвовать в принятии тех или иных решений, касающихся «Клуба Марим». Вот я и подумал, что с вами будет то же самое, сурово заметил он. – Я полагал, что вы будете довольны, если я полностью возьму на себя управление клубом, а вы бездумно проштампуете все, что бы я ни придумал. Но я ошибался, считая, что существует лишь мое мнение, и, признаться, когда вы выразили желание высказывать собственную точку зрения на то или иное дело, меня это вначале обескуражило, и я даже, каюсь, возмутился. Мое поведение вас обидело, вы решили… – он помолчал, подыскивая подходящее английское выражение, – будто я лишаю вас законных прав.

– Меня обидело то, как вы командовали мной, – сказала она, уточняя свой приговор. Рун снова поправил сложенные бумаги.

– Я ошибался.

– И все же я хочу выйти из игры, – мягко повторила она, понимая, что гордость не позволяет ему принести извинения.

– Сорча, не спешите, подумайте, ведь дивиденды обеспечат не только вас, но со временем и ваших детей, – мрачно добавил он. – Вы не станете завтра миллионершей, однако вам гарантирован постоянный хороший доход, причем довольно скоро. «Клуб Марим» продолжает расширяться, и то, что вы получаете теперь, покажется ничтожным по сравнению с тем, что ждет вас, скажем, через пять лет, если вы останетесь с нами.

– В таком случае продажа акций станет еще одной ошибкой моей жизни, бойко проговорила Сорча.

Рун быстро взглянул на нее.

– Еще вчера вы интересовались клубом. Почему вдруг такая перемена?

– Женщины склонны к измене, – ответила она, и ей самой ее слова показались излишне фривольными. – Я только теперь поняла, за что я получила наследство.

– А вы серьезно обдумали ваше решение? – спросил он.

– Да, я не хочу здесь оставаться. Управляющий банком сказал, что обратившийся к ним клиент с радостью купит акции, поэтому…

– Вы уже разговаривали с управляющим банком? – перебил ее Рун. Сорча кивнула.

– В Прайа-до-Марим. Помните, вы мне рассказывали, что у него был клиент, который…

– Он вам назвал имя клиента? – живо спросил Рун.

– Нет, он только сказал, что этот человек представляет компанию, владеющую другими курортными комплексами в Альгарве.

– Иными словами, клиент может оказаться крупной иностранной компанией или какой-нибудь ковбойской строительной фирмой. В обоих случаях это означает, что «Клуб Марим» ждет крах, – пробормотал Рун.

– Почему? – не поняла Сорча.

– Да потому, что для этих людей самое главное – барыши.

– Откуда вы можете это знать? – возразила она.

В уголках его рта заиграла улыбка. Рун и раньше был предельно честным с Сорчей, однако теперь он мог свободно заявить о своих интересах в этом деле.

– Да потому, что я хочу купить ваши акции, – признался он. – Мы пригласим независимого эксперта для определения рыночной цены акций, но, какую бы сумму он ни назвал, я заплачу.

Сорча посмотрела на него в недоумении.

– А вы сможете? – спросила она.

– Да, смогу. Мне придется продать весь свой актив, но я этому рад. Он широко улыбнулся. – Очень рад.

– Но ведь мои акции стоят уйму денег, а вы всего лишь управляющий, вряд ли у вас высокая зарплата, – пробормотала она.

– У меня есть частные сбережения, – заметил Рун нетерпеливо. Сбережения, которые я копил в течение многих лет. Так что теперь я смогу купить ваши акции.

Сорча нахмурилась.

– Так как у меня нет опыта в этой области, может быть, вы посоветуете мне, как лучше поступить: следует ли соглашаться на продажу по первому предложению?

– Ни в коем случае. – Подбородок Рун, казалось, окаменел. – Было бы кощунством отдавать клуб в руки иностранцев, особенно какого-нибудь ковбойского мошенника.

– Однако то, что анонимный клиент непременно подходит под эту категорию, всего лишь ваше предположение, – ответила она.

– Возможно, но нельзя рисковать…

– Что нельзя? Нельзя получить самую высокую цену за мои акции? – возмутилась Сорча.

Он закрыл лицо руками.

– Как только я вас увидел, мне сразу стало понятно, что вы все испортите, тем или иным способом. Я был в этом уверен, – пробормотал он.

– Как только вы на меня взглянули, то сразу подумали, что я должна навредить вам? – возмущенно спросила она.

Он встретился с ней глазами.

– Если вы хотите на самом деле знать мое первое впечатление, то вот оно. Я подумал: какая потрясающая девушка… – Рун мрачно помолчал, – и интересно, какая у нее грудь?

Сорча вспыхнула и сухо проговорила:

– У меня нет желания вам вредить. Если я хочу продать акции тому, кто больше заплатит, то это вполне естественное желание.

– Вас совершенно не волнует судьба «Клуба Марим», – парировал Рун, лишь бы только ухватить побольше денег. Что вы собираетесь с ними делать? Купить шикарную квартиру? Выбросить их на спортивный автомобиль? Растратить на модельера и провести отпуск на островах Карибского моря? Она отвернулась.

– А это уж мое личное дело.

– А «Клуб Марим» – мое дело, – проговорил Рун, как истинный представитель латинского племени, напористо и страстно. Вскочив со стула, он начал беспокойно ходить взад-вперед по комнате. – «Клуб Марим» – это часть моей души.

– Вы мелодраматичны, – заявила Сорча. – Кроме того, если вы предложите мне более высокую цену…

– А если нет? – спросил он с вызовом. Она поджала губы. Единственное, что ей нужно, – это отделаться от акций, и точка. Она не желает, чтобы ее обвиняли в каком-то преступлении, но и не хочет уступать его шантажу.

– Но «Клуб Марим» так или иначе остается частью вашей жизни, – сказала она нетерпеливо. – Вы ведь сохраняете ваши сорок девять процентов. А тот, кто купит мои акции, возможно, будет рад, если вы останетесь управляющим.

– Неужели вы думаете, что мои планы в этом случае смогут осуществиться? И «Клуб Марим» будет развиваться, как я запланировал? – Рун усмехнулся. – Ни в жизнь! Владелец большей части акций примет свое решение, каковым бы оно ни было, – угрюмо добавил он.

– Похоже, если заглянуть в прошлое, я в качестве директрисы не представляла собой такую уж катастрофу, – заметила Сорча.

– Вы были наименьшим из зол, – парировал Рун. – Только и всего.

Они глядели друг на друга, словно два скорпиона в банке. В это время зазвонил телефон.

– Приехал Мануэль, – сообщил Рун после короткого разговора на португальском. – Сейчас идут дорожные работы на шоссе к аэропорту, и он хотел бы выехать пораньше. Я скажу ему, что вы выходите через минуту. Как насчет приезда в июне? – спросил он, закончив телефонный разговор. – Вы все же собираетесь приехать?

Сорча нахмурилась.

– Вы думаете, что продажа моих акций уже состоится к этому времени? – спросила она.

– Сомневаюсь. Определить их реальную стоимость не так-то просто. К тому же придется поторговаться, – грубо добавил он.

– В таком случае я бы хотела приехать, пожить в коттедже и заняться живописью. – Она помолчала. – Если вы не возражаете.

Рун усмехнулся.

– Милая, я не тот, кто может наложить вето, ясно?