Текст книги "Охотница за удачей"

Автор книги: Элизабет Хардвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Нагнувшись, он подхватил ее и одним рывком вытащил из бассейна. Теперь они стояли друг против друга.

– Предоставляю тебе самой решить, – сказал он и поцеловал ее.

От нее пахло хлоркой, мокрый купальник холодил ему грудь. Ее затвердевшие соски и бедра волновали его, словно она была единственной женщиной в его жизни и все для него было, как в первый раз. Он прижал ее к себе, и у нее не осталось сомнений в том, что он хочет ее.

Она встрепенулась, как нервная скаковая лошадь на старте, и поцеловала его в ответ со свойственной ее натуре безрассудностью. Но, если верить ее словам, она никогда не позволяла себе безрассудных поступков с мужчинами.

Так ли это? Можно ли ей верить?

Он хотел ее, отчаянно хотел, чтобы она принадлежала ему, и только ему.

Он простонал ее имя, скользнув губами вдоль шеи. Рука коснулась ее груди, и голова его поплыла. Ему хотелось дать волю собственному телу. Еще немного – и он совсем утратит над собой контроль. Но это не входило в его планы. Ловя ртом воздух, он отстранился от нее и с трудом обрел способность говорить.

– Каков твой вердикт, Оливия? Мужчина я или слабак?

Она тяжело дышала, и Мэтью самодовольно отметил, что на этот раз она не отпрянула от него. Голос ее слегка дрогнул, когда она сказала:

– Можешь забыть про слабака. А как насчет внезапного увлечения?

– В контракте об этом ничего не говорится.

– Я предупрежу своего адвоката об этой опасности.

Он положил ей на плечи руки; парадоксально, но в ней сочетаются хрупкость и сила.

– Когда утром отбываем?

– В девять тридцать.

– Можем поехать на «паджеро», я брал его в аренду, а в аэропорту оставлю. – Она только молча кивнула головой. – А теперь пора в постель. Завтра тяжелый день.

Она вдруг задрожала.

– Мэтью, я не хочу…

– В раздельные постели, – резко сказал он. – И запомни навсегда, я не Мелвин. Я никогда не заставлю тебя делать то, что ты не захочешь сама.

– Я замерзла, – тихо промолвила она. – Мне надо в душ. Спокойной ночи, Мэтью.

– Спокойной ночи, Оливия, – сказал он, глядя, как соблазнительно покачиваются ее бедра, когда она шла к двери своего номера.

Да, пожалуй, ему доставит удовольствие избавить ее от последствий травмы, нанесенной Мелвином Уолшем. Освободить ее от страхов и желания сопротивляться, пробудить в ней страстную женщину, каковой она и является на самом деле. Освободить ее душу и тело. Она обязательно познает вкус желания.

В середине следующего дня Оливия уже заканчивала с разгрузкой «Сессны» на площадке перед ангаром частного сектора аэродрома под Филадельфией. Погода выдалась идеальной для длинного перелета – с попутным ветром и отличной видимостью. Она любовно похлопала свой самолет по фюзеляжу и улыбнулась Мэтью от переполнявшего ее восторга.

– Люблю этот самолет. Наверное, ты так же любил свою яхту.

– Ты замечательный пилот, – искренне отозвался Мэтью. – Я получил истинное наслаждение.

Она вспыхнула: Мэтью не из тех, кто разбрасывается комплиментами.

– Спасибо… Нам придется пройти таможенный контроль. Потом нас встретит папин шофер.

– Игра начинается, – весело сказал Мэтью.

Она нахмурилась.

– Умеешь ты спустить меня с небес на землю.

Мэтью засмеялся и обнял ее за плечи.

– Улыбайся, Оливия. С этого момента, дорогая, мы с тобой пара влюбленных. Без ума друг от друга, в постели и вне ее.

– Отстань!.. Нас здесь никто не видит.

Он приподнял бровь.

– Нам надо войти в образ. Не можешь же ты меняться то и дело. Так можно провалить все дело. Ты любишь меня, Оливия, привезла знакомиться с отцом и безумно счастлива.

– Безумно счастлива, – недовольно повторила она.

– Правильно.

Лицо Оливии окаменело, в желудке стало холодно, словно она целиком проглотила кусок льда. Как чудесно совершать безрассудные поступки! Только любое безрассудство влечет за собой определенные последствия.

Она сделала Мэтью предложение. Он принял его. А теперь она должна изображать, что любит его.

– Три месяца, – сказала она. – Звучит как смертный приговор.

– Ты делаешь это ради своего отца, не забывай. Который приговорен к смерти. Оливии стало стыдно. Как она могла забыть?! Неужели из-за Мэтью все улетучилось из ее головы?

– Я не забыла, – огрызнулась она. – Пошли. Чем быстрее мы справимся с этим, тем лучше. Шофера зовут Грег. Он работает у отца давно, еще меня на свете не было. У него трое внуков, которых он обожает.

– Так пойдем и сыграем в эту игру, любимая. Она резко повернулась к нему.

– Не называй меня так!

Он крепко взял ее за локоть.

– Почему?

Оливия сгоряча выпалила:

– Мелвин называл меня малышкой, Энди – дорогой и милой. Можешь называть меня так же хоть двадцать четыре часа в сутки, если тебе нужно. Но только не «любимая»!

– Кто называл тебя так? – спросил Мэтью, тяжело роняя каждое слово.

Никто. В том-то и дело. Это слово из ее мечты о человеке, которого она когда-нибудь полюбит. Детская греза сродни тем розовым лепесткам.

– Не твое дело, – резко ответила она.

– У тебя был еще один мужчина в жизни? И ты мне о нем не рассказала!

Ее потрясло искаженное гневом лицо Мэтью. Но признаваться в тайных мечтаниях она ни за что не будет.

– А сколько у тебя было женщин? – спросила она ехидным тоном. – Ты не хочешь рассказать мне о каждой из них?

– Ты все равно расскажешь мне о нем, – с угрозой пообещал Мэтью. – Рано или поздно.

– Да не о чем рассказывать! – с досадой выкрикнула Оливия и подумала: воистину, если хочешь, чтобы тебе не поверили, скажи правду. – Пошли… Грег будет беспокоиться.

– А может, мы занимались страстной любовью за ангаром, – со злой веселостью сказал Мэтью. – Верно, Оливия?

Он вызывал в ней страх, но она решила не подавать виду. Правильно сказал Энди, она была не в себе, когда выбрала на роль фиктивного мужа этого хищника, и клыки еще не самое страшное оружие в его арсенале. Голос ее чуть дрогнул, когда она проговорила:

– Будь осторожней, Мэтью Бертрам. Ты еще не получил денег, и я могу передумать.

– Я подам на тебя в суд, если ты только попытаешься.

– Ты не сделаешь этого!

Он грубо засмеялся: ситуация явно доставляла ему удовольствие.

– Разумеется, сделаю. Нарушение обещания.

Оливия застыла на месте. Несмотря на жару, ей стало холодно.

– Ты говоришь серьезно?

– Судебная тяжба не пойдет на пользу твоему отцу. Тебе следует подумать об этом.

Значит, серьезно.

– Что я наделала? – шепотом запричитала она. – Господи, что же я наделала?!

– Ты согласилась выйти за меня на тот срок, что проживет твой отец. – Голос его звучал жестко. – Так выполняй свое обещание.

Перед глазами Оливии все поплыло, дышать стало нечем, на секунду ей показалось, что она теряет сознание. Слишком часто она поступала безрассудно – и вот возмездие. Нужно было выбрать кого угодно, только не Мэтью Бертрама. Но поздно рассуждать об этом, так он и сказал. Изменить что-либо уже нельзя.

7

Из помещения таможни они снова вышли на солнцепек. Грег дожидался их, стоя рядом с «мерседесом».

Играй, Оливия, играй! Она взяла Мэтью под руку и повлекла его вперед.

– Грег, как я рада тебя видеть! У меня для всех удивительный сюрприз! Познакомься, это Мэтью Бертрам, мой жених.

– Ну, мисс Оливия, примите мои поздравления. Уж и не чаял дожить до такого дня. Вы отхватили замечательную женщину, мистер Бертрам. Примите мои искренние… мои поздравления, сэр.

Мэтью заключил Оливию в кольцо своих рук.

– Спасибо, Грег. Я очень везучий малый.

Ну вот и все, подумала Оливия: она объявила Мэтью женихом и пути назад нет. Она собралась выйти замуж за абсолютно незнакомого человека, которому далеко от совершенства. Скорее наоборот.

Мэтью слегка подтолкнул ее.

– Верно, милая?

– Извини, я задумалась… Столько всего произошло за последние дни, никак не могу опомниться.

Посмотрев на Мэтью, она сделала томный вид, изображая влюбленную. Тот быстро поцеловал ее в губы.

– Поехали домой, Оливия. Хочу познакомиться с твоим отцом. Уверен, у нас с ним окажется много общего.

Хотелось бы ей обладать такой уверенностью. А как он посмел сказать «домой»? Дом не его, а ее.

– Грег, как отец?

– Ему не терпится увидеть вас, мисс, – ответил Грег и открыл перед ней дверцу машины.

Мэтью сел рядом с ней и, закинув руку ей на плечо, привлек к себе. Как только Грег уселся за руль, она сонно улыбнулась своему мнимому возлюбленному.

– Пожалуй, вздремну немного, мой сладкий, я так устала, – сказала она, положив голову ему на грудь и злорадно усмехнувшись.

Оливия заметила, как он поморщился. По всей вероятности, он терпеть не может, когда его так называют. Ура! – мстительно подумала она и закрыла глаза.

Открыла она их только тогда, когда Грег свернул к высоким воротам их особняка. Дом, как всегда, вызвал в ней прилив нежности, хотя по-прежнему раздражал своей строгой симметрией. Да, каменный фронтон, коринфские колонны, симметрично расположенные окна – все это вместе с садом, роскошная пышность которого не уступала лучшим образчикам этого стиля, было ее домом.

Мэтью шепнул ей на ухо:

– Какой путь мы проделали от гриль-бара «Голотурия»!

Его теплое дыхание приятно ласкало ей кожу, и Оливия невольно отметила это. Она громко сказала с наигранным радостным возбуждением:

– Я так волнуюсь перед твоей встречей с отцом, Мэтью. Мы сразу пойдем к нему.

Они поднимались по широкой лестнице, по обеим сторонам которой висели портреты предков.

– Когда мне было шесть лет, – болтала она, – я влезла на лестницу, которой пользовались мойщики окон, и нарисовала своему пращуру усы. Вон тому, в черном пальто. За это меня отшлепали.

– Да, сразу видно, что в этом доме нет места для ребенка, – сказал Мэтью. – Это произошло после смерти матери?

– Да, семь месяцев спустя.

– Теперь мне ясна причина всех твоих исключений… О чем, черт возьми, думал твой отец?

– Почему тебя это интересует? – озадаченно спросила Оливия. – Он любил мою мать и не мог примириться с ее смертью.

– Так ты поэтому решила никого не любить? Из боязни, что то же самое может произойти с тобой? Или я ошибаюсь? Скажи.

Оливия промолчала.

– Портрет моего отца на самом верху.

Мэтью остановил ее, взяв за плечи.

– Предлагаю изменить в контракте пункт о конфиденциальности, потому что намерен получить кое-какие ответы на свои вопросы, пока я здесь.

– Не твоя забота, как меня воспитывали, и незачем устраивать перепалку сейчас, за две минуты до встречи с отцом!

– Тогда давай посмотрим, сможем ли мы шокировать твоих предков, – сказал Мэтью и поцеловал ее в полураскрытые губы с такой страстью, что щеки Оливии раскраснелись.

– Сейчас я чувствую себя несколько лучше, – самодовольно сказал он. – Ну что ж, войдем в логово зверя. Куда идти?

– Ты похож на меня, – вырвалось у Оливии.

Такой же мятежник, добавила она мысленно.

– Ты только сейчас это поняла? – Улыбка Мэтью противоречила серьезному выражению его глаз. – Именно поэтому ты и влюбилась в меня до безумия.

– Мне надо было познакомиться с тобой, когда мне было шесть лет. А не сейчас, – заявила она.

Они вошли в холл, выложенный мраморной плиткой. Комнаты отца располагались в самой глубине дома. Около его двери Оливия вдруг остановилась.

– Знаешь, я ведь еще не сказала ему о тебе. Будет лучше, если я войду одна и сообщу ему эту новость.

– Ну нет, дорогая. Мы войдем вместе. – По-волчьи оскалившись, Мэтью жестом показал, что пропускает ее вперед.

Оливия прикусила губу и постучала.

– Войдите, – послышался голос отца.

С замирающим сердцем Оливия вошла в гостиную Брэда Шелла. Отец сидел у окна, смотрящего в сад. Опираясь на подлокотник кресла, он встал, чтобы поздороваться. Седые со стальным отливом коротко стриженные волосы, идеальные стрелки брюк, галстук с эмблемой одного из старейших университетов Новой Англии.

– Здравствуй, папа. – Оливия подошла к нему и поцеловала в щеку.

– Значит, наконец ты вернулась домой, – сказал он. – Хорошо. Здесь я смогу приглядывать за тобой. Что с твоим лицом?

А она так старалась спрятать синяк на щеке под макияжем!

– Упала, когда бродила по окрестностям.

– Ты не изменилась.

– Отец, я просто не смотрела под ноги!

– Понимаю, – сказал Брэд осуждающим тоном. – Ты намерена представить мне своего друга?

Она набрала в легкие воздуха.

– Он больше чем друг, папа. Познакомься с моим женихом, Мэтью Бертрамом. Мэтью, мой отец, Брэд Шелл.

Мэтью шагнул вперед и пожал протянутую руку Брэда.

– Здравствуйте, сэр.

– Бертрам… Флот Бертрама? – спросил Брэд.

– Верно.

– Понимаю… Вы весьма преуспели за последние десять лет или около того, мистер Бертрам. Вы вкладываете также и в фармацевтику, и в аэрокосмические технологии, если не ошибаюсь?

– Там мои вложения незначительные. Мои основные интересы связаны с перевозками нефти и контейнерными морскими перевозками.

Оливия только головой вертела, следя за их разговором. Мэтью говорил о строительстве судов, когда она поинтересовалась, чем он занимается. Она представила себе маленькую верфь где-нибудь в Юрике. У нее вырвалось:

– Что же ты?..

Но ей не дал договорить Брэд.

– Скрытная ты, Оливия. Почему не рассказала, что знакома с мистером Бертрамом?

– Я… я хотела сделать тебе сюрприз.

– Тебе это удалось в полной мере, – сухо сказал он. – И как же вы познакомились?

Тут ее опередил Мэтью.

– Моя яхта попала в шторм и затонула, а Оливия дежурила в ту ночь. Позже я приехал в Хиброн, чтобы лично поблагодарить ее.

– Значит, то место все-таки принесло тебе удачу, Оливия, – кисло заметил Брэд. Потом обратился к Мэтью: – Она постоянно отказывалась бывать в обществе, и я уж начал подумывать, что ей никогда не найти достойного супруга.

Мэтью улыбнулся, с видом собственника глядя на раскрасневшуюся Оливию.

– Я рад, что она не успела это сделать до меня. Мы влюбились друг в друга с первого взгляда, правда, дорогая? Для меня это явилось полной неожиданностью.

Скажи что-нибудь, Оливия, не молчи и перестань ловить воздух ртом, словно вытащенная на сушу рыба.

– Со мной такое случилось в первый раз, – искренне призналась она и постаралась как можно нежнее улыбнуться Мэтью.

Она бы убила его на месте. Нет, она стала бы убивать его медленно.

Потянувшись, она поцеловала его в щеку и засмеялась. Смех прозвучал в высшей степени фальшиво.

– Нам хотелось бы пожениться как можно скорее, папа. Я знаю, ты будешь рад.

– Более чем, – сказал Брэд. – Главное, чтобы ты хорошо устроилась, Оливия. Мои поздравления.

Должно быть, в глазах отца Мэтью фигура значительная, раз он смотрит на него с таким уважением. Владелец целого флота. Как смел Мэтью так обмануть ее?

– Спасибо, папа, – ответила Оливия и села. – Мэтью, не хочешь ли выпить?

Отец опустился в кресло. Он еще больше похудел, со страхом заметила Оливия.

– Позвони Робину, – тяжело дыша, произнес он. – По такому случаю пусть подаст шампанское.

Значит, Мэтью богат, стучало в голове Оливии, а сама она изо всех сил изображала краснеющую невесту, когда Брэд поднял бокал, чтобы выпить за нее. Потом он спросил Мэтью:

– Когда вы сможете получить разрешение на брак?

– Думаю, мы могли бы устроить свадьбу в следующую субботу. Вы не против, сэр?

– Чем раньше, тем лучше, – ответил Брэд с налетом грусти. – Позвони вечером брату, Оливия, и убедись, что они приедут. Ты будешь венчаться в белом?

– Если хочешь.

– Церемония будет закрытой здесь, в доме. – Выбери самую лучшую фирму по обслуживанию свадеб, Робин подскажет тебе. Гостей не слишком много, мне не по силам. – И с ледяной улыбкой добавил: – Уверен, мой смокинг мне еще впору.

Он пошутил, пусть мрачно, но все-таки! Непрошеные слезы мешали Оливии видеть. Отец никогда не шутит, у него отсутствует чувство юмора. Значит, она сильно порадовала его. Значит, наконец она правильно поступила, поступила как хорошая дочь, которая до этого только огорчала отца. Брэд проворчал:

– Не надо плакать, девочка.

Оливия порывисто вскочила и обняла его, с ужасом ощутив под твидовым пиджаком его хрупкие кости.

– Я только хочу, чтобы ты был счастлив, – шепнула она.

– Ты сделала отличный выбор, я горжусь тобой. – Брэд поставил бокал. – Бертрам, нам с вами надо бы потолковать после ужина. Тебе, Оливия, приходить необязательно, нам предстоит обсудить деловые вопросы.

Отец всегда отличался феодальными взглядами. Если б он знал, что этот брак всего лишь сделка. Она допила шампанское и снова наполнила три бокала, болтая и смеясь как заведенная. Наконец она сказала:

– Может, ты отдохнешь? Ужин в семь тридцать, как обычно?

– Да, конечно. Размести мистера Бертрама в западном крыле, Оливия. Позже я пошлю Робина проверить, все ли в порядке.

Отец с трудом поднялся, когда она встала. Оливия поцеловала его в запавшую щеку и с мокрыми от слез глазами пошла вместе с Мэтью к выходу из покоев отца. Не глядя на него, Оливия решительно направилась в западное крыло и распахнула дверь. Вещи Мэтью уже стояли на шелковом индийском ковре. Резко повернувшись к нему, она набросилась на него с криком:

– Как ты посмел? Обмануть меня так подло, выставив полнейшей дурой перед отцом. Да меня в жизни так не унижали!

– Ты говоришь о деньгах? – насмешливо спросил он.

– Да, Мэтью, – голос ее звенел, – о деньгах. Твоих деньгах! Почему ты скрыл, что богат?

– Ты не спрашивала.

– Во сколько точно оценивается твое состояние?

– Ну, раз в пятьдесят больше, чем твоего отца, – лениво произнес он.

Но она заметила, что в его глазах не было и тени ленивого благодушия; они настороженно следили за ней.

Оливия беспокойно начала ходить по комнате, засунув руки в карманы льняных брюк.

– Представляю, как ты потешался надо мной все эти дни! Умненькая Оливия, нанимающая тебя выполнить грязную работу. Думает, что совершает благодеяние, пообещав семьдесят тысяч долларов на первый взнос за новую яхту. – Она яростно сорвала заколку, тряхнула головой, и волосы рассыпались по плечам. – Ты мог бы купить тысячу таких яхт и не поморщиться!

– В гневе ты неотразима.

Она остановилась как вкопанная.

– Не зарывайся, Мэтью! Я так зла на тебя, что могла бы… могла бы…

– У тебя нет слов, Оливия? Тебе и положено злиться.

– А ты, похоже, наслаждаешься всем этим.

– Да, – сказал он с видом человека, только что открывшего это для себя, – я наслаждаюсь.

– Рада, что хоть кому-то этот балаган доставляет удовольствие. – Она снова начала мерить шагами комнату. – Странно, что ты не включил в контракт пункт, по которому я не имею права запустить руку в твой карман. Ты следи получше. Раз уж мы женимся, я собираюсь закатить такую дорогостоящую пирушку, каких свет не видывал.

Он засмеялся.

– Я готов купить тебе кучу самолетов, таких, как твоя «Сессна», о букет моей души.

– А также бриллианты, скаковых лошадей, поместья…

– Ты не исключение. Я позабочусь, чтобы новый контракт надежно защитил мою собственность.

– Не сомневаюсь, ты…

Внезапно Оливия остановилась, лицо у нее застыло, словно ее поразила какая-то мысль. Сам собой напрашивался очевидный вопрос, как же она сразу об этом не подумала. Сердце ее часто билось и заикаясь она спросила:

– Но, раз тебе не нужны деньги, почему ты согласился жениться на мне?

– Я все ждал, когда ты наконец задашь этот вопрос.

Она сжала губы.

– Так почему, Мэтью?

– А ты не догадываешься?

Он в два шага преодолел разделявшее их пространство и прижал Оливию к себе, потом поцеловал с такой силой, что, к ее ужасу, в ней мгновенно вспыхнул огонь желания. Она всегда думала, что так бывает только в романах. А теперь сама горела словно на костре от жаркого прикосновения мужского тела. Устоять было невозможно. Она обвила его шею руками. Соски у нее затвердели, все тело мучительно жаждало продолжения. Забыв о страхах и осторожности, чувствуя, как нарастающий ритм его крови резонирует в ней, она потянулась к пуговице на рубашке, чтобы прикоснуться к его коже.

– О… простите, сэр, мисс… я зайду попозже.

Оливия ловила ртом воздух, глаза были как у испуганного оленя. Оглянувшись через плечо, она увидела Робина, собиравшегося закрыть дверь. Вид у него был оскорбленный. Вот родственные души, Робин и ее прапрадед, которому она когда-то подрисовала усы, подумала Оливия. Теперь всему дому станет известно, что они с Мэтью любовники. Дверь закрылась.

– Он постучал, теперь я вспоминаю. Итак, ты получила ответ на свой вопрос, Оливия?

– Ответ? – тупо переспросила она.

– Почему я согласился жениться на тебе?

Она еще больше покраснела и оттолкнула его.

– Мы не будем спать, Мэтью! Ни сейчас, ни после свадьбы. Не будем!

– Кого ты пытаешься убедить? Меня или себя?

Но Оливия забыла о благоразумии.

– Ты богат как Крёз, ты красив так, что все вокруг падают, ты сексуальнее всех голливудских звезд. А выбираешь оператора службы береговой охраны из Хиброна, которая настолько глупа, что не разобралась, кто ты есть на самом деле. С сексом у тебя проблем нет, Мэтью Бертрам. Так почему, черт возьми, ты хочешь жениться на мне?

– Только не ради секса, дорогая Оливия, – ответил он. – Ты исключение, подтверждающее правило. Другие женщины бросались на меня, как волны на рифы. Ты себя так не ведешь. Ты другая.

Она скрестила на груди руки. От его слов ей стало тошно.

– Иными словами, ты женишься на мне только потому, что я на тебя не бросаюсь?

– Повторяю, я не Мелвин!

– Тогда не веди себя, как он!

Мэтью разозлился.

– А с Мелвином ты вела себя, как со мной? – осторожно спросил он.

– Нет, – буркнула ока.

Мэтью от волнения взъерошил себе волосы и спросил со странной интонацией в голосе:

– Ты уверена, что не лжешь?

– Я уже говорила тебе, что не умею врать.

– Почему бы нам не плюнуть на все это и забыть? – предложил он. – Ты спасла мне жизнь, Оливия. В ответ я оказываю тебе услугу. Отец счастлив, что ты выходишь замуж.

– Разумеется.

– Это ты предложила мне жениться на тебе. Ты не забыла? – вкрадчивым голосом напомнил он.

– Я делала глупости в своей жизни, но эта превзошла все остальные. Отец всегда твердил мне: сначала думай, а потом действуй.

– Видишь, как плохо, что ты не прислушивалась к его советам.

– Ты должен перестать целовать меня, – крикнула она в отчаянии.

– Предполагается, что мы любим друг друга. У тебя нет выхода. Между прочим, – добавил Мэтью с неприятной улыбкой, – я делаю это за деньги.

Плечи ее поникли.

– Больше не могу выносить это, – тихо сказала она.

– Есть еще одна причина, почему я женюсь на тебе, – неожиданно сказал он. – Моя жизнь превратилась в рутину, большую часть времени я скучал. Надо было чуть не утонуть в Северной Атлантике, чтобы оживить меня, заставить понять, что необходимы перемены.

– Скучал, – повторила она упавшим голосом. – Значит, я для тебя всего лишь новое приключение? Почему бы тебе в таком случае не подняться на действующий вулкан, Мэтью, и не прыгнуть в кратер.

Он засмеялся.

– Ты не очень любезна.

– А я не настроена на любезности, я настроена на убийство.

– После того как заберешься на Серк или пересечешь в одиночку южное полушарие, чувствуешь, что в жизни не хватает остроты, что ли.

– Надо полагать, это комплимент? Вот здорово, я более возбуждающее средство, чем гора-убийца?

– О, тут ты права. И почти так же непредсказуема, как буря в Гималаях.

Ее раздражало искрящееся веселье в его глазах.

– На свадьбу я явлюсь в черном и с тыквой на голове.

– В любом наряде ты будешь выглядеть грандиозно.

Этот разговор ей был не по нутру хотя бы потому, что теперь она лучше разобралась в мотивах своих поступков. Она отказалась связать себя с Энди, потому что с ним неинтересно. Работу она бросила отчасти потому, что она ей наскучила. С Мэтью ей было не скучно. Мэтью – это острота ощущений и сплошное приключение. Нет, ему она об этом не скажет.

– Интересно, через какое время тебе станет скучно со мной? – задумчиво спросила она. – Через три месяца или через три дня?

– Время покажет, – ответил он. – А теперь, если мне предстоит и дальше играть роль твоего жениха, пойду куплю приличную одежду. Какая форма для ужина?

– Деловой костюм, – ответила Оливия. – Приводи себя в порядок.

– Тебе это не нужно, правда? – дружелюбно сказал Мэтью, взял куртку и закрыл за собой дверь.

Оливия опустилась на ближайший стул. Мэтью согласился жениться на ней из похоти и со скуки. Что хуже, она не знала. О, Энди, почему я не послушалась тебя, мысленно воскликнула она.

Зато отец сегодня счастлив. Ее исхудавший, но стойкий отец, который выглядит совсем больным. Сделать его счастливым и является целью всей этой затеи. Разве не так?