Текст книги "Дачный роман"

Автор книги: Элизабет Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава седьмая

Джефф лежал в выцветшем шезлонге, краем глаза наблюдая за тем, как Эллен и Флэннери гоняют по пляжу чаек. Ледяной лимонад и сэндвичи пришлись ему по вкусу. Домашний пирог с манго тоже не подкачал: Джефф уничтожил три огромных куска и теперь чувствовал себя совершенно сытым, довольным и умиротворенным.

Рядом с ним, набросив на колени плед, сидела Кэйт. Она задумчиво чертила ногой по песку. Для полноты счастья недоставало только одного: права обнять ее, прижать к себе и целовать, целовать до головокружения.

В какую-то секунду Джефф уже почти решился – но потом понял: нет, украденные поцелуй-другой – уже не то, что его может удовлетворить.

Он должен чувствовать ее всю, целиком, ощущать каждый изгиб ее чудесного тела. Опрокинуть на горячий песок, переплестись ногами и…

В отчаянии Джефф принял сидячее положение. «Осторожно: дети», – с грустью подумал он и решил довольствоваться малым: просто взял ее за руку.

Кэйт вздрогнула, почувствовав его прикосновение. На секунду сердце Джеффа замерло, потом пустилось в галоп – дрожащие пальчики Кэйт лежали в ладони, как дома. Осторожно, точно пойманную птичку, держал он ее руку, не отваживаясь произнести ни слова, пока наконец молчание не стало гнетущим.

– Спасибо тебе, – шепнул Джефф, чуть крепче сжимая ей руку.

– За что? – Кэйт чуть повысила голос.

– За сегодняшний пикник. За это место и за пирог. Просто за то, что мы здесь вместе.

– И вам также – за сверхвежливость! – Она рассмеялась легко и непринужденно. – Сказать по правде, я почти поверила Флэннери, что ваша мама едет с вами. К счастью, эта мартышка только шутила.

– Не стоило беспокоиться, – сказал Джефф. – У моей мамы совсем другие планы на сегодняшний день. Она на собрании комитета по открытию в Мисти-Пойнт новой детской библиотеки. Они обсуждают последние детали организации благотворительного бала в яхт-клубе на той неделе. Слышали о чем-нибудь подобном?

– «Слышали». – Ее пальцы ускользнули прочь из его руки, она обхватила колени и стала всматриваться в морскую даль. – Владелец одной из галерей попросил у меня вазу для продажи с аукциона во время бала. Я думаю отвезти ее в субботу утром и забрать на следующий день, если не продастся. Есть еще вопросы?

– Конечно. Я надеюсь, вы не откажетесь составить мне компанию на этом балу?

Что-то странное блеснуло в ее глазах.

– Откажусь. Это занятие для дачников.

– Почему? Библиотека ведь будет работать для всего города.

– Понимаю. И это прекрасно, особенно для одаренных детей, вроде моей дочери. Только я думаю, приезжие устраивают аукцион для местных жителей как… – Голос у нее осекся.

– Ты хотела сказать – как благодеяние?

– Ну… в общем, да. Так, будто говорят: «Давайте соберемся и все вместе попробуем сделать что-нибудь приятное для этих бедных, несчастных аборигенов». При таком отношении большинству из нас кажется, что нам подают милостыню.

– Брось. – Джефф поднялся на локтях и перекатился к ней поближе. – Дети курортников тоже читают книги. Вообще библиотекой может пользоваться каждый.

Глаза Кэйт засверкали зелеными молниями.

– Тогда почему в комитете только дачники? Почему список участников комитета по устройству детской библиотеки в Мисти-Пойнт ничем не отличается от перечня самых богатых семейств штата?

– Мне кажется, ты воспринимаешь все слишком буквально.

– Вовсе нет. Скажите, кто еще, кроме вашей мамы, в комитете?

– Сейчас прикинем. Во-первых, председатель – миссис Боделл. Потом миссис Эпплтон и миссис Карлинг… – Он замялся, понимая, что она права.

– Видите? – Она в нетерпении взмахнула рукой. – Просто отличный предлог для уставших, пресыщенных богачей наряжаться и тратить деньги… Какое им дело до библиотеки!

– Ну ладно. – Втайне любуясь порывом Кэйт, он похлопал ее по плечу. – Признайся, Кэйт, есть и другая сторона медали. Что местные жители сделали для того, чтобы в их городе открыли библиотеку?

Кэйт в негодовании уставилась на него, потом вздохнула, признав правоту его аргументов.

– Хорошо, пусть ничего не сделали. Но коренное население Мисти-Пойнт – не богачи, как известно. Мы бы и хотели помочь. Просто нас никто не просит.

– Ну… – Джеффу на ум пришла идея. – Может, самое время кого-нибудь попросить?

– Например? – Она заглянула ему в глаза и все поняла. – Только не меня!

– Почему бы нет?

– Потому что я не политик. Потому что у меня дипломатичности и такта столько же, сколько у слона в посудной лавке. Или вы этого еще не поняли?

– Мне ответить? – Джефф изобразил невинность во взгляде.

Кэйт рассмеялась.

– Ладно, прощаю на этот раз. Я отдаю должное вашему предложению. Шарлин Хорнедэй, мэр Мисти-Пойнт, ухватится за такую идею. Я как-нибудь позвоню ей.

– Трусиха, – поддел ее Джефф.

– Что вы сказали? – Она уставилась на него, шипя, как дикая кошка.

– Ты слышала, что я сказал. – Он посмотрел на нее нарочито ленивым взглядом, не забыв, однако, отметить чудесную игру света и тени у нее в глазах. – Ты прячешь голову, как страус. А могла бы принять участие в деятельности комитета. Разве твой любимый Говард Роарк не поступил бы именно так?

– Я же уже раз объясняла… – Кэйт сбросила плед, собираясь улизнуть. Лишь заглянув ему в лицо, она поняла, что Джефф шутит. – Ах ты, поросенок!..

Через секунду Кэйт уже бежала к кромке прибоя. Подхватив забытое Флэннери ведерко, она зачерпнула в него воды.

Эллен и Флэннери оставили свою игру, чтобы посмотреть, что будет дальше. Они разразились хохотом при виде того, как Кэйт окатила Джеффа из ведерка с головы до пят.

Ошеломленный, он вскочил на ноги. Со лба, с носа и с подбородка стекала вода.

– Ах так! – зарычал Джефф, явно играя на публику. – Нам хочется узнать, как бывает страшно?

Внезапно подхватив Кэйт на руки, он понес ее к волнам.

– Не смей! – Она отбивалась что было сил, наполовину в шутку, наполовину всерьез, стуча кулачком ему в грудь. Вокруг них скакали девочки, улюлюкая, как две юные дикарки.

– Потерпите, леди, сейчас будет прохладней, – насмешливо заявил Джефф.

Войдя в воду, он понес Кэйт на глубину – не только чтобы она промокла как следует, но и для того, чтобы не поцарапать нежную кожу Кэйт о песок, когда будет швырять ее в прилив.

Однако Джефф не принял в расчет то, что, как только он зашел достаточно далеко, дно стало уходить из-под ног. Балансируя, он оступился и с размаху ударился о камень. Выругавшись, Джефф ослабил внимание и не заметил большой волны, поднятой катером. Он не успел сгруппироваться, волна ударила его в бок и сбила с ног. Он опрокинулся, не выпуская из рук Кэйт, и они вместе рухнули в воду.

Кэйт вынырнула на поверхность первая. Через секунду над водой показалась голова Джеффа. Он увидел, как девочки, смеясь, бегут вдоль полосы прибоя; как Кэйт стоит по пояс в воде, отфыркиваясь и смеясь одновременно. Увидел, как играет на солнце миллионами капель ее кожа.

Девочки подбежали к ней, и она притянула обеих к себе. Обнявшись, все трое принялись истерически хохотать, глядя, как Джефф отплевывается и вытряхивает воду из ушей.

– Какой ты смешной, папа! – выдохнула Эллен между двумя приступами хохота. – Ты должен стать клоуном – как Джо-Джо!

– Кто смешной? – Он настиг троицу. – Это я смешной? Я вам покажу «смешной»! – Он прыгнул к ним, ухватив Кэйт за ногу, но она была слишком скользкая. Кэйт выдернула ногу и отбежала в сторону вместе с девочками, смеясь как чертенок.

Включившись в их игру, Джефф опять бросился к ним. В ту же секунду сзади его накрыла вторая волна. Сила инерции толкнула Джеффа к девочкам и Кэйт и вынесла всех четверых на берег.

Девочки с криком попадали на песок. Волна тут же ушла назад, оставив их барахтаться на кромке пляжа.

Эллен не на шутку испугалась. Она едва могла отдышаться. Нижняя губа ее предательски задрожала, взглядом она искала у отца поддержки. Джефф потянулся к ней, но тут Флэннери залилась смехом.

– Мы как киты! – хихикала она. – Киты на берегу! Два больших кита и два маленьких китенка! Четыре блестящих, беспомощных кита!

Эллен натужно улыбнулась. Но, откашлявшись, расхохоталась и она.

– А на себя посмотрите! – Оглушительно хохоча, Кэйт указывала на перепачканную грудь и ноги Джеффа. – Волосатый монстр песчаных карьеров!

– А ты… ты похожа на мокрую мышку, а это, что это у нас тут?

Кэйт проследила за его взглядом и обнаружила длинную водоросль в лифчике купальника. Она принялась вытягивать ее, но та была длинной и никак не кончалась, и Кэйт навзничь рухнула на песок, зайдясь от смеха.

Мужчина, женщина и двое детей смеялись, валяясь на нагретом солнцем пляже. Они смеялись, пока из их глаз не брызнули слезы и они не распростерлись на песке, обессилевшие от хохота.

Никогда в жизни Джеффу не было так хорошо.

Кэйт покидала офис мэра Хорнедэй, щурясь на солнце, а из головы у нее не выходили события последних пятнадцати минут, напоминавшие плохой фильм ужасов.

«Идиотка!» – ругала она себя. Все, что надо было сказать, – это «нет». Одно простое короткое «нет», и рыбка бы сорвалась с крючка! Просто Н-Е-Т, НЕТ!

«По крайней мере это могло сработать», – все еще бурчала она, переходя улицу и направляясь к припаркованному джипу. Дело в том, что сказать «нет» энергичному мэру Мисти-Пойнт Шарлин Хорнедэй было все равно что взглядом остановить каток.

«Ерунда, дорогая, вы прекрасно справитесь, – Шарлин сжала Кэйт в своих цепких объятиях. – Вы же известная художница, пользуетесь уважением всего города! Нечего спорить – я уже все решила. Прямо сейчас звоню миссис Боделл и говорю ей, что вы назначены в комитет в качестве официального представителя постоянных жителей города. Подождите минуту – я уже звоню».

К счастью для Кэйт, номер Боделлов был занят, а потом кто-то позвонил самой Шарлин. Кэйт воспользовалась моментом, чтобы извиниться и улизнуть из офиса. Но она знала – мэр поставит на своем. Раз Шарлин Хорнедэй что-то решила – все.

– Ну, что она сказала, ма? – Сидевшая на заднем сиденье Флэннери отвлеклась от записной книжки.

– Расскажу по дороге. – Кэйт взялась за дверцу, но остановилась в нерешительности. Джефф Пэрриш будет над ней смеяться, подумала она. Подобная нелепица позабавит его циничный ум – Кэйт Валера попалась опять. А может, это его работа?

Кэйт застыла на месте. Нет, он не мог. Или мог?..

– В чем дело, ма? – спросила Флэннери.

– Ни в чем, дорогая, – увильнула от ответа Кэйт. – Прости, мне нужно срочно позвонить. Жди меня, я сейчас.

Она бросилась к ближайшей телефонной будке у входа в аптеку, выудила из сумочки полдоллара и дрожащими пальцами кинула монету в щель автомата.

Джефф, наверное, работает, подумала она, ожидая ответа. В уик-энд он был поглощен новыми планами отделения госпиталя, но не настолько, чтобы забыть пару раз позвонить и очень нежно поговорить с нею.

Даже сейчас при мысли о его голосе у нее появлялась дрожь в коленях. Он не так уж много сказал ей, дело, скорее, было в том, как он слушал. Слушал каждое ее слово, каждую деталь ее рассказа и самых диких планов. Он сделал ее такой желанной, проявлял такую заботу, что хотелось поверить, будто их дружба – нечто большее.

«Но ты – лишь летнее развлечение», – напомнила себе Кэйт. Джефф Пэрриш развлекается с ней. Он манипулирует ею. Но в этот раз он зашел слишком далеко!

– Алло!

Глубокий голос звучал как эхо утром в сосновом лесу. Кэйт напрягла все свои силы, стараясь быть неумолимой.

– Ну же, скажите мне, что вы не делали этого, – произнесла она. – Не обещаю, что поверю, но что вам стоит – попробуйте. Хочу проверить, хватит ли у вас наглости все отрицать.

На том конце телефонной линии долго молчали. Она слышала лишь его учащенное дыхание.

– Кэйт, я не понимаю, о чем ты, – наконец сказал Джефф.

– Может, о Шарлин Хорнедэй? Может, о дьявольски верном подозрении, кто подсказал ей эту идею?

– О мэре? Какую идею? – Он пробормотал что-то невнятное и быстро заговорил: – Не знаю, что произошло, но я ни о чем не говорил с Шарлин, ни Боже мой. Я не встречался с ней, не звонил, не писал ей. Кэйт, клянусь честью, я не понимаю, о чем ты.

Искренность, с которой были произнесены эти слова, сломила сомнения Кэйт. Сгорая от стыда, она медленно протянула:

– Вы хотите сказать, что не знаете о ее решении назначить меня в комитет по открытию библиотеки?

Джефф издал какой-то странный звук, подозрительно напоминающий сдержанный смешок.

– Это не смешно, – возмутилась Кэйт. – Джефф, что мне теперь делать?

– Что ж, – проговорил он, явно наслаждаясь моментом, – ты всегда сможешь пойти на попятный.

– После разглагольствований перед Шарлин о том, что все должны участвовать в комитете? Я больше никогда не смогу носа показать в Мисти-Пойнт.

– Да? В таком случае у тебя есть другой вариант.

– Какой же?

– Пользуйтесь возможностью, леди. Наденьте свое самое шикарное платье и пойдемте со мной в субботу в яхт-клуб.

Кэйт давно поняла, к чему идет дело, но все равно почувствовала, как сжалось у нее сердце.

– Все не так просто, Джефф, – прошептала она. – Я не могу…

– Разве? Ты же теперь в комитете.

– Но как ко мне отнесутся остальные? А миссис Боделл? Я превратила ее дочь в клоуна на празднике… И ваша мама? Я знаю, что она думает обо мне.

– Кэйт… Не позволяй запугивать себя.

– Меня никому не запугать. Никому.

– Так докажи это.

Кэйт поняла, что ловушка захлопнулась. Она знала: достойного выхода для нее нет. Сердце ее колотилось так, будто она готовилась прыгнуть с высокой скалы.

– Хорошо, – сказала Кэйт. – Если это убедит вас.

– Тебе не нужно ни в чем убеждать меня. Я буду счастлив, если ты просто пойдешь со мной.

– Когда бал будет позади, вы, может быть, измените свое мнение.

– Я готов рискнуть, – хмыкнул он. – И кстати… – Он говорил теперь очень нежным, глубоким голосом. – Просто на всякий случай, если ты во мне сомневаешься… Я действительно очень хочу, чтобы ты пошла со мной. Мы сразим их наповал, леди!

Повесив трубку, Джефф долго еще сидел неподвижно. Она заставила его улыбаться. Она заставляла его думать. Иногда, правда, она заставляла его кусать от досады локти и рвать на себе от гнева волосы. Но даже это было хорошо. Ведь он снова чувствовал себя живым – таким живым, как никогда прежде в своей правильной, упорядоченной жизни.

Но как долго это продлится? Он не осмеливался даже загадывать, что будет, когда закончится лето.

Пройдя через комнату, Джефф подошел к открытому окну и загляделся на дюны. Нет, он не звал Кэйт – она ворвалась в его жизнь шквалом летнего ливня, сорвав его с надежного якоря и швырнув в бурное море страсти.

Он сознавал, что уже по уши влюблен в нее. И сознавал, что хочет ее. Хочет видеть ее в своих объятиях и в своей постели. Хочет ее в своей жизни и в жизни Эллен.

Но одно только желание не делает вещи достижимыми или удобными для всех. Джефф всегда гордился тем, что умеет принимать решения рассудком, а не сердцем. Он всегда принимал разумные решения. Так почему же сейчас, впервые, такому решению противится его сердце?

После того пикника на пляже в самые неожиданные моменты на ум приходила одна и та же мысль – мысль о семье, жене и двух дочках. И еще кто-то стал появляться в его мечтах – крошечный малыш, которого все они полюбили бы…

«Это лишь вольная фантазия, – повторял себе Джефф. – Попытка к бегству от собственного одиночества». Кэйт – чудо, она и Эллен умеют успокоить его тоску, его боль. Но он – что он значит для нее? Что может предложить ей, кроме страха и разочарований?

– Папа! – Эллен мягкими шагами вошла в кабинет, сжимая в руке ракушку, подаренную Флэннери. Вид у нее был несчастный. А такое выражение последние полтора года Джефф видел на лице дочери слишком часто…

– В чем дело, дорогуша? – мягко спросил он.

– Почему бабушке не нравятся Кэйт и Флэннери?

Джеффу не удалось подавить вздох досады. Он ждал подобного вопроса давно. Его мать не скрывала враждебности к Кэйт, и ему было неприятно, что она не сочла нужным скрыть свое отношение от Эллен.

– Откуда ты знаешь? Она сама тебе сказала?

Девочка покачала головой.

– Я только что случайно слышала их телефонный разговор с миссис Боделл. Бабушка говорила что-то об «этом ужасном рыжем клоуне» и о ее дочке. – На глаза Эллен навернулись слезы. – Кэйт не ужасная. Она самая хорошая леди, какую я видела. А Флэннери – моя лучшая подруга навсегда.

Рука Джеффа сжала плечо дочери, а к горлу подкатил ком. Он всем обязан своей матери. Но это уже чересчур. Он не может просто сидеть и слушать, как она оскорбляет Кэйт.

– Почему, почему они не нравятся бабушке? – жалобно тянула Эллен.

– Не то что не нравятся, золотце, – Джефф старался говорить как можно спокойнее, – она просто не понимает их, вот и все. Людям свойственно бояться тех, кого они не понимают.

– А мы не сможем помочь ей понять?

Джефф понял: он не вправе дольше откладывать объяснение.

– Не знаю. Но, как бы то ни было, я попытаюсь.

– Давай пойдем вниз и поговорим с ней, – тянула его за рукав Эллен. – Пошли, я помогу тебе, папа.

– Извини, солнышко, – он нежно разжал ее пальцы. – Твой па должен сделать это сам. Подожди здесь, я вернусь, и мы пойдем куда-нибудь пообедать, идет?

– Идет. – Эллен подхватила свой блокнот для рисования, который лежал на столе Джеффа, и устроилась в его кожаном кресле.

– Чур, не подслушивать.

– Хорошо.

Ее карандаш уже выводил контур очередной русалки. Джефф закрыл за собой дверь и решительно направился вниз по лестнице. То, что ждет его сейчас, не слишком приятно, но ему было что сказать матери, и он не мог больше откладывать разговор.

Он нашел ее на кухне, сидящей за столом и изучающей длинный список имен и фамилий. Список приглашенных на благотворительный бал, как он понял.

На лице ее застыло выражение плохо скрытой неприязни.

– Что-нибудь случилось?

Джефф поставил себе стул и присел напротив.

– Да, – отрезала она, водя по списку ручкой. – И моя интуиция подсказывает мне, что ты знаешь, в чем, вернее, в ком дело.

– Интересно. – Джефф облокотился на спинку стула. Он старался выглядеть безмятежным, понимая, впрочем, что не сможет обмануть ее.

– Эта женщина, клоун… Джо-Джо…

– Ее зовут Кэйт, мама.

– Как бы там ее ни звали, на сей раз она хватила через край! Втереться в доверие к мэру! Пролезть в комитет!

– Подожди-ка, – резко перебил ее Джефф. – Во-первых, участвовать в комитете ей придется не по своей воле. Таково решение мэра Мисти-Пойнт. Во-вторых, что плохого в том, что она будет работать с вами? Вам нужен представитель от города.

– Возможно. Но, Джефферсон, дорогой, только не она!

– А почему? – В голосе Джеффа были слышны удивление и гнев. Его мать посмотрела на него в упор и отшвырнула ручку в сторону.

– Неужели эта женщина уже окрутила тебя? Неужели ты не видишь, она же плебейка.

– Мама, я…

– Нет, послушай меня. Она живет одна с дочерью – и больше никого – вдали ото всех, в маленьком доме, зарабатывая Бог знает чем…

– Кэйт – художница, и очень хорошая! – возразил Джефф. – Ее работы выставляются по всему городу.

– Ах да, правильно – она лепит горшки… Отличное хобби, но разве оно приносит деньги? Как и клоунский пляс в нелепых одеждах… Это смешно!

– Она зарабатывает достаточно, чтобы откладывать на обучение дочери! – Джефф старался сдерживать себя.

– Ну конечно… – презрительно выпалила миссис Джефферсон. – Спустись на землю, сын. Мне точно известно, что эта женщина – официантка в «Пэнкэйк-пэлэс»! Мой сын – мой дорогой, единственный сын – назначает свидания официантке, которая, наверно, еще и…

– Хватит! – оборвал ее Джефф. В голосе его послышалась холодная ярость. – Я в курсе, чем занимается Кэйт. Это тяжелый, честный труд. В нем нет ничего постыдного. Кэтрин Валера – самая достойная женщина, какую я знаю.

Глаза его матери широко раскрылись.

– Вот как! – воскликнула она, яростно обмахиваясь списком приглашенных на бал. – Вот как! Если бы я не знала о твоем врожденном здравом смысле, я бы сказала, что ты влюбился в эту женщину! А так я скажу, что это у тебя увлечение, достойное подростка, и я верю, ты избавишься от него.

– Я не собираюсь избавляться от него. – Под маской ледяного спокойствия внутри у Джеффа клокотал вулкан. – Я влюблен в Кэйт. Она просто чудо для меня, чудо для Эллен…

– Ты называешь чудесами глупые сказочные фантазии? Если хочешь знать, что я думаю…

– Не хочу. Я просто предупреждаю тебя, мама: если ты так умна, как я думаю, то перестанешь унижать в моих глазах Кэйт и начнешь строить с ней хорошие отношения. Ваш комитет – отличное место для подобного начала. Иначе…

– Я не верю своим ушам, Джефферсон! – выдохнула мать, нервно сжав горло рукой. – Ты, кажется, угрожаешь?

– Отнюдь, дорогая моя. Это не угроза – до тех пор, пока ты не заставишь меня выбирать. Я люблю тебя, мама, и я благодарен за все, что ты для меня сделала. Но если Кэйт захочет – в чем я не уверен, – я постараюсь сделать ее и ее дочь частью нашей с Эллен жизни.

– Нет! – Она вскочила на ноги. Грудь ее бурно вздымалась, а подбородок был высташен вперед. – Ничего подобного я не допущу! У нашей семьи свои стандарты происхождения и воспитания, и я не позволю тебе нарушить их… – Она молча развернулась, вылетела из комнаты и яростно затопала вверх по лестнице. Вскоре Джефф услышал, как со стуком захлопнулась дверь ее комнаты.

«Переборщил», – с досадой подумал Джефф. Позволил дать выход своему раздражению. Никогда до сегодняшнего дня он не признавался – даже себе, – что любит Кэйт Валера или собирается жениться на ней. Но сейчас, глядя на свои дрожащие руки, вдруг понял, что от правды никуда не деться: маленькая неистовая Кэйт Валера оказалась той женщиной, которую он полюбил всей силой своего сердца. Джефф хотел, чтобы эта женщина стала матерью его детей, всегда была рядом с ним, делила с ним радости и огорчения – всегда.

Если бы только он мог добиться ее любви…

Если только преодолеть баррикады предрассудков, страха, гордыни и неуверенности, которые воздвигнуты вокруг них…

– Папа!

Джефф поднял глаза и увидел перед собой Эллен. В ее лице читался немой вопрос.

– Эй, кому я велел ждать меня наверху?

– Я ждала. Потом услышала, как хлопает ее дверь. Бабушка очень рассердилась?

– Очень. – Джефф поднялся и пошел вслед за дочерью вниз по лестнице к выходу.

– Я так и знала, – вздохнула Эллен. – Надо было мне пойти с тобой. Бабушка никогда не сердится, если с ней говорю я.

– Не волнуйся, это пройдет, – ответил Джефф, сам не очень веря в то, что говорит. – Ну, как насчет пиццы?

– И мы пойдем, куда я захочу? – Она прыгнула через две последние ступеньки.

– Куда захочешь, – подтвердил Джефф, беря дочь за руку и выходя за дверь.