Текст книги "Приручить чудовище"

Автор книги: Элизабет Хойт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20

Чародей охотно открыл дверь перед принцессой и рассмеялся, когда она сказала, зачем пришла к нему. Он провел ее в старый сад и указал на фигуру Говорящего Правду, холодную и недвижную:

– Вот твой рыцарь. Можешь попытаться расколдовать его, но помни: у тебя есть всего один день. Если он не оживет до захода солнца, ты станешь его каменной невестой, и вы навечно останетесь в моем саду.

Принцесса была согласна на все, ведь как иначе она могла помочь своему спасителю? Одно за другим она пробовала заклинания и снадобья, и вот уже солнечный свет стал угасать, а Говорящий Правду все еще оставался – каменным.

Три дня спустя Алистэр был разбужен суетой на первом этаже. Он застонал и накрыл голову подушкой. Последнее время Алистэр просыпался поздно. Дни его были безрадостны. Он плыл по течению…

Шум становился все громче и ближе и, нарастая, как летняя гроза, пока, наконец, не достиг двери спальни. Когда же дверь распахнулась и в комнату ворвалась сестра, Алистэр одарил ее не самым дружелюбным взглядом.

– Алистэр Майкл Манро, ты лишился рассудка? – набросилась на него София.

Он прикрыл одеялом голую грудь, словно стыдливая дева, и спросил:

– Чему обязан честью видеть тебя, дорогая сестра?

– Своей глупостью. Я встретила вчера утром в Эдинбурге миссис Галифакс. Она сообщила мне, что вы больше не общаетесь.

– Нет, – вздохнул Алистэр. Баджер тоже был разбужен шумом и теперь карабкался на кровать и искал его пальцы. – Сказала ли она тебе, что на самом деле она не миссис Галифакс?

София, метавшаяся по комнате, тревожно застыла.

– Она не вдова?

– Нет. Она бывшая любовница герцога Листера. София моргнула. Затем пристально посмотрела на брата:

– Я подумала, она по-прежнему замужем. Если она оставила Листера, не имеет значения, кем она была прежде. – Она отмахнулась от скандального прошлого Хелен нетерпеливым движением руки. – Имеет значение только то, что ты сейчас же оденешься и поедешь в Эдинбург, чтобы извиниться перед этой женщиной за все глупости, которые ты сказал или сделал.

Алистэр молча смотрел на сестру, пока та нервно раздвигала шторы на окнах, потом спросил:

– Я так понимаю, ты считаешь, мы расстались по моей вине?

София кивнула.

– Но в чем, прости, я должен извиняться? В чем я виноват? Она сама захотела уехать.

София повернулась к брату и поджала губы:

– Ты просил ее выйти за тебя замуж? Алистэр бросил взгляд в сторону.

– Нет.

– Почему?

– Не будь дурой, София.

У него болела голова, и он хотел уснуть снова – возможно, навсегда.

– Она была любовницей одного из самых богатых мужчин в Англии. Всю свою жизнь она жила в Лондоне или недалеко от столицы. Ты бы видела, какие драгоценности Листер ей подарил. Возможно, ты не заметила, но я изуродованный одноглазый мужчина и мне уже почти сорок лет. Я живу в грязном старом замке в самой глуши. Какого дьявола она захочет выйти за меня замуж?

– Потому что она любит тебя! – почти выкрикнула София.

Алистэр покачал головой:

– Она может говорить, что любит меня…

– Она сказала это тебе, и ты ничего не сделал? – София выглядела потрясенной.

– Дай мне закончить! – прорычал Алистэр. Голова была словно чугунная, во рту ощущался вкус эля, выпитого накануне, и он не брился с тех пор, как Хелен уехала. Ему хотелось побыстрее закончить разговор с сестрой и снова уснуть.

София нетерпеливо махнула рукой, побуждая его продолжать. – Алистэр тяжело вздохнул:

– Это она сейчас думает, что любит меня, но какое будущее ожидает нас впереди? Какое будущее ожидает меня, если ей надоест со мной и она уедет?

– А какое будущее у тебя сейчас?

Алистэр медленно поднял голову и посмотрел на сестру. Выражение ее лица было сердитым, но глаза за круглыми очками смотрели печально.

– Что ты видишь впереди, выбирая жизнь в одиночестве? – тихо спросила София. – Без детей, без друзей, без любимой или просто собеседника, с которым можно перемолвиться словом по вечерам. Такую жизнь ты защищаешь, боясь разочарования? Алистэр, ты должен верить.

– Верить?! – прошептал он. – Но в любой момент все может измениться. Я могу все потерять. Я не могу больше верить в счастливое будущее, в удачу, в саму веру. Я потерял мое лицо, София.

– Тогда ты трус, – сказала сестра, и ее слова были подобны пощечине.

– София…

– Нет. – Она тряхнула головой и отгородилась от него руками. – Я знаю, для тебя это было бы тяжелее, чем для многих других. Я знаю, у тебя не было иллюзий об утраченном счастье, но будь все проклято, если ты позволил Хелен уйти, – ты мог просто убить себя сейчас. Дело не в том, что счастье капризно, а в том, что у тебя нет надежды на счастье.

Ему было больно дышать. В груди словно копошилось что-то твердое, билось, поднималось, кромсало его сердце. Отнимало у него кровь и силу.

– Ты не можешь изменить свое лицо, так же как она не может изменить свое прошлое. И то и другое есть, и с этим ничего не поделаешь. Ты должен просто научиться жить со своими шрамами, как Хелен должна научиться жить с ее прошлым.

– Я научился жить со своим лицом. – Алистэр закрыл глаз. – А вот Хелен… Я не знаю, сможет ли она жить со мной. Я не знаю, смогу ли я вынести, если она не сможет.

– Зато я знаю. – София подошла к нему ближе. – Ты многое можешь вынести, Алистэр. Я бы даже сказала «все». Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю. И это так. С тобой уже случилось самое плохое, и ты видишь жизнь без иллюзий. Я не могу даже вообразить, сколько усилий тебе нужно, чтобы просто жить день за днем, но я прошу тебя найти сейчас еще больше смелости.

Он покачал головой.

Кровать скрипнула, и он открыл глаз. Сестра сидела рядом с ним, ее руки были молитвенно сложены.

– Дай ей шанс, Алистэр. Дай шанс твоей жизни. Попроси ее выйти за тебя.

Он провел рукой по своему лицу. Господи, что, если она права? Что, если он отказался от Хелен только из страха?

– Хорошо.

София поднялась на ноги.

– Сейчас же вылезай из постели и одевайся. Моя карета ждет. Если мы поспешим, то попадем в Эдинбург до заката.

Хелен занималась покупками на Хай-стрит, когда услышала крик. Стоял прекрасный летний день, и на улицах было полно гуляющих. Хелен решила ненадолго задержаться в Эдинбурге, чтобы купить детям кое-что из одежды. Джейми вырос из своих костюмчиков, и ему следовало нашить новые. Хелен была полностью поглощена тканями, портными и скандально высокой ценой на одежду для маленького мальчика, так что не сразу отреагировала на шум.

Опять крик.

Хелен, наконец, заметила невдалеке хорошенькую девушку, грациозно поникшую на руках рослого мужчины, одетого в свободный темно-красный плащ. Рядом с парой стоял Алистэр, это он так испугал девушку, что она лишилась чувств.

Алистэр почувствовал на себе взгляд Хелен, и на мгновение его лицо утратило всякое выражение. Он, пробираясь через толпу, пошел к ней.

– Сэр Алистэр! – воскликнула Абигайль. Джейми дернул мать за руку:

– Мама, смотри, сэр Алистэр!

– Как вы здесь очутились? – спросила Хелен, когда он, наконец, подошел.

Вместо ответа он преклонил колено.

– Ох! – Она невольно подняла руку к сердцу. Алистэр протянул ей букет печально поникших полевых цветов:

– Путь в Эдинбург занял больше времени, чем я ожидал. Вот, держите.

Хелен, словно это были нежнейшие розы, бережно взяла цветы.

Он смотрел на нее снизу вверх, его взгляд был прикован к ее лицу.

– Я сказал, что если бы стал за тобой ухаживать, я бы принес тебе полевые цветы. И вот я за тобой ухаживаю, Хелен Картер. Я искалеченный и нелюдимый мужчина, мой замок запущен, но я надеюсь, что, несмотря на это, ты все же станешь моей женой, потому что я люблю тебя всем моим бедным истерзанным сердцем.

В это время Абигайль просто подпрыгивала от волнения, а Хелен чувствовала, что у нее самой на глаза наворачиваются слезы.

– О, Алистэр!

– Тебе не обязательно отвечать сразу. – Он откашлялся. – В общем, я даже не хочу, чтобы ты отвечала. Я предпочел бы сначала поухаживать за тобой. Показать тебе, что я смогу быть хорошим мужем, что у меня есть вера в будущее. В наше будущее.

– Нет.

Он застыл, впившись взглядом в ее лицо.

– Хелен?..

Она присела и погладила его по покрытой шрамами щеке.

– Нет, я не могу ждать так долго. Я хочу выйти за тебя прямо сейчас. Я хочу быть твоей женой, Алистэр.

– Господи, благодарю тебя! – прошептал он и поднялся с колен.

Он притянул к себе Хелен и подарил ей страстный поцелуй прямо здесь, на Хай-стрит, перед Господом, толпой людей и ее детьми.

И Хелен была на седьмом небе от счастья!

Шесть недель спустя…

Хелен снова легла в большую кровать в комнате Алистэра и удовлетворенно потянулась. С десяти часов утра сегодняшнего дня она была официально леди Манро.

Церемония была совсем скромной, для семьи и нескольких друзей, но отец Хелен мог принять в ней участие. Приехал и лорд Вейл со своей женой – только они и были по-настоящему важными гостями. Когда Хелен выходила из маленькой церкви в Гленларго, она заметила, как на глазах отца блеснули слезы.

Сейчас он гостил у них. Абигайль и Джейми изнемогли от волнений дня. Они отправились наверх, в детскую, под присмотром Мэг Кемпбелл, бывшей горничной, теперь возвысившейся до ранга няни. Алистэр уже заводил разговор о том, чтобы нанять гувернантку для детей. Баджер за последние полтора месяца вырос вдвое и частенько спал в кровати Джейми, хотя собаке и положено спать на кухне.

– Любуешься новыми занавесками? – Алистэр стоял в дверях.

Хелен улыбнулась ему. Он занимал почти весь дверной проем, одна его рука была спрятана за спиной.

– Голубой цвет смотрится здесь очень мило, тебе не кажется?

– Кажется, – сказал он, подходя к кровати, на которой она лежала. – Но мое мнение ведь не имеет большого значения, когда речь идет об отделке замка?

– В самом деле? – Глаза Хелен расширились. – Тогда ты не станешь возражать, если я перекрашу стены в твоей башне в пюсовый цвет?

– Не имею ни малейшего представления о том, что это за цвет, но звучит отталкивающе, – сказал Алистэр. – Кроме того, я думал, мы договорились, что ты можешь делать все, что тебе угодно, со всем замком, но не трогаешь мою башню.

– Я… – начала было Хелен, но он уже накрыл ее рот своим, обрывая ее мысль долгим поцелуем.

Когда Алистэр оторвался от ее губ, Хелен томно посмотрела в его лицо и прошептала:

– А что ты прячешь за спиной?

– Два подарка. Один маленький, а другой чуть больше. Какой ты хочешь первым?

– Маленький.

Он раскрыл ладонь и показал лимон.

– На самом деле ты получишь этот подарок только при определенном условии.

Хелен помедлила, вспоминая, как в последний раз они использовали лимон для предохранения. – При каком?

– Ты его получишь, только если захочешь.

Их взгляды встретились. Хелен заметила неуверенность и надежду на его лице.

– Я вполне счастлив тем, что есть, и мы можем так жить, с Абигайль и Джейми, столько, сколько ты захочешь. Но если ты откажешься от этого, – он повертел в пальцах лимон, – ты сделаешь меня очень счастливым человеком.

На ее глазах выступили слезы.

– Я думаю, что предпочла бы лучше использовать этот лимон для лимонада.

Алистэр не ответил, но пылкий поцелуй, которым он одарил ее, был лучше всякого ответа. Перспектива иметь когда-нибудь в будущем их общих детей привела его в восторг.

Когда Хелен снова смогла дышать, она спросила:

– А другой подарок?

– Ничего особенного на самом деле. – Он вынул из-за спины букет полевых цветов. – По крайней мере, в этот раз они не успели завять.

– Я обожаю увядшие цветы.

– Я счастливый человек, ведь мою жену так легко порадовать. Я хотел бы вскоре преподнести свадебный подарок. Может быть, ожерелье, или новое платье, или какую-то особую книгу. Подумай об этом и скажи, чего бы тебе хотелось.

Она была любовницей герцога. Она имела драгоценности и наряды, которым любая могла бы позавидовать. Однако все это не принесло ей счастья.

Хелен провела пальчиком по шрамам на щеке Алистэра.

– Есть только одна вещь, которую я хочу.

Он чуть повернул голову, чтобы поцеловать ее пальцы.

– И что же это?

– Ты, – прошептала она, притягивая его к себе. – Только ты.

Эпилог

Принцесса Симпатия подняла глаза к небу и поняла, что она потерпела поражение. Вскоре она присоединится к своему герою в каменном сне. Потеряв надежду, она обняла каменное тело Говорящего Правду и поцеловала его холодные губы.

И случилось что-то странное.

Краски вернулись на серое лицо рыцаря. Его тело потеплело, и могучая грудь поднялась, наполняясь воздухом.

–  Нет! – закричал чародей. Он поднял руки, желая снова наложить чары на Говорящего Правду и принцессу. Но целая стая птиц внезапно бросилась на него. Они клевали его в глаза, щипали, били крыльями. Говорящий Правду вынул свой меч и одним ударом обезглавил злодея.

В ту же секунду птицы превратились в мужчин и женщин. Все они когда-то были слугами в этом, замке, в замке, который чародей украл у принца. Одновременно оживали статуи рыцарей и воинов, которые когда-то пришли в замок, чтобы освободить принцессу. Они склонялись перед Говорящим Правду и приносили ему клятвы верности, объявляя своим господином и повелителем.

Говорящий Правду самым серьезным образом поблагодарил слуг и рыцарей, а потом обернулся к принцессе. Он посмотрел в ее глаза и сказал:

– Прежде я владел только тем, что ношу с собой, а теперь у меня есть и замок, и слуги, и воины. Но я готов отказаться от всего, что имею, лишь бы владеть твоим сердцем. Ведь я люблю тебя.

Принцесса Симпатия улыбнулась и коснулась нежной рукой его теплой щеки.

–  Тебе не нужно ни от чего отказываться. Мое сердце принадлежит тебе с того дня, как ты отдал мне магическое кольцо и не попросил ничего взамен.

И она поцеловала его.