Текст книги "Приручить чудовище"
Автор книги: Элизабет Хойт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Глава 16
По словам Говорящего Правду, чародей был в ужасном гневе. Он наложил на воина страшное заклятие, и тот превратился в каменное изваяние.
Говорящий Правду снова оказался в старом саду, и теперь он стоял среди других каменных воинов. День проходил за днем, месяц за месяцем, год за годом. Птички садились отдохнуть на его плечи, к его ногам падали листья. Безмолвный и недвижный, смотрел воин перед собой, и никто не мог бы сказать, о чем он думает. Ведь даже его мысли превратились в камень…
Хелен нельзя назвать респектабельной. Эта мысль занимала Алистэра все время, пока они стояли на крыльце дома лорда Вейла. По правилам приличия он не должен был сопровождать ее сегодня днем к лорду и леди Вейл, но, с другой стороны, она утверждала, что они с леди Вейл подруги, так что, возможно, это был спорный вопрос.
К счастью, в этот момент дворецкий открыл дверь. Когда они представились, он поклонился и проводил их в большую гостиную. Вскоре появился сам Вейл.
– Манро! – воскликнул виконт. – Господи, я думал, только взрыв может вырвать тебя из твоего замка.
– Это очень, похоже, – обронил Алистэр, крепко пожимая руку Вейла. – Ты знаком с миссис Хелен Фицуильям?
Вейл был высоким мужчиной, его руки и ноги казались слишком длинными для его тела. Его длинное лицо избороздили глубокие вертикальные морщины, и оттого он всегда выглядел печальным. По контрасту, его обычное выражение было почти глуповатым и игривым, что внушало многим людям ложное ощущение собственного превосходства.
В данный момент, однако, на лице виконта читалось любопытство, вызванное представлением миссис Фицуильям. Алистэр нуждался в помощи Вейла, но если тот оскорбит Хелен, он должен будет защитить ее. Его мышцы инстинктивно напряглись.
Но на лице Вейла мелькнула быстрая улыбка, и он пошел ей навстречу, чтобы галантно склониться над рукой.
– Очень приятно, миссис Фицуильям.
Виконт выпрямился в тот момент, когда в комнату вошла леди Вейл. Несмотря на тихие шаги леди, виконт, казалось, почувствовал ее присутствие.
– Посмотри, кто к нам пришел, моя дорогая! – воскликнул он. – Манро сбросил свои оковы и примчался в славный город Лондон. Думаю, мы должны пригласить их на ужин. – Он посмотрел на Алистэра: – Ты пообедаешь с нами, Манро? И вы, миссис Фицуильям, конечно, тоже. Я буду, разочарован, если этого не случится.
Алистэр вежливо кивнул:
– Нам доставит удовольствие поужинать вместе с вами, Вейл. Но я надеялся обсудить одно важное дело уже сейчас.
Вейл вскинул голову:
– В самом деле?
– Могу ли я показать вам мой сад, миссис Фицуильям? – проговорила леди Вейл.
Алистэр с благодарностью посмотрел на нее, а когда леди ушли, повернулся к Вейлу. Виконт улыбнулся:
– Миссис Фицуильям очень приятная леди. Алистэр едва смог подавить рвущееся возражение.
– В действительности это о ее деле я хотел бы поговорить с тобой.
– Правда? – Вейл подошел к буфету и достал графин.
– Бренди? Немного рановато, мне кажется, но по твоему виду я догадался, что оно нам понадобится.
– Спасибо. – Алистэр принял хрустальный бокал и пригубил. – Листер украл детей Хелен.
Бокал Вейла замер на полпути к губам.
– Хелен?
Алистэр свирепо взглянул на него. Вейл пожал плечами и глотнул бренди.
– Так мы говорим о детях герцога Листера, я правильно понимаю?
– Правильно.
Вейл приподнял бровь.
Алистэр нетерпеливо мотнул головой:
– Ему нет дела до детей, он использует их для того, чтобы вернуть Хелен.
– А ты уверен, что не хочешь возвращать Хелен Листеру?
– Нет. – Алистэр опустошил бокал и поморщился. – Не хочу.
Он ожидал от Вейла какого-нибудь едкого комментария, но тот просто задумчиво смотрел на него.
– Интересно.
– О чем ты? – Алистэр провел пальцем по стопке книг, скользя взглядом по названиям. – Герцог не получит Хелен. Она хочет встретиться с ним, но я не желаю, чтобы она оказалась рядом с этим ублюдком. Мне нужно найти место, где он прячет детей. Мне нужно отыскать способ забрать их оттуда. И мне нужно разобраться с этим человеком.
– А дальше? Ты хочешь уладить дело полюбовно или вызовешь его?
– Я не сомневаюсь, что он поступит разумно. – Алистэр разглядывал книги. – Но если этого не случится, я, не задумываясь, вызову его на дуэль.
– Он уже старый человек, – вполголоса сказал виконт. – Я полагал, что ты проявишь больше снисходительности.
Алистэр только пожал плечами. Он и сам затруднялся с объяснением своих эмоций.
– Я несколько удивлен тем, что эта женщина обратилась к тебе. Она твоя любовница?
– Я… Нет. – Он слегка нахмурился, глядя на Вейла. – Разве твоя жена не сказала тебе, что отправила миссис Фицуильям ко мне в качестве экономки?
– Было бы довольно удивительно, если бы жена смогла скрыть такое от своего мужа, – с улыбкой рассуждал Вейл. – Моя жена действительно соблаговолила сообщить мне, почему выглядит столь довольной с недавних пор. – Он плеснул еще бренди в свой бокал. – Заботы, которые ты готов взять на себя, чтобы угодить своей экономке, заставляют меня поразиться отношению к слугам в Шотландии. Должно быть, эта земля благословенна. – Вейл округлил глаза и глотнул бренди.
– Она для меня больше чем просто экономка, – глухо проговорил Алистэр.
– Чудесно! – Вейл ударил себя по бедру. – И своевременно. Я уже начал беспокоиться, что некоторые твои важные органы атрофировались.
Алистэр почувствовал непривычный жар и комок в горле.
– Вейл…
– Конечно, моя дорогая женушка будет переполнена эмоциями до невозможности, – заметил Вейл. – Она будет раздуваться от самодовольства при мысли о том, что это случилось благодаря ей. И я уверен, ты понимаешь, что она отправила к тебе миссис Фицуильям именно с этой целью.
Алистэр ответил на это гримасой и приложился к бокалу. Женщины и их ухищрения более не могли его шокировать.
Вейл сменил тему разговора:
– Расскажи мне об этих детях.
Алистэр закрыл глаз и вздохнул, вспоминая их лица. В последний раз он видел лицо Абигайль красным от гнева и в слезах. Он хотел бы иметь шанс исправить ситуацию. Господи, помоги ему в этом!
– Их двое, мальчик и девочка, пяти и девяти лет соответственно. Они никогда не разлучались с матерью. – Он открыл глаз и посмотрел на виконта. – Я надеюсь на твою помощь, Вейл.
– Так герцог Листер нашел вас? – с сочувствием спросила леди Вейл.
– Да, – кивнула Хелен, не отрывая взгляда от тонкой фарфоровой чашки в своей руке.
Леди Вейл приказала подать чай и печенье в сад. Вокруг благоухали цветы, пчелы перелетали от соцветия к соцветию. Это было очаровательное место. Однако Хелен едва сдерживала слезы.
– Я сожалею. Хелен кивнула:
– Я думала, что сбежала достаточно далеко, чтобы он не нашел нас.
– Я тоже. – Леди Вейл сделала маленький глоток. – Надеюсь, мой муж, и сэр Алистэр что-нибудь придумают, и дети вернутся к тебе.
– Бог милостив, – сказала Хелен пылко. Она не знала, что будет делать без своих крошек, не могла даже вообразить жизнь без них. – Листер предлагает вернуть их в обмен на мое возвращение к нему.
Леди Вейл была очень спокойна, ее светло-карие глаза пристально смотрели на Хелен.
– Ты сделаешь это?
– Я… – Хелен смотрела на свою чашку. – Я, конечно, не хочу этого. Но если это единственный путь увидеть их снова, разве я смогу поступить иначе?
– А сэр Алистэр?
Хелен молча посмотрела на подругу.
– Я заметила… – Леди Вейл деликатно помолчала. – Я бы не заговорила об этом, но сэр Алистэр приехал в Лондон ради тебя.
– Он был очень добр к моим детям. Думаю, он привязался к ним.
– И к тебе?
– Возможно.
– В любом случае, полагаю, у него есть свое мнение на этот счет.
– Естественно, ему не нравится эта идея. Но даже если и так? Мои дети нуждаются во мне. И мне нужны мои дети.
– А если он освободит их?
– И что потом? – прошептала Хелен. – Какая жизнь может быть у меня с ним? Я не хочу снова становиться чьей-то любовницей и не вижу другой возможности быть с ним.
– А брак?
– Он не упоминал об этом. – Хелен покачала головой и слабо улыбнулась: – Не могу поверить, что так откровенно обсуждаю это с тобой. Ты не шокирована?
– Вовсе нет. Ведь это я отправила тебя в его замок. Хелен смотрела на нее. Между бровями виконтессы проявилась легкая морщинка, рука сжата в кулак. Но при взгляде на Хелен она медленно улыбнулась.
Глаза Хелен расширились.
– Ты?..
– Конечно, – кивнула леди Вейл.
– Но… но его замок был таким запущенным!
– Ну, ничего столь уж безнадежного, – сказала леди Вейл самодовольно.
– В общем, да. Но в некоторые места нельзя войти без кипятка и мыла. Я не могла поверить, что ты отправила меня туда, зная, как страшно это выглядит.
– Он нуждался в тебе.
– Его замок нуждался во мне, – поправила Хелен.
– Сэр Алистэр тоже. Он поразил меня. Он показался мне самым одиноким человеком из тех, кого я когда-либо видела. И ты совершила настоящее чудо – ты подвигла его на путешествие в Лондон.
– Ради моих детей.
– Ради тебя, – мягко сказала леди Вейл.
Хелен снова принялась изучать свою чашку.
– Ты действительно так думаешь?
– Я это знаю, – прямо ответила виконтесса. – Я видела, как он смотрел на тебя, пока мы были в гостиной. Этот человек готов позаботиться о тебе.
Ничего, не говоря, Хелен отпила чаю. Это было так лично, так ново и так смущало ее. Она не была уверена, что хотела бы говорить об этом с кем-то, даже с леди Вейл, которая так добра к ней.
Какое-то время леди в молчании пили чай.
Потом Хелен поставила чашку на столик и сказала:
– Я забыла сообщить тебе, что закончила переписывать сказки из книги о четырех воинах.
Леди Вейл улыбнулась:
– Правда? Ты привезла книгу с собой?
– Нет, прости. Я совсем забыла об этом…
Она хотела сказать «в беспокойстве о детях», но вместо этого только покачала головой.
– Понимаю, – сказала леди Вейл. – В любом случае я должна найти кого-то, кто переплетет их для меня. Может быть, они пока останутся у тебя, а я потом напишу, куда их отправить?
– Конечно.
Мысли Хелен вернулись к Абигайль и Джейми. Здоровы ли они? Не плачут ли? Увидит ли она их когда-нибудь? «Пожалуйста, Господи, верни мне моих детей».
– Граф Бланшар дает завтрак в честь короля, – сказал Вейл. – И Листер приглашен на него.
Они по-прежнему сидели в гостиной, Вейл пил уже третью порцию бренди, что по его виду совсем не было заметно.
– Бланшар, – нахмурился Алистэр. – Разве это не титул Сент-Обина?
Рено Сент-Обин был капитаном пехотного полка. Хороший человек, умелый командир, он выжил в бойне под Спиннер-Фоллз только для того, чтобы быть схваченным и убитым индейцами. Сент-Обин был тем самым человеком, о котором он рассказывал Хелен, тем, кто был распят и оставлен умирать.
И еще он был другом Вейла.
– Его титул унаследовал дальний родственник, вдовец. Вместо хозяйки на его приемах – племянница, – сообщил Вейл.
– Когда будет прием?
– Завтра.
Алистэр смотрел на пустой бокал в руке. Завтра придет корабль Этьена и простоит в гавани всего несколько часов. Успеет ли он увидеть и герцога Листера, и Этьена? По всей вероятности, нет. Если он отправится на прием, он рискует упустить корабль Этьена. И если выбирать между спасением детей и информацией о предателе, дети однозначно перевешивают. Может ли быть иначе? Жизнь против смерти – вот выбор.
– Есть проблемы?
Алистэр встретил взгляд виконта.
– Нет. – Он отставил бокал. – Ты приглашен к Бланшару?
– О нет! Алистэр хмыкнул:
– Отлично. Тогда ты можешь сделать кое-что для меня, пока я буду у Сент-Обина.
Глава 17
Каждый вечер в сад приходил чародей и смотрел на заколдованного воина. Он не скрывал своего торжества.
Однажды на каменное плечо воина села необычная птица. Она узнала своего спасителя, потому что была одной из тех, кого освободил воин вместе с принцессой. Порхнув к тисовой изгороди, птица отщипнула один листочек и полетела прочь от замка.
Прием уже начался, когда Хелен и Алистэр ступили на крыльцо дома графа Бланшара. Они опаздывали, потому что Алистэр ждал таинственное послание. За минуту до их выхода оборванный паренек вручил ему мятое письмо. Алистэр прочитал его, издал нечто похожее на звук удовлетворения и, вручив шиллинг и наспех написанную записку, отправил мальчишку обратно.
Пока они ждали у дверей графского дома, Хелен нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
– Расслабься, – мягко сказал Алистэр за ее спиной.
– Но как? Вдруг мы не попадем на прием?
– Попадем. Эти приемы длятся не один час. – Он вздохнул и проворчал: – Ты могла бы остаться в гостинице, как я предлагал.
– Но я хочу вернуть детей, – возмутилась Хелен. Алистэр поднял глаз к небу.
– Расскажи мне о своем плане, – потребовала она.
– Мой план прост: я хочу заставить Листера отказаться от детей, – сказал он скучным голосом.
– Да, но как?
– Доверься мне.
– Но…
В этот момент запыхавшаяся служанка открыла дверь.
– Опоздали, как всегда, – ворчливым голосом сказал Алистэр. – А, моя жена порвала кружево на платье. Вы не покажете ей комнату, где она может привести себя в порядок?
Служанка отвела испуганный взгляд от лица Алистэра и отступила, впуская гостей. Они прошли в холл, отделанный розовым мрамором, потом – в элегантную гостиную.
– Отлично, – проговорил Алистэр. – Не будем отрывать вас от ваших обязанностей. Мы появимся, когда жена будет готова.
Служанка сделала книксен и поспешила прочь. Без сомнений, по случаю столь важного приема слуги разрывались на части.
– Оставайся здесь.
Алистэр поцеловал Хелен в губы и направился к двери. Но у самой двери он замер.
– Что такое?
На стене рядом с дверью висел портрет – молодой мужчина был изображен во весь рост.
– Ничего, – ответил он, не отрывая взгляда от портрета. – Побудь здесь. Я вернусь и заберу тебя, когда переговорю с Листером.
Хелен кивнула, но он уже вышел из комнаты.
Закрыв глаза, она попыталась успокоиться. Она согласилась с тем, что лучше всего, если Алистэр сам поговорит с Листером. Она не могла все изменить сейчас, и ей оставалось только ждать. Но это и было самым трудным.
Хелен открыла глаза и оглядела комнату в поисках того, что могло бы ее отвлечь. Группами стояли изящные низкие кресла с белыми подлокотниками. Вдоль стены висели в ряд большие портреты, изображающие людей, одетых по моде прошлых веков. Самым привлекательным был портрет молодого человека, на который смотрел Алистэр. Хелен подошла ближе и стала внимательно его рассматривать.
Молодой человек был изображен в обычном охотничьем костюме. Сбоку он небрежно держал треуголку, ноги в лосинах скрещены. Рукой он опирался на ствол большого дуба, а у его ног лежали две охотничьи собаки. Мужчина был очень хорош собой, почти красив. На его юном круглом лице были видны лишь первые признаки возмужания. Казалось, его темные глаза приглашали зрителя посмеяться вместе с ним отличной шутке. Вся его фигура настолько была полна жизненной силы и энергии, что казалось, он вот-вот сойдет с холста и весело заговорит.
– Поразительный портрет, правда? – раздался голос за спиной.
Хелен быстро обернулась. Она не слышала шагов. И ей казалось, она стоит у самой двери.
Но юная леди вошла в дверь сбоку, почти незаметную на фоне резных панелей. Она присела в реверансе:
– Я Беатрис Корнинг. Хелен тоже поклонилась:
– Хелен Фицуильям.
У мисс Корнинг было свежее чистое лицо с легкой россыпью веснушек. Ее серые глаза смотрели ясно и открыто, волосы цвета пшеницы были уложены тяжелой короной вокруг головы.
– Он кажется мне очаровательным, – сказала девушка, кивая на портрет. – Выглядит так, словно что-то весьма забавляет его. Так доволен собой и миром, вам не кажется?
Хелен с улыбкой оглянулась на портрет:
– Вероятно, он очаровывает всех женщин.
– Может быть, так было раньше, но не теперь. Хелен взглянула на девушку:
– Почему?
– Это Рено Сент-Обин, виконт Хоуп. Он должен был стать графом Бланшаром, но был убит индейцами в колониях, в бойне под Спиннер-Фоллз. Полагаю, я должна быть счастливой – иначе мой дядя никогда не стал бы графом Бланшаром и я никогда не жила бы в этом доме. Но я никак не могу почувствовать себя благодарной за эту смерть. Он здесь как живой, вам не кажется?
Хелен снова обернулась к портрету. Да, именно об этом она и подумала, когда увидела портрет.
– Простите, – извиняющимся тоном произнесла мисс Корнинг, – я только сейчас поняла, кто вы. Вы как-то связаны с герцогом Листером, правда?
Хелен закусила губу, но ей никогда не удавалось убедительно лгать.
– Я его бывшая любовница.
Брови мисс Корнинг выразительно приподнялись.
– Тогда не скажете ли, что вы здесь делаете?
Его план был невероятно рискованным. Если он сыграет неправильно, они с Хелен могут потерять детей навсегда. С другой стороны, если он ничего не сделает, то они все равно потеряны.
Алистэр мягко положил руку на закрытую дверь столовой, набрал воздуха в легкие и решительно толкнул ее. Граф Бланшар не пожалел расходов на прием короля. Вдоль стен стояли в вазах цветы, золотые и пурпурные ткани покрывали все поверхности, а посреди обеденного стола плыли сахарные лебеди.
Здесь было множество слуг и гостей, и дюжий парень у двери попытался задержать Алистэра:
– Сэр, вы не можете…
– Ваше величество, – позвал Алистэр громко. Он заставил свой голос звучать так, чтобы его услышали на другом конце стола, где король Георг сидел рядом с невысоким напыщенным человечком, предположительно графом Бланшаром.
Алистэр направился к королю, двигаясь быстро и уверенно, так что никто не окликнул его.
– Я прошу слова, ваше величество. Алистэр приблизился к королю и поклонился.
– Кто вы, сэр? – спросил король, и на мгновение Алистэр почувствовал, что сердце его остановилось. Потом король поднял голову, и его юное лицо прояснилось. – А, сэр Алистэр Манро, наш блистательный натуралист. Бланшар, принесите стул для сэра Алистэра.
Бланшар нахмурился, но дал знак лакею. Тут же принесли стул и поставили его справа от короля.
– Знакомы ли вы с графом Бланшаром? – спросил король, указывая на хозяина дома.
– Не имел удовольствия, – поклонился Алистэр. – Простите меня, сэр, что незваным явился на ваш прием.
На лице Бланшара была написана неприязнь, но он не мог высказаться сейчас, когда король пригласил Алистэра. Он вежливо кивнул.
– А эти джентльмены – герцог Листер, его сын и наследник граф Кимберли и лорд Хасселторп, – представил король мужчин, сидевших с ними за столом.
Хасселторп сидел слева от короля. Это был представительный мужчина средних лет. Листер и его сын сидели напротив короля. Листер был одних лет с Хасселторпом. На герцоге были камзол и жилет винного цвета. Его сын, крепкий молодой человек, слегка хмурился, словно был смущен внезапным приходом нового гостя.
Алистэр поклонился и сел. Присутствие наследника Листера было непредвиденной удачей.
– Прошу прощения, ваше величество, джентльмены, но дело, по которому я пришел, не терпит отлагательств.
– Правда? – Пронзительно-голубые глаза короля смотрели из-под белого парика и казались еще холоднее от расшитого бриллиантами голубого камзола. – Вы закончили ваш труд о флоре и фауне Британии?
– Я близок к завершению. И если на то будет ваша воля, для меня была бы большая честь посвятить мою книгу вам.
– Благодарю, дорогой Манро. – Король даже порозовел от удовольствия. – Мы предвкушаем чтение этой книги, когда она будет закончена и опубликована.
– Спасибо, ваше величество. Я надеюсь… Однако Листер оборвал его, громко откашлявшись:
– Информация о вашей книге, Манро, конечно, занимательна, но я не вижу, почему нужно было прерывать нашу встречу, чтобы говорить об этом.
Между бровями короля пролегла легкая морщинка. В дальнем конце комнаты снова открылась дверь, вошла светловолосая молодая леди и села на пустое место за столом. Она бросила на собравшихся оценивающий взгляд.
Алистэр обернулся к Листеру и благодушно улыбнулся:
– Я вовсе не собирался знакомить вас с подробностями моего исследования. Я понимаю, что мало кто столь восхищается чудесами Божьего творения, как его величество и я.
Лицо Листера побелело, когда он понял свою оплошность, но Алистэр продолжил:
– На самом деле мой вопрос как раз имеет отношение к вам.
Он сделал паузу и отпил вина из бокала, который поставили возле него.
Листер приподнял бровь:
– Вы нас просветите?
Алистэр улыбнулся и поставил бокал на стол.
– Естественно. – Он обратился к королю: – Недавно я изучал привычки барсуков, ваше величество. Удивительные тайны открываются даже у самых обычных животных.
– Правда? – Король даже подался вперед от любопытства.
– О да! Например, самка барсука достаточно агрессивное существо, но когда дело касается ее потомства, она оказывается очень заботливой и нежной мамашей. – Он сделал еще глоток.
– Как необычно! – воскликнул король. – Мы никогда бы не подумали, что какие-то барсуки могут испытывать те же высокие чувства, которые Господь даровал человеку.
– Именно, – кивнул Алистэр. – Я сам преисполнился сочувствия к самке, которая потеряла своих детенышей, убитых ястребом. Она плакала так жалобно, бегала взад и вперед, несколько дней отказываясь от еды. У меня даже появились опасения, что она может уморить себя до смерти, так опечалена она была утратой потомства.
– И при чем же здесь мы? – нетерпеливо спросил Листер.
– Алистэр медленно повернул к нему голову и улыбнулся:
– Неужели вы не испытываете хоть какой-то доли сочувствия к барсучихе, столь горюющей по своим утраченным детям, ваша светлость?
Листер брезгливо усмехнулся, но король ответил:
– Любой благородный человек, без сомнения, будет, тронут таким поведением.
– Естественно, – проговорил Алистэр, – и не больше ли того благородный человек должен посочувствовать леди, разлученной со своими детьми?
Наступила тишина. Глаза Листера сузились от неприкрытой злобы. Его сын смотрел с пониманием, Хасселторп и Бланшар замерли. Алистэр не знал, насколько они знакомы с ситуацией, однако сын Листера точно кое-что знал. Он переводил взгляд с отца на Алистэра, его рот сжался в тонкую линию.
– Вы говорите о какой-то определенной леди, Манро? – спросил король.
– Да, сэр. Эта леди прежде была связана определенными отношениями с его светлостью герцогом Листером, а теперь страдает, утратив своих детей.
Король поджал губы:
– Они умерли?
– Хвала Господу, нет, ваше величество. Их просто отняли у матери, возможно, вследствие ошибки.
Листер поднялся, его бровь задергалась. – Какую игру вы ведете, Манро?
– Игру? – удивленно спросил Алистэр. – Я не играю, я просто констатирую факт. Или вы отрицаете, что Абигайль и Джейми Фицуильям находятся в вашем городском доме?
Листер вздрогнул. Он, без сомнения, считал, что ни Хелен, ни кто другой не знают, куда он спрятал детей. Алистэр тоже узнал об этом фактически сегодня утром, просто-напросто отправив мальчишку купить эти сведения у одного из лакеев Листера.
Герцог с усилием сглотнул.
– Я имею полное право держать этих детей в своем доме.
Алистэр молча смотрел на него, удивляясь, что тот еще не заметил ловушки.
Король строго посмотрел на герцога:
– Это ваши дети?
– Они… – начал Листер и замолк, наконец, осознав, куда подвел его Алистэр. Он открывал и закрывал рот, а Алистэр улыбался и попивал вино, гадая, достаточно ли герцог зол, чтобы потерять самообладание.
Если он признает детей в присутствии короля, они будут объявлены его детьми и, что важнее, его наследниками.
Кимберли развернулся к нему и прошептал:
– Отец.
Листер покачал головой, словно прогоняя наваждение, и на его лице застыла маска любезности.
– Эти дети не имеют ко мне никакого отношения – всего лишь отпрыски бывшей подруги.
– Отлично. – Король хлопнул в ладоши. – Тогда можно вернуть их матери, не так ли?
– Да, ваше величество, – сдавленно проговорил Листер и обернулся к Хасселторпу: – Когда вы предложите этот билль на рассмотрение парламента?
Герцог, Хасселторп и Бланшар углубились в обсуждение политики, а Кимберли расслабился.
Король сделал знак, чтобы слуги налили еще вина, и, подвинув бокал к бокалу Алиетэра, сказал:
– За материнскую любовь!
– Спасибо, ваше величество. – И Алистэр с удовольствием выпил.
Король поставил бокал, чуть наклонил голову и тихо спросил:
– У нас такое впечатление, что это был подвиг во имя любви, Манро.
Алистэр посмотрел в лукавые глаза короля и позволил себе заговорщицки улыбнуться:
– Ваше величество, как всегда, проницательны. Король Георг кивнул:
– Заканчивайте свою книгу, Манро. Мы подумываем пригласить вас на другой прием.
– В таком случае я покину этот милый дом, с позволения вашего величества.
Король взмахнул рукой, откинув пышную кружевную манжету:
– Идите. Уверен, вы не задержитесь в столице надолго.
Алистэр встал, поклонился и вышел из комнаты. Проходя мимо Хасселторпа, он помедлил. Когда у него еще будет шанс спросить?
Он склонился над стулом:
– Могу ли я задать вам вопрос, милорд? Хасселторп посмотрел на него неодобрительно:
– Может быть, для одного дня уже достаточно, Манро?
Алистэр пожал плечами:
– Без сомнения, но это не займет много времени. Около двух месяцев назад лорд Вейл хотел поговорить с вами о вашем брате, Томасе Мэддоке.
Хасселторп поморщился:
– Томас умер под Спиннер-Фоллз, как вы знаете.
– Да. – Алистэр прямо встретил его взгляд. Слишком много вопросов нужно было задать, чтобы позволить раздражению горюющего брата встать на пути поиска ответов. – Вейл подумал, что Мэддок мог бы знать кое-что…
Хасселторп возмущенно сдвинул брови:
– Если вы или Вейл смеете обвинять моего брата в принадлежности к заговору, я вызову вас, и совсем не по ошибке, сэр.
Алистэр приподнял бровь. Он не предполагал обвинять его в этом – ему никогда и в голову не приходило, что Мэддок был предателем.
Но Хасселторп не закончил:
– И если у вас есть какие-то чувства к Вейлу, убедите его бросить эти расспросы.
– Что вы имеете в виду?
– Они с Рено Сент-Обином были близкими друзьями, вместе росли, кажется?
– Да.
– Тогда я очень сомневаюсь, что Вейл действительно хочет знать имя предателя. – Хасселторп сел и угрюмо откинулся на спинку стула.
Алистэр наклонился ближе, его губы шептали прямо в ухо лорду.
– Что вы знаете? Хасселторп покачал головой:
– Я слышал много сплетен и слухов, среди высших чинов армии и в парламенте. Говорят, что мать предателя была француженкой.
Алистэр мгновение смотрел в водянистые глаза лорда, потом резко развернулся и быстро вышел. Мать Сент-Обина была француженкой.
Когда Алистэр вошел в комнату, Хелен вертела в руках книгу. Он шагнул к ней, и переплетенный в кожу томик выпал из ее рук.
– Он отказался признать детей, – сразу сказал Алистэр.
– О, слава Богу!
У Хелен отлегло от сердца, но Алистэр тут же потянул ее за локоть:
– Пойдем отсюда. Не думаю, что стоит медлить. Она встревожено распахнула глаза:
– Думаешь, он может изменить решение?
– Сомневаюсь, но чем быстрее мы будем действовать, тем меньше у него останется времени на размышления, – сказал Алистэр.
Взгляд Хелен упал на портрет лорда Сент-Обина.
– Я должна оставить записку для мисс Корнинг.
– Что? – замер Алистэр.
– Мисс Корнинг. Она племянница лорда Бланшара и очень мила. Ты знаешь, что она сама переплетает книги? Она рассказала мне.
Алистэр покачал головой:
– Господи! – Он снова направился к двери, да так быстро, что Хелен едва успевала за ним. – Ты можешь написать ей потом.
– Непременно это сделаю, – сказала она, когда они сели в карету.
– Ты сказала ей, кто ты?
– Конечно, – сказала Хелен. Она чувствовала, как краска заливает ее щеки. – Было бы невежливо лгать, находясь в ее доме.
– Может быть, но ты не боялась, что тебя выставят? Хелен разглядывала свои руки, лежащие на коленях.
– Я знаю, я не респектабельна, но…
– Ты вполне респектабельна для меня, – проворчал Алистэр.
Она подняла взгляд. Он хмурился.
– Есть еще другие люди. – Он отвел взгляд и тихо проговорил: – Я не хочу, чтобы тебя кто-то оскорбил.
– Я смирилась с ограничениями, в которые… которые я сама выбрала много лет назад; – сказала она. – Я не могу изменить свое прошлое или то, как оно повлияло на меня и моих детей, но я могу решать, как мне жить дальше, несмотря на этот выбор. Если я буду бояться других людей или того, что они мне скажут, мне придется жить, скрываясь от всех. Я не собираюсь это делать.
Хелен смотрела, как Алистэр, не глядя на нее, обдумывает ее слова. Эта проблема по-прежнему стояла между ними. Но Хелен сделала свой выбор – она уже решила, как ей жить дальше. А вот Алистэр – нет.
Она посмотрела в окно и спросила:
– Мы едем не в дом Листера?
– Нет, я надеюсь еще застать в гавани корабль Этьена. Если мы поспешим, и удача будет на нашей стороне, у меня это получится.
Однако когда они прибыли в порт и справились о корабле, им указали на удаляющееся судно.
– Вы опоздали, – не без сочувствия сказал матрос. Алистэр бросил ему шиллинг, и они вернулись в карету.
– Я сожалею, – сказала Хелен. – Ты упустил возможность встретиться с другом, потому что спасал моих детей.
Уныло глядя в окно, Алистэр пожал плечами:
– Это не важно. Если бы мне пришлось снова делать выбор, я не изменил бы решение. Абигайль и Джейми важнее, чем информация, которую я мог получить от Этьена. К тому же, – он опустил занавеску и обернулся к ней, – не уверен, что мне бы понравились его известия.
