Текст книги "Мешок сюрпризов"

Автор книги: Элизабет Хардвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

14

Звон бокалов, поздравления и пожелания молодым звучали в уютном зале роскошного ресторана, где семьи Кроуз и Стоун праздновали помолвку своих отпрысков.

За длинным столом Энни оказалась между Алексом и Скоттом, мужем Бетти. По другую руку от Алекса расположилась наглая Линда.

– А помнишь, мы с тобой… – так начиналась половина фраз, которые Линда адресовала Алексу. Энни не сомневалась, что на самом деле эти слова предназначались для ее ушей.

Как только Алекс пытался повернуться к Энни и сказать хоть слово, Линда тут же дергала его за рукав и начинала новую тираду.

У Энни кусок в горло не лез. А ведь подавались вкуснейшие блюда местной кухни. Когда Энни услышала слово «аперитиво», она подумала, что сейчас подадут что-то из напитков. Но оказалось, что так здесь называют легкие закуски, с которых принято начинать обед.

– Обязательно попробуй вот этот паштет, очень вкусно, – шепнул Алекс на ушко Энни, пользуясь тем, что Линда набирала воздух перед следующей порцией болтовни.

– О чем вы там шепчетесь? – тут же встряла Линда. – Твоя знакомая не знает, в какой руке вилку держать и просит у тебя совета? Смотри, не перепутай приборы, милочка! Вот эти – для рыбы, эти – для десерта.

Энни подумала, а нет ли здесь гильотины как лучшего прибора для усмирения нахальных девиц.

– Не принимайте Линду всерьез, прошу вас, – наклонился к ее уху Скотт. – Уверяю вас, Алекс пропускает мимо ушей все, что она ему говорит.

– Вы просто утешаете меня, – вздохнула Энни.

– Я действительно так думаю. Никогда еще Алекс не выглядел таким спокойным и счастливым, как с вами, – убежденно ответил Скотт. – Он почти не перестает улыбаться!

– А я думала, что он всегда такой веселый, – удивилась Энни.

– Мы давно его таким не видели… У него даже глаза светятся!

Странно. Энни поначалу считала, что Алекс – уверенный в себе, неунывающий насмешник, акула бизнеса без чести и совести. Но люди, которые знали Алекса гораздо лучше, описывали его совсем по-другому. Чему же верить – собственным подозрениям или его родным, которые могут быть необъективны? А может, он не то и не другое, просто двуличный тип, который умеет создать себе нужный имидж?

Гостям предложили судака, жаренного в миндальном соусе, и пасту – макароны национальных цветов: красного, желтого и зеленого, с пикантным соусом, грибами и сладким перцем. Такой триколор в Италии любят подавать по праздникам, рассказывал ей Алекс во время плавания на яхте. Какой был чудный вечер…

Энни вздохнула и взяла вилку для рыбы. После того, как Алекс провел для нее маленький ликбез, она не перепутала бы приборы и без помощи Линды.

Так ли неприятны Алексу назойливые ухаживания Линды? Может быть, то, как он морщится при виде нее, всего лишь маскировка, чтобы скрыть их связь, которую Линда, наоборот, пытается афишировать? А то, как он оживляется при виде Энни – другая часть той же маскировки?

– Передать вам соль? – предложил Скотт. – Если вы будете так вздыхать над своей тарелкой, еда остынет и будет невкусной.

– Я думаю над вашими словами, – призналась Энни. – Вы правда считаете, что Алекс смотрит на меня как-то особенно?

– Разве он не говорит вам о своих чувствах открыто? – удивился Скотт. – Тогда он рискует совершить ту же ошибку, что и Харри. Лет шесть назад он чуть было не потерял Алисию.

– Они так давно знакомы? – изумилась Энни.

– Еще со школы. Они вместе делали уроки и бегали в кино. А потом выросли, и Харри понял, что любит Элис. Но забыл ей об этом сообщить. А она продолжала считать его старым другом, хотя он ужасно нравился ей. И когда более решительный парень сделал Алисии предложение, она согласилась. Харри страдал и ждал, всегда был рядом в трудную минуту. Когда Элис поняла, что вышла не за того, она развелась, и лишь тогда Харри объяснился ей в любви. За это время Элис успела убедиться, что никто не понимает ее лучше Харри и что лучшего мужа ей и желать не надо. Уважаю этого парня, но с ужасом думаю о том, что моя Бетти могла выйти за другого и мне пришлось бы страдать, как ему.

– О чем вы так увлеченно шепчетесь, если не секрет? – вмешался в их беседу Алекс.

Энни показалось, или в его тоне действительно прозвучала ревность?

– Мы рассуждаем о том, что не стоит скрывать свои чувства от любимого человека, – пояснил Скотт. – Я не устаю говорить Бетти о том, как люблю ее. Иначе у нас могло получиться так же, как у Харри с Алисией.

– Женщины обижаются, когда мужчина не говорит им о своих чувствах, – грустно усмехнулся Алекс, – но не всегда нам верят, когда мы произносим слова любви. Впрочем, их можно понять, – добавил он. – Слишком много на свете лжецов.

И это говоришь ты, Алекс Кроуз, подумала Энни. Можно подумать, что ты откровенен, как монашка на исповеди.

В этот момент с того конца стола, где сидели сестры Алекса, послышался взрыв смеха.

– Извините, – всхлипывая от хохота, пояснила присутствующим Джейн. – Мы просто обсуждали тот случай, когда Алекс прислал нам цветы и перепутал открытки, которые к ним прилагались. Вот мы и представили, что было бы, если бы он посылал цветы не нам, а своим подружкам… Извини за предположение, Энни. Но вы только представьте, что было бы, если бы четыре разъяренные девицы явились к нему выяснять отношения! – Плечи Джейн затряслись от нового приступа смеха.

– Очень смешно, – проворчал Алекс, косясь на Энни.

– Тебе повезло, старик, что ты однолюб, – добавил Харри, как-то странно посмотрев туда, где сидели Энни, Алекс и Линда.

– Кстати, а в твой букет он не положил чужой карточки, Энни? – спросила Джейн. – Представляю, что бы ты подумала, если бы получила такое.

– Ладно, хватит вам издеваться над Алексом, он сейчас покраснеет. – Скотт заступился за свояка раньше, чем Энни успела признаться в том, что это она приложила руку к перепутанным посланиям. – Лучше пусть Энни расскажет немного о себе. Чем ты занимаешься?

– Почему ты решил, что она вообще работает? – вмешалась Линда. – Алекс жутко богатый, он может себе позволить содержать женщину – правда, милый?

– Некоторые женщины работают не для заработка, а для самореализации, – возразил ее брат Харри. – Просто потому, что умеют не только флиртовать, но и делать что-то полезное.

– Я умею не только флиртовать, – обиделась Линда. – Я умею сводить с ума и заставлять трепетать от восторга.

– Мы собирались поговорить не о твоих талантах, милая, – вмешалась миссис Стоун, которой было ужасно неловко за дочь. – Позволь наконец Энни рассказать о себе.

– Я дизайнер, – сказала Энни, не уточняя, где именно работает. – А в свободное время помогаю маме ухаживать за животными. Она содержит гостиницу, где хозяева оставляют своих питомцев, когда уезжают. Джеки как раз гостит у нас, в «Уютном доме». Так мы называем нашу гостиницу.

– Правда? – Камилла расплылась в улыбке. – Тогда я за него спокойна. Алекс так переживал из-за Джеки, что чуть было не отказался от поездки. Ведь Джеки – не шпиц, в карман не посадишь.

– О да, – улыбнулась Энни.

Она живо представила, как непоседливая обезьянка могла посодействовать всеобщему веселью, надевая на головы официантам кастрюли с супом, подкладывая им под ноги шкурки от бананов и кидая в присутствующих кусками кремового торта.

– Я вчера звонил Норе… маме Энни, – стал рассказывать Алекс. – Напрасно мы так беспокоились за Джеки, он малый не промах. Представляете, уже нашел себе подружку.

– Молодец, не отстает от хозяина, – улыбнулся Скотт. – Кто эта очаровательная леди?

– Ее зовут Люси, она тоже мартышка, – торжественно провозгласил Алекс.

Настал черед десертов. Мороженое, фрукты, пирожные, суфле просто таяли во рту.

– Попробуй вот это, – предложил Алекс, подкладывая на тарелку Энни ярко-оранжевый плод. – Ты наверняка такого никогда не ела.

– Обыкновенный мандарин? – удивилась Энни и попыталась снять с фрукта кожуру. И только тут она поняла, что это не настоящий цитрус, а ювелирно выполненное пирожное.

Алекс рассмеялся.

– Это называется «фрутта марторана». Сладости в виде фруктов. Не отличишь от настоящего, правда?

Энни могла только кивнуть – настолько она была занята поглощением вкуснейшего пирожного. Теперь, когда Алекс обратил на нее внимание, к Энни наконец вернулся аппетит.

– Что я еще могу сделать для тебя, чтобы ты не расстраивалась? – спросил Алекс.

– Что? Я расстраиваюсь? – Энни от удивления едва не потеряла дар речи. Неужели все ее старательно надетые улыбки никого не вводят в заблуждение? – С чего ты взял, ты на меня даже не смотришь.

– Я спиной чувствую, как ты напряжена.

– Я всего лишь удивляюсь, почему ты так боялся этой Линды. Вы вполне мило общаетесь.

– Лучше бы мне пришлось произносить речь на ее могиле, – скривился Алекс.

– О, как мрачно! – Энни хихикнула.

– Так-то лучше, – довольно кивнул Алекс. – Люблю, когда ты смеешься. У тебя это так здорово получается… Ты знаешь, что у тебя на щеках от улыбки появляются симпатичные ямочки? – И Алекс нежно провел кончиком пальца по ее щеке, а потом нежно коснулся ее лица губами.

Энни показалось, или сквозь звон колокольчиков, который раздался для нее в этот момент, послышалось шипение разъяренной фурии?

– Получилось. Линда в ярости, – шепнула Энни Алексу.

Колокольчики замерли, остался только рокот разговоров и звон столовых приборов. Аквамариновые глаза Алекса потемнели, как море перед штормом.

– Ты серьезно думаешь, что я делаю это из-за Линды?

– Тс-с-с! Твоя мама на нас смотрит, – остановила его Энни.

– Плевать!

– А мне – нет, – возразила Энни. – Мне нравится Камилла, и я не хочу, чтобы она думала, что мы все время ссоримся.

– Серьезно? – Алекс просиял. – Ты ей тоже понравилась.

– Прошу минуточку тишины! – Мистер Роберт Кроуз встал и постучал ножом по бокалу, чтобы привлечь внимание присутствующих. – Я очень рад, что в этот знаменательный день все вы смогли отложить свои дела и собраться здесь, в этом райском уголке. Жаль, что сегодня не смогла приехать Сьюзи – сестра Камиллы и мама наших очаровательных племянниц (легкий поклон в сторону Бетти и Бетси). Но я надеюсь, что на свадьбу наша семья соберется в полном составе. Итак, через три месяца мы ждем всех вас на церемонии бракосочетания наших дорогих Элис и Харри! Хочу поднять этот бокал за грядущую встречу!

– Кстати, свадьбу мы будем праздновать на свежем воздухе – в кафе у фонтана. Заранее закажем зал. Ведь там просторнее, а мы ждем много гостей! – объявила Камилла.

– И там очень здорово! – добавила Элис, счастливо улыбаясь своему жениху.

Энни сделала глоток вина, отгоняя тяжелые мысли. Как жаль, что на свадьбе не будет ее! Через три месяца Алекс не вспомнит ни ее имени, ни лица…

– Какие у вас планы на завтра? – спросил Алекс у Джейн.

– Экскурсия в Венецию, как и предполагалось! А еще мы хотим покататься на лошадях. Помнишь, как в детстве мы ездили на ранчо?

– Еще бы. Один раз на скаку ты хохотала во все горло и чуть не проглотила осу. А мама боялась, что у тебя будет отек, и всех поставила на уши!

– А ты помнишь, как положил свой гамбургер на скамейку, когда папа позвал тебя в дом, а потом вернулся и сел на него. Сидишь и ворчишь: «Кто съел мой гамбургер? Ничего нельзя оставить!»

– Я долго не мог понять, почему ты предлагаешь мне взять новые штаны, а не новый бутерброд! – припомнил Алекс.

Энни радовалась, что миссис Стоун урезонила дочку и теперь Линда не мешала разговорам Алекса с другими людьми. Энни было так приятно слушать воспоминания Алекса и Джейн о детских шалостях! Она все больше и больше проникалась удивительно теплой атмосферой, которая царила в семье Кроуз. Жаль, что ей никогда не стать одной из них…

15

Когда ужин был закончен и напитки выпиты, семья дружной гурьбой вышла из ресторана.

– А теперь мы с Энни немного побродим по парку. – Алекс обнял свою спутницу за плечи. – Надеюсь, вы нас простите.

– И я с вами! – Линда вцепилась в рукав Алекса. – Такая духота в этом ресторане! Если я не прогуляюсь, я ни за что не усну!

– Линда, там же кондиционеры! Не болтай чепухи! – пробовала урезонить ее миссис Стоун.

– Кондиционеры? А здесь – море. Разве это можно сравнивать? – Линда наморщила носик. – Так романтично пройтись по вечернему берегу…

– Еще бы, – заметила миссис Кроуз. – Помнишь, Робби, как мы с тобой гуляли по этому самому побережью? Все здесь с тех пор изменилось, но романтика осталась. Давайте прогуляемся все вместе. Когда еще нам удастся пройтись по таким замечательным местам?

И все семейство, разбившись на компании по несколько человек, медленно пошло по аллее парка, параллельной линии пляжей. Под уничижительным взором матери Линда выпустила рукав Алекса и присоединилась к Харри и Алисии.

– Ч-черт! – Алекс выглядел раздосадованным. – Почему они ни на минуту не могут оставить нас вдвоем?

– Лучше гулять всей компанией, чем в сопровождении твоей роскошной подружки, – заметила Энни.

– Это был риторический вопрос. Я прекрасно понимаю, почему мама предложила всем сопровождать нас во время прогулки. Она боится, что Линда спровоцирует ссору, а всем нам уже хватило впечатлений, пока мы пытались помирить Джейн и Ральфа.

– Спровоцирует ссору? – рассмеялась Энни. – Как можно разрушить отношения, которых нет. Такое впечатление, что ты все время забываешь, что все это – лишь маленький спектакль, разве не так?

Алекс вздохнул.

– Чтобы внести между нами ясность, я должен кое-что тебе рассказать. Несколько лет назад я встречался с Линдой… Совсем не долго. Я быстро понял, что совершил ошибку.

– Я так и думала. Практически не сомневалась в этом, глядя, как она обращается с тобой.

– Каждый в жизни совершает глупости, – заметил Алекс.

– Точно, знаю по себе, – кивнула Энни.

– Она хороша собой, мало кто устоял бы…

– Не сомневаюсь, – фыркнула Энни.

– Но это не женщина, а какой-то кошмар! Просто дьявол во плоти. Мы с ней встретились-то всего несколько раз, но взамен она захотела получить мою душу!

И твои деньги, вспомнила Энни разговор, подслушанный в парикмахерской.

– Представь себе мое состояние, когда Элис развелась со своим первым мужем и они с Харри объявили о помолвке? Конечно, я желаю сестренке счастья, но для меня семейные торжества превратились в ад из-за того, что я вынужден снова видеть Линду. Просто не знаю, как от нее отделаться.

– Не переживай, я уверена, что рано или поздно это прекратится, – попыталась Энни утешить его.

– Прости, что втянул тебя во все это, – тихо сказал Алекс.

– Ничего страшного. Я переживу, – улыбнулась Энни. – Прости, что мне не удалось тебе помочь. Наверное, на Линду нужна управа посерьезнее…

За разговором они немного отстали от остальных и теперь больше не чувствовали себя под прицелом внимательных глаз. Они спустились к пляжу и подошли поближе к воде. Вечерний бриз ласково гладил их по волосам, шорох волн успокаивал. Голоса родных доносились все тише и тише.

Они сели на край волнолома, и Алекс обнял Энни за плечи.

– Жаль, что приходится ломать голову над проблемами, вместо того, чтобы наслаждаться моментом. Давай просто выбросим Линду из головы, – предложил Алекс. – Разве мы часто бываем на море? Вот ты когда последний раз была на пляже?

– Если честно, я сегодня искупалась перед тем, как идти в салон, – призналась Энни. – Но в море окунуться так и не решилась, ограничилась бассейном. Ведь еще почти никто не купается. А до этого – даже не помню, когда плавала последний раз. Я тебе рассказывала, как мы с мамой ездили в Голландию, но там не так тепло.

– Давай завтра пойдем на пляж. Какая разница – купается кто-то или нет? Я не дам тебе замерзнуть. Глупо приехать на море и проводить все время в костюме и при галстуке.

– Я бы и сейчас с удовольствием искупалась, но купальник остался в номере, – рассмеялась Энни.

– Разве ты не купаешься обнаженной? – лукаво посмотрел на нее Алекс. – С твоей великолепной фигурой стесняться – просто грех.

– Ой, перестань, – отмахнулась Энни. – По сравнению с некоторыми твоими знакомыми я – просто уродина.

– Не говори глупостей. Ты – самая прекрасная женщина на свете, – серьезно сказал Алекс, глядя Энни прямо в глаза.

– Правда?

– Правда.

Губы Алекса прильнули к губам Энни, и она забыла про все тревоги и неприятности сегодняшнего дня. Этот глубокий французский поцелуй вызвал теплую волну вожделения в ее теле, и она с трудом подавила стон наслаждения. Длинные пряди волос Алекса перемешивались с золотыми локонами Энни.

Все зароки, которые она давала себе, были забыты. Напускное равнодушие, словно кокон, в котором она пыталась затаиться, было отброшено, и из него вылетела прекрасная бабочка желания.

Время остановилось. И когда губы Алекса заключительным аккордом прижались к ее губам и расплылись в нежной улыбке, Энни, возвращаясь с небес на землю, подумала: если вечность так прекрасна, то теперь и умереть не страшно.

Алекс заботливо накинул на плечи Энни свой пиджак и обнял ее. Уткнувшись лицом в грудь Алекса, Энни вдыхала его запах, и ей ни о чем не хотелось думать. На всем свете существовали только море, берег, бриз и они двое.

– Идем, – шепнул Алекс, и они медленно побрели к отелю, держась за руки и вдыхая ароматы трав и соленый запах моря.

Открывая дверь, ведущую из коридора в гостиную, они услышали, что в номере надрывается телефон.

– Это мама! Я чувствую, это она! – Энни раньше Алекса успела влететь в номер и схватить телефонную трубку. – Алло! Да, мам! У нас все замечательно! Что? Что-то случилось?.. О Боже, когда? И что сказал доктор?.. Я передам Алексу… Не волнуйся, я уверена, он поправится… Не расстраивайся, мы обязательно что-нибудь придумаем… Я сама ему скажу. Держи нас в курсе дела…

Закончив разговор, Энни повернулась к Алексу. Она заметно побледнела, но это было ничто по сравнению с лицом Алекса. Казалось, он предположил самое худшее.

– Милый… – Энни было трудно говорить, голос ее дрожал. – Джеки заболел. Мама вызвала самого лучшего ветеринара – доктор Браули всегда лечит наших животных, он очень опытный. Все будет хорошо, я тебя уверяю…

– О Господи, – выдохнул Алекс. – Скажи наконец, что с Джеки?

– Ну же, милый, перестань так переживать, – уговаривала Энни. – Доктор говорит, что это бывает с животными довольно часто. При легкой простуде и на нервной почве у них может пропадать аппетит, появляться вялость и подниматься температура, а смена обстановки для них – всегда стресс, особенно когда это происходит в первый раз.

– Я не должен был его оставлять, – мрачно отрезал Алекс.

– Послушай, надо же когда-нибудь начинать. Ты не можешь отменять все поездки, чтобы сидеть с Джеки. Даже детей оставляют с няней. Мама очень заботится о Джеки, но ему надо привыкнуть. Вот увидишь, если тебе придется оставить его еще раз, он перенесет это гораздо легче.

– Другого раза не будет.

– Да, а как же свадьба Элис? – напомнила Энни. – И перестань себя винить, никто не мог предположить, что так получится. К тому же мама говорит, что Джеки гораздо лучше. Завтра никто и поверить не сможет, что ему нездоровилось.

– Мне показалось, что Нора нас просто утешает, – возразил Алекс. – Извини, но я должен быть с ним.

16

Когда утром Алекс постучал в дверь комнаты Энни, девушка поняла, что он почти не спал, – такими глубокими были тени у него под глазами. Пока она завтракала, Алекс позвонил миссис Коннинз и подробно расспросил ее о состоянии обезьянки. Хотя новости были утешительными, Алекс решил возвращаться домой. Никогда еще Энни не паковала чемоданы с такой скоростью – даже тем утром, когда пыталась сбежать из отеля. И теперь они мчались на серебристой машине Алекса из аэропорта в «Уютный дом».

Энни искренне надеялась, что обезьянка выздоровеет, но к этому чувству примешивалось еще одно: страх не оправдать доверие Алекса. Как они с Норой посмотрят ему в глаза, если у Джеки окажется что-то серьезное?

Энни казалось, что Алекс не только тревожится за своего любимца, но и злится на нее. А может, не на нее, а на обстоятельства, которые заставили их прервать поездку и умчаться, едва успев попрощаться с семьей? И не успев провести еще два романтических дня на острове? А ведь они еще так много собирались сделать: сходить в аквапарк, поездить на лошадях, отправиться на экскурсию в Венецию и покататься в гондолах…

У него еще не раз будет такая возможность… Но уже не с ней. Интересно, с кем Алекс приедет на следующий семейный праздник? С новой подружкой? Или упрямая Линда все же возьмет его в оборот?

А мое ли это дело, грустно подумала Энни. С кем бы он ни был, но не со мной. Прощай, чудный курорт, прощай, невиданная Венеция, прощай, море. И прощай, Алекс Кроуз…

При этой мысли Энни стало так жалко себя, что она чуть не расплакалась. Хорошо, что в этот момент машина подкатила к воротам, и в вихре приветствий и тревожных расспросов Энни стало не до того.

– Нора, вы уверены, что с ним ничего страшного? – не решаясь поверить своим ушам, повторял Алекс.

– Поговорите с доктором Браули, он только что осматривал Джеки, – мягко успокаивала Алекса миссис Коннинз. – Вот он идет, – добавила она.

По дорожке к ним спешил приятный улыбчивый мужчина средних лет в белом халате и докторской шапочке. В руке он держал чемоданчик с инструментами.

– Здравствуйте, доктор, – почтительно поклонился Алекс. – Что с Джеки?

Доктор повел Алекса к дому, по дороге отвечая на его вопрос, Энни с Норой последовали за ними.

– Мне так жаль, дорогая, – говорила миссис Коннинз, – что вам пришлось прервать поездку. Но ведь не могла же я не предупредить Алекса? А вдруг оказалось бы что-нибудь серьезное?

– Да, конечно, – кивнула Энни. – Ты все сделала правильно. А как дела у Джеки на самом деле? Ему лучше или ты просто пыталась нас утешить?

– Ему действительно лучше. А когда он увидит Алекса, я уверена, что он будет в полном порядке.

– Алекс нам не простит, если что-то случится, – поежилась Энни.

А вот если бы она заболела, примчался бы Алекс с другого конца света, чтобы спросить, как она себя чувствует? Если бы такое случилось, она бы, наверное, забыла про все свои хвори и принялась плясать от радости. Совсем как его ручная обезьянка… Только вряд ли он приедет, случись такое. Энни горестно вздохнула.

Тем временем доктор объяснял:

– Ничего страшного, уверяю вас. Миссис Коннинз заботилась о нем, как о собственном ребенке. Но, похоже, когда вы привезли его в отель, он уже был слегка простужен. К вечеру второго дня Джеки немного загрустил, не хотел ни играть, ни гулять, ни есть, и миссис Коннинз встревожилась. Но потом он успокоился, повеселел, и теперь выглядит довольно бодро. Могу вам сказать, – доктор лукаво прищурился, – у меня есть своя версия произошедшего.

– Какая версия? – насторожился Алекс.

– Сердечная драма, – пояснил доктор Браули. – В отеле существует что-то вроде карантина, и животных содержат в разных вольерах, пока не убедятся, что они здоровы и не агрессивны. Как и полагается, Джеки отвели в отдельную клетку. Проходя через комнату, в которой содержится прекрасная особа по имени Люси, Джеки воспылал страстью к этой симпатичной обезьянке. Но его увели, а гордая мартышка даже не взглянула на него.

Миссис Коннинз пыталась его отвлечь, приносила ему игрушки и угощение, разговаривала с ним, но он был безутешен. От переживаний и простуды у Джеки подскочила температура, и миссис Коннинз позвонила мне.

Когда я пришел, Люси бегала по пятам за миссис Коннинз и каталась у нее на плече, как делает это всегда, когда в отеле нет посетителей. И осматривать Джеки мы отправились втроем: я, миссис Коннинз и Люси.

Издалека увидев Люси, пациент оживился, в глазах его снова появился блеск и он через решетку принял из ее рук гостинец – апельсин. После этого Джеки сразу пошел на поправку. Для удобства его перевели из клетки в дом. Учитывая его недавнее состояние, я пока не рекомендовал подпускать Люси слишком близко, но она подходит к его комнате, и они подолгу лопочут, глядя друг на друга через окно.

Доктор Браули закончил свой рассказ, и Алекс с облегчением расхохотался.

– Ну слава Богу, если все так, как вы рассказываете, доктор. Любовь лечит. Но как же он нас напугал…

Кого лечит, а кого и заставляет почувствовать себя совсем больной и разбитой, подумала Энни.

– Рассказывай, – взяла ее под руку Нора. – Как ваша поездка?

– Просто здорово, – через силу улыбнулась Энни. – Знаешь, там так потрясающе красиво! И семья Алекса – такие милые люди, все прошло замечательно.

– Ну вот, я же сразу сказала, что он – хороший человек, – удовлетворенно кивнула Нора.

Еще бы. Хороший. Обворожительный, сексуальный, умный, с ним так удивительно. И все то ужасное, что она о нем думала, оказалось глупой ошибкой. Но он – сам по себе, Энни – сама по себе. И пора ей уже перестать думать о том, какой он замечательный.

По лужайке вокруг дома носились ньюфаундленд Монстр и рыжая Джесси – ирландский сеттер, а беспородный Пушок и кошки валялись на траве, подставляя бока солнцу. Алекс проследил взглядом за собаками, устроившими кутерьму, и лицо его озарилось улыбкой.

– Собак в дом не пускай, – напутствовала Нора. – Пока Джеки приходит в себя, я перенесла его корзинку в гостиную, там спокойней. Люси приходит поглядеть на него через оконное стекло, но я стараюсь не выпускать ее слишком часто, потому что Джеки начинает суетиться и пытается сбежать.

Энни на ум пришла забавная вещь: а если бы их с Алексом разделяло стекло, что бы сделал Алекс? Высадил раму? Или не стал бы беспокоиться, продолжая существовать в своем привычном уютном мире, в котором для нее места нет?

Компания подошла к дому и поднялась на террасу. Нора на минуту исчезла в доме и вернулась с Джеки на руках. При виде Алекса Джеки радостно заверещал, слез на пол и кинулся к хозяину. Алекс подхватил его на руки, как ребенка, и, смеясь, осторожно прижал к груди.

– Ну что, малыш? Как ты? – ласково спросил он.

Джеки, ухая и раскачиваясь, ловко перебрался ему на плечи и уселся там, держа Алекса за уши.

– Да, я вижу, что ты лучше всех, только не скальпируй меня, пожалуйста, – прокомментировал Алекс.

Как он радуется возвращению хозяина, подумала Энни, глядя в карие обезьяньи глаза, в которых читались радость и укор оттого, что малыша оставили в незнакомом доме на целых два дня.

Всего два дня, поправила себя Энни. Прошло всего два дня, как они отправились в свое незабываемое путешествие, а за это время столько всего произошло и так много изменилось! И вот она снова стоит на террасе до боли знакомого дома, но уже никогда не будет прежней Энни, взбалмошной и бесшабашной. Кое-что случилось: она повзрослела. Она впервые влюбилась по-настоящему. А это совсем не то же самое, что просто найти себе очередного бойфренда. Вот только что ей теперь делать с этой любовью?

– Конечно, переезд ему пока вреден, – объяснял тем временем доктор Браули. – Я рекомендую подержать его здесь до завтра. Я позвоню утром, и если окажется, что все в порядке, тогда вы сможете забрать Джеки домой, мистер Кроуз.

– Вы можете переночевать у нас, Алекс, чтобы быть вместе с Джеки до завтрашнего дня, – предложила миссис Коннинз.

Что? Переночевать у них? Энни с трудом удержалась, чтобы не открыть от изумления рот. От кого она это слышит – от своей мамы?

– Спасибо, Нора, но я и так уже причинил вам неудобства, – возразил Алекс. – Если бы я сразу понял, что Джеки слегка простужен, я не стал бы его привозить – спасибо еще, что вы вовремя отреагировали и вызвали доктора. Я не хочу вас стеснять еще больше.

– Пустяки, вы нас совсем не стесните, – возразила миссис Коннинз. – Вы можете лечь в комнате Энни.

У Энни чуть глаза на лоб не полезли. Конечно, Нора говорила, что Алекс ей понравился, но такой демократичности от своей строгой мамы Энни не ожидала. Она вспомнила, как Нора реагировала на известие об их совместной поездке. Что-то здесь не так…

– А Энни ляжет в гостиной на раскладушке, – закончила миссис Коннинз.

Вот оно что… А она-то размечталась… Энни покраснела и, чтобы скрыть смущение, принялась играть с Джеки, который слез с плеч Алекса и теперь по очереди приставал ко всем присутствующим. Он стащил носовой платок из нагрудного кармана у ветеринара, расправил, надел себе на голову и теперь отнимал у Энни солнцезащитные очки, чтобы дополнить свой наряд.

– Зачем же, давайте я лягу на раскладушке, – как истинный джентльмен предложил Алекс.

– Боюсь, что наша раскладушка маловата для взрослого мужчины, – возразила миссис Коннинз. – А Энни на ней вполне поместится.

– А ты, Энни, не будешь против, если я сегодня займу твою комнату? – спросил Алекс.

– Да нет, конечно, ночуй на здоровье, – пожала плечами Энни.

– В таком случае, Нора, я с благодарностью приму ваше предложение. Мне действительно не хотелось бы больше оставлять Джеки, – улыбнулся Алекс.

– Давайте ему вот это лекарство по ложке три раза в день после еды, – напутствовал Алекса врач. – И вот эти витамины, миссис Коннинз вам все расскажет, она уже все запомнила. А я завтра позвоню и скажу, что делать дальше.

– Спасибо вам, доктор, – сказали Нора, Алекс и Энни практически хором, и сами рассмеялись такой синхронности.

– Я провожу вас до машины, доктор Браули, – предложила миссис Коннинз, и они с ветеринаром пошли к воротам.

Энни подняла глаза на Алекса, который отобрал у Джеки платок доктора, чтобы вернуть владельцу, и теперь повязывал ему на голову свой – взамен отнятого.

– Прости, малыш, что оставил тебя одного, – погладил он обезьянку по голове, по пиратски повязанной платком, и повернулся к Энни.

– Надеюсь, ты мне разрешила остаться не просто из вежливости? Я точно тебя не стесню?

Энни посмотрела на него долгим взглядом, пытаясь понять, зачем ему это надо – только ли из-за Джеки? Алекс остается потому, что это удобно, или потому, что ему хочется остаться? Кто его поймет, этого Алекса Кроуза – что он хочет и чего добивается? Энни уже столько раз ошибалась в своих суждениях на его счет, что теперь положительно не знала, что и подумать.

– Все в порядке, – неопределенно ответила она. – Надеюсь, тебе будет у нас удобно.

– Спасибо, что поддержала меня. – Алекс подошел и поправил локон Энни, выбившийся из прически. – Кто-то на твоем месте стал бы скандалить и требовать, чтобы я не прерывал отдых из-за пустяков. Но я так испугался из-за Джеки…

– Конечно, я понимаю, – кивнула Энни. – Ты бы места себе не находил, какой там отдых.

– Пойду, заберу наши вещи из машины, – сказал Алекс и неожиданно рассмеялся. – А все-таки хорошо, что ты не взяла с собой шубу.

Энни улыбнулась ему в ответ и какое-то время наблюдала, как Алекс идет по дорожке и скрывается за поворотом. Несколько минут одиночества пришлись ей очень кстати, чтобы немного собраться с мыслями и разобраться в собственных чувствах.

Их замечательные вечера, их зарождающаяся близость остались в сказочной Италии. Теперь, в этом жестоком реальном мире, им не находилось места вдвоем. В самолете и в машине Энни готовилась к тому, чтобы навсегда потерять Алекса. Вот сейчас мы приедем, говорила она себе, он заберет своего любимца, выгрузит ее чемодан и навсегда умчится на своем «порше» из ее жизни, как сверкающая серебристая стрела.